Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 84 страниц)

Зато его жену Евдокию, кстати, имевшую звание капитана, через 16 дней после бегства мужа было решено «эвакуировать» в СССР. Однако в аэропорту города Дарвин местная полиция обратила внимание на женщину с испуганными глазами, которую вели двое крепких мужчин – сотрудники КГБ. Когда она потеряла туфлю, а её, не останавливаясь, повели дальше, к самолёту, австралийская полиция вмешалась. В самолёте проинструктированный спецслужбами пилот спросил Петрову, не желает ли она остаться в Австралии. Сопровождавших её сотрудников КГБ обезоружили австралийские полицейские. Петрову сняли с самолёта за 15 минут до взлёта.

Это был крупный провал советской разведки, тем более обидный, что вскоре в «документах 2012» была обнаружена информация об этом случае. (АИ) Но на тот момент сотрудники «группы информации» КГБ ещё недостаточно освоились со сложной техникой, с поиском информации внутри электронной энциклопедии, не говоря уже о командах поиска текста внутри файлов. (Не каждому дано одолеть man grep, не говоря уже о регулярных выражениях :)

Будучи самыми важными агентами советской разведки, перешедшими на сторону Запада на тот момент холодной войны, Петровы стали для него огромной удачей. Они также изменили политическую историю Австралии, т.к. отвлекли внимание Герберта Эватта (в то время лидер оппозиции), помогли внести раскол в Лейбористскую партию Австралии по вопросу коммунизма и испортили ее отношения с ASIO. (Служба разведки и безопасности Австралии)

Петрова со своей прекрасной памятью и организованностью оказалась более полезной, чем ее муж, когда дело дошло до опознания сотен советских агентов.

«Петровым показали списки и фотографии всех российских сотрудников, работавших в Британии с 1939 года, и они дали много полезной информации по их опознанию», – писал британский агент Дерек Хамблен. Переводчик от МИ-5, прикомандированный к Службе разведки и безопасности Австралии, «использовал свободное время на допросах для того, чтобы задавать вопросы о Британии»

В 1956 году Петровы получили австралийское гражданство и купили дом в предместье Мельбурна Бентли. После этого они нашли себе работу под вымышленными именами Свен и Анна Эллисон.

К этому времени «группа информации» КГБ СССР уже освоилась с возможностями новых информационных технологий. В «документах 2012» были обнаружены списки предателей из числа сотрудников КГБ и ГРУ. Впрочем, списков было несколько, они на 90% взаимно перекрывались, и в той же папке было указание, что информация получена из открытых источников, возможно, неточна, неполна, и требует проверки.

Информация об псевдонимах и местопребывании Петровых была передана агентам Коминтерна в Австралии. Через некоторое время предателей выследили. В следующий понедельник Владимир и Евдокия Петровы не появились на работе в обычное время. Их тела были обнаружены дома. Вскрытие показало, что Петровы погибли от отравления рицином. (клиническая картина отравления рицином http://supotnitskiy.ru/stat/stat105.htm) Предположительно, яд попал к ним вместе с пищей. (АИ, в реальной истории Петровы так и остались безнаказанными)

Некоторых предателей, о которых стало известно из «документов 2012», советская разведка использовала для дезинформации ЦРУ.

Подполковник Петр Семенович Попов, интендант, служил в Группе Советских войск в Германии, затем – в военной разведке, в 1951 году работал в Вене. Завёл связь с гражданкой Австрии, работавшей на ЦРУ, при этом всерьёз влюбился. Любовь зла, австрийка обходилась Попову слишком дорого, и он решил сдаться американцам. В 1953 году он вышел на сотрудничество с ЦРУ, по некоторым оценкам, он был первым (вероятно – первым после 2й мировой войны) «кротом», т. е. агентом ЦРУ в спецслужбах СССР. Попов работал на ЦРУ до 1958 года. Получив информацию о его предательстве из «тех документов», КГБ совместно с ГРУ провело тщательную проверку. Попов успел передать на Запад достаточно много достоверной информации.

