Текст книги "Джамбр"

Автор книги: Симеон Ереванци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

То, что мы написали, не интересно для простого [народа], но думаем, что будет весьма и весьма полезно нашим братьям-католикосам, которые последуют за нами. Надеемся, что; они, пользуясь этой книгой[357]357
  Вместо слова “книга” автор употребляет слово *** – “место пытки”, “пытка”, давая понять, сколько трудов стоило ему собирание и приведение в порядок хозяйственных документов и изложение их содержания.


[Закрыть], иногда помянут нас, говоря: “Господи, помилуй”.

ГЛАВА 15
в которой поименно и в отдельности описываются пахотные земли и пастбища для стад св. Престола, с указанием, когда, как и кем приобретены и где находятся

Вот список полей и пахотных земель, которыми владеет св. Престол в пределах нашего села и из которых часть принадлежала ему издревле, а часть приобретена позже.

На восток от св. Престола – смежная с нашим током местность под названием Большой Енджалух площадью 120 сомаров. Выше этого Енджалуха есть заброшенная мельница, называющаяся [мельницей] Джанибека; на восток от этой мельницы, поблизости от нее, находится местность Кёндалан [площадью] 60 сомаров. Ниже этой мельницы прилегающее к ограде нашего Енджалуха с восточной стороны поле на 50 сомаров. С востока оно отделено каналом от поля [площадью] 55 сомаров. На нижнем краю последнего – земля под названием Кеоталахан [площадью] 15 сомаров. К югу от нее, ниже нашего виноградника Мангасаренц, земля на 70 сомаров. Еще ниже ее, к западу, есть разрушенный купол из тесаного камня; от этого купола до маленьких холмов, тянущихся до св. Престола, и от этих холмов до дороги, ведущей в сторону [деревни] Калар, – 30 сомаров земли. Отсюда на юг, ниже дорога в Калар, близ двух маленьких холмов, называемых Хоша-тапа и составляющих границу между нашим селом и селом Шорлу, есть земли под названием Шоракят, площадью почти 250 сомаров. Эти земли и в рагамах названы Шоракятом. К югу отсюда, немного ниже [Шоракята], католикос Акоп Джугаеци построил водоем и окружил его стеной, чтобы вода из нашего канкана, им же проведенного, и других стекала туда и орошала пашни, лежащие ниже водоема. Когда-то этот водоем украшали деревья и он был благоустроен[358]358
  букв.: “украшали деревья и другие приятности”


[Закрыть], о чем скажем в своем месте. В настоящее же время он высох и превращен в пашню, лишь кое-где уцелели стены; его называют нижним прудом. Площадь этого водоема и площадь участка земли, лежащего поблизости с юга, и другого участка с запада, примыкающего к верхней части водоема, а также большого участка с востока, ниже [водоема], под названием Старый Енджалух составляют [вместе] 180 сомаров пашни. В рагамах ее размер определяется в 20 халваров. К западу от нее – поле в 80 сомаров под названием Гочери-ус. Отсюда к югу – местность под названием Хайреник-пос, и участок земли близ насыпи нашей недействующей крупорушки, и большой участок земли ниже этой крупорушки, и земля, простирающаяся в сторону реки. Между этими [участками] проходит арык [ару] по направлению к Хатунарху до холма, называющегося Куль-Тапа. От этого холма до местности, называемой Ахсахлу, и от Ахсахлу до упомянутой Гочери-ус, одним словом, по обе стороны дороги под названием Хатунарх [земля] принадлежит св. Престолу и составляет 350 сомаров. Эти земли до Куль-тапы в указах именуются Херананком. К западу от этой местности, против села Алибеклу, находится земля Тегутнер (90 сомаров), которая в указах называется Базыргян-ёли. Отсюда к северу есть местность Пшати-Тцар площадью 120 сомаров, которая в указах называется Хаджилар, и местность Садахлу – 100 сомаров. Отсюда к северу в местности под названием Иланлу... сомаров земли. К западу от мельницы Гиносенц находится поле, по верхнему краю которого проходит большой канал под названием Шах-Арх. Он делится на два потока: половина [воды] идет в канал Хандак, а другая – в Садахлу. Эта земля площадью 50 сомаров именуется в указах Шах-Архи, Ниже нашей средней мельницы и к западу от нее, в сторону Хаджилара, между двумя канавами 90 сомаров земли. [Участок], занимаемый нашей верхней мельницей, которую называют Юзбашенц, земля ниже ее и Кёндалан – выше – составляют 110 сомаров. Дальше 70 сомаров земли; [эти поля простираются] от канала, орошающего виноградники нашего села, до нашего верхнего пруда, а от пруда – на запад и доходят до села Молла-дурсун, а с другой стороны – до местности Каракит. Эти земли в указах записаны под названием Каракит. Большое поле под Каракитом и Верхним Кёндаланом составляет 150 сомаров. Отсюда к югу находится местность под названием Джлуд – 170 сомаров. Дальше, к северу от монастыря Шогакат – местность на 140 сомаров под названием Ханлыг-айги[359]359
  “виноградник [или сад] хана”


