Текст книги "Зло (СИ)"

Автор книги: Сергей Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Глава 5. Часть 3. Гнев аргонавтов

Жаждущий отпрыгнул в сторону, уклоняясь от сгустка плазмы. Среднего роста, жилистый, с неброским лицом и черными коротко стриженными волосами, он являл собой образчик почти идеального кандидата. Жаждущие справедливости – так Флегий звал своих «детей», ещё не прошедших последнее испытание. Пустая ниша, расположенная в некогда складском помещении, представляла собой подходящую для ритуала арену. Четырехметровые стены опоясывали почти ровный круг, в который поочередно выходили претенденты. Соперником их были не хитроумные ловушки и роботизированные тренажёры, их экзаменовала сама планета. Бирюзово – чёрная биомасса слабо фосфоресцировала в специальном проеме, расположенном в центре круга испытания. Хозяин планеты великодушно позволял людям находиться на ее поверхности из – за какой – то мистической, можно сказать, потусторонней связи, роднившей его с Флегием. Неведомо как Великий отец смог постигнуть непостижимое и наладить разговор с безмолвным. Планета прислушивалась к Флегию, она ему помогала. В финальном испытании эта помощь могла обернуться смертью для каждого жаждущего. Образы, воссозданные бирюзой, иногда именуемой Страхом, принимали экзамен у людей. Призраки, отражения людских кошмаров и страстей, полные ярости, а нередко и гротеска, обретали плоть, воссозданные непостижимыми ресурсами Кродхи.

Кандидат наконец – то выхватил нож – единственное оружие, доступное жаждущим на последнем экзамене в доме флегийцев. Ножны, расположенные за спиной у согнувшегося в хищной позе мужчину, исторгли сияющее лезвие. Специально заточенный метал светился на фоне черных одежд флегийца, заставляя призрак сконцентрировать на нем все свое внимание. В этот раз планета породила поистине грандиозного соперника. Матово – черный корд выставил в стороны две плазменные турели, выцеливая постоянно менявшего свое положение человека. Призрак отличался от настоящего механоида лишь непропорциональным размерами. Образ корда, поглощённый когда – то планетой, "подрос" до трёхметровой высоты. Ни отсутствие оружия дистанционного боя, ни исполинские размеры соперника будто бы не смущали кандидата. Жаждущий перемещался, не позволяя сгустками ионизированного газа решить исход испытания в пользу чужого. Его лицо, транслируемое на галопанель рядом с наблюдательным пунктом, было абсолютно спокойно.

– Превосходно, – Флегий толкнул сидевшего рядом Айзека в плечо, – если от парня что – то останется в конце испытания, быть ему неплохим корректором. Проредит человечество от сорняков.

Отец флегийцев сидел на простенькой скамье, расположенной у небольшого бортика, которым оканчивались стены круга испытаний. Айзек и Киллиан, находившиеся от него по правую руку, то и дело переводили взгляд с галопанели вниз, в гущу событий. Лицо Райберга было полно удивления и недоверия. Он не особо понимал суть испытания. Киллиан же, вновь увидев тварь, погубившую его родной дом, все больше хмурился, недобро почесывая кулаки.

– Гийом, а чем ты, собственно, так доволен? Парнишку сейчас распотрошат, всего делов. Будет потом тебе груда ошметков, а не корректор

Гийом Фле, которого так уже никто не звал очень и очень давно, недовольно покачал головой.

– Думал, я тебе доступно объяснил. Ты, конечно, никогда не отличался…

– Я бы попросил… – Айзек мотнул головой в сторону Киллиана.

– Чем доволен, говоришь? Вот этой самой зверушкой доволен, – Флегий кивнул в сторону огромного корда, продолжавшего поливать все вокруг плазмой, а потом указал в центр зала, где в прогале виднелась бирюзово– черная жижа. – На испытании он воссоздаёт страхи жаждущего. Если таковые имеются, естественно. Если они остались после наших занятий. Кандидат должен победить свой страх или отступить, – Флегий недобро улыбнулся. – Но, как видишь, отступать там кроме того света некуда.

