Текст книги "Хрупкость тени (ЛП)"

Автор книги: Ша Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Глава 47
Неожиданность

К вечеру великаны закончили хоронить мертвых. Они свалили трупы предателей в гору на пустом участке травы и подожгли.

– Мы не оставим и следа зла, – прошептал Бренд, глядя, как огонь пожирает их тела. Он потянулся к Деклану, глаза которого не было видно за тенью. Его плечи опустились, когда Бренд обхватил их, но он не стряхивал руку. – А те, кого мы потеряли… будут покоиться с миром. Грязь сгорит, а мы попрощаемся с нашими братьями.

Они похоронили пиратов и великанов с одной стороны дороги, ведущей в замок. В одной из влажных комнат они нашли саженцы, которые графиня привезла для лорда Гилдерика. Некоторые уже были с фруктами, а другие – только с почками.

Они посадили деревья у могил, и Бренд сказал, что они почтят мертвых лучше, чем любая каменная табличка.

– Они будут жить в каждом цветке, в каждом плоде. Мы будем слышать их шепот в шорохе листьев… и наши братья никогда не будут забыты.

Лисандр собрал ножны павших пиратов, хотя сабли оставил на их холодных телах. Он говорил каждому слова, обещал, что расскажет о них семьям. Его глаза становились краснее с каждыми ножнами, но он умудрялся сохранять голос ровным…

Пока не пришел к Ноа.

Каэл отвел взгляд, пока они укутывали его тело в белую ткань. Он не хотел видеть Ноа как маску: он хотел помнить его живым мальчиком. Лисандр забрал его ножны и смотрел в тишине, как великаны опускают его. Над его могилой посадили персиковое дерево, на котором уже висели фрукты.

– Что ты сделаешь с ножнами? – сказал Деклан Лисандру, упрямо скрестившему руки на груди.

Аэрилин уже плакала. Она тихо всхлипывала в безрукавку Килэй, шум ее слез усложнял Лисандру задачу держаться.

– Я отнесу их его матери, – сказал он. – Она захочет узнать, каким смелым был Ноа.

Деклан посмотрел на ножны.

– Не лучший подарок для матери.

– Лучше у нас нет, – рявкнул Лисандр.

Деклан молчал. Он сорвал с дерева персик. Он смотрел на него мгновение, а потом спрятал в карман.

– Он был хорошим пиратом, – сказал Лисандр. Он хмуро смотрел на дерево, сжимая ножны так сильно, что кожа стонала в его ладонях. – Ноа заслужил, чтобы его похоронили в море.

Бренд обхватил Лисандра рукой, прижал к своей груди, а тот даже не вырывался.

– Мы позаботимся о нем, капитан, – тихо сказал Бренд.

Лисандр кивнул, но смотрел на могилу. Каэл думал, что тьма не покинет его взгляд, пока Килэй не заговорила:

– Думаю, нам нужны хорошие новости, – она посмотрела на Аэрилин, она растерялась, лицо было в слезах.

– Какие новости?

Килэй удивленно вскинула брови, а потом ее лицо порозовело, чего раньше не было.

– Прости. Я думала, ты знала…

Аэрилин отодвинулась от нее. Ее голубые глаза расширились от тревоги, она сжимала локоны своих волос.

– Что знала? О, скажи, что это! Я не перенесу больше потрясений. Живот уже крутит.

Килэй порозовела сильнее. Она посмотрела на Сайласа, тот издал недовольный звук.

– Конечно, она знает, – прошипел он. – Должна знать. Как ты можешь не чувствовать, как крошечное существо скребется в тебе? – сказал он Аэрилин, указывая на ее живот. – Конечно, у тебя крутит живот…

Она запищала, и Сайлас в ужасе отпрянул. Он зажал рукой уши и смотрел, как Аэрилин обнимает Килэй.

