Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 84 страниц)

Дирижабли медленно и величественно проплыли над трибунами и растворились в висящей над Москвой туманной дымке.

Кёртис Лемэй вдруг подскочил и схватился за промежность, шипя и ругаясь – окурок сигары прожёг его брюки на самом видном месте.

– Чёртовы красные! – шипел генерал. – Они над нами издеваются? Натан, нет ли у вас какой-нибудь газеты? У меня тут маленькая неприятность...

– Говорите, маленькая неприятность, Кёртис? – переспросил Туайнинг. – Гм... да вы оптимист. По-моему, у нас тут большая неприятность... Как минимум, двенадцать очень больших неприятностей...

О военной новинке русских в тот же день доложили президенту Эйзенхауэру. Айк был взбешён. Мало того, что ЦРУ ни словом не обмолвилось о существовании у русских новейшего аэромобильного ракетного комплекса, так ещё разведчики насчитали на сделанных во время парада фотографиях ракет три ступени. Это означало, что ракета имеет, вероятнее всего, межконтинентальную дальность. То есть, вполне вероятно, может достать до Америки.

Королёв поначалу был недоволен, что его людей отрывают от дела. Но когда Хрущёв приехал к нему сам, вместе с Устиновым и маршалом Жуковым, и изложил свой план в законченном виде, Сергей Павлович сначала несколько минут хохотал, не в силах остановиться, а затем обещал полную поддержку. Операция получила кодовое наименование «Мироныч»

К проекту подключили и Михаила Кузьмича Янгеля. Именно он поручил нескольким молодым специалистам в заводском КБ спроектировать фальшивые вторую и третью ступени по расчётам, сделанным у Королёва. Расчёты были необходимы – по размерам ступеней грамотный специалист мог оценочно прикинуть предполагаемую дальность и массу полезной нагрузки. В том что фотографии будут анализировать именно такие, грамотные специалисты, никто не сомневался – американцев никто за дураков не держал. Потому подделку делали на совесть.

Для более простой идентификации ступеней их соединение сделали в виде стержневой фермы. Сами «ступени» представляли собой полые цилиндрические обечайки, усиленные внутри шпангоутами, чтобы не сложились. Внутри был размещен балласт, чтобы макет не мотало ветром.

Результат превзошел все ожидания. Фотоснимки нового «уберваффе» красных кочевали по страницам всех западных газет. В американском Объединённом Комитете Начальников Штабов несколько групп военных экспертов спорили до хрипоты, пытаясь, по указанию президента, дать аргументированную оценку опасности новой угрозы со стороны русских.

Мнения разделились. Часть специалистов оценивала МБР воздушного базирования на дирижаблях, как новую, невероятно опасную угрозу национальной безопасности США. Другая группа экспертов считала эту затею русских бредом сумасшедшего и высказывала мнение, что Хрущёв сошёл с ума. Третья команда заняла промежуточную позицию. Они считали, что русские действительно разрабатывали МБР воздушного базирования, но их опасность для США сильно преувеличена.

Президент Эйзенхауэр поручил ЦРУ срочно разобраться с вопросом. На тайные операции по этой программе были выделены ассигнования в 20 миллионов долларов. Хрущёв, узнав об этом от Серова, приказал продолжать операцию «Мироныч».

Шпионы ЦРУ рыли носом землю. Они выяснили, что Долгопрудненское КБА недавно расширилось, и теперь еженедельно собирает по одному новому «Кирову».

А вот чего им выяснить не удалось: Дирижабль облётывали, затем заводской экипаж перегонял его на одну из технических ракетных баз. Там заводской экипаж заменяли на военный, цепляли очередную баллистическую ракету на пусковом устройстве, и очередной «Киров» уходил на патрулирование, которое засчитывалось как испытательный полет с нагрузкой.

Заказов на дирижабли для народного хозяйства было много. Макетов ракет было всего 12. Поэтому очередной «Киров», заканчивая, приземлялся обратно на ТРБ. Здесь от него отцепляли ракету и цепляли к следующему «Кирову». Предыдущий дирижабль заводские испытатели перегоняли на завод в Долгопрудном. Места в кабине занимал экипаж заказчика, после чего дирижабль улетал к месту эксплуатации.

