Текст книги "Хрупкость тени (ЛП)"
Автор книги: Ша Форд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
– Тебя освободил Каэл?
Ее сердце подпрыгнуло, когда Вечерокрыл кивнул. Она хотела прижать его к груди изо всех сил. Она хотела расправить крылья и взлететь в небо, реветь так, чтобы все королевство содрогалось от ее радости, но она этого не сделала. Она сцепила ладони и прикусила губу.
Вечерокрыл прочитал все по ее глазам и улыбнулся.
– Хочешь услышать историю?
– Да, больше, чем дышать.
Он рассмеялась.
– Хорошо. Я расскажу…
История Вечерокрыла заняла большую часть ночи. Килэй едва дышала, пока он рассказывал о жизни Каэла у великанов, о его борьбе с магами, о плане побега. Звучало так, словно он использовал весь ум своей чудесной головы, и, пока Вечерокрыл говорил о нем, ее грудь раздувалась от гордости… хотя она знала, что не стоило так делать.
Каэл не был ее. И он ясно дал понять, что не хочет этого. Она зажмурилась от боли из-за того воспоминания.
«Гордись за него, как за друга, – думала она. – Будет только больнее, если он станет тебе никем».
Хотя он говорил часами, история Вечерокрыла закончилась слишком быстро. Солнце приближалось к горизонту, и звезды начали скрываться из виду.
– Ты знал Кровоклыка? – сказала Килэй, глядя, как яснеет небо. Она хотела бы задержать солнце.
Вечерокрыл кивнул.
– Он был хорошим другом в стае, научил меня всему.
– Раз Кровоклык был в моей и твоей стае… – Килэй улыбнулась. – Видимо, ты мне как братик.
Он обхватил колени и подтянул их к подбородку, словно так не давал улыбке стать слишком широкой.
– Мне это нравится. Я скучаю по семье.
– Тогда решено.
Они минуту смотрели на рассвет. Они не хотели, чтобы ночь кончалась, но она их не слушалась. Вечерокрыл встал на ноги.
– Мне пора, я нужен Каэлу, чтобы следить за небом.
– Ты можешь рассказать мне что-нибудь еще?
Сердце Килэй сжалось, когда он покачал головой. Еще один вопрос давил на нее. Он был таким тяжелым, что она с трудом встала на ноги.
– Зачем ты искал меня? Тебя прислал… Каэл?
Вечерокрыл снова покачал головой, и она тут же ощутила себя глупо. Не стоило спрашивать. Это разочарование было ее виной. Когда она поймет это?
– Я прилетел, потому что… – он почесал перья, торчащие на шее, его пальцы двигались быстро. – Каэл – хороший человек, – сказал он, посмотрев на Килэй. – Он отличается от остальных. Я хотел убедиться, что ты ему не навредишь.
Килэй нахмурилась.
– Я бы никогда не навредила ему. Я лучше умру, чем причиню ему боль.
Вечерокрыл кивнул.
– Я тебе верю, – тихо сказал он. И указал на горизонт. – Я верю тебе больше, чем верю в рассвет.
И он улетел, пообещав вернуться, если она будет нужна друзьям… или если Каэл будет в беде.
Глава 27
Монстр мелководья
Почему-то от визита Вечерокрыла Килэй стало еще тревожнее.
Она хотела в путь. Голова Джейка заживала недостаточно быстро, и она боялась, что останется с мотами навеки, ожидая, пока его швы растворятся. Она знала, что ведет себя смешно, но от этого время не шло быстрее.
И не помогло то, что она узнала, что все здесь подчинялось строгому своду правил. Они касались и того, где Килэй могла быть, когда она могла там быть, и с кем. Каждый раз, заворачивая за угол, она сталкивалась со злыми стражами. Они скрещивали копья и кричали, чтобы она не нарушала правила.
И Килэй это надоело, она поклялась, что разобьет голову того, кто накричит на нее следующим. После этого стражи стали обходить ее, но Надин приструнила ее. И она вздохнула и принялась за свои дела.