Жаждущий резко сократил дистанцию и вывел из строя одну из турелей корда, полоснув по ней ножом. Мужчины на секунду замолчали. Флегий продолжал любоваться кандидатом, Айзек же никак не мог понять, из чего же делались ножи флегийцев, если они были способны резать броню кордов, как бумагу.

– Чаще всего такие призраки – это пресловутая боязнь неудач и страх разочаровать. Да на худой конец страх смерти. Никто не боится чудовищ. Страшные сказки давно уже остались в прошлом. Человечество опаснее любых инопланетных вурдалаков. Монстры – ангелочки по сравнению с людьми, кому как не тебе это знать. Нередко кандидатам приходится расправляться со своими родителями, учителями… мной, – Великий Отец улыбнулся, ещё раз толкнув Айзека в плечо. – Если же здесь появляется тварь наподобие этой, значит, обучение прошло не просто так. Жаждущий лишён страхов, и нашему непостижимому другу приходится воссоздавать монстра, так сказать, чтобы кандидату не было скучно.

В этот самый момент сражавшемуся с порождением Кродхи жаждущему было уж точно не до скуки. Корд, лишенный одной плазменной установки, решил изменить тактику ведения боя и перешёл к активной фазе. Огромные матово – черные конечности инопланетянина – переростка засеменили, норовя поймать человека. Не сумев поразить цель дистанционно, призрак решил перейти "в рукопашную". Вторая турель продолжала плеваться плазмой, не давая человеку передышки. Корд перекатывался и бросался в место, где только что располагался человек. Каждый раз, уклоняясь от выпада, будущий корректор пробовал защиту чужого на прочность. Делая ложные выпады, жаждущий выжидал момент для решающего удара. Эта игра в кошки – мышки продолжалась до тех самых пор, пока корд на секунду не потерял соперника из вида. Стоя у самого края стены, человек выждал момент, подманив соперника. Корд, ещё несколько раз разрядив турель, бросился навстречу, заглотив наживку своей добычи. В самый последний момент, когда тело механоида уже было готово размозжить жаждущего о стену круга, мужчина отпрыгнул. Призрак влетел в ограждение, выбив из стены несколько кусков бетона. В воздух вслед за человеком взметнулся столп пыли. Серая пелена окутала потерявшего ориентацию механоида. Этого мгновения, секундного замешательства чужого, и хватило жаждущему. Нож вынырнул из своего узилища, сверкнув хищным блеском. Флегийский металл почти беззвучно прошил спину корда на пару десятков сантиметров и начал вгрызаться в оставшуюся живой плоть чужого. Боевая турель, как голова гадюки, вертелась на месте в поисках обидчика. Сгустки ионизированного газа разлетались по арене, не причиняя вреда скрывшемуся в "слепой зоне" человеку. Жаждущий еще несколько раз махнул ножом и вырвал из чрева корда пучок сплетенных воедино органикомеханических тканей, закончив испытание. Предсмертная агония проигравшего оборвалась. Жаждущий справедливости отошёл от поникшего тела механоида и сложил руки за спиной, готовый в каждую секунду пустить нож в дело. Это оказалось лишним. Кродха признала свое поражение, призвав призрак обратно в свое чрево – корд стал исчезать, расщепляясь на крохотные составляющие. Айзек и Киллиан даже привстали у самого края перегородки, чтобы получше рассмотреть процесс распада. Ещё недавно неотличимый от живого корд бесформенной массой стал осыпаться на пол. Он, словно разрушенный водой песчаный замок, стекал вниз и уходил в лоно бирюзового прародителя.

Жаждущий встал у самой кромки проема, в который "удалился" его расщепленный экзаменатор, и поднял руки ладонями вверх на уровень глаз. Он обращался к своему названному отцу. Мужчина преподносил Великому незримый дар, расположенный над вытянутыми ладонями. Флегий встал, бросив мимолётный взгляд на занявшего свое место Айзека.

