Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 84 страниц)

Аллен Даллес вздрогнул, когда резко зазвонил «президентский» телефон.

– Берите с собой Биссела, и живо ко мне! – президент явно был раздражён.

Когда Аллен Даллес и его заместитель Ричард Биссел вошли в Овальный кабинет, на столе посередине, прямо перед столом президента лежали несколько исковерканных обломков дюраля и разбитый объектив авиационного фотоаппарата.

– Вы, джентльмены, кажется, утверждали, – саркастически произнёс Эйзенхауэр вместо приветствия, – что ваш чудо-самолёт невидимый и несбиваемый. Что он летает выше зоны обнаружения радаров. Что его не достанут ни истребители красных, ни их зенитки, ни их ракеты. Не так ли?

– Ну, так полюбуйтесь!!! – рявкнул президент, так, что Даллес и Биссел синхронно отшатнулись. – Вот что осталось от вашего неуязвимого самолёта! Красные были очень любезны! Они прислали обломки с серийными номерами! Я уже навёл справки на «Локхиде», они подтвердили, что номера принадлежат одному из U-2, дислоцированных в Висбадене. Получается, что вы истратили чёрт знает сколько миллионов долларов, а в результате сделали роскошную высотную мишень для русских ракетчиков? Так что вы можете сказать в своё оправдание?

– Сэр... Возможно, это была техническая неисправность самолёта? – предположил Даллес. – То есть, может быть, произошла катастрофа, а русские просто подобрали обломки?

– Ну конечно, Аллен! Конечно, произошла катастрофа! – сарказм Эйзенхауэра был ядовит, как укус кобры. – Когда самолёт пробивает сотня-другая поражающих элементов, в нём безусловно возникает множество технических неисправностей!

Президент жестом фокусника вытащил из-под стола ещё одну дюралевую панель, изрешеченную рваными дырами, и продемонстрировал руководителям ЦРУ.

– Катастрофа произошла не вчера, мистер Даллес! – язвительно продолжил Эйзенхауэр. – Катастрофа случилась, когда вы стали директором ЦРУ! А мистер Биссел начал удовлетворять свои амбиции за государственный счёт! Молча-ать!!! Смирно!!! Я с вами разговариваю!!! – рявкнул он, увидев, что Ричард Биссел начал открывать рот.

Даллес и Биссел инстинктивно выпрямились. Биссел вздрогнул и предпочёл промолчать. Когда президент вспоминал, что он – боевой генерал, с ним лучше было не связываться.

– Вы знаете, что написал мне в личном письме Хрущёв? – спросил Айк. – Нет? Так я вам зачитаю!

Он взял со стола лист бумаги и прочитал: «Уважаемый господин Президент!

С глубоким прискорбием извещаю Вас о безвременной кончине американского пилота Кармине Вито, погибшего 5 июля 1956 года в небе над Москвой. В его смерти, так же как и в смерти многих других честных американцев, виновны директор ЦРУ Аллен Даллес и его заместитель Ричард Биссел. Они, в нарушение наших взаимных договорённостей по программе «Открытое небо», продолжают посылать в советское воздушное пространство один воздушный разведчик за другим. При этом они дискредитируют внешнюю политику Соединенных Штатов и ставят в неприятное положение лично Вас, как руководителя страны.

Если господин Даллес не может обойтись без подглядывания за кем-либо, почему за это должны платить американские налогоплательщики и почему ради удовлетворения его прихотей должны погибать хорошие американские лётчики? Господин Президент, передайте господину Даллесу этот бинокль, – президент сделал паузу и протянул Даллесу хороший цейсовский полевой бинокль, – пусть он удовлетворяет свои вуайеристские наклонности, подглядывая за соседями. Это обойдётся для Соединённых Штатов значительно дешевле.

Господин Президент, пожалейте ваших лётчиков. Они не заслуживают подобной участи в мирное время.

Хотя, наш командующий войсками ПВО маршал Бирюзов передаёт господину Даллесу привет, и просит прислать ещё несколько высотных мишеней для тренировки расчётов наших зенитных ракет.

С уважением, искренне Ваш,

Н.С. Хрущёв.»