В дни купания Килэй шла с Надин по длинной лестнице к купальням. Она должна была идти на две ступеньки впереди нее, чтобы Надин, если упадет, приземлилась на Килэй, а не на каменные ступеньки.
Ей казалось, что моты часто использовали рабов для мягкого приземления, раз это было записано в их правилах.
Лестница вела в подземную часть города мотов. Там был большой круглый зал. Каменный пол был прохладным под босыми ногами Килэй. Она отошла в сторону, пропуская Надин вперед.
Воздух был влажным, пахло землей. Килэй вдыхала, пока они шли, слушая, как ее дыхание отражается тихим эхом. Они миновали арку, которая, как сказала Надин, вела в комнаты Главы. У арки стояла компания солдат-мужчин.
Они кивнули Надин. Килэй ощутила, как взгляд солдат скользнул по ее телу, а потом они отвернулись к стене.
– Думаю, ты их смущаешь, – шепнула ей Надин. – Они слышали о темной душе а’калла и жажде красной плоти. Твоя красота удивляет их.
Килэй представляла, как они терялись при виде нее. Наверное, если бы она прошла мимо них с ногой козы в зубах, они бы думали о ее темной душе, а не о ее теле.
Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться от мысли.
Вторую арку охраняла пара женщин. Когда они увидели Килэй, одна ушла в проем, а потом вернулась и скрестила копье с другой стражницей.
– Ты войдешь, когда все остальные уйдут, – ее взгляд был каменным, она добавила. – Они не хотят быть в одной комнате с а’калла.
Какие бы женщины не охраняли дверь, они говорили одно и то же. Килэй казалось, что им нравится стыдить Надин, а не просто сообщать это.
Женщины постоянно выходили из купален. Многие даже не смотрели на Килэй, хотя некоторые презрительно поглядывали на нее. Многие девушки собирали волосы в свободные хвосты, которые через промежутки сковывали серебряные кольца. Но большая часть была с короткими волосами, чуть ниже ушей. У редких были волосы средней длины, как у Надин.
Килэй это удивляло. Но она решила не спрашивать. Длина волос Надин могла быть меткой позора, и она не хотела расстраивать девушку.
С несколькими женщинами ходили рабыни, Килэй узнавала их по белым платьям.
– Порой, если семья теряет состояние, людям приходится стать рабами, – объяснила Надин, когда Килэй спросила. – Да, они лишаются свободы. Но их хозяева обязаны кормить их. Так что они хотя бы выживают.
Даже рабы смотрели на Килэй, словно хотели удушить ее. Она терпеливо ждала рядом с Надин, пока не выйдет последняя женщина. А потом они вошли в комнату.
Купальня мотов была размером со столовую Насеста. Каменный пол был с множеством ям в нем: некоторые были размером с кадку, в некоторых могли влезть четыре или пять человек.
Маленькие жаровни сияли между прудов, их света хватало, чтобы моты видели, куда идти. Надин прошла к дальней стене.
Вода в прудах была из медленной подземной реки. Сама река текла от конца комнаты к входу, что означало, что вода в дальней части была чище.
Законы мотов говорили, что только Глава может ходить в черном, и Килэй запретили носить ее броню. Ее заставили быть в белом платье рабыни.
Она ненавидела платья. Они чесались, открывали слишком много тела, были слишком нарядными. Они не только не защищали важные части тела, еще и юбки имели плохую привычку путаться между ног. Ей было даже проще сражаться обнаженной, чем в платье.
Но она была удивлена тому, что платья мотов были довольно удобными. Они не были нарядными, не чесались, и их длина не позволяла юбкам путаться. Ей приходилось быть в этом платье, но это было не так и плохо. И все же Килэй не могла дождаться момента, когда снимет его.
Как только они добрались до своего пруда, Килэй сняла платье через голову и отбросила в сторону. А потом прыгнула в воду.
Теплая вода закрыла ее уши, когда она оказалась на дне пруда. Килэй выпустила воздух пузырьками, и тело стало опускаться быстрее. Килэй нравилось спокойствие воды, она завидовала рыбкам, которые могли дышать в ней.