– Грядущие принимают твой дар, – Флегий запрокинул голову вверх и направил руки к потолку, – твоя жизнь и твоя смерть теперь будут направлены на решение одной задачи – подготовки людей ко встрече с Грядущими. Я не буду обещать тебе райские кущи. Не буду распалять твое воображение россказням о пышногрудых апсарах и кувшинах с амритой, которые будут ждать тебя в конце пути. Ничего этого не будет. Будут лишь грязь, кровь и смерть. Будет все, что есть в этом проклятом мире у обычного человека. Я могу обещать тебе лишь одно: ты будешь жить не просто так. Твоя жизнь будет иметь смысл, а это не так уж и мало в нашем бессмысленном мире. Ты, как светоч, будешь гореть среди серой массы тех, кто вынырнул из небытия первозданного хаоса и обречен бесцельно дожидаться смерти. Ты сможешь отсечь ядовитые метастазы гнева от умирающего тела человечества. Ты поможешь остановить эту бесконечную схватку, эту кровавую грызню рода людского с самим собой. Ты, лишенный страха и гнева, лишенный всех страстей, поможешь очистить человечество. Пускай это и будет погребальным омовением. Отныне ты несёшь свет Грядущих. Отныне ты будешь разгонять тьму гнева людского.

Жаждущий опустил руки и поклонился. На его лице не было улыбки и радости. Не было ликования. Он был спокоен и бесстрастен, как и подобает флегийцу. Гравиплатформа, опустившаяся с противоположного края Круга Испытаний, подняла жаждущего, а теперь, можно сказать, настоящего корректора, наверх. Круг был свободен для нового ритуала.

– Что – то не слышно в твоих речах веры в человечество, – Айзек попытался уколоть опустившегося на скамью Флегия, – да и зачем вся эта ересь с Грядущими?

– Ты это перед кем рисуешься, дорогой мой? Перед сопляком? – Гийом Фле практически зарычал на Эпоса. – Ты прекрасно знаешь, о ком я и о чем. Ты знаешь… Джуд знает и больше никто. И никому больше не понять. С чего это мне верить в человечество? Ты видишь рай – новый мир, пришедший с космической экспансией. Мы все приспосабливаемся и учимся жить в той куче дерьма, в которую нас бросили. Я делаю то, что должно делать руководство флота и всей расы. Я уничтожаю ублюдков, которым нет места на этом свете, а уж под каким соусом я это преподношу – исключительно мое дело. Я делаю то же самое, что и ты, только другим способом.

– Твое послание ученику напомнило мне кое о ком, – Айзек встал и подошёл к человеку, который когда – то был его другом, – "нет гнева и страха", других эмоций тоже нет? Как и мозгов и принципов.

– Какая догадливость, друг мой, – Флегий даже хлопнул в ладоши, – браво – браво. Как я и сказал, мы – приспособленцы, и это – моя плата.

Киллиан почти не слушал сцепившихся мужчин, его больше волновали черные тени, которые начали блуждать невдалеке от споривших. Дети готовились защищать своего отца.

– Ты создаёшь тардумов и называешь это платой? Делаешь безмозглых рабов из людей и считаешь, что можешь очистить свою совесть с помощью своих посланников.

– Не перегибай. Не я делаю – он. – Флегий махнул в сторону бирюзово – черной массы. – Часть его тела забирают на Аверитию и уж там применяют. Они могли бы делать это здесь и в куда больших объёмах, но я не позволил. Я охраняю Кродху от людей и людей от Кродхи. Я как сторожевая собака и парламентер одновременно. Я не даю ему убивать людей. Не даю людям убить целую планету. Теперь он забирает лишь негативные эмоции, а раньше выпивал людей досуха. Не моя вина, что кому – то пришло в голову так использовать его силы. Я не позволил людям растереть ещё одно уникальное существо и применяю его силы во благо человечества

– Во благо? Аверитию превратили в драный инкубатор «безмозглых».

