Текст книги "Зафар-наме. Книга побед Амира Тимура"
Автор книги: Шараф Йазди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)
Хусайн-бек и государь Сахибкиран с имеющимся войском поднялись оттуда и пришли в Хузар. Там они посетили святую могилу Ходжа Шамса[186], да будет благоуханна его могила, и просили у его духа помощи и поддержки. Затем они опять поклялись в верности и дружбе и заключили согласие. Поистине в согласии можно завоевать весь мир!
О том, что государю Сахибкирану приснился сон и, обрадовавшись этому сновидению, повел войско против Ильяс Ходжа-хана
Сказал Пророк, приветствие ему,: «Праведный сон – сорок шестая часть пророчества». Издревле огонь мужества всезнающий Мудрец, даря царственному из своих рабов, ему дарит также долю счастья и блага из своего хранилища, как Он сказал: «Мы сделали тебя наместником на земле»[187], и украшает особым одеянием. И своей помощью основу орбиты его глаз Он освещает светом исследования так, что в нем сокровенное находит свое отражение. И все, что должно произойти, становится ему очевидным еще до его происхождения. Так, Юсуфу, приветствие ему, сновидением было извещено «И поднял он своих родителей на трон, и пали они пред ним ниц»[188], что должно было произойти несколько лет спустя или Пророку нашему Мухаммаду, приветствие ему, сновидением было извещено о будущей победе в Мекке, о чем сказано в Коране: «Оправдал Аллах своему посланнику видение»[189]. Он – султан пророков, наилучшие приветствия, поклонения и молитвы ему, султаны стали его рабами и слугами.
Государю Сахибкирану тоже, когда сложились тяжелые обстоятельства, случилось такое чудное видение. Людей у него было мало, враг был весьма многочисленный, и нельзя было добиться цели, не воюя с ними, и /25а/ он не знал, что делать и как поступать. Был полдень. С этими мыслями его потянуло ко сну, и он заснул. Во время сна он услышал чей-то голос, который говорил: «Не беспокойся. И пусть твое сердце возрадуется, Аллах великий дарит тебе победу». Он тут же проснулся, созвал окрестных людей и спросил: «Вы что-либо говорили?» Те ответили: «Нет!»
Ему стало ясно, что этот тайный голос был из потустороннего мира. Это был ветер предсказания из цветника Божьей милости. И он, положившись на Господа Бога, радостно пошел к Хусайн-беку и рассказал о том, что произошло. Все, кто слышал эти слова, обрадовались.
О том, что Хусайн-бек и государь Сахибкиран воевали с войском Джете и одержали победу
Хусайн-бек и государь Сахибкиран милостью Божьей счастливые и радостные сели на коней и построили войско в два кула[190]: Хусайн-бек встал в правый кул, а государь Сахибкиран в левый кул и шли в таком порядке. Вражеское войско, стоявшее на Таш арыке, тоже построилось в два кула: в правом куле встали Ильяс Ходжа-хан и Хамид-бек, в левом куле встали Туг Темур и Беккичик. Обе стороны, построившись в таком порядке, шли друг на друга.
В местности Куббаи Матин[191] оба войска встретились. От звуков барабанов, литавр и труб, криков и рычаний храбрецов, сотрясающих небо, казалось, что небо упадет. Воины хиравула врага, у которых из-за их многочисленности /25б/ в голове была гордыня, пустили коней в сторону государя Сахибкирана. Государь Сахибкиран не сдвинулся с места, он встал, как опора его власти. Руку победы, потянув в сторону лука и стрел, левую руку сделал как алиф, а правую – как даль и стал пускать стрелы[192]. Йигиты и бахадуры, стоявшие рядом, стали подобно государю метать стрелы в сторону врага. Они так посыпали стрелы, что бахадуры вражеского войска, которые неслись, как ветер, как дождь, попадали на землю, и, воду жизни отдав земле, падали с ног.
В этом сражении со стороны врага пали два старших бека, оба из рода бахрин, и подобных им бахадуров не было. Один из них – Туг Темур, другой Давлат-шах, младший брат Беккичика, оба царевичи и каждый из них глава целого войска.
Оба войска, рубя друг друга, так дрались, что из-за этого сражения время оплакивало врага, пуская кровь вместо слез из тысяч глаз.