Она считала, что не страшно попасть в невод, если так она могла увидеть подземный мир так, как они.
Но Килэй не была рыбой, и ей нужно было всплывать.
– Это точно мое любимое место здесь, – сказала она, распуская волосы. Она отклонила голову, мышцы задрожали, теплая вода дразнила кожу ее головы. – Хотя я не понимаю, зачем купаться в нижнем белье. Это странно.
Надин осторожно опустилась в воду. Бледно-зеленое сияние воды плясало на ее коже.
– Только мужья могут видеть нас без одежды, чужеземка, – она зачерпнула ил и начала тереть им конечности. – По нашим законам, если мужчина увидит женщину без одежды, а она – не его жена, ему должны выколоть глаза. А еще отрезать язык, чтобы он не рассказал, что видел, – добавила она. – Может, ты и можешь раздеться перед всеми. Но для нас красота священна.
Килэй увидела ухмылку на губах Надин и поняла, что она дразнится. И она уперлась локтями в край пруда и дала воде поднять ее ноги на поверхность. Ее ноги оказались перед лицом Надин.
– Я не раздеваюсь для всех. Только для особенных.
Она пошевелила пальцами ног, и Надин все-таки улыбнулась. Она оттолкнула ноги Килэй.
– Какая наглость. Стоило позволить Главе распороть тебя.
Килэй хотела парировать, но ощутила знакомый запах от стены за Надин. Она смотрела на тени и вдыхала его. Запах окутал ее, обжигал ноздри, как пряный рис.
– Поплаваешь, Элена? – сказала она подозрительной тени. К ее радости, она правильно угадала.
Элена вышла, покачивая бедрами, из тьмы. Она опустила маску, и ее лицо было недовольным.
– Откуда ты знаешь? Откуда ты всегда знаешь? – проворчала она, садясь у кромки воды.
– Мне везет, – сказала Килэй.
Хоть ей не нравилось это признавать, Элена была полезным союзником. Ее необычная бесшумность и сходство с тенью позволяли пробраться в любую точку земель мотов незаметно, и она могла превратить любую трещину в укрытие. Как-то раз она спрыгнула с потолка, от этого Сайлас чуть не выскочил в окно.
– Надеюсь, ты прекратила воровать, – сказала Надин, строго глядя на Элену. Она убрала мокрые волосы с шеи, и Килэй заметила, что на каждом пальце правой ладони у нее кольца. Они были серебряными, толстыми, чуть заостренными сверху, так что скорее предназначались для разбивания черепов, чем для украшения.
Элена не смотрела на нее. Она вытащила кинжал и покрутила его.
– Я обещала не воровать у фермеров, и я не воровала.
После прибытия Элены начали пропадать посевы с полей, а еще шкуры, оружие и несколько рулонов шелка. Килэй подозревала, что она устроила себе гнездо где-то в глубинах пещер, где она будет вдали от Сайласа.
Моты не обрадовались, увидев, что их вещи пропадают, и они начали искать спасения у Главы. Подлая пернатая лиса обвинила во всем Сайласа, заявив, что коты часто воруют, и моты не должны были впускать вора на свои земли. Бедной Надин пришлось отдать на съедение козу.
После этого Элена пообещала перестать воровать. Но никто ей не доверял.
– А шахтеры? Другие воины? – не унималась Надин. – Нельзя забирать из сада еду, когда ты голодна. Приходи в мой дом, и я буду рада накормить тебя.
– Клянусь, я не воровала у крох, – сказала Элена. А потом подняла голову и с весельем во взгляде добавила. – Я воровала только у Главы.
Надин охнула.
– Тогда все хорошо, – Килэй отклонилась в воде.
– Ничего подобного! – Надин опустила кулак, и Элена откатилась, чтобы ее не задели брызги. – Ты не понимаешь, как это серьезно. Если тебя поймают, я не смогу тебя защитить.
Элена кивнула, словно понимала это.
