Текст книги "Летние дни в замке Оберн (ЛП)"
Автор книги: Шэрон Шинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Кент горько улыбнулся:
– Это разозлит Брайана... и моего отца... и половину лордов Оберна, у которых нет
дочерей на выданье вместо нее. Это поднимет такую бурю, которую ты никогда и не
видела.
Я пожала плечами:
– Не дожидайся, чтобы увидеть все это. Отвези ее в свое поместье.
Он посмотрел на меня:
– И оставить страну в неразберихе?
– Если это сделает Элисандру счастливой.
– Стоит ли счастье одного человека хаоса в целом королевстве?
– Думаю, да.
Он покачал головой:
– Я должен думать о стране.
Я рванулась уйти:
– Тогда ты мне не нужен.
– Кори...
Я бросилась вперед, не собираясь оборачиваться и заканчивать разговор. Хватит уже
прогулок у фонтана. Подхватив сумку и туфли, я побежала к широким ступеням замка.
Кент догнал меня, продолжая искренне что-то говорить, но я не слушала. Сорвав с себя
его куртку, я почти бросила ее через плечо Кенту.
И вдруг прямо у подножия большой лестницы, не обращая внимания на навостривших
уши стражников, стоящих на ее вершине и слышащих каждое слово, я остановилась и
обратилась к нему:
– Я посоветую ей сделать все, что угодно, лишь бы освободиться от вас и этого места...
найти счастье, – выпалила я. – Что же до меня... не думай даже на минуту, что я поступлю
так, как мне укажут. Твой глупый отец ошибся во мне. Да и ты... ты тоже.
С этими словами я подобрала влажные юбки, взбежала по лестнице и скрылась в замке.
Весь день я проспала и ужин попросила принести мне наверх. Это обернулось тем, что
после трапезы ко мне поднялась Элисандра. Она была в вечернем платье, черном с
серебром, и выглядела, как дух ночи, спустившийся на землю навестить смертных.
– Плохо себя чувствуешь? – спросила она, садясь рядом со мной на кровати. Я доедала
последние клубничины и читала роман. День настолько отличался от моей ночной работы
и споров, что я чувствовала себя отдохнувшей и счастливой.
– Нет, – ответила я. – Просто хотела побыть немного одна.
– Тогда я пойду.
– К тебе это не относится, – я протянула руку, дабы остановить сестру. – Я не видела
тебя целый день.
Она снова устроилась на кровати.
– Ты весь день спала.
– И? Что-то интересное произошло, пока я была в кровати?
– У меня был длинный разговор с Кентом. Довольно интересный.
– И он рассказал тебе о Тиаце?
Элисандра кивнула.
– Помимо прочего.
– Ты знала о ней. О ребенке.
113
114
– Многие знали. Лорд Мэттью был жутко зол. Но нельзя помешать ребенку родиться.
Я бы могла, так как знала несколько ядов, но не стала говорить об этом.
– Что с ней теперь будет? И с ребенком?
– Ее отошлют в одно из поместий лорда Мэттью. Мальчик отправится с ней. Я полагаю,
они будут очень внимательно следить за ним, пока он растет. На самом деле, от Брайана
зависит, что станет с ребенком. Возможно, он призовет мальчика ко двору, даст ему титул.
А может, и нет.
Я горячо сказала:
– Ненавижу его за это. Ненавижу Брайана.
Элисандра посмотрела на меня печально:
– Для королей и принцев заводить бастардов обычное дело.
– И не только для королевской семьи.
Как и Кент, она выглядела так, будто забыла, кем я была.
– Правда.
Я посмотрела на нее, прищурившись:
– Ты тоже должна ненавидеть его.
Она беспомощно пожала плечами:
– Не за это.
– Хватает и других причин.
– Я не могу позволить себе эту ненависть.
Я коснулась ее руки.
– Должен быть способ для тебя сбежать из этой ловушки...
Она рассмеялась и накрыла мою руку своими.
– Кори, не устраивай драму. Со мной все будет в порядке. Я знаю, чего ожидать и что
делать. Я могу о себе позаботиться.
– Но я...
Элисандра похлопала меня по руке и встала.