Бахадуры сражались, гоняясь один за другим. Море несчастья волновалось, но как было обещано, «Хвала Аллаху, который оправдал свое обещание»[193], в вещем сновидении, и с помощью духов святых победа начала склоняться в сторону государя Сахибкирана. Враг, который был силен и такой многочисленный, разбежался и рассеялся: «... они поворачиваются вспять»[194]. Поистине, это была победа, дарованная Аллахом: «Помощь – только от Аллаха»[195].
Ильяс Ходжа-хан, Беккичик-бек, Искандар /26а/ Оглан, Хамид-бек и Юсуф Ходжа-бек попали в плен. Но несколько сторонников хана на этой стороне, которые и поймали его, еще до получения распоряжений от беков, узнали его и, посадив на коней Беккичика вместе с ханом, отпустили. Остальным завязали руки и посадили. В ту ночь государь Сахибкиран дошел до реки Йам[196] и из врагов убил многих. Джаку-бек и Сайф ад-Дин-бек ушли в сторону Самарканда. Эта победа случилась в семьсот шестьдесят пятом году, соответствующем году Дракона (1364)[197].
Если государь Сахибкиран всякое дело не доводил до конца, его великая энергия не успокаивалась. Посовещавшись с Хусайн-беком, взяв с собой Шер Бахрама, быстрыми движениями стал преследовать убегавшего противника, перешел реку Ходженда и остановился в Ташкенте. Здесь он несколько приболел, но с божьей помощью выздоровел: «И мы низводим из Корана то, что бывает исцелением и милостью для верующих»[198].
В это время из Гармсира прибыла высокая колыбель, Олджай Туркан ага: Смотри! Снова пришла Билкис[199] к Сулайману.
Государь Сахибкиран воротился оттуда, перешел на эту сторону реки Ходженда и занялся охотой. Хусайн-бек тоже пришел в Дизак[200], занялся охотой и, несколько дней найдя подходящими, предались отдыху и удовольствиям. Затем сели на коней и возвратились в Самарканд. Жители города с надеждой смотрели на их сторону. Когда увидели, что те возвращаются с победой и теперь освободились от гнета Джете, то горестные годы заменились сладостью победы и свободы. Слава Аллаху за его милости! И уж истина вернулась в свою обитель.
О том, что государь / 26б / Сахибкиран и Хусайн-бек устроили курултай и возвели в ханство Кабул-шах Оглана
Страна Мавераннахра и Туркестана и все, что относится к ней, освободилась из рук народа Джете, жизнь и обстоятельство опять вернулись в прежнее состояние. Хусайн-бек и государь Сахибкиран, посовещавшись, сказали: «Аллах, велик Он и славен, даровал нам эту победу. Теперь страна в наших руках. Однако нам нужен один глава. Если среди нас не будет главы, то в наших делах не будет порядка».
Поэтому, посовещавшись, в присутствии всех ноянов устроили курултай и возвели в ханство Кабул-шах Оглана, который был из потомков Дурджи ибн Элчикдай ибн Дува-хана. Сей Кабул-шах велением времени ходил в рубищах дервиша-скитальца. Но ему улыбнулось счастье, и он стал ханом в стране.
Хайдара Андхуди, находившегося в плену, сдали Зинда Чашму, и в ту же ночь он его прикончил.
Эта область издавна принадлежала отцам и дедам государя Сахибкирана и по наследству она принадлежала ему[201]. Поэтому государь устроил той и, преподнося подарки Хусайн-беку токкузами (девятками), вытребовал эту область[202].
Говорят, что у отца Хамид-бека была дружба с отцом государя Сахибкирана. На том тое Улджайту Апарди и государь Сахибкиран просили прощения за Хамид-бека и Искандар Оглана. Курултай ради них простил их вину. Однако книга их жизни была завершена, и те прощения оказались бесполезными. Когда Хусайн-бек возвращался в свою исконную родину Сали Сарай, государь Сахибкиран послал Давуд-бека с Сайф ад-Дин-беком, чтобы те пошли и привезли его с уважением и почетом. Баязид и Эмин, в плену которых находился Хамид-бек, издали увидели идущих беков и подумали, что те два бека едут сюда затем, чтобы убить Хамид-бека. Они тут же побежали к пленному и, ударив один пращей, другой саблей, прикончили Хамид-бека. Когда Хусайн-бек услышал об этом, сказал: «Дела у нукера лучше, чем у бека». А сам послал человека и потребовал Искандар Оглана, тот привел его, и подвергли его йасаку. Ту зиму Хусайн-бек провел у себя на родине, а государь Сахибкиран в своей области – в удовольствиях и отдыхе. Слава Аллаху благодетелю!
