Текст книги "Летние дни в замке Оберн (ЛП)"
Автор книги: Шэрон Шинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Как всегда, прекрасна. Она очень расстроилась, поняв, что не встретит тебя, но они
должны вернуться через день или два. У нее новая горничная, скромная, тихая малышка,
но очень предана Элисандре и, кажется, облегчает ей жизнь.
– А как Кент? Мэриан? Анжела? Как у них дела?
– Кент с каждым днем становится все больше похож на отца – раздается в плечах как
настоящий мужчина. Мэриан и Анжела все такие же глупышки, но взрослеют – совсем как
ты.
– А Брайан?
Крессида с минуту помолчала, а затем отложила щетку.
– Брайан все такой же. И даже больше обычного, – последовал мало что прояснивший
ответ. – Трудно поверить, что на следующий год он станет королем. Тебе пора мыться. Я
приготовлю платье.
Сорок пять минут спустя я, умытая и голодная, сидела в небольшой столовой, где
накрывали для тех, кто завтракал не в своих комнатах. Я припозднилась и думала, что
никого уже там не встречу, однако только принялась за еду, как вошли Кент с отцом.
Лорд Мэттью едва удостоил меня кивком и, стоя возле буфета, принялся нагружать
свою тарелку, зато Кент подошел и обнял меня.
66
67
– Встань-ка, – велел он, поднимая меня со стула. – Ты только посмотри! Повернись.
Невероятно! С каждым годом ты все больше походишь на сестру.
Не было комплимента, который сильнее бы меня порадовал. Я сделала быстрый
реверанс и в свою очередь оглядела Кента. Его темные волосы, похоже, были недавно
подстрижены, потому что черты лица смотрелись резче и суровее, чем я помнила, а взгляд
серых глаз казался более открытым. В то время как я стала выше, Кент, казалось, раздался
в плечах, хотя по-прежнему оставался стройным и подтянутым. Крессида была права:
тощий серьезный юнец превратился в задумчивого и рассудительного мужчину.
– Ты повзрослел, – заметила я.
Он улыбнулся:
– За всю зиму ты не смогла придумать ничего приятнее?
– Стал старше, мудрее, а еще представительнее и краше, – исправилась я. – Так лучше?
– Намного. Ты еще не закончила завтракать? Я посижу с тобой.
Это заставило регента бросить на нас взгляд:
– Через несколько минут ты мне понадобишься, Кент.
Кент кивнул:
– Я сейчас приду.
Лорд Мэттью, казалось, собирался что-то добавить, но не стал и отставил свою тарелку,
съев все, что хотел, за какие-то три короткие минуты. Не проронив больше ни слова, он
вышел из комнаты.
– Что-то не так? – спросила я.
– Что-то всегда не так, когда пытаешься править королевством, – беззаботно отмахнулся
Кент.
– Например?
Он задумчиво посмотрел на меня, как будто не был уверен, что меня это на самом деле
интересует.
– Восемь провинций находятся под управлением сильных наместников, всегда
уважавших моего отца. Через год на трон должен взойти двадцатилетний горячий парень.
Кое-кто из наместников не хочет, чтобы ими правил новый король, и не особо стесняется,
выражая свое мнение. Все это не добавляет Брайану спокойствия. Мой отец делает все
возможное, чтобы всех примирить. Этот год был очень интересным.
Несмотря на свою извечную влюбленность в Брайана, я понимала, что имел в виду
Кент: рыжеволосый красавчик-принц скорее расположит к себе впечатлительную девицу,
чем искушенного и недоверчивого землевладельца.
– И кому из наместников он не по нраву? – спросила я.
Кент улыбнулся:
– Большинству из них, однако громче всех свое недовольство выражает Дирксон
Трегонийский. Это одна из причин, по которой твоя сестра сейчас там и пытается
завоевать поддержку их двора. Не думаю, впрочем, что это сработает. Дирксон прямо
заявил, что не присягнет на верность Оберну, пока на троне не окажется другой… или
другая.
– Другая? – не поняла я.
– Его дочь. В этом случае он поддержал бы Брайана. Ничего другого ему бы не
осталось.
– Но… погоди. Он хочет, чтобы Меган вышла замуж за Брайана? Но… но ведь
Элисандра и Брайан обручены уже девятнадцать лет!
