Текст книги "Зло (СИ)"

Автор книги: Сергей Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Зло

Пролог

– Нравится, мразь, нравится? – сержант Бертранс, конопатую физиономию которого скрывал шлем интеллектуальной брони, еще раз провел жерлом плазменного резака по щупальцам нзорка. Личинка – переросток по – змеиному зашипела, извернувшись немыслимым образом. Бьющий из сопла резака ионизированный газ растапливал плоть чужого, словно масло. Если бы Бертранс не был, как и положено в условиях четырехдневной блокады, облачен в комплект герметичной защиты, запах жженой иноземной плоти заставил бы его бешено колотящееся сердце еще немного ускориться. Безумный блеск и наслаждение, озарявшие лицо десантника, видел лишь его напарник. Терр Сейджек инстинктивно воротил нос, глядя, как командир их крошечного подразделения отсекает одну конечность чужого за другой. Нзорк лишился уже четырех из шести своих «рук», а десантник и не думал останавливаться.

– И с каждым так будет! Всех вас, суки, спалим! До последнего… – Бертранс наступил на хвост чужака и вновь активировал поток плазмы.

– Да завязывай уже, – Сейджек одернул командира и попытался убрать резак от конечности инопланетянина. Возбуждение и азарт на веснушчатом лице Бертранса сменились яростью. Рыжие брови, хорошо различимые через монокристалл забрала, сошлись вместе.

– Тебя, мудила, забыл спросить. Ты его пожалел что ли? – Бертранс подошел к напарнику и уперся рукой в его шею. Конечно, это была лишь номинальная угроза – даже экзоприводы не позволили бы сержанту с такой силой сжать горло застывшего Терра, чтобы перекрыть тому доступ кислорода прямо сквозь защитную оболочку брони. Скорее, так Жирон Бертранс, которого по совершенно очевидным причинам в их штурмовом отряде прозвали Лепреконом, хотел указать Сейджеку его место. Но и Терр не был бы зачислен в отряд, штурмовавший орбиту Назгайры, будь он робкого десятка. Высокий смуглый рядовой оттолкнул руку командира и вздернул импульсную винтовку, отслоившуюся от его брони секунду назад.

– Совсем охерел? Тебе нашивку сержантскую два дня назад дали, и я резко должен начать перед тобой на цыпочках ходить? Не забыл ли ты, господин начальник, что нам отсюда не выбраться? Возможно, ты запамятовал, что наш доблестный флот свалил из системы и всем похеру, что мы тут делаем? Как ты думаешь, чужие, когда возьмут нас абордажем, будут проводить расследование и выяснять, откуда на их полуразрушенной станции взялся окоченевший труп с такой отвратной рыжей мордой? Что ты тут перед ним распинаешься? Не поймет от.

Сейджек отвел дуло винтовки в сторону и выстрелил в пленника. В середине змеевидного тела нзорка, там, где согласно анатомической базе людей у этих гермафродитов находился главный нервный центр, появилось аккуратное, опаленное по краям отверстие.

– Хочешь такую же? Будешь страдать херней – получишь, – Терр выдержал паузу, – командир… Нам пора, а ты тут этого полудохлого чужака мутузишь. Участки А и С сами себя не заминируют.

Терр убрал винтовку и оттолкнул мертвого чужака ногой. Его командир не двигался. Зеленые глаза прожигали напарника, по щекам катались желваки. Еще секунду Бертранс буравил Сейджека недобрым взглядом, но потом спокойно развернулся, устремившись к выходу из бокса. Терр, хоть и обнаглел в конец, был полностью прав. По последним сводкам энергоресурса щитов должно было хватить еще на одну атаку флота чужих. Следом защитная оболочка падает, и в ход пойдут абордажники «личинок». Там уже будет не до минирования. Каждый человек, находившийся внутри спиралевидной станции, совершавшей за стандартный час с десяток оборотов вокруг Назгайры, понимал, что обречен. Каждый член их дожидавшегося смерти отряда знал, что это не повод сидеть без дела. Они должны выполнить свой долг, пусть это и окажется последним делом в их жизни. Человечество не оправилось бы от нападения коалиции чужих, позволяй оно себе расслабиться.