– Ничего не изменится, сколько не обсуждай, – нежно возразила она. – Сейчас мне
нужен сон, даже если тебе он не нужен. И, может быть, завтра ты будешь спать не весь
день. Мы могли бы отправиться покататься.
– Хорошо бы, – неискренне откликнулась я, глядя, как сестра покидает комнату. Вскоре
я попыталась заснуть, но не смогла. Я провела следующий день в беспокойстве,
растерянная и взвинченная. Когда мы отправились днем на прогулку, я немного
повеселела, но лишь на несколько часов.
Пролетело несколько недель; с приближением осени золотистые летние дни
становились короче и прохладнее. Я проводила свое время как и раньше, с одним лишь
исключением: ко мне чаще стали обращаться как к ведьме и целительнице, стоило
разойтись слухам о моей помощи Тиаце. Я, конечно, не возражала, хотя меня и удивляли
некоторые просители: леди Грете нужен был отвар от головной боли, Дарии – настойка от
бессонницы, мать Мэриан искала зелье, чтобы ослабить вновь появившиеся судороги в
левой ноге. Я брала с каждого небольшую плату и купалась в своем превосходстве над
Милеттой, все еще помешивавшей смеси и тоники над огнем у моей бабушки.
Дядя Джексон вернулся в замок на несколько дней, и выглядел он крайне изможденным
и погруженным в свои мысли. Два дня подряд Элисандра приглашала его в свою
гостиную, где кормила всякими вкусностями и где выманила у него обещание следить за
своим здоровьем. Ее забота заставила дядю улыбаться и поддразнивать племянницу, но это
не был его прежний искренний тон; ни разу за весь его визит я не услышала, как он
смеется. Я позаботилась о том, чтобы носить рубиновое ожерелье на ужинах, где
появлялся Джексон. Увидев меня, он с трудом улыбнулся и сказал, что я прекрасно
выгляжу, но похоже было, что его не очень заботило, как продвигались чьи-либо попытки
114
115
ухаживать за мной. Он не задавал вопросов и не устраивал новых знакомств. Мне это
нравилось, но и заставляло беспокоиться о дяде.
Хотя я была бы рада, если бы по ночам ему не давали спать его прежние неправедные
деяния. В любом случае, он не упоминал больше о походах в лес за добычей, и мне было
любопытно, не проснулась ли его совесть после последнего дикого похищения.
Дядя собирался остаться на всю неделю, но уехал на два дня раньше после яростной
ссоры с лордом Мэттью. Эти новости сообщила мне Анжела, и она даже предположила, в
чем причина.
– Думаю, они спорили из-за ребенка, – шепнула она.
Мы были в ее комнате, рядом не было даже Мэриан, но мы обе чувствовали, что лучше
бы говорить потише.
– Какого... ребенка Тиацы? – прошептала я в ответ.
Она кивнула:
– Лорд Мэттью хотел, чтобы Джексон взял ее – и младенца – в поместье Хальсингов, но
тот отказался. Сказал, у него в имении не хватит людей, чтобы защитить мальчика. –
Взгляд ее голубых глаз заметался по комнате, и она заговорила еще тише: – Как если бы он
думал, что кто-нибудь может попытаться украсть ублюдка.
– Тогда... что будет с ним? С ней?
Анжела пожала плечами:
– Полагаю, отошлют куда-нибудь еще.
И в самом деле, через три дня небольшой караван отправился из замка в имение Увреле
на западной границе провинции Оберн. В одной из повозок сидели Тиаца и ее сын.
Казалось, что половина обитателей замка явились, дабы увидеть отъезд каравана; все
делали вид, что занимаются какими-то другими делами во внешнем дворе. Среди зевак я
не видела ни Брайана, ни лорда Мэттью, ни Кента с Элисандрой, но Дорин, Анжела и
Мэриан там были, притворяясь, что просто вышли подышать свежим воздухом. Еще в
толпе я заметила несколько других леди. Больше дюжины стражников слонялись у ворот, а
двадцать или тридцать слуг нашли причины, чтобы подметать лестницы, чистить фонтан
или подстригать живую изгородь вдоль подъездной аллеи. Слуги, очевидно, более всего
интересовались судьбой женщины и сочувствовали ей, отсылаемой так далеко. Она была
одной из них; ее судьба могла легко стать и их судьбой.
