Текст книги "Джамбр"
Автор книги: Симеон Ереванци
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)
Таким образом, как видно из сообщений Симеона Ереванци и Артемия Араратского, монастырь Эчмиадзин не только взимал в свою пользу ренту и другие подати с крестьян деревни Вагаршапат, но и заставлял их выполнять для него различные барщинные работы. По сообщению Симеона Ереванци, первый плуг приобрел патриарх Пилипос. Второй плуг был приобретен в начале XVIII в. Но в 20-х годах крестьяне селения Вагаршапат “задумали уничтожить один из плугов св. Престола, чтобы Престол ограничился лишь одним плугом”. К сожалению, Симеон Ереванци не пишет, почему вдруг крестьяне “задумали уничтожить” один из плугов Эчмиадзина. Очевидно, вопрос об “уничтожении” одного плуга монастыря был связан исключительно с барщинными работами, на что обратил внимание еще проф. С. С. Малхасянц.
Симеон Ереванци, повествуя о земельных участках, находившихся в непосредственном распоряжении монастыря, и описывая их границы, предупреждает своих преемников: “Все вышеназванные местности принадлежат исключительно св. Престолу. Наши крестьяне не имеют права ничего сеять там без нашего разрешения; но на других полях нашего села, принадлежащих поселянам, мы имеем право сеять в случае необходимости, если захотим”. Далее Симеон Ереванци обосновывает это заявление: “Ибо, как выше было написано, согласно купчей крепости католикоса Григора, это село со всеми его границами принадлежит св. Престолу”. В этом сообщении Симеона Ереванци раскрывается вся сущность мулькдарского права.
Однако одной только барщинной работой крестьян деревни Вагаршапат Эчмиадзин не мог поддерживать и развивать “личное” хозяйство. Свои поля и сады монастырь обрабатывал главным образом трудом наемных работников – мшаков.
В главе 16 “Джамбра”, где рассказывается об имуществе Эчмиадзина, Симеон Ереванци, говоря о границах сада Гевонденц-айги, приобретенного монастырем в 1766 г., пишет, что при оформлении сделки взамен этого сада Эчмиадзин, кроме указанных участков, отдал также и 20 туманов деньгами, 150 мшаков, плуг на 2 дня и 3 халата. Здесь выражение “150 мшаков” следует понимать как 150 человеко-дней. Это сообщение Симеона Ереванци особенно важно тем, что оно свидетельствует не только о наличии наемных рабочих в хозяйстве монастыря, но и о том, что монастырь, как собственник, мог сделать рабочих-мшаков предметом обмена и т. д.
Мшаки-работники монастырского хозяйства разделялись на три категории: постоянных, сезонных и поденных.
Постоянные мшаки работали как на полях и в садах, так и на мельницах, в маслодавильнях, на строительстве и т. д. По некоторым данным можно полагать, что ряды постоянных мшаков монастыря пополнялись за счет ремесленников. В “Памятной книге” говорится, что в связи со строительством и восстановительными работами, Симеон Ереванци в 70-х годах XVIII в. пригласил в Эчмиадзин различных мастеров (каменщиков, каменотесов, плотников и т. д.) из Константинополя, Тифлиса, Вана, Эрзерума, Астапата[106]106
О ремесленниках, работавших в монастырском хозяйстве, имеется богатый фактический материал в “Памятной книге” Симеона Ереванци (“Архив армянской истории”, т. III, VIII, XI).
[Закрыть]. Кроме приезжих, Эчмиадзин имел и “собственных” работников-мшаков[107]107
“Архив армянской истории”, т. XI, стр. 96: ***
[Закрыть]. С. Погосян отмечает, что в 1755 г. Эчмиадзин имел 88 постоянных мшаков, среди которых значительную часть составляли ремесленники: столяры, кузнецы, каменщики и пр.[108]108
С. Погосян, Церковное землевладение..., стр. 198.
[Закрыть]. Эти мшаки-мастеровые были выходцами из разорившихся крестьян, которые, потеряв свои земельные участки, превратились в наемных работников и, специализировавшись в той или другой отрасли ремесла, предлагали хозяевам свою рабочую силу как ремесленники. Они были сравнительно более надежными и выгодными работниками и особенно ценились. Отец Артемия Араратского, Аствацатур “родом из Муша”, был “мастером каменного дела” и “патриарх Симеон, как был любитель художеств, желая удержать его у себя для пользы монастыря, убедительным образом просил его остаться в Эчмиадзине”[109]109
А. Богданов, Жизнь Артемия Араратского..., ч. I, стр. 43.