Кент кивнул и сухо сказал:
– Ну, это ни в коем случае не уберет ее с брачного рынка. Сын Дирксона, Борган, не
урод, ему всего двадцать пять и он был бы очень рад заключить союз с домом Увреле. А
Хальсинги – наши близкие родственники.
67
68
У меня голова шла кругом. Я и подумать не могла о подобных кульбитах, считая
однажды объявленную помолвку нерушимой.
– Но короли всегда брали себе жен из рода Хальсингов, – возразила я. – Ты же сам мне
об этом рассказывал.
– Поэтому, с точки зрения Дирксона, этот союз достаточно хорош. Грета, разумеется,
так не считает, поскольку ее устроит лишь королевская семья, но тем не менее она
согласилась отправиться в Трегонию и подыграть нам. Кто знает? Дирксон и сам вдовец, а
Грета довольно привлекательна. Возможно, он удовлетворится ею.
– У меня от тебя голова болит, – приложив руку к виску, пожаловалась я.
Губы Кента вновь тронула улыбка, на этот раз чуть более горькая:
– Ты сама спросила.
У меня оставался еще один вопрос.
– А что обо всем этом думает Брайан? Ведь он же всегда считал, что Элисандра станет
его женой.
– Брайан, – начал Кент и замолчал, словно обдумывая мой вопрос. Прежде чем он успел
дать ответ – если вообще собирался это сделать – в комнату вошел сам Брайан.
– Кент, ты не… О! Кори! Я не знал, что ты приедешь так рано!
Брайан обрушился на меня словно рыжеволосый ураган, подхватил со стула и заключил
в пылкие объятия. Не отпуская моих рук, он сделал шаг назад и осмотрел с откровенно
оценивающим выражением на лице.
– Ну надо же! Какая ты соблазнительная, – восхитился он. – Наша малышка Кори
выросла в красивую женщину.
Я почувствовала, что краснею, и опустила голову. Подобное внимание со стороны
принца было мне непривычно. Он был, как всегда, невозможно прекрасен – насколько я
могла судить, бросив быстрый взгляд на его лицо. И от его улыбки мое тело каким-то
странным образом начинало плавиться.
– Нам надо провести какое-то время вместе, заново познакомиться, – добавил Брайан. –
Жду этого с нетерпением.
Наклонившись, он быстро поцеловал меня в губы и громко рассмеялся, заметив мое
потрясение.
– Вижу, ты все та же неиспорченная деревенская девушка, – ухмыльнулся он, отпуская
мои руки.– Мне это всегда в тебе нравилось. Кент, лорд Мэттью прислал меня за тобой.
Он хочет видеть нас обоих в кабинете.
– Передай, что я приду через минуту, – невозмутимо ответил Кент. – Мне нужно еще
кое-что сказать Кори.
Брайан кивнул нам обоим.
– Тогда увидимся, – бросил он и вышел из столовой.
Я повернулась к Кенту. С той минуты, как Брайан вошел в комнату, я не произнесла ни
слова. Выражение лица Кента было одновременно настороженным и удрученным; он
наблюдал за мной, словно не был уверен, какие именно чувства я испытываю.
– Брайан, – продолжил он, как если бы нас только что не прервали, – обнаружил, что
ему очень нравятся женщины, находящие привлекательным наследного принца.
Сомневаюсь, что сейчас его интересует женитьба на ком бы то ни было, даже если этот
кто-то настолько красив и прекрасен душой, как твоя сестра. Быть может, в особенности
на ком-то столь красивом и прекрасным душой, как она.
– Но он… да, но Брайан всегда был любителем флирта… – выдавила я.
По лицу Кента пробежала тень, словно он был разочарован моей неспособностью
разглядеть некую простую истину.
– Возможно, в этом все и дело, – согласился он, поднявшись. – Сложно быть самым
могущественным человеком в королевстве и не пользоваться своей властью.
– Что ты имеешь в виду? – с раздражением спросила я, но Кент был уже возле двери.
68
69
– Меня ждет отец. Рад снова видеть тебя, Кори, – попрощался он и вышел.
Завтрак я закончила в одиноком молчании. Ничего не скажешь, первое утро в замке
выдалось не слишком приятным.
