Текст книги "Хрупкость тени (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Глава 25
Стая ворон

Когда Каэл вернулся в загон той ночью, он с удивлением обнаружил там Вечерокрыла. Мальчик стоял у постели Каэла, сцепив руки за спиной. Он точно что-то затевал, потому что копал землю ногой.

А еще он выглядел так, словно был вором, пойманным при свете дня.

– Что ты наделал? – сказал Каэл. Он подавил улыбку, когда Вечерокрыл покраснел.

Он прикусил губу и смотрел на дальнюю стену.

– Я украл книгу.

– Какую?

Вечерокрыл вытащил из-за спины руки, и желудок Каэла сделал сальто при виде «Жутких путешествий Бена Покорителя смерти» в его руках.

– Я знаю большую часть слов. Но не все, – признался Вечерокрыл. – Я помню… смутно. Думаю, тебе стоит прочитать это, – он протянул книгу. – Это истории твоего народа.

– Моего…? – и он вспомнил, что Людвиг писал, что это книга врага. И он понял. – Это книга о шептунах? – сказал он так тихо, что Вечерокрылу пришлось склониться к нему.

– Да, да!

– Шшш!

Вечерокрыл зажал ладонью рот.

– То есть, да, – прошептал он, глядя на дверь загона. К счастью, великаны еще ужинали. Мальчик сунул книгу в руки Каэла и безмолвно попросил прочитать ее.

Его и не нужно было уговаривать.

Даже в библиотеке Лисандра было мало книг о шептунах. Король приказал сжечь их в конце Войны, было преступлением хранить хоть что-то, связанное с шептунами.

Каэл перевернул страницу с названием и попал на первую страницу книги. Вся книга была написана так же зловеще, неровным почерком, порой слова были мелкими, записанными тесно. Порой острые завитки задевали слова под ними. А в которых местах цвет чернил менялся, словно это был дневник, а не книга.

Чтение начиналось медленнее обычного. Каэл мгновение привыкал к особому стилю «Покорителя смерти», но вскоре он перестал замечать перемену ритма и чернил. Слова поднимались от книги и оживали, то, что они описывали, заполняло его разум, словно он мог прикоснуться.

Вскоре он оставил амбар и долины, он затерялся в путешествии в «Покорителе зари».

«Я не обычный путешественник. Меня не интересуют камни, деревья или сокровища. Нет, читатель, меня интересуют загадки, ответы на вопросы, которые так сложны, что не все даже догадываются задать их. А те, кто задают, не так сильны или смелы, чтобы искать ответ.

Я силен и смел.

Следуй за мной в новые земли, читатель. Узри монстров, которых я встретил, таких страшных чудищ, каких даже Судьба не осмелилась бы пустить в этот мир, но они остаются в наших кошмарах. Пройди по королевству без неба, где от любой мелочи может рухнуть целый мир. И ты поймешь, что бояться следует только сомнений.

Я – Бен Покоритель смерти – поведаю истории моих самых жутких путешествий.

Разум – дом с множеством комнат…»

Каэл выбрался из книги так резко, что чуть не упал на спину. Он уже слышал эту фразу.

Казалось, это было давно, но Каэл помнил, что Моррис говорил именно так. Он рассказывал об умении вхождения в разум, сильного исцеления, позволяющего шептуну попасть в разум другого человека. Это был самый опасный прием, и Моррис заставил его поклясться, что он никогда так не сделает. И он собирался хранить эту клятву.

Каэл огляделся, но загон был пустым. Вечерокрыл пропал. Улетел к Джонатану или искать еду. Каэл не успел обдумать это, факелы затрепетали и начали угасать. Ему пришлось сунуть книгу под матрас и делать вид, что ничего не произошло.

Через миг великаны заполнили загон и начали устраиваться на ночь. Бренд весь вечер рассказывал, как он пошутил над Финксом. Они смеялись весь ужин и решили пошутить и над остальными магами.

Все решили, что это прекрасная идея: заставить всех магов думать, что Чешуекость найдет их.

Не скоро взволнованный шепот великанов перешел в храп и сопение, и Каэла ничто не могло отвлечь. Он устал, ему нужно было отдохнуть. Но слова из книги всплыли в его голове. Их темная тайна отгоняла сон, и он хотел узнать больше о вхождении в разум. Его пальцы тянулись к следующей странице.

