Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 65 страниц)

– Товарищ Джапаридзе, а вы не пытались подобным образом имитировать основные режимы полёта самолётов, и характерные условия боевого применения, например, воздушный бой? – спросил Соколовский.

– Нет... Полагаю, наши вычислительные мощности для этого пока недостаточны, – ответил Джапаридзе. – Но сама идея мне представляется перспективной. Такие полунатурные испытания могли бы, к примеру, упростить выработку требований к вновь разрабатываемым самолётам, можно было бы уточнять потребные ТТХ... Ведь не секрет, что ВВС часто завышают требования к новым самолётам, вынуждая промышленность идти на применение недостаточно отработанных, иногда даже авантюрных конструктивных решений.

– Вычислительные мощности, я надеюсь, у вас скоро появятся, – сказал Хрущёв. – Товарищи Шокин и Калмыков над этим вопросом очень плотно работают. Скажите, Виктор Арчилович, а если я к вам направлю технического директора Главкосмоса, товарища Королёва, проконсультируете его?

– Безусловно! Всё на стендах покажем и расскажем! – заверил Джапаридзе, явно польщённый возможностью поучаствовать в космических проектах.

(В это время НИИ-2 уже работал с Г.В. Кисунько над решением задач по ПРО, но в космическую тематику ещё не включился)

– Договорились, – кивнул Никита Сергеевич. – Очень на вас надеюсь.

– По вашему самолёту, Роберт Людвигович, – продолжил Хрущёв. – Есть такая идея – сделать аэробаллистическую ракету. Товарищ Березняк, – Никита Сергеевич нашёл взглядом Березняка, – одну такую уже делает. Но он делает ракету небольшую, на относительно малую дальность, для вооружения уже имеющихся бомбардировщиков. Это будет ракета для прорыва ПВО. (аналог Х-15, см. гл. 02-46). А ведь у нас имеется ракета с дальностью около 900 километров, двухступенчатая, конструкции товарища Надирадзе. («Темп-С», который Надирадзе в АИ строил с 1954 года) Кстати, если её запускать с такого сверхзвукового разгонщика, ведь можно, наверное, дальность ещё больше увеличить? Скажите, Роберт Людвигович, поднимет ваша машина такую ракету?

– Поднимет, в крайнем случае – за счёт небольшого уменьшения запаса топлива, – ответил Бартини. – Можно будет дозаправляться лишний раз, или взлететь и дозаправиться после взлёта, как делают американцы на авианосцах. С аэробаллистической ракетой, Никита Сергеич, мы такой вариант полезной нагрузки рассматривали, но там пока есть другая трудность. Точность у них ещё недостаточна, а при воздушном старте точность будет ещё хуже – ведь точка старта перемещается. Такую ракету придётся запускать не откуда угодно, а с заранее намеченных позиционных районов, например, над островом или над определённой точкой побережья, где есть хорошо заметные ориентиры. А это значит, что носитель будет уязвим.

– И запуск должен осуществлять не человек, а автоматическая система, точно выдерживающая высоту, скорость, курс, и определяющая точку старта, – продолжил Бартини. – Будь у нас спутниковая система навигации, о которой мы с Сергеем Павловичем Королёвым говорили, эта задача решалась бы проще. Но пока что у крылатых ракет есть преимущество по точности. Тем более, что на крылатой ракете проще сделать самонаведение, чем на баллистической.

– Если А-57 будет построен, тестовые запуски мы проведём. Сразу отличных результатов не обещаю, но постепенно, по мере улучшения гироскопов и систем навигации, аэробаллистическую ракету можно будет довести до приемлемой точности.

– Вот это уже интересно, – сказал Хрущёв. – Скажите, товарищи, а ведь такая аэробаллистическая ракета с ядерным зарядом, запускаемая с самолёта, может быть использована и по авианосным соединениям? Николай Герасимович, вы как считаете?

– Теоретически – да, – ответил Кузнецов. – Подлётное время у ракеты с дальностью 900 километров невелико, зная курс цели, стрелять можно с упреждением, а если ещё боевая часть будет взрываться под водой в центре ордера, то у авианосного соединения шансов останется немного. В будущем, надеюсь, удастся сделать самонаводящиеся головные части для баллистических ракет, хотя, как уже сказал Роберт Людвигович, задача это непростая.

