Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 65 страниц)

– Исследования ещё не завершены, но в целом прогнозы русских учёных подтверждаются. К сожалению, эта информация стала достоянием общественности раньше времени и вызвала лишнюю панику. Извержение произойдёт не завтра, и не через год. Возможно, природе потребуются десятилетия или даже столетия, чтобы накопить достаточно сил. Но у нас появилась проблема, более важная, чем мифическая «красная угроза».

– Это не означает, что мы остановим какие-либо военные программы или побежим брататься с красными. Превосходство Америки должно оставаться неоспоримым, чтобы ни у кого не возникало даже мысли о возможности безнаказанного нападения.

В действительности Айк был далеко не так самоуверен, как пытался выглядеть на публике. Эти слова были необходимым реверансом в сторону военно-промышленного комплекса. Не сделав подобной оговорки, Эйзенхауэр недолго оставался бы президентом. Но после подобного заявления на высшем уровне греко-турецкий конфликт и прочие события на Ближнем и Среднем Востоке были в США надолго забыты. Всеобщее внимание теперь привлекал Йеллоустоун.

Совсем иначе реагировала на события русская эмигрантская пресса, прежде всего – во Франции. Но и в ней мнения разделились диаметрально противоположно. Возмутителем спокойствия стал Святейший Архиепископ Константинополя – Нового Рима и Вселенский Патриарх Афинагор.

Патриарх Афинагор был человеком более чем оригинальным. Он был сторонником сближения православия и католицизма, а также не признавал существования ереси в принципе, прямо говоря:

– А я не вижу их (ереси) нигде! Я вижу лишь истины, частичные, урезанные, оказавшиеся иной раз не на месте и притязающие на то, чтобы уловить и заключить в себе неисчерпаемую тайну...

Турецкий геноцид греков стал для патриарха Афинагора личной трагедией, а стремительные действия Греции при поддержке СССР и балканских государств, для восстановления законности патриарх провозгласил «Великим Крестовым походом против воинства диавола», и, разумеется, всячески приветствовал. Он обратился к руководству Русской Православной Церкви за Границей, и ко всей русской диаспоре, с призывом «возрадоваться возвращению Константинополя в лоно истинной церкви и изгнанию бесов». Патриарх зачитал своё обращение перед несколькими десятками иностранных корреспондентов сразу после торжественного молебна в соборе Святой Софии в Константинополе.

Русская эмигрантская пресса в Европе и США откликнулась на его обращение весьма характерным образом: «Насколько горька бывает ирония судьбы... 500-летние чаяния православного христианства исполнены волей красного коммунистического Молоха. Безбожный кровавый флаг с серпом и молотом ныне реет над святым для каждого русского сердца Константинополем».

Над зонами Босфора и Дарданелл, согласно советско-греческому договору, совместно оборонявшихся греческими и советскими войсками, действительно были подняты на рядом стоящих флагштоках флаги СССР и Греции.

Выходившая в Нью-Йорке эмигрантская газета «Новое русское слово» опубликовала карикатуру: «Хрущёв прибивает щит к воротам Царьграда».

Однако, как и в случае с Суэцким кризисом, часть эмигрантской диаспоры, особенно – бывшие офицеры царской армии и флота, открыто восхищались действиями греческой армии. О роли интербригад в этом наступлении стало известно значительно позже. Первоначально все считали, что Греция лишь получила во временное пользование по ленд-лизу советскую военную технику, а также поддержку с воздуха и моря.

Взятие Стамбула в течение двух дней, с форсированием Босфора, было названо шедевром тактической мысли – никому и в голову не пришло, что турки, испугавшись ответных погромов, попросту всё бросили и сбежали, заблокировав толпами беженцев дороги, что не позволило вовремя доставить подкрепления.

В Греции король Павел получил невероятный рейтинг популярности. Ликующая греческая пресса сравнивала стремительный бросок на Восток, завершившийся освобождением Константинополя, с походами Александра Македонского. Короля публично увенчали лавровым венком, украшенным золотом и драгоценными камнями. Во всех церквях Греции после взятия Стамбула и его переименования в Константинополь неделю шли благодарственные богослужения «во здравие короля Павла». Сам король, к его чести, на всю эту церковную вакханалию реагировал с неизменным юмором, а, принимая лавровый венок, во всеуслышание сказал о самом себе в третьем лице:

– Надо признать, что у короля Павла ничего не вышло бы без помощи царя Никиты...