Через пару минут хитрый голосок зазвучал в его голове:

«Ты не будешь это применять, – шептал голосок, – ты обещал, что не будешь применять, читать-то можно. Как это может навредить?».

И он поверил.

Каэл вытащил книгу из-под матраса и осторожно открыл, чтобы страницы не шелестели. Он жадно посмотрел на следующие строки:

«Разум – дом с множеством комнат. Не важно, богат человек или беден. Я нашел целый особняк в черепе отшельника: прекрасный мир, сияющий теплыми огнями, со сводчатыми полотками и комнатами, которые пристыдили бы короля.

Но в головах аристократов я часто находил мир, что разочаровывал меня, он был простым, не сравнить с красотой мира отшельника. Наверное, если человек ничего не хочет, он ни о чем и не мечтает. Хотя я не могу доказать это.

Какими бы мы ни родились, скрытый в каждом из нас мир – наше творение, наш разум. Каждая мысль, желание, даже наши бессознательные мечты служат фундаментом. Это живое творение. Пути всегда меняются, появляются новые этажи, а старые здания рушатся, и секреты – о, секреты кричат со стен, пытаясь заманить путника.

Не слушай их голоса, читатель. Они отправят тебя по темному пути… по пути, откуда ты вряд ли вернешься.

Хотя путь был жутким, я ходил по коридорам сердца. Я пережил лабиринт страха, нашел Внутреннее убежище. Самые опасные лестницы были не из кирпичей и цемента, а из веры. И если вера человека не крепка, то подъем очень опасный. Стоит тебе войти, и никто не поможет. Даже хозяин не будет знать обо всех опасностях, что ждут тебя.

Разум – дом с множеством комнат, и мы лишь ухаживаем за ними...»

Каэл не знал, сколько раз прочитал книгу, но проснулся утром с лицом в книге.

Истории были сложными, укутанными тайной, и он не все мог понять. Даже читая по десять раз, он не понимал всего.

Каэл шел за великанами к полю, а думал о книге. Он так погрузился в мысли, что чуть не потерял голову.

– Осторожно!

Каэл вовремя пригнулся. Коса Бренда просвистела над ним, задев его торчащие волосы.

– Прости, – пробормотал он. Каэл провел рукой по волосам, отрезанные пряди посыпались вниз.

– Не извиняйся, – крикнул через плечо Бренд. – Не моя голова чуть не упала!

Великаны двигались идеальным рядом по полям с озимой пшеницей. Их косы описывали дуги, и зерно падало на землю. Золотые стебельки подрагивали, и Каэл выдергивал их.

Он плохо управлялся с косой. Орудие было ему велико. Его коса выпала из рук при первом взмахе и чуть не покалечила великана рядом с ним. И пока остальные собирали урожай, Каэл связывал колоски в снопы.

Задание было скучным, и его шея сильнее подставлялась солнцу. Он выпрямился дл вздоха, коснулся кончиками пальцев обгоревшей красной кожи. Он надеялся, что его веснушек станет столько, что они сольются, и его кожа станет загорелой, как у великанов. Но, к сожалению, он был только белым и красным.

Каэл знал, что его голову снесут, если он будет отвлекаться. И он заставил себя перестать думать о книге и сосредоточиться на задании. Он старался думать о снопах, очень старался. Но вскоре отвлекся на другое.

Ему нужно было как-то сбежать. Прошло несколько неприятных дней, и он начинал думать, что Джонатан не проберется в башню женщин. Ему надоело ждать, так можно было ждать, пока прекратиться дождь или подует правильный ветер.

Все волнение пропало. Работа стала скучной, великаны раздражали его, спина болела без мягкой кровати. Но, пока Джонатан не даст карту башни, их план под вопросом…

Он знал, что виноват не только Джонатан. Хотя он размышлял много дней, Каэл так и не придумал, как избавиться от магов. Если великаны начнут бой, их разнесут чарами. Если они попытаются сбежать… их услышат

Каэл не мог придумать сценарий, который не приводил к смерти от огня. Загадка была ужасной. И он начинал терять терпение.

Он вытер пот со лба и поднял голову, чтобы посмотреть, сколько еще поля осталось. И тут он заметил одинокую фигуру, идущую перед рядом.