[Закрыть]. Дальше от монастыря св. Рипсиме по направлению к св. Престолу до монастыря Шогакат – местность, называющаяся “Кладбищем чужестранцев”, а также поле на юг от него до дороги в Ереван – всего 90 сомаров. Эта земля в указах именуется землей Рипсиме. Дальше, к югу от Рипсиме, от старой Ереванской дороги до нашего виноградника Мангасаренц тянутся виноградники Мхитаренц, занимающие ... сомаров.

Вышеописанные поля и земли лежат в границах нашего села. Многие из них издревле принадлежат св. Престолу. О них в св. Престоле имеется два указа, один от шаха Аббаса I Великого, написанный в 1022 году мусульманской эры при католикосе Меликсете, а другой от шаха Аббаса II в 1053 году мусульманской эры при католикосе Пилипосе. Хотя один указ [был выдан] на 32 года позже другого, но оба они одинаковы по содержанию и схожи друг с другом. Ибо в обоих случаях сперва шейх-уль-ислам страны перечисляет поименно описанные выше земли и пашни, свидетельствует, что такие-то земли действительно издревле принадлежали Эчмиадзину, и [скрепляет] это своей печатью, а затем шах на этой же бумаге (в одном случае на первой странице, а в другом – на второй) пишет свой указ: “Мы тоже приказали, чтобы эти земли всегда принадлежали Эчмиадзину. Никто не имеет права касаться их”. Эти указы ты найдешь по реестру, первый под № ..., а второй под №...

Когда же нашу страну завоевали турки, два их султана и паши дали св. Престолу письменные свидетельства, в которых за св. Престолом записаны 2 плуга, 1500 сомаров земли, 29 пашен, 3 покоса клевера и другие мульки – все это, как выше сказано, магафы.

Из местностей, которые мы только что перечислили поименно, в указах названы следующие искони принадлежащие св. Престолу угодья.

Во-первых, поля [площадью] 250 сомаров под названием Шоракят, [находящиеся] между нашим селом и селом Шорлу, ниже дороги в Калар. Во-вторых, ниже местности Шоракят водоем католикоса Акопа [Джугаеци] с окружающими его с четырех сторон полями; [в указах] записано, что на этой земле можно посеять 20 халваров зерна. В-третьих, поля к югу от местности под названием Херананк, простирающейся до холма Куль-тапа, и по обеим сторонам дороги Хатунарха и прочие окружающие [земли], которые были выше подробно отмечены, – всего 350 сомаров. В-четвертых, местность под названием Тегутнер, [находящаяся] к западу от предыдущих [земель], против села Алибеклу; [в указах] она обозначена как Базыргян-ёли. Там 90 сомаров. В-пятых, местность, называемая Садахлу, – 100 сомаров. В-шестых, к северу от предыдущей [находится] местность, называемая Иланлу, – ... сомаров. В-седьмых, земля близ мельницы Гиносенц, [в указах] именуемая Шах-Архи, – 50 сомаров. В-восьмых, местность под названием Пшати-Тцар, названная [в указах] местностью Хаджилар, – 120 сомаров. В-девятых, местность, [простирающаяся] от канала, орошающего виноградники нашего села, до нашего верхнего пруда и далее до границы [села] Молла-дурсун, и местности под названием Каракит. Все эти местности записаны [в указах] под общим названием Каракит, включая большое поле внизу и Кёндалан наверху, и составляют 220 сомаров. В-десятых, местность от [монастыря] св. Рипсиме до [монастыря] Шогакат и местность, называемая “Кладбищем чужестранцев” именуемая [в указах] землей Рипсиме, – всего 90 сомаров.