В СССР реакция на события в Греции была вначале относительно сдержанной, так как освещались они, согласно указаниям ЦК КПСС, как «закономерный конфликт империалистических стран, входящих в агрессивный блок НАТО». По окончании конфликта в основном обсуждались факты геноцида, ставшие известными после обращения Греции в Международный суд ООН. На предприятиях и в организациях проходили обычные для тех лет митинги, с требованиями «призвать к ответу турецких фашистов», «устроить убийцам новый Нюрнберг» и т. п.

Ситуация совершенно изменилась, когда в «Правде» и в «Известиях» вслед за советско-греческим договором ленд-лиза через несколько дней были без каких либо предварительных объявлений или пояснений опубликованы указы короля Греции Павла I «О возвращении городу Стамбулу исторического имени Константинополь» и «О передаче в совместное управление Греции и СССР зоны проливов Босфор и Дарданеллы». В указе было прямо сказано, что передача произведена в счёт долга за военную помощь по договору ленд-лиза.

Вначале никто ничего не понял. Потом поняли, но не поверили. Вечером в программе «Последние известия» пришлось дать официальные разъяснения, среди прочих деталей в том числе было упомянуто об освящении собора Святой Софии. Программа выходила в 19.00. В 19.30 над страной поплыл колокольный звон. Звонили все оставшиеся колокола во всех ещё действующих церквях.

Серов, не представляя, что делать в такой непредусмотренной ситуации, бросился к Хрущёву за указаниями.

– Да хрен с ними, пусть звонят! – пожал плечами Никита Сергеевич. – У нас церковь отделена от государства. Если хотят – пусть празднуют. Дай распоряжение по райотделам, чтобы не мешали.

Серов указание выполнил, хотя и не одобрял такого «попустительства».

На следующий день состоялась встреча Патриарха Московского и Всея Руси Алексея I с Хрущёвым и Косыгиным. Это была уже вторая встреча, первая состоялась 17 мая 1958 г. О содержании встречи широко не объявлялось, было лишь упомянуто, что Патриарх от лица РПЦ «поблагодарил руководство страны за принципиальную позицию, занятую при решении греко-турецкого конфликта, завершившегося обретением христианами Константинополя».

В трудовых коллективах все эти церковные страсти почти не обсуждались, либо упоминались вскользь. Итоги греко-турецкого конфликта обсуждались, прежде всего, с точки зрения геополитики. Заметно более активно обсуждали новость моряки торгового флота и военные – это событие затрагивало непосредственно их профессиональную сферу. В целом событие было воспринято как очередная победа социализма, произошедшая где-то достаточно далеко. Тем более, Греция по итогам конфликта социалистической не стала, и радоваться было вроде как и нечему. Куда больший интерес и множество прогнозов вызвала победа Прогрессивной партии трудового народа на Кипре.

В это же время, в связи с активностью вражеской пропаганды, был осуществлён ещё один, несколько необычный проект. Аналитики ИАЦ обнаружили в присланных документах некоторые подробности о функционировании передатчиков пропагандистского радио «Освобождение», вещавшего на СССР, главным образом, на его европейскую часть. Выяснилось, что вещание на СССР ведётся при помощи отражения сигнала от ионосферы. Глушение вражеских радиостанций было малоэффективно – полностью заглушить сигнал всё равно не удавалось. Советские диссиденты, сидевшие по ночам на кухнях в растянутых майках, над завывающими приёмниками, были очень недовольны.

В этот период передачи «Освобождения» отнюдь не были похожи на их более поздние выступления. В 50-х радиоголоса вели очень агрессивную пропаганду. Цитата из первой передачи «Радио «Освобождение» от 1 марта 1953 года говорит сама за себя:

«В представлении многих людей Запада народы России все еще рисуются носителями идей мирового коммунизма и той внешней экспансии, которая так восстановила против нашей страны все свободные западные государства. Надо свидетельствовать перед всем человечеством, что коммунистическая агрессия не наше, не русское, не народное дело, а дело рук кремлевского маньяка, мечтающего войти в историю в ореоле распространителя коммунизма на весь земной шар. Чего только ни претерпели наши народы и чем только ни расплачивались за преступную сталинскую политику, за его великие эксперименты! Но от этой последней расплаты, от третьей мировой войны пусть спасут нас все заступники русской земли!