Пока президент зачитывал письмо Хрущёва, Даллес и Биссел стояли навытяжку, скрежеща зубами. Даллес покраснел, как варёный рак. Биссел выглядел не лучше.

– Да, кстати, Хрущёв прислал вам ещё кое-что, – Эйзенхауэр ехидно ухмыльнулся и вручил Даллесу и Бисселу по небольшой круглой плоской баночке зелёного цвета. Баночки были сделаны из тонкой жести. Сверху на крышке была короткая надпись по-русски.

Озадаченный Даллес вертел в руках баночку.

– Не бойтесь, открывайте, – сказал президент. – Это не опасно, моя охрана всё проверила. Правда, смеялись парни долго.

Ричард Биссел первым сковырнул крышечку. В баночке была вязкая, светлая, бело-желтоватая мазь.

– Что это, чёрт подери? – не сдержал своего удивления Даллес.

– Это вазелин, господин директор, – ответил Биссел. (по-английски это звучит как «petrolatum»)

– Как видите, господин Хрущёв знал, чтО вам сегодня понадобится, – криво усмехнулся Эйзенхауэр. – А, кстати, вы в курсе, что русские объявили 5 июля Днём зенитно-ракетных войск? И ещё, вы знаете, что русский министр иностранных дел дал интервью телеканалу «ONN», где цитировал фразы из этого письма? И теперь весь мир знает, что главный коммунист планеты послал директору ЦРУ бинокль и баночку вазелина!

– И ещё, они проявили плёнку и опубликовали по всему миру сделанные вашим самолётом снимки! Свои военные объекты, они, понятное дело, заретушировали, но вот над фразой «Даллес – идиот», составленной из строя солдат, уже издеваются все мировые газеты!

Даллес, красный как варёный рак, не знал, куда девать глаза.

– Итак, господин Даллес! Я категорически запрещаю вам посылать эти ваши грёбаные высотные мишени в воздушное пространство красных и их сателлитов! – президент был готов рвать и метать, он хоть и говорил с деланным спокойствием, но глаза у него были бешеные. – В отношении этого вашего проекта высотного разведчика будет назначено сенатское слушание, на котором мы всё тщательно расследуем и выясним, на что были потрачены средства налогоплательщиков, и почему самолёт, именовавшийся вами неуязвимым, был сбит красными уже во втором полёте.

– И я вам обещаю, господин Даллес, на этих слушаниях вам понадобится уже не такая маленькая баночка с вазелином, а ёмкость побольше! Пожалуй, я попрошу Хрущёва прислать вам галлон вазелина! А теперь оба – вон отсюда!

Обломки U-2 собрали и сложили, как это принято делать при расследовании авиакатастроф, на полу ангара в ЛИИ, выложив из обломков приблизительный контур сбитого самолёта. Вокруг ангара выставили охрану.

Относительно хорошо сохранились передняя и хвостовые части фюзеляжа, двигатель и шпионская аппаратура. В том смысле, что при падении с 60000 футов они были в достаточно плачевном состоянии, но не совсем всмятку.

Когда Хрущёву доложили о собранных обломках, он распорядился собрать в ангаре ЛИИ всех ведущих авиаконструкторов и двигателистов СССР. Перед совещанием он ещё раз перечитал всё, что было в «документах 2012» о самолёте U-2 и его конструктивных особенностях.

Понимая, что конструкторы, учёные и специалисты ЦАГИ и ЦИАМ будут отстаивать правильность выбранных ими решений даже несмотря на очевидные, упавшие с неба факты, он попросил специалистов ЛИИ провести предварительный осмотр и сравнение обломков самолёта, и уделить особое внимание остаткам двигателя. Это была пусть и не совсем «независимая экспертиза», но всё лучше, чем ничего.

Перед совещанием Хрущёв встретился с Главнокомандующим ВВС маршалом Жигаревым и командующим авиацией ПВО маршалом Савицким.

– Вы, конечно, в курсе, что наши зенитчики сбили американского высотного шпиона? – спросил Никита Сергеевич.

– Так точно.

– Я собираюсь устроить большой разговор с авиаконструкторами и двигателистами, – сказал Хрущёв. – Сколько можно? Американцы летают над нашей территорией, как хотят!

