Текст книги "Хрупкость тени (ЛП)"
Автор книги: Ша Форд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
Глава 6
Уроки мага
Раскрыв план Шамуса, Килэй поняла, что ей нужно собирать вещи и покидать Коппердок немедленно. Другого варианта не было. Как только во дворе воцарился порядок, она направилась в свои покои.
Она обнаружила свою броню втиснутой в один из шкафов. Крамфелду не нравилось, когда она это носила в замке, но ей нужно было многое сделать до наступления ночи, так что не было времени переживать из-за него, важно было, чтобы ей было удобно.
Черная броня была для нее второй кожей: приталенная безрукавка облегала тело, перчатки с шипами удобно обхватывали руки, леггинсы были сшиты под нее. Броня была сделана из чешуи дракона, а не из тяжелого железа, и воздух легко проходил сквозь нее, так что она никогда не сварилась бы заживо.
Было так удобно, словно она бегала обнаженной.
Она обула сапоги, стараясь не пораниться о смертоносные шпоры, что выпирали из каблуков. А потом она начала рыться под простынями, чтобы найти последний элемент.
Он не был частью ее брони, но бедро казалось пустым без него.
– Вот ты где, старый друг, – сказала она, выудив Предвестника у изножья кровати.
Изогнутый белый меч яростно блестел в свете восходящего солнца. Он впитывал мирный золотой свет, который кружился на его поверхности, пока не стал напоминать пляшущее пламя. Его голос был низким и ровным, он напевал на ее бедре.
Предвестник был ее частью. Она сделала его из своей чешуи. В день, когда он вышел из огня, и она впервые взяла его… с того дня она и стала считать себя настоящим воином.
Она невольно улыбнулась, его восторг гудел под ее ладонью. От его голоса ее вены дрожали как струны скрипки. Предвестник был кровожадным, он подходил ей.
Она только прикрепила его к поясу, когда кто-то постучал в дверь.
– Миледи? На минуточку.
Килэй мысленно попросила у небес терпения, впуская Крамфелда.
– Я решила проблему с воротами…
– Знаю, но теперь появилась другая.
Он едва дышал, словно бежал по ступенькам с горящей спиной. Несколько прядей выбилось из его обычно прилизанных волос. Но это тревожило не сильнее всего.
Через миг она поняла, что сильный запах от него не был не ароматами с кухни, а запахом горелой плоти.
– Во что ты ввязался? – сказала она, осторожно вытягивая руку, которую он пытался спрятать за спиной. Кожа на руке была красной, пострадавшей. Белые волдыри уже выступили на его пальцах.
– Это маг, – сказал Крамфелд, кривясь, когда она перевернула его ладонь. – Я хотел убрать. Он всю зиму запирался в своей комнате… Королевство знает, какой там бардак. Но он проклял дверь! Когда я попытался повернуть ручку, она обожгла меня.
– Тебе нужно к лекарю.
– Но, миледи…
– Нет, сейчас же, Крамфелд. Я серьезно.
– Хорошо, – надулся он. А потом заметил ее броню и открыл рот.
– Нет, сначала – лекарь. Про мой внешний вид поворчишь позже, – сказала Килэй. Она развернула его за плечи и вывела к лестнице.
* * *
Джейк был в комнате в углу западного крыла, куда нужно было подняться по тесной лестнице, дверь была скрыта в нише. Были и другие комнаты в Насесте, но он настоял на этом, потому что думал, что его вряд ли побеспокоят. Кроме Крамфелда, никто туда и не ходил.
Килэй остановилась у двери. Выглядело вполне безобидно: маленькая скругленная дверь, как в кладовую. Но нужно было подходить осторожно. Она не хотела пострадать как Крамфелд. Ее броня защищала от лезвий и стрел, но ничего не делала с магией.
Вместо стука она повысила голос:
– Джейк? – она пыталась скрыть недовольство, но слово вырвалось рычанием. Она склонилась к двери так близко, как осмелилась, и, казалось, услышала шелест бумаг на другой стороне. – Джейк, открой немедленно.
– Нет!
Ответ был удивительно наглым, его голос подрагивал.
– Открой дверь, или я выбью ее.
– Плевать!
Было очевидно, что Джейк чем-то расстроен, и она догадывалась, из-за чего.
