Текст книги "Зло (СИ)"

Автор книги: Сергей Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Господин, – чужой обращался к Эпосу, – прошу меня простить. При оплате заказа выяснилась одна интересная деталь. Вы значитесь в базе данных, как один из самых давних посетителей нашего ресторана…

Айзек придвинулся к столу и вытянул голову в сторону чужого. Безмятежная нега его позы исчезла:

– Чьего, ты сказал, ресторана?

Старик на секунду замер, словно размышляя. Крайние пальцы на каждой из его конечностей сомкнулись. Послышался тихий стук. Это было похоже на то, как человек нервно бьёт пальцами по столу.

– Господин, вот уже три стандартных цикла как наша ветвь купила "Двуглавого Сокола". Я покорно хотел просить вас оставить свои замечания в нашей гостевой книге. Вы застали самые ранние этапы становления "Сокола". Не могли бы вы отразить свои впечатления от пребывания в нашем заведении. Хорошо ли нам удается передавать атмосферу корабля прошлого? Вы довольны меню?

Чужой говорил, напрягая все свои лингвистические способности, и не замечал перемен, происходивших с Райбергом. Их видел Киллиан. По побелевшей коже, по начинавшим приобретать свой исконный, смертоносный вид глазам, Сивар определил настроение Эпоса. Айзек начинал выходить из себя. Холодная ненависть, потерянная им где – то на подступах к кабинету Либерти Нокс, вновь заполнила взор – лазурные зрачки почти побелели. Уголок рта вздернулся в недоброй улыбке. Стоило джанкеру закончить, как импульсник, скрывавшийся под ненавистным Эпосу пиджаком, перекочевал в руку. Райберг не спеша встал, приковав к себе взгляды расположившихся в этой части «Сокола» посетителей.

– Уж не хочешь ли ты мне сказать, – слова с трудом продирались сквозь сцепленные зубы Фобоса. Он на секунду отвёл лучевик от головы чужого и почесал рукояткой висок, – уж не хочешь ли ты, гниль вонючая, мне сказать, что я ел твою стряпню?

– Господин, простите, не хотел вас обидеть. Пища воспроизводится на синтезаторах… только одобренных, сертифицированных образцов… – старик начал что – то говорить о всевозможных нормах и проверках, которые прошло его заведение, но Райберг уже не слушал.

– Я припёрся в эту дыру, чтобы вспомнить еду семьи Ванов, а тут меня какой – то драный обрубыш хочет отравить!!!

Лучевик вновь был направлен к голове чужого.

– Неплохо замаскировались, суки. "Без джанкеров скидка пятнадцать процентов". Я вам покажу давнего гостя.

Он наотмашь ударил чужого по двухплечью, повалив на пол.

– Ты думаешь, все уже забыли, что вы сделали? Думаешь, мы верим вашим паршивым словам?

Старик попытался отползти в сторону и задел ногу Сивара, который, впав в ступор, наблюдал за всем происходящим. Он не мог поверить, что рассудительный и сдержанный Эпос мог себя так вести. Пьяный блеск глаз Фобоса и импульсник, готовый в миг оборвать мольбы старика, заставили Сивара действовать. Он поднялся и встал между Райбергом и сыпавшим извинениями чужим.

– Хватит.

Их глаза встретились. Почти прозрачный лёд глаз Райберга и ореховая решительность взора Киллиана. Ресторан залил вакуум нервного безмолвия, готовый поглотить любого, потревожившего это беззвучное столкновение двух людей. Никто не решался прервать этот сотканный из противоборствующих энергий миг затишья, который вот – вот должен был обернуться вспышкой квазара.

– Пошли. – Айзек хмыкнул и спрятал лучевик в недра одежды. Эпос развернулся, не обращая внимания на молившего о прощении старика и собравшихся у барной стойки джанкеров. Их импульсники, уже готовые дать людям отпор, для него не существовали. Он шел к выходу. Шлюзовая перегородка, сомкнувшаяся за спиной Райберга, на секунду разделила его и идущего в двух шагах позади Киллиана. Сокол провожал Сивара прохладой воздуха и смазанными впечатлениями от ужина. Разруха древней части искусственного спутника Аверитии ждала.