– Боюсь, это правда, – рассмеялась Килэй. – Я думала, ты знала…

– Понятия не имела, – Аэрилин прижала ладони к груди с радостной улыбкой. – Но это теперь понятно. Я странно себя чувствовала. Но я думала… о! – она повернулась к Лисандру с сияющими глазами и сказала. – Разве это не чудесно? Ты рад?

Лисандр выглядел так, словно его ударили по лицу тролли, и он не знал, как себя чувствует.

– Что происходит? Тебе было плохо? – он шагнул к ней.

Она кивнула.

– Я не хотела говорить, потому что ты отослал бы меня…

– Ясное дело! – возмутился Лисандр, взяв ее за руки. – Я не дал бы тебе страдать…

– Я думала, это нервы, но оказалось…

– …ты сейчас же отправишься на корабль…

– …я беременна.

– Моя жена не… что? – подбородок Лисандра чуть не ударился о грудь, так он раскрыл рот. – Ты сказала то, что я подумал? – Аэрилин кивнула, и он посмотрел на ее живот. – Так ты… мы…?

Она кивнула еще раз, и он долго смотрел на нее, лицо было нечитаемым. А потом он подхватил ее.

– У нас будет ребенок! – закричал он, кружа ее. – Я буду папой!

Аэрилин шлепнула его по голове.

– Опусти меня, невозможный пират!

Они не переставали улыбаться. Они крепко обнимались, их смех радовал Каэла на пути в амбары.

Килэй, Вечерокрыл и Сайлас попросили пир, ужин, где их бы накормили мясом до отвала. И великаны были рады исполнить это: они принесли столы из замка в Поля, опустошили подвалы Гилдерика и отдали несколько своих жирных зверей великаншам.

Теперь дым поднимался из кухни в башне, где они работали. Одна великанша прошла мимо них с большой тарелкой еды. Обычно Каэл пошел бы за ней. Но этой ночью даже запах теплого хлеба и мяса с корочкой не мог отвлечь его. Его сердце было полно темных мыслей.

Рука Бренда упала на его плечи, отвлекая его от мыслей.

– Остался один долг, и это долг перед мой любимой горной крыской. Так что ты хочешь? – его глаза сияли, он улыбался, и вид его был мягким. – Говори! Проси все, чего хочешь.

Каэл подумал на миг о Тиннарке, об Амосе, Роланде и обо всех жителях, которые попали в лапы Титуса. Если на его стороне были бы великаны, он мог бы освободить их. Ни одна армия людей не выстоит против великанов. Если он попросит, они пойдут, не думая.

Но мысли убили эту просьбу на его губах.

Каэл видел много холодных безжизненных лиц на поле боя… он не мог забыть их. Они остались вырезанными на его душе, он видел их пустые взгляды, закрывая глаза. Моря были свободными, долины тоже, работорговля закончилась. Он не хотел большего. Эти люди могли жить без цепей, отстроить дома, растить детей. Они могли быть счастливы.

Но если Каэл поведет их в горы… этого шанса они могут лишиться. Некоторые умрут, одни на чужой земле. А остальные, как Тельред, будут жить с ранами до конца своих дней.

Если Каэл попросит их сражаться, он украдет у них счастье. Готов он нести такой груз на плечах? Мог ли он попросить друзей рисковать своим будущим ради боя за горы, землю, о которой никто не переживал? Мог ли он жить, зная, что он в ответе за их смерти?

Нет… не мог. И не будет. Он отказывался. Он все еще собирался сражаться за горы, но один.

И он выдавил улыбку и сказал Бренду.

– Знать, что друзья в долинах живы, уже дар, – Лисандр ткнул его локтем, но он не обращал внимания. – Если мне потребуются друзья, я точно вспомню о великанах.

На этом он стряхнул руку Бренда и пошел прочь. Лисандр схватил его за рубаху.

– О, нет. Ты слишком сильно сражался, чтобы отвернуться. Если не скажешь сам, я скажу за тебя, – предупредил он с решимостью во взгляде.