– Никто тебя не винит в случившемся с Геральдом, – сказала она, стараясь держать голос ровным. – Ты же не хотел, чтобы стена пропала.
– Но так получилось, и это моя вина.
Бедняга. Он всегда хотел добра, но его чары редко работали так, как он планировал.
Инцидент с Геральдом произошел две недели назад, когда Крамфелд решил добавить уборку в список дел стражи. Они не были этому рады и днями напролет громко жаловались. И Джейк решил попробовать облегчить им работу.
Он сплел заклинание, которое должно было работать как щетка с мылом, а потом попробовал на особенно грязной части Насеста: крыло, казалось, было сожжено нападающими и отстроено несколько раз. Стены были в черных полосах сажи, Крамфелд заявил, что это неприемлемо.
Заклинание Джейка стерло сажу с первой стены, и все шло прекрасно… вот только стена выглядела нормально, чисто, а, когда Геральд решил прислониться к ней, он вывалился сквозь нее во двор внизу.
К счастью, торговец только прибыл в замок, пытался убедить Крамфелда купить разные меха. Геральд пробил крышу своего вагончика, испугал лошадей, но ушел всего со сломанной рукой и отвращением магии.
Могло быть и хуже.
– Геральда починят, – сказала Килэй. – И я купила ему все, что нужно, чтобы залатать дыру в крыше его повозки. Так что вреда не…
– Не было? – взвыл Джейк за дверью. – Я сломал руку невинному человеку! Он никогда меня не простит.
– О, прошу, он рассказывает об этом при любом шансе. Две ночи назад я видела его в таверне, он заигрывал с женщинами из пустыни, рассказывал, как пережил залп боевого мага.
С другой стороны последовала долгая пауза.
– Все было не так, – пробормотал Джейк.
Килэй пожала плечами.
– Ты сломал ему руку, а он рассказывает историю, как ему нравится. Так ты меня впустишь?
Было слышно ворчание, падали книги, а потом дверь открылась.
Джейк был худым. Он был в мятой синей мантии и круглых очках, которые всегда съезжали к кончику длинного носа. А сегодня, казалось, он был в ужасном настроении: поджимал губы.
– Я – неудачник.
– Вот уж нет, – сказала Килэй, проскользнув мимо него.
– Нет, это так. Я маг, который не может нормально колдовать. Настоящий неудачник.
Она думала, что сказать, пока шла к чистому углу в комнате.
В крохотной комнате Джейка втиснулись кровать, несколько полок с книгами, покосившийся стол. Было бы неплохо, если бы он держал это место в чистоте. Но вместо этого всюду были книги: на столе, под столом, на подоконнике, на подушках и полу.
Книги были открыты, лежали на корешках, как стая упавших с небес птиц. Некоторые страницы были в пятнах, и они были заполнены плотно странным заковыристым языком. Глаза Килэй заболели от одного только взгляда на буквы.
Идти среди беспорядка было непросто. И хотя выглядело это хаотично, книги лежали кругами. Круги пересекались, как звенья цепи, соединялись сетью по комнате. Это выглядело бы странно, если бы Килэй не знала, что это: маг учился.
Давным-давно она узнала, что маги упорядочивали свои мысли в книгах. Каждое кольцо было соединено с определенным учением, полагалось на предыдущее кольцо, чтобы мысль стала законченной. Процесс был сложным. Если Килэй собьет хоть одну книгу, Джейку придется месяц работать.
И она знала, что нет ничего опаснее, чем мешать магу учиться.
– Уже близок к решению великой тайны жизни? – сказала она, перешагивая круги. Она легко приземлилась, стараясь не сбить порядок книг.
– Не совсем, – проворчал он, закрывая дверь. – Хотя я был бы ближе, если бы тот глупец не пришел и не разрушил все.
– Да, – сказала Килэй, добравшись до чистого места у окна. – Крамфелд показал, где его прокляло. Его рука выглядит так, словно он вытащил ее из печи.
Уголки рта Джейка опустились.
– Я уже говорил ему, что не хочу, чтобы он заходил. Думаю, теперь он будет слушаться.
Не было странным, что Крамфелд и Джейк не дружили. Когда Джейк впервые вышел на ужин, Крамфелд проник в его комнату. Он разложил все книги на полки и вымел пыль. Когда Джейк вернулся и увидел ущерб, он пробил дыру в крыше.