Деклан нападал на пшеницу, словно она была его врагом: сражался с невидимыми врагами, шагал сложными узорами и размахивал косой с такой силой, что колоски отлетали в стороны. Его движения были умелыми. Он все усилия направлял на борьбу с пшеницей.

Каэлу было не по себе. Теперь он верил в слова Морриса о великанах. Он не хотел злить Деклана.

Одинокий крик привлек его внимание к небу. Вечерокрыл кружил над ними, искал грызунов, которых могли спугнуть на поле. Каэл много раз говорил ему не делать этого, но Вечерокрыл все равно находил их. Он летал над ними, поднимал ветер и старался быть полезным.

Как-то он следил за кукурузными полями. Неподалеку поселилась стая ворон, они любили следовать за великанами в дни посева, они забирали семена, как только они падали на землю. И Вечерокрыл решил, что его долг – прогонять их.

Он пролетел мимо, хлопая крыльями, чтобы привлечь внимание Каэла, а потом спикировал к кукурузе в неожиданной атаке. Безумное карканье заполнило воздух, отлетала земля, черные вороны разлетались в стороны. Их лапы отбивались пот крыльями, они поднимались в воздух. Вечерокрыл летал среди стаи серой молнией, щипая ворон за хвостовые перья.

Вороны улетали к амбару, они сгрудились на крыше, зло каркая друг на друга. Их вопли заполнили воздух, а Вечерокрыл кружил в небе, и они не двигались. Они понимали, что сокол не опустится на них, на земле он терял преимущество. Пока они сидели там, они были в безопасности.

Через миг Вечерокрыл развернулся и завопил, перекрикивая карканье. Он злился, что игру испортили, но зато кукуруза могла расти и дальше…

Каэл вдруг замер, не затянув узел на снопе. Идея вспыхнула во тьме, железо раскалилось и ожидало, чтобы его выковали. Он перевернул кусок железа, размышляя, какую форму ему придать. А потом кое-что вспомнил, и железо вспыхнуло так ярко, что ему пришлось зажмуриться.

Вот оно.

Каэлу не нужно было воевать с магами. Ему не нужно было трубить и начинать бой, он мог распугать их, отправить искать убежища в замке, как стаю ворон. Бренд уже посадил семя. Его рассказы о Чешуекости уже разошлись по Полям, и вскоре семена выпустят корни.

Каэлу нужно было как-то оживить призрака, и страх довершит дело.

Огонь отступил, железо остывало, и у Каэла остались зачатки многообещающего плана.

* * *

Работа была закончена, Каэл почти бежал в Западный амбар. Он прошел в загон и увидел, что Вечерокрыл сидит в облике сокола на крыше. Каэл видел, что он выглядит виновато, но понял только, когда чуть не рассек ногу.

Сокол снова ел там, где не должен был: горка костей грызуна лежала у постели Каэла, и кости были чистыми и острыми. Но он был слишком сосредоточен, чтобы злиться.

– Есть вести от Джонатана? – сказал Каэл, вытаскивая косточку из ботинка.

Вечерокрыл радостно кивнул. Он забрался в тунику, которая была его гнездом. Порывшись там, он вернулся.

В клюве он держал свиток пергамента, он бросил послание в руку Каэла.

– Отлично, и это мы обсудим, – Каэл потряс косточкой. – Так что не думай, что легко отделался.

Вечерокрыл опустил голову, выглядя подавленно.

Каэл разорвал пергамент, надеясь, что Джонатан хоть что-то полезное. Его сердце заколотилось, когда он прочитал первую строку:

«У меня отличные новости, друг. Я немного продвинулся…»

– Что это?

Каэл вздрогнул.

Деклан стоял на пороге, хмуро сдвинув брови. Он указал на письмо.

– Я знал. Я знал, что ты что-то замышляешь, убегаешь после ужина, шепчешься с птицей. Не двигайся.

Каэл стоял. В глазах Деклана была тьма, какой он никогда не видел. Казалось, зрачки разлились и затмили серые радужки. Каэлу казалось, что от его взгляда не убежать. Он никогда не видел, чтобы взгляд такое делал. Это было странно.

Деклан отклонился и позвал Бренда, его голос звучал не так, словно за него говорил кто-то другой.

– Ох, – сказал Бренд, приближаясь. – Деклан, глубоко дыши…

– Крыса что-то затевает, – прорычал он. Вены проступили на его шее. – Я не знаю, что, но я не доверяю ему… ах!