Глубинный сектор Нуллума встретил мемора миазмами разложения, которые заменили здесь воздух, и кулаком Эпоса. Хлесткий удар согнул Киллиана пополам. Руки Эксперта по экстренным ситуациям вцепились в одежду топазца и поволокли в сторону. Сивар и представить не мог, что тело может так болеть. Даже в Лабиринте, с запущенной в собственные внутренности лапой чудовищного сына Миноса, он не чувствовал такого. Огненная волна боли моментально сожгла все сторонние мысли. Вселенная пропала, погасив энтропию мышления. Исчезли звуки, эмоции и ощущения. Осталось только это кольцо огня, все новой волной накатывающее на сознание Сивара. Аккомпанировал боли голос Эпоса.

– Проведем разъяснительную беседу.

Удар.

– Никогда не спорь со мной. Никогда.

Ещё удар – на этот раз тише.

– Если ты намерен защищать тварей, спаливших наш общий дом и запоганивших место, где я долго жил, то тебе следует остаться в этой дыре и стать их сертифицированной подстилкой.

Удар уже больше похожий на толчок.

– По сравнению с нейротоксином или бирайской оспой, добавленной тебе в еду таким вот рабом человечества, мои удары – это поцелуи ангелочков. Ксенозащитник херов. Считай за науку.

Последний удар отправил Киллиан в мир снов, грезы которых не тревожили юношу до самого пробуждения.

Глава 4. Часть 6. Надежда

Сознание возвращалось. Приемная Либерти Нокс встретила пробуждение Сивара нетерпеливой тишиной ожидания. Состав участников встречи в кабинете начальника таможенной службы Нуллума был прежним: Айзек, сменивший костюм на привычные физиокомбинезон и куртку, Либерти Нокс, закутанная в чёрное платье, оставившее открытым лишь ее лицо и ладони, и сам Киллиан. Мемор, чувствовавший себя так, будто по нему пробежала рота космодесантников в полном обмундировании, явно выбивался из идиллической обстановки кабинета. Голова юноши готова была разорваться в любую секунду.

– О, вот и наш пьянчуга проснулся.

Айзек, развернувшись к Сивару в пол оборота, подпер голову рукой, скрывая лицо от Либерти, и начал активно подмигивать топазцу, явно о чем – то намекая. Только вот о чем? Гудение и треск черепной коробки, диссонируя с тишиной окружающей обстановки, не позволяли обрывкам мыслей слиться в единый процесс. Память не желала раскрывать ему тайны вчерашнего дня. Удары Айзека будто распугали все воспоминания.

"Удары!" – Юношу осенило. Он вспомнил, как покинул кабинет госпожи Нокс. Вспомнил обед в "Двуглавом". Вспомнил слова Айзека. Вспомнил его «науку».

– Говорил же тебе, не стоит догоняться, нет же… Молодо – зелено. – Глаз Айзека продолжал яростно маяковать. Мемор вроде бы даже начал понимать, что от него хочет Эпос. Точнее сказать, его разум понял. Либерти, возможно, была единственным человеком во вселенной, чье мнение интересовало Эпоса. Айзек не хотел, чтобы она знала о их «воспитательной беседе», не хотел, чтобы Киллиан проболтался. Мозг Сивара, немного ошарашенный вчерашним "уроком", понимал, что ничего глупее, чем начинать жаловаться на пару, пусть и очень сильных, ударов в надежде на справедливость, он не мог и придумать. Вот только ребра топазца отказывались понимать, отказывались забывать. Они гудели от боли, требуя мести. Киллиан собрал всю оставшуюся в нем волю и, пытаясь не застонать, заговорил:

– Куда уж мне тягаться с такими проверенными бойцами… – он попытался улыбнуться. Судя по озадаченному выражению лица Либерти, у него не особо получалось.

– Давай завязывай гримасничать и вникай в суть разговора. А то пришлось просить доставить тебя прямо сюда, пьянь ты такая. Никак не мог тебя разбудить. – Айзек уверовал в успешность своих "маневров" и перешёл к делу, – ты хотела рассказать о интересующем нас вопросе, Либ?