Килэй посмотрела на потолок. Она нахмурилась, увидев, серые тучи, собравшиеся над головой. Крупные капли дождя начали падать, пока она смотрела. Они застревали на чарах, которые поставил Джейк, и стекали по крыше.
– Твой барьер хорошо работает.
Джейк издал недовольный звук.
– Конечно, это же щит! Такое умеет делать любой боевой маг.
– И твое проклятие сработало на Крамфелде.
– Потом мы учимся ловушкам, сразу после урока, как взрывать людей, – он опустился на стол, снял очки и начал вытирать их краем мантии. – Я могу заморозить кровь в твоих венах, если хочешь. Или ослепить на пару месяцев.
– Заманчиво… но я пас, – бодро сказала Килэй. Джейк не улыбнулся, она вздохнула. – Я не считаю, что ты неудачник. Ты умеешь применять много заклинаний…
– Возможно. Но от них нет пользы, – он вернул очки на переносицу. Он сверлил взглядом стену, линии раствора, пока думал. – Я всегда представлял это иначе, когда стал свободен, – тихо сказал он. – Я думал… я надеялся, что король сделал меня таким. Что я был хорошим, просто меня заставляли убивать.
Килэй не знала, что сказать, так что она промолчала.
Ее ладони не были самыми чистыми в королевстве. Порой ей снились кошмары о боях, в которых она сражалась, о друзьях, которых потеряла… о жизнях, которые забрала. Но тех ночей было мало. Наверное, она была спокойнее, зная, что она выбрала сражения. Она знала, что хорошие люди живут, потому что ей хватает смелости убивать плохих.
Но история Джейка была другой. У него не было выбора. Он почти всю жизнь провел в цепях, его тело было подавлено магией. Он убивал, его заставлял герцог, а потом Ведьма.
Она не могла представить, какие кошмары ему снились, так что и не пыталась. Вместо этого она просто слушала.
– Но это я, – сказал Джейк после долгой паузы. – Я – боевой маг, как ни крути. Заклинания – все для меня. Они легко получаются, – его голова упала на ладони, тонкие пальцы впились в волосы. – Я убийца.
Это было уже слишком. Он теперь нес ерунду. Она не собиралась позволять ему терзать себя.
Килэй прошла прыжками по комнате и схватила его за плечо, стараясь не навредить. Ее сила была идеальной для боя и охоты. Но она порой ломала друзьям кости, сжимая слишком сильно, а кости Джейка были очень хрупкими.
– Посмотри на меня, – она ждала, пока он встретится с ней взглядом. – Ты считаешь меня убийцей?
– Нет…
– А Предвестник, по-твоему, убийца?
Он фыркнул.
– Это смешно. Как меч может быть убийцей?
– Вот именно, не может. И хотя ему нравится думать, что у него свой разум, он все еще ударяет, когда я ему говорю, – Джейк видел, к чему она клонит, и попытался возразить, но она схватила его под подбородок. – Герцог и Ведьма использовали тебя как меч. Но ты ведь больше не меч?
– Не меч, – прошептал он, когда она вскинула брови.
– Верно. Ты не меч, ты – человек. И ты способен принимать свои решения. У тебя есть дар боевого мага для войны, но тебе решать, как его использовать. Понимаешь?
Он отвел взгляд.
– Да.
– Хорошо. Больше никаких мрачных разговоров, это тебе не поможет, – она отпустила его и уперла руки в бока. – Так ты еще хочешь отправиться в пустыню со мной?
Он был удивлен.
– Конечно! Я всю зиму об этом и думал, – он выпрямился, и Килэй улыбнулась, увидев привычный блеск его глаз. – Это самая загадочная часть королевства. Три четвертых отмечены на карте как пустоты. Даже барон Сахар слабо там управляет. Его люди просто живут племенами сами по себе. Их десятки, у каждого племени своя культура и язык. Представляешь? И могут быть еще десятки не обнаруженных. Смотри.
Он потянулся к кольцу из книг и вытащил из-под них другую. Она была тоньше большинства, названия не было видно. Когда он полистал большим пальцем белые страницы, она заметила, что они пустые.