– И что тебе, собственно, не нравится? Что с помощью частицы Кродхи из всякого отребья делают верных солдат? Из убийц и насильников делают полезных обществу людей.

– Полезных обществу болванчиков? Как ты согласился на такую цену? – Айзек застыл почти уткнувшись во Флегия лбом. Сивар не моргая смотрел за спину говоривших. Почти вся тьма, окружавшая арену, шевелилась. Ученики Флегия ждали команды

– Это ты мне лучше расскажи. Про цену – то. Расскажи мальчишке, – Флегиц махнул в сторону Киллиана, – про то, как с параменталами, подарившими нам гипер, договорился ради желания выслужиться. Расскажи, как отплатил им за свою броню. Ты ведь до сих пор периодически подновляешь рисунок с помощью их тряпки.

Флегий взял Айзека за шиворот, но лишь для того, чтобы немного оголить грудь Эпоса. Вязь символов на теле Райберга заставила Киллиана отвернуться. Инопланетная технология действовала безотказно. Айзек, словно факир, использовал рисунок на своей коже, как флейту, заговаривая змей – противников. Флегий быстро убрал руку и отвёл взгляд.

– Ты предал их. Сделал рабами существ, которые могли стать нам настоящими друзьями. Разве об этом мы грезили? Разве этого мы хотели вернувшись?

– Каких, нахер, друзей, Гий? У нас нет и не будет друзей в космосе. Только враги и цели. Не надо делать из меня чудовище, я всего лишь хотел защитить людей от возможной угрозы.

– Ты разделил их центр, понимаешь? Разбил на составляющие их вожака и взял в заложники, как какой – то дешёвый шантажист. Раса, которая, находя пару, начинает жить одним целым, сплетается воедино и становится неделимым, готова на все ради спасения второй половины своего вождя. Мы могли бы покорять вместе с ними космос, они мудрее и древнее нас. А ты предпочел взять одного из них в заложники?

– Какие заложники? Мне начать их жалеть что ли? Ты брось этот бред ксенозащитников. Они нам не друзья и никогда бы ими не стали? Пусть радуются, что их не уничтожили как тех ублюдков, что растоптали наш дом. Эти суки должны быть благодарны.

Кольцо теней сужалось. Лица, еле видневшиеся в темноте, не выражали эмоций. Они ждали исхода спора. Флегий махнул рукой, давая своим ученикам понять, что их помощь не понадобится.

– Ты изменился, Айзек. Нет больше того, с кем мы полетели в центре галактики. Ты больше не тот парень, что получив дар, поклялся использовать его во благо.

– А как ты свой используешь? Подговорил своего дружка из людей делать кукол?

Флегий отстранился.

– Хватит! Если ты хотел совет, я дам тебе его. Если ты хотел помощи, я тебе ее обеспечу. Но ты должен будешь уйти. И от греха подальше никогда больше не возвращайся, старый друг. Ты не тот, что раньше. Но это мы можем проверить.

Кольцо защитников Флегия (если таковые, конечно, ему были нужны) распалось. Сам же Великий Отец недобро покосился на Айзека и махнул рукой куда – то в сторону потолка. Он дал разрешение следующему участнику.

Гравиплатформа начала свой короткий спуск вдоль дальней стороны круга испытаний. На ней застыл новый экзаменуемый, а лучше сказать экзаменуемая. Свободные черные одежды не в силах были заретушировать обманчивую хрупкость совсем ещё детской фигуры жаждущей. Невысокого роста, с волосами, зачесанными в аккуратный пучок, девушка застыла, выказывая своё уважение Отцу. Крохотный кулачок ее правой руки замер на груди у сердца.

– Ты и детей делаешь убийцами? Не рано ли ты у нее экзамен собрался принимать? – Айзек хоть и выказывал свое недовольство, но уже спокойнее. Эпос взял под контроль свои эмоции, понимая, как близко он подошёл к грани, переступив которую, он не мог бы рассчитывать на поддержку своего старого друга.