Изложение «грязевой битвы»
Господь всезнающий Царь вселенной, прежде чем дать власть своему рабу, он его помучает лишениями и несчастьями. А если он сначала дарил ему удовольствия и наслаждения, то затем его подвергнет печали и неудачам. Одним словом, власть и счастье добываются трудом, а за лишениями последует честь. Эти слова относятся и к государю Сахибкирану.
Когда прошла та зима (конец 1364 – начало 1365) и весенний сезон снова превратил мир в рай, и государь отдыхал в своей вотчине, то поступило сообщение, что войско Джете снова идет на эту сторону. Вместе с зимой кончились и спокойные дни государя, началась суровая весна. Государь Сахибкиран занялся сбором войска и к Хусайн-беку послал человека с сообщением о положении дел. Когда Хусайн-бек услышал эту весть, он вызвал Пулад Бугу, Зинда Чашма и сына Мухаммад Ходжи Апарди и Малик /27б/ Бахадура и сказал им: «Соберите ваши войска и быстро идите к государю Сахибкирану!» Те собрали свои войска, пошли в авангарде и присоединились к государю Сахибкирану. Посовещавшись, пошли в сторону врага и на несколько дней остановились в местности Акар[203], чтобы дать коням отдых. Затем оттуда двинулись и, перейдя реку Ходженда[204], остановились. Хусайн-бек тоже шел, собрав большое войско.
Вражеское войско приближалось. Государь Сахибкиран тоже двинулся в сторону врага и посередине между Чинасом и Ташкентом остановился на берегу реки[205]. Войску приказал, чтобы не были беспечными и стояли бдительно. Хусайн-бек тоже перешел реку и остановился на выбранном им месте. С той стороны враг остановился на берегу реки Кандибадама[206]. Хусайн-бек и государь Сахибкиран поднялись с того места и стали передвигаться. Караульные с обеих сторон увидели друг друга и начали упорядочивать войска и построились в боевой порядок. В правом куле с достоинством стоял Хусайн-бек. Его канбулом был Тиланчи Арлат. В его хиравуле стояли Улджайту Апарди, Шер Бахрам, Пулад Буга, Фархад Апарди, Малик Бахадур и другие бахадуры[207].
Государь Сахибкиран стоял в левом куле, а его хиравулом был Темур Ходжа Оглан. Джаку-бека, Сайф ад-Дин-бека, Мурад Барласа, Аббас Бахадура и других бахадуров он поставил в канбуле. Идя в этом порядке, сразились с врагом. Войска Джете увидели, что с этим войском не смогут воевать, и решили прибегнуть к хитрости и козням при помощи камня йада[208]. Хотя был месяц Близнецов (22.05 – 22.06), но после козней с камнем йада поднялась страшная буря, гром загремел и пошел сильный дождь. Как будто весь мир залило водой, и все поле сражения превратилось в месиво /28а/ глины, и лошади не могли сдвинуться с места. Так что и конным, и пешим не было мочи двинуться. Воины стояли в изумлении, накрывшись плащами от дождя. Но вот войско врага добралось до них, тогда они, сбросив плащи, начали сражаться.
Когда государь Сахибкиран с божьей помощью стал рубить и теснить на левом фланге, со стороны противника бывший старшим Шингум Ноян, брат Хамид-бека, обратился в бегство. Увидев это положение, стал бежать и Ильяс Ходжа-хан.
Однако со стороны противника в левом куле стояли Ширавул и Хаджи-бек. Они напали на правый кул этой стороны и, обратив в бегство Тиланчи и Зинда Чашма, приперли аж до Хусайн-бека. Этот кул пришел в замешательство и расстроился. Шер Бахрам и Пулад Буга стояли как молодцы и сделали хорошие дела. А Хаджи-бек, который напирал на правый фланг этой стороны, увидев это положение, встал в изумлении.