Все вышеуказанные местности издревле принадлежали исключительно св. Престолу в качестве его пахотных земель и утверждены царскими указами. Другие же местности, [принадлежащие] св. Престолу, которые указаны выше, но в рагамах не упоминаются, – это клеверный покос близ нашего тока и местности к востоку и югу от него; земля к югу от нашего виноградника Мангасаренц; земли в окрестностях разрушенного купола до дороги в Калар; местность под названием Гочери-ус; земли около нашей средней мельницы; земли выше и ниже верхней мельницы, называемой Юзбашенц; местность под названием Джлуд; местность близ [монастыря] Шогакат, называемая Ханлыг-айги [Сад хана].

Когда шах Аббас Великий отвоевал нашу страну у турок, он назначил здесь ханом Амиргуне в 1052 (1603) году нашей и в 1012 году мусульманской эры, как мы выше сказали. Этот хан Амиргуне окружил стеной эту местность, посадил там деревья и виноградную лозу и как сам, так и его сын Тахмасп-Кули-хан, пользовался садом в свое удовольствие. Но после этого, при султане Мураде, турки снова завладели нашей страной и хозяйничали здесь в продолжение трех лет, ибо шах Аббас сперва отнял нашу страну у турок в 1052 (1603) году, но в 1083 (1634) году турки отвоевали ее и сослали Тахмасп-Кули-хана в Константинополь. На обратном пути он из-за измены Рустам-хана был убит турками в Изнимиде. В 1185 (1636) году пришел шах Сефи, снова отнял нашу страну у турок и назначил ханом Еревана Кялбали. За ним последовал хан Кетух-Ахмед, после него ханом стал Хосров, за ним – Махмед-хан, а за ним – хан по имени Наджаф. После него ханом стал Аббас, сын вышеупомянутого хана Амиргуне, человек добронравный, любящий христиан и большой друг католикоса Акопа [Джугаеци]. Начиная с хана Амиргуне до этого хана Аббаса упомянутый виноградник считался [имуществом] казенным – ханским: им владели и пользовались [сменявшие друг друга] ханы, что приносило большие хлопоты и убытки св. Престолу и местным жителям вследствие частых посещений виноградника владельцами и особенно потому, что уход [за виноградником ханы] возлагали на местных жителей. Но вот Аббас-хан в знак своей большой любви к католикосу Акопу [Джугаеци] безвозмездно подарил этот виноградник католикосу Акопу и св. Престолу, и некоторое время св. Престол владел им. После Аббас-хана в Ереване стал ханом лезгин Сефи, который причинил католикосу Акопу и Престолу много зла. Это произошло потому, что он дважды просил католикоса Акопа уступить ему водоем, который тот построил ниже св. Престола, с восточной стороны, и украсил деревьями и благоустроил, как мы выше упомянули; но католикос Акоп отказал хану в этой просьбе, и последний, разозлившись на него, причинил нам много бед, как об этом рассказывает историк Захария. В конце концов он сам был жестоко наказан шахом, и его заменил в Ереване другой Сефи-хан, родом грузин. Этот Сефи-хан и его жена провели из Черной реки[360]360
  Черная река (*** – букв. “Черная вода”), древнее название *** или *** (Мецамор – “Большое болото”). Протекает по Айраратской равнине километрах в семи к югу от Вагаршапата.


[Закрыть] каналы Имамарх и Хатунарх для общего пользования, о чем окажем после. После Сефи-хана в Ереване ханом стал добронравный Зал, происходивший от родителей-христиан. За ним последовал Муртаза-Кули-хан, за ним Махмед-хан, а после него, во времена шаха Хусейна и нашего католикоса Нахапета, Фарзали-хан, внук хана Амиргуне, человек злой и жадный, разоривший страну. И вот, после Аббас-хана, подарившего этот виноградник Престолу, до этого хана Фарзали некоторые ханы иногда поднимали спор, утверждая, что это ханский виноградник и захвачен католикосом незаконно; они старались вернуть его себе или требовали за него с Престола хоть что-нибудь. Вследствие этого во времена католикосов Егиазара и Нахапета была назначена небольшая арендная плата [иджара] с Престола, то есть [они согласились], что ханским виноградником будет пользоваться Престол на условии ежегодной уплаты некоторой суммы денег. Наши католикосы поневоле смирились с этим, рассчитывая таким путем отрезать мусульманам доступ к винограднику, но затем католикос Нахапет заметил, что это тоже убыточно, так как ханы брали иджару, но не перестали посещать виноградник. Вследствие этого он пишет упомянутому Фарзали-хану, что из-за недостатка воды и тяжелого положения в стране он не может содержать виноградник и отказывается от него: “Поступай с ним, как хочешь, и отдай, кому тебе угодно”.