– Нет разницы перед Грядущими – мужчина или женщина, старик или молодая девушка. Она нужна человечеству, – Флегий говорил это, даже не повернув голову в сторону Райберга. – А вот насчёт экзамена ты ошибаешься, – Гийом Фле обернулся – таки к Айзеку и многозначительно поднял бровь, – принимать экзамен у нее будешь ты. Кродха покажет, что у тебя внутри.

Стоило ему замолчать как бирюзовая нейроплазма, заполнившей прогал в центре Круга Испытаний, начала слабо светиться. Совсем юная жаждущая тем временем спрыгнула с платформы и, описав короткую дугу, застыла перед наблюдавшим. Пара секунд заминки, пока непостижимый разум Кродхи генерировал экзаменатора, позволили получше рассмотреть девушку. Крупный лоб с почти невидимыми полосками бровей. Смуглая, несмотря на вечный полумрак аванпоста, кожа. Широкие скулы и огромные, слегка раскосые глаза. Сивар смотрел в эти черные блюдца, в которых было не различить, где начинается зрачок и чувствовал, как что – то встрепенулись у него внутри. Он, как зачарованный, смотрел в это безучастное, лишённое эмоций лицо, проводил глазами по узкой полоске верхней губы и переходил на более пухлую нижнюю. Было в этой девушке что – то непостижимо знакомое. Сознание Сивара озарила вспышка. Перед его глазами будто вспыхнула световая граната, а в голове, словно в негативе, всплыл черно – белый образ. Улыбающееся лицо девушки, которая была очень похожа на застывшую в ожидании своего соперника жаждущую, проявилось в сознании мемора. Те же черные волосы, лишь на самых кончиках окрашенные в белый. Смуглое улыбающееся лицо и огромные смеющиеся глаза. Образ мелькнул и пропал, оставив внутри Киллиана лишь пустоту. В непроглядную тьму войда, который образовался в сознании Сивара после исчезновения образа, хлынула материя ощущений, и Киллиан погрузился в созерцание девушки, за спиной которой уже вставали бирюзово – черные призраки – порождения сверхразума Кродхи.

На этот раз океан создавал не одного и не двух соперников. Напротив девушки, все так же стоявшей в позе почтения, поднималось безликое полчище. Киллиан лихорадочно считал. Призраки материализовались. Они обретали отчётливые очертания и формы. Почти пятьдесят человек застыли напротив эбонитовый фигурки жаждущей. Одетые в древние скафандры юноши и девушки смотрели на нее сотней безучастных глаз. Синюшная кожа и потускневшие взор выдавали в них мертвецов. Лицо девушки, проецируемое на галопанель, продолжало оставаться бесстрастным. Она обернулась и застыла лицом к полусотне ходячих трупов. В ее глазах не было страха. Губы оставались неподвижны. Она ждала разрешения начать проверку. Флегий повернулся к Айзеку:

– Ты все так же боишься прошлого? Или правды? Что такое по твоим нынешним меркам сорок семь жизней? Пояс Дита не даст соврать.

Айзек тяжело вздохнул:

– Я не боюсь правды, Гий, я боюсь соблазна, боюсь так же, как они, поддаться искушению. Боюсь потерять цель, – Флегий его уже не слушал. Он всматривался в лица мертвецов. Юноши и девушки, совсем еще молодые, начали пробуждаться. Воссозданные сознанием Кродхи словно спящими, безэмоциональными, они начали обрастать страстями, обретая индивидуальность. На их телах начинали проступать раны. Стали заметны увечья. Больше это не был стройный ряд манекенов – по каждому можно было сказать о причине его смерти. Разорванные грудины и размозжённые черепа. Сожжённые лица и оторванные конечности. Все они будто бы были собраны на поле боя. Пол сотни мертвецов, сраженные плазмой и излучением. Ровный строй трупов, восставших, чтобы отомстить за свою кончину. Последним штрихом, воссозданным Кродхой, были эмоции. Покореженные, обожжённые лица начали преображаться. До того холодные и спокойные, они изменялись. Зубы мертвецов, как у хищных зверей, обнажались в оскале. Гнев и ненависть сочились из мертвых покрасневших глаз. Яростный крик вырвался из полусотни ртов.