Со стороны противника Шамс ад-Дин-бек со многими людьми показывал героизм. Когда государь Сахибкиран увидел это, огонь усердия ударил в его голову и он, вынув саблю с пояса, пустился вперед. Он с семнадцатью кошунов бросился на них. От бури этой атаки огонь страха вкрался в их сердца, и Шамс ад-Дин-бек, не устояв, отступил. Хусайн-бек, увидев это, обрадовался и отступившее было свое войско собрал заново и встал на свое место.
Государь Сахибкиран к Хусайн-беку послал своего нукера Табан Бахадура со словами: «Мне кажется, бек, нам с вами нужно войти в авангард /28б/ и согласованно наступать на врага». Тут с гороскопа счастья государя Сахибкирана выпала звезда удачи Хусайн-бека и день его счастья стал приближаться к вечеру, его натура стала меняться в худшую сторону и в его действиях стали замечаться плохие вещи. Когда Табан Бахадур добрался до него, он, понося его, так ударил, что тот упал. Государь Сахибкиран еще послал к Хусайн-беку Малика и Хамди – его же людей со словами: «Бек! Обязательно идите вперед, иначе момент будет утрачен». Бек их тоже ударил и выругал: «Что, я отступаю что ли, он приглашает меня вперед? Если вы победите врага, то не думайте, что моей смертью вы сохраните свои жизни».
Малик и Хамди, услышав эти слова, ушли расстроенные и, возвратившись к государю Сахибкирану, держа за узду его коня, сказали ему: «На это дело больше внимания не уделяйте и не обращайте внимания». Государь Сахибкиран после их слов отпустил руку внимания. Оба войска отделились, и каждый пошел в свою область.
В тот вечер Хусайн-бек несколько раз посылал человека к государю Сахибкирану, приглашая его. Однако из-за этих его проделок душа государя Сахибкирана отпала от него.
Бахадуры обеих сторон сражались, наступая друг на друга, воины Джете не устояли, отступили. Бахадуры государя Сахибкирана и йигиты Хусайн-бека /29а/ преследовали врага. В это время Шамс ад-Дин-бек, отделившись от своего войска, с тугом в руках встал на одном месте. Отступившее было войско врага, увидев туг, собралось на том месте и опять наступило на эту сторону. Вероломство времени таково, что уже казавшееся близким счастье победы было унесено его ветром, враг победил, и эти обратились в бегство.
Много людей осталось в месиве глины, и уже поникшие было враги, усилившись, стали рубить мечами. И там погибло десять тысяч человек. Это событие случилось в начале рамазана года семьсот шестьдесят шестого, то есть в год Змеи (22.05.1365). Это совпало с соединением в десятом доме одного из треугольных воздушных соединений в знаке Скорпиона. Звездочеты это соединение называют добавочным. [То событие] случилось вблизи этого.
Эти слова высказаны для завершения этого рассказа, но не для того, чтобы связать события с положениями звезд, ибо поистине все события в бытии только от Аллаха[209].
Беки возвратились из сражения, остановились в Кеше и беки приготовились к переправе народа и улуса через реку Аму. Хусайн-бек сказал государю Сахибкирану: «Надо бы наши дома и людей переправить через реку». На что государь ответил: «Кто хочет – пусть идет. Мне не пристало идти в чужие края и причинять своему народу страдания. Еще раз соберу войско и буду драться с врагами!»
Хусайн-бек направился в сторону Сали Сарая. Достигнув того места, он взял с собой принадлежащих ему людей и, перейдя через ущелья и переправы, остановился в местности Шабарту[210] и поставил людей, чтобы были начеку в отношении войска Джете: чтобы, если войско Джете вознамерится прийти сюда, уйти в сторону Хиндустана.
