Текст книги "Литта (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Парень заканчивал сложную комбинацию атаки, собираясь разделаться с девчонкой в один заход, – и вдруг рухнул. Литта нырнула под его очередной блок, будто очутившись в его объятиях, коротко ударила ребром ладоней по ушам. Вырубать его полностью она по-прежнему не хотела. Он нужен ей в полном сознании.

Выпрыгнув из-под падающего тела, Литта помедлила, определяя дальнейшие действия противника, а заодно мельком глянула на заторопившихся было помочь её противнику старшеклассников. Те уменьшили рвение и шаг, но всё ещё шли. Глядя им в глаза, Литта резко растопырила пальцы. Трое отпрянули, как от внезапно вскинувшей голову змеи. Один едва не упал, споткнувшись. Змея не змея, а длинные сверкающие лезвия на пальцах ошарашат кого угодно. Пусть это даже кратковременная галлюцинация.

Почувствовав движение сбоку, девочка обернулась: противник стоял на ногах и со злобным отчаянием смотрел на неё. Литта ощутила волну, плеснувшую от верзилы – его чувство разочарования, что она так не вовремя обернулась и не дала себя ударить в любое уязвимое место сзади. Осознание подленькой мыслишки сразу раскрепостило девочку. Тело начало двигаться на голом инстинкте. Рэсс лишь добавил к этому инстинкту немного изысканной приправы навыков, возведённых в высшую степень атакующего либо оборонного типа.

Сначала Литта только посылала противника на пол. Потом, удостоверившись, что встаёт он уже с трудом, оставила его на ногах, осыпая хлёсткими оплеухами и намеренно продолжая кровавить ему нос. Вскоре парень, ополоумевший от пронзительной боли, только старался – безуспешно – уворачиваться от её рук и ног, и Литта решила, что урок подходит к концу.

Удар пальцами под ключицу распластал его на полу в полном сознании.

Девочка быстро опустилась на колени и, прижав его плечи к полу, нагнулась над ним. Парень всмотрелся в неё обезумевшими глазами и вдруг закричал – тоненько, как затравленный, сорвавшись затем на хриплый кашель, мотая головой, лишь бы не смотреть. Литта выдержала несколько секунд, придерживая его за подбородок и заставляя смотреть на самого себя – высокомерного, злобно торжествующего (иллюзорная маска удалась на славу).

Кто-то позади подхватил её под руки, поднимая… Во власти боевого настроения, слегка отключившаяся от реальности, занятая удержанием иллюзии, девочка лишь волевым усилием остановила руку, чтобы не ударить стоящего за спиной. Бледный от увиденного, дед прижал её к себе. Он не заметил дрогнувшей руки, а если заметил, не понял еле уловимого глазом движения. Литта облегчённо – надо же, чуть деда не ударила! – прильнула к Александру, не забывая поглядывать на поверженного противника. Тот оказался везучим – на друзей. Те трое опасливо подошли к всхлипывающему однокашнику и сноровисто уволокли его из зала.

60.

– Что здесь было? – озираясь, спросил Александр.

– Этот тип обижал маленьких.

– А ты?

– Что – я?

– Маленьких не обижала?

– Думаю, нет.

– Интересно ты думаешь. Пошли? Машина ждёт.

– Подожди.

Она подошла к мальчишкам, что на корточках сидели у стены и тихо о чём-то переговаривались. Литта обратила внимание, что ранее избитый чем-то очень озадачен. Она присела перед ним.

– Это из-за тенниски тебя?

– Ага.

– По-моему, маловат ты для "волка".

– А что – просто и поносить нельзя?

– Ладно тебе. Рёбра целы?

– Целы.

– Помощь нужна?

– Да нет.

– Тогда – счастливо!

Молчание она вообще-то предполагала, но всё равно стало немного не по себе. Наверное, поэтому пошла к деду чуть быстрее, чем хотелось.

– Эй, послушай!