На этом заявлении католикоса Фарзали-хан пишет приказ на имя мирвеиза: “Вычеркни в своем списке наш виноградник из владений Престола; затем поступишь с ним так, как мы прикажем”. Эту бумагу найдешь по реестру под № ... После того как католикос отчуждает таким путем виноградник и освобождается от него, хан приглашает к себе Нерсеса, мелика округа Карпи, главных ишханов и других лиц, имеющих голос[361]361
  В тексте сказано “***” – букв.: “и других владетелей слова”.
  От ред. Выражение "***” стр. 157 состоит из слов “***” (мн.ч. от “***” – “владетель”) и “***”(от “***”) – “говорить”, “обсуждать”, “решать”. Это выражение можно переводить как “мужья решающие”, “люди, имеющие право вынести решение”. “Лицами, имеющими голоса”, были представители зажиточной прослойки, которых называли “мецамецк” “кедхуда”, а также, как здесь, “ишханами”. Из их числа выходили и должностные лица – “танутеры” и окружные мелики. Важнейшие вопросы, касающиеся общины (передел земель, распределение оросительной воды, строительство дорог, водоемов, церкви и пр.), решали именно мецамецки-кедхуда.


[Закрыть], и навязывает им виноградник, говоря: “Вы будете платить иджару из средств округа: возделывайте его и содержите исправно”. Эти тоже, хотя поневоле соглашаются ежегодно платить, но ставят условием, что [хан] полностью предоставит виноградник им и будет только получать с них иджару. Получив таким способом виноградник, они нарочно его забросили, не обрабатывали и, выкорчевывая постепенно деревья и лозы, превратили в пустошь, но засевать никому не разрешали. Однако обусловленную арендную плату они ежегодно в течение нескольких лет вносили ереванскому хану. Так они поступали до тех пор, пока все забылось, даже название виноградника. Тогда те же представители округа – мелик, ишханы и священники составляют приговор, скрепленный их печатями, в котором заявляют: “Мы, взяв у хана Ханский виноградник, находившийся в эчмиадзинском селе, превратили его в пустошь и никому не разрешали сеять [на этом месте], хотя ежегодно платили за него иджару. Теперь мы землю этого бывшего виноградника передаем Эчмиадзинскому престолу, чтобы он один ее засевал, а мы из средств округа и впредь будем платить хану иджару, с тем чтобы при взимании нвиракского сбора эти деньги были учтены[362]362
  Прим. ред. *** (стр. 157). Эчмиадзин потребовал у крестьян передать ему арендованную у хана землю, но арендную плату по-прежнему должны были платить крестьяне, которые согласились с этим при условии снятия с них нвиракских сборов, т. е. подати с населения в пользу церкви. В этом сообщении обращает на себя внимание то обстоятельство, что нвиракские сборы по величине были примерно равны арендной плате, взимаемой с крестьян-арендаторов.


[Закрыть]. Если же случится, что, кроме св. Престола, кто-нибудь другой засеет эту землю, иджару должен будет платить он, а мы освободимся от этой обязанности”. Этот документ пишется на армянском языке в 1155 (1706) году. Его найдешь по списку. Таким-то вот образом эта местность, называемая Ханским виноградником, превратилась в пахотную землю св. Престола. Местные жители платили иджару все время, пока существовало Персидское царство; но когда царская власть ослабла и в нашей страна возникли смуты, вея эта история и сама иджара были забыты. Эта земля перестала именоваться ханской и до настоящего времени остается во владении св. Престола. Земли же к югу от св. Рипсиме вплоть до нашего виноградника Мангасаренц, которые мы выше именовали виноградниками Мхитаренц, были раньше виноградниками наших крестьян.