Сама Тиаца ни с кем не прощалась, просто быстро спустилась по лестнице и села в
повозку, качая на руках сына. Я видела ее лишь однажды той ночью – явно не в лучший ее
день – и мне было любопытно, о чем она сейчас думает, чего боится и что замышляет. Она
казалась слишком юной и испуганной, чтобы затевать заговор в пользу своего малыша.
Сопровождающие всадники прокричали, что пора отправляться, и вскоре небольшая
процессия тронулась и выехала за ворота. Толпа во дворе начала медленно расходиться,
хотя чувство разочарования было велико, и никому, похоже, не хотелось уходить. Я
направилась к стражникам у ворот, дабы посмотреть, не было ли в карауле кого-то из моих
друзей.
Но почти сразу же я свернула к фонтану и сунула руки под льющуюся воду, как будто
это было моим намерением с самого начала. Среди стражников был Родерик, но стоял чуть
в стороне от них, вовлеченный в разговор с Дарией. Она смотрела на него с тем самым
знакомым напряженным выражением лица, которое я видела у нее и в прошлый раз, когда
застала их. Не трудно было догадаться, что встречались они за это время не раз. Пока я
смотрела, она передала ему небольшой пакетик; его рука на мгновение накрыла ее руку, и
я представила жар его прикосновения. Затем он отпустил ее руку, сунув сокровище в
карман на груди.
Я склонилась к фонтану и брызнула водой в лицо, потом еще и еще. Бестолку, я была
слишком разгорячена. Это не мое дело, если ему нравятся крепкие маленькие девушки с
запада, но он ведь сказал, что это не так. Возможно, это моя ошибка: не надо было
115
116
спрашивать, если не хотела, чтобы мне лгали. Возможно, на его месте я бы тоже солгала.
Но я разозлилась, хотя знала, что зря. Так что я брызнула водой в лицо еще раз, дабы
напомнить себе, что не могу злиться ни на кого, кроме себя.
Это было не единственным потрясением в этот день, хотя последнее случилось много
позже, после торжественного ужина, длившегося слишком долго и оставившего меня
сытой и сонной. Я вернулась в свою комнату, предоставив леди Грете и Элисандре
развлекать гостей вежливыми разговорами. Крессида уже побывала в моей комнате,
зажгла свечи и приготовила свежую воду – и здесь побывал кое-кто еще.
На покрывале было разбросано содержимое моей сумки: порошки, упаковки и
бутылочки – все скинуты в одну цветную душистую кучу. Я громко вскрикнула и
поспешила навести порядок, стараясь определить, что пропало и что может быть спасено.
Ни одна из бутылочек или баночек не была разбита, хотя некоторые стояли
распечатанными на ближайшем столе. Все открыли. Все перетряхнули.
Я заново набила и завязала мешочки и закрыла бутылки, быстро соображая. В
последние недели в моей комнате толпились люди, и многие просили меня рассказать о
действии различных зелий. Если подумать, я бы решила, что отчаянным вором была одна
из глупых помешанных девчонок, хотевших получить от меня эликсир любви. Я говорила
им, что такого не существует, но, очевидно, они мне не поверили.
В самом деле, пропала упаковка анютиных глазок, а сосуд с соевоном («улучшающим
привлекательность», как сказала я одному из посетителей) был опрокинут в какую-то
другую емкость. Я не могла не разозлиться. Я потратила столько сил, чтобы собрать,
высушить и смешать эти растения, но мне придется все их заменить. И помимо прочего,
как постоянно повторяла мне бабушка, с травознанием не стоит шутить, только не людям
несведущим. Всякое может случиться.
Придется запирать свою сумку, покидая комнату, хоть это и лишние хлопоты. Но я
достаточно ответственная и не могу позволить продолжаться кражам.
Только позже, лежа в кровати и пытаясь заснуть, я вспомнила сцену, которую видела
днем во дворе. Дария, проникновенно смотрящая на Родерика; Дария, передающая
Родерику тонкий пакет... чего-то. Я предположила, что это была сложенная записка, но с
таким же успехом мог быть пакетик высушенных трав. Я не могла представить, как она
уговорила бы его добавить смесь в еду – но я ведь никогда и не пыталась изобретательно
наврать, дабы опоить предмет своей страсти. Она же девушка способная; без сомнений,
она была убедительна.