– Почему Глава тебя ненавидит?
Это тоже было присуще Элене. Она не смущалась задавать такие вопросы, которые другие не осмелились бы, потому что все понимали, что некоторые вещи нужно было скрывать. Элена была смелой, как ее кинжалы.
Надин удивленно раскрыла рот.
– Я сделала то, чего не стоило делать, – сказала она. Ее взгляд был упрямым, но голос дрожал. – Было время, когда я была уважаемым воином. Но, когда народ нуждался во мне больше всего, я забыла о своем долге. Я предала их. Глава лишила меня ранга, и она имела полное право… куда ты?
Но Элена без объяснения пропала во тьме. Ее броня слилась с тенями, закрывая ее от глаз. Через миг они услышали тихие шаги в купальне.
Надин посмотрела поверх плеча Килэй, и ее глаза расширились. Она выскочила из пруда так быстро, что ее ноги едва коснулись земли.
– Что такое, дитя?
Хесса побежала мимо жаровен. Желтый шелк ее платья был смят, пряди темных волос выбились из заколки. Надин опустилась на колени, раскрыла объятия, и девочка прибежала к ней.
– Я уснула и увидела кошмар, – выдохнула Хесса. Она заплакала, хотя плечо Надин и без того было мокрым. Килэй выбралась из пруда, подобралась свое платье и дала Надин. Та вытирала платьем слезы Хессы.
Она шептала на певучем языке мотов, крепко сжимая ее. То, как она говорила, звучало успокаивающе, напоминало колыбельную. Когда Хесса притихла, Надин обхватила ее подбородок.
– Расскажи, что ты видела, дитя.
– Мне снилась ты, – прошептала Хесса. – Я видела, как ты стоишь на берегу большой реки, смотришь за своим стадом. Твои козы радостно пили воду. Но, когда ты отвернулась, из воды поднялся монстр и схватил одну из твоих коз. Он съел их всех по одной. Я пыталась позвать тебя, предупредить, но… – она вытерла слезы, – ты словно не слышала меня.
Надин улыбнулась.
– Я всегда тебя слышу, дитя. Сколько бы камней не было между нами, я услышу тебя, – она снова крепко обняла Хессу. – Но это был только сон, мои козы живы и в безопасности. Мои слуги смотрят за ними вместо меня. А теперь иди в свою комнату, пока Глава не потеряла тебя… она не захочет видеть тебя со мной.
Хесса с неохотой отодвинулась, в их расставании было столько тяжести, что Килэй было сложно смотреть. Когда она вернула Килэй платье, их взгляды пересеклись.
Открытость взгляда Хессы пугала ее. Она не закрывала свои чувства, не пыталась скрывать. Десятки лучей пересекались в ее глазах, вспыхивая, как звезды,… и Килэй читала в них боль.
Когда Хесса ушла, Килэй ощутила, что ее щеки мокрые. Она поняла, что плакала.
– Почему мне кажется, что Хесса – не обычная девочка? – сказала она, быстро натягивая платье через голову.
Надин посмотрела на нее.
– Да, она не обычная. А теперь идем, нельзя терять время.
Она прошла по комнате, надевая по пути платье. И Килэй следовала за ней.
– Куда мы?
– Проверить коз, – она замерла у двери, но так, чтобы стражи не слышали, и прошептала. – Я давно научилась слушаться кошмаров Хессы. В них многое сбывается.
* * *
Сайлас решил не позволить Главе воровать его коз, и он стал их защитником. Теперь он дни проводил рядом с загоном, следил за фермерами, когда они приходили поить, кормить или пасти коз. Он даже вставал два или три раза ночью, чтобы убедиться, что козы не «ушли» в долину.
Когда Килэй и Надин приблизились, они обнаружили Сайласа на траве у фермы. Его ладони были под головой, он грелся на солнышке.
Килэй накрыла своей тенью его лицо, и он раскрыл глаза.
– Отойди, драконесса.
– Мы пришли проверить коз, – быстро сказала Надин. Она прошла мимо него и прижалась к ограде. Ее пальцы двигались над их головами, она считала коз.