Все вышеназванные местности принадлежат исключительно св. Престолу. Наши крестьяне не имеют права ничего сеять там без нашего разрешения; но на других полях нашего села, принадлежащих поселянам, мы имеем право сеять в случае необходимости, если захотим. Ибо, как выше было написано, согласно купчей крепости католикоса Григора это село со всеми его границами принадлежит св. Престолу. Нельзя упускать из виду и следующего обстоятельства: восточную границу нашего села составляет покос. На краю покоса, со стороны нашего села, есть развалины домов; по-видимому, здесь когда-то было селение. Эта местность по-турецки называется Илхичи, ибо в прежнее время табунщики и пастухи хана ереванского, которые летом пасли скот в горах, в зимнее время пасли его на этом пастбище и каждый из них строил здесь лачужку или прикрытие для себя, а также для скота и для сена. Поэтому-то эта местность и называется Илхичилар или Илхичикенд [Село табунщиков]. В настоящее время [здесь] никто не живет.

К востоку от этой местности простираются покосы; с других же сторон к ней примыкают земли нашего села, которые могут орошаться лишь нашей водой. И вот в 1216 (1767) году ереванский хан Хусейн-Али задумал заселить местность Илхичи одним мусульманским племенем, называемым кёлани, чтобы они засевали наши земли, лежащие вокруг этой местности, и поливали их нашей водой. Он лукаво успокаивал нас, [уверяя], что они будут орошать поля излишком воды и не причинят нам никакого вреда.

После многих опоров и возражений мы расстроили его злое намерение, доказав, что окружающие Илхичи земли принадлежат нашему селу и орошаются нашей водой и что только мы вправе сеять на этих землях, и никто другой. Так как это было очевидно, хан принужден был уступить и выдал нам бумагу о том, что он был неправ в своем намерении и потому отказался от приведения его в исполнение. Найди эту бумагу по реестру и тщательно храни на будущее время. Таким образом мы удалили племя кёлани из той местности и превратили ее в нашу пахотную землю.

Далее. В 1153 (1704) нашей и в 1116 году мусульманской эры, при католикосе Нахапете, все жители села Кавакерт отдали в вакф св. Престолу из своих земель ... пахотной земли на ... сомаров. Вакуфное свидетельство на турецком языке найдешь по реестру.

О местности, называемой Сефиабад и Хатунарх, и о том, как она досталась св. Престолу

Св. Престол владеет обширными землями за пределами нашего села, к югу от Черной реки, называемой также Мецамор, а по-турецки Карасу. Эта река Мецамор начинается на западной стороне нашей равнины из многочисленных родников, которые вытекают у подошвы нашей горы Арагац и, сливаясь вместе, превращаются в большую, глубокую, грозную, мутную, заросшую камышом реку, которая течет в южном направлении по глубокой узкой долине и потому совершенно бесполезна для орошения нашей равнины. С юга, в нижней части равнины, местность низменная со впадинами. Черная река протекает по этой местности и впадает в большую реку Аракс. Впадины же были необитаемы и бесплодны, так как почва солончаковая или сухая.

Во времена католикоса Акопа Джугаеци вышеназванный Сефи-хан-второй, по происхождению грузин, садится ханом в Ереване по повелению шаха Сулеймана. Этот Сефи-хан проводит от реки Мецамор в эту необитаемую местность большой арык и по течению его основывает несколько сел. Когда хан сделал это, его жена, соревнуясь с мужем, отводит от его большого канала особый арык в той же местности, но в другом направлении и там также основывает несколько сел. Все эти села и вообще вся местность, орошаемая их арыками, и поныне именуется по названиям каналов Сефиабадом и Хатунархом.

Хан же и его жена, проведя оба канала и оросив местность, перед всем народом дают обет в том, что впредь будет действовать следующее правило: “Воду эту мы провели и отдали в вакф, как благотворительный дар, чтобы добрая память о нас и о нашей родне [сохранилась] на вечные времена. Те лица, которые засеют эти земли, орошаемые из наших каналов, будь то местные поселяне или пришельцы из других мест, мусульмане или армяне, освобождаются от уплаты кому бы то ни было десятины со своих посевов, ибо эту воду мы даруем безвозмездно”. Так и продолжается до сих пор. Ибо в нашей стране во всех селах установлено правило, согласно которому с урожая пятую часть платят казне, и это называется “бахра”, десятую часть – собственнику мулька, и это называется “мульк”. С посевов же, орошаемых этими водами, посевщики платят лишь пятую часть, а десятины никто и никому не платит.