Начальник таможни Нуллума ещё секунду смотрела на Киллиана, который все пытался привести лицо в норму, а потом спохватилась:

– Да – да, точно. Меня состояние молодого человека немного озадачило. Будто пинали его семеро… Так, дело. Информацию по взрыву невозможно получить прямым путем. Станция подготовки и… – она на секунду замолчала, – и кодировки тардумов закрыта для посторонних. О взрывах и так узнали почти случайно – от техников, чья помощь понадобилась «безмозглым» при восстановлении. С этими парнями, знаешь ли, не особо пообщаешься, но… есть на Нуллуме персонажи, которым доступно почти все. Дельцы, барыги, торговцы информацией – зови, как хочешь. С одним из них, самым, можно сказать, осведомлённым, я тебя и сведу. Но насколько он осведомлённый, настолько и хитрожопый. Кор, он, Галлер.

– Из этих? – Айзек покачал головой. Перспектива очередной встречи с джанкерами его не особо вдохновляла. Киллиан даже не пытался вникнуть в суть беседы. Его мозг словно запустил перезагрузку, проверяя работоспособность организма.

– Да, но так уж у нас тут обстоят дела. Он ждёт тебя через сорок пять минут.

– Не так уж и много осталось, – Фобос положил указательный и большой палец на подбородок, чуть касаясь нижней губы, – знаешь, прости за нескромный вопрос. Некрасиво, наверное, с моей стороны так прямо, но… почему ты не омолаживалась?

– Ты всё такой же… – говорившие ничуть не стеснялись Киллиана. Учитывая состояние, в котором пребывал мемор, его можно было принять за элемент интерьера. – Прямой, иногда даже бесцеремонный. Не привык ты к кулуарным играм и лести.

Либерти улыбнулась.

– Я не омолаживают потому, что скоро на регенераторы даже малых мощностей наложат запрет. Контрацептивы из центра командования говорят, что эти устройства неблагоприятно сказывается на генофонде. Якобы из – за этого могут быть проблемы с развитием у потомства омолаживающихся. Большинство, пройдя курс и схлопотав новый гормональный взрыв, начинают трахаться, как после Возмездия. Вроде как у детишек, которые после этого получаются, что – то не в порядке. Чушь какая – то в общем. Как по мне, так они просто не хотят, чтобы мы долго жили. Вот я и решила, что не хочу быть моложе чем… – Она притихла всматриваясь в глаза Райберга. Айзек продолжал молчать. Ни один мимический мускул не дрогнул. Не лицо, а восковая маска. Либерти вскочила из – за стола:

– Ты так ничего и не спросишь? Ничего не скажешь? Я думала, будет хоть пара вопросов. О том… Тебе же должны были доставить весточку. Вчера списала все на неловкость первой встречи, но сегодня… Просто встанешь и уйдешь?

Айзек не отрываясь смотрел в ее изумрудные глаза. Либерти не останавливалась:

– Я ведь знаю, ты больше не вернёшься. Ты выбьешь, разузнаешь, вынюхаешь, что тебе нужно и помчишься дальше на этом треклятом корабле спасать свое чёртово человечество, – женщина, чью красоту не смогло полностью вывести даже время, стояло гордо подняв голову, – побежишь, куда ты денешься? Одна надежда у всего человечества – Айзек Райберг. Больше оно нахер никому не сдалось. Даже командованию нашему чудному. Ты их видел!? Руководство наше. Видел, кому подчиняются тардумы? Видел, кто отдает приказы? Видел хоть одного с первой степенью доступа? Я вот – нет. Кого ты хочешь защитить? Их? Неведомых и безжалостных, которые только и делают, что отправляют тебе лить чью – то кровь?

– Если ты не заметила, у нас до сих пор идёт война, и мы должны победить. Любой ценой. Ты права, я не могу по – другому. Я рождён для этого… Я и не знаю ничего в этом мире кроме войны. Я должен защитить человечество…

– А ты уверен, что его надо защищать? Человечество – то. По – моему, оно само хочет покончить со всем этим и очень даже активно. Может, надо защищать кого – то конкретно? Тех, кому ты нужен.

Айзек встал. Посмотрел на Либерти, готовую воспламениться в любую секунду.