– Все на месте, – проурчал Сайлас. Он перекатился, чтобы уйти от тени Килэй, но она прошла за ним. – Предупреждаю, драконесса, я убивал и за меньшее.
– Надин переживала о зверях. И, раз ты их охраняешь, я подумала, что ты захочешь ей помочь.
Сайлас уловил напряжение в ее голосе. Он вскочил на ноги, но неспешно пошел к Надин.
– Что тебя беспокоит? – сказал он, склонившись рядом с ней.
– Не знаю. Сложно понять смысл, скрытый во снах Хессы… – она нахмурилась, взгляд был далеким. Она бормотала под нос, постукивая пальцами по ограде. – Вода, – она повернулась к Килэй. – Монстр в реке… опасность в их воде!
Килэй перепрыгнула ограду. Козы разбежались, испугано блея от ее запаха. Килэй заглянула в поилку, вода невинно блестела. Ничто не выбивалось из виду.
– Может, она отправлена, – думая, что его козы в опасности, Сайлас стал полезным. Он встал рядом с Килэй, зачерпнул воду. Он попробовал ее, закрыв глаза. А потом покачал головой. – Нет, вода хорошая.
Килэй задумалась, вспоминая все, что могла, о кошмаре Хессы. А потом поняла.
– Монстр был на мелководье. У берега…
Она провела пальцем по дну поилки и сунула его в рот. Горечь окутала рот. Она спешно сплюнула.
– Поилка отравлена? – Килэй кивнула, и Сайлас проверил сам. Он покраснел, сплевывая. – Она пыталась отравить их! Она пыталась отравить моих… ты, – проревел он проходящему фермеру. – Моя поилка отравлена. Я требую новую!
Килэй не успела его остановить, он схватил поилку за край и бросил. Вода полетела в стороны. Поилка с грохотом ударилась об ограду, фермеры побежали в стороны, словно думали, что их съедят.
Пока Надин объясняла фермерам, что случилось, Килэй пыталась успокоить Сайласа. Его шея и плечи покраснели. Он расхаживал, сжав кулаки, яростно глядя на всех, хотя Килэй знала, что злится он на Главу.
Она решила, что его лучше отвлечь.
– Признаюсь, не думала, что тебя что-то так обеспокоит, – сказала она, перепрыгнув ограду. – Еще и стадо рогатого скота.
Сайлас посмотрел на коз. Он пытался скрыть нежность на лице.
– Я охраняю их, как любую еду. Они – лишь ужин, который я еще не съел.
Килэй не верила ему. Она покинула загон, и козы поспешили к Сайласу. Некоторые тыкали его рогами, смотрели с любовью странными глазами. Один начал жевать край его одежды, и Сайлас отскочил.
– Кыш! – сказал он, отходя к ограде. – Ешь что-нибудь другое, ужин!
Потребовалось время, но Надин обменяла поилку коз на новую при условии, что Сайлас постоит в стороне. Как только новую поилку установили и наполнили, Сайлас вернулся на свой пост. Он теперь следил еще сильнее. Агентам Главы будет теперь сложно пробраться.
Надин оставалось пару часов до ее смены на посту. Она пошла в комнату, чтобы отдохнуть, и Килэй последовала за ней.
– В крови Хессы есть что-то от Провидицы? – прошептала Килэй, когда они добрались до лестницы.
Она ощущала в девочке что-то странное, когда они впервые пересеклись взглядами, но после ее сна Килэй начала догадываться. Она помнила вес взгляда Хессы, она уже ощущала его… но где?
Она искала ответ и вдруг ощутила гнев. Воспоминание было плохим. Может, ей лучше и не вспоминать.
Надин замедлилась. Многие моты все еще были заняты своими делами, так что их никто не подслушал бы.
– Не вижу больше смысла скрывать от тебя. Да, Хесса – Провидица, но не только.
– Расскажи, – попросила Килэй. – Поэтому Глава выбрала ее своей наследницей?