Я прикинула, нельзя ли уличить ее, если не прямо этой ночью, то на следующий день;
подумала, может, рассказать Элисандре. Но у меня не было доказательств. Слишком много
людей могло попасть в мою комнату. Многие имели причины прибегнуть к колдовству. И
большинство из них думали, что эти причины того стоят.
Я повернулась на бок и постаралась успокоиться, расслабиться и заснуть. Но час
спустя, когда я услышала в коридоре отголосок слов Элисандры, отвечавшей леди Грете, я
все еще ворочалась. Прошло много времени, прежде чем мне удалось заснуть той ночью; и
еще больше, прежде чем я перестала злиться.
Глава 11
А потом лето закончилось и пришло время возвращаться к бабушке.
Элисандра, как всегда, осыпала меня подарками: книгами, перчатками, кружевными
шалями и серьгами, – которые запасала все лето. Анжела даже расплакалась и пообещала
писать раз в неделю. Во время моего последнего ужина в замке лорд Мэттью провозгласил
напутственный тост в мою честь («за нашу дорогую леди Кориэль, с которой мы делили
вино и воду»). Я была крайне смущена и едва сдерживала слезы. Брайан, конечно,
отказался от воды, зато осушил полный бокал вина, не сводя с меня глаз. Позже,
116
117
вклинившись в толпу провожатых, собравшихся, дабы пожелать мне счастливого пути, ко
мне подошел Кент и крепко сжал мою руку.
– Мы будем скучать по тебе, Кори, – сказал он, не отпуская меня. – Без тебя зима
покажется очень долгой.
Я застенчиво рассмеялась, а стоявшие поблизости дамы раскудахтались.
– Скоро снова наступит весна, – утешила я.
– Во сколько вы выезжаете, Кори? – спросил кто-то из окружающих.
– Очень рано, – неловко ответила я через плечо, поскольку Кент все еще держал меня за
руку. – Иначе нам придется добираться до Саути четыре дня. Если же выехать рано и ехать
до темноты, то уложимся в три.
– Мой отец подготовил свиту гвардейцев, – сообщил Кент.
Я понимающе кивнула. Будь все как прежде, дядя Джексон непременно прибыл бы в
замок, дабы доставить меня домой. Но они с лордом Мэттью до сих пор не наладили
отношений.
– Мои вещи уже на конюшне. Я готова выехать утром.
– Мы будем скучать по тебе, – повторил Кент.
Затем он удивил меня (и всех присутствовавших), наклонившись и поцеловав мне руку.
В прикосновении его губ не ощущалось наигранности, но когда Кент выпрямился, он
улыбался.
– Просто, чтобы ты не забыла, как кокетничать с благородными господами, – объявил
он.
После этой сцены я сбежала при первой же удобной возможности и провела остаток
вечера у Элисандры, болтая о пустяках и глядя, как Дария кружит по комнате и скупыми
хозяйскими движениями наводит порядок. Как бы мне хотелось либо по-настоящему
возненавидеть ее, либо сдаться и проникнуться к ней симпатией! Она очень напоминала
Милетту – у нее было то, чего я не могла иметь, и поэтому я испытывала к ней неприязнь,
хотя и понимала, что винить в этом следовало только себя.
Вздохнув, я наконец заставила себя встать.
– Не поднимайся утром, – шепнула я на ухо Элисандре, обнимая ее на прощанье. –
Проспи мой отъезд.
– Ты будешь грустить, если я не помашу тебе, – сказала она.
– Мне будет грустно в любом случае.
– А я уже грущу, – призналась сестра.
Спала я плохо, встала рано, побросала последние вещи в котомку и тихо вышла в
пустой коридор. Из комнаты Элисандры не доносилось ни звука, и я надеялась, что сестра
еще спит. Чем ниже я спускалась, тем большее оживление наблюдала, а на нижнем этаже
замка уже царила суета. Я позавтракала на скорую руку в маленькой столовой, где снова
попрощалась с родителями Анжелы и с Дорин. После прошла через большой зал и
спустилась по главной лестнице. Меня ожидали четыре гвардейца и небольшой экипаж. Я
заспешила, дабы не томить провожатых.