Маленький "волк" прихрамывал через зал, стараясь нагнать её. Досадливо поморщившись, Литта поспешила ему навстречу. Синяки на лице мальчишки расцветали и скоро должны превратиться в чёрно-синие пятна. И хотя девочка понимала, что ему не впервой и синяки быстро сойдут, не оставив следа, она невольно пожалела, что почти не знает целительной магии на расстоянии. Попробовать схитрить? Она протянула ему руку, якобы беспокоясь, как бы потерпевший не упал, и, едва коснувшись его ладони, на всю мощь открыла энергетические центры пальцев. К сожалению, "волчонок" оказался из представителей гордого племени героев и посчитал знак поддержки унизительным для себя. Ладошку он буквально выдернул.

– Я ещё могу стоять на ногах!

– Так чего же тебе нужно, о могущий стоять на ногах? – шутливо склонилась перед ним Литта.

Она скорее почувствовала, чем увидела: мальчишка на какое-то мгновение замер, будто вслушиваясь в мир внутри себя. "Надеюсь, в синяках он недолго проходит!" – благодушно решила Литта, ожидая вопроса.

– Что ты ему сказала?

– Не поняла.

– Что ты ему сказала, когда он упал? Почему он испугался? Он никогда не плакал.

– Всё когда-нибудь бывает впервые. А вообще – ни словечка не сказала. – Ей пришлось напялить на губы самую мрачную ухмылку, чтобы маленький "волк" поверил. – Просто у каждого человека на плечах и на лице есть точки, нажимать на которые опасно непосвящённому. А я умею.

– А зачем тебе вообще это надо было?

– Что?

– Вмешиваться в нашу драку.

– Ах, это была ваша драка? – Литта хотела съязвить: мол, она-то решила, что видела тренировку, для которой в качестве боксёрской груши мальчишка предложил себя. Вовремя заметила, что "волчонок" нахмурился, вспомнила слова деда и быстро добавила: – Мне не нравятся драки с нарушением правил.

– Каких таких правил? – настаивал мальчишка.

– У вас разные весовые категории.

Дед всё ещё стоял у двери и терпеливо ждал. "Волчонок" нервно поглядывал на него и всё не уходил и не отпускал Литту. То ли сомневался в чём, то ли не решался задать вопрос.

– Извини, – вздохнула Литта, – мне пора.

Маленький "волк" вдруг шагнул к ней, схватил за руку, стиснул.

– Спасибо. Ты классно дралась.

– Я рада, что ты оценил моё вмешательство, – серьёзно сказала Литта и тихонько тряхнула его ладонь.

Почти одновременно они развернулись и пошли: она – к деду, он – к друзьям. На пороге спортзала она оглянулась. Мальчишки что-то с жаром втолковывали "волчонку", а он, по-детски беспомощно раскрыв рот, смотрел на неё.

Уже садясь в машину, Литта сообразила: мальчишки узнали деда и объясняли "волку", кто его выручил. Горячая волна радости заставила её раскраснеться и заулыбаться. Маленький "волк" благодарил не внучку правителя – просто девчонку, которая умеет драться.

61.

В машине дед таинственно улыбался и поглядывал на Литту, словно не решался о чём-то сказать. Любопытство девочки росло, и она весело потребовала:

– Дед, что за тайна тебя гложет?

– Для начала, милая моя девочка, ответь: тебя не удивила моя спокойная реакция на происходившее в зале?

– Н-ну… Наверное, нет. Ты же мне доверяешь. Значит, я всё делала правильно.

– Странная логика. Ведь я не видел, что ты делала. Я видел лишь результат – избитого до крови парня. Я не оговорился: ты с ним не дралась – ты его избила.

– Дед, а ведь ты его знаешь. Кто он?

– Сын директора колледжа.

– Ты так торжественно провозгласил его статус! Я должна была это знать?

– Необязательно. К сожалению, твоё положение в обществе таково, что негативные события и слухи будут обходить тебя стороной.

– Это я уже поняла. И всё же, чему ты так загадочно улыбался?

– Пока я разговаривал о твоих каникулах, директор пожаловался на жестокость своего неуправляемого сына. И посетовал, что никто не хочет поставить его на место. Дети уважаемых родителей могут позволить себе не замечать его. Дети тех, кто ниже его по социальной лестнице, опасаются групповой мести за попытку выступить против. Такое положение дел сделало мальчика излишне самоуверенным и убеждённым в абсолютной безнаказанности. Кажется, ты сбила с него спесь.

– В твоих словах есть возможный подтекст.

– Какой же? – заинтересовался Александр.

– Ты разрешаешь мне рукоприкладство.