– Ты о чем вообще, Либ?

Звук звонкой пощёчины смог привести Киллиана в чувство. Сивар поднял взгляд. Айзек держал ладонь Либерти, только что добравшуюся до его лица. Именно сейчас, в момент странного просветления, которым обернулся конфликт Райберга и хозяйки кабинета, Сивар увидел шрам на внешней стороне запястья Эпоса. Он никогда не обращал внимания на это мелкое увечье, но именно сейчас эта полоска зарубцевавшейся кожи впилась в разум юноши и не отпускала.

– Пошел нахрен отсюда, скотина бессердечная. Чем ты лучше этих поганых тардумов? Такая же кукла. Уходи и никогда больше не возвращайся, – Айзек не выпускал ее руку. Все его естество словно цеплялось за прошлое, воплотившееся в этой разъярённой женщине, – приперся через хрен знает сколько лет и думает все нормально. Друзья – товарищи. Нахер иди со своим человечеством…

Айзек все – таки отпустил её.

– Прости ещё раз. За все.

Райберг развернулся и пошел прочь. Киллиан, словно тень, следовал за ним. Меньше всего на свете он сейчас хотел бы остаться наедине с этой женщиной. Женщиной, от которой, поджав хвост, бежал один из самых опасных и безжалостных представителей рода людского.

***

Нуллум, сектор за сектором, обнажал перед идущими свою лучшую часть. Место встречи с Кор, он, Галлером располагалось в презентабельном сегменте искусственного спутника Аверитии. Здешний воздух был довольно приятен и почти не имел запаха. По сравнению с амбре, повисшем в окрестностях «Двуглавого Сокола», он был почти безвреден. Громоздкая куртка скрывала торс Эпоса и расположенное на нем обмундирование. Киллиан украдкой поглядывал за ее оттопыренный край. Рукоятка импульсника не давала мемору покоя. Насмотревшись на дружелюбность и приветливость людей и чужих, Киллиан, направляясь на встречу новой сомнительной личности, без оружия чувствовал себя почти голым. Физиокомбинезон напоминал о своем функционировании лишь редким покалыванием в мышцах. До момента, когда этот тренажёр превратит плоть носителя в орудие, способное тягаться в смертоносности с лучевиком, было ещё очень долго. Перед походом на станцию Сивар и подумать не мог, что здесь ему может понадобиться оружие. В его представлении станция людей – настоящих, цивилизованных хомо сапиенс, а не каких – то там дикарей – каннибалов с «Гулу» – должна была быть довольно – таки безопасным местом. Окунувшись в атмосферу разрухи и стагнации, царившей в старой части Нуллума, иллюзии Киллиана улетучились. В мире, где мерилом всего были сила и деньги, фантазии о равенстве и братстве были непозволительной роскошью. В обществе, где каждый в прямом смысле слова должен был заслужить право на очередной глоток свежего воздуха, не приходилось рассчитывать на милость влиятельных персон, ведь забрались они на верхушку иерархической пирамиды отнюдь не благодаря честности и благородству.

Станция все сильнее преображалась. Серые стеновые панели и стандартная разметка уступали место изысканному декору. Экипаж Вергилия миновал ещё несколько сегментов на гравитационной платформе. Платформа курсировала по внешнему радиусу центральной полости Нуллума и была самым быстрым средством передвижения на станции. Дверь, отделявшая прозрачную шахту – кольцо, по которой и двигался транспорт, от сегментов станции, распахнулась. Огромный тоннель, разделявшийся на жилые ветви поменьше, встретил гостей сектора витавшей под потолком голограммой.

"Сегмент Прима".

– Нам сюда, – Айзек запрокинул глаза, проверяя информацию в кибере. – Неплохо устроились. Чинно, благородно – все не как у людей.

Киллиан, увлеченно рассматривая пестрящий всеми цветами радуги сегмент, пропустил ремарку Эпоса мимо ушей. Огромные изображения – наверняка видимые и в реальности, и в кибере – дразнили наблюдателей пафосом названий. Вывески павильонов и офисов и не думали сидеть на месте. Обнаружив возможных покупателей, они хищной стаей бросались в атаку.