Только я сделала несколько быстрых шагов, как вдруг услышала свое имя, долетевшее
откуда-то издалека.
– Кори! Кори!
Повернувшись, я увидела, что Элисандра и Дария, высунувшись из окна, отчаянно
машут руками. Сестра посылала воздушные поцелуи. Ее распущенные волосы
развевались, словно знамя; она выглядела так, будто только выскочила из постели. Я
засмеялась, помахала и отправила пару воздушных поцелуев в ответ.
А затем торопливо подошла к карете и бросила внутрь котомку с вещами и сумку с
зельями.
– Собрала все, что нужно? – раздался позади меня голос. Я удивленно обернулась и
расцвела.
117
118
– Родерик! Ты тоже будешь меня сопровождать?
Он слегка улыбнулся и кивнул.
– Если честно, сам не напрашивался, но лорд Мэттью сказал, что ты важная персона и
тебя нужно беречь как зеницу ока. Вот Критлин и выбрал меня.
Родерик помог мне забраться в карету и тотчас отпустил мою руку.
– Но это же замечательно! – воскликнула я. – Теперь ты сможешь познакомиться с
Милеттой!
Он рассмеялся и решительно захлопнул дверь.
– Жду с нетерпением.
Я высунулась в окно, чтобы взглянуть на Элисандру и Дарию, по-прежнему глазевших
сверху.
– До встречи! – крикнула я и еще яростнее замахала рукой. – Пиши мне!
Родерик оглянулся, чтобы посмотреть, к кому я обращалась, а потом быстро отдал
честь, приложив кулак ко лбу. Элисандра и Дария дружно махнули в ответ, словно могли
разглядеть моего спутника с такого расстояния. А может, и могли. Вероятно, Дария все
время знала, кто поедет со мной в деревню к бабушке, и только по этой причине подошла
к окну.
Не то чтобы меня это волновало.
Через пару минут мы тронулись в путь. Пусть и маленькая, карета радовала мягкой
ездой. Мелькнула мысль: так путешествовать мне могло бы и понравиться. С Джексоном у
меня обычно не было иного выбора, лишь скакать верхом, что радовало только в самом
начале. Вскоре же поездка становилась по-настоящему утомительной. Но теперь в карете я
могла читать, мечтать или спать. И первые пару часов я провела именно за последним
занятием.
Мы отлично провели время в пути, и я, по своему обыкновению, подружилась со всеми
гвардейцами. В нашем караване были две запасные лошади, и часть дня я предпочитала
ехать верхом. Родерик не претендовал на все мое внимание, так что мне выпал шанс
познакомиться с остальными тремя гвардейцами. Один из них, совсем юный и юркий,
напоминал мне Шорро, остальные двое были тихими, но добрыми малыми. Они все мне
понравились.
Самый интересный разговор состоялся на второй день после полудня, когда рядом со
мной ехал Родерик. Мы праздно болтали о постоялом дворе, на котором провели
предыдущую ночь, и о том, где остановимся вечером. Потом я спросила Родерика, куда он
направится, после того, как оставит меня у бабушки.
– Обратно в замок, – удивился он. – Куда же еще?
– Ты недалеко от Веледора, – заметила я. – Мне показалось, что тебе захочется
заглянуть домой.
– Я думал об этом, – признался Родерик. – Но сейчас самое время жатвы, на полях
богатый урожай зерна, и каждую ночь будут устраиваться праздники сидра...
– Звучит восхитительно! – воскликнула я. – Поезжай!
Бросив на меня косой взгляд, он сказал:
– Так заманчиво, что я боюсь не найти в себе сил вернуться в Оберн.
Мгновенье я в молчании размышляла над этим.
– Ты думаешь о том, чтобы покинуть ряды гвардейцев?
– Думаю, – сознался он. – Отец прямо сказал, что был бы рад видеть меня дома. Я
скучаю по тому, от чего раньше стремился сбежать.
– Но ты говорил... Как насчет той девушки? Той самой, что держит тебя в замке?
– Я никогда не говорил, что тут замешана девушка.