Каэл пожал плечами.

– Говори. Я не передумаю.

Это потрясало Лисандра, и Каэл выскользнул из его хватки. Он пошел к амбарам и услышал, как Лисандр начинает рассказ, начав с момента, когда Каэл оказался на борту его корабля. Он не знал, как Лисандр расскажет историю, хотя представлял, что он потеряет много фактов. Случилось многое из не задуманного, много в его жизни зависело от Судьбы. Но это уже не имело значения.

Теперь был важен конец, и Каэл намеревался написать его сам, начав с этой ночи. Он не даст Судьбе и шанса. Он сделает то, что должен, скажет то, что нужно.

* * *

Килэй смотрела, как он уходит. В шагах Каэла была решимость, которую она тут же узнала, он умело поднимал ноги и твердо опускал их. Он о чем-то усиленно думал, и ей было интересно, о чем. Она хотела пойти за ним, но Сайлас ткнул локтем в ее ребра.

Она проследила за его взглядом на дорогу, где Смельчак Элены уже был оседлан и с сумками. Великаны дали ей столько еды, что мешки висели гроздьями по бокам. Было ясно, что она хочет уйти тихо, но Джейк поймал ее.

Они стояли и говорили о чем-то. Килэй видела, как опущены плечи Джейка, как Элена вскинула голову. Они говорили минуту, а потом Элена вытащила что-то из-за спины и вложила в ладонь Джейка.

Не оглядываясь, она вскочила на Смельчака и сорвалась с места. Вскоре они стали точкой вдали. Но Джейк не двигался. Он смотрел им вслед, сжимая то, что Элена дала ему.

– Идем, драконесса, – прошептал Сайлас. – Мы нужны нашему шаману.

Когда они подошли, то увидели, что лицо и взгляд Джейка были пустыми. Он выглядел так, словно не спал неделями. Он устал, но дело было не только в этом.

Она стояла с одной стороны от него, а Сайлас – с другой, словно могли как-то поддержать его. Они молчали, ожидая, пока заговорит Джейк.

– Она дала мне свои перчатки, – сказал он, протянув их Килэй. – Не знаю, что делать с ними.

Она сжала его пальцы на нежной черной коже.

– Береги их. И, когда будешь готов, твое сердце подскажет, что делать.

Джейк кивнул. И он мрачно спрятал перчатки в складки мантии.

Сайлас попытался похлопать его по спине, но его пальцы были так напряжены, что он словно давил паука, а не успокаивал.

– Нужно поесть, это тебя взбодрит.

– Это взбодрит вас, – вздохнул Джейк. – Я не голоден.

– Бред, – Килэй обхватила его рукой. – Тебе нужно заглушить печали пиром. Я видела большой торт пару минут назад. Клянусь, он был высоким-высоким, весь в сахаре и клубнике. Что может взбодрить лучше?

Они провели Джейка во двор и устроили за столом. Вскоре его заметила великанша и была потрясена его худобой, так что сама следила за наполнением его тарелки.

Другие великаны окружили его, желая услышать истории и узнать о магии. Джейк увлекся рассказами и словно забыл о проблемах. Вскоре он так углубился в объяснения, почему сложно превратить человека в лягушку, что даже смог слабо улыбнуться.

Один из великанов вынес Тельреда из амбара и устроил его на покрывале во дворе. Его прислонили к стене, обрубок устроили на свернутом покрывале.

К нему постоянно все подходили, включая Морриса, который уверял его, что потеря конечностей не так и страшна.

– Поверь, может быть хуже, чем потеря ноги. Ты хоть можешь застегивать штаны!

Дядя Мартин тоже старался успокоить. Он не отходил от Тельреда, оживленно говорил всю ночь о том, как радовался он тому, что Тельред теперь будет помогать ему варить грог, и что он хотел, чтобы у них были похожие трости.

– Ты не помогаешь, отец, – проворчал Тельред.