(В реальной истории за это время Попов передал американцам информацию об австрийской агентуре ГРУ, о советской политике в Австрии и Восточной Германии. В декабре 1958 года Попов был арестован советскими спецслужбами. Его пытались заставить продолжить контакты с ЦРУ, но он успел предупредить американцев о своём аресте. В январе 1960 года его судили и приговорили к смертной казни. http://archive.fssb.su/history/history-traitors/10-dose-predateli-perebezhchiki-i-izmenniki.html)

С 1955 года ему стали целенаправленно «скармливать» дезинформацию для передачи в ЦРУ. (АИ) На обеспечение этой операции работала большая часть венской резидентуры. Так, Попов передал на Запад подложные сведения о количестве новейших советских бомбардировщиков. В 1956 году, во время авиационного парада в Тушино, (см. главу 7), эта информация получила наглядное подтверждение. В результате, американцы были уверены, что в случае войны СССР делает ставку на прорыв сотен реактивных и турбовинтовых бомбардировщиков через северный полюс. Эта информация подвигла администрацию Эйзенхауэра на форсированное строительство дорогостоящей системы ПВО SAGE. (В реальной истории SAGE строилась на основании экспертных оценок аналитиков о возможных способах доставки советского ядерного оружия) В создание SAGE были вбиты гигантские средства.

Предполагалось создать сплошное покрытие территории США радарным полем. Информация от радаров должна была стекаться в центры обработки данных и управления. Компьютеры и другие элементы оборудования, установленные в этих центрах и производимые фирмой IBM, под общим обозначением AN/FSQ-7, обеспечивали обработку первичного потока данных от радаров. Воздушные цели выделялись, классифицировались, ставились на непрерывное сопровождение. Затем производилось распределение целей между конкретными огневыми средствами и выработка упрежденных данных для стрельбы.

В итоге, компьютеры системы AN/FSQ-7 давали совершенно четкие указания: какой конкретно огневой дивизион (эскадрон, батарея) куда именно должен выпустить столько-то ракет.

SAGE объединяла все имевшиеся на тот момент зенитные средства в единую сеть. Её «длинной рукой» служили беспилотные перехватчики IM-99, входящие в состав комплекса CIM-10 Bomarc, с дальностью 450 км (800 км в модификации В). Скорость ракеты составляла у Bomarc-A – 2,8 Маха (950 м/с или 3420 км/ч) , у Bomarc-B – 3,2, Маха (1100 м/с или 3960 км/ч). Изделие оснащалось ядерной боевой частью в расчёте на поражение бомбардировщиков, идущих в групповом строю.

В 1955 году в США были утверждены планы строительства национальной ПВО. Предусматривалось развернуть 52 базы с 160 ракетами «Бомарк» на каждой. Общее число принятых на вооружение «Бомарков» должно было составить 8320 единиц. Если, по американским оценкам, СССР мог выставить против США около 500 боомбардировщиков (что было крайне завышенной цифрой), то на каждый из них, после окончательного развёртывания системы, приходилось по 16 одних только «Бомарков», не считая других зенитных средств и перехватчиков.

В лице системы ПВО SAGE американцы должны были получить непробиваемый небесный щит, наличие которого сводило на нет все советские послевоенные достижения в развитии стратегической бомбардировочной авиации и атомного оружия. Это была СОИ конца 50-х.

Вот только в этом великолепии прятался один маленький, неприметный нюанс. Щит, был непробиваем для самолётов и крылатых ракет, движущихся с дозвуковой или околозвуковой скоростью. С рабочими скоростями «Бомарков-B» усреднённо в 3 Маха, они надежно перехватывали цели, имеющие скорости не более 0,8-0,95 Маха. То есть, любой бомбардировщик конца 1950-х, способный нести атомное оружие, и большинство серийных крылатых ракет тех лет могли быть гарантированно перехвачены.

Но если скорость атакующего носителя атомного оружия составит 2-3 Маха – успешный перехват «Бомарком» станет практически невероятен.

Если же цель будет двигаться со скоростью порядка километров в секунду, то есть быстрее чем 3 Маха, то ракеты «Бомарк» и вся концепция их применения оказывались полностью бесполезными. Стоящий дороже золота небесный щит Америки превращался в одну огромную дырку от бублика.

Информация, переданная в Штаты Поповым (АИ), втравила американскую администрацию в создание сверхдорогого, но малоэффективного монстра. (В реальной истории SAGE действительно создавали, система была окончательно развёрнута к 1962 году, только Попов был ни при чём). Переданные Поповым ложные «подробности» о неудачах советской ракетной программы и форсированном строительстве флота бомбардировщиков Ту-95 заставили американцев напрягать все силы, форсируя развёртывание национальной ПВО. Запуск советского спутника вначале шокировал американскую администрацию. Но затем, когда Вернер фон Браун вычислил приблизительную забрасываемую массу советской ракеты, американцы поняли, что бояться особо нечего – Р-5-3 могла нести спутник, но не мощную боеголовку. Развёртывание SAGE ускорилось ещё больше. Космическая гонка теперь шла больше ради престижа.