– Ладно, не говорил, но подразумевал, – нетерпеливо ответила я. – Так как насчет
девушки? Я считала, что ради нее ты и остаешься в замке.
Родерик ненадолго затих.
118
119
– Себе на погибель, – наконец произнес он беспечно. – Это все безнадежно.
Я ощутила, как сердце внезапно дрогнуло, готовое выскочить из груди.
– Тогда... вероятно, мы видимся в последний раз? Вероятно, тебя не будет в Оберне
следующим летом?
С легкой усмешкой Родерик снова искоса посмотрел на меня:
– До следующего лета я продержусь. Надо же увидеть свадьбу принца. Такое событие
достойно того, чтобы узреть его воочию, и неважно, какие чувства упомянутый принц
вызывает.
Обдумав сказанное, я заключила:
– Ты не любишь Брайана.
– Это мягко сказано.
– Именно поэтому ты хочешь вернуться в отчий дом.
Родерик кивнул.
– Если берешь у человека деньги, следует уважать его. Если не уважаешь, не следует
насмехаться над ним за спиной. Мне становится все труднее вести себя должным образом.
Так что настала пора уходить.
– Что он натворил, что ты его возненавидел?
Я и сама могла назвать с десяток причин для ненависти, но сколько из них было
известно Родерику?
– Он слаб и жесток, – не колеблясь, ответил гвардеец. – Он ранит зверей на охоте, а
потом не утруждает себя поисками, дабы положить конец их страданиям. Он не способен
слушать других. К тому же он глуп.
Я широко распахнула глаза – слишком пламенная речь для человека, чье положение
неизмеримо ниже положения принца.
– Надеюсь, ты не болтаешь о таком в казармах.
Он тихо засмеялся.
– Нет. Раньше я ни с кем об этом не говорил. Я могу лишиться не только службы, но и
головы. Но ты достаточно благонадежна. В любом случае, ты тоже от него не в восторге.
– Была в восторге, – протянула я. – До этого лета.
– Почему так долго?
– Полагаю, потому что он очень красив и полон жизни. Потому что я привыкла его
обожать. Но, похоже, в последнее время все поголовно бросают эту привычку. Кент
сказал... – я остановилась и пожала плечами.
– Что сказал Кент?
– Не думаю, что Брайан пользуется успехом среди наместников короля, – промямлила я
с запинкой.
Родерик кивнул.
– Даже меньше, чем ты себе представляешь. Во время летнего празднества все
наместники привезли с собой собственных стражников. Простой люд треплет языком за
вечерней игрой в кости, причем говорит словами хозяев. Никто из приезжих не отзывался
о принце благосклонно.
– Но... – начала я, но не могла придумать дальнейшего вопроса.
Мельком взглянув на меня, Родерик, казалось, решил перевести разговор в другое
русло.
– Не волнуйся об этом, – небрежно бросил он. – Все изменится, когда твоя сестра
станет его женой. Она очаровательная девушка и всеобщая любимица. Господа считают,
что она сумеет держать его в узде.
– Если она выйдет за него, – произнесла я очень тихо.
– Они поженятся. Они прошли слишком долгий путь, чтобы повернуть обратно.
Поженятся, а я останусь посмотреть, а потом... потом, может быть, вернусь на ферму. Кто
знает, что принесут ближайшие год-два?
119
120
«Еще меньше счастья, чем я полагала», – сказала я себе, однако вслух не произнесла ни
слова. Всякий раз, стоило мне задуматься о будущем, оно представлялось мне все более
мрачным.
На следующий день, незадолго до заката, мы подъехали к дому моей бабушки.
Разумеется, первой, кого я увидела, была возившаяся в саду Милетта. Бросив свое занятие,
она глазела, как подъезжает кавалькада. Вероятно, бабушкина ученица еще никогда не
видела столь внушительного зрелища, как королевский экипаж в сопровождении четырех
человек в мундирах. Я с удовольствием отметила, что одета она в самое старое свое
платье, лицо испачкано грязью, а волосы забраны на затылке весьма невыгодным
способом.
– Я снова вернулась к старому другу, – шепнула я Родерику, пока он помогал мне
выбраться из кареты. Рассмеявшись, он поставил меня на землю.
Милетта, не тушуясь, устремилась ко мне с приветствиями.