Но дядя Мартин помогал, вскоре к ним присоединилась небольшая группа великанш. Они смеялись над шутками дяди Мартина, ворковали над Тельредом, и его ворчливость таяла от их ласки.

Лисандр и Аэрилин сидели с Брендом с другой стороны двора. Принц ел одной рукой, а другой рукой держал за ладонь Дарру. Ее лицо сияло, ее ладонь лежала на ее животе, пока она слушала рассказы Лисанрда.

Килэй улыбнулась при мысли, что дитя Дарры будет расти свободно, под защитой принца. Она не знала Бренда хорошо, но видела его любовь к своему народу, знала, что он будет любить этого ребенка как своего.

Лисандр болтал, задавал великанам вопросы, но Аэрилин больше интересовало происходящее на другой стороне стола, где сидели Джонатан и Клейри. Точнее, Джонатан сидел на коленях у Клейри, и они скорее целовались, чем ели.

Аэрилин смотрела на них, прижав ладони к щекам, словно была сильно потрясена. Килэй читала по ее губам, что она бормотала: «Ой-ой-ой».

До этого Килэй согласилась бы. Но теперь она завидовала. Было приятно целоваться, когда пожелаешь. Она бы все отдала, чтобы вести себя так глупо.

Килэй отвела взгляд, стараясь отвлечься соседями по скамейке.

Сайлас и Вечерокрыл сидели по бокам от нее, жуя мясо. Оно было во всех возможных формах: ножки, крылышки, окорока, отбивные и не только. Великанша поставила перед ними зажаренную свинью, и Сайлас оторвал кусок и простонал.

– Как они это делают? – он оторвал кусок плоти и сунул в рот. Его глаза закатились, он жевал. – Мясо поет для меня!

Вечерокрыл сунул отбивную на растущую гору на своей тарелке. Он держал в руках по куку, словно боялся, что они убегут. Он опускал голову на большой скорости, отрывал куски мяса зубами. А потом он тряс головой, и в них летел жир.

– Хватит уже так делать, – проворчал Сайлас, вытирая жир с глаз. – Твоя добыча уже мертва, и кровь приготовлена.

Вечерокрыл смущенно посмотрел на него.

– Прости, я забыл, – сказал он с полным ртом еды. – Я все еще учусь манерам.

Килэй так давно вела себя правильно, что было даже приятно сидеть с людьми, которые не морщили носы от того, как она ест. О манерах можно подумать позже.

Она схватила куриную ножку и подняла над головой.

– За победу!

Сайлас присоединился к ней с цепочкой сосисок.

– За еду!

Они посмотрели на Вечерокрыла, уткнувшегося в еду.

– О, – он быстро схватил кусок мяса с тарелки и поднял. – За то и другое!

Они продолжили есть. Килэй оторвала кусок, когда ощутила, как кто-то постучал по ее плечу. Она развернулась и чуть не подавилась при виде Каэла.

Он не сказал ничего о куске мяса в ее рту. Он только улыбнулся.

Но не обычной улыбкой. Уголки его губ подрагивали, она едва заметила это. Она пыталась понять, что это значит, когда он заговорил:

– Я хотел бы поговорить с тобой, – он огляделся. – Где-нибудь в тишине, если можно.

Она тут же бросила еду и пошла за ним в ночь. Они шли, пока не оказались за двором, хотя свет костров еще достигал их. Килэй пыталась убедиться, что на ее лице не прилипла курица, когда пальцы Каэла задели ее щеку.

Она застыла.

Он редко касался ее, тем более, просто так. Но вот его пальцы оказались на ее коже, и ее сердце забилось так сильно, что он мог это услышать. Она смотрела ему в глаза, он вытер кусочек мяса с ее лица, и в его глазах мелькнули искры.

Она знала, что он что-то задумал, ведь не зря он размышлял о чем-то. Его рука опустилась, он сунул ладонь в карман. Свет в его глазах стал сильнее, он посмотрел поверх ее плеча.