Жирон отключил расположенные на подошвах магнитные фиксаторы и устремился в полет. Двигаться по узким, предназначенным для передвижения нзорков коридорам человеку было совсем несподручно, и напарникам приходилось импровизировать. Два десантника плыли по утопавшей во тьме станции чужаков, ловко отталкиваясь от всего, что попадалось им под руку и использовали отсутствие гравитации себе на пользу. Мрак полуразрушенных коридоров разгоняли лишь фонари со шлемов штурмовиков.

– Точка А – справа, – схема станции появилась на внутренней стороне забрала Бертранса. Алый бутон отметки призвал десантников остановиться. Услышав команду напарника, Сейджек перевел наспинный модуль в режим расконсервации и достал первую мину. Извлеченный из «рюкзака» шар отливал холодным серебряным блеском защитной оболочки. Сила, заключенная в этой крохе, не знала границ и препятствий – только безумцы могли использовать тахионные мины рядом с собой, но именно безумцами люди и были. Будь у человечества все в порядке с головой, оно давно бы уже подчинилось чужим: платило бы репарации, пытаясь освоить любой бесхозно болтающийся в космосе кусок скалы, зализывало раны да сетовало бы на судьбу. Чужим не повезло – с головой у людей были явственные проблемы. Человечество не сдалось, восстав из пепла родного дома. Агрессоры и жертвы поменялись местами. Настало время платить. Людская воля и жажда мести сожгли миры чужаков, заставив бывших друзей пожалеть о содеянном. Заставив пожалеть о нападении.

Атака на Назгайру стояла особняком в череде безоговорочных побед Объединенного Флота. Чужие вычислили тактику землян и не позволяли «Фантомам» сближаться с планетой. Флоту людей пришлось почти в полном составе прибыть в материнскую систему нзорков и попытаться взять главный форпост чужих силой обычного оружия. Почти все станции и линии обороны Назгайры пали, и лишь сама планета, вовсю сверкавшая лазурью океанов в каких – то шестистах километрах от станции, на которой находились Бертранс и Сейджек, не пала под напором людей. Чужие бились за свой дом до последнего, а подоспевший резерв «личинок» заставил людей отступить. И не один десантный отряд остался прикрывать отступление флота. Жертвы во времена Выживания стали нормой жизни.

– Есть покрытие точки А, – Сейджек отдернул руку от мины, и та моментально слилась с переборкой станции чужаков. Мимикрирующая оболочка позволила тахионному заряду стать неотличимым от матовой поверхности композитного материала, из которого был выполнен отсек.

– Может, еще одну?

– Двумя зарядами и линкор подорвать можно, а ты помнишь, что псих приказал?

Бертранс поморщился. От одной мысли о том, что им приходилось выполнять странные приказы того штабного, который зачем – то остался на станции при отступлении флота, сержанта начинало трясти. Обрекшему себя на смерть мемору зачем – то понадобилось оставлять станцию хоть в какой – то сохранности. Вместо того, чтобы подорвать весь боезапас вместе с абордажными силами чужих, эта штабная крыса приказала точечно заминировать отсеки и привести в действие Протокол М.

Сержант проглотил недовольство, и десантники двинулись дальше, оставив мину дожидаться своего часа. Покрыв вторую точку, Жирон и Терр отправились было к центру станции, но жуткий толчок, впечатал напарников в стену вертикального коридора, который они преодолевали.

– Черт. Уже… Надо торопиться. Уж что – что, а этот сраный протокол я приведу в исполнение с удовольствием, – сержант скривился в недоброй улыбке. Ни что так не радовало простую солдатню, как присутствие обреченного на смерть чинуши рядом. Мемор часами сидел в забытье, напрямую – с помощью вживленного разъема – подключившись к системе чужих, и лишь изредка отправлял штурмовиков на то или иное странное задание. Он сам выбрал роковой для себя час. Протокол М подразумевал уничтожение всего высшего командного состава отряда прикрытия. Этот странный тип, собственно, и был единственным представителем командования, оставшимся на станции. Он не должен был попасть в плен.