– Кори! Я и не знала, что ты так быстро вернешься! Я-то думала, тебя здесь не будет
еще по крайней мере месяц.
Я тотчас же рассердилась.
– Нет, я здесь, и всегда возвращаюсь домой в конце лета. Я написала бабушке, чтобы
она меня ожидала.
– Наверное, она забыла об этом упомянуть.
Я выразительно посмотрела на Родерика, чье лицо стало совершенно непроницаемым.
– Куда прикажете отнести вещи, миледи? – спросил он, и я еще никогда не слышала,
чтобы он говорил таким торжественным и почтительным тоном.
Опешив на мгновение, я поняла, что гвардеец старается произвести впечатление на
Милетту, и была ему очень признательна.
– Позвольте, я провожу вас.
Я провела его через маленький, неприбранный дом. Милетта шла по пятам и болтала,
пока Родерик заносил в комнату мой дорожный сундук.
– Твоя бабушка ушла в деревню на весь вечер. У этой девчонки, Кленси, не сегодня-
завтра родится ребенок. Я приготовила ужин, но на двоих его вряд ли хватит.
– Тогда мне придется самой себе приготовить, – любезно заметила я. – Извини,
Милетта, но я хотела бы осмотреть еще раз карету и убедиться, что ничего не забыла.
Она опять потащилась за нами на улицу, хотя я надеялась попрощаться с другом без
посторонних глаз.
– И твою комнату сто лет не убирали. Я просто уверена, что там скопились клубы пыли.
На этот раз я не потрудилась ответить. Заглянув в карету, я быстро огляделась.
– Нет, все забрала, – сказала я, и, приосанившись, отвесила Родерику царственный
кивок. – Спасибо, что проводили. Я сообщу лорду Мэттью, что довольна вами.
Сохраняя серьезнейшее выражение лица, мой спутник приложил кулак ко лбу и
поклонился так низко, что подмел волосами землю.
– Это честь для меня, миледи, – провозгласил он.
Вскочив в седло, он снова отсалютовал и дал команду выдвигаться. Мне хотелось
проводить его взглядом, пока он не скроется из вида, но я заставила себя повернуться к
Милетте, которая оторопело наблюдала за происходящим.
– Он обращался к тебе, как к знатной даме, – сказала она.
И мне показалось, что я уловила нотки зависти в ее голосе.
– Это ничего не значит, – сказала я беззаботно. – Вся прислуга в замке именно так
обращается к знатным особам.
– Но ты не... – начала было она, но резко захлопнула рот.
– Мне недосуг тратить время на пустую болтовню посреди дороги, – заявила я,
направляясь к двери. – Я голодна и хочу что-нибудь себе приготовить.
120
121
Следующую пару недель я уныло привыкала к размеренному течению сельской жизни
и выясняла, насколько отстала от Милетты в обучении. Полагаю, и она, и моя бабушка
немало удивились тому, с какой решимостью я наверстывала упущенное, проводя
множество ночей в своей комнате за чтением ветхих книг и приготовлением смесей на
жаровенке в своей комнате. Мне единственной было известно, почему я с таким усердием
изучаю все, что нужно знать знахарке и целительнице: мне совсем не хотелось
становиться разменной монетой в игре регента.
Тем не менее я скучала по сестре и друзьям, и постоянное общество самодовольной
Милетты не способствовало приятному пребыванию в доме, который я считала родным.
Бабушка, казалось, была весьма рада моему возвращению, – впрочем, не более, чем
обычно, – и я, безусловно, не чувствовала себя нежеланной гостьей. Но мое положение как
будто еще больше пошатнулось. Я повсюду чувствовала себя чужой.
По мере того как природа окрашивалось в осенний багрянец, все в домике постепенно
привыкали к моему присутствию, и жизнь вновь начала доставлять удовольствие. Я
присоединилась к бабушке и Милетте на ежегодном деревенском празднике урожая, и мы
прекрасно провели время. Были ряженые, состязания, песни, пляски, катания на возу с
сеном, благодарственные завтраки и полуночные пиры – непрерывная череда событий.