После того как ушел Хусайн-бек, государь Сахибкиран собрал войско в пятнадцать кошунов. Затем Темур Ходжа Оглана, Джавурчи и Аббас Бахадура с семью кошунами отправил авангардом в сторону Самарканда. По дороге Джавурчи и Аббас, проявив предательскую натуру, испугали Давудшаха и Хинду Ходжу под предлогом: «У государя Сахибкирана в душе есть намерение поймать вас и отправить к Хусайн-беку, /29б/ а Хусайн-бек живыми вас не оставит». Те, испугавшись, перебежали в сторону врага. По достижении ими местности Кокнак из войска Джете Коппак Темур, сын Улуг Туг Темура, Ширавул и Онгарджак, сын Хаджи-бека, которые были авангардом противника, взяв в проводники тех двух перебежчиков, пошли на Темур Ходжа Оглана, Джавурчи и Аббаса. Те, не устояв, побежали. Государь Сахибкиран, услышав об этом, понял, что в делах судьбы есть еще трудности, и особое усердие и старание бесполезны.
Он перешел реку Аму, дошел до Балха. Народ и улус, которые были расстроены, туман Коппак-хана и туман Элчи Буга Сулдуза он собрал воедино и отправил к берегу реки, чтобы, остановившись там, осведомлялись о противнике. Темур Ходжа Оглану, который в битве смалодушничал, он сделал выговор и затем занялся отдыхом и в наслаждениях проводил дни.
О том, что войско Джете осадило город Самарканд
Войско Джете дошло до Самарканда. В то время не было крепостных стен Самарканда. Мавлана-заде Самарканди, Хордак Бухари и Абу Бакр Калави Наддаф сказали горожанам, чтобы те построили заграждения и занялись обороной города[211]. Некоторое время горожане, несмотря на то, что среди них не было головы, так дрались с врагом, что Царь небесный возблагодарил их. Они не подпустили воинство Джете близко к городу. Но поскольку осада была длительной, то они ослабли и стали умолять Бога, прося о помощи. Но вот их мольбы были услышаны, Господь Бог вник в их рыдания. «Ведь, поистине, с тягостью легкость, – поистине, с тягостью легкость»[212], и всевышней милостью началась холера среди лошадей войска Джете. Пало много лошадей, не осталось даже одной лошади на четверых. По этой причине все в расстройстве и ослабленные вынуждены были уходить. Многие уходили, положив седла на себя и взяв подпруги подмышки. Такая легкая победа досталась горожанам над армией, которую не одолели бы и цари. Однако некоторые из них, кто имел силу, затем возгордились от этой победы, и они стали /30а/ чинить жестокости друг над другом. У каждого, кто имел сколько-нибудь силы и мощи, в голове засел ветер гордыни, и они начали ставить ноги за пределы дозволенного и, растянув руки зла, стали чинить беспорядки, проливать кровь невинных. И сказал мудрец: «О Господи! Не дай власть нищему»[213].
В то время, когда войско Джете уходило обратно, государь Сахибкиран послал Аббас Бахадура в сторону крепости Кахлага, чтобы он осведомился об обстоятельствах Джете в Самарканде[214]. Придя в Кахлагу, Аббас обследовал и собрал сведения и, возвратившись к государю Сахибкирану, доложил обо всем, что видел и слышал. Государь Сахибкиран обрадовался сведениям об уходе войск Джете и послал человека к Хусайн-беку с этими вестями. Затем сказал: «Как только услышите эти сведения, немедля направьтесь сюда. Далее нельзя оставаться там». Хусайн-бек тоже обрадовался, услышав эти сообщения от посланника, немедля двинулся из Шабарту и пришел в Сали Сарай. Государь Сахибкиран тоже поднял свой народ и домочадцев, перешел реку и направился на исконную родину. Он собрался пойти навстречу Хусайн-беку, и в округе Баглана они переговорили между собой. Государь Сахибкиран, откланявшись Хусайн-беку, возвратился и, перейдя реку Аму, остановился в Карши. Название Карши объясняется тем, что Коппек-хан в двух йигачах от Несефа построил дворец. А на языке монголов дворец называется «карши». И по этой причине город стал известен под названием Карши.
Государь Сахибкиран ту зиму[215] перезимовал там и занялся строительством крепостных стен Карши. В ту зиму строительство крепостных стен было завершено.
О том, что Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном пошли в Самарканд
С наступлением весны того года (1366) /30б/ Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном отправились в сторону Самарканда, с достоинством и честью остановились вблизи города. Сначала приказали поймать тех людей, которые творили злодеяния. Государь Сахибкиран заступился за Мавлана-заду перед Хусайн-беком, остальных казнили в Канигиле[216].