Координационный Центр всегда будет бороться за ликвидацию агрессивной внешней политики Советского Союза, за решительный отказ признать акты этой агрессии. Мы хорошо понимаем, что это может быть достигнуто путем только свержения советской власти и ликвидации большевизма. Разумеется, мы не можем давать вам готовых рецептов, не можем поучать, как свергнуть ненавистную тиранию. Когда наступит решительный час, вы сами лучше нас почувствуете, как надо поступить.» (Дж. Сосин, «Искры свободы» с. 25)

Оставлять подобные происки империализма без адекватного ответа было немыслимо.

Дальнейшие поиски в документах привели к упоминаниям американской установки HAARP и её советских аналогов «Сура» и «Уран-1» (всего «Уранов» было 4, они расположены на территории Украины и представляют собой комплекс радиотелескопов. http://narodna.pravda.com.ua/history/4e8dca724b097/). Выяснилось, что установка «Уран-1» уже существует с 1950 года, (источник http://24smi.org/article/11740-proekt-sssr-klimaticheskoe-oruzhie.html) и её строительство продолжается под руководством профессора Харьковского Политехнического института Семёна Яковлевича Брауде. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Брауде,_Семён_Яковлевич) С 1955 года на установке «Уран-1» уже проводились исследования ионосферы. Эти работы велись, в том числе, для создания системы сверхдальней связи с подводными лодками в погружённом состоянии, на сверхнизких частотах. (http://gosh100.livejournal.com/52307.html?nojs=1)

Иван Александрович Серов специалистом по ионосфере и радиосвязи не был, но жизнь научила его рассматривать самые необычные варианты. Посоветовавшись с академиком Келдышем, Иван Александрович привлёк к работе профессора Брауде и ещё одного талантливого специалиста по ионосфере, заместителя директора Научно-исследовательского Радиофизического института (НИРФИ, http://nirfi.ru/personalii/42/201) Германа Григорьевича Гетманцева. Собрав учёных у себя в кабинете, он поставил им задачу:

– Товарищи, вы знаете, что на нашу страну вещают вражеские радиоголоса. Выяснено, что для вещания используется отражение радиоволн от ионосферы. Отсюда вопрос: можно ли каким-либо образом нарушить условия отражения радиоволн от ионосферного зеркала? Чтобы радиосигнал на нашу территорию не попадал?

В конце 50-х «Радио «Освобождение» вело вещание на СССР с 9 передатчиков на территории Западной Германии и 4-х на Тайване. Ещё шесть мощных передатчиков с 1960 по 1963 г были построены в Плайя де Палс (район Коста-Брава на побережье Испании). Постепенное наращивание их мощности приводило к тому, что глушилки уже не могли заглушать сигнал. Поэтому и возникла идея нарушить в вычисленных районах ионосферный слой, от которого отражались радиоволны.

Серов также предоставил учёным кое-какую информацию из числа найденной в присланных документах. Необычная проблематика учёных заинтересовала. Были проведены расчёты, выявившие географические координаты местности, над которой располагался указанный ионосферный участок. Расположенная на Украине близ города Змиева установка «Уран-1» была модифицирована для требуемого воздействия на ионосферу.

Теоретически, с помощью таких объектов, как «Сура» или система HAARP, можно создать гигантскую радиолинзу, отражающую радиолуч в выбранном направлении или наоборот – поглощающую его. (http://ss-op.ru/reviews/view/43) Установка «Уран-1» на тот момент подобными возможностями не обладала, но, после некоторой модификации, и сложных расчётов, проведённых с помощью ЭВМ академика Лебедева, учёные решили попытаться определённым образом облучать вычисленный участок ионосферы над Европой, сфокусировать на нём излучение нескольких радаров, рассчитывая, что это нарушит условия отражения радиосигнала. Но это была лишь половина коварного плана, задуманного Иваном Александровичем.

Второй половиной плана стала подложная радиостанция «Освобождение», вещающая на тех же частотах и в то же время, но с несколько иным репертуаром. Даже дикторов туда подбирали с голосами, похожими на голоса известных дикторов настоящего радио «Освобождение»

Когда установка «Уран-1» была впервые включена после модификации, передачи радио «Освобождение» на территории СССР внезапно прекратились. Но через несколько минут собравшиеся у приёмников на кухнях диссиденты вновь услышали знакомые позывные. Выдохнув от облегчения, жертвы промывания мозгов прильнули к приёмникам.