– Я злюсь на тебя, чтобы ты знала.

Килэй удивилась. Он не выглядел злым на первый взгляд. Но, пока они стояли в тишине, она читала его лицо. Он не сверлил взглядом, но его губы были сжаты. И он не смотрел на нее.

– Прости, что дала Гилдерику уйти, но я не могла бросить тебя. Я думала, ты ранен…

– Я злюсь не из-за этого, – сказал Каэл. Он смотрел поверх нее, другая ладонь скрылась в кармане, где его руки сжались в кулаки.

– Каэл, что бы это ни было…

– Я злюсь, потому что ты ушла, – заявил он.

Мышца дергалась на его челюсти, она видела это под его кожей. От переносицы к щекам растекался румянец, и Килэй знала, что он собирается выдать гневную тираду.

Но она знала, что ей нельзя смеяться. Если Каэл злился, смеяться было бы неправильно. Но… она не сдержалась.

Как только все его лицо стало красным, полились слова. Он топал и рычал, говорил смешные вещи, вел себя так, словно земля оказалась над его головой. Он злился на всех и ни на кого конкретного. Он так увлекся, что забывал поднимать взгляд.

Потому что он понял бы, что зря злится: Килэй не ушла навеки. Она вернулась.

Было забавно смотреть, как злится Каэл из-за глупости. Он мог быть порой невероятно смешным. Он должен был знать, что она вернется. Почему он всегда сомневался в ней?

Это она и хотела сказать, когда он начнет кричать. Но не начал, удивив ее. Он даже не повысил голос. Он перестал хмуриться и опустил голову.

– Я должен кое-что сказать, – тихо произнес он. – Но сначала пообещай мне.

Она была готова обещать что угодно. Что бы он ни попросил, она помогла бы ему всеми силами. Но эти слова были бы слишком сильными для человека. Так что она сказала:

– Хорошо.

– Обещай, что больше не оставишь меня, не сказав, куда ты ушла.

Килэй посчитала эту просьбу разумной. Она и не собиралась покидать его.

– Хорошо. Обещаю.

– Что бы я ни сказал?

– Можешь говорить мне все, – твердо сказала Килэй. Но странное ощущение закралось в нее. Что-то собиралось произойти, к чему она не была готова. Она отогнала ощущение. – Обещаю, что твои слова не прогонят меня.

Он улыбнулся той странной дрожащей улыбкой. И поднял голову.

Каэл никогда не смотрел на нее. Он смотрел сквозь нее. Пару раз он встречался с ней взглядом по-настоящему, и ей казалось, что он проникает под ее кожу, касается ее души. Он не пытался понять ее. Он не оценивал ее взглядом. Он видел дикость в ней… но не морщил нос.

Дракон и женщина воевали в ее сердце, всегда сражались и старались решить, быть ей больше человеком или зверем. Порой она не знала, кем была. Но, когда Каэл смотрел в ее глаза, она видела свое четкое отражение.

Для него она была просто Килэй.

Долгое время он только смотрел на нее. Глубоко вдохнув, он сделал то, чего она не ожидала:

– Я люблю тебя Килэй. Знаю, ты не можешь любить меня в ответ, – добавил он. – Я читал историю Быстроножки и Идэна, знаю, что оборотни не любят людей… но я знаю, что не могу изменить свои чувства, – он шагнул вперед, глядя на нее, и это было хорошо, иначе она потеряла бы равновесие. – Но, если ты останешься, клянусь, я больше не упомяну это. Я буду скрывать это так хорошо, что ты забудешь, что я говорил это.

Килэй сомневалась в этом. Сильно сомневалась. Его слова уже звенели в ее сердце.

Он любил ее. Любил ее.

Она не думала, что любовь будет так важна для нее, так, как было для людей. Это было глупо, этим словом люди бросались при любой возможности. Порой ей казалось, что она слышала это слово так часто, что оно утратило значение.