Судьбой было определено то, что пока Хусайн-бек не будет устранен, не взойдет солнце дня счастья государя Сахибкирана. В то время признаки несчастья Хусайн-бека с каждым днем усиливались: он творил такие дела, не приличествующие государственному мужу. Одно из этих деяний то, что, будучи скрягой, он стал проявлять тягу к стяжательству и накопительству богатств, что не было достойно султанов. Его алчность возросла настолько, что он начал обращать взоры на людей из круга приближенных государя Сахибкирана. На Джаку-бека, Сайф ад-Дин-бека, Ак Бугу, Элчи Бахадура и Давлат-шаха Бахши он наложил дань[217] и назначил сборщика, чтобы тот собрал названные вещи. Эти бахадуры незадолго до этого все свои богатства и вещи потеряли в «грязевой битве» и названные цифры они не могли собрать. Поэтому они пришли к государю Сахибкирану с жалобой. А великодушие государя было таково, что ради них он отдаст все, что потребуется. В том числе к Хусайн-беку он отправил две серьги высокой колыбели, Олджай Туркан ага. Хусайн-бек увидев, узнал серьги сестры, но тогда его алчность возросла настолько, что он уже не видел вещи сестры, и взял их.
Всего из наложенных цифр были собраны деньги и драгоценности на три /31а/ тысячи алтунов[218]. Для уплаты остальных государь Сахибкиран послал собственных коней. Хусайн-бек понял, что это личные кони государя и не принял, извинившись, сказал: «Я пойду в Сали Сарай. Хочу из этих денег часть послать Хусайну Суфи, буде он выдаст свою дочь за моего сына. Ежели после моего ухода, проявив дружбу, вы отошлете остальные деньги за мной, будет очень кстати». Он сел на коня и отправился в Сали Сарай. Государь Сахибкиран отправился в Кеш, свою вотчину. Собрав те деньги наличными, отправил к Хусайн-беку, а сам занялся охотой.
Слово о том, что между Хусайн-беком и государем Сахибкираном проявилась вражда в результате козней кознедеев
После тех козней судьба положила начало иного пути и печать хитрости наложила на плоскость обмана. Поскольку народ был в гневе от дурных проделок Хусайн-бека, то все отвернулись от него. И все знали, что пока государь Сахибкиран с ним в союзе, никто не может причинить ему вреда. По этой причине они составили заговор. Муса-бек, сын Баязид Джелаира, Али Дарвеш, брат его жены, и Фархад – все, сговорившись, вскрыли горло кувшина козней и, посоветовавшись с Орда Хатун, составили ложное письмо и отправили Хусайн-беку. Эта Орда Хатун была женой хана Тармаширина, и письмо передали ее дочери, то есть жене Хусайн-бека. Смысл его был таков: «Такой-то человек, то есть государь Сахибкиран, задумывает вражду с ханом и с тобой. От твоих слов и дел он весьма раздосадован. Он намерен враждовать с тобой и подготавливается к войне».
Эта женщина показала письмо Хусайн-беку. Хусайн-бек об этом рассказал хану. И хан издал ярлык[219], чтобы государь Сахибкиран и та община, /31б/ передавшая эти слова, собрались в Самарканде в присутствии Орда Хатун и разобрались с этими словами.
У государя Сахибкирана в душе не было никаких дурных намерений, поэтому, нисколько не подумав, тут же отправился в Самарканд. Муса-бек, Али Дарвеш и Фархад, услышав, что государь Сахибкиран отправляется в Самарканд, испугались, что опозорятся, и направились в сторону Ходженда.