[Закрыть]. Аствацатур, поселившись в Эчмиадзине, обзавелся семьей, имел детей и трудился “для пользы монастыря”. После его смерти его вдова и дети посылались на выполнение различных работ в монастырском хозяйстве, о чем так подробно пишет в своих воспоминаниях Артемий Араратский. В хозяйстве Эчмиадзина, помимо мастеровых, были мшаки, выполнявшие самые различные поручения. В “Памятной книге” Симеона Ереванци рассказывается, что из Тифлиса убежал и скрывался в Эчмиадзине слуга некоего Миршкеар-аги. Узнав его местонахождение, Миршкеар-ага написал письмо в Эчмиадзин и потребовал вернуть его. Однако слуга не хотел возвращаться; патриарх оформил его как “вахм” монастыря и написал в ответном письме, что этот человек вступил на службу монастырю, т. е. стал работником монастыря, и не следует его возвращать[110]110
“Архив армянской истории”, т. III, стр. 725.
[Закрыть]. Этот слуга не был ремесленником и, оставшись в Эчмиадзине, разумеется, выполнял различные работы, которые ему были предложены. Таким образом, можно полагать, что число “постоянных работников” увеличивалось путем коммендации в вахм. Люди, передававшие себя в вахм монастырю, по существу являлись его собственностью и постоянно, “вечно” работали для монастыря. В этом отношении показательна история крестьянки Джаваир и ее дочери Гаяне из деревни Канакер. В документе говорится, что в 1769 г. крестьянки Джаваир и Гаяне, обеднев и запутавшись в долгах, обратились за помощью в Эчмиадзинский монастырь и получили ссуду 6 туманов. Впоследствии, будучи не в состоянии погасить этот долг, они вынуждены были сдать в вахм Эчмиадзину все свои участки, сады, дом, имущество. Когда у них уже ничего не осталось, мать и дочь согласились отдать самих себя и “грешным телом и душою стали вахмом св. Престола”[111]111
“Купчие...”, стр. 24 – 25.
[Закрыть]. Само собой разумеется, что этим крестьянам пришлось работать “для пользы монастыря”.
“Мастеровые люди” использовались на строительстве (каменщики, каменотесы, плотники и т. д.), изготовляли различные инструменты и орудия труда (кузнецы, столяры и пр.), работали на мельницах, маслодавильнях и других предприятиях монастыря. В 70-х годах XVIII в. Симеон Ереванци построил в Эчмиадзине типографию и бумажную мануфактуру. В связи с этим в Эчмиадзине появились новые отрасли ремесла: переплетное и другие, неизвестные раньше в Ереванском ханстве.
Б. М. Арутюнян пишет, что в эчмиадзинском хозяйстве в основном работали крестьяне селения Вагаршапат и окрестных сел – “вольнонаемные рабочие – пришельцы из разных местностей для работы сезонно или поденно”. Однако “этот контингент, – отмечает Б. М. Арутюнян, – тоже большей частью состоял из крестьян, искавших себе дополнительных приработков для уплаты непосильных налогов. Бывало и так, когда Эчмиадзин при остром недостатке рабочей силы для полевых работ или какого-либо большого строительства посылал своих людей даже в соседние турецкие области (в Баязетский, Карсский, Ахалцихский пашалыки) для вербовки рабочей силы. В таких случаях вербовали целыми партиями. Их сопровождали эчмиадзинские стражники ***”[112]112
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении..., стр. 57.
[Закрыть].
* * *
Во второй половине XVIII в. наблюдался относительный подъем хозяйственной жизни в странах Закавказья. Однако “в условиях феодальной разобщенности, господства натурального хозяйства, постоянных междоусобий и непрекращавшихся время от времени попыток Ирана восстановить свою реальную власть в странах Закавказья – этот относительный хозяйственный подъем не мог дать прочных и ощутительных результатов”[113]113
И. П. Петрушевский, Очерки..., стр. 87.
[Закрыть]. Кое-какие сдвиги и изменения можно в известной мере проследить на примере хозяйства Эчмиадзина.
Историк Захария Саркаваг, живший во второй половине XVII в., писал о Ереване и Ереванской области: “Араратская страна плодородна, она изобилует всякими произведениями и цены на них небольшие. Поэтому со всех концов приезжают в Ереван и покупают все, что хотят, и отправляются обратно на свои места. Так, много караванов прибыло из Тавриад и [прибывшие] купили рис, хлопок, масло, сыр, сало, масло оливковое, кожу, меха и все, что хотели”[114]114
Захария Саркаваг, История, кн. II, стр. 54.
[Закрыть]. Захария Саркаваг перечисляет лишь часть тех товаров и продуктов, которые производились в Ереванской области, в том числе и в Эчмиадзине. А. Папазян, обратив внимание на это сообщение Захарии Саркавага, отмечает, что в Араратской области, кроме производства этих товаров, широко распространены были виноградарство, садоводство; выращивались огородные культуры: огурцы, дыни, арбузы и др.[115]115
А. Папазян, Аграрные отношения..., стр. 170.
[Закрыть]. Были распространены также пшеница, ячмень, просо, рис, лен, кунжут и т. д.[116]116
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении..., стр. 54.
[Закрыть]. Все эти культуры обрабатывались в эчмиадзинском хозяйстве на тех полях, земельных участках и в тех садах, границы (а иногда и размеры) которых подробно описывает Симеон Ереванци в “Джамбре”.