– С аэробаллистической ракетой я бы рекомендовал ограничиться ударами по целям на побережье. Там всё не так просто, как кажется, – возразил Устинов. – При эскадренной скорости 33 узла авианосец проходит примерно километр за минуту. По результатам американских испытаний на Тихом океане, радиус поражения при подводном взрыве в 100 килотонн около 1500 метров, на этом расстоянии корабли будут обездвижены и получат сильные повреждения. Если подлётное время будет больше двух минут, скорее всего, цель выйдет из зоны поражения, либо надо увеличивать мощность заряда, а зависимость там нелинейная. К тому же, если рассчитывать на упреждение по курсу, то авианосец может пойти противолодочным зигзагом или вообще поменять курс, обнаружив подлетающую боеголовку. В общем, тут нужна или крылатая ракета, или самонаводящаяся боеголовка.

– Этой задачей у нас товарищ Челомей занимается, – напомнил Никита Сергеевич. – Я тоже надеюсь, что у него получится.

– Никита Сергеич, мы с товарищами Надирадзе и Антоновым собираемся провести один любопытный эксперимент, – сказал Дементьев.

– Какой же?

– Товарищ Надирадзе по согласованию с товарищем Устиновым, разработал облегчённый транспортно-пусковой контейнер для своего «Темп-С». Контейнер не просто аэротранспортабельный, он оснащён специальной системой с вытяжным парашютом и аэродинамической стабилизацией. Его можно сбрасывать через грузовой люк Ан-12. Как только товарищ Антонов подготовит носитель, мы проведём лётные испытания.

– Погодите... это что же... воздушный старт? – спросил изумлённый Хрущёв. – И что, можете испытать уже в этом году?

– Да, Никита Сергеич, – улыбнулся донельзя довольный собой Дементьев. – Конечно, высокой точности сразу мы не ожидаем, но если удастся в перспективе создать систему спутниковой навигации...

– Чёрт меня подери... Транспортный самолёт... Посадить его где-нибудь в Гватемале, и ведь хрен кто догадается! Вот это да! – Никита Сергеевич был явно в восторге. – Ну, молодцы, ну, порадовали!

– Никита Сергеич, радоваться ещё рано, ещё ни одного запуска не было, – предостерёг Антонов.

– Когда планируете первый запуск? – спросил Хрущёв.

– В августе этого года. К августу у нас будут три серийных Ан-12.

– Три? Чёрт, три – мало. Раньше можете? Хотя бы на месяц-полтора?

– Это сложно, но мы постараемся.

– Спасибо, Олег Константинович, – сказал Хрущёв. – Вы, Роберт Людвигович, продолжайте работу по А-57, самолёт вырисовывается перспективный, только вот уж очень сложный. Опыта постройки таких машин у нас ещё нет.

– Никита Сергеич, по А-57 есть такое предложение, – сказал Дементьев. – Вначале давайте сделаем уменьшенный аналог, скажем, с двумя двигателями. Параллельно делаем чертежи и расчёты на сам А-57. На аналоге отработаем аэродинамику и технологию изготовления. А главное – давайте пока урежем нашего осетра до 2 Махов, или до 2,2 М. В этом случае задача сразу упростится – не надо строить самолёт из жаропрочных материалов вроде нержавейки или титана, можно обычным дюралем обойтись.

– 2,2 М для разгонщика мало, – возразил Бартини. – Надо хотя бы М3. Давайте усилим передние кромки и фонарь накладками из титана или нержавейки, чтобы выдержали минут 15 полёта на М3, и поставим на разгонщик прямоточные двигатели товарища Бондарюка, на которых «Буря» летала. Но ПВО такая машина прорвать не сможет.