Сефи-хан провел большой канал от реки Мецамор к вышеупомянутой местности по земле села Алибеклу так, что канал отрезал некоторую часть земли. Канал проходит по возвышенной части этого села, и отрезанный им участок может орошаться лишь водой этого же канала, другой воды там нет. Этот участок представляет собой как бы остров, со всех сторон окруженный водами: на западе протекает река Мецамор, берега которой круты, как стены, на севере “проходит большой канал, вырытый ханом, на востоке – продолжение того же канала, который пересекает нашу реку Касах, а на юге протекает река Касах, впадающая в Мецамор. Окруженная, как остров, водой, эта местность обильно орошается, плодородна, покрыта травой ..., но там сеют только рис и овощи. Итак, земля этой местности принадлежит селу Алибеклу, а вода – Сефиабаду. В 1167 (1718) году нашей эры и в 1131 году мусульманской эры наш католикос Аствацатур покупает эту местность в указанных границах у поселян Алибеклу за 25 туманов под покос и особенно под пастбище для скота св. Престола. Купчую на турецком языке найдешь по реестру. При продаже этой земли поселяне выбирают из своей среды двух знатных лиц [векилей], которым выдают письменную доверенность, скрепленную печатями, и поручают им продать эту землю католикосу. Эту доверенность тоже найдешь по реестру.

Но спустя два года после продажи этой земли католикосу Аствацатуру поселяне, пожалев [о содеянном], приходят к католикосу и требуют землю обратно. Католикос им говорит: “Хорошо. Я вам заплатил 25 туманов и израсходовал на суде 15 тысяч динаров. Верните мне 26 1/2 тумана и берите себе свою землю”. У поселян денег не оказывается. Они бросаются туда и сюда, через посредников молят католикоса, чтобы он сжалился и часть денег простил. Наконец католикос прощает им 14 туманов, а на остальные 12 туманов берет с поселян при свидетельстве шейх-уль-ислама письменное обязательство, содержащее два условия: “Во-первых, вам предоставляется срок на столько-то дней, в продолжение которого вы должны заплатить 12 туманов и получить обратно свою землю; если же не заплатите, земля остается за Престолом. Во-вторых, получив эту землю обратно, вы не имеете права ее продать; если же захотите ее продать, то вы обязаны продать ее мне, и никому другому”. Поселяне не смогли заплатить 12 туманов, и их письменное обязательство хранится в бумагах св. Престола. Его найдешь по реестру.

После этого проходит 16 лет. При нашем католикосе Абрааме Кретаци поселяне этого же села Алибеклу, находясь в нужде, приходят к нему и говорят: “Из-за 12 туманов наша земля осталась за вами, ее цена теперь такая-то. Будь милостив, или прибавь что-нибудь, или верни нам нашу землю”. Католикос говорит: “Хорошо, принесите 12 туманов и берите вашу землю”. Но поселянам нечем заплатить. Наконец после их многих настойчивых просьб и домогательств католикос дает им еще 12 туманов и в 1148 году мусульманской и в 1185 (1736) году нашей эры вторично покупает у них эту землю. Купчую на турецком языке найдешь по реестру[363]363
  Прим. ред. Договор, заключенный между крестьянами и монастырем, опубликован Матенадараном в сборнике “Купчие и разные другие архивные документы по хозяйственным сделкам”, ч. I, Ереван, 1941, стр. 45—46 (***, 1941). В этом документе говорится, что землю Имамарх крестьяне не продали, а заложили за 14 туманов. Условия этой сделки были такие: а) с этой суммы (14 туманов) монастырь не должен требовать процентов, а крестьяне, как собственники земли, не должны требовать с монастыря арендную плату за использование земли; б) крестьяне землю Имамарх получают обратно после того, как возвратят монастырю вышеуказанную сумму (14 туманов); в) обе стороны (т. е. крестьяне, с одной стороны, и монастырь, с другой) договорились, что тот, кто откажется от этих условий договора или нарушит его, будет нести денежную ответственность в размере 12 туманов. Когда крестьяне потребовали вернуть им их землю, монастырь, со своей стороны, потребовал с крестьян 12 туманов штрафа за отказ от договора. Далее в “Джамбре” говорится, что крестьяне, не имея 12 туманов, не могли заплатить штраф. Тогда Эчмиадзин окончательно присвоил земли Имамарх. Но крестьяне не могли смириться с этим фактом и спустя 16 лет, в период патриаршества Абраама Кретаци, снова потребовали свою землю обратно. Монастырь в ответ потребовал с крестьян штраф 12 туманов. Но разоренные крестьяне не могли заплатить и просили патриарха “уступить” им эту сумму. Монастырь “уступил”. Вся эта история в “Джамбре” представлена в такой форме, что получается, будто монастырь крестьянам заплатил за землю Имамарх 25 туманов, а затем еще 12 туманов (т. е. всего 37 туманов). Между тем, монастырь, кроме 14 туманов, ничего крестьянам не давал. Относительно судебных расходов (15 тысяч динаров) в договоре ничего не говорится. Можно полагать, что эти расходы были меньше: около 5 тыс. динаров. В таком случае общая сумма получается: 14 туманов (“цена” земли) плюс 12 туманов (штраф) плюс 5 тысяч динаров (судебные расходы) – итого 26,5 тумана (именно об этой сумме и говорит Симеон Ереванци в “Джамбре”).