Первое отрезвление наступило в августе 1957-го, после сообщения, что в СССР произведён успешный запуск межконтинентальной баллистической ракеты. Но через Попова на Запад ушла информация о том, что боевые части советских ракет разрушаются при входе в атмосферу. Американцы злорадно похихикали и продолжили работу над своими МБР, с которыми тоже было далеко не всё гладко. В действительности, головные части Р-7, после проведённой по указанию Королёва доработки исправно попадали в Камчатку. (АИ)

В середине 50-х в Швейцарию с мексиканским паспортом был направлен разведчик-нелегал Алексей Шистов (Более известен как Михаил Фёдоров http://bogdanclub.info/showthread.php?3551-Они-подставили-Родину). Невысокого роста, смуглый, отлично владеющий французским и испанским, он мог без труда выдавать себя за испанца, француза или латиноамериканца.

Шистов легализовался в Париже, открыл на берегу Сены портретную фотостудию. В 1957 году он пришёл в американское посольство в Париже и предложил свои услуги. Поначалу он хотел сразу перейти на Запад, но его куратор от ЦРУ Кович убедил его стать двойным агентом. В ЦРУ Шистов получил псевдоним «Экьют».

«Встречаясь с Ковичем в отеле «Крийон» в Париже, в апреле 1958 г. Шистов сообщил куратору, что СССР планирует космический запуск двух собак.

29 апреля Кович встретился с Фёдоровым (Шистовым) ещё раз, уже на конспиративной квартире. В ожидании второго завтрака они слушали московское радио. Неожиданно диктор, прервал передачу сообщением о том, что Советы запустили в космос двух собак, которые благополучно опустились на парашюте. Фёдоров захохотал. «Что вы думаете по поводу моей информации?» – спросил он. Кович счёл её прекрасной.» (цитируется по Д. Уайз «Охота на «кротов» В источнике перепутаны даты. В апреле 1958 г собак не запускали. Это мог быть февраль, либо август, запуски на ракете Р-2А или Р-5 http://ru.wikipedia.org/wiki/Собаки_в_космосе)

Шистова также использовали для слива дезинформации. Разумеется, при этом для достоверности ему передавалась и подлинная информация, как в случае с запуском собак. Через него же американцам была передана крайне заинтересовавшая их, но ложная информация о советских патрульных дирижаблях.

Работа по дезинформации ЦРУ через Попова и Шистова продолжалась и в 1958 году.

Много внимания в этот период уделялось борьбе с антисоветскими организациями на Западе, в частности, с украинскими националистами. Первоочередным заданием было устранение идейного врага Советской власти, писателя Льва Ребета, и лидера ОУН Степана Бандеры.

Первым к уничтожению был приговорён Лев Ребет, главный редактор антисоветского журнала «Український самостійник».. Как установила советская разведка, он работал в двух эмигрантских учреждениях в Мюнхене. По описанию внешности, Ребет был среднего роста, крепкого телосложения, с быстрой походкой; он носил очки, а на бритую голову надевал берет.

Для его устранения в Мюнхен под именем Зигфрида Дрегера был заслан агент КГБ Богдан Николаевич Сташинский. Он поселился в отеле вблизи одного из эмигрантских учреждений, где работал Ребет. (по материалам http://www.peoples.ru/military/scout/stashinsky/index.html)

Он несколько дней рыскал по городу, Ребета он увидел из окна отеля. Сташинский следовал за ним по улицам Мюнхена до редакции эмигрантской газеты «Сучасна Украина» на Карлсплац. Устанавливая маршруты передвижения Ребета, агент несколько дней ходил за ним следом. Однажды в трамвае толпа прижала его к объекту слежки. Сташинскому пришлось сойти на следующей остановке, чтобы Ребет не запомнил его внешность.

Пока Ребет был на работе, Богдан побывал в его доме, проникнув туда через незапертый черный ход. В конце концов он пришёл к выводу, что Ребета лучше всего ликвидировать в редакции на Карлсплац, старинном кирпичном здании, примыкавшем к средневековым городским воротам.