В ответ на лукавый взгляд внучки Александр только вздохнул.

– С другим я и говорил бы по-другому. Но с тобой…

Литта просунула руку под локоть деда и прислонилась к его плечу.

– Я пошутила. Не беспокойся о подтекстах. Ты выразился достаточно ясно. Есть правила – и есть ситуация. Есть противник – и есть противник. Разбираться будем на месте.

– Не твои слова, – предположил дед. – Цитируешь Рэсса?

– Я – его, он – ещё кого-то. Рэсс много читал.

– В полицейском управлении мне отыскали служебные снимки. Судя по внешним данным, Рэсс – сильная и влиятельная личность.

– Если боишься, что я его повторение, то напрасно. Мы с ним очень разные.

– Например?

– Я домоседка – он бродяга. Я сверхэмоциональная – он рассудочен. Я накопительница – он равнодушен к вещам… Нет, вру. Рэсс обожал красивое и функциональное оружие.

– Ты готова говорить о нём часами.

– Рэсс – это моя совсем недавняя жизнь.

Дед замолчал. Неловкость паузы заставила Литту понять: Александр ревнует её к прошлому, к тем моментам, когда не он, а какой-то бродяга должен был вести внучку по дорогам жизни… Теперь вздохнула она, но тихо, придерживая дыхание. Да, жизнь сложна. Рэсс как-то расфилософствовался у костра, и, вспоминая его тогдашний монолог, она сейчас думала, что он тысячи раз прав: "Жизнь – дорога. Она бесконечна. Перспектива всегда кажется суженной и всегда маняще близкой. Подойдёшь – вроде поймал: вот оно, всё близко, ясно и отчётливо. А глянешь вперёд – дорога-то продолжается, да ещё ветвится или уходит вбок маленькими тропками. И порой не понимаешь, идти ли дальше по основной дороге, свернуть ли в сторону – а вдруг это та самая, которая именно тебе нужнее всех прочих?"

Старая беседа о дороге стала одним из доказательств, подтверждающих представление Рэсса о жизни. Началась она с разговора об одном, а потом рассыпалась на паутинку многих дорожек.

"Не хочу думать об этом сейчас! – одёрнула Литта себя. – Будет время вечерней медитации – использую образ дороги. Главный результат поездки я уже получила. Каникулы у меня есть. Что дальше? Не забыть вечером позвонить Стивену – узнать, придёт ли он завтра на Золотой пляж. Следующий этап зависит от него".

62.

Наверное, тёплый весёлый ветер заставил "золотых" дурачиться и вспоминать смешные детские игры. Во всяком случае, компания разделилась на три группы: одна орава носилась за другой, "парализуя" попадающихся под руку; вторая спасалась от первой, одновременно "оживляя" неудачников из своей группы, – и всё это с азартными воплями и неудержимым хохотом. Третья группа держалась солидно, в качестве наблюдателя. Правда, солидности ей хватало ненадолго, так как ряды наблюдателей стремительно таяли, когда "золотые" пополняли то первую команду, то вторую.

Снисходительно следя за орущими "золотыми" и не оборачиваясь, Стивен спросил:

– О чём таком серьёзном ты хотела поговорить со мной?

– Ты часто ездишь на пленэр. Иногда на несколько дней. Отпроси меня у деда, якобы я еду с тобой.

– Тебе очень нужно куда-то исчезнуть?

– Да.

– В Мёртвый город?

Литта оторопела.

– Хорошо. Согласен. Ты поедешь со мной на пленэр.

– Спасибо! Я очень на тебя рассчитывала.

– Минуточку! Один нюанс! Пленэр я думаю провести в Мёртвом городе.

– Нет…

– Почему? И врать не придётся. Я привезу снимки для этюдов, а ты побываешь там, где тебе надо.

– Это опасно.

– Знаю. Я найду защитный костюм от радиации. На чём ты собиралась ехать?

– На мотоцикле… Стивен, это нереально.

– Очень даже реально. Во-первых, рядом с тобой я не буду сходить с ума от переживаний, как ты там. Во-вторых, я давно мечтал побывать в Мёртвом городе именно с целью сделать наброски или хотя бы заснять самые оригинальные уголки…

Стивен продолжал говорить. Внезапно чувство острой неприязни заставило Литту вспыхнуть. Почему? Оттого ли, что теперь её тайну знал посторонний? Или потому, что Стивен так деловито выговорил: "Заснять самые оригинальные уголки?" Захотелось сказать ему что-то типа: "Извини, Стивен, я передумала ехать в Мёртвый город". Или согласиться сейчас с его просьбой, а вечером позвонить и озабоченно сообщить, что, к сожалению, поездку необходимо отменить… Она отвела взгляд от равномерно накатывающих на берег волн и обнаружила, что художник в упор смотрит на неё.

– Жалеешь, что сказала?

– Нет, что ты!.. – начала Литта и осеклась, когда Стивен напористо договорил:

– Боишься, что придётся нянчиться со мной? Не хочешь отвечать за мою неопытность?

Глядя, как он нервно сжимает и разжимает кулак, стискивая и отряхивая песок, девочка подумала, что Стивен в общем-то довольно отчётливо сформулировал её неясное ощущение неприязни. Он определил самую суть её опасений, тогда как сама Литта, не разобравшись в проблеме, кинулась искать выход из данной ситуации.

– Жалею. Боюсь. Не хочу.

– И ты права. Обуза тебе ни к чему. У меня нет ни одного довода, чтобы ты решилась взять меня с собой. А как хочется… Да ещё с таким проводником, как ты. Ладно, я скажу лорду Александру, что взял тебя в составе группы на пленэр. А в Мёртвый город как-нибудь и один съезжу.

Литта подозрительно покосилась Стивена. Его последние слова напомнили что-то знакомое и недавнее. Те же интонации, тот же обречённо-уступчивый тон… Господи, да она же сама вчера сыграла с дедом, выклянчила каникулы! Неужели и художник использует ту же уловку, чтобы добиться своего? Она осторожно проверила верхний слой его поля. Нет, Стивен не фальшивит, не лукавит. Его слова искренни.

– Ладно. В любом случае основная правда будет при нас, – решила Литта, – а остальное промолчим. Защитный костюм не бери – лишнее. Я покажу, как выводить из организма радиацию. Ещё. Если мы едем вместе, мотоцикл не нужен. У тебя есть машина? Какого цвета?

– Зачем тебе цвет? – начал обрадованный художник и сообразил: – Нам надо проехать так, чтобы охотники не заметили! Машина у меня чёрная, но где-то в гараже стоит распылитель "хамелеон". Вечер работы.

Они договорились, кто что возьмёт, назначили час выезда. В конце беседы Литта потянулась и, прикрыв ладошкой сладкий зевок, сказала:

– Учти: по дороге туда – никаких разговоров. Я намерена выспаться за все последние ночи плюс ещё две будущие! Так что заднее сиденье заранее обустрой под спальное место. И не забудь: верь каждому моему слову, а приказы выполняй без раздумий. Это твоя единственная гарантия на возвращение домой.

63.

Почти всю дорогу Литта и правда проспала. Проснулась лишь однажды, когда почувствовала, что машина стоит на месте. Девочка села на заднем сиденье, с помощью откинутой спинки превращённом в кушетку, но спросить сразу не смогла, безостановочно, раз за разом зевая. Вообще девочка выглядела настолько сонной и безмятежной, что Стивен невольно засмеялся.

– Тебе хорошо смеяться! – с благодушной укоризной сказала Литта. – А я, может, впервые рискнула выспаться по-настоящему.

– Риск оправдал себя?

– Видимо, да, поскольку я всё ещё не могу прийти в себя и проснуться. Почему стоим?

– Охотники на вертолёте. Боюсь, засекут в инфракрасном.

– Не бери в голову. Поезжай дальше. Для их сенсоров мы не больше чем пыль на дороге.

– Но…

– Стивен, ты обещал верить мне на слово. Высплюсь – объясню.

Её взлохмаченная головка вновь скрылась за спинкой. Стивен сначала, всё-таки опасаясь, поплёлся на черепашьей скорости, затем, осмелев, рванул так, как позволяла дорога.

… Высотные дома Мёртвого города, пусть пока ещё еле видные, заставили сердце Стивена забиться сильнее. Будто услышав его, на "кушетке" заворочалась Литта. Стивену показалось, она сонно пробормотала: "Теперь я хоть знаю, зачем мне нужно в Мёртвый город…" Минут через пять возни с салфетками и расчёской девочка плюхнулась рядом с водителем.

– Привет!

– Привет. Выспалась?

– Выспалась.

Оказывается, она взяла с собой огромный пакет с огромными бутербродами, чем и поделилась со Стивеном.

– Смотри сюда. По этой дороге до конца не поедем. Скоро будет поворот налево, нам оттуда ближе.

Стивен покосился, но ничего не сказал. Хотя вправе был задать вопрос после её довольно провокационного "ближе". Ближе к чему?

– Мне кажется – сознаюсь, что полностью не уверена, – Рэсс мне кое-что оставил в Мёртвом городе. Учти, я точно не знаю, есть что-нибудь в том месте, куда мы едем, или нет. Кстати, по городу нам придётся передвигаться без машины.

– Почему? – забеспокоился Стивен. – А вдруг случится что?

– Всё будет нормально. Я поставлю "охранника" А в городе с машиной опасно. Любой шум – дома рушатся. Это во-первых. Во-вторых, в городе может отказать двигатель. Не факт, конечно, но… Всякое бывает.

– Понял. Покажи на карте, где сворачиваем.

Они доехали до автостоянки, где стали готовиться к походу в город. Точнее, стала готовиться Литта: поставила свой рюкзак на капот и начала выгружать из него оружие, тут же подгоняя его по себе. Рюкзак быстро опустел, и девочка сунула его в багажник.

– Мы что – на войну собираемся? – наконец спросил потрясённый Стивен, и Литта только сейчас увидела, что он стоит в бездействии. Она заглянула в его рюкзак и пожала плечами.

– Сойдёт. Нам здесь не ночевать. Я-то думала, нашу договорённость ты воспринял всерьёз.

– А я решил, что ты пошутила. – Он ещё раз оглядел её уплотнённую идеально пригнанным оружием фигурку.

– С Мёртвым городом не шутят. Возможно, мы выйдем из него, не потратив ни одного заряда. Может, обернётся так, что надеяться придётся только на холодное оружие. Ладно. Самое главное – мечи и огнемёт.

Едва Стивен закончил с пригонкой личного оружия, Литта протянула ему странный шлем. Сначала он решил, что противогазный, но шлем оказался очень лёгким, и почудилось в нём что-то знакомое.

– Всё правильно, – с сомнением сказал он, – это ведь для пейнтбола?

– Точно. Только играть с красками мы, естественно не будем. Просто шлем в совершенстве подходит для путешествия по городу. И ещё в нём есть небольшое приспособление. Пока ты возился с машиной, мне пришлось повозиться со шлемом. Надень.

Она натянула свой шлем одновременно с ним.

– Попробуй снять свой.

Стивен старался изо всех сил, но попытка снять шлем не удалась.

– Пока не сниму я – ты снять не сможешь. Извини, Стивен. Мера предосторожности. А теперь – вперёд. Времени у нас маловато. Всего лишь вечер. Час – если без приключений – туда, час назад. И твоя ночь за рулём.

64.

Очарованный мыслью, что идёт по месту, о котором столько читал и мечтал, Стивен поначалу молчал. Он жадно вглядывался в живописное убожество полуразрушенных домов, в подозрительно торжествующую повсюду зелень – словом, старался проникнуться атмосферой запретного места. Но скоро стал жалобно посматривать на Литту, и девочка, с любопытством ожидавшая, когда же он не выдержит, смеясь, предложила:

– Ваши вопросы, сударь! Отвечу на все!

И плотину прорвало. Стивен узнал о двойной рунной защите своего автомобиля, делающей невидимой машину, а заодно и пассажиров; об "охраннике-чучеле", который вызывает чувство страха при приближении к машине; одновременно научился простейшей методике выведения радиации; потом художник переключился на город. Литта вспоминала, объясняла, показывала…

– Стоп!

Дорогу им преградил обычный мусорный завал, какие встречались на их пути нередко. Как Стивен ни вглядывался, он не заметил в ней ничего угрожающего. Раз только почудилось мгновенное искажение камня, на который он смотрел в тот момент. Он хотел спросить, что здесь опасного для них, но не смог… Литта стояла с огнемётом в руках и водила дулом оружия, целясь в кучу.

– Иди назад. Медленно. Без резких движений.

Плавно, как в тренировочном бою, художник стал отступать. Чуть впереди пятилась Литта – и вдруг вскинула огнемёт. Прозрачно-оранжевая вспышка в дневном свете не слишком яркая, и Стивен в языке пламени разглядел что-то вроде короткой верёвки с раздвоенным концом. Ругнувшись, Литта перенастроила огнемёт и начала резкими зигзагами чертить перед собой. Стивен чувствовал себя беспомощным: он не видел.

– Лупи по куче!

Стивен с облегчением выполнил приказ, тоже схватившись за огнемёт, и с изумлением понял, что теперь он в упор смотрит на противника. Среди мусора торчком стояли белые трубки с двумя узкими головами. Они срывались с места и с бешеной скоростью, будто ими стреляли, прыгали-летели вперёд. Появлялось искушение бить по отдельным существам, но Стивен строго придерживался приказа Литты, понимая его обоснованность. И правильно сделал. Противник не смог пробить огненную завесу, и Литта присоединилась к художнику, старательно поливая огнём камни и песок. Видимые твари скоро перестали появляться. Стивен почти одновременно с девочкой прекратил стрельбу. Не опуская оружия, они ждали. Лёгкий дымок поднимался от каменистой груды сквозь опадающую пыль.

– Это двухголовики, – нарушила молчание Литта. – Рэсс говорит – мутировавшие змеи. Через кожу проникнуть не могут, но если прокусят – кровь не свёртывается. А там – воображение у тебя хорошее – сам представляешь, что будет с человеком.

– Первый раз о них слышу. Почему охотники не предупреждают о них?

– Кого?! Зачем? Публика ведь сюда гулять не ходит… Пошли. Теперь здесь безопасно. И помолчим. Мне надо определить, где находится тайник Рэсса.

– Я думал, мы ищем самого Рэсса.

– Его на планете нет. Я проверила. Но он кое-что оставил. И, кажется, я знаю – что.

Следуя примеру Литты, Стивен огнемёта не убрал, а лишь опустил стволом вниз.

65.

Верхние этажи дома обветренными скальными выступами "держали небо". Запрокинув головы, девочка и юноша бездумно следили за стремительно идущими облаками. От иллюзии падающего дома кружилась голова и чувство равновесия оказалось шатким. Солнце Эрис изредка скользило по земле в быстро исчезающих просветах, а нежно-белый цвет облаков постепенно заглушался серым, тревожным.

– Здесь? – нарушил молчание Стивен.

– Здесь, – откликнулась Литта.

Она пробралась сквозь гору искорёженных панелей и кирпичных глыб к стене и заглянула в чудом уцелевшее подвальное окошко.

– Рэсс всё рассчитал. Даже то, что подвал будет существовать, когда дом рухнет.

– А если он сейчас рухнет? – скептически осведомился Стивен.

– Вряд ли. С полгода ещё простоит… Двигаемся так: сначала я – надо распознать ловушки Рэсса, за мной – ты.

Странная рассеянная улыбка Стивена остановила её. Художник задумчиво смотрел на дыру в стене, и только побелевшее лицо отражало тщательно спрятанный страх.

– Не получится. Я сделаю всё, что угодно, но туда не полезу.

Литта даже не догадалась – слово мелькнуло перед глазами.

– Клаустрофобия?

Стивен кивнул.

– Всё, что угодно… Ладно, будешь прикрывать меня у входа. Спиной к окну не вставай. Мало ли что после меня оттуда вылезет. Стой чуть сбоку.

– Когда тебя ждать?

– Если ловушки окажутся знакомыми… В идеале – полчаса.

Перед тем как влезть в окно, девочка быстро просканировала улицу. Никого. Всё в порядке. Правда, ощущение, что она что-то забыла, не пропадало. Литта хмыкнула: полчаса! Ничего со Стивеном не случится. Посидит, отдохнёт, поразмышляет над новым знанием. Ещё и пожалеет, если она рано вернётся.

На мгновение Литта перенесла тяжесть тела на ладони, уперевшись в шершавое бетонное покрытие, и легко втянулась в подвал.

66.

Рэсс как будто предугадал её увлечение рунами! Поглощённая разгадыванием и распутыванием, Литта постепенно входила в азарт. Каждая ловушка – для непосвящённого изощрённая и оригинальная головоломка! Как жаль, что Стивен не может увидеть хотя бы одну!..

Забывшись, девочка с нетерпением искала следующую и едва не пропустила простейшее механическое устройство. Ещё чуть-чуть – и один из поворотов был бы доверху завален камнями. Девочка осторожно убрала "подножку", но успокоилась тогда, когда обезвреженное устройство оказалось далеко за спиной.

В густой тьме идти легко: лишь только Литта перевела уровень зрения, она сразу увидела под ногами множество мелких светящихся – для неё! – стрелок. Иногда они исчезали, но логика их движения, в общем-то, предугадывалась, и Литта мчалась по длинным ходам, ныряла в тесные норы, ползла по узким трубам. И не могла не усмехаться: "Рэсс, а каково было здесь тебе? Я-то хоть подросла, но всё ещё худая, а ты? Если уж я с трудом поднимаю голову, а кое-где протискиваюсь, благодаря лишь задержке дыхания и втянутому животу? Как же пробирался здесь ты? Со своими широченными плечами, втрое тяжелее меня?.."

А никак! Когда Литта добежала до места, она задохнулась от понимания. Как же хорошо Рэсс знал её – самоуверенную и глупую девчонку! Он провёл её труднопроходимыми путями, заставил скакать по всем подземным коридорам, устроив спринтерский забег от подвального окна в одном торце дома – до другого!.. Возмущённая Литта села в сухую подвальную пыль, пытаясь успокоиться и обиженно глядя на прозрачный пакетик с флэшкой, и неожиданно улыбнулась: из Рэсса всегда получался неплохой учитель. Здорово он сбил с неё спесь всезнайства!

… Всего два шага к углу дома – и Стивен застыл, заворожённый чудом. На повороте, чуть подрезанная соседним домом, вниз сбегала небольшая пешеходная дорожка. В мягком вечернем свете пасмурного дня стены домов и сама дорожка, уходящая направо, торжественно и ровно покоились в оттеночной игре благородного серого цвета. И что-то ещё показалось в безмятежности картинки, точно взятой со старинных земных гравюр, в роскоши и аристократизме серых красок, рыхловатых и глубоких, как ворсовый ковёр. Мысли об оставленной камере, забытом карандаше (для подобия гризайля достаточно простого мягкого) мельком касались сознания. Великолепие уголка, его божественная – до слёз – простота и витающая здесь тишь властно заполонили душу. Стивен стоял, отчуждённо от самого себя чувствуя, что погружается в некий аналог медитативного транса, и всё же позволяя своим ощущениям полностью раскрыться навстречу колдовской красоте…

Что-то с чавкающим стуком шлёпнуло по стеклу его маски. В следующий миг ошеломлённый Стивен обнаружил, что прижат к чему-то подвижному и омерзительно скользкому.

… Она представила, как Рэсс сидит на сложенных кирпичах, выбирает путь в подвальном мирке и чертит мысленные руны, вливая в них тайную жизнь. И всё на расстоянии! Кроме того устройства, разумеется… Если бы она заранее просканировала будущую дорогу… Не терпелось ей, видите ли, побыстрее добраться до места!.. Вот и кружила в лабиринте – прощальном привете Рэсса, тщательно продуманной насмешке над нею.

Литта вздохнула и села перед стеной.

Пакетик крепился к панели изумляющей воображение кучей рун, на первый взгляд беспорядочно сцепленных между собой. Главное – найти "хвостик", тот знак, с которого начинается соединение. И не дай Бог начать с любой из середины. Насколько Литта успела проанализировать видимую формулу, та рассчитана на то, что взорванный дом похоронит не только пакетик с флэшкой и дерзкого, нарушившего составленное заклинание, – вместе с домом в руины превратится целый квартал.

Размышляя над путаницей, Литта преисполнилась благодарности Рэссу за его – пусть немного и насмешливую – веру в свою легкомысленную ученицу.

Словно забытая статуя, девочка окаменело сидела перед рунным рисунком на стене, и лишь едва уловимое движение глаз выдавало в ней живую…Череда томительных минут прервалась. Литта с усилием подняла руку и коснулась края рисунка. Жёстко очерченный знак слабо мигнул и погас. Помедлив, девочка опустила руку и стала ждать. Её расслабленное лицо казалось спокойным – только капли пота скатывались со лба по вискам и скулам и щекотно копились на подбородке. Погасла ещё одна руна, другая, третья, как будто гасла уставшая ёлочная гирлянда.

В полной темноте Литта нашарила пакетик и сунула в нагрудный карман. Всё. Пора идти.

… Острая жалость, что отошёл от стены, пришла явно не вовремя. Правда, мысль была не отчётливой и сразу канула в сумасшедшем водовороте других стремительно вспыхивающих и ускользающих мыслей и образов. Намертво притиснутый к груди трупа, Стивен успел порадоваться, что руки живого капкана – живого?! – обхватили его лишь за пояс. "Холодные" плохо соображали логически. Пока их желание ограничивалось решимостью содрать с него пейнтбольную маску. И художник с момента захвата уже не раз с благодарностью вспоминал Литту и её жестокую предусмотрительность – "Не снимешь, пока не сниму я!".

Как пена над кипящей водой, над беспорядочно мятущимися мыслями удерживалась одна, на удивление пока ещё здравая: "Воспринимаю мир – живу?" Мгновенная ледяная волна окатила Стивена: а ведь картина пустоты в переулке будет незавершённой без соседки – группового портрета мертвецов! Это будет диптих!.. Господи, о чём он думает?!

Он вновь отбросил кости с подсыхающей на них плотью – от своей маски. Второй труп боялся подходить ближе: Стивен с перепугу обрубил ему руки – и сверлил человека мутным желе вместо глаз – нагоняя страх, пытался проникнуть даже сквозь обзорное стекло маски. Происходило, разумеется, нечто противоположное: когда "холодные" впервые дёрнули маску, они здорово ободрали художнику бровь, и теперь кровь постепенно заливала стекло, как ни старался Стивен держать голову чуть склонив, – поэтому-то он испытывал далеко не страх, а лютую злобу: "Мальчишка! Мелюзга! Так попасть!" Не меньшая толика и раздражения примешивалась к злобе: какого чёрта под ногами хорошо сохранившийся асфальт, когда в шагах пяти – рыхлая земля газона?! А здесь – никакой возможности воткнуть меч в ногу вплотную прилипшего сзади трупа и удрать, вывернувшись из объятий пришпиленного.

Дурацкая ситуация. Скорее бы Литта пришла. Стивен надеялся на её чувствительность и потому, время от времени нервно смеясь, издавал мысленный вопль: "Литта! Быстрее!"

Подвальное окно чернело глухо и безнадёжно.

… Литта вылетела из-за угла, совсем не с той стороны, как ожидал Стивен. Её победно радостное лицо внезапно осунулось при виде жутковатой сцены. На лёгкий шаг девочки обернулся безрукий и зашаркал ей навстречу. Очевидно, "холодный" решил: раз новая жертва поменьше, значит – предпочтительнее… Что уж он собирался делать, будучи без рук, неизвестно. Но Литта, не вынимая меча, бросилась к трупу и… стала кружить вокруг него, встряхивая руками, будто разбрасывая мелкие предметы. Стивен изумлённо следил за нею, напрасно вглядываясь в землю. "Холодный" медленно поворачивался, топчась на месте. И вдруг вспыхнул – факелом, громко ревущим в тишине погибшего города. Скрежеща и визжа, труп повалился на землю – огонь жадно пожирал его…

Стивен, кажется, не сразу понял, что дышать сразу стало свободнее.

– Ч-чёрт!

Литта со сдавленным криком рванулась за вторым "холодным", сбежавшим из тела, падающего к ногам Стивена. В свете дня "призрак" почти невидим… Стивен ещё никогда не видел девочки в такой растерянности. "Холодный" уходил слишком быстро. О том, чтобы настичь его, смешно и подумать. Литта замедлила шаг, глядя ему вслед. Жест отчаяния – так понял Стивен замах руки девочки… Но в руке она держала не камень. Стука об асфальт художник, во всяком случае, не слышал. Зато увидел на фоне дома напротив распяленную "тряпку", сплошь в огне. Гудение пламени сопровождалось дёргающим нервы звуком "стекло о стекло".