Но вдруг любовь стала больше, чем просто словом. Это было истинное глубокое чувство, связывающее, как валтас. Она думала, что видела это на лице Каэла. Этот взгляд она пыталась понять, но не могла.

Он любил ее!

Один прекрасный миг ее сердце парило. Она хотела броситься в его объятия и прижаться губами к его губам, ощутить его любовь. Но потом ее сердце спустилось, напоминание зазвенело в голове.

Связь с другим видом была Мерзостью, и Судьба натравит на Мерзость своего младшего брата – Смерть.

Оборотни не могли быть с людьми. Не должны были. Была ли ее любовь к Каэлу Мерзостью? Если она обнимет его сейчас, то обречет на смерть?

«Мы должны защищать тех, кто слабее нас, и, к сожалению, это касается и людей».

Слова Сайласа жалили ее уши. Они пронзали ее грудь ножом, терзали ее счастье. Даже если Смерть не заберет их, Килэй знала, что погубит его. Она знала, что Каэлу придется терпеть пустоту, если она выберет его своей парой.

Она знала правду… а потому должна была защитить его.

Жжение в груди было человеческим чувством, боль, которую ее драконья часть просто принимала, заставляла человек в ней страдать.

– Обещаю, я останусь, как твой союзник и друг, – ей с трудом удавалось скрывать эмоции, она не хотела, чтобы Каэл видел, как слова ранили ее. – Но тебе стоит беречь свое сердце.

Он впился в нее взглядом на миг, и она изо всех сил отгоняла боль. Когда он отвел взгляд, то словно забрал с собой кусок ее сердца.

– Спасибо, – тихо сказал он. И прошел мимо нее, сжал ее плечо.

Она не ожидала этого. Огонь в ее крови быстро запечатал раны, но они все еще побаливали. Когда пальцы Каэла надавили на раны, она скривилась, и он заметил это.

– Я знал это. Знал, что это была ты, – он встал перед ней, и она опустила взгляд. – Ты исцелила меня как дракон, да? – она не отвечала, и он схватил ее за руку. – Я не позволю тебе страдать за меня. Давай я залечу твои раны.

– Нет! – она вырвалась. Когда он попытался схватить ее снова, она отскочила.

– Не глупи…

– Это ты себя так ведешь!

Каэл потрясенно смотрел на нее.

– Как это? Я пытаюсь помочь…!

– Это заживет само, – рявкнула Килэй. Она не знала, почему так себя вела. Она хотела все это время видеть его, слушать его голос, слышать, что он любит ее. И теперь все это исполнилось, и все было не так. Все было не так.

Ей нужно было побыть одной… и выплакаться. Просто выплакаться.

– Увидимся утром, – сказала она и пошла прочь.

Как-то она успела убежать во тьму до того, как покатились слезы.

Глава 48
Новый план

Прошло несколько дней, они ждали, пока заживут раны товарищей. Как только пираты исцелились достаточно, они начали собираться в путь. И наступил день прощаний.

Моты ушли на рассвете, их сумки были тяжелыми от даров. Килэй смотрела им вслед минуту, а потом поняла, что Надин с ними не было. Она появилась рядом с Килэй.

– Когда мы уходили, Хесса сказала, что мы больше не увидимся в этой жизни, – объяснила тихо Надин. Она спокойно смотрела вслед мотам. – Я думала, причина в том, что я умру в бою, но теперь я вижу, что она хотела, чтобы я нашла себе новую жизнь. Я потеряла Тахира, а Хесса выросла мудрой. Так что мое назначение на землях мотов закончено. Может, в твоем странном королевстве я найду новую цель, – она повернулась к Килэй и просияла улыбкой. – Тебе нужна служанка?

Килэй покачала головой.

– Нет, но всегда пригодится друг, – она взяла Надин за плечи и повела к кораблестроителям. – А вот и наша первая гостья в Насесте. Я ожидаю от вас только лучшего поведения.

Шамус улыбнулся.