Надин ухмыльнулась.
– Традиционно, да – Глава выбирает Рассветных сама. Но Хессу выбрала Судьба. В ночь, когда она родилась, у дома ее семьи ухала сова. Мы считаем сов посланниками Судьбы, – объяснила она. – Потому в волосах Главы вплетены перья совы.
– Вплетены? Ха, я думала, они выросли сами.
Надин повернулась к ней.
– Твои шутки доведут до беды, чужеземка, – но она улыбалась. А потом продолжила рассказ. – Сова сидела на окне ее семьи, смотрела всевидящими глазами. Ее родители посчитали это знаком, они тут же позвали Главу. И она назвала Хессу своим Рассветом, и сова улетела. У нас еще не было такого юного Рассвета, – тихо сказала Надин. – Законы говорят, что наш Рассвет должен покинуть семью и позволить Главе вести ее с мудростью. Но Хесса слишком мала, чтобы заботиться о себе, а Глава не успевала нянчиться с младенцем. Нужно было найти ей защитника. Я тогда была ребенком, только начинала учиться сражению с копьем. Но я была в ряду воинов-женщин, когда Глава созвала их. Она прошла мимо нас с Хессой на руках. Глава сказала, что Хесса выберет сама, – Надин застыла. Они стояли возле ее комнаты, на пороге. Ее голос стал тихим. – Хесса улыбнулась мне, эта улыбка была прекрасной. Она протянула ручку… и я обхватила ее. И так меня выбрали.
Она развернулась так внезапно, что Килэй отпрянула.
– Я растила ее, заботилась о ней, как о дочери. Она была в моем сердце. Хесса всегда знала будущее, с рождения. Она знала, как развернется моя жизнь… потому и выбрала меня, – Надин моргнула и похлопала Килэй ладонью. – А теперь ты мне что-нибудь расскажи.
Килэй пожала плечами.
– Справедливо, – она прошла за Надин к бочке с водой. Доставая миски, она ощутила ладонь Надин на ее лопатке.
– Что это за метка?
Килэй ожидала такой вопрос. Она знала это с момента, когда надела платье и увидела, что ее плечи обнажены. И хотя ей не хотелось говорить об этом, она должна была ответить Надин.
– Это дракон Средин.
– Средин, – медленно сказала Надин. – Стой, не там живет ваш тиран?
– Да. Вы так его называете? Не Его величество или Его королевское задничество? – она с насмешкой цокнула языком. – Стыдно. Нужно повесить тебя за пальцы ног.
Надин фыркнула.
– Он мне не король, – Килэй ощутила давление ее пальцев на коже правой лопатки, она обводила шею дракона и изгиб его крыльев. – Странно, чужеземка. Зачем ты это сделала?
– Я этого не делала. Это сделали со мной.
– Зачем?
Килэй хотела соврать. Она всегда врала об этом, потому что правда больно жалила. Она закатывала глаза из-за гордости Сайласа, но понимала его. Она тоже была когда-то гордой.
Может, немного гордости в ней еще оставалось, потому что ее кулаки сжались при мысли, что она расскажет правду. Она знала, что не связана с Надин: правила или нет, но она уйдет, как только Джейк выздоровеет. У нее хватит сил. Но не так давно сил у нее не было. И она чуть снова не оказалась слугой.
Она не хотела врать Надин после ее честности. И Килэй попыталась объяснить, не вдаваясь в подробности.
– Я не первый раз становлюсь слугой, потому я так хороша в этом, – она улыбнулась, когда Надин рассмеялась. – Я была слугой короля когда-то. И он заклеймил меня этой меткой.
– Как ты сбежала?
Килэй пришлось взять себя в руки. Странно, что такое давнее событие все еще сжимало ее горло, как один поступок мог все изменить.
– Меня выкупил добрый человек, – грубо сказала она. – И освободил меня.
Так что она всегда помнила Сезерана не великим воином или бесстрашным рыцарем, а доброй душой, человеком, проявившим милосердие… и сжалившимся над ней.