Деклан бросил пыль ему в лицо. Она прилипла к его лбу и губам. Он удивленно заморгал, и Каэл с облегчением увидел, что его глаза стали серыми.

– Лучше? – сказал Бренд. Он дождался кивка. – Что за шум?

– У крысы письмо.

– Да? – Бренд улыбнулся Каэлу. – От скрипача?

– Да, – осторожно сказал Каэл.

Бренд хлопнул по животу.

– Тогда ты должен прочитать его нам за ужином.

Это было не предложение. Глаза Бренда невинно блестели, но Деклан все еще хмурился. Если Каэл откажется, Бренд во второй раз его не спасет. И ему пришлось пойти к кормушке.

Бренд объявил, и великаны окружили его. Они ужинали, а Каэл начал читать.

«У меня хорошие новости, друг. Я продвинулся с прошлого раза.

Помнишь, я рассказывал тебе о старой ведьме? Оказалось, она интересуется мной, точнее, моей музыкой. Я много дней сидел у той двери и играл самые скучные идеальные баллады. И…

Ничего. Ни звука. Даже не было вопля: «Уходи, или я превращу тебя в жабу!». То, что я играл, не привлекало ее так, чтобы она выглянула снова. И я решил, что, раз мне нечего терять, нужно сыграть то, что я хотел слышать.

На середине жуткой песни про безрукого русала я услышал смех за дверью. И это было жутко, друг, хуже, чем если бы меня привязали к стулу и поставили по бокам двух Аэрилин, и одна визжала бы, а другая плакала. Клянусь, дверь дрожала!

Я хотел убежать, но ведьма схватила меня и втащила внутрь. «Куда собрался? – сказала она мне. – Я хочу узнать, что случилось с русалом!».

И я продолжил песню, хотя это было сложно. Она смеялась так, что я едва слышал свои слова. Если бы я не ощущал пальцы, я бы не понял, что уже доиграл! Но это того стояло.

Она сунула ключ мне в руку и сказала: «Это проведет тебя в башню в любой момент, красавец. Только лорду не говори!».

Я играю грязные песни каждый раз, когда прихожу туда. Она грязнее меня! Но ты не поверишь, что внутри башни. Там кухня, друг! И не простая, а чудовищная. Там два этажа печей и шкафов, лестницы ведут к ним. Я могу только представлять, что еще там есть.

Но это даже не половина. Угадай, кто работает на кухне? Леди-великанши!»

Каэл чуть не выскочил из кожи, когда в амбаре заревели. Великаны улыбались и толкали друг друга. Бренд вопил громче всех:

– Я знал! Знал, что они правы! – он схватил Каэла за рубаху и чуть не бросил в кормушку. – Он написал о Клейри?

Каэл посмотрел в письмо и покачал головой.

– Нет. Что за Клейри?

– Что за…? – Бренд фыркнул, но все равно улыбался. – Клейри – моя сестренка! Она была малышкой, когда Гилдерик забрал ее. Я оставил ее в руках девушки, ее звали Дарра. Она жила по соседству, была милой… – он кашлянул и потянул за воротник. – Дарра поклялась, что присмотрит за Клейри за меня. Спросишь у скрипача, видел ли он ее?

– Хорошо, – Каэл пошел в загон и вернулся с кусочком угля и чистым пергаментом. – Как пишутся их имена?

– Ах… – Бренд покраснел и оглянулся. – Мы не… мы не учили буквы, – он кашлянул и ударил кулаком по ладони. – Мы, великаны, читаем землю и небеса. Нам не нужны слова.

Остальные гордо ворчали. Деклан пробормотал:

– Мы не умеем читать. Потому королевство считает нас глупыми.

Все тут же притихли.

Каэл молчал. Он видел, что великанам стыдно, и он не понимал этого. Когда он прибыл в долины, он ничего не знал о плуге, посеве и уходе за ростками. Это было естественно для великанов. Для них он выглядел глупо, но он не смущался от этого.

Он не видел причины стыдиться того, чему можно легко научиться.

– Вы не глупые, – твердо сказал он, скользя взглядом по комнате. – И что, если вы не умеете читать? Вы умные во многом другом. Я знаю нескольких торговцев, которые хорошо заплатили бы, чтобы узнать ваши секреты, – добавил он с улыбкой.