В рассматриваемый период, как отмечает Б. М. Арутюнян, в полеводстве преобладала трехпольная система, применявшаяся и в хозяйстве Эчмиадзина[117]117
Там же.
[Закрыть] (одна треть земель оставалась под паром, а остальные 2/3 засевались). Происходит также усовершенствование сельскохозяйственной техники: патриархи Эчмиадзина ввели со второй половины XVII в. плуг вместо допотопного арора (сохи). Одновременно они создавали подсобные промышленные предприятия, тесно связанные с сельским хозяйством.
В хозяйстве Эчмиадзина применялись как озимые, так и яровые посевы. Их соотношение показывает архивный документ, датированный 1752 г., в котором говорится: “3 сентября начался озимый сев пшеницы и закончился 25 октября.
На землях Садахлу [было посеяно] 70 сомаров
На двух пахотных полях, называемых Нерки-пос ... 124 сомара
На поле, [находящемся] ниже [монастыря] св. Гаяне ... 86 сомаров
На поле, именуемом Пшати цар ... 210
На трех полях Акланлу ... 140
Итого ... 630 сомаров”[118]118
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 13, стр. 376.
[Закрыть].
В том же документе указаны и яровые посевы (в сомарах)[119]119
Там же. – В списке площадь под посевами кунжута, риса, проса, конопли и хлопка не указана. Но тот факт, что эти культуры отмечены в списке яровых, сам по себе свидетельствует о том, что в хозяйстве Эчмиадзина площадь под яровыми была гораздо больше, чем 392 сомара.
[Закрыть]:
пшеницы 140
ржи 39
кунжута
гороха 3
бобов 2
риса
ячменя . 205
проса
конопли
чечевицы . 3
хлопка
Итого ... 392
Б. М. Арутюнян приводит сообщение Г. Алишана о том, что во второй половине XVIII в. амбар Эчмиадзина вмещал около 1440 тонн зерна. “Это достаточно внушительная цифра для того, – замечает Б. М. Арутюнян, – чтобы составить представление о хлебных поступлениях Эчмиадзина в виде ренты и сбора “птги” ”[120]120
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении стр. 84.
[Закрыть]. Однако, кроме получаемой ренты и сбора “птги”, Эчмиадзин, как свидетельствуют приведенные выше факты, получал также большое количество зерна с собственных полей. Соотношение поступлений зерна от собственного хозяйства Эчмиадзина и мульковых и других сборов видно из записи в приходо-расходном журнале 1201 (1752) г.:
Из Карса поступило: пшеницы 330 сомаров
ячменя 200 сомаров
Из Баязета поступило: пшеницы 74 сомара
ячменя ... 174 сомара
“Нашего проса 153 [сомара]”
“Нашего риса всего было ... 1600 сомаров”
“С наших посевов [получено] ячменя 247 сомаров”.
Мульк (т. е. рента – П. А.) нашей деревни (т. е. Вагаршапата – П. А.), деревни Ошакан и Франканоц – всего 365 сомаров”.
“Общее количество нашего чалтыка (неочищенного риса – Я. А.) — 2212 сомаров”[121]121
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 13, стр. 377.
[Закрыть].
Эчмиадзин имел много виноградников. По данным И. Шопена, например, в период присоединения Восточной Армении к России Эчмиадзин владел 21 виноградником, общей площадью 6207 халваров (517 га). Ежегодно в Эчмиадзине изготовлялось 240 карасов вина. Часть зерновых поступлений, а также часть хлопка и вина шла на внутреннее потребление, часть выдавалась мшакам в качестве оплаты труда и часть вывозилась на рынок для продажи.
В приходо-расходных журналах (дефтерах) монастыря имеются многочисленные записи о работе мшаков в садах и на полях монастыря, отмечены размеры их заработной платы.
В 1732 г. эконом монастыря записал в журнале, что он заплатил 62 маркоцаворам (т. е. рабочим, разбивающим грядки) и 13 погонщикам волов: по 1 шахи каждому маркоцавору и по 6 пулов каждому погонщику волов[122]122
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 13, стр. 3.
[Закрыть]. В том же журнале говорится, что эконом монастыря заплатил 144 маркоцаворам и 33 погонщикам волов 8038 динаров: каждому маркоцавору – по одному шахи и каждому погонщику волов – по 6 пулов[123]123
Там же.
[Закрыть]. В 1739 г. 50 поденных работниц-пропольщиц получили за прополку хлопкового поля 9 аббаси[124]124
Там же, стр. 12.
[Закрыть]. 19 маркоцаворов, 5 подростков, “гоняющих птиц”, и 3 погонщика волов получили 27 шахи: каждый маркоцавор – по 3 бисти; подростки – но 1 бисти и каждый погонщик волов – по 7 пулов[125]125
Там же, стр. 81.
[Закрыть].