В «карусели» использовались две ракеты. Остальные 10 макетов оставались подвешены к дирижаблям. Каждое утро от двух до шести машин проходили вдоль Москвы-реки, с подвешенными ракетами, якобы на патрулирование.

ЦРУ потратило несколько лет и еще несколько десятков миллионов долларов, пытаясь выяснить, сколько в СССР всего «Кировых» с ракетным вооружением, где они базируются, и каковы ТТХ ракет, которыми они вооружены.

Беспокойство американцев многократно усилилось, когда их военные стали часто встречать то один, то другой «Киров» то над Атлантикой, то над Тихим океаном, а радары НОРАД регулярно видели их над Арктикой.

Положение усугублялось сложностью слежки. Скорость «Кирова» составляла около 100 километров в час. Дальность на одной дозаправке природным газом – 14 000 км. Реактивные самолёты за такой тихоходной целью следить не могли – они со свистом пролетали мимо. Если же начинали нарезать круги вокруг дирижабля, все равно у них слишком быстро кончалось топливо. Да и час эксплуатации реактивного самолёта стоил в несколько раз дороже часа эксплуатации дирижабля.

Американцы пробовали следить за ними с кораблей и вертолётов. Но от более тихоходных кораблей «Киров» отрывался и уходил, а у вертолёта элементарно не хватало дальности. Единственным средством эффективного слежения мог быть дирижабль радиолокационного дозора. У американцев их было всего три. Пришлось срочно строить ещё.

В то же время «патрульные полеты» дирижаблей интенсивно использовались для ведения радио– и фоторазведки. За время их проведения была выполнена точная топопривязка всего американского побережья, уточнены географические координаты всех прибрежных целей, выявлены маршруты и расписание выходов авианосных соединений, получена масса другой разведывательной информации.

Пятьдесят тонн грузоподъемности «Кирова» позволяли разместить внутри оболочки радиолокатор бокового обзора. В дальних полетах к дирижаблю подвешивался контейнер с разведывательной аппаратурой, выполненный в форме ракеты. Часть контейнера содержала дополнительные резервуары с природным газом, что позволило увеличить дальность полета без дозаправки до 18 – 20 тысяч километров.

Так операция «Мироныч», изначально задуманная как разовое мероприятие по дезинформации вероятного противника, превратилась в многолетнее противостояние разведок.

Весь 1956 год оказался богат на визиты глав правительств и сложные международные события. С 1 по 26 июня в СССР побывал с визитом глава Югославии Иосип Броз Тито. Он приехал на поезде, пробыл в Советском Союзе долго, объездив вместе с Хрущёвым почти всю страну.

За время, проведённое в совместной поездке, у Хрущёва и Тито сложились тёплые и дружественные отношения. Хотя маршал довольно настороженно относился к предложениям Никиты Сергеевича вступить в Организацию Варшавского договора. Тито, совместно с индийским лидером Джавахарлалом Неру, был творцом Движения Неприсоединения, и в строительстве социализма тоже старался найти свой собственный путь.

Особенностей у югославской модели социализма было много: самоуправление, рабочие советы, отсутствие монополии внешней торговли. Наши ортодоксы не признавали Югославию подлинно социалистической страной именно по причине множественных мелких отличий. Хрущёв подошёл к вопросу проще: собственность у них — народная, капиталистов нет, значит – «наши».

Именно Тито ещё при первой встрече в 1955 году обратил внимание Хрущёва на арабский мир и Насера в частности, рекомендовав «присмотреться повнимательнее» к арабскому лидеру. Хрущёву не нравилась агрессивность Насера, его антикоммунизм, национализм и прежнее сотрудничество с нацистами. Но другой фигуры, способной заменить египетского лидера, на политическом горизонте пока что не было. Насер в тот момент был невероятно популярен в Египте и в арабском мире вообще. К его соратнику Анвару Садату Хрущёв вообще относился как предателю и откровенному фашисту, узнав из «документов 2012» о развитии событий после смерти Насера.

Во время визита Тито произошло несколько интересных инцидентов. Смена ориентиров во внешней политике СССР произошла так быстро, что многие, особенно в провинции, к началу визита ещё не успели перестроиться. От агрессивной риторики, гневного клеймения «клики Тито – Ранковича» центральные газеты вдруг перешли к рассуждениям о «дружбе и сотрудничестве между братскими народами».

Потому, когда поезд маршала подъехал к пограничной станции, местное начальство вывесило на здании вокзала огромный кумачовый транспарант:

«Да здравствует товарищ Тито и его клика!»

Другой случай произошёл уже в Москве, разумеется, не в первый день визита, а уже позже, когда Хрущёв и Тито вместе отправились осматривать город. Когда кортеж проезжал по улице Горького, Никита Сергеевич вдруг попросил остановиться возле памятника Пушкину, и предложил маршалу пройтись по Москве пешком до Кремля.

Тито с готовностью согласился. Он, как и Хрущёв, любил общаться с народом. Тем более, что жаркий июньский день располагал к прогулке. Они подошли к памятнику Пушкину, затем направились вниз по улице Горького к Красной площади и минут через 10 добрались до кафе напротив Центрального телеграфа.

По ходу прогулки их видело множество москвичей. Известие, что по Москве гуляют пешком Хрущёв и Тито, моментально облетело весь центр города. Возле кафе их уже встретила плотная толпа.

Охрана в тот момент насчитывала около 20 человек. Для предотвращения давки явно недостаточно. Начальник 9 управления полковник КГБ Николай Степанович Захаров подошёл к Хрущёву и шёпотом предложил зайти в кафе, чтобы дать возможность охране подтянуть дополнительные силы, иначе жаждущая поприветствовать лидеров толпа может задавить и их, и охрану, и в самой толпе могут быть затоптанные.

Хрущёв и Тито зашли в кафе, посидели полчасика, смакуя мороженое, охрана тем временем подготовилась. Прибыли дополнительные наряды милиции, толпу попросили немного отодвинуться, чтобы расчистить коридор от дверей кафе до лимузина.

После начала своей борьбы с привилегиями чиновников и партбюрократов Никита Сергеевич и сам изменил свои привычки, потому за мороженое расплатился лично. (В реальной истории денег у Хрущёва не оказалось, и за них с Тито расплачивался Захаров.)

Тито с Хрущёвым прошли по живому коридору до машины, москвичи встретили и проводили их приветливо и доброжелательно. Правда, больше вот так, без подготовки, гулять по Москве они не рисковали.

Хрущёв не только показывал Тито достижения народного хозяйства, он показал ему и новейшую военную технику, в том числе стратегические бомбардировщики М-4 и Ту-95. Вместе они посетили подмосковный аэродром Кубинка, где была выставлена техника.

Как на лучших авиасалонах, перед самолётами были выложены авиабомбы и прочее вооружение. Офицеры ВВС давали пояснения.

Тито надолго задержался возле Ту-95, задавал вопросы, уточнял. Видно было, что самолёты произвели на него сильное впечатление.

При осмотре Ту-95 Хрущёв решил ознакомиться с самолётом подробнее, и выспросить мнение экипажей, уже освоивших его. На эту мысль его натолкнули упоминания в «документах 2012» о неудачной эргономике кабины.

– А можно нам с товарищем Тито самолёт внутри осмотреть? – спросил он у сопровождавшего их Главного маршала авиации Павла Фёдоровича Жигарева.

Маршал не возражал. Андрей Николаевич Туполев, также присутствовавший на показе, подвоха не почувствовал, и с готовностью пригласил гостей подняться в кабину. Там было тесно, поэтому из членов экипажа с Хрущёвым, Тито и Туполевым поднялся только командир.

Кабина Ту-95 произвела на гостей неизгладимое впечатление. На самолётах первых серий интерьер кабины окрашивался в чёрный цвет, это на Ту-95МС его сделали зеленовато-голубым. (Здесь видно http://photo.qip.ru/users/viktor-sockerin.fotoplenka/151089739/?mode=xlarge&page=14) Переплёты остекления были изнутри окрашены кондовым защитно-зелёным цветом.

– М-да... как в танке, – произнёс Никита Сергеевич, оглядевшись.

Он посидел в каждом из кресел, подержался за штурвал, забрасывая вопросами командира экипажа. Тито, хорошо говоривший по-русски, в это время расспрашивал Туполева. Его в основном интересовали лётные данные и возможности машины.

Хрущёв же сосредоточился на эргономике и удобстве использования. Командир вначале мялся, но потом честно рассказал и о неудобных для многочасового полёта нерегулируемых спинках кресел (тем более, если кресла не катапультные – можно было сделать отклоняемые спинки), и о маслянистом воздухе в системе кондиционирования, из-за которого поесть в полёте можно было только один раз – вскрытые продукты питания моментально покрывались налётом машинного масла.

– А сколько времени в среднем длится полёт? – спросил Никита Сергеевич.

– Бывает – и десять часов, и пятнадцать...

– Один раз поесть за пятнадцать часов? – Первый секретарь ужаснулся.

– Да ещё и пайки, если честно, отвратные, – признался командир. – Берём из дома хлеб, сало, огурчики... Соки пайковые пить можно, только если желудок может гвозди переваривать, иначе пронесёт нафиг... Да ещё и туалет, вот, сами посмотрите...

Хрущёв осмотрел и туалет. Переносной бачок со стульчаком выглядел, прямо скажем, экзотически.

– М-да... Коммунисты создают себе трудности, чтобы затем мужественно их преодолевать, – пробормотал он себе под нос.

– Вот кстати, Андрей Николаич, – обратился он к Туполеву. – Подумайте над удобствами для экипажей своих самолётов. Тот же Ту-95 сколько в воздухе летать может? А ведь летчикам есть-пить надо, а потом в ведро нужду приходится справлять. И это на самолёте с атомными бомбами! Это же несерьёзно, такое отношение к экипажу стратегического бомбардировщика. Нужно подумать, как решить вопрос, туалет какой-то сделать, опять же еду разогреть, прилечь хоть ненадолго, для чего автопилоты сделали, если пилотам нельзя из кресел вылезти?

– Туалет у нас в первоначальной конструкции был предусмотрен, – ответил Туполев. – Пришлось убрать в попытках облегчить самолёт.

– А может быть, как-то удастся его вернуть? – спросил Никита Сергеевич. – Возможно, за счёт новой элементной базы получится вес на электронике сэкономить?

– Это, считайте, надо заново электронику проектировать и всю развесовку машины пересчитывать, – пояснил Андрей Николаевич. – Проблема понятна, подумаем, что можно сделать.

Тито, насмотревшись на «русскую экзотику военного назначения», выбрался из кабины, Хрущёв и Туполев последовали за ним. Тито отошёл к соседнему самолёту, а Хрущёв, взяв Туполева за локоток, подвёл его к маршалу Жигареву.

– Товарищ маршал, у меня к вам личная просьба, – сказал Никита Сергеевич. – Андрею Николаевичу очень хочется самому ознакомиться со спецификой дальних полётов стратегической авиации. Ему, как Генеральному конструктору, необходимо иметь полное представление об особенностях работы экипажа.

На лице оторопевшего Туполева явственно читалось, что «специфику дальних полётов стратегической авиации» он лично видел в гробу и в белых тапках. Стоявшие в паре метров позади Жигарева члены экипажа Ту-95 плотоядно ухмылялись, предвкушая редкостное удовольствие.

– В общем, я вас лично прошу – организуйте товарищу Туполеву полёт на Ту-95 над территорией СССР, часов этак на пятнадцать, с максимальной заправкой без бомб, – попросил Хрущёв. – Нет... на пятнадцать не надо. Часов на десять. А то Андрей Николаич всё-таки уже в возрасте... Об исполнении доложите мне по телефону. В течение двух недель.

– Никита Сергеич, я – человек занятой, – сказал Туполев. – Да и в моём возрасте такие эксперименты уже опасны. Может быть, решим дело каким-то другим способом, без полётов?

– Хорошо. Будь по-вашему, – согласился Хрущёв. – Тогда, Андрей Николаич, через месяц вы мне лично представите проект доработки кабины Ту-95 в части эргономики, и план проведения доработок в частях Дальней авиации.

– Вам, Павел Фёдорович, задание – пересмотреть и утвердить новые нормы снабжения экипажей Дальней авиации в части бортпайков. Чтобы лётчики сало и огурцы от своих семей не отрывали, – строго распорядился Хрущёв. – Это же позор – страна свои ядерные силы нормальными пайками обеспечить не может. Особое внимание обратите на качество продуктов. Всем всё понятно?

– Так точно, товарищ Хрущёв, – Жигарев вытянулся и козырнул.

– Да, Никита Сергеич, всё сделаем, – заверил Туполев.

Так Ту-95 получил удобные регулируемые кресла в кабине, окрашенный в красивые, подобранные с точки зрения эргономики цвета интерьер, нормальный туалет, электродуховой шкаф для разогрева пайков, позднее заменённый на микроволновку. Были внесены изменения в систему кондиционирования воздуха, благодаря которым экипажам больше не приходилось дышать распылённым маслом. (АИ)

Обсудил Хрущёв с Тито и предложение Чжоу Эньлая по введению единой валюты и организации альтернативной европейскому «Общему рынку» экономической организации. Тито выслушал с интересом, однако он с осторожностью относился к интеграционным проектам с другими участниками СЭВ и Варшавского договора. Маршал был явно заинтересован, но обещал подумать.

«Думай, думай», – молча усмехнулся Хрущёв: «Посмотрим, что ты надумаешь, когда узнаешь главное...»

Уже перед концом визита Никита Сергеевич, наконец, решился поговорить с маршалом Тито о том, ради чего, собственно, он и приглашал его в СССР. Почти месяц он изучал Тито, присматривался к нему, оценивал, можно ли ему доверять. В конце концов Хрущёв пришёл к выводу, что довериться можно. Пусть не полностью. Только в части, касающейся непосредственно Югославии.

Вечером, после совместного ужина, Никита Сергеевич достал подготовленную людьми Серова подборку документов о НАТОвских бомбардировках Югославии в 1995 и 1999 годах. Там были не только текстовые документы, но и фотографии.

– Товарищ Тито, – обратился он к маршалу, – у меня есть для вас информация, которая проходит у нашей разведки под грифом «Особой важности». Эти сведения жизненно важны для самого существования вашей страны. Обычно у нас при допуске к такой информации берут подписку о неразглашении. Но вы – лидер суверенного государства, думаю, мы можем обойтись без формальностей.

Тито удивлённо посмотрел на Хрущёва.

– Если дело касается существования моей страны, я готов дать любую подписку, товарищ Хрущёв.

Он взял бланк с красным грифом «Тайна», прочитал его – Тито свободно говорил и читал по-русски – и без колебаний расписался.

– Слушаю вас.

Хрущёв пододвинул к нему папку.

– Я понимаю, что вам это покажется невероятным, – сказал Никита Сергеевич, – но, поверьте, это не провокация и не шутка. Этим – не шутят. У меня есть доказательства достоверности источника информации. Когда прочтёте, я вам их предъявлю.

Тито открыл папку и молча начал читать. Через несколько секунд он поднял изумлённые глаза на Хрущёва. По его виду было заметно, насколько он потрясён.

– Никита Сергеевич... вы серьёзно? – Тито впервые за весь визит назвал Хрущёва по имени-отчеству. – Откуда у вас это?

– Из 2012 года. Это была разовая переброска информации. В 1953 году. Каких-либо подробностей открывать не имею права, – пояснил Хрущёв. – Надеюсь, вы меня понимаете?

Он вытащил из своего портфеля планшет, нажал кнопку, и сдвинул замочек на экране в сторону.

– Вот доказательство. Это карманная ЭВМ, превосходящая по мощности любую современную вычислительную машину, занимающую целое здание.

Тито осторожно взял планшет, повертел в руках.

– Что, надо прямо на экран нажимать?

– Достаточно легонько коснуться, – Хрущёв коснулся пальцем иконки энциклопедии. – Вот тут набираете что хотите найти. По-русски. Здесь — не вся информация, лишь часть её.

Тито неловкими движениями напечатал: «Югославия»

Прочитал открывшийся текст. Дважды.

– Невероятно... – он посмотрел в глаза Хрущёву, затем отдал ему планшет.

Взял папку и углубился в чтение, периодически поворачивая к свету лампы и внимательно разглядывая фотографии. Читал он долго. Хрущёв в это время занимался своими текущими делами, не мешая гостю.

Наконец, Тито прочёл все документы в папке, и отдал её Хрущёву.

– Я вам верю. Даже не потому, что вы показали мне эту невероятную ЭВМ... – сказал он. – Все эти фотографии... совершенно невероятные самолёты, я знаю, что сейчас таких нет. Автомобили непривычных очертаний. Так подделать такое количество снимков невозможно. К тому же я узнал некоторые места... в Югославии, хотя разрушенные здания на тех снимках ещё не построены.

– Но почему Советский Союз не вмешался и не защитил нас? – с упрёком спросил Тито. – Неужели после моей смерти отношения между нашими странами снова ухудшились?

Хрущёв ждал и боялся этого вопроса.

– Я не могу открыть вам всей правды, товарищ Тито, – ответил он. – Дело в том, что в той истории СССР с конца 80-х находился в искусственно спровоцированном политико-экономическом кризисе. Это была сложная и долгая операция ЦРУ и их пособников на территории Советского Союза. Пятая колонна... Положение было столь сложное, что стоял вопрос о выживании нашей страны.

Хрущёв многого не договаривал, но Тито понял всё сам:

– Произошла реставрация капитализма? Социалистическая система развалилась? Чёрт подери, как же так? Всё, во что мы верили... Но вы же не оставите события на самотёк? Что вы собираетесь делать?

– Если надо будет – жизнь положу, но не допущу этого, – ответил Хрущёв.

Тито согласно кивнул.

– Скажите, а вообще, что там в мире происходит? Ну, там, в будущем? – спросил он.

– Бардак, – мрачно ответил Хрущёв. – Континентальная Европа объединилась, ввела у себя единую валюту и безвизовый режим пересечения внутриевропейских границ. США, лишившись противовеса в лице СССР, вконец обнаглели, взяли на себя функции мирового жандарма. В 1991 году атаковали Ирак, ну там дурак Хуссейн сам подставился. В 1995 и 1999 бомбили Югославию...

Пр этих словах Тито вздрогнул и опустил глаза.

– Потом вторглись в Афганистан, снова бомбили Ирак и оккупировали его, – продолжил Хрущёв, – в 2011 бомбили Ливию, устроили там государственный переворот, затем свергли президента в Египте... Пытались наезжать на Иран и Сирию. Вот такие они миротворцы...

– Я вам верю. Я не верю в другое... Как могли цивилизованные страны в конце 20 века бомбить европейское государство, да ещё под столь надуманным предлогом... Но это факт... То есть, будет фактом. Чёрт, что я несу... Что делать?

– Что делать – вы должны решить сами, как лидер нации, товарищ Тито, – ответил Хрущёв. – Здесь я не вправе давать вам советы. Информацию я вам дал, решайте.

– Это необходимо предотвратить, – жёстко и уверенно сказал Тито. – История проклянёт нас, если мы с вами это не предотвратим. Клянусь сделать всё, что в моих силах. Но... без вашей помощи, товарищ Хрущёв, без вашего содействия... много ли может сделать маленькая Югославия? Нам нужен политический и экономический союз...

– Мы готовы к диалогу и к союзу, – ответил Никита Сергеевич. – Помните, я говорил вам, что Чжоу Эньлай предлагал единую валюту и общую экономическую зону? Может быть, вам стоит обсудить этот вопрос с ним лично?