В этом оглушающем крике, всепожирающем воплощении гнева, потонула команда вставшего с места Флегия. Великий Отец коротко бросил: "Вперёд", давай старт испытанию. Полчище мертвецов, скорее не услышав, а почувствовав команду Великого, начало движение. Волосы на затылке Киллиан зашевелились, когда он увидел это огромное мертвое море на фоне одинокой фигуры девушки. Сивар, закусив губу, наблюдал за лицом жаждущей. Оно все так же не проявляло ни единой эмоции. Лишь холодная сосредоточенность и взгляд выискивающий оптимальную жертву. Трупы, вытянутые Незримым из сознания Эпоса, начали медленно надвигаться на девушку. Они будто бы не сомневались в своей победе и растягивали момент встречи с добычей.

Киллиан нервно стучал ногой и перебирал пальцами, глядя в глаза жаждущей в тот самый момент, когда она решилась начать действовать. Согнув колени, она резко стартовала в сторону мертвой волны. Клинок выскользнул из ножен и полоснул вырвавшегося вперёд мертвеца по животу. Истлевший, в нескольких местах порванный скафандр не оказал сопротивления. Словно из прорвавшегося гнойника, содержимое живота мертвеца начало вываливаться наружу. Залитый холодным белым светом бетонный пол арены начал окрашиваться черным. Свернувшаяся темная кровь, застоявшаяся в жилах мертвеца, сгустками падала наружу вместе с метрами пищевода. Труп даже не подумал останавливаться. Неровной походкой, спотыкаясь о свои собственные потроха, он продолжил путь, злобно завывая и скалясь на отпрянувшую девушку. Жаждущая секунду промедлила, а потом вновь ринулась в атаку. В этот раз она выбрала иную жертву. Труп девушки с разорванной половиной головы, из разбитой черепной коробки которой виднелся серо – зелёный мозг, отделился от толпы и стал подходящим кандидатом для атаки. Жаждущая полоснула ритуальным клинком по единственному целому глазу призрака. Заставив мертвеца потерять ориентацию, девушка не стала отходить в сторону. Она легко подпрыгнула на месте и нанесла резкий удар ногой в подбородок. Мертвая соперница, описав в воздухе короткую дугу, отлетела в толпу собратьев, вызвав эффект кегельбана. Куча – мала из тел на секунду остановила продвижение мертвецов. Многорукое и многоногое барахтающееся нечто заунывно скрежетало зубами и кряхтело.

Рокочущее зловонное месиво постепенно начало приходить в себя. Рухнувшие трупы поднимались, восполняя строй. Последней поднялась уже слепая жертва первой атаки. Рваный след на месте глаза свидетельствовал о точности выпада жаждущей. Точности и безрезультатности. Мертвая продолжила свое движение, оперируя уже не зрением, а слухом. Волна нежити надвигалась, угрожая девушке скорым погребением.

– Вы так и будете смотреть на это? – Киллиан вскочил, переходя на крик. – Одна против толпы мертвецов? Такой у вас порядок?

– Сядь мальчик, – Флегий предостерегающие выставил вперёд руку. – Мы не ставим перед жаждущими неразрешимых задач. Если она не справится, значит, ей не место среди флегийцев. Значит, она слаба или глупа. Я подарю ей лёгкую смерть, если это окажется правдой.

Он достал откуда – то из глубин своего балахона плазменный пистолет и положил перед галопанелью, которая продолжала держать лицо жаждущей, на висках которой проступили первые капельки пота, в фокусе. Мемор сжал кулаки так, что костяшки захрустели, но все же занял свое место.

Безумный танец живого и мертвого продолжился. Продукт воспитания Флегия и Учителей сражался с отпрыском планеты, воссозданным по образам воспоминаний Айзека Райберга Жаждущая, как солистка этого зловещего представления, продолжала порхать между холодных сполохов смерти. Она сновала среди мертвецов, хладнокровно полосуя одного за другим. Трупы падали и поднимались, разбившись на нестройную толпу. Девушка вновь и вновь уворачивалась от медлительных соперников, отбегая в сторону. Но каждый раз ее настигали. Они не ведали страха и боли, они не знали усталости, чего нельзя было сказать о жаждущей.

Прошло уже больше получаса с начала испытания, и девушка постепенно начинала уставать. Она все реже и реже делала выпады в сторону медленно надвигавшейся людской массы, а больше уклонялась от встречи с трупами. Благо, проблему вывода мертвецов из строя ей все – таки удалось решить. Не сумев окончательно угомонить плоть нежити, она решила ограничить их двигательную активность. Ритуальный кинжал легко разрезал плоть, не могли его остановить и сухожилия. И вот уже с десяток мертвецов безвольно лежал на полу, скребя когтями по уже порядком изгаженному бетонному полу. Перерезанные сухожилия ног не давали трупам подняться и позволили девушке хоть немного прорядить полчище соперников.

Киллиан чувствовал, что его начинает трясти. Он с трудом сдерживал свой гнев, наблюдая, как крохотный отблеск жизни с трудом теплица в хаосе смерти. Холодная спокойная красота девушки контрастировала с безобразием кровавого месива, устроить которое ее обрёк собственный Учитель, да ещё посредством инопланетного, совсем уж чуждого людям разума.

Лишенные мобильности мертвецы, скользя по внутренностям и сгусткам собственной крови, продолжали свою охоту. Девушка, уже с ног до головы покрытая черно – бурой жижей, ринулась в новую атаку. Кульбит. Нога жаждущей заставила голову мертвого мужчины безвольно отпрянуть назад. Девушка присела на корточки, чтобы отскочить, но ее ногу уже крепко схватил один из живых трупов, оставленный ею на полу. Секундная борьба… Жаждущая ещё пыталась вырваться, полосуя мертвую руку, но было уже поздно. Мертвец получал увечья, но лишь скалил зубы, подзывая собратьев на пир. Мертвое море, издав новый призывный рев, окутало ее со всех сторон. Толпа призраков готовилась ее захлестнуть.

Девушка подняла глаза, пытаясь в последний раз увидеть Отца – человека который её спас. Человека, который дал ей смысл жизни. Которого она подвела. Не было больше звуков и запахов. Ревущее, зловонное море исчезло, словно поглощенное вакуумом космоса. Все вокруг теряло краски и цвета. Она увидела Отца. Его лицо, словно многократно увеличенное, встало у нее перед глазами. Лицо, которое было направленно не на нее. Лицо, искаженное яростью. Великий Отец смотрел куда – то в сторону. Ослепительная голубая вспышка заставила ее зажмуриться. Пол дюжины мертвецов сгорели, прожжённые сгустками плазмы.

Киллиан не слышал криков Айзека и рева Флегия. Он действовал. Образ, вновь мелькнувший перед его глазами и на секунду подменивший собой спокойное лицо окружённой мертвецами жаждущей, погнал его вперёд. Его рука сама потянулась к плазменному пистолету Флегия. Пальцы, почувствовав псевдопластик рукояти, почти инстинктивно принялись жать на датчик спускового крючка. Инстинктивно подражая Айзеку, Киллиан почти постоянно стал носить физиокомбинезон. В этой безумной, обусловленной зовом сердца атаке топазец наконец – то почувствовал результаты его действия. Он почувствовал силу и лёгкость. Оружие, пущенное во благо, пьянило азартом. Сорвавшись с места, Сивар вскочил на бордюр, отделявший сидевших от арены. Он принялся один за другим выпускать сгустки ионизированного газа в сторону пульсирующего мертвого моря. В частоколе трупов появился прогал. Плазма куда лучше чем нож усмиряла мертвую плоть. Мемор не останавливался и продолжал палить, описывая дугу по тонкому бордюру арены. Адреналиновая волна, захлестнувшая разум топазца, сконцентрировала его внимание на целях. Проредив волну трупов, он не сразу заметил, что жаждущая и не думала пользоваться предоставленным ей шансом. Девушка, вокруг которой, казалось, разверзлись врата ада, села на колени в позе покорности.

Кольцо мертвецов, хоть и не такое стройное как раньше, продолжало сужаться. Сгустки плазмы обжигали синюшную плоть, испаряя целые куски призраков, но это ничуть не волновало отрешенную дочь Флегия. Ее голова склонилась вниз. Глаза закрылись. Помощь Киллиана была ей не нужна. Она терпеливо дожидалась исхода.

Сивар, наконец добравшись до искомого места, прыгнул вниз, к застывшей на середине стены гравиплатформе. Там он сделал короткую остановку лишь для того, чтобы прожечь ещё парочку не в меру ретивых трупов, подобравшихся к девушке вплотную. Недолгая перебежка, сопровождавшаяся выстрелами, и юноша оказался в самом эпицентре бойни. Скользкий, покрытый следами сражения пол словно окаймлял застывшую, как изваяние, девушку. Ужасы смерти и скорбь жизни слились здесь в мрачную симфонию, аккомпанементом которой продолжал выступать рев мертвецов и хлопки плазмомета.

Киллиан, выискивая оптимальную цель, не сразу заметил, что призраки замерли. Подчинившись какому – то беззвучному приказу, оставшиеся стоять на ногах трупы обернули свой взор к краю арены. У небольшого бортика, которым оканчивались стены Круга Испытаний, стоял Великий Отец. Ярость больше не искажал его лицо. Как и подобает жителям Кродхи, он был спокоен и бесстрастен. И лишь уголки его губ были вздернуты в легкой улыбке. Спокойствие Учителя передалось мертвецам. Они замерли, посчитав свою задачу выполненной, и тут же стали исчезать. Процесс распада повторял создание с точностью наоборот. Вслед за утраченными эмоциями трупы теряли индивидуальность. Они сливались в единое целое, устремившееся в свое лоно. Молчаливое бирюзово – чёрное море приняло своих чад, ожидая новых приказов Флегия. Но Отец начал свою речь, обращаясь отнюдь не к безмолвному другу. Он говорил с жаждущей.

– Много путей у правосудия и у правды. Многими дорогами может путешествовать человек к поставленной цели. Много решений у бесконечных задач, которые подкидывает страждущим вселенная. Так и у этого испытания был не один исход. Не только силой жаждущий справедливости может проторить себе путь, но и хитростью. И даже жалостью. Если этот ретивец решил спасти твою душу, значит, на то воля Грядущих. Значит, ты им угодна. Будущее преподало нам урок. Не всякий самый простой ответ – самый верный. Не все, что мы видим и слышим является правдой. И не всякое зло является таковым в своей сути.

Девушка покорно подняла глаза и зачарованно смотрела на учителя. Ее лицо было спокойно и безмятежно. И лишь в глубине ее черных, как бездна, глаз виднелись отблески эмоций.

– Ты прошла испытание, пусть и таким неординарным путем, – Флегий повернулся к продолжавшему сидеть Айзеку. – Ну, а раз уж твой подчинённый не может исполнять простые команды, вроде «сидеть», и решил вмешаться, вам придется продолжить участвовать в жизни этой девушки.

Флегий, не дав Райбергу слова, вновь обратился к жаждущей:

– Кохитсуджи, через несколько дней ты отправишься с этим досточтимыми господами туда, куда им заблагорассудится. Ты понесешь свет Грядущих в одно из темных царств человечества. Других – то у людей и нет. Испытание окончено.

Девушка покорно поднялась и вскинула руки в ритуальном жесте. Кохитсуджи принимала свою судьбу и отдавала жизнь Грядущим. Жизнь, в которую внезапно вплелись Эпос и его строптивый протеже.