Поистине там, где в силе честное слово, Нет там места лжи и лицемерам. Таким образом, те слова, о которых слышал Хусайн-бек, не подтвердились. А государь Сахибкиран, которому тайное вдохновение сообщало о скрытных вещах, даже о тех, которые люди скрывали очень сильно, но выдают их движения, понял, что в расположении духа Хусайн-бека появилась пыльца и он не проявляет прежнего расположения. Государь Сахибкиран увидел его лицо, понял, что доверять ему нельзя. И сам он ранее думал именно так. Шер Бахрам и Бахрам Джелаир, которые с Хусайн-беком были в плохих отношениях, всегда носились с мыслью, как бы сделать так, чтобы поссорить Хусайн-бека с Сахибкираном, но не знали, как это устроить. И вот однажды государь Сахибкиран вызвал их к себе и рассказал им о тех словах. А те, услышав это, обрадовались, что достигли цели, и сказали: «Хусайн-бек с каждым из нас в плохих отношениях. Хорошо было бы, если бы его дело сделать быстрее, чтобы он не опередил. А то будет поздно, и раскаянья не помогут». Они добавили еще кое-что. Те сомнения, которые были в душе государя Сахибкирана, возросли и, договорившись с ними против Хусайн-бека, заключили соглашение. Договорились на том, что Шер Бахрам возвратится в Хутталан, свою вотчину, и займется сбором войска, /32а/ а государь Сахибкиран на этой стороне тоже будет собирать войско. Уходя, Шер Бахрам взял с собой из нукеров государя Сахибкирана человека по имени Адиль. А из своих нукеров при государе оставил некоего Тай Ходжу[220], с тем, чтобы если не придет Адиль, пошел он, дабы оба войска знали друг о друге. Дойдя до Хутталана, Шер Бахрам стал собирать войско и встал в поле Бастарк[221] и оттуда изъявил вражду Хусайн-беку. Когда Хусайн-бек увидел его вражду, решил прибегнуть к хитрости и, зная, что его устои слабы, сделал ему много обещаний и, своротив Шер Бахрама, подчинил себе.
Государь Сахибкиран, осведомившись о случившемся, написал Шер Бахраму следующее письмо: «Основу вражды положил ты. А теперь, сговорившись с ним, показываешь себя невинной овечкой. Очень скоро будет так, что тебя накажет его же стрела, и тогда твои раскаянья будут бесполезны». Так и случилось.
С этой стороны государь Сахибкиран дал войско Бахрам Джелаиру, Джаку-беку и Аббас Бахадуру и отправил их в сторону Ходженда, чтобы те главенствовали над народом джелаиров. И чтобы они схватили там Муса-бека с Али Дарвешем, сыном Баязида, которые были зачинщиками этой вражды. А те, узнав об этом, сбежали. Бахрам Джелаир собрал улус и стал править своей областью. Однако, испугавшись, что трудно будет противостоять хану с Хусайн-беком, сговорился с группой людей, не знающих государя Сахибкирана, перебил народ Али Дарвеша, а сам вместе со своим народом отправился в сторону Джете.
О том, что государь Сахибкиран с целью набора войск отправился в Самарканд
Победоносный государь Сахибкиран направился в сторону Самарканда, дабы собрать тамошнее войско. В это время Сулайман-бек и Джавурчи, которые также были зачинщиками вражды с Хусайн-беком, /32б/ перебежали к Хусайн-беку.
Хизр Йасури к тому времени скончался и его брат Али с Ильясом и Хаджи Мухмуд-шахом Йасурием, вместе со всеми йасуриями, надев ремень подчинения в пояса своей души, пришли служить к государю Сахибкирану. Государь назначил Кара Хиндука Барласа даругой внутренней части Самарканда и вернулся. А Хиндука благодаря своему черному счастью задумал бежать и отправился к Хусайн-беку: он был темным в делах правления и слаб установлении порядка, поэтому прикинулся юродивым[222]. Государь Сахибкиран только задумывал собрать войско в своем стольном граде, как высокая колыбель, Олджай Туркан ага заболела. Государь только собрался было отправиться в путь, как ее нежная душа покинула ее нежное тело и преставилась всевышнему Господу. И время плакало, описывая ее состояние сотнями языков[223].
Великая душа государя Сахибкирана глубоко опечалилась, он пришел в полное замешательство, и его глаза превратились в реку и изрыгали жемчужные слезы величиною с его ладонь. Относительно этого случая рука помощи коротка. Однако рука терпения сильна, ибо: «Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему мы возвращаемся»[224].
Дочь государя Сахибкирана, Султанбахт бегим, была от нее[225].