– Разведчик был высотный, Никита Сергеич. Наши перехватчики его на этой высоте не достают, – пояснил Савицкий.

– Я в курсе. И дело там не в высоте! Там комплекс причин, как я понимаю.

Хрущёв насупился и замолчал. Маршалы терпеливо ждали.

– Поговорите со строевыми лётчиками в частях. Выясните, какие у наших самолётов недостатки, вплоть до мелочей. Хотя, Евгений Яковлевич, наверняка и сам может сказать, с его‑то опытом. И не только по перехватчикам, по фронтовой авиации, по истребителям, бомбардировщикам, штурмовикам – тоже! Не стесняясь. А потом сформулируйте, наконец, нормальные требования к перспективному фронтовому истребителю, и перспективному перехватчику! И к другим перспективным машинам, разумеется, тоже, но это пару месяцев терпит.

– Я эти требования сам достаточно хорошо представляю, мне аналитики из Генштаба и ЛИИ помогли, – продолжал Никита Сергеевич. – Но будет более весомо, если требования предъявит Главком ВВС, а не партийный бюрократ. Если требования будут разумные, я вас поддержу и Президиум поддержит. Перед совещанием ещё раз встретимся, выводы наши сравним и между собой утрясём.

– Иначе наши конструкторы так и будут лепить трубы с крыльями, заточенные на максимальную скорость, но при этом топлива хватает минут на тридцать, и радар нормальный не воткнуть.

– Всё понятно, товарищ Хрущёв, – ответил, как старший по должности, маршал Жигарев. – К совещанию всё подготовим.

Совещание собрали прямо в ангаре ЛИИ, где на полу и столах вдоль стен были разложены обломки сбитого самолёта. Авиаконструкторы и двигателисты с профессиональным интересом рассматривали их, когда в ангар быстрым шагом вошёл Хрущёв, следом – Шуйский, Серов, Устинов, министр Дементьев, маршалы Жигарев и Савицкий.

– Здравствуйте, товарищи! – поздоровался Никита Сергеевич. – Ну, что? Поздравляю вас, обосрамшись!

Заявление Первого секретаря так контрастировало с победным духом, царившим в ангаре, что все оторопели.

– Не, я не про зенитчиков. Зенитчики, как раз, молодцы. Я про авиацию, – пояснил Хрущёв. – Кто может объяснить, что у нас с истребителями вообще творится? Американцы лезут в наше воздушное пространство, как коты за валерьянкой в открытую форточку! Когда эта херня будет, наконец, пресечена? Сколько можно эту наглость терпеть?

Он прошёлся во внезапно наступившей тишине вдоль исковерканных чёрных обломков.

– Я понимаю, что этот стрекозёл забирается так высоко, что нашим истребителям его пока не достать. Но обычные разведчики летают ниже! Почему не удаётся сбить «Канберру», или RB-47? У нас, вроде, и перехватчики сверхзвуковые появились. И даже ракеты управляемые с прошлого года осваивать начали? Или не так? Что за херня вообще в ВВС и в ПВО происходит?

Конструкторы и военные замерли. Хрущёв славился своим взрывным характером и внезапными крутыми решениями. Хотя он уже во многом изменил свою линию поведения и отошёл от прежних привычек, его всё ещё побаивались. Разойдясь не на шутку, Никита Сергеевич запросто мог разогнать целое КБ, а то и упразднить род войск. Недавний – весной 1956 года – разгон некоторых чиновников от электроники, не осознавших вовремя значения транзисторов, был ещё на слуху.

Однако, «сбросив первый пар», Хрущёв немного успокоился, и дальше разговор пошёл более спокойно.

– Почему наши МиГ-19 не могут достать ни «Канберру», ни RB-47? – спросил он Савицкого, – Ведь воздушные бои с истребителями они ведут очень уверенно?

– Никита Сергеич, МиГ-19 – фронтовой истребитель. Требования к фронтовому истребителю и к перехватчику во многом различаются, – пояснил Савицкий. – Фронтовой истребитель должен быть маневренным, вёртким, с отличным обзором и мощным пушечно—ракетным вооружением. Скорость нужна приличная, а вот дальность… Европа ведь не такая уж и большая. Важнее – способность вести маневренный бой.