Великаны медленно начали улыбаться. Вскоре улыбались все в амбаре. Даже Деклан слабо улыбнулся на миг, а потом нахмурился.

Бренд хлопнул Каэла по плечу так, что он упал.

– Тогда мы не будем продавать свои секреты дешево, – подмигнул он. – Спроси скрипача про мою Клейри. И про Дарру, если можно.

Каэл написал их имена в уголке страницы.

– О ком еще нужно написать?

Посыпались просьбы: сестры, подруги, кузины, и имена заняли почти половину пергамента. И, пока Каэл записывал их, он кое-что понял, и сердце дрогнуло.

Он хотел вернуться к друзьям, увидеть Амоса и остальной Тиннарк. Но, хотя месяцы тянулись как годы, он ждал не так много. Великаны ждали дольше него. И сейчас они сияли только от мысли, что услышат о любимых, узнают, что они в порядке.

Если бы Каэлу пришлось ждать семнадцать лет, чтобы увидеть Амоса… он бы вряд ли продержался. Его надежда давно угасла бы. И тогда он понял кое-что странное.

Хотя великаны были крупными, сила их была не в руках и ногах…

Она была в их сердцах.

Глава 26
Хороший сокол

И все было решено. Каэлу нужно было только запугать магов, чтобы они ушли в замок, и великаны могли сбежать. Если они будут двигаться тихо, то заберут женщин из башни и будут на половине пути к морям, когда Гилдерик поймет, что они пропали.

Это был не лучший план Каэла, что-то могло пойти не так. Но это было начало.

Рассказы великанов о Чешуекости оказались обоюдоострым мечом. Было весело смотреть, как маги вздрагивают от шороха травы, но они и не оставались одни. Где бы они ни были, маги старались видеть друг друга. Финкс гнал великанов в амбар, как только солнце опускалось, и запирал за ними двери. Каэл слышал, как его ботинки сразу после этого топают по ступенькам.

Маги не хотели выходить ночью.

Он знал, что врываться в их дома нельзя: теперь все были защищены чарами. Каэл боялся, что поднимет тревогу, если заберется к ним. Он бы разбирался с ними по очереди, если бы маги не поддерживали друг друга магией. Каэл мог выступить против одного мага, но против двоих – вряд ли. Они могли понять, как обойти его силы, как сделала Ведьма из Вендельгримм.

Или хуже – кто-то из них сбежит и предупредит Гилдерика о шептуне на его землях.

Чем дольше он об этом думал, тем больше Каэлу казалось, что он оказался на середине рушащегося моста. Если он наступит не на тот камень, все рухнет. Его план мог развалиться раньше, чем все начнется, если он не будет осторожен. И он заставлял себя терпеть. Он сжимал зубы и выжидал подходящего момента.

И он наступил.

Одним утром он поднял голову от поилки и заметил Хоба и Финкса на краю двора. Они что-то оживленно обсуждали с незнакомым магом: мелким и болезненного вида. Под его глазами были темные круги, руки дрожали так сильно, что он тер ими о тунику.

Каэл решил, что маги что-то затевают. Он продвинулся вдоль поилки ближе к ним, притворяясь, что пьет воду, пока слушал их.

– Больше так нельзя, – прохрипел незнакомый маг. Его кожа была зеленоватой в бледном свете утра. – Нам и втроем было сложно. Но два мага на четыре амбара? Это невозможно! Мы едва справляемся.

Финкс рассеянно ковырял между зубов.

– Не вижу в этом нашу проблему, Дойл.

– Это твоя проблема, – рявкнул Дойл. – Что будет, если твари сбегут? Устроят мятеж? После этого Гилдерик убьет нас, и стражи разбросают наши останки воронам! – Дойл провел лицом по зеленоватому лицу с диким взглядом. – Два амбара, десяток дверей – это слишком. Мы с Гаффом едва сможем держать тварей под контролем. Если мы проживем день, не потеряв сознание, то мы будем близки к этому. Очень близки к…

– Хорошо, – проворчал Хоб. Он взмахнул рукой раньше, чем Дойл поблагодарил его. – Но я не могу дать своих людей на двойную работу на всю ночь. Если там что-то есть, – он скривился, оглядывая Поля, – нам нужно быть сильными. Гилдерик нам не поможет.