– И не надо. ПВО аэробаллистическая ракета пусть прорывает, – ответил Хрущёв. – Забудьте вы о прорывах на большой скорости и большой высоте, эта концепция умерла, не успев родиться. Её расстреляли ракетами наши зенитчики над Москвой и Байконуром. Ваша машина ценна тем, что она амфибия, большим внутренним объемом для топлива, и возможностью садиться на снег и лёд. Ей вся тундра – аэродром. Кстати, Роберт Людвигович, а ведь вы мне в 54-м совсем другую компоновку рисовали...

– Так пока машина рождается, компоновок рисуем и отбрасываем по несколько десятков, – ответил Бартини. – Возможно, и эта ещё не окончательная. Если будем летать на меньшей высоте и скорости, надо добавлять переднее горизонтальное оперение. Испытания аналога покажут.

– Хорошо. Если будет нужна помощь – сообщите, организуем, – сказал Никита Сергеевич. – Я учитываю, что опыта доводки серийных машин у вас нет, поэтому постараемся подобрать для вас толкового заместителя с опытом такой работы.

– И ещё, у нас в Ленинграде, на базе ленинградского филиала ОКБ-115 организован Центр доводки летательных аппаратов. Руководит там заместитель товарища Яковлева, Эрлих Игорь Александрович, – сказал Хрущёв. – Сейчас он занимается своим вертолётом Як-24, но в его обязанности входит помощь в отработке и доводке самолётов и вертолётов для всех ОКБ Союза. Вот он вам и поможет с доводкой опытного образца.

Бартини явно был доволен:

– Спасибо, Никита Сергеич, будем работать.

– Вам спасибо, – поблагодарил Хрущёв.

– Разрешите! – с места поднялся руководитель филиала ОКБ-2-155 Березняк, разработчик крылатых ракет.

– Да, Александр Яковлевич, пожалуйста. Как раз хотел по вашей тематике поговорить, – ответил Хрущёв. – Для нового бомбардировщика Андрея Николаевича Туполева нужна скоростная крылатая ракета большой дальности. (В реальной истории 17 апреля 1958 г была начата разработка ракеты Х-22)

– Я как раз об этом и хотел сказать, – Березняк подошёл к стене, взял свёрнутый плакат, развернул и повесил его на стойку. – Мы сейчас разрабатываем крылатую ракету для флота, с прямоточным двигателем и стартом из торпедного аппарата. В ходе этой работы мы совместно с товарищем Бондарюком отрабатываем линейку прямоточных реактивных двигателей. Также Дмитрий Фёдорович Устинов передал нам довольно большой объём информации по перспективным западным разработкам и концептам. После её изучения появилось предложение разработать единую ракету для вооружения бомбардировщиков Ту-16, Ту-95, 3М и Ту-22, которая заменила бы одновременно разрабатываемые сейчас К-10, Х-20, КСР-2, и К-11.

– Ого! Неплохая экономия может получиться! – Хрущёв немедленно заинтересовался. – Расскажите подробнее, Александр Яковлевич.

– Первую, маршевую ступень ракеты мы предлагаем сделать с прямоточным двигателем, в качестве горючего будет обычный авиационный керосин. – начал рассказывать Березняк.(У Х-22 был жидкостный ракетный двигатель, с весьма опасными компонентами топлива) Ракету за счёт этого можно сделать несколько меньше и легче, чем с жидкостным ракетным двигателем, за счёт того, что окислитель с собой тащить не надо.

– Вот тут изображена схема боевого применения. После запуска с самолета-носителя ракета будет разгоняться твердотопливным ускорителем, делать горку и выходить на большую высоту, порядка 40 тысяч метров. С такой высоты она сможет обнаружить авианосное ударное соединение противника на значительно большей дальности, чем могут обнаружить существующие сейчас самолёты и ракеты. (Схема применения перспективной ракеты Х-32, испытывающейся с 90-х гг http://militaryrussia.ru/blog/topic-756.html)

– За счёт использования прямоточного двигателя можно взять больше горючего, а скорость полёта на такой высоте, за счёт малого сопротивления воздуха будет около 4 Махов. Перехватить её на такой высоте и скорости палубные перехватчики не смогут, а зенитные ракеты с кораблей имеют относительно небольшую дальность. Самое интересное будет потом, когда ракета войдёт в зону поражения корабельных ЗРК, – Березняк усмехнулся. – Ракета корректирует траекторию, наводится на авианосец, включает второй твердотопливный ускоритель, и разгоняется на пикировании до 6-7 Махов. На такой скорости её и перспективные ЗРК ещё долго перехватить не смогут.