– С другой стороны, перехватчик преследует цели, идущие с большой скоростью, на больших высотах. Чтобы их перехватить, ему не столько высокая маневренность нужна, сколько большое превосходство по скорости и приличная дальность. И мощная РЛС, с антенной, которую на фронтовой истребитель типа нашего МиГ-19 просто некуда воткнуть. Даже после модернизации до СМ-12 у него носовой конус слишком маленький. Да и сама аппаратура такой РЛС будет весить в 2—3 раза больше.

– Перехватчику обязательно требуются 4—6 ракет, чтобы иметь возможность провести 2—3 атаки. По Уставу предполагается пускать 2 ракеты, с тепловым и РЛ—наведением, чтобы повысить вероятность поражения цели. А пушка для перехватчика — оружие второстепенное. По современным средним бомбардировщикам, вроде RB-47, пушечные снаряды не слишком эффективны.

– То есть, перехватчик надо делать более крупным, чтобы было куда залить топливо, повесить ракеты, поставить достаточно мощный радар. Обязательно нужна ракета, которая может работать по цели, идущей с большим превышением относительно перехватчика. И соответствующая РЛС, которая может обеспечивать наведение в таком режиме.

– Ясно, – сказал Хрущев, – выходит, что фронтовой истребитель и перехватчик – должны быть два разных самолёта.

– Да.

– Павел Фёдорович, МиГ-19 как фронтовой истребитель вас удовлетворяет?

– После проведённых товарищем Микояном доработок – стало лучше, – признал Жигарев.

– Что за доработки? – Никита Сергеевич оглянулся на Микояна.

– Мы поставили жаростойкий экран между форсажными камерами и топливным баком, для исключения пожаров от перегрева, и новый воздухозаборник, с острой кромкой и регулируемым центральным конусом, – ответил Микоян. – В конусе удалось разместить более мощную РЛСЦД-30, которую товарищ Сухой на свой Т-43-1 планирует ставить.

– Но надо понимать, что для борьбы с перспективными сверхзвуковыми самолётами вероятного противника скорости МиГ-19 будет уже недостаточно. Е-5 разрабатывается ему на замену.

– А вот тут – стоп, – сказал Хрущёв. – Давайте не спеша подумаем. Е-5 у нас одномоторный, насколько помню, и с довольно ограниченным временем пребывания в воздухе.

– Верно, – подтвердил Жигарев. – Для него разрабатывается новый двигатель Р-11.

– А ведь двухмоторный МиГ-19 надёжнее в боевых условиях, так ведь? – спросил Никита Сергеевич. – У тех же американцев истребители заметно крупнее, тяжелее, летают дальше, оружия несут больше. Может быть, имеет смысл делать не сверхлёгкий Е-5, а истребитель потяжелее, но с двумя двигателями, а не с одним? И заборники ему разнести по бокам, чтобы радар помощнее поставить? Да и топлива можно будет залить больше, и запасы объёма для модернизации будут. Вы как считаете, товарищи?

– Никита Сергеич, в нашем КБ самолётов тяжелее 10 тонн не делают, – заметил Микоян. – А с двумя моторами – это уже получится машина в районе 13 тонн, и заметно дороже.

– Артём Иваныч, у нас КБ выполняют заказы и требования ВВС. Если Главком решит, что двухмоторная машина обеспечит большую боевую эффективность, дольше прослужит,то так тому и быть, – ответил Хрущёв. – А если вы будете и дальше идти по пути «летающая труба не более 10 тонн» – сделаете машину без перспектив дальнейшей модернизации, да ещё с предельным двигателем. Ну, и нафига козе баян?

– Требования к фронтовому истребителю и к перехватчику мы пересмотрели и сформулировали, – сказал маршал Жигарев. – Технические задания на проектирование сейчас оформляются. Нужно только решить, каким КБ их выдавать.