В 1746 г. в монастырском винограднике в деревне Паракар работало 67 поденных рабочих, обрезавших виноградные сучья. За труд они получили 1340 динаров: по 20 динаров за рабочий день[126]126
Там же.
[Закрыть]. В монастырском винограднике в Ошакане работало 184 поденных рабочих, которым было выдано 3680 динаров: также по 20 динаров за рабочий день[127]127
Там же.
[Закрыть]. 600 рабочих обрезали виноградные сучья в 3 виноградниках монастыря в Вагаршапате; они получили 12 000 динаров: за один рабочий день платили по 20 динаров[128]128
Там же, стр. 85.
[Закрыть]. 227 человек, работавших в виноградниках Гри-айги и Вери-айги, получили заработную плату в размере 8480 динаров, из них 107 рабочих – по 2 бисти, а 120 – по 7 пулов[129]129
Там же.
[Закрыть].
На рисовых полях монастыря работало 165 рабочих, из коих 88 человек получали в день по 35 динаров, 70 – по 30 динаров, а 7 – по 25 динаров. Они все вместе заработали 5355 динаров[130]130
Там же, стр. 84.
[Закрыть]. В том же журнале говорится, что 212 мшаков, работавших на рисовых полях монастыря, получили 5695 динаров. Из них 79 рабочих получали в день по 30 динаров, а 133 – по 25 динаров[131]131
Там же, стр. 85.
[Закрыть]. В другой раз на рисовых полях монастыря работало 296 рабочих, которым заплатили 10 285 динаров. Из них 198 рабочим платили в день по 35 динаров, 70 – по 40 динаров и 28 подросткам, “гоняющим птиц”, – по 17 динаров[132]132
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 13, стр. 89.
[Закрыть]. 230 пропольщиц, которые работали на рисовых полях монастыря, получили всего 5750 динаров: по 25 динаров за рабочий день[133]133
Там же, стр. 93.
[Закрыть].
На хлопковых полях монастыря работали 842 пропольщицы, которым заплатили всего 16 840 динаров: за рабочий день по 20 динаров[134]134
Там же.
[Закрыть]. В том же журнале говорится, что 556 пропольщиц, работавших на хлопковых полях монастыря, получили 11 120 динаров[135]135
Там же.
[Закрыть].
В приходо-расходных журналах монастыря, например в журнале, хранящемся в Матенадаране под № 27, говорится, что в 1759 г. в винограднике Гри-айги работало 303 рабочих, которым было заплачено 20 200 динаров[136]136
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 27, стр. 51.
[Закрыть]. 276 пропольщиц, работавших в виноградниках Гри-айги и Вери-айги, получили 9300 динаров[137]137
Там же.
[Закрыть]; 538 рабочих, обрезывавших виноградные сучья, работая в указанных выше садах Гри и Вери, – 26 900 динаров[138]138
Там же, стр. 51.
[Закрыть]. 88 рабочих-“копателей”, работавших в монастырском саду в Норагюге, получили по 3 1/2 шахи каждый. В садах монастыря, находившихся в Ошакане и Аштараке, в апреле 1759 г. работало 448 “копателей” и рабочих, обрезывавших виноградные сучья; им было уплачено 34 400 динаров; из них 181 рабочий получал по 4 пара в день, а 227 рабочих – по 5 пара. На их питание монастырь израсходовал 3300 динаров[139]139
Там же, стр. 55.
[Закрыть].
В 1774 г. в виноградниках Гри, Вери и Огузенц работало 1005 поденных рабочих-“копателей”. Они получили 10 туманов 500 динаров: рабочий день оценивался в 9 шахи[140]140
Матенадаран, Архив католикосов, папка 3, док. № 8, стр. 119; см. также стр. 124, 126, 127 и др.
[Закрыть].
В 1775 г. в трех монастырских садах в Вагаршапате работало 1414 “копателей”; они получили 14 туманов 1400 динаров. Рабочий день оценивался в 2 шахи[141]141
Там же, стр. 124.
[Закрыть]. В том же году на хлопковых полях монастыря работало 1540 пропольщиц, которым уплатили 9 туманов 4515 динаров: 1051 пропольщице было выдано 105 курушей и 4 пара (по 4 пара в день), а 489 пропольщицам – 4450 динаров (по 1 шахи в день)[142]142
Матенадаран, Архив католикосов, папка 3, док. № 8, стр. 126.
[Закрыть].
В 1777 г. на хлопковых полях монастыря работало 1543 пропольщицы; в виноградниках – 349 пропольщиц, поденных рабочих, разбивавших грядки (маркоцаворов), – 608[143]143
Там же, стр. 163.
[Закрыть].
Таким образом, как можно заключить из вышеприведенных данных, монастырские поля и сады обрабатывались в значительной мере силами наемных рабочих-мшаков.
Оплата труда мшаков производилась либо натурой (продуктами), либо деньгами. Существовала также смешанная форма, т. е. часть платили продуктами, часть – деньгами. Поденные рабочие, как отмечает Б. М. Арутюнян, нанимались ““с питанием и без питания”, т. е. питание за свой счет. В последнем случае денежная часть зарплаты бывала в 1 1/2 – 2 раза больше, чем в первом”[144]144
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении..., стр. 63.
[Закрыть].
Б. М. Арутюнян приводит данные о применении труда поденных мшаков. В 1750 г. Эчмиадзинский монастырь использовал на полевых работах 8219 человеко-дней[145]145
Там же, стр. 62.
[Закрыть]. В приходо-расходных журналах монастыря записано, что в 1785 г. “копателей садов [наших] в Ошакане было 253, из них 88 были курды. [Им] – по 7 пара. 165 – крестьяне из того же села, питание за наш счет, – по 2 шаи”[146]146
Там же, стр. 63.
[Закрыть].
В работе С. Погосяна также приводится богатый материал, свидетельствующий о широком применении наемного труда поденных, сезонных и постоянных рабочих-мшаков в монастырском хозяйстве. По этим данным, поденным рабочим монастырь заплатил в 1768 г. 187 туманов 9615 динаров, а в 1769 г. – 187 туманов 9355 динаров. Постоянные мшаки монастыря в 1768 г. получили 165 туманов 5715 динаров, а в 1779 г. – 171 туман 1667 динаров, и т. д.[147]147
С. Погосян, Церковное землевладение..., стр. 188.
[Закрыть]. В 1764 г. поденные мшаки отработали 11038 человеко-дней, в том числе 5877 человеко-дней было использовано для обработки садов и виноградников, а остальные, т. е. 5061, – для обработки хлопковых и рисовых полей. Из общего числа человеко-дней, отработанных поденными мшаками на обработке риса и хлопка в 1765 г. было использовано 59%; в 1766 г. – 63%.; в 1767 г. – 70%.; в 1778 г. – 55% и т. д. В 1778 г. поденные мшаки отработали 17 328 человеко-дней[148]148
С. Погосян, Церковное землевладение..., стр. 170.
[Закрыть].
Если иметь в виду, что именно в этот период в Эчмиадзине по инициативе Симеона Ереванци были построены хлопкоочистительное заведение, “которое работает беспрерывно летом и зимою и очищает хлопок”, как говорится в “Джамбре”, и бумажная мануфактура, то станет понятным такое широкое применение наемного труда на хлопковых полях монастыря.
В хозяйстве монастыря важное место занимало скотоводство. Из сообщений Симеона Ереванци видно, что монастырь имел более 500 голов овец, несколько десятков коров, лошадей, волов и буйволов. Волы и буйволы использовались в хозяйстве как тягловая сила. Рабочие, ухаживающие за скотом, и пастухи также получали плату деньгами. Так например, в упомянутых выше журналах говорится, что эконом монастыря платил пастуху Сааку 5 аббаси, а старой доярке – 2 1/2 шахи. Пастух Тадевос, пасший телят монастыря, получал за работу 17 шахи; кроме этой суммы, эконом платил 3 аббаси на обувь, шаровары и пояса[149]149
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 13, стр. 1.
[Закрыть]. Рабочие – прядильщики шерсти за свой труд получали по 3 аббаси[150]150
Там же, стр. 2.
[Закрыть].
Наемный труд применялся и в других отраслях хозяйства монастыря. В том же журнале (дефтере) говорится, что 14 женщин, занятых обработкой крупы, получили 9 шахи и 6 пули. 16 женщин, обрабатывающих рис, получили 6 шахи и 4 пули[151]151
Там же, стр. 3. – Следует отметить, что для обработки крупы, как правило, привлекались пожилые женщины из селения Вагаршапат (молодых и сильных женщин монастырь использовал на тяжелой полевой работе).
[Закрыть]. В 1759 г. на очистке риса работал 621 рабочий; они получили в качестве заработной платы 46 000 динаров: 444 рабочих – по 4, а 277 – по 5 пара[152]152
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 27, стр. 55.
[Закрыть].
Дальнейшее развитие хозяйства, увеличение производства риса, хлопка и т. д. привели к тому, что монастырь, как было отмечено выше, начал создавать ряд подсобных предприятий. Такими предприятиями были хлопкоочистительное заведение, крупорушки, маслодавильни, мельницы и другие предприятия подробное описание которых имеется в “Джамбре”.
По данным, приведенным С. Погосяном, 12 мшаков, производившие обработку винограда из трех садов монастыря в селении Вагаршапат, получили 7525 динаров. Работа шла и днем и ночью. В этом весьма интересном сообщении указано, сколько дней и ночей работали эти рабочие.
Вероятно, работа шла в две смены. Дневная смена начиналась с восходом солнца и кончалась после захода солнца, т. е. рабочий день длился 13—14 часов. За две смены рабочий получал всего 1 1/2 шахи, т. е. 75 динаров, что свидетельствует о дешевизне труда в рассматриваемый период. В этой связи нельзя не отметить, что во второй половине XVIII в. заметно некоторое движение заработной платы в сторону ее повышения. Если в середине века сельскохозяйственные рабочие получали 30—50 динаров в день (маркоцаворы по 40—50 динаров; “копатели” и работники, обрезавшие виноградные сучья, по 30—45 динаров, пропольщицы по 20—30 динаров и т. д.), то во второй половине XVIII в. они получали в день 50, 75, 100, иногда даже 150 динаров. В то же время следует иметь в виду, что продукты питания во второй половине XVIII в. по сравнению с предыдущим периодом подорожали более чем в два раза. Нетрудно заметить, что в таких условиях относительное повышение заработной платы никак не могло привести к улучшению жизненных условий наемных рабочих. В цитированных выше работах С. Погосяна[154]154
Там же, стр. 198.
[Закрыть] и Б. Арутюняна[155]155
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении..., стр. 64
[Закрыть] отмечается, что если в середине XVIII в. один литр пшеницы стоил 80 динаров, то в конце того же века он стоил около 200 динаров. Соответственно этому повысились цены также на ячмень (от 50 до 100 динаров за литр), рис (от 175 до 600 динаров за литр), масло и т. д.
Поденных и сезонных рабочих-мшаков использовали не только на сельскохозяйственных работах, но и в подсобных предприятиях и на стройках монастыря наряду с “мастеровыми людьми” – ремесленниками, труд которых оценивался сравнительно дороже. Так например, в указанных выше приходных и расходных журналах монастыря говорится, что мшаки, работавшие 66 дней на строительстве стены караван-сарая, и их мастер получили вместе 17 аббаси и 28 пули: за рабочий день мшаку платили 8 пули, а мастеру – 2 шахи[156]156
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1 док. № 13, стр. 3. – В этом сообщении не говорится, сколько было мшаков. Известно лишь, что мастер был один и тот же все время и работал 9 дней. Отсюда можно заключить, что и мшаки работали 9 дней. Очевидно, мшаков было 5 – 6 человек.
[Закрыть]. В архивных документах сохранились следующие, весьма интересные сообщения о работе и оплате труда столяров-плотников и каменотесов в 1743 г.
“Вот имена столяров-плотников и [количество их] рабочих дней:
Мкртыч [работал] 154 дня: в день по 3 шаи, [итого получил] 23 100 динаров;
Ширван [работал] 167 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 16 700 динаров;
Торос [работал] 155 дней: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 19 375 динаров;
Агамал [работал] 94 дня: в день по 3 1/2 шаи, [итого получил] 16 450 динаров;
Акоп [работал] 61 день: в день по 2 шаи, [итого получил] 6 100 динаров;
Давид [работал] 48 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 4800 динаров;
Петрос [работал] 82 дня: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 10 250 динаров;
Гозал [работал] 17 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 1500 динаров;
Ади-бек [работал] 3 дня: в день по 2 шаи, [итого получил] 300 динаров”.
В том же документе имеется сообщение о количестве рабочих дней и о заработной плате 10 мастеров-каменотесов:
“Григор [работал] 138 дней: в день по 5 шаи, [итого получил] 34 500 динаров;
Еранос [работал] 78 дней: в день по 3 1/2 шаи, [итого получил] 13 650 динаров;
Ованес [работал] 113 дней: в день по 3 шаи, [итого получил] 16 250 динаров;
Торос [работал] 109 дней: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 13 750 динаров;
Вани [работал] 58 дней: в день по 2 1/2 шаи, [итого получил] 7250 динаров;
Гарибджан [работал] 100 дней: в день по 23 пули [итого получил] 11 500 динаров;
Саак [работал] 114 дней: в день по 3 шаи [итого получил] 17 200 динаров;
Нури-бек [работал] 88 дней: в день по 2 шаи, [итого получил] 8800 динаров;
Арутюн [работал] 74 дня: в день по 2 шаи, [итого получил] 7400 динаров;
Давид [работал] 12 дней: в день по 16 пули [итого получил] 960 динаров”[157]157
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 13, стр. 66 – 67.
[Закрыть].
В 1744 г. мшаки, работавшие под руководством мастера (уста) Абраама на строительстве внутренней башни монастырской ограды, получали в день по 2 шахи, а мастер Абраам – по 5 шахи[158]158
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 8, стр. 120.
[Закрыть].
Широкое применение в хозяйстве наемного труда привело к тому, что монастырь стал платить также и за труд крестьян из селения Вагаршапат, которых, как было отмечено выше, использовали на барщинных работах. Это явление Б. М. Арутюнян объясняет тем, что Эчмиадзин, “боясь ухода крестьян из деревни в случае чрезмерного притеснения, давал рабочим плату, придавая всему этому форму вольного найма”[159]159
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении..., стр. 60.