Серебристая надпись "Резолюшн инкорпарейтед", проплывая мимо, разверзлась зычным голосом зазывалы:

– Оформление любых разрешений и допусков. Гарантия, качество.

Крохотные шарики витавших в воздухе проекторов были почти не различимы. Казалось, виртуальная реальность во всем своем маркетинговом «великолепии» просочилась на эту ступень бытия. "Люкс имплант групп" предлагала усовершенствовать кибервставки и внедрить любые новейшие имплантаты. "Премиум виртуал" тут же начала оспаривать слова конкурента:

– Даже не думайте ложиться под нож к этим шарлатанам. Без глаз и денег останетесь, – голос незримого торговца стал доверительно товарищеским, – заходите к нам. Лучшие специалисты. Все как для себя. Гарантия на все вставки.

Огромная черная туча, нависнув над стайкой лозунгов, обрушилась вниз и разогнала назойливых подручных маркетологов. Раскаты грома разнеслись по «Сегменту Прима». Они были настолько правдоподобны, что Киллиан принялся вертеть головой, разыскивая источник шума. Вслед за звуковыми эффектами пошли визуальные. Молнии, вонзавшиеся в пол прямо перед застывшими людьми, слепили взгляд, а следовавший за бурей по пятам запах озоновой свежести ударил в нос. На фоне черных туч из молний сложились слова:

"Блокед Абсолют".

От надписи полетели крохотные шаровые молнии, которые сопроводил грохот могучего баса:

– Осточертела назойливая рекламная мошкара? Предложения об увеличении половых органов и пересадке желез инопланетян не дают прохода? Абсолютный Блокиратор рекламы поможет. Всего за…

Айзек сцепил зубы и промчался прямо сквозь облако, не дав тому договорить. Сраженный фантасмагорией цвета Киллиан плелся следом. Нужный уголок «Сектора Прима» обнаружился не сразу. Ещё несколько раз экипажу Вергилия приходилось буквально отбиваться от полчищ беспощадных охотников за свободными ушами. Стайки рекламных слоганов, постоянно меняя форму и окутывая прохожих плотным кольцом, издали походили на косяки рыбы.

Повернув за очередной поворот, уводивший людей все дальше от центра станции, Сивар увидел черный цилиндр. Мутноватое, словно созданное из вулканического пепла, марево ровной оболочкой окутывало некий движущийся объект. На горе объекта он находился прямо на траектории движения Эпоса. Айзек, с каждой новой атакой зазывал хмурившийся все сильнее, и не думал сворачивать. Он, а следом за ним и Киллиан, пронзил черную пелену. Внутри обнаружилась женщина в белом брючном костюме. Изнутри цилиндр оказался почти прозрачен. Лёгкая рябь у самого потолка была украшена значком «А.Б.» «Абсолютный Блокировщик» работал безотказно – хищная реклама не могла преодолеть двухметровый радиус цилиндра и понуро кружила вокруг недоступной жертвы. Эпос и мемор пронзили рябь с другой стороны. Истеричный вопль "Хам" долетел до людей, когда они уже подошли к назначенному месту.

Скромная стационарная вывеска "Аверития Трэвел Групп" и не думала нападать на подошедших. Судя по всему это место не нуждалось в дополнительной рекламе. Айзек обернулся и протянул Киллиану руку. Капсула «Шанса», лежавшая на ладони Фобоса, словно бурлила внутри, призывая выпустить на волю заключенную в ней силу.

– На всякий случай. Броню – то мы что – то позабыли, – Айзек улыбнулся мемору уголками губ. Капсула «Коктейля» уже направилась в набедренный карман, но Эпос остановил движение Киллиана жестом.

– Сразу. Только пока не активируй.

Мемор закинул капсулу в рот.

– Айзек Райберг плюс один. Дата встречи: десять часов по стандарту, – панель входа, одобрительно моргнув зелёным, отошла в сторону. Эпос и мемор шагнули внутрь и упёрлись в стену. Сразу за входом обнаружилась крохотная комната ожидания, в которой помимо ещё одного выхода располагалась пара кресел и стол, за которым, уткнувшись в галопанель, сидел джанкер. Три верхние конечности чужого бегали по сенсорам клавиш, набирая команды, а четвертая была вытянута вперед, вздернутым вверх пальцем призывая посетителей подождать.