– Давайте подходить к вопросу иначе, – предложил Хрущёв. – Пусть у нас будет два истребителя – лёгкий, он же фронтовой, его, думаю, всё-таки дадим делать товарищу Микояну, и тяжёлый многоцелевой, наподобие нового прототипа Макдоннел-Дуглас. Он сможет в различной комплектации работать и как перехватчик, и как истребитель-бомбардировщик. Его пусть делает товарищ Сухой. Вместе со штурмовиком эти три самолёта будут составлять основу нашей тактической авиации, так сказать – тактическую «тройку». Только с двигателями для самолётов товарища Сухого ещё будем разбираться. АЛ-7, например, очень проблемный двигатель, а он и на С-1 (первый Су-7 – «труба с крыльями»), и на Т-3 (прототип, из которого сделали Су-9 и Су-11) применяется. Кстати, насчёт двигателей. Товарищи Соловьёв и Добрынин присутствуют?

Добрынин и Соловьёв вышли вперёд.

– Павел Александрович, сначала к вам вопрос. У вас ведь разрабатывается двухконтурный двигатель Д-20?

– Да, —ответил Соловьёв. – Сейчас идёт работа с целью увеличить его ресурс, чтобы сделать вариант, пригодный для пассажирского самолёта.

– Это хорошо, – одобрил Хрущёв. – Пассажирские самолёты нам скоро понадобятся. А вот скажите мне, можно ли ваш двигатель использовать для истребителя?

– Сейчас – нет, – ответил Соловьёв. – Для истребителя нужен двигатель с форсажной камерой, а мы делали экономичный бесфорсажный, для бомбардировщика.

– А приделать форсажную камеру к нему – долго?

– Примерно год на разработку и год—полтора на опытную отработку.

– Вот. Видите, Павел Осипович, вот вам и второй вариант двигателя, – сказал Хрущёв.

Он нашёл взглядом министра авиапромышленности Дементьева.

– Пётр Васильич, готовьте постановление по Д-20, для разработки модификации Д-20ПФ с форсажной камерой.

– Понял, Никита Сергеич, подготовим.

Павел Александрович Соловьёв почувствовал, как Ника, богиня Победы, коснулась его своим невесомым крылом. Он так хотел «влезть» со своим ОКБ на ограниченную «делянку» военных заказов. Несколько лет это ему не удавалось, и вдруг – такая удача.

– Теперь вы, Владимир Алексеич, – продолжал Хрущёв. – Вы ведь сейчас разрабатываете двигатель для туполевского бомбардировщика?

– И для мясищевского 3М он же идёт, – ответил Добрынин. – У нас были проблемы с вибрациями первой сверзвуковой ступени компрессора. Но Пётр Васильевич передал нам интересную информацию, сказал, что от академика Келдыша. Если честно, мы удивились – рекомендации сильно отличались от рекомендаций ЦИАМ. Оказалось что это перевод американского отчёта NACA. Там было ещё много других очень полезных статей, в частности, методика расчёта направляющих аппаратов, расчёт лопаток... В общем, мы переделали двигатель, заменили сверхзвуковую ступень на две дозвуковые. И двигатель пошёл, вибрации исчезли. Владимир Михалыч Мясищев предоставил один бомбардировщик в качестве летающей лаборатории, мы отработали двигатель и пустили в серию.

– Во—о! Очень интересно, – сказал Никита Сергеевич, – Видите, как важно вовремя ознакомиться с мировым опытом. Владимир Алексеич, – он подошёл к разложенным на столе обломкам американского двигателя, – А можете мне, неспециалисту, на железе показать, о чём речь вообще? Товарищи двигателисты, идите сюда.

Все, и двигателисты и авиаконструкторы, и специалисты ЦИАМ, плотной толпой окружили стол.

– Я вот про эти колёса с лопатками говорю, – Добрынин указал на узкие колёса со множеством маленьких лопаток. Кстати, очень интересно, товарищи! У нас обычно используется меньше ступеней компрессора – 9 или 11, но первая ступень сверхзвуковая.

– Да, согласно рекомендациям ЦИАМ, – подтвердил Александр Александрович Микулин.

– А у американцев, смотрите, целых 18 узких ступеней, явно дозвуковых…

– Вот! – назидательно подняв палец, произнёс в наступившей тишине Хрущёв. – А ведь это серийный, отработанный, достаточно надёжный двигатель. А мы всё что‑то изобретать пытаемся. По пять—шесть лет один двигатель доводим.

– Так наши двигатели лучше, Никита Сергеич!

– Докажите! А, не можете?! – усмехнулся Хрущёв. – Не надо лучше! Сделайте такой же. Хотя бы для начала, – сказал он, тыкая пальцем в обломки американского двигателя. – А потом – доводите, улучшайте, превозмогайте… Только сначала научитесь.

– И вообще, почему у нас на каждый тип самолёта, по сути, разрабатывается отдельный двигатель? – спросил Никита Сергеевич. – У американцев, вот, стандартная линейка — J57, J79, J75, – он прочитал названия двигателей по бумажке, – и все самолёты разрабатываются под двигатели из этой линейки. А мы, что, самые богатые? Пётр Васильич, надо в этом вопросе навести порядок, – сказал он Дементьеву.

Трофейный двигатель, посовещавшись решили передать для изучения в казанское ОКБ-16 Прокофия Филипповича Зубца. (http://www.business-gazeta.ru/article/58776/)

В целом по двигателям была принята к изготовлению следующая линейка перспективных двигателей:

– лёгкий ТРДД массой до 1500 кг и тягой 4,2 / 6,4 т, допускающий последующую доработку и модернизацию, на замену Р-11Ф-300;

– более мощный ТРДД для тяжёлых истребителей, массой до 1800 кг и тягой 5 / 8 т, разрабатываемый на основе соловьёвского Д-20, к которому было решено пристроить форсажную камеру и управляемый направляющий аппарат на входе.

– ТРДД для дозвуковых пассажирских и военных самолётов массой до 2500 кг и тягой до 9-10 т. (НК-8 и его последующие модификации)

– ТРДДФ для сверхзвукового бомбардировщика «105» конструкции А.Н. Туполева, массой 3500-3600 кг, взлётной тягой 17500 кгс и крейсерским форсажным режимом с тягой около 4000 кгс. (Характеристики НК-144, сделанного на основе задела по НК-6. Если не пытаться выжать из НК-6 сразу 22 тонны тяги, то получится)

– Теперь по тяжёлому многоцелевому истребителю, он же перехватчик, – Хрущёв повернулся к Сухому. – Вам, Павел Осипович, тут и карты в руки. Евгений Яковлевич, вы требования к перехватчику сформулировали?

– Так точно, – ответил Савицкий. – Подробное ТЗ передадим чуть позже, а вкратце – нужна двухмоторная машина, имеющая скорость на большой высоте около 2230 километров в час, вооружённая 4-мя ракетами РС-1У, с возможностью дальнейшего переоснащения на более современные ракеты, обязательно – пушка, и возможность переоснащения в будущем более совершенным радиолокатором.

– То есть, убирайте лобовой воздухозаборник, – сказал Савицкий Сухому, – и освобождайте нос под размещение тяжёлой РЛС с большой площадью антенны.

– Лобовой воздухозаборник у нас хорошо отработан, – возразил Сухой. – На отработку других вариантов уйдёт много времени.

– Я знаю, что академик Келдыш передавал всем конструкторам информацию по разным типам воздухозаборников, – сказал Хрущёв. – Товарищ Микоян мне докладывал, что исследовательская работа у него ведётся, и товарищ Туполев для своего самолёта «105» новые заборники отрабатывает в ЦАГИ. Поэтому отговорки не принимаются. Данные передавались всем одни и те же. Работайте, применяйте.

– Двигатель выбирайте сами, Павел Осипович, но я советую присмотреться к двигателю товарища Соловьёва. Он у него двухконтурный, значит, будет экономичный, дальность обеспечит большую. Сразу закладывайте возможность применения самолёта в качестве истребителя-бомбардировщика, не только перехватчика. Павел Фёдорович, ТЗ на тяжёлый истребитель дополните в части использования как истребитель-бомбардировщик.

– Так точно, сделаем, – ответил маршал Жигарев.

– Теперь по работам ОКБ-115, – продолжил Первый секретарь. – Барражирующий перехватчик Як-25 у товарища Яковлева получился достаточно удачный.

Яковлев сухо улыбнулся. Хрущёва он ненавидел и презирал. Никита Сергеевич к Яковлеву относился не лучше, но успехи и неудачи старался оценивать по справедливости.

– Товарищу Яковлеву Президиум ЦК предлагает поручить разработку нового сверхзвукового перехватчика. Ещё, я помню у вас шла разработка специализированного высотного разведчика и охотника за аэростатами, – сказал Хрущёв. – В качестве образца можете использовать наш трофей. Я не имею в виду прямое копирование. Для этого образец в несколько неподходящем состоянии.

Все засмеялись.

– Но какие-то технические решения из этих обломков выудить можно. Конкретное ТЗ вам представит товарищ Жигарев. С вооружением надо будет что-то решать, аэростаты обычными снарядами не сбиваются, у них оболочка хитрая, разделённая на много-много отдельных пузырей. Павел Федорович, с авиационными оружейниками посоветуйтесь, пусть что-то придумают.

– Никита Сергеич, для высотного самолёта нужен особый двигатель, повышенной высотности, – подсказал Дементьев. – Можно его попытаться сделать на основе Р-11-300, но нужно Постановление для начала работ.

– Готовьте проект постановления, и по самолётам, и по двигателю, – ответил Хрущёв.

Конструкторы расходились, недоумённо переглядываясь между собой. Они ожидали совсем другого – привычного партсобрания с торжественными речами, призывами работать «по-коммунистически». А их вместо этого ткнули носом в обломки сбитого самолёта, отымели, а потом оказалось, что всё, что они собирались делать – неправильно, и делать требуется совсем другие самолёты.

10. Рождение легенды.

На 23 июня был намечен воздушный парад. Обычно его проводили в августе, ко Дню ВВС. Но августовская погода в Москве слишком часто была дождлива, потому парад приходилось то и дело переносить. Хрущёв предложил раз и навсегда перенести его на более сухой июнь.

В этот раз Никита Сергеевич собирался пригласить на праздник в качестве зрителей американских военных. Мероприятие задумывалось как пропагандистское – припугнуть американских генералов советской воздушной мощью. Однако, изучив «документы 2012» на этот счёт, Хрущёв был огорчён – судя по присланным записям, советские Ту-95 и М-4 на вероятного противника особого впечатления не произвели. Стратегическое Авиационное Командование США к тому времени уже насчитывало более тысячи реактивных бомбардировщиков. Никита Сергеевич с сожалением осознал, что американского ежа не только голой ж...й, но и советской Авиацией Дальнего Действия не напугаешь.

Раздосадованный Хрущёв решил было уже и вовсе не приглашать американцев. Настроение было испорчено, к ужину он вышел мрачным и неразговорчивым.

Сергей, видя, что Хрущёв не в духе, благоразумно дождался, пока он закончит ужинать и подобреет, а затем спросил, что же его так огорчило.

– Да вот, хотел, понимаешь, американских военных нашими бомбардировщиками впечатлить, – признался старший Хрущёв, – да хорошо, что в документы заглянул. Не впечатлились они. Вот ракеты бы им показать... Да нечего показывать пока ещё.

– Впечатлить надо? – Сергей заговорщицки усмехнулся, – пойдём к Селину, картинку одну тебе покажу.

Лейтенант КГБ Селин руководил группой документации, которая распечатывала и переснимала информацию с присланного ноутбука. За прошедшие 2,5 года он уже получил старшего лейтенанта. Группа Селина размещалась теперь в соседней квартире. Для удобства сообщения между квартирами была проделана внутренняя дверь, отпиравшаяся только из квартиры Хрущёва.

Увидев Первого секретаря, старший лейтенант привычно вскочил и хотел было докладывать. Хрущёв остановил его:

– Сидите, сидите, мы на минуту.

Сергей покопался в документах, нашёл папку с картинками и щелкнул по одной из них. Никита Сергеевич эти картинки не смотрел – не до баловства было. Тем сильнее оказался комический эффект. На картинке был изображён футуристического вида дирижабль с зубастой пастью на носу и огромным серпом и молотом на боках. Хрущёв-старший непроизвольно хрюкнул и заколыхался, не в силах сдержать приступ хохота.