[Закрыть].

Спустя некоторое время, когда Персидское царство окончательно прекратило свое существование, нашу страну захватывают разные самозванцы-мусульмане и путем всяких ухищрений становятся владельцами мульков. Между прочим и село Алибеклу попало в руки двух мусульман, Гочи-хана и Абкеара. Вот эти-то мусульмане предъявляют католикосу Акопу Шемахеци иск относительно Хатунарха, говоря, что с наших посевов в Хатунархе мы должны платить им мульк, ибо это земля села Алибеклу, а это село принадлежит им. Католикос Акоп посылает на судебное разбирательство своего заместителя вардапета Гункианоса, который свидетельскими показаниями доказывает, что эта местность принадлежит Престолу, который никогда и никому не платил с нее мулька. Шейх-уль-ислам, согласно свидетельским показаниям, пишет удостоверение [худжет], а Хусейн-хан наверху худжета пишет, что эта местность принадлежит Престолу и никто не вправе требовать что-либо с этой местности. Это [решение] он заверяет своей печатью. Годом раньше от того же шейх-уль-ислама был получен еще один худжет, в котором он свидетельствовал, что эта местность принадлежит Эчмиадзину и свободна от уплаты мулька. Удостоверения написаны в 1211 (1762) и в 1212 (1763) годах нашей эры и в 1175 и 1176 мусульманской. Их найдешь по реестру.

В [1763] году умирает католикос Акоп и ему наследует наше смиренство. При нас эти мусульмане вновь предъявили свой злокозненный иск. Мы подали прошение тому же хану, и он в заголовке прошения написал постановление: “Ваш иск неправый: эта местность свободна от уплаты мулька”. Это постановление написано в 1176 мусульманской и в 1212 (1763) году нашей эры. В этом же году мы через шейх-уль-ислама взяли с самого Гочи-хана подписку в том, что его иск не имеет оснований. Найдешь по реестру.

После этого к нам поступило несколько бумаг от Гочи-хана и Абкеара, в которых они просят у нас участки в той местности для посева. Их найдешь по реестру. Эту местность мы иногда оставляем под покос или под пастбище, а иногда засеваем рисом и овощами.

В наше время ереванский хан Хусейн-Али присвоил себе вышеупомянутые села, построенные вдоль каналов [Хатунарх и Сефиабад], а также их мульки; вместе с ними он захватил и эту нашу местность. Мы спорили из-за нее, заявляя, что она принадлежит нам, долго сопротивлялись, но тщетно. Тогда мы сказали ему: “Так как ты отнял у нашего скота пастбище, так возьми и скот”. И много еще было таких разговоров. В конце концов взамен этой местности он уступил нам большую часть обширного покоса с юго-восточной стороны нашего села, который называется Ханским покосом, и эта часть теперь принадлежит нам. Это место ближе к нам и трава здесь лучшего качества, чем на старом [пастбище]. Бумагу хана относительно этого покоса (написанную на турецком языке) найдешь в реестре. В настоящее время этот покос находится в нашем владении, а наша местность под названием Хатунарх – во владении хана. Будущее известно одному богу. Мы это написали к вашему сведению.