– О, конечно! Я прикажу убрать для нее комнату. Может, ей придется немного пожить в крыле стражей, пока мы подлатаем крышу. Но не переживайте, леди Килэй, ей будет удобно.

– Почему он называет тебя леди? – прошептала Надин.

– Потому что я не могу его отговорить, – вздохнула Килэй.

Она оставила Надин обсуждать с Шамусом ее комнату и пошла искать Каэла. Она несколько дней бродила в тишине Полей, пытаясь понять свое сердце. Но это ей не удалось.

Как могло что-то настолько прекрасное быть мерзостью? Была ли Судьба такой бессердечной? Если их любовь была запрещена, почему у них была валтас?

Человеческую любовь можно было объяснить желанием, но валтас была глубже, это был не сознательный выбор, не выбор тела, не решение разума. Только ее душа понимала валтас. И ее душа почему-то выбрала Каэла.

Килэй не знала, что делать. Была бы она умнее, смогла бы понять. Но факты и чувства так смешались, что она не надеялась разобраться в них. Может, Каэл подсказал бы ей, что делать…

Но она не могла рассказать ему.

Если он не знал, что она любила его в ответ, может, он излечится. Люди часто так делали. Они всегда могли найти другого избранника. Хотя от этого ей было жутко, Килэй лучше бы видела его с другой, чем с разбитым сердцем.

Она хорошо знала эту боль. Это был укол одиночества.

Килэй знала и то, что ничего не выйдет, если она сядет и будет жалеть себя. Она сосредоточилась на хорошем: Каэл был здесь и живой. Она могла поговорить с ним, если хотела. Но сначала его нужно было найти.

После недолгих поисков она заглянула в один из амбаров и обнаружила Каэла, жарко спорящего с Декланом и Брендом.

– Поздно уже, – ухмыльнулся Бренд. – Крохотный капитан пиратов уже все рассказал. И ты говорил, что хочешь нашу дружбу, так что ты ее получил.

Каэл сверлил его взглядом.

– Друзья не должны сражаться друг за друга. Я не дам твоим людям умереть в моей войне…

– Ты помог нам вернуть земли, и мы хотим помочь тебе вернуть свои. Но, – добавил он, фыркнув, – я не знаю, зачем они тебе. В горах редкое можно найти.

– Вот именно. Так зачем вам сражаться…?

– Потому что так делают друзья, кроха Каэл, – заявил Деклан.

Бренд кивнул.

– Это лучший способ отплатить наш долг, – он похлопал Каэла по плечу, и тот отшатнулся на пару шагов. – Великаны на твоей стороне. Я отправлю к тебе своего генерала, как только у тебя будет план.

Он посмотрел на Деклана, и его брови удивленно поднялись.

– Это не могу быть я, – сказал он, Бренд все смотрел на него. – Я не подхожу, я даже не могу быть в бою, не сходя с ума! Как я буду управлять армией?

– О, отлично, – отмахнулся Бренд. – Нашей армии не нужен командир, ей нужна смелость. И ты даешь ее им. Видеть, как один великан идет против армии с одной косой… – он присвистнул. – Это уже понятный приказ. Они последуют за тобой на глубину, генерал, – Бренд хлопнул Деклана по плечу. – А теперь идем, расскажем хорошую весть!

Великаны пошли к двери, и Каэл пропустил их, что Килэй показалось странным. Если Каэлу что-то не нравилось, он бы не успокоился без боя. Он защищался бы, как барсук свое логово.

То, что он дал великанам уйти так легко, удивляло Килэй.

– Что ты задумал?

Каэл не всегда улыбался губами, она порой читала улыбку в его взгляде. Сейчас казалось, что он очень широко улыбается.

– Ничего, – он пожал плечами.

Эта ложь была не очень убедительной. Врать он не умел.

– Я слышал, ты леди Коппердока. Шамус рассказал, – объяснил он, уловив ее удивленный взгляд. – Он рассказал мне все за пару кружек эля. Лучше его не посвящать в секреты, кстати.