[Закрыть]. Но такое объяснение нам представляется недостаточно убедительным, ибо взамен ушедших крестьян монастырь мог вербовать крестьян других сел. В этом скорее всего можно наблюдать те разновидности применения наемного труда, которые были характерны для России второй половины XVIII в. и первой половины XIX в. В. И. Ленин в книге “Развитие капитализма в России” писал, что “при всем бесконечном разнообразии форм, свойственном переходной эпохе, экономическая организация современного помещичьего хозяйства сводится к двум основным системам в самых различных сочетаниях, именно к системе отработочной и капиталистической”. В. И. Ленин тут же указывает, что отработочная система “состоит в обработке земли инвентарем окрестных крестьян, причем форма платы не изменяет сущности этой системы (будет ли это плата деньгами, как при издельном найме, или плата продуктом, как при испольщине, или плата землей или угодьями, как при отработках в узком смысле слова)”[160]160
В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4, т. 3, стр. 160.
[Закрыть].
При отработочной системе могут существовать различные формы оплаты труда. Но они сами по себе не свидетельствуют о наличии или развитии капиталистических отношений.
* * *
В 30-х годах XVIII в. после прекращения военных действий между Ираном и Турцией торговля стала оживляться. Феодальные верхи и местные персидские власти принимали соответствующие меры для успешного развития торговли между Ереваном, Карсом, Эрзерумом, Ваном, Тбилиси и т. д. Эчмиадзинский католикос Абраам Кретаци пишет, что после прекращения военных действий между Надир-шахом и турецким султаном, он (т. е. Абраам Кретаци) и ереванский хан написали письма в Карс, Эрзерум, Токат, Баязет, Ван, Багеш и другие места: “Я – своему народу, [т. е. армянам], а он [хан] карсскому паше [написали], что имеем приказ великого хана [Надир-шаха] известить страну и сообщить вашему государству, что так как мир восстановлен, то как купцы, так и вообще всякие лица теперь могут приехать [в Ереванское ханство] и без сомнения и страха продавать и покупать все, что им хочется”[161]161
Абраам Кретаци, История..., стр. 27.
[Закрыть]. С большой радостью он записал в своей книге о прибытии торговых караванов в Ереванское ханство: “Вот уже начали приезжать купцы как от нашего народа, так и от турок”, и в ближайшие дни ожидается “прибытие больших караванов”[162]162
Там же, стр. 34.
[Закрыть]. Эти торговые связи стали усиливаться во второй половине XVIII в. и способствовали расширению торговли Эчмиадзинского монастыря.
Продукт, получаемый в монастырском хозяйстве, реализовался тремя способами: часть шла на внутреннее потребление (т. е. на питание и содержание монахов и монастырских лиц)[163]163
В “Джамбре” говорится, что в Эчмиадзинском монастыре жило около 500 монахов. Приблизительно такое же количество людей показано у Артемия Араратского.
[Закрыть], часть раздавалась рабочим в качестве зарплаты, а третья часть вывозилась на рынок. Например, в монастырском хозяйстве в среднем в год приготовлялось около 240 карасов, или 9600 ведер, вина. С. Погосян пишет, что в 1761 г. на внутреннее потребление из винных погребов было отпущено 876 литров вина; для “различных лиц” (посторонних) было отпущено 2982 литра вина. Кроме того, эконом монастыря продал 603,5 литра вина. В том же году в монастырских погребах хранилось 238,5 карасов вина, 9 карасов водки, 29 карасов уксуса[164]164
С. Погосян, Церковное землевладение..., стр. 176; Матенадаран, Архив католикосов, папка 2, док. № 5, стр. 76.
[Закрыть]. Б. М. Арутюнян приводит интересный материал о расходах вина из винных складов монастыря в 1761 г.:
1. расход по столовой – 41 карас, 18 литров, 2 чарека;
2. для стола католикоса – 6 карасов, 2 чарека;
3. выдано монастырской братии и служителям – 2 караса, 12 литров;
4. расход на приходящих гостей – 19 карасов, 14 литров, 3 1/2 чарека;
5) “нужным людям”, богомольцам и прочим лицам 13 карасов, 12 литров, 1/2 чарека.
6) каменотесам, строителям, плотникам, жнецам и пр. 27 карасов, 10 литров, 1 1/2 чарека;
7) продано – 30 карасов, 3 литра, 2 чарека. Итого: 141 карас, 11 литров, 3 1/2 чарека[165]165
Б. М. Арутюнян, Крупное монастырское хозяйство в Армении..., стр. 89.
[Закрыть].
Все эти расходы Б. М. Арутюнян разделяет на три группы: а) внутренне-монастырское потребление (пункты 1, 2, 3) – 35,5%; б) “потребление посторонних” (пункты 4, 5) – 23,5 %; в) к третьей группе Б М Арутюнян относит пункты 6 (заработная плата – 20%) и 7 (продажа – 21%). “Если к этому прибавить вторую группу – расход на посторонних, главным образом на богомольцев, который косвенным образом оплачивался приношениями их, многократно превышавшими цену вина и разные другие расходы на них, – получится 64,5%, или примерно 2/3 всего расхода вина”[166]166
Там же, стр. 89-90.
[Закрыть]. Далее Б. М. Арутюнян отмечает: “Отличительной чертой эчмиадзинского монастырского хозяйства являлось то, что значительная часть продуктов, с виду шедших на потребление, возвращалась в производство или в виде части зарплаты или реализовывалась, т.е. превращалась в деньги, посредством прямой и косвенной (натуральные расходы на богомольцев) продажи”.[167]167
Там же, стр. 90.
[Закрыть]
На рынок вывозились главным образом вино, рис и хлопок, о чем имеется ряд важных сообщении в монастырских приходо-расходных журналах.
Так в 1206 (1757) г. эконом монастыря записал, что он получил от ширачи[168]168
Ширачи – лицо, заведующее винным погребом (ширахана).
[Закрыть] Галуст-вардапета 112 тыс. динаров – стоимость проданного вина[169]169
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1 док. № 23 стр. 11
[Закрыть]. Этот ширачи сдал эконому выручку от проданного вина – 6 туманов[170]170
Там же стр. 15.
[Закрыть]. В записках эконома монастыря говорится, что в апреле того же года он и ширачи Галуст-вардапет продали 110 литров вина за 52 200 динаров. Некий ходжа Карапет из Баязета и его товарищ купили у монастырского ширачи 5 карасов и 6 литров вина по 12 тыс. динаров за один карас. Другой раз ширачи сдал эконому выручку от проданного вина в сумме 24 туманов (240 тыс. динаров)[171]171
Там же стр. 11.
[Закрыть].
В 1761 г монастырский ширачи продал 60 литров вина Байраму, Папу и Мартиросу из Грузии за 45 тыс. динаров – по 13,5 шахи за литр[172]172
Матенадаран, Архив католикосов, папка 2, док. № 5, стр. 79.
[Закрыть]. Некий парон Магакия и его товарищ за 37500 динаров купили у того же ширачи 50 литров вина по 15 шахи[173]173
Там же, стр. 86.
[Закрыть] за литр. Тванкчи (сторож) монастыря Маркар в течение мая – апреля 1761 г. продал в караван-сарае 245 литров монастырского вина и сдал в монастырь 159 250 динаров выручки[174]174
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 23, стр. 11 – 13 док. № 13, стр. 322 – 324.
[Закрыть].
В монастырских журналах имеются сообщения также и о продаже риса, хлопка и т. д., но наиболее интересны сообщения о продаже риса, сохранившиеся в “Памятной книге” Симеона Ереванци. Так, например, в “Памятной книге” говорится, что в 1767 г. “карсский паша хотел купить в нашей стране 2000 тилани [литров] риса”. Этот паша вызвал к себе Багдасар-вардапета (который, по-видимому, был нвираком католикоса) и велел ему написать письмо патриарху и предупредить его, что надо заготовить указанное количество риса, чтобы паша мог отправить в Эчмиадзин своих верблюдов для перевозки риса в Карс[175]175
“Архив армянской истории”, т. III, стр. 624.
[Закрыть]. Симеон Ереванци немедленно написал в ответ, что в Эчмиадзине имеется 500 литров риса и пока прибудут верблюды, он приготовит остальное количество риса.
В таком большом количестве покупали у Эчмиадзина рис и другие феодалы и правители (Якуб, Юсуф-ага, некий Кара-бек, Али-ага и др.)[176]176
“Архив армянской истории”, т. XI, стр. 49, 55.
[Закрыть].
В 1777 г. карсский паша и его эконом просили патриарха Симеона Ереванци приготовить для них такое же количество риса. Симеон написал паше, что в Эчмиадзине имеется 3000 тилани риса “обыкновенного” качества; а для личного потребления паши подготовлено еще 200 тилани риса “особого”, высокого качества[177]177
Там же.
[Закрыть].
Подобные сообщения имеются также и о торговле хлопком. В 1756/57 г. эконом монастыря записал, что монастырские люди продали 400 литров хлопка по 750 динаров за литр. Некий Давид из Грузии купил у “монастырских людей” 210 литров хлопка за 21 туман (210 тыс. динаров). Этому же Давиду они продали еще 108 литров хлопка за 121 тысячу динаров по 6 аббаси за литр хлопка. Некий Степанос из Грузии купил у этих же монастырских людей 100 литров хлопка – 50 литров по 22 шахи за литр и 50 литров по 23 шахи; он заплатил 107 500 динаров и 10 шахи[178]178
Матенадаран, Архив католикосов, папка 1, док. № 23, стр. 13 – 15; см. также: папка 1, док. № 13, стр. 323, 324, 425 и др.
[Закрыть]. В апреле 1761 г. монастырь продал 281 литр хлопка за 295 тыс. динаров по 21 шахи за литр[179]179
Матенадаран, Архив католикосов, папка 2, док. № 4, стр. 49.
[Закрыть]. В июне того же года монастырь продал 183 литра хлопка за 201 300 динаров по 22 шахи за литр[180]180
Там же, стр. 50.
[Закрыть].