– Это что за чудо зубастое? – спросил он, обретя способность говорить.

– Это – дирижабль «Киров» , из компьютерной игры, – пояснил Сергей. – Игру нам не прислали, но описание этой штуки мне в папке «Юмор» попадалось.

– «Киров»? – изумился Никита Сергеевич. – А откуда... Как Гудков-то про него узнал? У нас же серия 50-тонников так называется!

– Гудков про него, скорее всего, ни сном, ни духом, – ответил Сергей. – Простое совпадение.

–Погоди, погоди... чего тогда Бартини предлагал... ? – вспомнил Хрущёв. – Дай-ка мне телефон!

Он придвинул к себе телефонный аппарат и по памяти набрал номер, который полагалось знать считанным единицам посвящённых:

– Алло! Сергей Палыч? Хрущёв беспокоит. Простите, если от дела отрываю... Вот вы мне вторую ступень для Р-5 показывали. А мы можем сделать десяток габаритно-весовых макетов Р-5 со второй ступенью и какой-нибудь головой пострашнее, для парада?

– Да не ворчите, Сергей Палыч, тут дело политическое, американов напугать надо!

Воздушный парад состоялся в Тушино, в воскресенье, 23 июня. На параде присутствовало много иностранных наблюдателей. Делегацию Великобритании возглавлял маршал авиации Пайк. Французскую делегацию – генерал Бани. От США – Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Натан Туайнинг и генерал Кёртис Лемэй, командующий Стратегического Авиационного Командования ВВС США, один из самых отмороженных американских «ястребов».

Современных бомбардировщиков на тот момент у нас было ещё мало. Всего 3 или 4 Ту-95 и эскадрилья М-4. Поэтому решили применить старый, как мир, приём. Проходящие над Тушинским аэродромом мясищевские бомбардировщики, выходя из поля зрения иностранных гостей, прибавляли газ, делали круг над Москвой и снова проходили над трибунами. Бортовых номеров с земли было не разглядеть, интервалы между тройками самолётов подобрали достаточные, чтобы первая тройка успевала сделать круг и пристроиться следом за концевой. Создавалось впечатление нескончаемого потока грозных бомбардировщиков. (Реальная история)

Парад комментировал диктор Юрий Левитан. Он называл марки самолётов, названия подразделений, участвующих в параде, в общем, обеспечивал обычное в таких случаях звуковое сопровождение.

Хитрость с воздушной каруселью удалась лишь частично. Американские специалисты достаточно высоко оценили советскую технику, но достойного противника в ней всё же не увидели.

Кёртис Лемэй, сидел на трибуне, откинувшись назад, вальяжно расставив ноги, попыхивал сигарой и откровенно скучал. Натан Туайнинг выглядел несколько более заинтересованным.

М-4 наконец-то закончили свою долгую карусель. Следом за ними прошли Ту-95, от рёва которых некоторые из гостей непроизвольно пригибались. И вдруг генерал Туайнинг вздрогнул и вскочил, уронив парадную фуражку.

– Fuck!!! – Кёртис Лемэй уронил недокуренную сигару прямо на брюки. Они задымились, но генерал этого не заметил.

Над полем Тушинского аэродрома колонной звеньев медленно плыли 12 огромных дирижаблей с подвешенными под ними решётчатыми фермами. На ферме была уложена баллистическая ракета. Сзади ферма заканчивалась стартовым столом.

Но самой впечатляющей была раскраска дирижаблей. На носу каждого из них красовалась лучезарная белозубая улыбка, на боках – серп и молот во всю высоту фюзеляжа, и огромная красная звезда на киле.

– Над нами проходят новейшие боевые дирижабли типа «Киров», из состава Сорок Пятой Гвардейской аэромобильной ракетной дивизии стратегического назначения! – вещал по радио Левитан, изо всех сил стараясь оставаться серьёзным, об этом его лично и очень строго предупредил генерал Серов. – Эти грозные боевые машины могут неделями без посадки патрулировать мирное небо нашей Родины, и, при необходимости, запустить ракету из любой точки мира! Ни один агрессор не останется безнаказанным!