Сейджек и его командир проплыли давно сломанными воротами центрального зала и направились к мемору, все так же сидевшему возле главного ядра станции. Бертранс уже достал лучевик, чтобы выполнить протокол, но чиновник, имя которого так и осталось всем неизвестно, не вставая с пола, вытянул руку в сторону и остановил палец десантника, уже застывший на датчике спуска.

– Секунду, сержант. Я почти закончил.

Жирон Бертранс по прозвищу Лепрекон – прожжённый ветеран, прошедший больше двадцати операций флота в системах чужих, застыл, удивленно глядя на чиновника, абсолютно безразличного к своей смерти. Еще несколько секунд мемор сидел неподвижно, а потом встал и отсоединил разъем, направив взор на сержанта. В его лазурных, как океаны обреченной на гибель Назгайры, глазах не было страха – только непоколебимая воля и вера в долг. Лицо облаченного в комплект боевой брони чиновника скривилось от судороги.

– Надеюсь, все это не просто так. Люди должны знать правду… Прошу, сержант, делайте свое дело. Только не в голову. Имплантат не должен пострадать. – монокристалл забрала поднялся, обнажив лицо мужчины, замутненное гримасой боли. Броня отошла с груди. Именно туда сержант и направил выстрел своего лучевика. Мемор пал, оставив десантников вдвоем дожидаться абордажной команды чужих. Нзорки, надо отдать им должное, не заставили себя долго ждать и через считанные минуты показались в проеме одного из коридоров, что вели к центральному залу станции.

Перед тем как подорвать пол дюжины тахионных зарядов, расположенных по станции таким образом, чтобы причинить атакующим силам максимальный урон, но сохранить ее целостность, Бертранс заговорил, обращаясь к понуро стоявшему рядом с ним напарнику:

– Знаешь, что самое смешное? Знаешь, как они нас называют? Причем все: нзорки, грэсс, даже корды… Эти суки называют нас злом. Представляешь? Это мы – то – зло? – Сержант грустно улыбнулся, активируя двухсекундный таймер мин. – Не дрейфь, Сейджек, я тебе обещаю, за нас отомстят. Так же, как мы отомстили за Землю…

Глава 1. Часть 1. Кали-юга

Корды напирали. Расчетливо, продумывая каждый свой шаг и действие, механоиды теснили людей по всему городу. Эти закованные в еле различимый саван силовой брони существа, с недавних пор предпочитавшие кибернизацию другим видам совершенствования, пробирались по опустевшим улицам Тайза, редко попадаясь в прицел защитных установок. Шести цепким биомеханическим лапам было все равно, по какой поверхности двигаться, будь то парадная площадь притихшей столицы Топаза или заросшие ряской бескрайние озера центральной зоны. Везде эти жаждущие мести, обезумевшие от близости заветной цели чужаки могли найти вожделенную добычу – людей.

Еще недавно корды походили на богомолов, превосходя свои земные аналоги лишь размерами, теперь же от прежнего облика у них остались лишь общие очертание тела – почти все внутренние органы чужим заменили кибернетические имплантаты.

Один из чужаков показался в прицеле на внутренней стороне лицевого забрала брони, и Киллиан, не задумываясь, нажал на спуск. Сгусток плазмы с характерным хлопком вырвался из сопла "Борея" и устремился в сторону противника. На месте, где секунду назад стоял механоид, произошел небольшой взрыв. Чужой успел среагировать. Киллиан выругался. Совсем юный курсант провинциального по космическим меркам училища не мог соперничать в скорости реакции с биомеханическими органами чужого. Юноша спрятался за стену. Понимание своей беспомощности не поможет, если он попадет в поле зрения одной из четырех турелей, расположенных на теле чужака. Поговаривали, что на их захолустную планету механоиды прибыли без тяжелого вооружения. В этот раз свои стандартные плазмометы корды заменили на парализаторы и установки радиоэлектронной борьбы. От одной мысли о том, зачем чужим понадобилось обездвиживать своих жертв, Киллиана покоробило.

Что – то мелькнуло в полусотне метров от здания канцелярии, на котором командование курсантов решило разместить свою оборонительную позицию.

– Огонь! Давай, давай, давай! – Закричала внутренняя связь. Киллиан Сивар, две недели назад получивший разрешение на прохождение проверки для перевода в специальный отдел действующего флота, и его товарищи начали беспорядочную пальбу по близлежащим постройкам. Бетонные стены соседних зданий покрылись черными отметинами…

Чужой и не думал умирать. Отразив пару шальных попаданий с помощью защитного поля, механоид ушел под землю – в изрытый коммуникациями грунт столицы Топаза. Штурм планеты шел своим чередом.

Чуть больше суток назад на орбиту бирюзовой планеты, восемьдесят процентов поверхности которой составляли моря и океаны, вышел одинокий корабль. Орбитальные базы Топаза справились бы с любым одиночными противником, за исключением одного единственного класса кораблей. Планете не повезло – именно к этому классу пришелец и относился. Антрацитовая махина дредноута кордов вынырнула из гипера, закончила тормозной маневр и, расположившись на полярной орбите, принялась выводить из строя все планетарные силы самообороны. Мощнейшие РЭБ – установки превратили орбитальные станции в молчаливых наблюдателей расправы над Топазом. Залп головного калибра, породивший на безжизненном участке планеты огненный шторм, отбил у сил противокосмической обороны само желание вступать в бой. Огромная сфера, ощетинившись защитными установками ближнего боя, словно темное знамение, замерла на небосводе. Целый мир оцепенел в ожидании вердикта занесенного над ним Дамоклова меча. Мощи дредноута хватало бы, чтобы сжечь всю планету, оставив на месте колонии людей лишь обожженный, залитый радиацией и вихрями излучений камень. Системы слежения людей зафиксировали, как от чернильного исполина отделился десяток суденышек поменьше. Десантные боты кордов один за другим начали входить в атмосферу.

Киллиан помнил мысль, появившуюся в его голове, когда вой сирен собрал их у здания канцелярии, где старший отряда объявил им о приближающейся схватке с чужими. Лишь одно воспоминание вспыхнуло в разуме Сивара после того, как им объявили, что до приземления первого десантного бота осталось двадцать стандартных минут – он вспомнил Гею. Эту молодую колонию людей в системе Эпсилон Индейца корды атаковали чуть больше года назад. Не было орбитальной бомбежки и других грязных видов вооружения, излучатели головного калибра чужих молчали… но обитатели маленького мирка пожалели, что не увидели раскидывающие на землю свои радиоактивные тени шапки ядерных грибов. Из почти полумиллионного населения Геи, которая была известна в человеческом сегменте космоса радикальным настроем своих вождей, не выжила и половина. Лидеры колонии не стали выделять средства для создания вблизи планеты баз постоянной дислокации космических сил экстренного реагирования и поплатились за свою беспечность. Именно они поставили жителей Геи перед непростым выбором: поселенцы могли умереть, сраженные неприятельским выстрелом, или, что хуже, угодить в холодильную камеру. Как говорят, даже пройдя кибернизацию, корды продолжали оставаться плотоядными и не гнушались использовать в пищу самый доступный на той планете источник белка. Во всех десантных ботах чужих как минимум половина места была отведена под рефрижераторы, в которых заготовленный биоматериал и доставлялся на орбиту. Группа экстренного реагирования прибыла в систему в самый разгар бойни. Потерявшие после Возмездия всякий рассудок чужие оставляли после себя груды уже приготовленных к заморозке тел.

Волну воспоминаний курсанта спугнул чужой, вновь попавший в объектив системы наведения.

– Вон он, вон! – кричал кто – то из курсантов.

– Совсем рядом! – во втором голосе уже слышались нотки паники.

Залп, еще один – безрезультатно. Механоид подбирался все ближе. Еще каких – то пара десятков шагов, и этот кибернетический монстр парой рывков поднимется на крышу канцелярии и начнет планомерною «заготовку полуфабрикатов».

Курсанты продолжали палить, а корд зигзагами двигался в их сторону. Плазмометы разбрасывали ионизированный газ, излучатели опустошали запасы батарей, а люди потихоньку начинали отходить от края крыши. Сначала один, а потом и все остальные курсанты переместились к центру здания, встав спина к спине. Овцы чуяли приближение волка. Послышался грохот удара металла о бетон – чужой забирался по стене. На секунду все стихло…

– Нет, нет, нет, – кто – то из строя причитал себе под нос, будто повторяя мантру. Самое время для молитв.

Корд выскочил из – за края крыши и невероятным прыжком поднялся в воздух. Темно – зеленый силуэт пролетел над головами курсантов, попутно поразив самых нерасторопных из парализатора. Полупрозрачная вуаль силового поля механоида пару раз вспыхнула серебряной паутиной, отразив попадания. Лиловые заряды, вырываясь из автономных турелей чужого, обездвиживали все новые и новые цели. С этим ожившим духом войны могли совладать только опытные бойцы, а не боявшиеся своей собственной тени юнцы. Число здесь не имело значения.

Обездвиженные курсанты стали падать, словно мертвые листья, покрывая псевдопластиковую крышу канцелярии причудливым узором. Винтовки полетели в стороны. Сопротивление захлебнулось, а корд даже не был ранен. Дюжина людей не смогла нанести ему хоть одного сколько – нибудь значимого ранения. Темно – зеленый монстр, броня которого местами была покрыта запекшейся кровью, стал приближаться к Киллиану.

Разрыв пространства сотряс небосвод. Огненная комета загорелась в темнеющем небе бирюзовой планеты, а над ней – где – то между самыми звездами – разворачивались бутоны бушующих энергий. На этот раз флот был готов. Не зря группировка экстренного реагирования была оснащена новейшими, совсем недавно полученными у параменталов гипердвигателями. Они почти успели. Киллиану оставалось лишь жалеть, что это "почти" не настало чуть раньше и не сыграло роли в его судьбе. На него – то у чужого времени хватит. Перед тем как парализатор повернулся в его сторону, Сивар вспомнил кадры хроник, запечатлевшие брошенные на Гее «заготовки» кордов. В системе Эпсилон Индейца, как и на Топазе, механоиды в основном использовали парализаторы, но из тысяч подготовленных к заморозке поселенцев спасти удалось лишь единицы…

Глава 1. Часть 2. Амальгама

Багровое марево заслоняло обзор Киллиана. Пунцовая взвесь, словно тяжёлый туман, окутала сознание медленно приходившего в себя курсанта. Сивар попытался повернуть голову – безрезультатно. Тот же неутешительный итог ждал юношу после попытки поднять руку. Тело не слушалось. Марево не спешило развеиваться, позволяя разглядеть за своей полупрозрачной толщей лишь черную даль. Он понял, что смотрит в небо. На безлунном ночном небосводе Топаза начинали разгораться огненные сполохи. Рыжие, желтые и даже синие бутоны – порождения бушевавшего в космосе сражения – распускали свои кровожадные лепестки. Силам группировки экстренного реагирования все – ещё не удалось подавить сопротивление дредноута.

Его веки пару раз сомкнулись, попытавшись прогнать ржавую пелену. Туман не дрогнул, продолжив закрывать часть обзора. Тягучие мысли медленно наполняли разум. Мозг все – таки начал отходить от забвения и сподобился родить так долго ускользавшую от Киллиана истину: пелена перед его глазами не была чем – то мифическим или потусторонним, все было гораздо прозаичнее – запекшаяся кровь мутной кляксой застыла на забрале брони и мешала курсанту получше разглядеть все детали космической баталии. Покрытие забрала, пожиравшее любые посторонние предметы, затруднявшие обзор обладателя брони, приказало долго жить вместе с остальными системами интеллектуальной защиты. Окно телеметрии и прицел пропали с внутренней стороны лицевого щитка и не желали появляться, игнорируя мысленные команды Киллиана.

Курсант попытался вызвать других членов их горе – отряда по рации, но не смог выдавить из себя и слова – речевой аппарат юноши пал жертвой паралича. В кибер выходить было опасно, а значит, Сивар мог рассчитывать только на свои невеликие силы, которых в данный момент хватало лишь на то, чтобы крутить глазами.

Картина перед его лицом начала меняться. Люминесцентные потолочные панели – судя по слабой пульсации, отдававшие последние крохи запасенной в них энергии – скрыли от мечущегося взгляда курсанта расцветавшее все новыми, совсем не мирными красками небо. Все время, прошедшее с момента выхода из небытия, паралич мешал Киллиану понять, что его тащат по земле. Легкая искра боли пронзила живот. Где – то в глубинах его организма поднималась волна чувств. Медленно и неуклонно поток ощущений, порожденный неизвестным импульсом, возвращал тело к жизни. Вместе с чувствительностью пришла и боль. Звенящая, тысячью игл впивавшаяся в разум, она кричала о ранении, которое затронуло низ живота и бедро. Мышцы начинали слушаться.

Многоголосый вой боли моментально стих и умчался в глубины сознания, стоило Киллиану чуть приподнять голову. Тело курсанта оцепенело, забыв о ранах. Страх – лучшее обезболивающее. Его взгляд уперся в металлическую спину механоида, который и тащил его все это время. Чужой отпустил ногу Сивара и развернулся. Темно зеленые пластины брони сменились треугольной мордой. Небольшие дышла в районе шеи с шумом втянули воздух. Желтые окуляры кибернетических глаз слегка подрагивали. Корд приблизил голову Сивара к себе, сдернул монокристалл забрала, обнажив лицо курсанта, и заговорил. Генератор речи перевел треск чужого на язык людей. Перевод был настолько хорош, что Сивар смог различить нотки иронии, проскочившие в речи инопланетянина. Корд задал всего один вопрос:

– Пообщаемся?

Чужой легко, как букашку, подхватил Сивара и усадил в металлическое кресло. Курсант, словно кролик, попавший в гипнотические силки змеи, не мог отвести взгляд в сторону, а вот другие органы его чувств начинали бить тревогу. Мерзкий запах разложения пронизывал все окружающее пространство, порождая самые немыслимые гипотезы своего происхождения. Желудок курсанта первым понял источник миазмов, заставив все свое содержимое вырваться наружу. Сивара вырвало. Отдышавшись, он все – таки смог оторвать взгляд от невозмутимой морды механоида. Все еще замутненный разум просто отказывался верить картинке, посылаемой глазами в мозг. Спортзал, в который корд приволок Сивара, был завален изуродованными телами. Беговые дорожки и расстеленные вдоль стен зала маты покрылись кровью и расчлененными останками курсантов и учителей. Рядом с входной дверью зияла огромная дыра – след прямого попадания ракеты. Куски арматуры торчали из бетона, а на них, словно на вертела, было насажено несколько человеческих голов. Бездыханные лица людей, как в каком – то жутком калейдоскопе, мелькали перед взглядом юноши. Холодный пот пропитал одежду. Страх лютой стужей сковал разум. Колени начали нервно подрагивать.

Корд, словно безумный коллекционер, которого распирало от гордости за разнообразие собранных им экспонатов, обвел спортзал кибернетической дланью:

– Нравится? – Имитатор речи вновь сработал безукоризненно и передал легкий смешок, последовавший за фразой чужого, будто тот и вправду умел смеяться. Эти обезумевшие киборги не так уж отличались от людей, как могло показаться на первый взгляд. Бесстрастная оболочка чужих была наполнена эмоциями. Эмоциями, которые до боли были похожи на людские. Киллиан ещё раз обвел взглядом заполненный трупами зал. Десятки, если не сотни мертвых глаз следили за ним, стыдливо завидуя его жизни. Полосы запекшейся крови мазками смерти раскрасили бежевые стены. Что – что, а уж кровожадность кордов точно была под стать человеческой. Да и ненавидеть они умели почти как люди…

Сивар собрал остатки слюны из пересохшего рта и плюнул в сторону механоида. Даже этот – совсем не смертельный – "выстрел" у курсанта не вышел, не долетев до корда добрые пол метра. Киборг вздернул одну из передних конечностей и вонзил ее металлическое окончание в ногу человека. Блестящее острие вошло в плоть чуть выше раны, которая уже имелась на теле Киллиана. Болевой импульс ворвался в сознание курсанта, взбудоражил все его естество, заставив выгнуться в немыслимой корче, и так же стремительно улетучился.

– Будешь капризничать, я перестанут вводить обезболивающее, – корд убрал лапу от ноги человека, – нам нужны сведения о расположении хранилища номер 37. Мы знаем, что оно где – то в системе, но все базы данных ваши предусмотрительные начальники уничтожили. Да и не было в них, я думаю, нужных нам сведений. Вы, людишки, изворотливые. Даже от нантосов придумали защиту. Наши бесплотные друзья негодуют. Как это у вас называется? – Механоид выдавил из себя очередную порцию треска, но на этот раз переводчик не сразу смог подобрать человеческий аналог произнесенного чужим звука, заставив того на мгновение замолчать.

– Мемор, – лингвистический помощник киборга все же сумел подобрать слово, и чужой продолжил речь, – Так люди называют таких, как ты? Спрятали у себя в мозгах то, что нельзя хранить в киберсферах? Находчивое мясо…

Сивар продолжал молчать, не обращая внимания на слова инопланетянина. Как бы не было велико его желание выжить, годы Выживания научили людей быть верными. Все знали о предателях, которые ядовитыми метастазами проявились на теле человечества в первые годы после атаки чужих. Экипажи сотен кораблей торговали своей преданностью, обеспечивая себе тепленькое место под чужим солнцем. Именно из – за них, а не гнева других рас, внезапно напавших на Содружество, человечество было как – никогда близко к уничтожению. Именно из – за них люди понесли утрату, которую уже никогда не смогут восполнить…

Киллиан был уверен, что не повторит их путь. Курсант принялся подбирали образы ментальной команды, которую учителя так долго встраивали в его сознание. Он не мог заставить свое сердце остановиться, но был и другой выход…

– Ах да, чуть не забыл, – чужой отошел от Сивара и вернулся, волоча грузное, рассеченное у самого основания живота почти пополам тело. – Мне тут кое – что рассказали…

Механоид развернул голову трупа, до того смотревшую от Киллиана, и курсант опознал в мертвеце своего наставника – майора Де ла Руссо. Лысый череп и рыжая бородка, выделявшие из толпы начальника гарнизона при жизни, оставили его изуродованное тело узнаваемым даже после смерти. Сивар сжал зубы и отвел взгляд от покойного наставника курсантов. Бесчисленное количество раз Де ла Руссо проводил с ним индивидуальные занятия, дабы внести в модифицированный мозг Киллиана хотя бы базовый набор установок. Именно они сейчас могли спасти тайну, так кропотливо запрятанную в разуме мемора.

– Гамильтон – Оранжевый – Пси – Гамма–2346–Ореол, – речевой имитатор чужого выдал эту фразу скороговоркой, которая, как бич, ударила по сознанию Сивара. Память курсанта закипела. Массивы данных, хранившиеся в модифицированном мозге Киллиана, но неведомые даже ему самому, подчинились команде корда и начали встраиваться в перманентную память. Теперь он знал. Теперь он видел. Все, что было нужно чужому, что так тщательно прятали видоизмененные нейросвязи его лимбической системы, всплыло наружу. Единственной преградой, отделявшей корда от заветной информации, стал болевой порог курсанта, который чужой без труда преодолеет.

"Богомолы не краснеют", – присказка десантников Содружества всплыла в памяти Киллиана, и тот начал судорожно воссоздавать ментальную картину, способную привести к спасению информации. Мысль – образ встала перед его глазами: он плыл на плоту. Края огромного озера терялись вдали. Не было волн и ветра. Покой и безмятежность прохладной воды передались телу и окутали его вуалью спокойствия. Первая часть пазла расположилась в сознании, ожидая остальные элементы ключа.

Корд, заподозрив, что происходит, вновь вонзил металлический отросток конечности в тело человека.

– Говори! Где?! – Инопланетянин провернул отросток, заставив Киллиана взвыть. Кровь из пробитых вен начала заливать бесполезную твердь брони. Разум разрывало на части. Белые круги завели перед глазами безумный хоровод… Он почти утратил связь с первой частью ключа. Безмятежность воды ускользала.

Киллиан закричал, проклиная все на свете: проклиная обезумевшего чужого, проклиная себя и свою беспомощность, проклиная это темное время, заставлявшее матерей отдавать своих ещё нерождённых детей в руки мастеров генной инженерии. Он все же смог сфокусироваться. Вместе с криком из груди вырвалась вся сидевшая в нем горечь, и второй элемент – образ занял место в его сознании. Малахитовое, невозможное на Топазе небо дополнило идиллическую картину плывущего на плоту юноши. Мириады звезд плясали над горизонтом, отражаясь от зеркальной поверхности озера. Спокойствие воды дополнилось умиротворенностью неба и накинуло на разум Сивара еще один слой защиты.

Механоид продолжил терзать плоть человека, прибегнув к новому орудию. Турель выскочила из спинной части металлического туловища киборга, и крохотный плазменный разряд осветил спортзал, который уже начал тонуть в полумраке – люминесцентные панели почти выдохлись. Ионизированный газ вонзился в пол. Черная отметина выстрела самым краем задевала броню Сивара. Механоид лишил свою жертву пальцев одной из ног.

– Где оно? – Чужой не унимался. Боль ржавым гвоздем впилась в сознание Киллиана, расцветая все новыми и новыми красками, заставляя тело дрожать, принуждая разум молить о пощаде. Белые круги плясали перед глазами, постепенно перерождаясь красной пеленой.

Он все же смог. Стиснул зубы, впиваясь в нижнюю губу, призывая боль себе на помощь. Рот наполнился соленым вкусом крови, и третья часть пазла заняла свое место. Дельфин – мифическое животное из детских сказок, вынырнул из озера, заполнившего разум Киллиана, и довершил картину ключа. Спокойствие и безмятежность, подкрепленные напором, закрыли разум Сивара от внешних раздражителей. Боль ушла. Повинуясь ментальной команде, рецепторы отключились, раздвинув тиски боли, а потом и вовсе уничтожили все воспоминания о страданиях. Киллиан победил. Он больше не почувствует. Чужой мог изрезать в лоскуты его еле живое тело и не услышать в ответ ни слова. Пытки больше ничего не значили. Пьяная улыбка, озарившая залитое кровью лицо, заставила чужака остановиться.

– Не скалься. Ты думаешь, у меня на ваши мозговые штучки нет ответа? – Корд отломил торчавший из стены кусок арматуры и, воткнув его в ступню Киллиана, удалился. Сивар, разум которого теперь не беспокоили такие мелочи, как пробитая железным штырем нога, даже мысленно поаплодировал чужаку. Так ловко и быстро "закрепить" допрашиваемого на месте, чтобы тот даже и не думал сбежал – это надо было суметь.