– Интересная задумка, – одобрил Хрущёв. – Когда ориентировочно сможете представить ракету на испытания?

Березняк слегка замялся.

– У нас ещё не было изделий с такими характеристиками. Ну, и многое будет зависеть от разработки головки самонаведения... Думаю, что к 1962 году, вряд ли раньше. (Испытания Х-22 начались в 1962 году и продолжались до 1967 http://www.airwar.ru/weapon/kr/x22.html)

– М-да... – Хрущёв задумался. – Пожалуй, приостанавливать разработку К-10 и Х-20 мы не будем. Нельзя рисковать. Нет гарантии, что ваша новая ракета получится удачной, а главное – получится быстро. Когда вы планируете начать испытания К-10?

– В мае этого года, – ответил Березняк. – К-10 почти готова к испытаниям.

– Тогда испытывайте. С таким раскладом по времени мы не можем на пять лет оставить Ту-16 без эффективного вооружения, – сказал Никита Сергеевич. – Новую ракету начинайте делать как можно скорее, она получается сложная, но перспективная. Пётр Василич, подготовьте вместе с Александром Яковлевичем проект постановления по ракете... как её обозначим? Х-20 уже есть... Может, Х-22?

– Можно и Х-22, – согласился Березняк.

– Кто сможет рассказать по тематике бомбового вооружения? – спросил Хрущёв.

– Руководитель ГСКБ-47 Купчихин Алексей Иванович, – подсказал Устинов. – Алексей Иваныч, прошу вас.

(Государственное союзное конструкторское бюро N 47, оно же НПО «Базальт» – основной разработчик авиабомб и один из разработчиков ПТУР)

Купчихин, поднялся, тоже подошёл к стойкам у стены и повесил свой плакат, развернув его к Хрущёву, Дементьеву и Устинову, сидящим за столом президиума.

– За прошедшие два года нами разработана серия авиабомб М58, приспособленных для применения со сверхзвуковых самолётов. (АИ, в реальной истории – серия М62). Серия состоит из бомб четырёх основных калибров: 250, 500, 1000 и 1500 килограммов. Бомбы сделаны по модульному принципу, таким образом, что к зарядному отделению спереди и сзади можно пристыковывать различные модули: спереди – различные системы наведения – телевизионные, инфракрасные, или по лучу оптического квантового генератора (лазера, в АИ изобретён в 1956 г, см. книга 2 гл. 3), сзади – обычное хвостовое оперение, либо раскрывающийся тормозной модуль для сброса с малых высот, либо аэродинамический модуль с раскрывающимися крыльями для управляемых бомб.

(Тот же принцип используется в американских бомбах серии Мк80 с начала 60-х)

– Также бомбы могут оснащаться аэродинамическими модулями планирования и коррекции с раскрывающимся крылом увеличенного удлинения (http://nevskii-bastion.ru/modul-a/ и http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/). С этими модулями значительно улучшается точность бомбометания, – продолжал Купчихин. – Причём в самом простом варианте модуль не имеет никакой электроники, это простое и дешёвое аэромеханическое устройство, включающее в себя раскладывающиеся крылья и приспособление для коррекции ветрового сноса. Модуль надевается на корпус бомбы, после чего её можно сбрасывать за 6-8 километров от цели, с предельно малых высот, не более 50-100 метров, то есть, не поднимаясь выше радиогоризонта большинства систем ПВО.

– Второй вариант модуля дополнен ещё и малогабаритной инерциальной системой наведения. Это позволяет увеличить дальность сброса до 12-15 километров при сохранении точности как у обычной свободнопадающей авиабомбы.

– Третий вариант – дополнительное оснащение бомбы системой наведения, например, тепловой или по лучу оптического квантового генератора. В этом случае дальность сброса увеличивается до нескольких десятков километров. При наличии подсветки цели лучом с другого самолёта или наземным корректировщиком, точность улучшается до нескольких метров.