Следует знать и то, что на краю этого покоса, со стороны нашего села, находятся развалины домов, ибо в прежнее время, когда табунщики гнали сюда зимой на подножный корм ханские табуны (жеребцов и маток), они здесь построили укрытие для себя, лошадей и для сена. От этого и местность получила название Илхичикенд, т. е. Село табунщиков. Теперь постройки разрушены. Лишь кое-где заметны остатки стен. И вот в наше время мусульманское племя кёлани захотело с разрешения Хусейн-Али, хана ереванского, основать здесь деревню и поселиться. Они даже завели плуг и стали спешно распахивать принадлежащую нам местность, что находится между покосом и нашим селом. Но так как вода была далеко, то они перестали обрабатывать [землю], ибо здесь нет другой воды, кроме нашей. Если бы эти мусульмане обосновались там, они обязательно провели бы для поливки своих посевов воду из нашего канала. Много нам стоило хлопот добиться письменного приказа вышеназванного хана, в силу которого мы разрушили их логовище и удалили их оттуда, не оставив и следа. Этот приказ найдешь по реестру. Его надо беречь, как важный документ. Это произошло в 1217 (1768) году.

В селе Батриндж св. Престол владеет покосами и пастбищами. О них смотри в истории села Батриндж.

Дальше. Поселяне села Куль-тапа, расположенного к югу от [нашего] села, за небольшим бугром, всегда спорили с поселянами нашего села и с Престолом из-за воды, земли и пастбищ для скота. Так как у них нет воды и собственного арыка, то, когда они намеревались сеять что-нибудь, Престол и наши сельчане препятствовали, ибо знали, что тогда они будут брать для поливки посевов нашу воду, как сказано в главе о водах. В дни католикоса Нахапета и при [Фарзали], хане[364]364
  Прим. ред. В тексте пропуск (стр. 163). По данным автора, при католикосе Нахапете в Ереване ханом был Фарзали. В соответствии с этим мы и написали в квадратных скобках имя хана.


[Закрыть] Еревана, жители этого села подают хану прошение, в котором написано: “80 лет мы живем в этом селе и постоянно мы сеяли хлеб [на своих полях]; теперь же жители Эчмиадзина препятствуют нам”. Хан назначает некоего Наджаф-Али-бека по прозвищу Ешик-агаси[365]365
  Турецкое слово “ешик-агаси” букв. значит “народный ага”, “народный начальник”. Слово здесь употреблено не как собственное имя, а как название должности Наджаф-Али-бека, назначенного для улаживания споров между крестьянами и землевладельцами.


[Закрыть] и отправляет его туда для расследования на месте. Он приходит, осматривает местность и границу между этой местностью и нашим селом и решает дело следующим образом.

На восточной стороне Куль-тапы есть арык, по которому стекают излишки воды нашего села. Он идет на юг через местность, называемую Тураби-хасаром, а отсюда далее через местность Нур-Мухаммади-хасар. Эчмиадзинцам под пастбище для их скота отводят [следующие] участки: [земли] с востока от этого арыка, включая и местность под названием Шахрибанлу; [земли] к западу от арыка, начиная от нижнего угла вышеназванного Тураби-хасара до нижнего угла Нур-Мухаммади-хасара; [земли] к югу [от арыка], вниз [по течению реки] до так называемого [Еакри]-гёла[366]366
  Прим. ред. Пропуск в тексте. Несколькими строками ниже автор сообщает точное название этого гёла – Еакри-гёл (***).


[Закрыть], глубокого омута в нашей реке. Участок же земли к западу от арыка, принадлежащий Куль-тапе, и остальные участки между вышеназванными хасарами до упомянутого глубокого водоема, отводят жителям Куль-тапы под пастбище для их скота, но не под пашню и посевы. Кроме того, жители Куль-тапы должны провести с верхней стороны Тураби-хасара дорогу шириною 20 гязов, по которой скот эчмиадзинцев будет ходить на водопой на Еакри-гёл.

Был составлен приговор такого содержания. На нем ставят печати многие мусульмане и относят шейх-уль-исламу, который тоже пишет худжет за своей печатью, в котором объявляет, что нарушивший это решение будет оштрафован в пользу казны на 50 туманов. Это происходит в 1116 году мусульманской эры. Найдешь по реестру. Это село Куль-тапа мы купили целиком в 1218 (1769) году. Купчую найдешь по реестру, а обстоятельства покупки – в главе о Франканоце.