Несколько молодых людей, в которых я смутно признала сыновей фермеров, явились на
эти сборища в нарядных батистовых рубашках и кожаных бриджах, и выглядели
свежевымытыми, гладковыбритыми и более привлекательными, нежели я помнила. Я
надела красное шелковое платье на один из танцевальных вечеров под звездами и
произвела, если можно так выразиться, настоящий фурор. Меня очень порадовало, что я
могу обойтись без перешептываний о королевском приданом, чтобы стать главной
красавицей местного бала.
На этом празднике Милетта обзавелась собственным кругом поклонников. Хотя я не
претендовала ни на одного из них, мне стало интересно, не прибегла ли она к помощи
магии, дабы слегка усилить действие своих чар, поскольку она не обладала какими-то
особыми достоинствами, а была просто в меру привлекательной, не слишком яркой
девушкой. Впрочем, как и ее обожатели.
Как и мои. Но эти ребята были по-щенячьи дружелюбны и по-детски счастливы, и мне
не требовалось гадать, не скрывается ли за каждым их словом какой-то тайный смысл. Я
отдыхала, слушая добродушные шутки и лихо отплясывая в их объятиях деревенские
танцы, и веселилась больше, чем когда-либо в замке Оберн.
Я могла бы провести здесь остаток жизни. Здесь, или в каком-то другом, очень похожем
на наше селение. И я не собиралась соглашаться на любого жениха, которого предложит
лорд Мэттью.
Элисандра прислала письмо, добросовестно описав произошедшие при дворе события.
В замке с визитом побывали Дирксон и Меган, но на сей раз Меган, кажется, положила
глаз на Кента. Хеннеси Мелидонский приезжал на неделю и не раз обо мне справлялся.
Брайан провел месяц в Файлине и вернулся оттуда похудевшим и злым.
«Полагаю оттого, что на Файлинской ярмарке вкусил слишком много удовольствий,
которые ему недоступны под бдительным оком лорда Мэттью, – писала Элисандра
красивым ровным почерком. – Кент заметил, что в следующий раз ему придется
сопровождать Брайана в путешествии, и регент, кажется, одобрил это решение. Впрочем,
принц собирается в особняк Увреле на зимние праздники, и сторожить его там, видимо,
нет нужды, так что Кент будет моим спутником».
Элисандра должна была провести праздник зимнего солнцестояния в поместье
Хальсингов, как делала из года в год. Я всегда получала приглашение, но раньше
неизменно отказывалась, полагая, что бабушка воспримет это дезертирство еще хуже, чем
мое летнее отсутствие. В этом же году у меня появился еще один повод для отказа:
121
122
нежеланная встреча с Хеннеси Мелидонским, который также был приглашен на праздник
к моему дядюшке. Меня на встречу с ним и калачом не заманишь.
Для нас же зимнее солнцестояние прошло довольно спокойно. Поскольку бабушка
очень любила этот праздник, мы провели много времени стряпая, зажигая свечи и воздавая
благодарности дремлющим духам земли. В саму праздничную ночь мы бодрствовали,
разведя огонь в четырех углах дома, чтобы рассеять зимний мрак. Потом мы съели
обильный завтрак и с восходом солнца пожелали друг другу удачи и везения в новом году.
А весь следующий день мы проспали.
Очередная порция новостей, полученная из замка Оберн, пришла от Анжелы.
Мы начали переписываться довольно давно – год назад я получила от нее первое
обрывочное послание, полное новостей и сплетен. Она была отвратительной
рассказчицей, зато прекрасным источником сведений. И зачастую я отвечала, только чтобы
она продолжала мне писать. Разумеется, я не могла порадовать подругу обилием известий,
зато умела складывать слова в занимательные фразы.
Это письмо начиналось достаточно просто, в ее обычной бессвязной манере. Праздники
были унылыми, поговорить в замке было не с кем, и даже Дорин уехала. Анжела с
нетерпением ждала возвращения Элисандры и, конечно же, Брайана. Хотя из поместья
Увреле, где принц провел праздники, пришли очень печальные вести.
«И все потому, что именно туда и сослал лорд Мэттью ту девицу – Тиацу. Помнишь ее?
Вероятно, она пыталась увидеться с Брайаном, пока он гостил там, но он, само собой, не
захотел. То есть, нам всем известно, что ему не следовало делать то, что он сделал, но ему,