Из Москвы в Карлхорст доставили совершенно секретное орудие убийства. Это был алюминиевый цилиндр, двух сантиметров в диаметре и пятнадцать в длину. Он весил менее двухсот граммов. Внутри, в герметично запаянной пластмассовой ампуле, находилась ядовитая жидкость без цвета и запаха. Если на цилиндр нажать, он выстреливал тонкую струю жидкости. Оружие было одноразовым, неперезаряжаемым, после использования его следовало выбросить.

Московский инструктор-оружейник объяснил Сташинскому, что для надежности струю яда надо направить прямо в лицо Ребету, чтобы тот вдохнул ядовитый аэрозоль. Его пары поднимались вверх, поэтому можно было целиться и на уровне груди. Эффективная дальность устройства была невелика, не более сорока сантиметров, но Сташинскому приказали поднести цилиндр ещё ближе. Ядовитые пары при вдыхании поступали в кровь, вызывая тромбоз артерий головного мозга. Смерть наступала в течение полутора минут. Яд полностью разлагался задолго до вскрытия, не оставляя никаких следов. Название и состав яда Сташинскому не сообщили. Ему рекомендовали держать оружие завернутым в газету и перехватить Ребета, поднимающегося по лестнице. В этом случае удобно будет нацелить цилиндр в лицо Ребета, выстрелить и спускаться по лестнице дальше.

Сташинскому выдали таблетки, расширяющие артерии и обеспечивающие приток крови, для его собственной безопасности, хотя считалось, что ему достаточно будет отвернуть голову в сторону.

Оружие было опробовано в лесу на окраине Восточного Берлина, на привязанной к дереву собаке. Она мгновенно повалилась на землю, не издав ни звука, минуты три дёргалась в агонии и затихла.

В октябре 1957 г. Сташинский вылетел в Мюнхен из берлинского аэропорта Темпельгоф. Оружие он перевозил в чемодане внутри колбасной оболочки. Яда на случай провала ему не выдали. В штабе ему напомнили ещё раз, что ему лучше всего будет выполнить задание и как можно скорее убраться из Мюнхена. Богдан мог полагаться лишь на собственную ловкость и легенду. Связь с центром была предусмотрена с помощью открыток с заранее обусловленными кодовыми фразами.

12 октября, на третье утро после прибытия в Мюнхен, в 9.30 Сташинский выследил свою цель на выходе из трамвая возле редакции. Сташинский с завернутым в газету цилиндром, уже со спущенным предохранителем, быстрыми шагами опередил Ребета и начал подниматься по винтовой лестнице. На втором этаже, услышав шаги внизу, Богдан повернулся и начал спускаться. Он держался правой стороны, пропуская Ребета слева. Когда Ребет оказался перед ним, на пару ступенек ниже, Сташинский вытянул правую руку вперёд и нажал спуск. Струя попала Ребету в лицо. Не замедляя шаг, Богдан продолжал спускаться. Он слышал звук падения тела, но ушёл, не оборачиваясь. Выйдя на улицу, Богдан пошёл в сторону Кёгльмюльбах-канала. Там он выбросил пустой цилиндр в воду.

Возвращаясь в отель, Сташинский снова прошёл по Карлсплац. На этот раз он взглянул на место событий. У дверей редакции эмигрантской газеты стояли машины полиции и скорой помощи. Это было достоверное подтверждение его успеха.

В отеле, не заходя в номер, «Зигфрид Дрегер» немедленно выписался. Он поехал на мюнхенский вокзал, откуда экспрессом добрался до Франкфурта-на-Майне. Во Франкфурте Богдан переночевал в отеле «Интернациональ». Утренним рейсом «British European Airways» он вылетел в Берлин. В Карлхорсте Сташинский представил начальству подробный письменный отчет. Украинская эмигрантская пресса уже сообщила о смерти Льва Ребета «от сердечного приступа». Как оказалось, яд был недостаточно эффективен. Ребет ещё успел подняться на два пролета и умер на руках коллег, однако говорить после отравления он уже не мог.

За успешное выполнение задания Сташинского наградили ценным подарком – фотоаппаратом «Контакс».

Мероприятие в отношении Бандеры состоялось позже – в 1959 году. Его исполнителем первоначально также планировался Богдан Сташинский, но позже планы поменялись. (АИ).

Для руководства КГБ ирония судьбы заключалась в том, что Серову из «документов 2012» было известно, что Сташинский в «той истории» в 1961 году сам стал перебежчиком. Иван Александрович Серов тщательно анализировал по «документам 2012» каждый случай предательства советских агентов, хотя бы те, по которым была достаточно подробная информация, как по Сташинскому или Дмитрию Полякову.

Результатом этого анализа стал весьма любопытный приказ по Первому Главному Управлению КГБ. Он был, разумеется, секретным и никогда полностью не разглашался. Но позднее стали известны отдельные его положения. Так, резидентам предписывалось относиться к агентам, работающим как под дипломатическим прикрытием, так и на нелегальном положении, как можно внимательнее, одновременно отслеживая их поведение и морально-психологическое состояние. С особым вниманием предписывалось следить за здоровьем и психологическим комфортом членов семей сотрудников.

Это было сделано не просто так. Одной из причин предательства Полякова в «той истории» была смерть ребёнка, отчасти по вине его непосредственного начальника. Сташинский также бежал на Запад из-за семейных неурядиц, в том числе – также в связи со смертью ребёнка из-за несчастного случая, а также потому, что его жена – немка из Восточного Берлина, не хотела жить в Москве.

Руководитель Первого Главного Управления Александр Михайлович Сахаровский справедливо заметил Серову:

– Каждый советский разведчик прежде всего – офицер. Мы должны относиться к офицерам, как к изнеженным институткам?

– Вы, Александр Михалыч, конечно, правы, но лишь отчасти, – ответил Серов. – Люди работают с колоссальным психологическим напряжением. Семейная трагедия, вроде смерти жены или ребёнка, может и обычного человека выбить из колеи на несколько лет, а то и на всю жизнь, а тут – тем более. При этом такой вот «обиженный» офицер сдаёт врагу всю информацию, которая ему известна, закладывает своих товарищей, сдаёт целые сети наших нелегалов, на построение которых потрачены десятилетия и миллионы. Что, безопасность десятков наших людей не стоит минутного внимания, нескольких тёплых слов со стороны резидента? Тем более, офицер есть офицер, но жёны, тем более грудные дети – они нам ничем не обязаны. Это мы обязаны всячески заботиться об их благополучии. Равнодушие обходится слишком дорого.

Сахаровский был вынужден согласиться.

Ещё одной антисоветской организацией, против которой в 50-х – 60-х велась активная работа, был так называемый Народно-трудовой союз российских солидаристов, более известный под аббревиатурой НТС.

(http://ru.wikipedia.org/wiki/Народно-трудовой_союз_российских_солидаристов).

Эта эмигрантская антисоветская организация ставила своей целью борьбу за «свержение коммунистического строя в России путем национальной революции». Организация была основана в 1930 году, став преемником Союза русской национальной молодёжи (СРНМ). Во время войны НТС сотрудничал с РОА генерала Власова. После войны организация перешла в подчинение ЦРУ и британской разведки СИС.

«Руководство НТС в лице Поремского, Околовича, Романова, Артемова, Ольгского, Брандта, Редлиха и др. полностью понимает наши требования и пытается со всей честью получить необходимые разведывательные результаты… Вопрос сознательности в НТС — это сложный вопрос, поскольку, хотя большинство его членов и понимает, что финансовая поддержка их организации исходит из какого-то западного источника, они были бы охвачены ужасом, если бы знали, что в качестве цены за эту поддержку их руководство согласилось и находится под полным руководством и контролем со стороны ЦРУ и СИС и вынуждено всю свою т. н. политическую деятельность проводить в ограниченных нами рамках…» (из документов ЦРУ. Протокол от 2 сентября 1955 года) НТС издавал в Западной Германии журналы на русском языке: «Посев», «Грани», газету «За Россию». Эти издания агентами НТС переправлялись диссидентам внутри СССР.

Помимо заброски агитационной антисоветской литературы, агенты НТС забрасывались в СССР с разведывательными заданиями.

Первая заброска была произведена в конце апреля 1953 года на Украину, в Винницкую область, в районе станции Казатин. Планировала заброску английская разведка, а технически осуществляли американцы. Добровольцы были набраны из числа курсантов разведшколы ЦРУ под Мюнхеном. Советской контрразведкой были задержаны Александр Маков, Сергей Горбунов, Дмитрий Ремига и Александр Лахно. Через месяц все четверо были расстреляны.