Когда Хусайн-бек услышал эту весть, в нем проснулась любовь, которая бывает у единоутробных, и, облачившись в траурные одежды, был в глубокой печали. Вместе с тем родственные отношения, которые у него были с государем Сахибкираном, оборвались, он остался в рассеянности.
/ 33а / О том, что государь Сахибкиран пошел с войском на Хусайн-бека
В году семьсот шестьдесят седьмом, соответствующем году Лошади (1366), государь Сахибкиран, собрав огромное войско, пошел воевать с Хусайн-беком, а в авангарде отправил Сайф ад-Дин-бека с многочисленным отрядом. Хусайн-бек, который со всевозможными хитростями заманил к себе и подчинил Шер Бахрама, думал, что и с государем Сахибкираном проведет такую хитрость. Но, увы, его задумкам не [суждено было] сбыться. Как такой царь может не знать о кознях врага?
В ту пору он отправил к государю Сахибкирану Ибадулла Бахадура с Малик Бахадуром с разными клятвенными словами[226]. Лукавые слова, которые он сказал, были следующие: «До этой поры между нами было согласие и, действуя в союзе, мы добились власти. И теперь тоже нам не следует нарушать то правило и следует сделать то правило для нас ярлыком, выбросить из головы дурные мысли. Ты верь этому договору и никак не допускай мысли об опасениях».
Победоносное войско только что прошло Кахлагу и остановилось в Байсуне[227], как подошли Малик и Ибадуллах. Они доложили слова и текст договора Хусайн-бека и еще добавили: «Обязательно вам нужно помириться». Сахибкиран тайным вдохновением понял, что его клятвам не следует верить, и не принял договор. Однако Йасурийцы испугались, что эти двое помирятся, и изъявили неповиновение.
В то время Джаку-бек и Аббас Бахадур, ушедшие вместе с Бахрам Джелаиром в Ходженд, достигли его. И между собой решили, /33б/ что род йасури, который проявил вражду, [надо] поймать и посадить под стражу. Однако государь Сахибкиран не согласился с такой манерой действий, запретил это и языком государственного мужа сказал: «Если мы будем действовать так, то в дальнейшем у них не будет веры к чему-либо доброму и от этого нам будет только вред. Если дом нашей власти будет построен добром, то никто не сможет нанести нам вреда. То дерево, которое питается водой справедливости и добродетели, принесет плоды счастья»[228]. После этих слов он уважил йасурийцев добрым словом, отпустил их восвояси. Он отпустил также и остальное войско, а сам возвратился в Карши. А Хусайн-бек, собрав многочисленное войско, вместе с Шер Бахрамом направился в сторону государя Сахибкирана, Мубаракшах и Шайх Мухаммад, сын Баян Сулдуза, были весьма склонны в сторону государя Сахибкирана, но принужденные подчиниться Хусайн-беку, присоединились к нему.
О хитростях и кознях Хусайн-бека и о том, что он отправил к Сахибкирану Хизра Хазиначи с предложением о перемирии
Злокозненный Хусайн-бек, применив хитрость к государю Сахибкирану, отправил Хизра Хазиначи с Кораном, на котором поклялся, и передал: «Если мы будем враждовать друг с другом, страна придет в расстройство и народ будет разорен. Я определенно знаю, что ты желаешь мусульманам добра, и добродетельность, милосердие свойственны тебе. Но было бы лучше, если бы ты не занимался враждой. Теперь я считаю, что будет правильно, если мое войско будет стоять в Чаганиане[229], а твое – в Хузаре, я с сотней и ты с сотней подойдем в местность Чакчак[230]. И там заново заключим клятвенный договор, такой, что никто не посмеет пожаловаться. Пока не увидимся, дело не решится».
Сахибкиран понял, что тут скрыты хитрость и козни, поэтому его душа не согласилась. Однако все беки были согласны на перемирие и сказали: /34а/ «Лучше будет, если вы помиритесь». Он не мог перечить им. Войско он оставил в Хузаре, а сам взял триста лучших воинов в полном вооружении, на сильных конях и отправился с ними. Из них двести человек он оставил в Янгикенте[231], а сам пошел с сотней. После такого решения он только собрался отправиться, как поступило сообщение, что Хусайн-бек в Нандаке[232] убил Шер Бахрама. Все, что предсказывал государь Сахибкиран, так и сбылось.