– Мы… – не успел Айзек заговорить, как джанкер потряс пальцем в воздухе, остановив речь Эпоса. Чужой продолжал заниматься своими делами, не обращая на людей внимание. Лишь через несколько секунд галопанель и сенсор перед ним померкли. Джанкер встал, скрестив руки в приветственном жесте. Наряд коренного жителя Аверитии довольно сильно выделялся на фоне ортодоксальных костюмов его собратьев. На нем не было одежд из крошечных перьев, не была обода на голове, не было броских цветов. Джанкер был одет, как человек. Безумно странно сидящий на чешуйчатом теле костюм тройка дополнялся совсем уж нелепым галстуком.

– Господин, прошу меня простить, – джанкер не стал уподобляться хозяину «Двуглавого» и ломать речевой аппарат, воспроизводя язык людей. За него говорил имитатор голоса, – мой повелитель сейчас будет доступен для разговора. Прошу секунду подождать.

Единственной вещью, которая роднила гардероб странного джанкера с одеждами соплеменников, был браслет на одной из верхних конечностей. Отливавший золотом обруч был инкрустирован несколькими крупными изумрудами. Эпос подошёл к столу.

– Давайте не будем напрягать болванчика. У меня нет времени на игры. Мы пришли поговорить. Пока что неофициально, но это может измениться. Вы знаете, кто я?

Чужой машинально скрестил две верхние конечности за спиной, а потом вернул в их обычное положение. Кор, он, Галлер обошел рабочий стол и ещё раз поднял руки в приветствии.

– Что ж, вас не проведешь. Я настоятельно не хотел раскрывать свою личность Эксперту по экстренным ситуациям, но, похоже, госпожа Нокс не прислушалась к моим просьбам, – он выдержал паузу. – С этим мы потом разберемся.

Джанкер ловко подобрался ко входу и активировал дверь.

– Прошу, господин Райберг. Я всегда рад служителям закона, особенно таким именитым.

Вход моментально закрылся, стоило Киллиану переступить порог огромного помещения. Главный офис "Трэвел Групп" поражал своими размерами. Приемная не самого последнего начальника Нуллума, каковым являлась Либерти Нокс, не шла ни к какое сравнение с этой громадиной. Стены помещения были усыпаны различного вида реликвиями и антиквариатом. В центре офиса стояли три манекена в традиционных одеяниях джанкеров. Первый сотканный из перьеподобных пластин экземпляр был чернильно – черным. Длинные головные сегменты – перья уходили далеко вниз и касались ног статуи. Обод на макушке сиял серебряным блеском. Второй не менее величественный наряд был ярко алым и смотрел в сторону первого. Довершал композицию белый, как снег ледяных полюсов планеты, манекен. Статуи образовывали треугольник, внутри которого застыли визитеры и их провожатый. Дальняя стена офиса представляла собой огромное окно, наподобие того что было в кабинете Либерти Нокс. Разнился лишь вид из окна, выделявший хозяина кабинета в касту самых обеспеченных и могущественных существ Нуллума. За прозрачной стеной офиса "Аверития Трэвел Групп" зияла бездна космоса. И вновь бесконечная тьма вакуумных просторов начала гипнотизировать Киллиана. Чёрное полотно, изуродованное холодными побрякушками – звёздами, одновременно манило и пугало. Мемор ощутил уже знакомое чувство собственной ничтожности. Как же все они – люди, джанкеры, корды – были бесконечно смешны в своей бешеной беготне. Что для вечности и вселенной одна раса или даже сотня таковых? Что для бесконечности материи и антиматерии тысячелетняя история человечества и других рас? Мелочь, возня муравьев на обочине неспешной дороги жизни. Сгинь весь человеческий сегмент космоса, а вечность и не вспомнит. Джанкер, заметив благоговейный взгляд юноши, приблизился:

– Впечатляет? – Чужой сделал пас руками. – Синтетическая аллотропная форма углерода. Как это у вас называется?

Он совсем как человек провел рукой по куцему подбородку.