– Спасибо, товарищ Хрущёв, – Тито протянул руку, и Никита Сергеевич пожал её в ответ.

26 июня маршал Тито отбыл на родину.

Сразу после его визита начался визит в СССР шаха Ирана, с которым Никита Сергеевич провёл успешные переговоры, в результате которых были заключены важные соглашения. В частности, он договорился о беспрепятственном пролёте советских военных самолётов над северной территорией Ирана, на случай агрессии Израиля против Египта или Сирии. Сирию от Ирана отделяли чуть более 200 км территории Ирака, занимавшего отнюдь не дружественную позицию по отношению к СССР. Но Хрущёв считал, что если речь пойдёт о совместных действиях против Израиля, Ирак не станет слишком уж возражать против пролёта советской авиации.

Занятый переговорами с шахом, Никита Сергеевич не следил за последующими перемещениями Тито. Дальнейшие его действия заинтриговали всех. Через несколько дней к Хрущёву явился с обычным рапортом Серов, и, словно между прочим, спросил:

– Никита Сергеич, ты чего Тито наговорил?

– Рассказал ему о НАТОвских бомбардировках Югославии в 1995-м и 1999-м, – ответил Хрущёв.

Про остальное он Серову говорить не стал.

– Бл#!!! То-то он носится по всему миру, как бешеный кролик! – понимающе усмехнулся Серов. – Прибыв в Белград, он тут же вылетел в Каир, провёл несколько дней в консультациях с Насером, потом улетел в Китай. Оттуда, по информации наших коллег из Пекина, он собирается в Индию, затем – в Индонезию.

– Гм! Он объезжает столиц основных стран-участниц будущего Движения Неприсоединения, – заметил Хрущёв.

Покопавшись в документах, он продолжил:

– В июле 1956 года «той истории» на югославском острове Бриони была встреча Тито, Насера и Неру, на которой были сформированы предварительные условия для создания в 1961 году Движения Неприсоединения.

– Интересно! – сказал Серов. – Что он пытается сделать? Сколотить ещё один военный блок? Неру на это не пойдёт, он убеждённый последователь Ганди.

– Каким бы пацифистом он не был, повоевать индусам всё равно придётся, – ответил Хрущёв. – Надеюсь, что теперь только с Пакистаном, а не с Китаем. Ладно, Иван Александрович, давай подождём развития событий.

Продолжение не замедлило последовать.

Пока в СССР шла сессия Верховного Совета, понизившая статус Карело-Финской ССР обратно до автономной республики (11.07.1956), принималось заявление Советского правительства «О европейском сотрудничестве в области атомной энергии», объявившее об учреждении Дубнинского ядерного центра, (12.07.1956), а Никита Сергеевич собирался в летнюю поездку по сельскохозяйственным регионам, маршал Тито объездил полмира, побывав во всех ключевых странах будущего Движения Неприсоединения.

15 июля он вернулся в Белград. А 17 июля министр иностранных дел Шепилов передал Хрущёву приглашение маршала Тито срочно прибыть 19 июля в Югославию, на остров Бриони. Маршал приглашал также Косыгина, Шепилова и Жукова. Были и обычные сопровождающие лица – чиновники МИДа, охрана...

Летнюю поездку по стране Никите Сергеевичу пришлось перенести. Когда советская делегация прибыла в Белград, у трапа самолёта их встретил улыбающийся Иосип Броз Тито, в белом костюме, в соломенной шляпе, как обычно – безукоризненно элегантный.

На остров предстояло добираться морем. По пути Хрущёв и Тито успели немного поговорить конфиденциально. Маршал признался:

– Ваша информация, товарищ Хрущёв, перевернула все наши планы. Мне до сих пор снятся НАТОвские бомбардировщики и трупы в развалинах... Но вы не беспокойтесь, нашим партнёрам я ничего секретного не говорил.

– Нашим партнёрам? – переспросил Хрущёв.