В июне 1953 года в районе Майкопа с американского самолета были сброшены на парашютах восемь агентов НТС. У каждого при себе были рация, шифровальный блокнот и оружие. Все восемь агентов были задержаны сотрудниками советской госбезопасности. Информация об их заброске была получена советской разведкой от нашего нелегального резидента в Англии Кима Филби.

Активная работа НТС против Советского Союза не могла оставаться безнаказанной. Советские спецслужбы вели столь же активные ответные действия.

Осенью 1947 г. с помощью советского агента Е. Ключевской был похищен из Берлина член НТС Ю. А. Трегубов. Летом 1950 года в Рункеле-на-Лане в Западной Германии была сделана неудачная попытка похитить Валентину Константиновну Околович, жену одного из руководителей НТС Г. С. Околовича.

В июне 1951 года также в Западной Германии были разоблачены три восточногерманских агента, получивших задание похитить теперь уже самого Г. С. Околовича. Последний был вовремя предупрежден друзьями НТС в советской зоне. У агентов был автомобиль, лом и усыпляющие средства. (ИМХО, лишнее. Лом сам по себе – хорошее усыпляющее средство)

13 января 1954 года гражданским рейсом «Аэрофлота» из Москвы в Вену вылетел капитан госбезопасности Николай Евгеньевич Хохлов с поручением осуществить во Франкфурте-на-Майне убийство Г. С. Околовича. К сожалению, сотрудники КГБ не смогли вовремя получить информацию о предательстве Хохлова. 18 февраля Хохлов явился к Околовичу и, изложив суть дела, передал себя в распоряжение НТС. 22 апреля он продемонстрировал прессе привезенные им орудия убийства. Дело получило весьма нежелательную для советской разведки широкую международную огласку.

КГБ отыгрался уже 13 апреля 1954 года. На квартире у немецкого агента А. Глезке в Западном Берлине похищен член Совета НТС А. Р. Трушнович. В ходе похищения он задохнулся в багажнике автомобиля. 20 июня 1954 года на своей квартире в Линце (Австрия) был захвачен и в бессознательном состоянии увезен в советскую зону оккупации работник НТС Валерий Треммель. Осенью 1954 года у памятника советским воинам в Западном Берлине схвачен и увезен на территорию ГДР член НТС Георгий Хрулев. В 1955 году на границе с Тюрингией был похищен член НТС Сергей Иванович Попов.

Перебежчик-нелегал Николай Евгеньевич Хохлов, посланный в со спецзаданием в Западную Германию и перешедший на сторону противника, был выслежен во Франкфурте-на -Майне в конце сентября 1957 года – там проходила ежегодная конференция антикоммунистов, организуемая издательством журнала Народно-Трудового Союза (НТС) «Посев»

Конференция проходила в ботаническом саду Франкфурта-на-Майне, где есть здание с рестораном «Пальменгартен» и залом для концертов и заседаний. Она продолжалась несколько дней, для участников конференции был запланирован концерт и общение с прессой.

Хохлов попросил официанта принести стакан грейпфрутового сока, и вернулся со стаканом в концертный зал. Он выпил совсем немного, но ему неожиданно стало плохо. Всё вокруг словно закачалось, зазвенело в ушах, к горлу подступила мутная тошнота.

Схватившись за спинку кресла впереди себя, Хохлов несколько минут ждал, пока ему станет чуть лучше, затем с трудом вышел на улицу, сел в свой «Фольксваген» и поехал в пансион, в котором остановился. Пансион был совсем близко, поездка заняла каких-то три минуты. Выйдя из машины, он успел её запереть, затем уронил из рук ключи и потерял сознание.

Лежавший без сознания на тротуаре Хохлов не услышал, как подъехала ещё одна машина. Вышедшие из неё двое подобрали упавшие ключи, открыли машину Хохлова и положили его на пол между передними и задним сиденьями, накрыв брезентом. Один из агентов Коминтерна сел за руль «Фольксвагена». Обе машины отъехали. Ещё один агент, дождавшись сигнала, подтвердившего, что Хохлов под контролем, нажал кнопку радиовзрывателя.

Красивый, говорят, был ресторан «Пальменгартен». А вот нечего было антисоветскую мразь обслуживать. :)

Несколько сотен килограммов тротила, заложенных в подвале ресторана, разметали здание, подбросив его обломки на несколько десятков метров вверх. Под обломками «Пальменгартена» погибло несколько сотен лютых врагов Советского Союза, в том числе много антисоветчиков из НТС и большинство работников редакции журнала «Посев». (АИ. В реальной истории – побоялись)

Хохлова отвезли в лес к югу от города, и там прикопали.