– Ах да, псевдоалмаз, окружённый силовым полем. Гарантия защиты высшей степени. Ну и вид неплохой. Постоянно напоминает мне, что я должен быть благодарен.

Киллиан опешил от фразы чужого и посмотрел на продолжавшего хранить молчание Айзека.

– Благодарен? Кому?

– О, молодой господин, это трудно объяснить. Если проще сказать, то я должен быть благодарен провидению. Должен благодарить человечество.

Киллиан молчал, не зная, что на это ответить. Перед его глазами плыла картина: крохотный корабль людей и точка нейтронной бомбы, нависшая над планетой джанкеров.

– Вы знаете, молодой человек, мы не хранили то, что имели, то, что теперь безвозвратно утеряно. Теперь мы ценим нашу жизнь, ценим наше время, так что давайте перейдем к делу.

В этот момент, словно дождавшись окончания монолога чужого, обнаружил свое присутствие "повелитель" Кор, он, Галлера, только что вышедший из кибера. Он сидел в простеньком офисном кресле у правой стены кабинета, закинув ноги на псевдопластиковый стол. Из одежды – мятый костюм серого цвета да домашние тапочки без носков. Мужчина заговорил. Узкое лицо и голова, покрытая длинными сальными патлами, очень подходили его писклявому голосу:

– Ты долго будешь орать? Мы на квест собрались, а ты все… – Мужчина неопределенного возраста осекся, напоровшись на взгляд Айзека. Эти глаза могли приструнить куда более буйных представителей человеческой расы.

– Прошу прощения, господин. Нам нужно уладить некоторые рабочие моменты. Вас не сильно затруднит переместится в комнату отдыха? – Джанкер обходительно поклонился. Патлатый вскочил из кресла и с надменным видом прошел мимо чужого.

– Эй, как тебя там, пришли мне пожрать чего – нибудь и одну из тех бабенок, что были на прошлой неделе. Ну, ты помнишь. Ту, что мне понравилась. – Часть стеновой панели отъехала в сторону. За ней обнаружилась ещё одна часть апартаментов "Трэвел Групп". Небольшое затемненное помещение было оборудовано огромной кроватью, на которую и проследовал патлатый. Проводив «повелителя», Кор, он, Галлер, закрыл комнату отдыха и презрительно бросил:

– Опять перетащил стол от окна. Боится… – Последнее порцию звуков, произведенную чужим, переводчик не стал преобразовывать. Некоторые диалектические, в основном относящиеся к разряду оскорблений слова джанкеров этот высокоморальный лингвистический аппарат отказывался воспроизводить. Кор, он, Галлер подошёл к самому центру огромного окна и провел ладонью над своим «браслетом раба» – символом покорности чужих, который уже давно потерял свой сакральный смысл, став простым украшением. Пол рядом с джанкером преобразился, исторгнув огромный стол натурального дерева и тройку кресел. Два из них предназначались для людей, а одно, очень уж странной формы, – для самого дельца. Расположившись в нем, инопланетянин махнул рукой, приглашая людей сесть. Киллиан занял место напротив чужого, Эпос же продолжал рассматривать стеновую панель, за которой скрылся патлатый.

– Хорошо устроились. Подчиняетесь угнетателям, да так ловко, так сноровисто, что ими же и манипулируете. Рабы в золотых цепях и марионетки хозяева, – Айзек хмыкнул.

Галлер изменил положение своего клюво – рта. Казалось, он пытался уподобиться человеку, пытался улыбнуться.

– Хорошие учителя у нас были.

Айзек обернулся к чужому. Лёд обжигающей волной вырывался из его глаз.

– Господин Эпос, не злитесь, ведь это – чистая правда. Как и про благодарность, – джанкер принялся говорить, активно жестикулируя парой верхних конечностей. Еще две его «руки», на одной из которых располагался браслет, остались скрещены. – Я – истинный слуга и, можно даже сказать, поклонник человечества. Я считаю вашу расу величайшей из существующих. И надеюсь, что когда – нибудь смогу стать похожим на вас. Хоть немного.

Айзек оперся на спинку кресла, на котором сидел Киллиан, породив треск. Что – то в несчастном предмете интерьера хрустнуло, не выдержав хватки Эксперта по экстренным ситуациям. Джанкер продолжил кривиться.