– Да. Надеюсь, что они станут не только нашими, но и вашими, то есть, нашими общими партнёрами, – загадочно ответил Тито, ничего толком не пояснив. – Помните, вы мне говорили про объединение Европы и единую европейскую валюту? Мы хотим предложить вам сыграть на опережение.

Всё прояснилось, когда делегация прибыла на остров Бриони. Там Хрущёва встретило целое созвездие политиков: Чжоу Эньлай и Лю Шаоци, Джавахарлал Неру, Гамаль Абдель Насер, президент Сирии Шукри Аль-Куатли и индонезийский президент Ахмед Сукарно.

С Неру Никита Сергеевич уже встречался дважды – осенью 1955 года индийский премьер посетил СССР, а зимой 1955-го Хрущёв побывал с ответным визитом в Индии. Неру тогда произвёл на Хрущёва приятное впечатление умного и миролюбивого человека. К сожалению, индийский премьер был убеждённым сторонником частного предпринимательства. Остальных он узнал лишь по виденным ранее фотографиям.

После полагающегося по протоколу обмена приветствиями, присутствующие лидеры расселись на веранде под навесом, защищавшем их от жаркого средиземноморского солнца.

Усаживаясь рядом с Хрущёвым, Тито шепнул ему:

– Пожалуйста, будьте терпимы в идеологических вопросах. Знали бы вы, каких трудов нам с Чжоу Эньлаем стоило уговорить Неру...

– Конечно, – кивнул Хрущёв.

Когда все уселись, Тито предоставил слово премьер-министру Индии Джавахарлалу Неру.

– Господин Хрущёв! – сказал Неру. – Господа! Мы собирались обсудить здесь организационные вопросы создания нашего будущего Движения Неприсоединения. Но наш уважаемый маршал Тито неожиданно высказал мысль, которая, признаться, перевернула наше представление о мире.

– Нынешний мир, по сути, является двухполярным. Один полюс силы – Соединённые Штаты и НАТО. Другой – СССР и страны Варшавского договора. Суть Движения Неприсоединения предполагалась в том, чтобы создать ещё один полюс силы, уравновешивающий два имеющихся. Но! Что бы ни говорили американцы, силы сторон далеко не равны. Советский Союз пережил тяжелейшую войну на своей территории, его народное хозяйство было почти полностью разрушено, в то время как США на этой войне лишь обогатились.

– И маршал Тито неожиданно высказал мысль, сначала показавшуюся нам крамольной. Что, если Советский Союз по чисто экономическим причинам не выдержит соревнования с США? Его экономика, на данный момент, объективно слабее американской. В случае такого исхода мы получим однополярный мир, где распоряжаться всем и диктовать свою волю будут англосаксы.

Неру сделал многозначительную паузу.

– Честно сказать, ни я, ни президент Сукарно в такую перспективу развития событий не поверили. Советский Союз – слишком могучая держава, чтобы вот так вот взять и развалиться.

Хрущёв слушал внимательно, эти слова Неру словно острым когтем царапнули по сердцу.

– Однако, мы слишком хорошо знакомы с англосаксами и их методами ведения международной политики. И эти методы нам активно не нравятся. Маршал Тито обрисовал нам, прямо скажем, апокалиптическую картину мира, где США, при отсутствии противовеса в лице СССР, берут на себя роль мирового жандарма, начинают по своему усмотрению менять правительства неугодных им стран, не останавливаясь перед прямой и неприкрытой агрессией. Поэтому мы встретились и обсудили вопрос с господином Чжоу, – Неру степенно кивнул в сторону Чжоу Эньлая

– Господин Чжоу на этих консультациях высказал очень интересную идею, – продолжил Неру. – Дело в том, господин Хрущёв, что ни нынешний Совет Экономической Взаимопомощи, ни Организация Варшавского договора, собравшихся здесь лидеров, по понятным причинам, не слишком устраивают. Мы не хотели и не хотим вливаться в эти существующие организации. По нескольким причинам. Это и несогласие с некоторыми идеологическими установками, и неравноправно большая роль СССР в этих организациях, и отношение коммунистов к религии, и их неприятие частного предпринимательства... Ну, вам об это хорошо известно.