– Это дневник, – сказал он со слабой улыбкой, которую можно было сравнить с широкой улыбкой других людей. – Я купил его на прошлой неделе. Я хочу записывать все из поездки – земли, которые мы минуем, существ, которых заметим. Может, мы даже увидим новое племя.
Килэй вздохнула.
– Надеюсь, они будут дружелюбными, – она посмотрела на дверь и понизила голос. – Похоже, нам придется отправляться раньше, чем я ожидала. Ты собрался?
– Шутишь? Еще недели назад, – он порылся в бумагах. – Но… ах, боюсь, я не смог найти нам полезную карту.
– Не проблема, – Килэй постучала по голове. – У меня карта здесь.
Джейк нахмурился.
– Не лучшее место, чтобы хранить…
– Я знаю, что делаю, – твердо сказала она.
Она надеялась, что знает. Дело было в том, что Килэй не привыкла быть лидером. Обычно ее решения касались только ее самой, и она сама потом справлялась с проблемами. Но присутствие Джейка добавляло тревог. Она будет ответственна за него.
И она надеялась, что задание ей по плечу.
И все же она не переживала насчет пересечения пустыни. Эта часть была самой простой в их путешествии, она могла легко ориентироваться без карты. Карты были для людей, чтобы компенсировать их притупленные чувства. Килэй это не требовалось.
– Хорошо, – Джейк опустился на край кресла и посмотрел на нее через очки. – У меня дневник, у тебя карта. И… чего мы ждем?
– Рассвета, – сказала она, подходя к двери.
Она улыбнулась, услышав, как Джейк радостно завопил за ней.
* * *
Тучи не уходили, и вечер наступил, казалось, быстрее обычного. Килэй закончила собираться и прятала вещи под кровать, куда Крамфелд вряд ли полез бы. А потом она пошла на кухни.
Это было ее любимое место в Насесте. Она слышала звон котелков из главного зала, шипение супа на огне, разговоры женщин, отвечающих за ужин. Теплый запах еды можно было уловить в коридоре, желудок Килэй заурчал раньше, чем она открыла дверь.
На кухне был организованный беспорядок. Женщины сновали туда-сюда, таскали мешки с мукой, перебрасывали друг другу картофель. Килэй пригнулась под подносом с поросенком, которого ждала печь. Она обошла женщину с горячим котелком и помогла девочке достать корзинку яблок с высокой полки.
Когда она пришла на свое обычное место, она чувствовала себя так, словно прошла поле боя.
Круглолицая молодая женщина увидела ее и улыбнулась, а потом освободила ей место, чтобы сесть.
– Добрый вечер, мисс Килэй.
– Добрый, Мэнди.
Килэй не ожидала, что у нее будут подруги в Насесте. Она считала большую часть женщин пугающими: они могли думать десяток мыслей сразу, их эмоции было не разгадать, а потом они прорывались потоком.
Оборотней-женщин в ее стае можно было хоть успокоить животной кровью. Но обычные женщины бывали… дикими.
К счастью, Мэнди не была как большая часть женщин. Она была спокойной и уверенной, мудрой не по годам. Только она во всех Высоких морях согласилась не называть Килэй леди.
– Что за ужин? – сказала Килэй, устроившись на высоком стуле.
– Оленина, – Мэнди схватила нож и начала точить лезвие о камень. – Повариха нашла вашего… ах, очередного оленя нашли у двери днем. И мы не хотим, чтобы он пропал зря.
Килэй прижала пальцы к губам, чтобы скрыть улыбку, задумчиво кивая. Ей казалось, что несколько дам неподалеку слушают, смотрят на нее, как группа любопытных белок.
– Да, точно. Будет жаль, если это снова произойдет. Жаль, что они прыгают на стены и ломают шеи.
Мэнди старалась сохранять серьезное лицо.
– Может, стоит повесить для них табличку, чтобы они знали об опасности.
– Гениально. И мы напишем на оленьем, чтобы они смогли прочить.
Теперь подслушивающие дамы хихикали в фартуки и отходили. Повариха прогнала их и принесла ужин Килэй.
– Не время для разговоров, за работу! Пироги сами не испекутся, – она опустила на стол тарелку с горой оленины, быстро поздоровалась и ушла ругать девушек, которые говорили на оленьем, а не чистили яблоки.