– Мы жили в своем крохотном мирке, пусть и выйдя в космос. Мы продолжали верить в учение наших предков, продолжали исповедовать их ценности даже на просторах вселенной. Мы познавали мир, но отказывались изменять себя, пока не встретили вас. И только увидев великое Человечество, мы поняли, как мы ничтожны. Мы поняли, какие мы бессильные, какие мы рабы. Рабы самих себя. Рабы своих ценностей. Рабы своих порядков. Мы пасынки правды… Когда все свершилось, мы поняли, как мы были неправы, как мы были глупы.

Айзек ослабил свою хватку:

– Хватит пустой болтовни. Вы говорите про ценность времени и тратите наше. Мне нужна информация. Конкретная. Мне нужны все сведения относительно взрывов на поверхности планеты: все имеющиеся данные, записи, свидетельства.

Джанкер положил верхние конечности на стол:

– Вы знаете, что планета, где выращивают верных псов человеческой расы, моя родная планета, довольно – таки закрытое место. И туда очень непросто попасть.

Айзек потянул Киллиан за плечо.

– Пошли. Зря теряем время. Слушать этот треп я не собираюсь…

Галлер вздернул руку.

– Я сказал «непросто». Это не значит «невозможно». «Аверития Трэвел Групп» так и называется, потому что у нашей компании есть эксклюзивная лицензия на посещения поверхности планеты. Мы проводим экскурсионные полеты к самым важным точкам планеты. Точнее сказать, тем, которые были самыми важными: «Отмель вечности», «Одинокий пик», «Центр света», – чужой постучал пальцами о стол. – Это мне больше всего нравится в людях – даже на самом засекреченном объекте можно найти единомышленников, наладить контакты, так сказать. Древности на планете разыскиваем, знаете ли… в основном, – он махнул в сторону трёх манекенов. – Церемониальные одежды верхней тройки во время подготовки в зачатию. Костюмы Альфы, Беты и Гаммы.

Кор, он, Галлер заметил раздражение во взгляде Райберга и провел рукой над браслетом. Над столом вспыхнуло изображение. Огромный посадочный терминал кишел людьми. Десятки, даже тысячи человек спешили по своим делам. Наличие у большинства людей шлемов с красным забралом выдавало в них тардумов. Межзвездные корабли отправлялись во все уголки космоса, неся у себя на борту новые отряды покорных проводников идей командования флота. Голограмма еще секунду понабивала себе цену и свернулась.

– Что ж, господин Райберг, это то, что вас интересует? – Эпос утвердительно кивнул, – присаживайтесь, обсудим цену.

Айзек сел в антрацитовое кресло, которое тут же изменило форму. Из его спинки вырвались черные жгуты. Широкие полосы облепили тело человека, как хищные гады. Словно муха, бережно спеленованная пауком, тело Эпоса забилось в конвульсиях. Глаза закатились. Даже из – под черного материала, который стал для Райберга своего рода кляпом, слышался крик.

– Придется несколько усмирить ваш пыл, господин Райберг. Вы дружите с электрическим током? Небольшой разряд благотворно сказывается на сговорчивости. На себе испробовал его силу убеждения. – Галлер встал из – за стола.

Мимолетный приступ паники захватил разум Сивара, сожрав несколько мгновений. Мысли метались, пытаясь найти выход. Киллиан дернулся. Тело не подчинялось – жгуты стянули и его. Ампула «Коктейля» почти сама распалась во рту, словно только и ожидая подходящего момента. Обжигающая волна зародилась во рту и пробежала по всему прижатому к креслу организму. «Шанс» мог спасти, мог подарить возможность превысить пределы человеческого тела, активировав скрытые резервы. «Шанс» мог убить… Киллиан почувствовал силу, наполнившую каждую клеточку его тела. Почувствовал огонь жизненной силы, разгоравшийся сейчас ярче обычного. Огонь, способный за несколько часов сжечь все внутренние ресурсы человека, отведенные на годы жизни. Новая попытка освободиться оказалась безуспешной. «Коктейль» давал шанс, но не делал сверхчеловеком…