– Системы наведения ещё не все доведены, но результаты уже достигнуты обнадёживающие. Систему наведения по лучу ОКГ уже весной запустим в серийное производство, инфракрасная система будет немного позже, а телевизионная выпускается серийно.

– Хорошо, – одобрил Никита Сергеевич.

– Четвёртый вариант – установка на бомбу с модулем планирования и коррекции дополнительного двигателя, твердотопливного, или пульсирующего воздушно-реактивного. При этом дальность применения увеличивается до 80-100 км, то есть, обеспечивается поражение цели без захода в зону объектовой ПВО.

(все варианты по http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/)

– В дальнейшем эти модули могут наращиваться различными системами, превращая обычную авиабомбу свободного падения в полноценную планирующую и корректируемую бомбу. Эти же модули могут применяться совместно с другими бомбами серии М58, например с фугасно-зажигательной ФЗАБ-500М58 (АИ-аналог современной ФЗАБ-500М).

– Вот это да! – Хрущёв не смог сдержать эмоций. – Порадовали, Алексей Иваныч. Товарищ Вершинин, когда новые боеприпасы будут приняты на вооружение?

– Сразу по окончании Госиспытаний, товарищ Хрущёв, – ответил маршал. – Испытания идут успешно, фугасные бомбы уже испытаны, сейчас испытываем бетонобойные, бомбы объёмного взрыва, и новые кассетные.

– Объёмного взрыва? – переспросил Никита Сергеевич.

– Так точно. Бомба распыляет в воздухе аэрозоль, облако которого потом подрывается, – пояснил Купчихин. – Информацию об устройстве и принципе работы нам передал товарищ Устинов. Эффект при подходящих атмосферных условиях может быть сравним с действием тактического ядерного боеприпаса сверхмалой мощности, то есть, значительно превосходит обычные боеприпасы. Но такая бомба не обладает бронебойным или осколочным действием.

– Это, Никита Сергеич, работает по принципу газового взрыва, вроде того, что мы устроили в 1954 году на Тоцких учениях, – напомнил Устинов. (АИ, см. гл. 01-24)

– Товарищи, это же замечательно, – одобрил Хрущёв. – Управляемые бомбы в Египте зарекомендовали себя просто прекрасно.

– В 1956 году ВВС проводили сравнительные испытания управляемых бомб первого поколения УБ-2Ф «Чайка» на полигоне Владимировка, – добавил маршал Вершинин. – По результатам выяснилось, что для поражения цели площадью 30х70 метров требуется 2-3 управляемые бомбы. Для сравнения, при использовании по той же цели свободнопадающих бомб близкого к ним калибра ФАБ-1500 требуется уже 168 бомб. (по А. Широкорад «История авиационного вооружения» с. 490) Как видим, хотя управляемая бомба значительно дороже обычной, но в итоге поражение цели с её помощью обходится существенно дешевле, хотя бы за счёт уменьшения наряда сил на каждую цель, и количества сбрасываемых боеприпасов.

– Основываясь на этом и было принято решение о поставке управляемых бомб египетским ВВС. С новыми бомбами серии М58 возможности ВВС по поражению малоразмерных целей увеличатся многократно. В общем, специалисты ВВС оценивают работу ГСКБ-47 как очень успешную.

– Это хорошо... Это, товарищи, очень хорошо, – похвалил Хрущёв. – А вот скажите мне такую вещь... Эти бомбы на любой бомбардировщик или истребитель-бомбардировщик одинаково подвешиваются? Вопрос не к вам, товарищ Купчихин, а к конструкторам самолётов.

– Бомбы подвешиваются одинаково, – откликнулся Микоян. – Разве что переходники на пилонах иногда нужны.

– А поподробнее можно? – спросил Хрущёв. – Допустим, ваш МиГ в боевой обстановке приземлился на аэродром, где базируются, скажем, Су-7, ну, когда в серию пойдут. Смогут его там обслужить и выпустить в очередной боевой вылет?

Микоян замялся. Сухой тоже сидел молча.

– Да они не на своём аэродроме даже дозаправиться и двигатель проверить не смогут, – ехидно подсказал Туполев. – У них всё разное: пилоны, заправочное оборудование, даже лесенки для обслуживания, и замки на лючках разные. Не говоря уж о том, что техники, обслуживающие самолёты Сухого или мои, истребитель Артём Иваныча в глаза не видели, и знать не знают, как их обслуживать. Хорошо, если найдётся в полку опытный специалист, что недавно с МиГов перевёлся. А так – не взлетит.

– Это действительно так, Артём Иваныч? – спросил Никита Сергеевич.

– Такая проблема имеется, – нехотя признал Микоян.

– Товарищи, вы это серьёзно? – спросил Хрущёв. – Я с вас, извините, хренею!

– Никита Сергеич, в современный истребитель топливо заливают не ведром, – заметил Сухой. – Это сложнейшая техника, требующая целого комплекса обслуживания.

– Я и не спорю, техника сложнейшая, – ответил Никита Сергеевич. – Но зачем усложнять её еще больше, делая для каждого самолёта свой наземный комплекс? Вы такое слово – «унификация» вообще слышали? Что, трудно на всех самолётах сделать одинаковые заправочные горловины? Или эти... подвески для бомб одинаковые сделать? Положить в кабину руководство по обслуживанию тоже трудно?

– Так оно же секретное!

– Да ну? После того, как мы наши самолёты в Египет и Сирию поставляли? Да там это ваше «секретное» руководство на базаре купить можно! – возмутился Хрущёв. – Короче, так. Пётр Василич. Примите меры по максимальной унификации наземных комплексов обслуживания, по адаптации вновь разрабатываемых самолётов к унифицированным комплексам, дайте задание Гипроавиапрому на проектирование универсальных аэродромных агрегатов, чтобы таких диких фактов больше не было. Конструкторов обязать учитывать в конструкции самолётов и вертолётов требования по унификации.

– На решение вопроса с наземным обслуживанием даю год. Потом соберу всех на одном аэродроме, предъявите мне унифицированный комплекс обслуживания, при мне – слышите! – при мне заправите от одного заправочного агрегата каждый самолёт, и подвесите вооружение.

– Никита Сергеич, с вооружением там всё не так просто, как кажется, – начал Микоян. – Пилон крепится к силовому набору крыла. У каждого самолёта этот силовой набор свой собственный, рассчитанный исходя из действующих на крыло нагрузок...

– Артём Иваныч, пилон, как я понимаю, это вроде как переходник между самолётом и бомбой, так? – уточнил Хрущёв.

– Очень упрощённо можно и так сказать.

– И у него сверху крепление к самолёту, а снизу крепление для бомбы, так?

– Да, либо для бомбы, либо для АПУ или АКУ для ракеты.

– Это ещё что за хрень?

– АПУ – авиационная пусковая установка, с неё ракета сходит как с рельсов, под действием собственного двигателя. АКУ – авиационная катапультная установка, она отстреливает ракету в поток, после чего ракета запускает свой двигатель, – пояснил Микоян. – Вот с АКУ как раз больше всего проблем, так как она создаёт очень приличные ударные нагрузки на крыло.

– Понятно. Пилон сам кто проектирует? Конструктор самолёта?

– Да.

– При этом ему всё равно надо приспосабливать нижние замки к стандартной бомбе, так?

– В общем, да, там несколько сложнее, бомбы ведь разного калибра, то есть веса, и разного назначения. Надо всё учитывать. Иногда приходится на пилон ещё дополнительный переходник вешать. Вот с ним обычно и бывают проблемы.

– Так или иначе, проблемы эти решать надо, и унификация необходима, – сказал Хрущёв. – Поэтому, Пётр Василич, моё указание остаётся в силе. И ещё. По поводу катапультных кресел. Мне тут статистику подготовили... Очень много лётчиков гибнет при лётных происшествиях на взлёте и посадке, когда нет достаточного запаса высоты для раскрытия парашюта. Недопустимо много. Надо с этим что-то делать. Люди для нас должны быть высшей ценностью, тем более – лётчики. В их подготовку страна вкладывает большие деньги и усилия, и терять их вот так, по глупости, недопустимо.

– У нас сейчас товарищ Алексеев делает новое катапультное кресло для Е-5-2. Считаю необходимым поручить ОКБ-918 разработать на его базе единое для всех катапультное кресло, – предложил Дементьев. – Причём такое, чтобы спасало лётчика в любой ситуации, даже когда самолёт стоит на стоянке с выключенным двигателем. В случае внезапного налёта противника, заводить мотор будет некогда. Нужны вспомогательные источники питания на самолётах, и кресла, способные поднять пилота на высоту, достаточную для раскрытия парашюта.

– Вот именно! Единое, одно для всех, чтобы не сочиняли каждый своё. Товарищ Алексеев у нас занимается системами жизнеобеспечения, ему и карты в руки. А то сейчас у одного конструктора лётчик вверх катапультируется, у другого – вниз, хорошо ещё, через жопу катапультироваться не догадались. Хотя подозреваю, что у некоторых задумка такая была, – ехидно добавил Никита Сергеевич.

(Семён Алексеев руководил в то время ОКБ-918, позднее НПО «Звезда» им. Гая Ильича Северина, разработчик катапультного кресла К-36)

Все дружно посмотрели на Туполева. История с выпуском шасси на Ту-16 и с катапультированием вниз на самолёте «105» – будущем Ту-22, каким-то образом обошла все авиационные КБ.

– Теперь вот ещё что, – сказал Хрущёв. – Я знаю, что у Андрея Николаевича с 56 года работает отдел по проектированию беспилотных самолётов. А у Семёна Алексеевича с 53 года летает беспилотная мишень Ла-17. Так?

– Верно, – подтвердил Туполев.

Лавочкин тоже оживился:

– Я-то думаю, из-за чего меня пригласили... Неужели только из-за задела по «Буре» ?

– Не только, Семён Алексеич, не только, – усмехнулся Хрущёв. – Значица, так, товарищи. У нас политическая ситуация сейчас по сравнению даже с началом 56 года сильно изменилась. Мы теперь контролируем значительные территории Евразии, не имеющие сколько нибудь действенной системы ПВО. На очереди у нас Африка и Латинская Америка. Параллельно у нас разрабатывается высокоточное оружие, и система телевидения высокой чёткости, что делает Павел Васильевич Шмаков. А скоро, надеюсь, появится и спутниковая связь.

Лавочкин и Туполев недоумённо переглянулись, пока ещё не понимая, о чём речь.

– Постоянно гонять для патрулирования таких обширных территорий пилотируемые самолёты – это слишком дорого. Пора, товарищи, подумать о создании высотных беспилотных разведывательно-ударных комплексов для удалённого воздействия на территории государств третьего мира, – сказал Никита Сергеевич. – Нужен самолёт, вероятнее всего с экономичным турбовинтовым двигателем, похожий на высотный планер. Оснастить его мощной телевизионной оптикой, подвесить пару управляемых бомб, можно небольших, или противотанковых ракет. Главное, чтобы продолжительность полёта была достаточно большая, чтобы он мог долго патрулировать район ответственности и мог наносить точечные удары по выбранным целям, пусть даже, на первом этапе, цели будут подсвечиваться наземным корректировщиком. Можно такой самолёт сделать?

– Не двухмаховый, а патрулирующий на малой скорости? Отчего же нет? Можно, и не так уж трудно, – ответил Туполев. – Но он должен быть целиком возвращаемый. Например, на парашюте, и с посадкой на надувные амортизаторы. Я бы его делал похожим на ваш Ла-17, Семён Алексеич, только покрупнее, и с толкающим пропеллером.

– Вся проблема будет в управлении. Нужен ретранслятор сигнала, – сказал Лавочкин. – Спутниковая связь может появиться ещё не скоро. С другой стороны, самолёт на высоте порядка 18 тысяч метров сам себе хороший ретранслятор, передаст сигнал на пару сотен километров. А там можно и дирижабль управления повесить. Запускать самолёт можно или с корабля, с катапульты, или с того же дирижабля, отцепляя с внешней подвески, как на «Акроне» или «Мэйконе». Американцы такое ещё в 30-х делали, неужели мы сейчас не сможем?

– В этой машинке главное будет не планер, и даже не двигатель, а оптико-электронная начинка и связь. Будет работающая аппаратура – возьму Ла-17, увеличу его раза в два по габаритам, поставлю ТВД и будет беспилотник на страх угнетателям и колонизаторам, – Лавочкин произнёс последнюю фразу с многозначительной улыбкой.

– Готовьте самолёт, Семён Алексеевич, – сказал Хрущёв. – Я попрошу Мстислава Всеволодовича, чтобы подключил к теме ЛЭТИ и товарища Шмакова лично.

Неожиданно весомый вклад в развитие советской авиации, вылившийся в итоге в создание целого нового класса самолётов, внёс Иван Александрович Серов. Вскоре после совещания НТС по авиационной тематике он в очередном рапорте упомянул о положительном опыте использования транспортных самолётов в варианте штурмовиков непосредственной поддержки.

– В конце прошлого года, когда в Турции начали действовать отряды курдов под командованием Барзани, – рассказал Серов, – потребовалось обеспечить им поддержку с воздуха, причём обеспечить так, чтобы никто не догадался, что СССР в этом участвует. Мы взяли обычный Ли-2, это же почти С-47, поди отличи, если в воздухе... Поставили на него несколько пулемётов по левому борту, опознавательные закрасили.

– У турков в горах ПВО никакой не было. Пару раз, когда туркам удавалось зажать отряды Барзани, мы посылали им на помощь этот Ли-2 с пулемётами. Как оказалось, довольно эффективно. Только пехотные пулемёты для этой цели не годятся, скорострельность мала. Мы взяли старые авиационные ШКАС, но они на длительную стрельбу не рассчитаны. Нужен специальный современный пулемёт с высокой скорострельностью и живучестью стволов, – пояснил Иван Александрович.

– Я в Тульском ЦКБ-14 с Иваном Фёдоровичем Дмитриевым побеседовал. (ЦКБ-14, позже КБ Приборостроения до 1962 г возглавлял И.Ф. Дмитриев). Товарищам Грязеву и Шипунову передал много информации по их же более поздним разработкам, – усмехнулся Серов. – Обещали помочь. Я им ещё одного хорошего конструктора нашёл, Евгения Борисовича Глаголева. Он в Златоусте с 54 года начальником КБ автоматизации работал, сам – тульский. Я ему перевод в ЦКБ-14 организовал, с будущими соавторами свёл, и задачу обсудил предварительно.

– Сошлись мы на том, что надо делать противопартизанский штурмовик на базе Ан-12, с пушками и пулемётами по левому борту, как в будущем американцы делать будут.

– А нужен ли нам противопартизанский штурмовик в серийном производстве? – спросил Хрущёв.

– Много их не нужно, – согласился Иван Александрович. – Но пару десятков переоборудовать желательно. Будь у Арбенса в Гватемале в 54-м хотя бы пара С-47 с пулемётами, хрен бы ЦРУ сумело переворот устроить. А мы в этом году планируем в Латинской Америке большую бучу. Конечно, ничего серьёзного даже на базе С-47 подготовить не успеем, пулемёт за полгода не делается. Но на будущее желательно бы тулякам такую задачу поставить. Ведь такие пулемёты и на армейские вертолёты понадобятся. Да и пушки с высокой скорострельностью нужны, для истребителей, для тех же кораблей, как зенитки.

– Хорошо, пусть тульские товарищи напишут техническое предложение, – сказал Никита Сергеевич. – Я в этих делах не специалист, задачу поставить не могу.

Летом 1958 года техническое предложение Грязева, Шипунова и Глаголева о разработке скорострельного авиационного пулемёта было утверждено Постановлением ЦК и Совета Министров. Параллельно тем же постановлением было задано проектирование 23 мм авиационных пушек, впоследствии получивших обозначения ГШ-23 и ГШ-6-23, а также 30-мм пушки ГШ-30К.