(АИ. http://www.novayagazeta.ru/inquests/23539.html В реальной истории исполнители понадеялись на действие большой дозы радиоактивированного таллия, однако Хохлов выпил слишком мало сока. Отлежавшись на тротуаре, он добрался до пансиона, хозяйка вызвала врача. Предателя отвезли сначала в клинику Франкфуртского университета, затем в американский военный госпиталь. Там сумели определить отравление таллием, предателя откачали.)

Ответственность за взрыв в тот же день взяла на себя ранее неизвестная палестинская террористическая организация «Чёрный сентябрь» (В действительности основана в 1970 г) Причиной атаки выступивший по радио представитель организации назвал наличие в составе руководства НТС большого количества евреев, как выразился террорист – «естественных врагов арабского народа Палестины».

Разумеется, на Западе всем было ясно, что за взрывом стоят спецслужбы СССР, но прямых улик не было, а на все голословные обвинения наши представители отвечали на американский манер: «Без комментариев. Нам об этом ничего не известно». Наши политики взяли за образец американскую манеру поведения: если нет неопровержимых доказательств – как можно наглее всё отрицать.

Конечно, после взрыва и поднятой газетами шумихи советским дипломатам в Западной Германии пришлось нелегко – агенты БНД ходили за ними по пятам, даже не пытаясь скрываться. В Москве и Ленинграде против немецких дипломатических представительств были предприняты аналогичные меры. (АИ)

Американские дипломаты в СССР тоже попали под такой же прессинг, но особенно доставалось репортёрам тех газет, которые осуществляли давление на СССР через прессу. С ними перестали контактировать все, у кого они обычно получали информацию. Их перестали пускать на пресс-конференции, запретили выезжать из Москвы, установили плотное наружное наблюдение. Если американский репортёр пытался заговорить с кем-то на улице, в магазине, в другом общественном месте – тут же появлялся сотрудник милиции и прерывал разговор. Американцам оставалось лишь читать газету «Правда» (АИ)

Репортёры не могут работать без общения. Несколько американских газет были вынуждены закрыть свои корпункты в СССР и отозвать репортёров. Другие пошли на контакт с советским посольством в США, чтобы выяснить, в чём проблема. Им мягко намекнули: хотите работать в СССР как прежде – измените тон ваших публикаций.

Через полгода немцы не выдержали первыми и привели наружное наблюдение за советскими дипломатами к обычному уровню. Кризис постепенно утратил актуальность, его заслонили другие, более свежие новости.

48. Взятые с поличным.

После спасения от подрыва линкора «Новороссийск» в октябре 1955 года (см. книга 1 гл. 35) нескольким военным НИИ была поставлена задача разработки системы охраны акваторий от проникновения боевых пловцов. Имевшиеся на тот момент гидроакустические средства были примитивны и не обеспечивали должного освещения подводной обстановки.

Исследования развивались по двум направлениям. Первое, гидроакустическое, привело к созданию системы АСО. Второе, магнитометрическое, упоминалось в полученных документах, но его перспективы были на тот момент неясны.

Испытания АСО летом 1957 года выявили малую чувствительность гидрофонов советского производства. Дальность обнаружения надводных кораблей была удовлетворительной, что же касалось подводных лодок – система слышала их только при движении на средних ходах, не менее 6 узлов. Время наработки на отказ также оказалось неудовлетворительным. Цели вроде боевых пловцов гидрофоны АСО не слышали вообще.

При обсуждении ситуации на совещании в Кремле Никита Сергеевич поставил задачу улучшить характеристики используемых гидрофонов. Затем он вдруг на секунду задумался и спросил:

– Погодите-ка... А если... SOSUS ведь любые лодки слышит, так? И наши и их?

– По идее – да, – кивнул Калмыков. – Обработка и фильтрация данных должна идти на берегу.

– А мы можем тайно подключиться к американской системе под водой и снимать с неё данные? – спросил Хрущёв. – Ведь кабели где-то должны выходить на берег? Значит, можно выбрать место, где они лежат не очень глубоко? Найти кабель и подключиться к нему.

Никита Сергеевич незадолго до совещания читал в «документах 2012» историю о том, как американцы бесконтактно подключались к нашим кабелям связи на Дальнем Востоке, и решил выяснить, можем ли мы отплатить американцам той же монетой.