Килэй решала удивляться ей или возмущаться, когда она заметила выражение лица Каэла. Там всегда была мягкость, которую он старался скрыть за мрачным взглядом. Но больше он это не скрывал, она видела мягкость в углах его лица, на губах.

И было сложно не шагнуть ближе.

– Да, боюсь, они хотят превратить меня в некую правительницу, – выдавила она. Килэй пришлось отвести взгляд, чтобы не потерять решимость. – Я просто пришла сказать тебе, что буду в Коппердоке, если понадоблюсь тебе. Хотя ты, наверное, захочешь остаться в бухте.

Она успела уловить его кивок. Теперь он не смотрел на нее.

– Если мы хотим напасть на Титуса, мне нужно многое спланировать. И Моррису нужно еще многому меня научить, – добавил он с мрачным видом. – Я не хочу больше ошибаться.

Килэй ощущала, что он погружается в мысли, но не хотела пока что терять его. И она обхватила пальцами его запястье.

– Ты успеешь придумать все позже. А сейчас нужно попрощаться с друзьями.

Великаны набили им сумки провизией и выстроились в ряд, провожая их. Было сложно оставлять позади Джонатана, он был со странностями, но Килэй знала, что будет скучать по его веселью, бодрящему их компанию.

Джонатан отпустил Клейри, чтобы обнять их на прощание, а потом обвил руками ее талию. Килэй увидела, как они улыбаются друг другу, и поняла, что их ждет много счастливых лет вместе, хотя ей было не по себе от шалостей, которые они могли натворить.

Деклан появился из амбара с глиняным горшочком в руках и пошел к Аэрилин.

– Я посадил семечко с дерева Ноа. С женской лаской оно прорастет, – объяснил он, когда она растерялась. – Персикам нужна нежность, так говорят Садовники. Я знаю только лошадей, – он вложил горшочек в ее руки. – Отдай это матери Ноа… так у нее будет его кусочек.

Аэрилин крепко обняла Деклана, обещая, что так и сделает.

Они ушли, солнце восходило за их спинами: пираты и кораблестроители, а еще Надин, Джейк и Сайлас, который как-то пронюхал про их план напасть на горы и решил, что его пригласили.

– Теперь ты отплатишь за всю мою работу, драконесса, – сказал он. – Мои горы снова будут свободными!

Некоторые слуги Гилдерика были мужчинами и женщинами морей, и они хотели вернуться к семьям, хотя Лисандр уговорил небольшую часть стать пиратами. К их удивлению, Вечерокрыл тоже решил стать пиратом. И он летел теперь над ними, радостно вопя, направляя их к морям. Порой он даже спускался, чтобы похлопать Лисандра по голове.

Они покинули долины, Килэй широко улыбалась без причины. Она не знала, было ли дело в счастье в воздухе или в ее радости, что Каэл шел рядом.

Он слушал внимательно, как она рассказывает ему о своем приключении в пустыне, порой отмечая, что ей не стоило делать.

– Тебе очень повезло, – сказал он, когда она описала, что случилось с замком барона. – Все могло пойти не так.

– Да, но все получилось. Так что не нужно переживать из-за этого, да?

Он пожал плечами.

– Я всегда переживаю. Ничего не могу поделать. Особенно, когда… – он закрыл рот.

– Когда что?

– Нет, я обещал не говорить об этом. И я буду держать обещание. А теперь… – он огляделся и понизил голос. – Ты была права. Я кое-что замышляю.

Все в Килэй затрепетало, когда он неожиданно улыбнулся. Но она заставила себя улыбнуться в ответ.

– Я это знала. Что же ты задумал, Каэл из Беспощадных гор?

Он пожал плечами. Его глаза сверкали, он смотрел на горизонт.

– Ничего пока что. Но я надеялся, что ты мне с этим поможешь.

И она пообещала, что поможет.