Вначале передачи были вполне обычными – обличающими преступления «кровавого коммунистического режима». Но затем диктор то ли перебрал, то ли обкурился, и понёс совсем уж откровенную чушь про «красных казаков верхом на медведях, вырезавших всё население Стамбула».

Диссиденты недоумённо слушали захватывающий рассказ «красного казака, выбравшего свободу», о том, с каким трудом ему удалось получить в КГБ права на вождение боевого медведя, и сколько для этого пришлось выпить водки на пару с уполномоченным.

На следующий день ночные радиослушатели вполголоса обсуждали услышанное:

– Фима, таки ви слушали вчера?

– Таки да, но очень удивился...

– Они там совсем перепились, что ли? Медведи, казаки, которые едят младенцев, реки крови по колено, текущие по улицам... Таки они нас совсем за идиотов держат?

– Я сначала думал, что это такая шутка юмора, но потом просто выключил приёмник – сил не было слушать эту чушь... Раньше «Освобождение» сообщало то, о чём коммунисты умалчивали, но сейчас слушать коммунистические передачи стало интереснее, чем западное радио...

Подобные передачи повторились и на следующие сутки, и ещё, и ещё... Радио «Освобождение» начало катастрофически быстро терять аудиторию. По мере вступления в строй новых атмосферных излучателей аналогичные меры принимались и против других радиостанций, вещающих на СССР, таких, как «Голос Америки», «Русская служба BBC» и «Немецкая волна»

Серов, изучив присланную в документах книгу Джина Сосина «Искры свободы», составил рекомендации для членов ЦК и пропагандистов. Вкратце они сводились к полному игнорированию западного радиовещания.

– Для непосредственного руководства этих радиостанций очень важен отклик из СССР, – пояснил Иван Александрович секретарям ЦК КПСС по идеологии Шепилову, Поспелову и Суслову. – Если они такого отклика не получают, если не знают, слушают ли их в Советском Союзе, или нет, у них пропадает мотивация и возможность держать руку на пульсе событий. (Из книги Дж. Сосина «Искры свободы» ) Любое упоминание их радио нашими официальными лицами для них равносильно признанию важности и результативности их работы. Если мы сделаем так, чтобы их вещание в их собственном представлении «уходило в никуда», администрация США в конце концов спросит: «А на что вы тратите выделяемые вам деньги?» (Подобные попытки закрыть радио «Свобода» под предлогом экономии средств и неэффективности действительно были в начале 70-х. Из книги Дж. Сосина «Искры свободы» )

Настоящим ударом для пропагандистов «Освобождения» стали письма советских радиослушателей, переправляемые на Запад по различным каналам. Их начали обвинять в том, что они «несут чушь в эфире, вместо того, чтобы обличать коммунистический режим». Аналогичные сообщения начали поступать из американского посольства в Москве, где контролировали приём «Радио Освобождение» и других пропагандистских радиостанций.

Ещё одно пропагандистское решение Серову, сам того не подозревая, подсказал военно-морской министр адмирал Кузнецов. Они вместе ожидали в приёмной Хрущёва перед очередным совещанием, и адмирал в обычном разговоре ни о чём, рассказал пришедшуюся к слову военно-морскую байку.

Серов хохотал вместе со всеми. Кузнецов рассказал ещё пару баек.

– Николай Герасимович, а у вас таких историй ещё много? – спросил Иван Александрович.

– Ну... если повспоминать, то не один десяток наберётся, – усмехнулся Кузнецов.

– О! Надо мне с вами после совещания одну идею обсудить, – сказал Серов.

Вскоре была создана ещё одна радиостанция, вещающая в те же часы, в соседнем частотном диапазоне. Она передавала популярную музыку, и советскую, и лучшие хиты зарубежной эстрады, а также юмористические передачи. В это время «Радио «Освобождение» ещё не могло вести музыкальное вещание из-за недостаточной мощности передатчиков. Поэтому те, кто интересовался современной музыкой, переключались на соседнюю волну.

А уж когда по радио между музыкальными программами начали передавать анекдоты и байки из жизни моряков, лётчиков, пограничников, танкистов, геологов, аудитория «Освобождения» сократилась ещё больше.

Разумеется, противодействие вражеским «радиоголосам» играми с ионосферой и подложными радиостанциями не ограничивалось. Удачная операция, проведенная в 1957 году против Народно-Трудового Союза, получила продолжение и в 1958-м. Оставшихся деятелей антисоветских организаций начали «исчезать» по одному. Всё происходило внезапно и зловеще. Вечером очередной пропагандист НТС или «Освобождения» уезжал с работы домой, а утром не выходил на работу. Отправленные для проверки сотрудники редакции обычно находили пустую, аккуратно прибранную квартиру, без каких-либо следов прежнего жильца. Более того, иногда квартира уже оказывалась сдана другому постояльцу. Все следы пропавшего бесследно терялись.

На диссидентов эта практика действовала более чем угнетающе. Особенно когда некоторые из них находили у себя на дверях пометку, например, небольшой крестик, поставленный мелом. Или же среди ночи очередного диссидента будил телефонный звонок, и суровый голос объявлял:

– Ты – следующий.

Не выдержав морального прессинга, диссиденты бросали работу в редакциях газет и радио, бежали в другие страны, устраивались дворниками под чужими именами. Генерал Серов в отчётах называл эти операции «мерами активной контрпропаганды».

Вскоре из американского посольства в Москве в ЦРУ посыпались отчёты о «бредовом содержании передач радио «Освобождение». Некоторое время в ЦРУ и в Американском Комитете освобождения от большевизма (Амкомлиб – см. Дж. Сосин «Искры свободы» ), который официально «руководил деятельностью» радио «Освобождение», ничего не могли понять. Они-то «давали в эфир» проверенную, утверждённую руководителями ЦРУ информацию!

Наконец, один из сотрудников ЦРУ в американском посольстве в Москве догадался записать передачу радио «Освобождение» и переслал плёнку в мюнхенскую редакцию, с пометкой даты и времени записи. В Мюнхене сравнили запись эфира и сценарий передачи на эту дату – и пришли в ужас. Никто не понимал, как такое могло произойти: в Мюнхене говорят одно, а в Москве слышат совсем другое. Никому и в голову не приходило, что «красные» направленным радиолучом нарушают ионосферу над Европой, разрушая отражающее «зеркало». (АИ)

К решению загадки были привлечены лучшие американские специалисты. Они долго ломали голову, пытаясь понять «механизм искажения передачи». Начали анализировать голоса дикторов – и тут сумели уловить небольшую разницу в тембре. Советские глушилки продолжали работать, пусть и не на полную мощность, это изрядно мешало американцам осознать подставу.

В итоге вещание радио «Освобождение» неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, редакцию лихорадило, никто не знал, выживет радиостанция, или же практичные американцы, поняв, что затея не работает, срежут финансирование, а то и вовсе закроют лавочку. Многие пропагандисты, даже те, на кого ещё не оказывалось психологическое давление, бросали работу и уезжали. Эффективность вражеской пропаганды заметно снизилась.

Ещё сильнее подействовала подмена содержания передач внутри «диссидентской общины СССР». Западные радиоголоса стремительно теряли аудиторию – их теперь мало кто воспринимал всерьёз. В 50-х откровенный стёб про медведей на улицах и поедание младенцев воспринимался серьёзно настроенными слушателями как неуместная шутка или пьяный бред. Диссиденты пытались переключаться на «Голос Америки», «Немецкую волну» и «Русскую службу Би-Би-Си», но сотрудники Комитета быстро оценили эффективность «подложных радиостанций», и распространили меры противодействия на все «голоса», вещающие на территорию СССР.

По указанию Первого секретаря ЦК Министерство культуры и Союз писателей уделяли особое внимание фантастике в литературе и кинематографе. Удачная инициатива главного редактора «Комсомольской правды» Аджубея организовавшего в пятничном выпуске газеты «литературную страницу», была подхвачена и другими изданиями. Многие рассказы и повести, особенно, начинающих писателей, печатались именно на таких «литстраничках». Это было выгодно и читателям и самим газетчикам, у которых росли тиражи. (АИ)

Аджубей первым начал печатать литстраничку в виде заготовки, которую можно было разрезать и сшить в книгу. Дети в школах с удовольствием ходили в кружки переплётного дела, где можно было не только научиться ремонтировать старые учебники, но и переплести для себя новую фантастическую повесть в виде аккуратно оформленной книги. В книжных магазинах можно было даже купить отдельные альбомы с набором цветных иллюстраций на обложку и в текст. Стоили эти альбомы копейки, и дети их охотно покупали, даже на деньги, сэкономленные на мороженом. Многие приходили в магазин, чтобы полистать альбом, а, посмотрев картинки, начинали читать и саму книгу.

В 1957 году в «Комсомольской правде» вышла повесть начинающих авторов Аркадия и Бориса Стругацких «Страна багровых туч». Алексей Иванович Аджубей подарил уже переплетённый экземпляр книги Хрущёву.

Первому секретарю ЦК книга понравилась. Он вызвал министра культуры Михайлова и спросил:

– Николай Александрович, вы эту книгу читали?

– Просмотрел, Никита Сергеич. Читать особо некогда, но книга очень даже неплохая.

– Вот и я о том же, – согласился Хрущёв. – Есть предложение – снять по ней художественный фильм. Поручаю вам это организовать.

Режиссером фильма стал Михаил Фёдорович Карюков. (Автор сценария фантастических фильмов «Небо зовет», «Я был спутником Солнца», режиссер фильма «Мечте навстречу» ). Оператором и автором комбинированных съёмок – Павел Владимирович Клушанцев.

Карюков тоже начинал как кинооператор и был автором книги по технике комбинированных съёмок. С Клушанцевым они быстро нашли общий язык и наладили совместную работу. Сценарий фильма писали сами Стругацкие, при участии Карюкова, помогавшего им адаптировать текст под требования кинематографа.

Фильм решено было снимать цветной, широкоэкранный, для чего использовали закупленную в США качественную кинокамеру, и по возможности ближе к тексту. Хотя Клушанцев, имевший допуск к информации, неизвестной остальным, в начале работы над сценарием задал осторожный вопрос:

– Товарищи, как бы нам с вами не попасть впросак. У вас там, на Венере, болота да джунгли... А ведь у нас уже спутники в космосе летают. Не сегодня-завтра отправят автоматические станции к Венере и Марсу. А вдруг они там найдут голую пустыню и температуру атмосферы градусов этак 400-500? Когда снимали «Дорогу к звёздам», я с товарищем Королёвым консультировался, и он такое предположение высказывал – исходя из близости Венеры к Солнцу и плотной атмосферы, вероятнее всего – из углекислоты. Вот и получится вся наша с вами работа насмарку.

– Так что вы, Павел Владимирович, предлагаете? Фильм не снимать? – спросил Карюков.

– Ну почему же. Снимать обязательно, только – по-умному, – ответил Клушанцев, – Давайте начнём фильм с сообщения о величайшем успехе советских генетиков. Которые сумели совместить гены бактерий-экстремофилов, что живут в подводных вулканах, и сине-зелёные водоросли.

– В начале фильма к Венере отправляется зонд, который обнаруживает, что планета непригодна для жизни. И тогда партия и правительство решают провести величайший эксперимент по терраформированию Венеры. Вторым запуском автоматическая станция рассеивает в атмосфере планеты генномодифицированные бактерии, которые начинают перерабатывать углекислый газ в кислород и бешено размножаться при этом. А основной сюжет начнётся, скажем, лет через 100.

Идея Клушанцева частично решала основную проблему – несоответствие условий Венеры описанному в книге. Болото всё же решили из сценария выкинуть и ограничиться пустыней. Было ясно, что при температуре более 400 градусов воды в жидком виде для образования грязи на Венере быть не может.

Карюков и Стругацкие поначалу спорили с Клушанцевым:

– Ну откуда вы взяли, Павел Владимирович, что на Венере такая высокая температура? – горячился Аркадий Натанович. – Там плотная облачность, солнечный свет не достигает поверхности планеты. Заметьте, когда на Земле Солнце закрыто облаками, всегда холоднее.

Клушанцев понимал, что Стругацкие не учли парниковый эффект от углекислого газа в атмосфере планеты.

– Надо учитывать, что Венера всё-таки много ближе к Солнцу, чем Земля, – ответил он. – Если у нас нормальной температурой считается 20 градусов Цельсия, то на Венере может быть и выше сотни. Пусть не 400, но если там больше 100 градусов, то вода так или иначе выкипела. Поэтому болото давайте всё же заменим на обычную пустыню.

Аналогичная история получилась и с главной целью экспедиции, описанной в книге – месторождением «Урановая Голконда». Так как в книге речь шла об очень богатых урансодержащих рудах, образующих своего рода природный ядерный реактор, Клушанцев решил посоветоваться со знающими людьми. Он, как обычно в таких случаях, позвонил на коммутатор Кремля и назвал секретный код – название цветка. Его тут же переключили на помощника Хрущёва – Григория Трофимовича Шуйского.

Выслушав просьбу Клушанцева, Шуйский, знавший, что кинематографист входит ближайшее окружение Первого секретаря, хотя об истинной его роли Григорий Трофимович и не догадывался, попросил его минутку подождать.

Просмотрев список намеченных встреч Хрущёва, Шуйский сказал:

– Подъезжайте в Кремль послезавтра к 10.40. Пропуск будет заказан. Вас проводят в приёмную Никиты Сергеевича, у вас, полагаю, будет несколько минут, чтобы задать пару вопросов интересующим вас людям. Не опаздывайте.

Об опоздании не было и речи. Клушанцев тут же оформил командировку в Москву, и был на месте за полчаса до назначенного времени. Его действительно проводили в приёмную Хрущёва. Шуйский приветливо кивнул ему:

– Павел Владимирович? Присядьте. На 11.00 у Никиты Сергеевича назначено совещание. Сейчас должен подойти нужный вам товарищ, я намекнул ему, что Никита Сергеевич может освободиться чуть раньше. У вас будет примерно полчаса, чтобы задать несколько вопросов.

Опытный аппаратчик, Шуйский знал и умел многое. Организовать вот такую «случайную встречу» для него ничего не стоило.

Дверь отворилась, и в приёмную вошла роскошная чёрная борода, а следом – и её носитель – Игорь Васильевич Курчатов. Клушанцев вскочил. Такой удачи он не ожидал, более того, не смел надеяться.

Шуйский пригласил Курчатова присесть и немного подождать:

– Похоже, Никите Сергеевичу не удастся освободиться раньше 11-ти. Кстати, знакомьтесь, это – Павел Владимирович Клушанцев, кинематографист с «Леннаучфильма», – представил Клушанцева Шуйский.

– Рад познакомиться, Павел Владимирович! – улыбнулся Курчатов. – Смотрел в прошлом году вашу «Дорогу к звёздам», очень понравилось. Над чем сейчас работаете?

– Над фантастическим художественным фильмом об экспедиции на Венеру, – ответил Клушанцев. – По повести Аркадия и Бориса Стругацких «Страна багровых туч». Не читали?

– Нет, недосуг, если честно. Хорошая повесть?

– Весьма. Фильм снимается по личному поручению Никиты Сергеевича.

– Ого! Серьёзный уровень, – Курчатов был впечатлён не меньше.

– Если позволите, хотел бы, пользуясь случаем, с вами посоветоваться.

– Безусловно, чем могу – помогу.

Клушанцев открыл портфель и достал заготовленный лист из сценария с описанием «Урановой Голконды».

– По сценарию экспедиция отправлена на исследования месторождения урановой руды сверхвысокой концентрации. Вот тут краткое описание. Взгляните пожалуйста, может, что посоветуете, чтобы нам с научной точки зрения не напортачить?

Курчатов пробежал глазами страничку.

– Природный ядерный реактор, в случае наличия руды с очень высокой концентрацией, теоретически возможен, – ответил Игорь Васильевич. – Но для его функционирования нужен замедлитель нейтронов. Проще всего – вода. Если месторождение окажется затопленным, возможно начало ядерной реакции. Но вот существование жидкой воды на Венере мне представляется крайне сомнительным.

– Мне тоже, – вздохнул Клушанцев.

– Я бы предложил другой вариант – обычный вулкан, в котором, по стечению обстоятельств, магма проложила путь через очень богатое урановое месторождение, – предложил Курчатов. – Тут вам и зрелищность – огонь, дым, вулканические выбросы, и снимать проще – можно смоделировать всё на съёмочной площадке какой-нибудь пиротехникой, а если повезёт – то и на натуре снять..