Вскоре последовали новые разочарования. Я отправилась в комнату к Анжеле и застала
ее за примеркой нового платья. Мэриан сидела в углу и читала роман, однако вскочила,
стоило мне войти. Когда мы обменялись друг с другом восклицаниями о том, как мы
изменились и как нам идут новые прически, Анжела выпроводила портниху из комнаты, и
мы уселись поболтать. Анжела всегда была мастерицей по части сплетен, так что я
надеялась, что она прольет свет на некоторые мрачные намеки Кента.
– Я так рада видеть вас обеих! – улыбнулась я, пытаясь достичь цели кружным путем. –
Поверить не могу, что Элисандра уехала. Да еще в Трегонию! Зачем? К этой скучной леди
Меган?
Анжела наклонилась ко мне и, хотя кроме нас троих в комнате никого не было,
прошептала:
– Лорд Мэттью надеется, что если Элисандра надолго уедет, то Брайан станет по ней
скучать. Он считает, что принц недостаточно ценит свою невесту.
Я сделала вид, что не верю своим ушам.
– Не ценит ее?! Почему? Что ты имеешь в виду?
Широко раскрыв голубые глаза, Анжела еще раз обвела взглядом комнату:
– Недавно Брайан решил, что не желает жениться через год, как все того ждали. Он
заявил регенту, что станет хорошим и верным мужем, но не сейчас. Тот впал в ярость и
потому отправил Элисандру прочь.
– Однако Брайан, кажется, об этом не жалеет, – пробормотала Мэриан.
– Не могу сказать, что я этим недовольна, – захихикала Анжела. – Мне нравится
танцевать с Брайаном по пять раз за вечер! Или гулять с ним в саду! Вы когда-нибудь
видели мужчину красивее? А какие он говорит комплименты! Я знаю, что он не всерьез,
но мне нравится их слушать. И я знаю, что он говорит то же самое другим девушкам. Мне
тоже кажется, что принц не готов жениться. Я бы сказала… пусть подождет. Пусть
посмотрит, кто еще привлечет его внимание.
Мне всегда нравилась Анжела, но в эту минуту хотелось ее прибить. Пока я с трудом
сдерживала свою черную ярость, Мэриан успела в подробностях поведать о своих
встречах с принцем. Я вспомнила сегодняшний поцелуй в столовой. Все мы всегда
обожали Брайана, но не ждали, что он нас вдруг заметит. Теперь, когда это произошло, все
оказалось намного страннее, чем мы себе представляли.
Мы еще немного поговорили, прежде чем я смогла улизнуть и выйти из замка, в стенах
которого мыслям, витавшим в моей идущей кругом голове, казалось, было слишком тесно.
Я знала, что решить головоломку мне не под силу, однако небольшая прогулка могла, по
крайней мере, меня успокоить.
Я довольно быстро прошла через сад, спугнув несколько влюбленных парочек и стаю
птиц. Мой путь неосознанно лежал на задний двор замка, к казармам гвардейцев и
оружейному двору, где и сейчас проходила тренировка.
Я взобралась на свое обычное место и принялась наблюдать за бойцами. Никого из них
я не узнавала. В конце концов, спустя почти час, проведенный в борьбе с желанием тоже
кого-нибудь поколотить и тем самым хотя бы отчасти избавиться от снедавшей меня
досады, мне представилась возможность поговорить с парой юных гвардейцев,
остановившихся рядом со мной, чтобы стянуть шлемы и нагрудники.
– Вы, случаем, не знакомы с гвардейцем по имени Родерик? – спросила я, мило
улыбаясь.
Тот, что пониже, совсем юный мальчишка, по виду едва ли старше шестнадцати,
улыбнулся и ответил:
– Родерика каждый знает, только он больше не гвардеец.
69
70
Неужели он оставил замок и свою службу у принца? Сердце у меня сжалось.
Подобными новостями Элисандра не стала бы делиться в письме.
– Больше не гвардеец? Что ты имеешь в виду?
– Он теперь младший сержант. Стал им, когда я прибыл из Мелидона, – объяснил
второй, повыше и покрупнее, чуть менее приветливый, чем его товарищ.
А, так значит, его повысили. Мое сердце забилось вновь.
– И поэтому он не упражняется во дворе с остальными?