Руки Дойла задрожали еще сильнее, он оглянулся.

– Там что-то есть? Что?

Хоб покачал головой.

– Не знаю, но… оно забрало Стоддера, – он повернулся к Финксу, который с оскалом смотрел на страх на лице Дойла. – Ты первым пойдешь на Фермы.

Его улыбка тут же пропала.

– Почему я? Почему не Черл или Боббин?

Хоб выпятил губу.

– Я отправлю Боббина вместо тебя в третий заход. Ты не уйдешь, пока он не придет сменить тебя. И ты сам знаешь, почему не Черл, – он фыркнул. Он махнул Дойлу. – Все. Проблема решена. Иди на свои Фермы.

Каэл спешно опустил голову в поилку, маги прошли мимо. Но Финкс его заметил.

– За работу, крыса! – завизжал он.

Вонь магии в его дыхании была приглушена другим запахом… и Каэл узнал его сразу. Финкс прогнал его, а он заметил, что ботинки мага противно шлепают при каждом шаге.

Каэл растерялся. Он догнал великанов.

– Почему от Финкса несет свиным навозом?

Бренд переглянулся с остальными, а потом расхохотался.

– О, поверить не могу! Он сделал это, да? Признаю, я не верил.

– Что? – сказал Каэл.

Великаны увидели его смятение, и смех взорвался снова. Бренд опустил ладонь на его плечи.

– Я пустил слух, что, если сунуть в ботинки навоз свиньи, запах человека будет скрыт от Чешуекости, – его глаза блестели.

– Надеюсь, Судьба не узнает о твоих делах, – сказал Деклан с насмешливой строгостью. – Даже вороны прячутся от твоей шалости.

Бренд пожал плечами.

– О, Судьбе мои шалости нравятся. А вороны просто обиделись, что сами не додумались!

Великаны сошли с дороги, смеясь. Каэл шел за ними медленнее. Он понимал, что, если он хотел пошалить сам, то это нужно было делать сегодня.

* * *

Вечерокрыл разбудил его за час до третьего захода. Каэл слышал, как стонет тело, пока он забирался на крышу.

Он следовал за тенью Вечерокрыла к сараю за Северным амбаром. Вооружившись костью, которая осталась от перекуса Вечерокрыла, Каэл начал взламывать замок.

– Откуда ты все это знаешь?

Каэл рассеянно поднял голову. Он с удивлением увидел Вечерокрыла человеком, он был только в черных штанах, которые украл у Людвига.

– Я много времени провел с пиратами, – объяснил Каэл. Он покрутил костью, стараясь не сломать ее. – Такому невольно учишься… ха!

Он услышал щелчок, и замок раскрылся. Он боялся, что потеряет навык. Но все еще не был таким быстрым, как Лисандр, но он еще учился. И справился неплохо.

Он снял замок и отдал Вечерокрылу. Тот спрятал замок в карман.

– Но ты Меченый, – прошептал он. – Я видел, как ты разорвал мои оковы. Почему не сломать так замок?

Каэл шел по темному сараю в поиске инструментов.

– Не хочу, чтобы маги поняли, что мы здесь были. Если они увидят, что замок сломан, то поймут, что кто-то вломился. Но они будут бояться сильнее, если будет выглядеть так, словно ничего не трогали.

– Почему?

Каэл прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь перед собой. Но тьма была слишком густой.

– Потому что они не смогут это объяснить. Не будет причины исчезновения Боббина. Это будет… жутко.

– Глупо. Я больше боюсь хищника, чем ничего.

– Это человеческое, – нетерпеливо сказал Каэл. – Нам на все нужны ответы. И если их нет, мы представляем ответ. И порой человек придумывает ужасные объяснения. Да где эти чертовы лопаты?

Вечерокрыл прошел мимо него и легко вытащил из темноты две лопаты.

Каэл взял протянутую ему.

– Как ты это сделал?

– Это фишка оборотней, – ответил он. Каэл не видел его лица, но был уверен, что мальчик улыбается.

Они выбежали на главную дорогу с лопатами на плечах. По бокам дороги были узкие ямы, чтобы дождь не затопил дорогу. Яма плохо скрывала их, но была лучше, чем ничего.