– Боюсь, я их подставила, – сказала Килэй, вонзая нож в мясо. Оленина едва прожарилась снаружи и была сырой внутри, как она и любила.
Мэнди улыбнулась.
– Ничего. Им нравятся ваши выдумки, приятно видеть, что леди Коппердока ведет себя так открыто. Вы бы видели, как они сияют, когда гости-капитаны ворчат о том, какая вы странная.
– Я в негодовании, – сказала Килэй с полным ртом мяса. – Я не странная.
Мэнди улыбнулась и покачала головой. Она вытащила морковь на доску и начала резать мелкими ровными кусочками, управляя ножом с изяществом убийцы. Килэй смотрела, наслаждаясь специями, которыми повариха натерла оленину. А потом она озвучила мысль:
– Хочешь, научу тебя использовать меч?
Мэнди выпрямилась.
– О чем вы?
– Как сражаться. Как ударять и целиться в яблочко.
Глаза Мэнди расширились, она схватилась за живот, словно Килэй предложила сунуть Крамфелда в мешок и бросить в море.
– О, нет. Не думаю, что я гожусь для такого, мисс. Сражения – удел мужчин.
Может, что-то в Мэнди было забавным. Но Килэй хотела показать ей логику.
– А если мужчина нападет? – возразила она. – Как ты отобьешься?
Мэнди опустила плечи и продолжила резать.
– Я бы не хотела сражаться, потому что на спасение придет красивый юноша.
Килэй закатила глаза.
– Это бред, Мэнди.
– Нет, это романтично, – сказала она, погрозив Килэй ножом. Она указала ножом на кубок у ее локтя. – Выпейте свой тоник, мисс. Вы сговорчивее после этого.
Тоник Килэй был теплым вином с пряностями и несколькими травами. Она обычно не пила такое, но в последнее время это стало необходимость.
Ее первые ночи вдали от бухты Взятки были настоящей пыткой. Она убеждала себя, что успокоит сердце. На ее стороне было время. Но ее душа считала иначе.
Если Килэй и засыпала, она резко просыпалась пару мгновений спустя, ее пугала тяжесть в груди. Ее горло терзали вскрики, слезы текли по лицу, обжигая. Она обвивала себя руками, царапала ногтями до крови. Как-то раз она закричала так громко, что Крамфелд отправил стражу в ее комнату, решив, что ее убивают.
Но со временем ее грудь перестало сдавливать, всхлипы утихли. Но по утрам она не могла толком ходить. Ее тело ощущалось так, словно с нее сняли кожу, а внутренности избили палками.
Таким утром она спускалась по лестнице, чуть не сбив Мэнди, которая взглянула на нее и понимающе кивнула.
– У меня есть кое-что для вас, мисс. Приходите после ужина.
Килэй пришла, и тоник Мэнди из вина смог утихомирить ее… как говорила Мэнди, припадки. Килэй не знала, как назвать это. Она знала лишь, что это больнее топора по лицу.
Она поднесла кубок к губам, когда разговоры на кухне резко оборвались. Женщины сосредоточились на делах, вели себя как можно незаметнее.
Килэй застонала, когда Крамфелд пробился сквозь толпу и пошел к ней. Его перевязанная рука была на груди, раздражение было на лице. Она опасалась его.
– Но я не хочу есть в столовой, – сказала она, когда он приблизился. – Там одиноко…
– Я здесь не за этим, – быстро сказал он. – Но мы обсудим это позже. На будущее – я хочу видеть и овощи на вашей тарелке, – добавил он, морща нос при виде почти доеденной горы оленины. Он поправил плащ и быстро огляделся. – К вам гость, леди Килэй. Он ждет в библиотеке.
Она мысленно вздохнула. Наверное, очередной торговец пытался уговорить ее купить платье. Или любопытный аристократ хотел проверить, была ли леди Килэй красивой, но со странными манерами. Такие тоже приходили.
Когда она встала, чтобы расправиться с гостем, Крамфелд крепко схватил ее за руку, чего никогда не делал. И Килэй встревожилась, а он склонился и прошептал:
– Этот человек… не обычный. Он опасен, и я считаю, что он желает вам вреда. Убейте его быстро.
Глава 7
Лев и канделябр
Килэй редко получала разрешение на чье-то убийство. Она не ожидала услышать это от Крамфелда, ведь он часто жаловался, как сложно отмыть кровь с ковров.
И если Крамфелд был готов испортить ковры, то в библиотеке ее ждал кто-то очень неприятный.
– Я представлю вас и найду Шамуса, чтобы он отправил стража вам на помощь, – сказал Крамфелд, поправляя воротник, когда они оказались у дверей библиотеки. Он кашлянул и шагнул напряженно внутрь, словно ожидал удара. – Леди Килэй прибыла, сэр, – сказал он, ведя себя не так напыщенно, как обычно.
Она прошла мимо него, и он закрыл дверь, оставив ее наедине с опасным гостем.
Большая часть комнат Насеста была без мебели. Но Крамфелд почему-то особое внимание уделил библиотеке. Небольшой камин горел, стол с резьбой и прочие поверхности были вытерты, ковры были без пыли. Даже подушки на креслах лежали так, что узоры совпадали с узором на спинках.
Словно этого было мало, он еще повесил сложную люстру с золотыми ветвями на самой высокой точке на потолке.
Это было лишним, по мнению Килэй. В библиотеке должны быть книги и немного мебели. Стеллажи пересекали комнату, как стены, но, к недовольству Крамфелда, они были почти пустыми.
Когда она предложила ему заполнить их, его лицо вытянулось.
– Вы – леди Коппердока, – возмутился он. – Библиотека – ваше убежище. Ваш долг – заполнить ее, как вам пожелается.
Редкие дела утомляли Килэй больше чтения. И если Крамфелд ждал, чтобы она заполнила полки, ему придется ждать пару сотен лет.
Она оглядела комнату и вскоре заметила мужчину, который умудрился так напугать Крамфелда.
Он склонился над столом, разглядывая небольшую коллекцию книг. Он был в грязной тунике и штанах, что были ему велики, и одежда была мокрой от дождя. Его темные волосы торчали, словно он растрепывал их, чтобы высушить. Его ноги были босыми, в грязи. Она видела, где он ходил в комнате, оставив грязные следы на камне и ковре.
Конечно, Крамфелд злился.
Килэй шагнула к нему.
– Чем могу помочь?
– Интересная у вас коллекция, – его голос был бодрым, но рычащим, и это звучало как урчание. – Я не знаю всех слов, – продолжал он, гладя ближайший корешок, – но это, похоже, дракон. И здесь – дракон. Это слово на всех книгах. Интересно.
Килэй остановилась.
– Да, я собираю книги, – осторожно сказала она. Ей не нравилось, куда он клонит, и ее рука придвинулась к Предвестнику.
К счастью для него, мужчина медленно развернулся.
Он был моложе, чем она ожидала, может, немного старше Мэнди. Его кожа была смуглой. Его лицо было гладко выбритым, а нос был прямым. В его ухмылке было немало наглости. А глаза…
Погодите, она знала эти глаза.
Килэй невольно шагнула вперед, щурясь, чтобы рассмотреть. Глаза мужчины были золотисто-карими. Они вбирали свет огня и словно приглушали его. Они странно фокусировались, от них веяло опасностью. Он смотрел на нее, словно держал ладонь на ее горле, словно выдавливал последнее дыхание, пытаясь при этом успокоить ее. Словно она могла просто лежать, смирившись с фактом, что ей никак его не остановить.
О, да. Она знала эти глаза.
– Что ты забыл на моей территории, кот?
Он ухмыльнулся, она шагнула к нему.
– Пришел проверить слухи… Я пришел с Беспощадных гор, вообще-то.
– Да?
– О, да, – он шагнул в сторону, вытирая ноги об ковер. – Птицы стали наглеть. Они вернулись после зимы с полными животами, а еще с кучей вестей. Они говорят, что в королевстве есть зверь опаснее меня.
– Один? – спросила Килэй и услышала рычание.
– Нет никого сильнее, – прорычал он, замерев. Он посмотрел на нее из-под волос. – Я поселился в горах, откуда все бежали. Я – величайший зверь там… и я прошел этот путь, чтобы доказать это.
Вдруг его одежда разорвалась, коричневая вспышка появилась на том месте. Килэй бросилась в сторону, он пролетел мимо нее, когти заскрежетали по каменному полу, и, когда она развернулась, на нее смотрел взрослый горный лев.
Он расхаживал рядом с ней, оценивая ее. Следя за ней. Его мощные лапы переминались, хвост подрагивал. Рычание звучало из его горла. И он бросился.
Килэй пригнулась, быстро перекатилась в сторону и вскочила на ноги. Лев ударился с силой о стол. Он впился в сияющую поверхность, чтобы не перевернуться. Она скривилась, когда дерево затрещало под его когтями.
Крамфелд будет зол.
Лев мог только замедлить падение, а не остановить. Его тело рухнуло за стол, на миг воцарилась зловещая тишина. Но Килэй знала, что их игра еще не закончена. Она расслабила руки, одну ногу отвела назад для равновесия. Мышцы спины напряглись. Она задержала дыхание и ждала.
Лев вырвался из укрытия, обнажив клыки и когти, она была готова.
Принять другой облик было просто, как пройти в дверь, это занимало меньше секунды. Она скользнула в драконью кожу и улыбнулась, увидев, как глаза льва расширились от ужаса.
Запах страха заполнил ее ноздри. Нечто, похожее на город, гудело в легких, и Килэй сосредоточилась на добыче и забыла, что не стоит устраивать беспорядок. Она встала на дыбы, ее рога оцарапали потолок. Ее крылья развернулись, насколько позволяла комната, ударяя по полкам. Кресло отлетело в сторону, когда по нему ударил ее хвост.
Лев пытался изменить направление в прыжке. Его тело извернулось, конечности безумно летали в воздухе. Но он не мог остановиться, и он врезался в твердую чешую живота Килэй.
Как только он рухнул на землю, он попытался отбежать, но она поймала его хвост когтем. И она медленно потащила его к себе.
Он шипел, бил когтями по ее лапам. Удары разорвали бы взрослую лань, но Килэй их едва ощущала. Когти льва без толку скользили по ее чешуе, и он начал отчаянно извиваться. Килэй сжала лапу и поднесла к лицу, держа за хвост.
Она не любила котов. Они были противными созданиями, которые были верны лишь себе. Коты предпочитали сидеть в кустах, а не нападать на добычу открыто. Они нападали на молодых, больных, не проявляли уважение к территории.
Этот кот не был исключением. Когда он понял, что его когти бесполезны, он нагло заревел ей в лицо. Килэй не сдержалась и заревела в ответ.
Он сжался, ее голос сотряс комнату. Хрусталь на люстре звенел, дрожа на нитях. Она бросила льва, и он с силой врезался в стеллажи. Его тело обмякло, он пропал за столом.
Килэй подумала, что случайно убила его. Она с разочарованием опустилась на четыре лапы.
Ее рога задели люстру. Пыль упала на ее нос, срываясь с люстры, и она не сдержалась: большое золотое украшение рухнуло на пол. Хрусталь разбился, разлетелся в стороны, как капли воды.
Килэй едва успела застонать, когда голос прокричал:
– Хватит! Я сдаюсь!
Кот не умер, а принял человеческий облик и прятался за опрокинутым столом. Он выглядывал из-за него, но остальная часть тела была скрыта.
– Пощади, – сказал он, пытаясь встать. Но он замер и пошатнулся, побледнел немного, и ее кожу покалывало, пока она меняла облик. От перемены у нее обычно мгновение кружилась голова, словно она вернулась на ноги, постояв перед этим на голове. Но у нее было много практики, так что она за мгновение привыкала к человеческому облику.
Ее сапоги отбрасывали острые осколки хрусталя, пока она шла к столу. Ее пальцы сжались, когда она учуяла свежую кровь на волосах кота. Часть ее хотела убить его, запах крови вызвал опасные чувства в ее груди.
Часть ее хотела оторвать его голову. Но это было животным инстинктом. А Килэй старалась жить как человек, так что не должна была слушаться таких желаний. Нет, она должна была разобраться со львом как человек.
– С чего мне щадить тебя? – тихо сказала она. – Ты пробрался на мою территорию без разрешения, вошел в мое логово без спросу. Ты пришел убить меня…
– Нет, не за этим, – он схватился за стол и склонился. – Я не пытался тебя убить. Я проверял тебя.
Килэй рассмеялась. Она почти забыла, как коварны коты, особенно, когда проигрывают.
– Проверял, да? И как? Понравилось висеть на хвосте, или продолжим?
Он игриво ухмыльнулся.
– Ты не одолела меня. Мне нужно было убедиться, что ты достаточно сильна для своей цели, – он склонился и вскинул голову. – Птицы звали тебя большим белым змеем… но я вижу, что ты нечто большее. Ты – драконесса.
– Гениально. Что меня выдало?
Он смутился, а потом рассмеялся.
– Ты слишком много людей провела среди людей, – проурчал он. – Так скоро станешь одной из них.
Килэй нахмурилась. Их разделяла пара шагов, и она лучше разглядела его глаза. Они не были мягкими, как у людей, не было эмоций. Они были непокорными, как самый дикий уголок королевства… непростительные, как камень.
Теперь она понимала, почему ей так хотелось убить его: в нем не было ничего человеческого.
– Что случилось с мальчиком? – осведомилась она.
Кот оскалился в усмешке.
– Он был слабым, драконесса. Он вступил в схватку слишком юным, я легко одолел его.
Килэй крепко сжала кулаки, но смогла отогнать гнев от лица.
Магия, требующаяся для становления оборотнем, была опасной. Слияние двух душ в теле было не обычным заклинанием: требовалось подношение из крови и ритуал. А порой все шло ужасно неправильно.
Только одна душа управляла. И если душа человека была не такой сильной, то зверь управлял им. Килэй была женщиной, что могла принимать облик дракона.
Но этот лев притворялся мужчиной.
– Одно мне нравится в людях. Имя, – продолжал кот, ухмыляясь от отвращения на лице Килэй. – Сайлас. Величаво, да? Я принял его в… награду.
Хотя его ухмылка раздражала, его признание заставило ее поразмышлять.
– Сайлас?
Он кивнул.
– Ты дал себе имя? – он снова кивнул, она скрестила руки. – Странно. Я думала, большие коты не дают себе имя. Я думала, вы полагаетесь на вонь…
– Имя для вашего удобства, а не моего, – прорычал Сайлас. – Все звери гор знают меня по запаху. Ты с ним не знакома.
– И все же это… как у человека.
Его верхняя губа поднялась, с угрозой обнажая зубы.
– Человечность – слабость, драконесса. Во мне слабости нет.
Килэй не была убеждена. Она думала, что в Сайласе было чуть больше человеческого, чем он признавал, что и не удивляло. Коты были до смешного гордыми.
– Я прошел этот путь не ради беседы, – прошептал он. Его губа опустилась, черты смягчились. – Дело небольшое, но…
– Довольно. Рассказывай.
Он начал вылезать из-за стола, его одежда лежала кучей тряпья в другой стороне комнаты. Килэй не желала видеть его обнаженным.
Сайлас ухмыльнулся.
– Ой-ой, человек уже, да? – но он все же оторвал занавеску за собой. Он повязал ее на поясе и заговорил. – Из-за людей я и пришел. Они заполонили мои горы, я хочу, чтобы они ушли.
– Люди всегда жили в горах, – сказала Килэй, щурясь.
Сайлас склонил голову.
– Да, но не так. Там очень много мечников, у всех волк на груди. И они принесли с собой магию.
– Тогда они не надолго.
Беспощадные горы были против магии. Килэй годами бродила по горам в поисках имени, которое не помнила, скованная заданием, которое не могла забыть. Камни становились острее под ее ногами. Она ощущала предупреждение в холодном воздухе беззвездными ночами.
Магия в ее крови боролась с духом горы, и потребовалась вся ее смелость, чтобы остаться. Она знала, что ей не рады.
Ухмылка Сайласа пропала, он посерьезнел.
– Я тоже так думал. Но люди словно в плену. Я порой подходил к ним, – он ухмыльнулся и посмотрел в окно. Его нос сморщился при виде дождя. – От них пахнет страхом, драконесса. Они хотят убежать, но… не делают этого. Что привязывает их к мечникам? Я не знаю, – он отвернулся от окна и нагло посмотрел на нее. – Но их магия ранит землю, она будет исцеляться от них долгие годы. Они вырезают путь снизу, с каждым днем продвигаются все выше. Скоро они достигнут вершины.