– Не упражняется, потому как его здесь нет, – заявил второй гвардеец. – Уехал в
Трегонию вместе с дамами Хальсинг.
Плохое настроение внезапно нахлынуло с новой силой: казалось, все меня бросили.
– Значит, в Трегонию. Очень хорошо, – коротко сказала я. – Никто, полагаю, не знает,
когда они вернутся?
– Нам никто не докладывал, – весело отозвался тот, что пониже. – Хотите оставить
Родерику послание?
Силы небесные, нет! Что я могла написать? Я поднялась на ноги и расправила юбку.
– О, нет. Я его потом отыщу. Большое спасибо за помощь.
С этими глупыми словами я повернулась и почти бегом направилась к замку, где мне
внезапно совершенно расхотелось находиться.
Прошло еще два дня, прежде чем вернулась Элисандра. Я провела их настолько лениво,
насколько можно было представить: спала до полудня, читала романы в гостиной
Элисандры и не разговаривала с остальными обитателями замка до самого ужина, за
которым казалось, что все осталось по-прежнему: Брайан, Дамьен, лорд Мэттью и Кент
сидели за главным столом вместе с несколькими важными гостями, я – рядом с Мэриан и
Анжелой, и все сплетничали. В эти два вечера, оказавшись без надзора леди Греты, я
попробовала вино, которое слуги разносили по столам, но вкус его мне не понравился. А
вот колодезная вода была, как всегда, невероятно вкусной, и я довольствовалась ею.
Брайан по-прежнему к воде не прикасался, хотя Дамьен пил ее, когда не пробовал
очередную бутылку вина, распечатанную по приказу принца.
Мне начало казаться, что Брайан несколько более сумасброден, чем я до сих пор
считала.
После ужина, за которым я съедала столько сытных блюд, сколько могла, наверстывая
упущенное за намного более скромным столом бабушки, я возвращалась в свою комнату,
чтобы несколько часов поспать. В обе эти ночи, как и в большинство ночей тем летом, я
просыпалась, стоило часам пробить два.
Зимой бабушка учила нас с Милеттой кое-чему из темной магии: зельям, смешивать
которые полагалось исключительно в полночь, и растениям, срезать которые можно было
только в новолуние. Так у нас появилась привычка поздно вставать и рано ложиться,
чтобы вновь проснуться среди ночи и поупражняться в своих новых умениях. Оказалось
непросто сразу приучить свой организм к привычному для остальных распорядку.
Впрочем, я обнаружила, что мне нравится бродить ночами по темному, но отнюдь не
безмолвному замку.
В самих коридорах никогда не бывало полной тишины, даже в столь поздний час. В
первую ночь я украдкой пробиралась мимо комнат постоянных обитателей замка и гостей.
За одной-двумя дверями мне слышался то тихий шепот разговора, то раскаты смеха, то
едва уловимый плач. Иногда из-под двери пробивалась полоска света, хотя из комнаты не
доносилось ни звука: там, как я думала, кто-то читал допоздна, писал невеселое письмо
или отгонял приведения или воспоминания при помощи зажженной свечи.
Я поднималась наверх к комнатам слуг, где царила мертвая тишина. Эти тяжело
работающие люди не тратили по ночам времени на пустые разговоры и суеверия,
предпочитая использовать для сна каждую имевшуюся на то минуту. Еще один пролет, на
70
71
самый верхний этаж замка, к занавешенному дверному проему, за которым обитали
алиоры. Здесь не было двери, которая преградила бы мне путь, однако я не входила
внутрь. Стоя снаружи, я прислушивалась к странному свисту и шипению, которые
издавали спящие алиоры. Их голоса были тонкими, безнадежными и беззащитными, а я
представляла их столь громкими и пронзительными, что они могли бы донестись до их
близких в Алоре. Чем дольше я стояла, слушая эти странные, скорбные звуки, тем сильнее
становилась охватывавшая меня грусть. Остановив взгляд на золотом ключе, висевшем за
дверью, я думала о Джексоне, который охотился сейчас у реки Файлин, и мне становилось
так холодно, как не бывало с самого зимнего солнцестояния.
Терпеть это долго не было сил. Я поспешила вниз по лестницам и через парадный вход
вышла в теплую летнюю ночь. У дверей стояли гвардейцы, которые хоть и удивились, что
та, что приравнивается к аристократии, разгуливает по замку по ночам, не стали мне
препятствовать. Уважительно отсалютовав, коротко поднеся кулак ко лбу, они проводили
меня взглядом. Мои туфли издавали странные клацающие звуки, стуча по брусчатке двора,
как ни старалась я ступать потише. Казалось, это моя собственная тень вдруг обрела тело
и следовала за хозяйкой по пятам. Я решила, что, если мне когда-нибудь еще доведется
бродить среди ночи, надену для этого тапочки.
Я остановилась у большого фонтана, вода в котором продолжала пениться еще долго
после того, как все отходили ко сну. Взобравшись на парапет, я развела руки в стороны для
равновесия, а затем неуверенно сделала полный круг по всему периметру. Ребенком я
часто проделывала этот трюк, однако повторять его казалось не слишком приличным с тех
пор, как мне исполнилось пятнадцать. Удивительно, каким счастьем наполнила меня эта
прогулка вокруг фонтана, ощущение водяных брызг на лице и удержание равновесия на
покатых камнях. Тихо рассмеявшись, я завершила круг и спрыгнула вниз.
Несколько быстрых шагов привели меня к большим воротам, что охраняли вход в
замок. Здесь на посту стояло четверо мужчин, чья негромкая беседа смолкла, стоило им
заслышать мое приближающееся цокание. Все они немедленно обратились в слух,
положив руку на оружие и прикидывая в уме, какого рода угрозу я могу представлять. Мне
это понравилось: я почувствовала, что могу спокойно спать по ночам, зная, что гвардейцы
готовы защитить от любой опасности, и неважно, исходит она изнутри или снаружи.
Впрочем, по меньшей мере двое из них узнали меня сразу же, как и я их: это были
пареньки, с которыми сегодня днем я разговаривала на оружейном дворе.
– Длинный у вас выдался день, – заметила я после минутной заминки. – Вам утром
можно будет поспать подольше или придется встать на рассвете и вернуться к
тренировкам?
Тот, что пониже, улыбнулся. У него были вьющиеся каштановые волосы и широкая
улыбка. Он скорее всего в Оберне недавно.
– Можно поспать,– ответил он. – Клуат считает, что это лучшая часть ночного караула.
Он вообще ленивый, ненавидит вставать с восходом солнца.
Я бросила взгляд на его угрюмого приятеля:
– Полагаю, это Клуат?
Коротышка кивнул:
– Ага, Клуат, я – Шорро, а это Клем и Эстис.
Клем и Эстис, пара похожих молодых людей, на вид были достаточно крупными и
грозными, чтобы заставить меня приостановиться; однако оба кивнули мне и дружелюбно
улыбнулись. Им явно было интересно, почему это я разгуливаю по ночам, но Шорро,
очевидно, уже решил, что я со странностями, и был не прочь поддержать наше знакомство.
– Я знаю, кто вы такая. Вы – сводная сестра Хальсинг, та, что приезжает сюда только на
лето, – заявил он.
– Верно, я – Кориэль Хальсинг, – кивнула я.
71
72
Клем и Эстис отошли поближе к воротам и возобновили свою тихую беседу, однако
Клуат решил по примеру Шорро рассказать все, что знает.
– Говорят, что вы – знахарка, – выдал он.
Я снова кивнула:
– Учусь на знахарку. А что? Тебе нужно какое-нибудь зелье?
Даже при свете луны было видно, что Клуат смутился.
– Нет.
– Да, – немедленно подтвердил Шорро.
Не в силах скрыть удивление, я переводила взгляд с одного на другого.
– Так кому же нужно зелье? И какое?
– Ему, – кивнул Шорро. – Приворотное.
– Вовсе нет, – пробормотал Клуат. – Мне она совсем не интересна.
– О, это я могу приготовить, – предложила я с воодушевлением. – Правда, оно не всегда
срабатывает.
Оба немедленно заинтересовались, однако гордость Клуата не позволяла ему задавать
вопросы.
– Почему это? – захотел узнать Шорро.
Я подняла руки, словно в них была большая чаша с водой, и растолковала:
– Есть разные приворотные зелья. Я знаю только одно. Оно хорошее, но работает
только… как бы это объяснить…только чтобы раскрыть другому человеку глаза на твои
хорошие качества. Оно может заставить обратить на тебя внимание, но не заставит
полюбить. Это тебе придется сделать самому. Существуют также зелья, которые могут
вызвать мнимую страсть, но их я не знаю. И не стала бы применять, даже если бы знала.
Такого рода травознанием я не занимаюсь, – чопорно добавила я.
Шорро понимающе кивнул, как если бы каждый должен был понимать эти тонкости и
не нарушать их. Что до Клуата, то на его лице впервые появилась надежда.
– Этого будет достаточно. Зелья, которое заставит ее – как вы сказали – заметить меня.
–Ты с ней общаешься?
– Я с ней – что?
– Она живет здесь, в замке? – терпеливо переспросила я.– Я могу приготовить такое
зелье, чтобы сохранилось, пока ты не вернешься домой, или свежее, если ты собираешься
воспользоваться им немедленно.
– О, она здесь, – ответил за него Шорро.
– А ты сможешь подмешать ей зелье?– спросила я.– Обычно его добавляют в воду или в
вино.
Клуат задумался.
– Он вряд ли, но Миики может это сделать, если я ее попрошу, – опять встрял Шорро.
Я снова взглянула на коротышку, едва сдерживая смех.
– Миики? Я так понимаю, чтобы привлечь ее внимание тебе зелье не требуется?
В ответ Шорро так широко улыбнулся, что все стало понятно без слов. Клуат хмыкнул
и подтвердил:
– Ему никакого колдовства не нужно.
– Что ж, я могу приготовить зелье, если хочешь,– деловито сообщила я. – Хочешь?
Клуат, сомневаясь, долго не отводил глаз от земли. Когда он наконец снова посмотрел
на меня, казалось, что внутреннее чувство справедливости вступило в нем в
противоборство с сиюминутными желаниями. И это мне в нем очень понравилось.
– А оно не затмит ей разум? Не заставит сделать что-то, о чем она пожалеет или станет
стыдиться?
– Нет, – заверила я. – Оно просто раскроет ей глаза, но не изменит ее натуру и не
заставит действовать себе во вред. Это безобидное зелье. Знаешь, если это тебя успокоит, я
сделаю двойную порцию и выпью половину прямо у тебя на глазах.
72
73
Лицо Клуата чудесным образом прояснилось:
– Правда? Это было бы… но я не хочу, чтобы вы думали, будто я вам не доверяю…
– Глупости! – прервала я. – У тебя нет причин доверять мне. Ведь ты меня не знаешь. Я
с удовольствием выпью свою половину.
– В таком случае, да, я был бы рад воспользоваться вашими услугами, леди Кориэль, –
обратился он ко мне согласно этикету, хоть и неправильно, ведь никто никогда не называл
меня «леди». – Сколько будет стоить ваша работа?
Меня подмывало предложить свои услуги бесплатно, но я знала, что делать этого не
следует: деревенские жители были слишком горды, чтобы принимать благотворительное
лечение и магию, и настаивали на оплате, даже если денег едва хватало, дабы прокормить
самих себя. А передо мной стоял служивый человек, получавший жалованье от принца,
так что я определенно не хотела его оскорбить.
– Две серебряных монеты. – Эта сумма показалась мне достаточной, чтобы зелье
посчиталось ценным, но не настолько дорогим, чтобы Клуату пришлось пропустить
очередную игру в кости с товарищами.
Клуат кивнул с облегчением. Похоже, он считал, что колдовство стоит дороже.
– Я могу принести его тебе завтра ночью, – предложила я. – Ты будешь в карауле?
– Завтра и каждую ночь до конца лета, – вмешался Шорро.
– Хорошо. Тогда так и сделаю.
– Благодарю вас.
После продолжительной прогулки, разговора и заключенной сделки меня наконец
начало клонить в сон. Улыбнувшись им на прощанье, я собралась проделать обратный
путь к своей кровати:
– Тогда до завтра.
Они отсалютовали, и я ушла.
Мой следующий день прошел точно так же, вплоть до пути, проделанного по замку и
саду. Однако на этот раз в моем кармане лежал стеклянный флакончик, а в руке я держала
корзину с иными угощениями. Клуат принял зелье с гораздо большим почтением, чем
проявил к двум серебряным монетам, который положил в мою ладонь, а я, получив деньги,
вдруг ощутила неожиданное волнение. Мне впервые платили за колдовство, и я удивилась,
обнаружив, как сильно мне нравится это чувство. Я была уверена, что Милетта за всю
жизнь не заработала даже такой скромной суммы, как эта.
– Запомни, его нужно смешать с чем-то, что она выпьет, и она должна выпить его
полностью, – предупредила я. – Ваша Миики сможет это устроить?
Шорро кивнул:
– Говорит, что может.
– Хорошо, – сказала я.
Открыв крышку стоявшей у моих ног корзинки, я вытащила из нее закрытый пробкой
графин и пять металлических кружек.
– Кто-нибудь хочет пить?
Даже Клем и Эстис посмотрели заинтересованно.
– Нам нельзя пить вино на посту,– с сожалением протянул Шорро. – Вообще нельзя
спиртного.
Я откупорила графин.
– Это не вино, а вода с малиновым вкусом. Я приготовила ее перед тем, как идти сюда.
Это вам можно?
– О да, леди, можно,– с энтузиазмом подтвердил Шорро.
Тогда я наполнила по кружке каждому из нас и забрала флакон из рук Клуата.
– Половина мне.– Я отлила часть содержимого в свою посудину, улыбаясь, раздала
кружки остальным и подняла свою в приветственном тосте. Мы все быстро выпили.
– Как это называется? – спросил Шорро. – На вкус восхитительно!
73
74
– Малиновая вода. Рецепт моей бабушки.
– А в ней ничего нет? Никакой магии?
– Никакой, – с улыбкой ответила я и отдала флакон обратно Клуату. – Это тебе.
Он смотрел на меня так, словно хотел убедиться, что я не превращусь в дракона или
призрака у него на глазах. Меня вдруг охватило мимолетное сомнение в том, что у него и
впрямь хватит смелости подлить зелье девушке, в которую он влюблен. Впрочем, я
предоставила товар, за который мне заплатили, а остальное не в моей власти.
– Какое оно на вкус? – спросил Клуат.
– Никакое. Как вода. Она его не заметит, – покачала головой я.
Клуат кивнул:
– Что ж, хорошо, – сказал он и больше ничего не добавил.
– Еще чего-нибудь? – поинтересовалась я у всех сразу. Просьб или вопросов больше ни
у кого не оказалось. – В таком случае я пойду. Но буду иногда заглядывать, чтобы вас
проведать. Мне интересно, чем закончится эта любовная история.
Направляясь обратно ко входу в замок и на этот раз пренебрегая удовольствием
пройтись по бортику фонтана, я на минуту задумалась о том, какое действие зелье может
оказать на меня. Предполагалось, что оно делает тебя чувствительной к невысказанной
любви, позволяя распознать томление, которое иначе могло бы остаться незамеченным.
Оно должно раскрывать глаза. Моим глазам предстояло раскрыться, однако, по-моему, я
уже начала замечать вещи, которые должна была увидеть давным-давно. Так что я не
слишком верила в то, что колдовство покажет мне что-то новое.
В конце недели вернулась Элисандра. Когда подъехала кавалькада, я была в северном
саду, но, заслышав шум, побежала во двор. Я успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как
Кент помогает Элисандре выйти из кареты. Казалось, она на мгновение задержалась,
опираясь на него, хотя ноги ее уже оказались на земле. Даже издалека было видно, что она
невыразимо устала, так что я не стала выбегать навстречу, ведь Элисандре, без сомнения,
предстояло уладить великое множество дел, прежде чем у нее найдется время для меня.
Я подождала, пока процессия вошла в замок, и медленно поднялась по лестнице в свою
комнату, решив, что подожду там, пока сестра пришлет за мной. Однако не успела я дойти
до нашего коридора, как встретила Кента, шедшего откуда-то со стороны покоев леди
Греты.
– Вот ты где! – воскликнул он. – Элисандра не перестает о тебе спрашивать.
– Правда? Я думала, она захочет отдохнуть…
Он нетерпеливо покачал головой и схватил меня за руку.
– Никто не знал, где ты, и мне пришлось сознаться, что я почти не видел тебя в
последние два дня… кстати, где ты пряталась? Я ни разу не видел, чтобы ты выезжала по
утрам с тех пор, как приехала. Я целый час проторчал в конюшне сегодня утром, думая,
что ты появишься.
Я в это время спала, но мне не хотелось в этом сознаваться.
– Я была занята. Думала, что и у тебя полно забот.
– Больше, чем хотелось бы. – Кент протащил меня по коридору к покоям Элисандры. –
Однако для тебя у меня время есть.
Там царила суматоха. Леди Грета распекала юную девушку, которая оправдывалась с
мягким акцентом уроженки западной части страны. Это, наверное, новая горничная,
предположила я и осталась довольна тем, что ее, казалось, не пугал скверный нрав леди
Греты. Повсюду стояли коробки, а в углу двое слуг как раз опускали на пол большой
обитый кожей сундук. Вазы со свежесрезанными цветами были расставлены по всей
комнате, наполняя воздух сладким ароматом лета. Кто-то – скорее всего, Крессида – знал,
что Элисандра возвращается сегодня.
Командовавшая слугами с сундуком Элисандра при виде меня поспешила навстречу.
74
75
– Кори! Мне так жаль, что я была в отъезде, когда ты приехала! – воскликнула она,
заключая меня в крепкие объятия. Мной овладело странное чувство, что она на мгновение
оперлась на меня, пытаясь сохранить самообладание; что ей, обычно самой безмятежной и
спокойной, вдруг понадобилась моя помощь в минуту отчаяния. Но тут она подняла
голову и улыбнулась. Это была прежняя Элисандра, все такая же спокойная и
умиротворенная, без каких-либо тайн в темных глазах.
– Только посмотри на себя, – восхитилась она, как и все остальные до нее в этот мой
приезд. – Ты так выросла! И выглядишь настоящей леди.
Леди Грета прервала поток обвинений ровно настолько, чтобы бросить в нашу сторону:
– Вопрос только, станет ли она вести себя как настоящая леди, – и тут же продолжила
распекать служанку.
Элисандра пропустила слова матери мимо ушей.
– Ты кажешься выше. Ты подросла? И… оформилась…
Я страшно покраснела. Кент же заулыбался.
– Да, некоторые молодые люди уже заметили ее красоту. Думаю, на приеме в
следующем месяце она будет пользоваться большим успехом.
По лицу Элисандры пробежала тень – столь мимолетная, что я едва не решила, что мне
показалось.
– О, он уже так скоро? – спросила она. – Прием, на который приедут все наместники?
– Всего через несколько недель, – весело подтвердил Кент. – Ты, разумеется, тоже
будешь пользоваться популярностью. Как всегда.
И на это замечание она не обратила внимания. Продолжая смотреть на меня, Элисандра
сказала:
– Я привезла тебе подарок из Трегонии. Если, хоть это и кажется невероятным, мы
когда-нибудь закончим разбирать вещи, я тебе его отдам. Как ты провела зиму? Поверить
не могу, как сильно ты выросла.
– Зима была трудной, но весна прошла хорошо. Ненавижу Милетту, – призналась я,
ведь Элисандре, разумеется, было все известно о моей сопернице.
– Тебе придется накормить ее лягушачьими глазами и желудками сов или самыми
скверными зельями, что только можно приготовить, чтобы от нее избавиться, –
рассмеялась Элисандра.
– Не могу, – мрачно ответила я. – Я не знаю темной магии.
На этих словах леди Грета развернулась, подлетела к нам маленьким белокурым
облаком нетерпения и с раздражением произнесла:
– Эта дуреха говорит, что ты не привезла с собой ту чудесную шаль, что тебе подарил
Борган. Конечно же, она ошибается. Я хочу, чтобы ты надела ее сегодня к ужину, чтобы
Брайан и его дядя увидели, каким успехом ты пользуешься у других мужчин…
Элисандра взглянула на мать со столь свойственным ей невозмутимым видом.
– Это правда. Я не взяла с собой шаль.
– Что ты сделала? – До сих пор мне не приходилось слышать, чтобы леди Грета
визжала, хотя несложно было представить, что она владеет сим умением. – Не может
быть! Негодная девчонка! Что подумает Дирксон?.. Что скажет его сын?..
– Ты не слышала слов, с которыми мне преподнесли шаль, – невозмутимо ответила