Каэл отметил, где нужно копать, линией на земле, и они приступили к работе. Вечерокрыл сначала неловко управлялся с лопатой, но быстро научился. Вскоре он размахивал орудием так, что земля отлетала в стороны. Каэл напомнил ему, что землю нужно держать ближе к яме.

– Как это – быть оборотнем? – сказал Каэл. Ему нравился их темп, они уже сделали половину работы, и все еще оставалось много времени, чтобы выкопать остальное. Он не видел проблем в разговоре.

Вечерокрыл выпрямился на миг. Он задумался.

– Уточни, – сказал он.

– Хорошо… как ты стал оборотнем?

Вечерокрыл на миг закрыл глаза.

– Не помню. Порой мне снится большое сражение. Я вижу себя на мрачной арене… Думаю, это как-то связано, – он бросил охапку земли в сторону. – Никто не помнит, как это случилось. Кровоклык говорил, что Судьба скрывает от нас воспоминания, чтобы две половины не враждовали.

Каэл на миг перестал копать.

– Две половины? – Вечерокрыл кивнул, и от этого возникло только больше вопросов. – Что это значит? Прости, если я тебя раздражаю, – добавил он. – Просто интересно…

– Я рад вопросам, – улыбнулся Вечерокрыл. – Многие люди хотели бы убить нас, а не поговорить. Твой друг-великан прав, я наполовину зверь, – признался он. – У всех оборотней души связаны – одна человеческая, а другая – животного. Наша связь позволяет нам менять облик. С тобой за нас говорю я, Вечерокрыл, сокол. Но мальчик, с которым я связан, все еще здесь, – он похлопал себя по голове. – Мы защищаем друг друга. – Я знаю секреты земли, он знает слова людей. И мы живем в обоих мирах. Понятно?

Каэл кивнул, хотя теперь у него стало еще больше вопросов, и один из их сиял раньше других. Он ощущал вопрос сердцем, он пронзал каждую мышцу. Но, хоть вопрос так сильно горел, он не осмелился задать его.

– Ты сказал, что дружил с оборотнем?

Каэл кивнул, во рту вдруг пересохло.

– Почему ты не спросил у нее об этом?

– Я пытался, – проворчал Каэл. – Она не отвечала. Каждый раз, когда я пытался, она упрямо молчала. Она была невозможной. Не знаю, почему она так закрывалась… – мир закружился, и Каэл резко опустился на землю. Он прогонял мысли о Килэй из головы. Черный зверь отступал, сила быстро возвращалась к нему.

– Ты скучаешь, – сказал Вечерокрыл.

Каэл знал, что это не вопрос, но покачал головой.

– Нет.

– Тогда почему твой запах печален?

Он не мог ответить на это.

– Закончим, пока Боббин не пришел, ладно?

Каэл тут же приступил к работе. Он ощущал на себе взгляд Вечерокрыла, мальчик копал, и вскоре они закончили яму размером с человека.

Они легли на животы в яме и смотрели на дорогу. Желудок Каэла сжался, когда Вечерокрыл вложил в его ладонь нож.

– Не давай мне потерять контроль, – прошептал он. – Делай, что хочешь: бей меня, души, но не дай снова обезуметь, хорошо?

Вечерокрыл слабо кивнул.

– Ты поступаешь правильно, – прошептал он. – Любой хороший сокол защищает гнездо от змей.

Каэл не ощущал себя хорошим соколом. Ему не нравилось хладнокровно убивать человека, даже если он был плохим. Это не было смелым поступком… но он должен был сделать это.

Они увидели Боббина издалека. Он чаще всего бывал на восточных Полях, так что Каэл мало знал о нем. Но у него была особая походка, так что они его сразу узнали.

Боббин подпрыгивал через каждые несколько шагов, словно у него была ранена нога. Он резко останавливался, водил хлыстом по траве, поднимая ветер, шуршащий травой. Он вздрагивал от каждого звука, поворачивал голову от тихого шелеста ветра.

Он так боялся шума, что шел прямо в их ловушку. От странной походки мага было сложно прицелиться. Но, когда он остановился осмотреть клочок травы, Каэл увидел шанс.

Изогнутый нож покинул руку, вспыхнул, полетев к Боббину. Он услышал вскрик, маг упал со стуком.

– Стой…!

Вечерокрыл покинул яму стрелой, Каэлу пришлось идти за ним. Даже раненый Боббин оставался опасным.

Он бежал по траве, готовясь к бою. Но, когда они прибыли, он увидел, что опасности нет. Боббин не двигался. Вечерокрыл опустился на колено и вытащил нож.

– Чистое попадание! – сообщил он. – Я переживал из-за твоего слабого зрения человека. Но ты идеально убил его.

Запах кровь Боббина вызвал туман перед глазами Каэла. Он закрыл нос рубашкой и схватил мага за ноги.

– Бери его за руки, закончим быстрее.

* * *

Черви оставили от коз Главы пару рогов и копыт. Черви не могли пробить плотную почву долины. И когда солнце взошло, они стали пеплом, с которым пропали следы шалости Килэй.

Глава долго рассказывала, что Судьбе было угодно послать червей в ее земли, и Килэй была рада, она думала, что ее задумка сработала.

Но Надин вернулась днем с поста в жутком настроении.

– Теперь я буду стеречь всю ночь, еще и у северной жаровни. Там почти угас огонь, – нетерпеливо объясняла она растерявшейся Килэй. – Надеюсь, ты рада, а’калла. Из-за тебя я проведу ночи, замерзая.

– Но ты хотя бы признаешь, что Глава наказала тебя из-за меня, а не по воле Судьбы, – бодро сказала Килэй. – Мы не дадим тебе замерзнуть. Мы будем сторожить с тобой.

И этой ночью они пошли с Надин на вершину горы. Северная жаровня догорела. Когда угас свет дня, подкрался холод.

Сила Килэй уверенно возвращалась. Она вдоволь ела рыбу и мясо коз, когда могла, и она старалась оставаться в облике человека, давая дракону в ней отдохнуть.

Холод не пробирал ее, как когда-то. Ее кровь вернула свой жар, тело источало достаточно тепла, чтобы согревать Надин. Посреди ночи Надин села, сказав, что ногам нужно отдохнуть, но быстро уснула. Килэй села рядом с ней и сторожила ее.

Без света огня ничто не мешало видеть звезды. Они покрывали все небо, пронзали тьму яркими огнями. Их манящий свет менял пустыню, пылающие дюны теперь напоминали снег, а овраги выглядели как реки. Горы были лишь тенью вдали.

Горы были ближе, чем она надеялась. Она думала, что сбилась с пути так, что придется неделю идти к ним. Но отсюда можно было дойти за день или полтора по дюнам.

– Здравствуй.

Килэй старалась не пугаться при виде юноши, сидящего напротив нее. Если бы она так не сосредоточилась на горах, она бы заметила его раньше.

К счастью, он явно не собирался вредить ей. Он был в одних черных штанах. Темные волосы закрывали глаза тенью, но не скрывали. Она видела янтарные радужки и узнала их пронзительность мгновенно.

– Здравствуй, друг, небесный охотник, – сказала она, улыбаясь, когда глаза полусокола загорелись от ее слов. – Что привело тебя в эти Судьбой забытые земли в такое время ночи?

Ей нравилось говорить с другими крылатыми оборотными: они видели мир с того же угла, что и она. Их было так мало, что всегда было приятно поговорить с тем, кто понимал.

Этот маленький полусокол не был исключением. Он радостно придвинулся от ее улыбки.

– Я говорил с воронами. Они хорошо разносят слухи, – его улыбка вспыхнула быстро, как и его слова. – Они сказали, что я могу найти тебя здесь.

– Ясно, – сказала она, хоть и смутилась. – Зачем ты искал меня? И как тебя зовут, кстати?

– Вечерокрыл. А тебя?

– Килэй.

– Имя человека? Хорошо, – он посмотрел выше головы Килэй, словно пытался составить слова во фразу. Он почесал локти, и она увидела, что из них торчат перья.

Она выдохнула, желудок сжался.

– Ты был рабом Средин, – она потянулась к его руке. – Проклятие оставило на тебе след.

Он спокойно смотрел, как она проводит пальцами по его перьям.

– Да, но мне повезло освободиться до того, как две половины сплелись. Щекотно, – добавил он.

Килэй убрала руку, но не из-за того, что ему было щекотно, а потому что она поняла. Она поняла… но не осмелилась сказать. Она не думала, что перенесет, если она ошиблась.

Но она заставила себя спросить: