Текст книги "Литта (СИ)"
Автор книги: Сергей Радин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Радин Сергей
Литта
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
След Мёртвого города
Литта и Рэсс
–
Та ночь в Мёртвом городе медленно перетекала в предрассветье, когда тучи воронья взметнулись в зеленоватый воздух. Всполошённый, недовольный крик чёрных птиц эхом раскатился по затаившимся улицам.
Легковая машина остановилась у окраинного дома. Открылась дверца. Чьи-то руки вынули из салона девочку лет девяти и поставили её на дорогу.
Ребёнок напряжённо вслушивался в ровно уходящий звук; неподвижные руки безвольно лежали на складках пышного, нарядного платья. Словно забытая кукла. И кукольное лицо – тяжеловато-припухшее, угрюмое.
Птицы успокоились. Лишь изредка то одна, то другая вскрикивала, словно делясь впечатлениями. Девочка подняла голову, прислушиваясь. Если бы кто видел её лицо со стороны… Оно потеряло кукольную надутость и обрело выразительные черты взрослого человека, привыкшего к власти и не ведающего сомнений. Только тёмно-серые глаза под вызывающе надломленными бровями остались прежними – равнодушными, как у мечтателя, погружённого в грёзы.
Один неуверенный шаг, второй… Под неловкими ногами – трещины: дорога плохо сохранилась. Иногда девочка, кажется задумавшись, спотыкалась о бордюры, едва не падала. Помедлив немного и всё ещё надменно высоко держа подбородок, она слегка меняла направление, для того чтобы снова наткнуться – уже на противоположный бордюр. Прямой путь увёл её от главной магистрали города, а дорога превратилась в узкий переулок, тесно сжатый с обеих сторон высотными зданиями. Девочка поёживалась, будто замкнутое пространство давило на неё. Шаги её уже не отдавали сухим стуком, но тысячью шелестящих отзвуков от стен сливались в непрерывный, сводящий с ума шумок… Ноги подгибались, и всё же она упрямо шла в неизвестность.
Мёртвый город насторожённо следил за маленьким живым существом…
…Детский вскрик заставил мужчину на втором этаже полуразрушенного дома вздрогнуть. Он быстро затоптал костерок из тлеющих обломков мебели и застыл. Что это? Слуховая галлюцинация или один из тех кошмаров, на которые так щедр Мёртвый город?.. Несколько шагов – и бродяга встал сбоку от окна, оскаленного грязным разбитым стеклом. Одной рукой распахнув раму, он втянул сквозь стиснутые зубы холодный, внезапно отяжелевший воздух: девочка казалась белым мотыльком под лапами чудовища, сморщенный гребень которого достигал третьего этажа. Монстр тупо наблюдал, как ребёнок ощупывает роговые пластины одной его лапы, стоя между когтей другой.
Прыжок от окна – на пол аккуратно легли громадный меч и заплечный мешок. Мужчина деловито вынул из мешка две гранаты и перезарядил их часовой механизм. Размотанная с пояса верёвка свилась книзу вокруг его ног. Бродяга укрепил заготовленную петлю на ручке двери, рывком вылетел из окна и буквально свалился перед монстром.
Неведомая сила отшвырнула девочку в сторону.
Чудовище вздыбилось с рёвом. Давний враг стоял перед ним, маленький и ничтожный, готовый погибнуть под бронированными лапами. Потрясая изуродованным когтем, монстр поспешил задавить надоедливую букашку, уже однажды осмелившуюся выступить против него.
Мужчина не сдвинулся с места. Чудовище вновь злорадно завопило. Где-то послышался грохот падающих домов, а человека обдало тошнотворно-удушливым жаром. Сумасшедший бродяга нетерпеливо размахнулся и одну за другой забросил гранаты в разинутую пасть. Ещё через секунду он, казалось, испарился в сумеречном воздухе. Чудовище с яростью и обидой в глазах уставилось на место, где только что был человек, и вдруг дважды дрогнуло. Мощные лапы расслабились, и монстр неловко упал, слабо дёргая обмякающим хвостом. Пыльный взрыв взметнулся из-под необъятной туши в светлеющее небо. Дом, к стене которого привалился мёртвый монстр, будто в нерешительности вздохнул и – засыпал тело собой, медленно и жадно. Поди разберись – кто охотник, кто добыча?..
Струйка песка ещё шуршала по панелям, когда девочка пришла в себя и, что есть силы, побежала по дороге.
Выскочивший из подвала мужчина бросился вслед.
– Стой! Туда нельзя!
Асфальтовая полоса дороги драным краем вонзалась в ничто. Ни один человек не осмеливался обследовать бездонную пропасть – она возникла от взрыва, уничтожившего когда-то половину Мёртвого города.
Мужчина не успел и теперь с горечью следил за исчезающим в бездне белым пятном.
Серый, с багровыми подтёками на востоке горизонт наливался тяжёлой, дождевой тьмой. Ветер лениво качнулся, опахнул охотника прохладой. Отвернувшийся было, он торопливо опустился перед пропастью на колени.
Свист снизу не был голосом поднявшегося ветра. Сливаясь с безграничной тьмой, когтистые крылья рассекали сумрак.
С замирающим сердцем охотник смотрел, как медленно и мощно поднимается из мрака неведомое существо.
… Двое стояли друг против друга. Охотник насторожённо сжимал в руках меч остриём вперёд – Нечто, закутанное в кожистые громадные крылья, словно жёсткий кокон, невнятной угрозой высилось перед ним.
Одно крыло шевельнулось. Охотник быстро расставил покрепче ноги. Но крыло развернулось. У нижнего его края мужчина увидел ребёнка. Ошеломлённая девочка, видимо, пребывала в шоке: она держалась за коготь крыла и не двигалась.
– Иди ко мне, малышка, – ласково позвал охотник, с облегчением опуская меч.
Существо слегка подтолкнуло девочку. Мелькнула блестящая пятнистая кожа. Девочка послушно пошла на хрипловатый голос.
1.
Рубаху из мягкой кожи ему пришлось накинуть на плечи. Девочка намертво сцепила ладошки за его шеей и, наверное, ещё не вышла из шокового состояния. Рэсс минут пять возился, пытаясь разжать детские пальчики, но вовремя сообразил, что, скорее, неловким движением может их сломать. Кажется, мышцы девочки задеревенели. Пока она не придёт в себя, нечего и думать о разъединении. Рэсс усмехнулся: "Об отпочковании?"
Он чувствовал некую раздвоенность. Рад, что спас ребёнка. Но что делать с девочкой дальше? Подбросить на ближайшую базу охотников, контролирующих эту часть планеты? Легко попасться самому. Эти профи как хорошие сторожевые собаки: на свою территорию пропустят безнаказанно, а вот назад обычно путь посетителю заказан. Хотя… Рэсс когда-то сам был охотником, поэтому мог позволить себе слегка прикинуть шансы проникнуть на базу и, оставив там девочку, попытаться исчезнуть оттуда. Бродяжья жизнь сделала его на уровень, а то и на два выше бывших коллег, но она же научила: волк может выстоять против двух-трёх обученных псов, но никак не против целой стаи. А база – настоящее змеиное гнездо. Потревожь одного охотника – из самых невероятных мест сбегутся остальные. Нет, первый вариант полностью отпадает.
Девочка мягко дышала в его ключицу. Мысли Рэсса потекли в другом направлении. Каким образом она здесь очутилась?.. Вопрос оказался настолько тупиковым, что Рэсс постарался забыть о нём до поры, пока спасённая не ответит ему.
Он просидел на одном месте довольно долго, уже размышляя, где бы найти временное пристанище, в котором и малышке было бы удобно. Что девочка привыкла к комфорту, ясно с первого, даже не слишком внимательного взгляда. Итак, что же делать? Дом, где Рэсс жил последние три дня, благополучно поменял своё предназначение приюта на гробовую крышку для монстра. Значит… Рэсс встал. Малышка не шевельнулась, словно размазанная по его груди… Бродяга благожелательно провёл ладонью по мягким волосам девочки: "Шок шоком, однако ты умудрилась уцепиться за меня так, что совсем не мешаешь двигаться". Он чуть присел, чтобы проверить последнюю мысль. Девочка не шелохнулась. Рэсс оглянулся на пропасть и через секунду забыл о ней, пробегая по улицам в поисках более-менее уцелевшего дома.
2.
К вечеру Рэсс научился не замечать тёплого довеска на себе. Возможно, потому, что девочка неосознанно равномерно распределила свой вес: она не только уцепилась ручонками за его шею, но и обхватила пояс спасителя ногами. Сначала он старался двигаться так, чтобы меньше сгибаться, мешая ей. Потом заметил, что тело девочки пластично меняет положение, будто откликаясь на малейшее колебание его мышц. Рэсс довольно улыбнулся… Правда, он не подозревал, что довесок проведёт на нём ещё немало времени.
Квартиру нашёл достаточно уютную. Рэсс прибрал её немного, установил на всех дверях и окнах ловушки на случай непрошеных гостей; сварил на электроплите ужин, запихав в духовку полешки, нарубленные из небольшого комода; приготовил на полу, рядом с плитой, роскошную постель, собранную из принадлежностей сразу двух соседних квартир. И только тогда сообразил, как снять с себя девочку. Он сел в кресло и осторожно пробежался чуткими пальцами по локтям малышки. Найдя нужные точки, Рэсс, затаив дыхание, нажал. Довольно тугое кольцо вокруг шеи расслабилось, и он уже смелее надавил на те же точки. Секунды – и детские руки вяло провисли на его плечах. Рэсс работал сосредоточенно, пробуждая девочку к жизни постепенно. И вот она стоит на полу нелепой потрёпанной куклой. Живут только глаза: они точно следуют за тем, что слышат уши. Рэсс заговорил, и тёмно-серые глаза малышки застыли на нём. До этого она словно не замечала его.
– Привет. Меня зовут Рэсс.
Руки девочки медленно поднялись. Для приветствия? Слегка удивлённый Рэсс пожал тёплую ладошку, и малышка снова немедленно вцепилась в него. Она смотрела прямо в его глаза и обеими руками крепко сжимала его жёсткую ладонь. Рэсс было рассердился, но взгляда на слабые пальчики оказалось достаточно, чтобы притупить недовольство.
– Так как тебя зовут, маленькая?
Девочка промолчала.
– Ладно, пока не хочешь говорить, и я тебя понимаю. Посиди здесь немного. Посмотрю, как там наш ужин.
Он усадил девочку в кресло и, решительно оторвавшись от цеплявшихся за него ручонок, вышел из комнаты. Возможно, ей и страшно. Но… Пусть привыкает.
Неуверенные шаги он больше почувствовал, чем услышал. Оглянулся и замер. Нервно поворачивая растрёпанную головку из стороны в сторону, вытянув одну дрожащую руку вперёд, пальцами другой касаясь стены, девочка медленно ставила ногу за ногой, точно пробуя пол на прочность. Вот носок правой ноги ушёл под матрас, расстеленный между плитой и дверью, и тут же отдёрнулся. Девочка всхлипнула и сразу же подавила всхлип прижатой ко рту ладонью. Рэсс потрясённо смотрел, как вздрагивают от задавленных рыданий ссутуленные плечи, и боялся поверить. Переломив себя, девочка опустилась на корточки, опасливо стала ощупывать спальное бельё… Рэсс шагнул и подхватил её на руки. С коротким писком она прильнула к нему.
– Маленькая… Ты не видишь?
– Ты не бросишь меня? Ведь правда, не бросишь?
– Клянусь именем и звездой, не брошу!
Девочка вдруг отстранилась и, потрогав его лицо (пальчики быстро пробежались, словно снимая с него паутину), спокойно сказала:
– Бросишь. Меня все бросили.
3.
Засыпая, Литта прижалась к нему спиной, хотя под грудой одеял достаточно тепло. Рэсс воспользовался случаем и накрыл её лоб ладонью. По едва ощутимому дыханию девочки он понял, что спит она крепко. Тогда он представил вокруг себя тонкое марево, похожее на чересчур свободный комбинезон, мысленно расстегнул его, "натянул" на Литту и вновь "закрыл". Теперь они вдвоём оказались в этом "комбинезоне". Рэсс плотно сомкнул веки и, вглядываясь в бездонную пропасть внутри себя, начал спускаться в спиральную темноту.
4.
Во сне она видела! Значит, не слепорождённая… Рэсс "подтолкнул" воображение девочки, и прихотливое течение сна послушно приблизило последние минуты Литты, перед тем как ей ослепнуть…
Какая-то жизнерадостная молодая женщина наклоняется к малышке и целует её: "Ещё немного – и мы дома". Кажется, они в машине. Точно. За рулём – мужчина, у него тёмно-серые глаза и смешливый рот, который всё время неудержимо расплывается в улыбке, когда он смотрит на женщину и Литту. Отец? Рэсс забеспокоился. Этот парень явно знаком ему. Если подровнять взлохмаченные волосы, сделать серьёзным лицо и сменить беззаботно яркую рубаху на строгий деловой костюм… Боги, кто же он… Не так уж много знакомых осталось у Рэсса на Эрис, когда он решил попутешествовать по другим мирам…
Ветровое стекло вспыхнуло сверкающей пылью! Оглушённая Литта оглядывается на мать. Та безучастно смотрит в ничто, буквально пришпиленная к спинке пулями. "Папа!" – визжит девочка. Отец успевает опрокинуть спинку своего сиденья, падает на образованную кушетку без сил. Литта смотрит на обезображенное смазанной кровью лицо, слабеющие губы отца с трудом выталкивают слова: "Лезь… под… люблю… тебя…" Девочка встаёт в узком проходе на колени, протискивается под спинку и слушает: торопливые шаги, хлопанье дверец, сдавленные злобные ругательства, шум отъезжающих машин.
Тишина – и звонкое кап-кап-кап. С сиденья, ставшего её временной крышей, падает кровь. Литта тупо всматривается в неё. Кровь капает всё медленнее, но каждая капля, собирающаяся на краю обшивки, становится всё огромнее и огромнее, темнее и темнее. Последняя капля затмила весь свет.
5.
Долгий вздох шепчущим песком ссыпался в сон Рэсса. Инстинкты опередили сознание. Очнувшись, он обнаружил, что бежит по лестнице босой, ёжась от попадающих под ступни мелких колючих предметов. Литта, распластанная на его груди (и когда он успел захватить её с собой?), молчала, и он был благодарен, что девочка не отвлекает его. Сумасшедший бег сопровождался грохотом разваливающегося в пыль и прах дома. Им повезло: осыпание началось с верхних этажей.
Он вылетел на улицу и бросился к месту, бывшему когда-то сквериком, – благо, находилось неподалёку. Перестраховался. Скрывшийся в собственной пыли дом оказался единственным. Обычной для Мёртвого города цепочки разрушений не последовало. Тогда Рэсс быстро переключился на другую проблему: почему рухнул именно этот дом? Вчера вечером аура жилища утверждала, что стоять ему ещё с полгода.
– Что случилось? – прошептала девочка.
– Всё нормально. Можешь говорить в полный голос. Просто дом, в котором мы устроились на ночёвку, упал.
– А можно мне на землю? Тебе тяжело.
– Да нет, привык уже.
Опуская девочку на землю, он заметил, что она вытянула одну ногу и, едва та коснулась поверхности, сразу поставила и другую.
"Маленькая – прирождённый охотник", – одобрительно подумал Рэсс и внезапно замер в стойке охотничьего пса: именно девочка стала причиной гибели старого дома! Ошеломлённый Рэсс стремительно считывал информацию с лёгкой дымки над головой Литты: спровоцированные им воспоминания во сне почти мгновенно переплавились в поток ненаправленной ярости, которую впитали стены дома и натиска которой не выдержали.
– Литта, сколько тебе было лет, когда погибли твои родители?
Девочка подняла голову, как бы пытаясь разглядеть лицо Рэсса незрячими глазами.
– Шесть.
Она даже не спросила, откуда ему известно о её родителях. Никакой обиды или сожаления. Что ж, возможно, у девочки бойцовский характер. Почему бы не проверить его, пусть даже жестоко?
– Почему тебя бросили здесь Литта?
На обдумывание вопроса у девочки ушло немного времени, но такого ответа Рэсс не ожидал:
– Наверное, потому, что я стану Брендой, когда вырасту.
6.
Бренда! Романтичная страница сравнительно недавнего прошлого планеты Эрис, красивая легенда, которую, кстати, однажды даже реставрировали… Рэсс пристально всмотрелся в бесстрастное лицо Литты. Теперь память сработала: вместо округлой детской мордашки появился мгновенный снимок молодого мужчины из сна. У него глаза Литты – широко распахнутые, опушённые слегка мохнатыми ресницами, приглушающими счастливый блеск. Вот только один из нижних углов снимка хищно перечёркивала траурная лента. Вся планета переживала, когда погибли молодой лорд Максимилиан и его жена. А удалившийся было на покой лорд Александр вынужденно вернулся к прежнему своему занятию – управлению Эрис. Значит, Литта – его внучка. Что мы имеем? Рэсс мысленно пожал плечами: повод потребовать выкуп и повод не возвращать девочку, которой, по возвращении, возможно, грозит смерть.
… В скудной истории Эрис многолетняя война с "призраками" занимала внушительное место. Сначала первопоселенцы осваивали на планете в основном сельское хозяйство и горнорудное дело. Отсутствие богатых ресурсов не пугало. Эрис принадлежала к планетам земного типа, разве что не хватало жарких местечек. Три материка предполагали климат умеренный, со спокойным и даже прохладным летом и суховатой зимой, когда земля просто замерзала на полметра вглубь, а снег становился чрезвычайным явлением.
Постепенно Эрис обзавелась городами. Её столица росла и превращалась в мегаполис, приветствующий туристов, которые с удовольствием приезжали сюда ради сувениров из "мерцающего" камня. Камень обнаружили в горной системе, протянувшейся вдоль береговой линии одного из океанов Эрис. Близкий по составу к мрамору, "мерцающий" при определённой обработке играл таинственными зеленовато-золотыми огнями. Добычей камня и его доведением до товарного вида занимались крупные компании… Работы на планете хватало, и всё говорило о постепенном, но устойчивом процветании.
А потом пришла беда. С людьми стало происходить что-то странное.
7.
– Мне нужно переодеться, – сонно сказала Литта, почти касаясь губами его уха.
– Второго такого платья мне не найти.
– И хорошо. Оно такое неудобное… Ты здесь всегда живёшь?
– Нет, месяца два.
– Мы ведь в Мёртвом городе? Мы умрём от радиации?
– А ты хочешь умереть?
– Пока ты со мной – нет.
– А домой не хочется?
Девочка тепло зевнула ему в ухо. Рэссу понравилось.
– Зевни ещё раз.
– Ты меня не бросишь.
– Почему ты так решила?
– Не скажу… Куда мы идём?
– Это я иду, а ты едешь. Искать новое убежище. Так почему?..
– Ты потерял из-за меня все вещи и не ругаешься.
– Вещи – дело наживное.
– И зелёное не стало красным.
От неожиданности Рэсс чуть не споткнулся.
– Где?
– Что – где?
– Зелёное не стало красным?
– Вокруг тебя. Когда дед сердится, он весь вокруг красный.
– А он знал, что ты так видишь?
– Нет.
Интересно. Девочка видит ауры. Чем дальше, тем всё страньше и страньше…
8.
Они устроились в пригороде, на территории сада одного из частных владений. Рэссу пришлось попотеть, расчищая необходимое для палатки место и одновременно таская на спине Литту. Девочка наотрез отказалась покидать хитроумное сплетение ремней, которое придумал Рэсс. Поворчав дня два, Рэсс и смирился с тяжестью за плечами, и привык к ней настолько, что порой не замечал её, если не велась беседа. Правда, девочка редко сама начинала разговор, а на вопросы отвечала коротко и односложно.
О времени Рэсс не думал. На Эрис он прилетел после долгого отсутствия и рассчитывал пожить в тишине и покое Мёртвого города несколько месяцев, чтобы отдохнуть от последних бурных событий своей жизни. Радиации не боялся. Выработанные ещё до путешествия по космосу навыки работы с энергией позволяли безболезненно выводить из организма любую знакомую, но чужеродную человеку энергию.
Рэсс ясно видел, что быстро привязался к девочке, и немного страшился того мига, когда им придётся расстаться. Он знал за собой эту черту, которая делала его уязвимым, – привязчивость; знал, что будет больно рвать крепко оплетающие его дружеские узы. Поэтому старался не думать о будущем, а всё внимание перенести на девочку: приготовить её к жизни на этой чёртовой планете. На всякий случай.
А пока он запутывался в силках всё больше.
9.
Через неделю платье Литты превратилось в потрясающие лохмотья. Оттаяв и набравшись смелости, девочка изредка покидала гнёздышко из ремней на спине Рэсса и обследовала местность вокруг палатки. Вооружившись палкой, она тщательно обошла свои новые владения, запомнила тропку к ручью, обнаружила скамейку у полувысохшего пруда и парочку уцелевших садовых статуй. Увлечённость исследованиями однажды дошла до того, что она залезла на клумбу, куда её заманил многоголосый аромат цветов. Неухоженность клумбы, однако, выразилась в том, что, помимо слегка одичавших розовых кустов, на ней торчали корявые, высохшие, но жёсткие лозы.
Литта выбралась из розовой чащобы исцарапанная и истерзанная.
– Никуда не денешься, – развёл руками Рэсс, улыбаясь счастливой мордашке девочки, – завтра посидишь одна в палатке. А я поищу что-нибудь на тебя, заодно и продукты присмотрю.
Консервов у них хватало, но надоели они явно обоим.
– А где поищешь? – с любопытством спросила Литта, и Рэсс довольно усмехнулся: девочка оживала, её обычно бесцветный голос обретал выразительные нотки, а застывшее в маску лицо смягчалось, откликаясь на движения души.
– В городе была река, – объяснил он. – Река впадала в океан. Я поеду на мотоцикле до океана по речному руслу, а дальше на моторке часа три до островов. Там есть летние резиденции, но сейчас, ближе к зиме, они пустуют. Поняла?
– Поняла, – задумчиво ответила девочка. – Сколько надо времени, чтобы доехать до океана?
– Часа полтора-два.
– Всё вместе пять туда – пять обратно плюс час на поиски подходящей одежды. Рэсс, это одиннадцать часов!
– Выеду рано утром, почти ночью, – после обеда уже вернусь. Половина дня и вечер будут в твоём распоряжении, маленькая. Сейчас светает пока что рано, так что из одиннадцати часов где-то три-четыре без меня ты будешь спать.
– Я боюсь…
– Не стоит. Я поставил по всей длине вокруг сада и палатки пугала. Никто живой не осмелится и близко подойти к тебе. Представь: завтра, после обеда, мы устроим с тобой грандиозную выставку мод. Будут какие-то особые пожелания, леди?
– Возьми меня с собой.
Рэсс притянул к себе девочку, осторожно обнял её и вздохнул:
– Это опасно, маленькая.
10.
А оставлять её в палатке не опасно?
Хотя Рэсс завёл мотоцикл за пределами сада, Литта слышала гул мотора. С вечера девочка втихомолку решила спать до последнего, сколько сможет. Чтобы тянуть время до приезда Рэсса. Но проснулась и чувствовала себя совершенно бодрой с той секунды, как Рэсс бесшумно поднялся со своего ложа и выскользнул из палатки к заранее приготовленным вещам. Собирался он недолго. Убывающий звук мотоцикла внезапно заставил Литту похолодеть от воспоминаний. Отчётливые морозные линии ужаса поползли по телу. За несколько секунд, слушая затихающее гудение, девочка вновь пережила похищение и обиду на тех, кто так равнодушно оставил её на пустой дороге. "Лучше бы уж сразу убили", – угрюмо подумала она. Возражение пришло незамедлительно: зато ей крепко повезло с Рэссом! Неожиданно ярко она представила, как цепляется за сильные тёплые плечи своего спасителя, и облёгченно расслабилась.
Как ни странно, почти сразу Литта обнаружила, что проголодалась. Мысли о еде прогнали холод воспоминаний… Она попробовала содержимое каждого термоса и разочарованно убедилась: процесс насыщения, как его ни растягивай, весьма короток. Тщательная уборка палатки тоже быстро закончилась.
Девочка присела на сложенные одеяла. Если ничего не делать, воспоминания сведут её с ума. Жизнь, поделённая на три части – до слепоты, в слепоте и в Мёртвом городе, – давала слишком много материала для самокопания. А по своему щедрому на несчастья опыту Литта знала, к чему могут привести раздумья о прошлом – хотя бы к болям в животе. Поэтому она предпочла восстановить вчерашний разговор с Рэссом и нашла в нём зацепку для дела. Интересно, что за пугала стоят вокруг сада?.. Литта вытянула левую руку и решительно вышла из палатки.
Пугалом оказалась замкнутая полоса вокруг их жилища. Какова её ширина, Литта не смогла определить. Первый шаг по полосе заставил девочку напрячься в темноте, второй – обдал самым настоящим ужасом. Литта отступила. Ментальная настройка "пугала" вызывала страх в любом живом существе. И это успокаивало. Настолько, что девочка, вернувшись в палатку, нащупала спальный мешок и неожиданно крепко заснула, пригревшись.
… В метре от "пугала", с внешней стороны, воздух колыхнулся и застыл, будто в землю воткнули неровный кусок прозрачного, но кривого стекла.
Литта вздохнула и заворочалась в мешке. Она спала уже пять часов странным тяжёлым сном.
Искажая видимое, вместо того чтобы давать тень, прозрачная кривизна плавно приблизилась к "пугалу" и коснулась его края. Непрерывная резкая рябь сморщила странное пространство в экран с "бегущим" отражением. Кривизна отступила от "пугала" и медленно двинулась вдоль его границ. В тени деревьев пространственный выверт пропадал, а под определённым углом становился похожим на расплывчатую тень человека.
… Рэсс вздрогнул. На всякий случай он настроился на "пугало", хотя и считал защиту очень надёжной. Попытка проникновения комариным укусом уколола его. Руки замерли над сумкой, в которую охотник перекладывал из лодки детские вещи. На берегу застыла неестественная тишина. Только потом Рэсс сообразил, что погрузился в глубокий транс. Не разгибаясь, Рэсс ждал. Сигналов тревоги больше не поступало. Лишь раз от потенциального нарушителя повеяло липким холодом, как в тёплой воде кожи неприятно касается студёная струйка со дна… Последние тряпки он запихал небрежно и быстро разогнал мотоцикл, беспокойно вглядываясь вперёд.
… Мягкий сон о солнечной уютной комнате закончился. Окно почему-то оказалось раскрытым, и с улицы доносилось жалобное щенячье повизгивание. Литта медленно подошла к окну. Под дождём мокла маленькая кудлатая собачонка. Она просяще вглядывалась в глаза Литты и поскуливала от холода. "Бедненькая, – сказала-подумала Литта, и ей стало горячо от внезапного чувства сострадания. – Тебя тоже бросили. Подожди, я спущусь к тебе!" Она вышла из комнаты и по лестнице двинулась вниз. Лестница странная – отметила она. Ветвилась на много полутёмных ходов – и Литта поняла, что лестница не хочет пускать её на улицу.
… Девочка оттолкнулась локтем от земли. Спальный мешок сполз с её плеч. Вялые движения Литты подсказывали, что девочка всё ещё спит. Спящая, она направилась к парусиновой двери и недоумённо остановилась, наткнувшись на преграду. Привыкнув, что путь из палатки всегда свободен, она решила, что ошиблась в направлении. Щенячий скулёж начал стихать – девочка переходила из сонного состояния в дремотное. Однако она ещё помнила, что торопилась наружу. Пытаясь сориентироваться, Литта попятилась назад и едва не упала, снова налетев на преграду. Девочка повернулась и робко протянула руку. Растопыренные пальчики ухватились за удобную рукоять меча из коллекции Рэсса. В один из дождливых дней за неимением других игрушек Литта изучила все одиннадцать экземпляров коллекции, заинтересованная в первую очередь украшениями на них… Она внезапно ощутила, как вздрогнула несколько раз земля: похоже, кто-то прошёл рядом, как будто вонзая острые каблуки в поверхность. Прислушавшись, Литта догадалась: вокруг неё втыкают мечи, – и, перепуганная, проснулась.
… В щенячьей имитации едва видимая тень уже не нуждалась. Она получила ментальный мост через "пугало" – мост, построенный на сильном чувстве жалости одного живого существа к другому. Тень пересекла полосу-заграждение и медленно текла к палатке. Уже не одна. Два полуистлевших трупа вразвалку вышагивали за нею по неровной тропке. Они походили на бутафорские манекены для спектакля ужасов, настолько несокрушимо облепляла кости остаточная плоть – наблюдатель со стороны мог бы предположить, что конструкция крепко схвачена хорошим клеем. Оба трупа обряжены в униформу техников, кем в прошлом и были. А ещё парочка держала в костлявых руках оружие.
… Гоня мотоцикл по кочковатому речному руслу высохшей реки, Рэсс лихорадочно соображал, каким образом увеличить скорость хотя бы втрое-вчетверо, пока "холодные" не добрались до Литты. Прибавить газу? На такой, с позволения сказать, трассе цирковое трюкачество мгновенно обернётся смертью. Что же делать… Неужели мотоцикл – единственная возможность добраться домой?! ("Домой?!" – изумлённо шепнул кто-то со стороны) Какой-то неясный намёк мелькнул в памяти, что-то связанное со следующим поворотом реки, с её обрывистой излучиной… Стоп! Когда он ехал к океану, не там ли, на правом берегу, показалась антенна дежурного форпоста? Точно! Только вот как уговорить дежурных охотников одолжить авиетку? На ней путь займёт от силы минут семь. "Думай! Думай!" – уговаривал себя Рэсс, заставляя мотоцикл на прежней скорости взлететь на береговую крутизну.
… "Призрак" остановился у двери в палатку и после некоторого колебания отошёл. Дверная ручка состояла из металлических пластинок, а дотрагиваться до металла "холодный" не мог. Именно в таких случаях "призраками" использовались трупы… Костлявая длань трупа повыше с дробным стуком ухватилась за ручку и подёргала. Только подрагивание палатки вторило его пробным рывкам.
… Оцепенение началось сразу. Казалось, страх наполнил руки неимоверной тяжестью, и не нашлось сил поднять их. Потом отказали ноги. Литта неловко осела в маленьком пространстве среди мечей. Ещё до того как за дверью послышался странный шумок шаркающих шагов, она уяснила себе значение выставленного в круг оружия. Распорядившийся мечами её не волновал: судя по его действиям, он оберегал Литту. Но встретиться с врагом, о котором знаешь с раннего детства… "Я же слепая! – мысленно кричала девочка. – Мне ещё никогда не приходилось держать в руках меча!" Вспыхнула и погасла надежда, что это Рэсс приехал и пошутил… Когда оцепенение прошло, Литту сотрясла крупная дрожь. Испугавшись, как бы не пораниться об острые лезвия мечей, девочка вытянула руки и намертво вцепилась в рукояти.
… Автономного управления у авиетки не было. Компьютер напрямую соединял её с центром в форпосте, откуда пилот получал добро на вылет и нужную программу. Рэсс просмотрел пульт и без раздумий сделал то, что проделал лишь раз в жизни: выбив панель, он сунул ладонь в сплетение разноцветных проводов. Шлем пилота он надел заблаговременно… Взвыли сигнальные установки. Двери ангара распахнулись и едва не придавили связанного Рэссом смотрителя. Из квадратного домика форпоста выскочили охотники. Но авиетка уже разогналась. Жалобно заныв, она слегка подпрыгнула на взлётной полосе и порхнула в небо… Потом-то ему придётся подумать, как спрятаться от бывших коллег, если они найдут, на чём его преследовать. Сейчас же не до осторожности. Почти оглохший от давления на голову и на уши, Рэсс остро ощутил собственное раздвоение: сквозь рваную и живую пелену он видел землю под собой и в то же время ощущал себя неотъемлемой частью машины, к которой подсоединился с риском поджарить мозги и превратиться в идиота. И над всеми чувствами и ощущениями торжествовал какой-то внутренний варварский восторг дикаря: взлетела не машина – я!
… Дверь они просто-напросто отодрали. Палатка ходила ходуном от их стараний. Тень вплыла первой, за ней неуклюже ввалились трупы. С минуту тень словно чего-то ожидала, но девочка за частоколом оружия не шелохнулась. Если бы "холодным" были присущи человеческие эмоции, тень удивилась бы. Ведь трупы, помимо всего прочего, нужны, чтобы запугать человека до полубезумия – и входи в него легко и спокойно, и живи себе в нём, блаженствуя. Но этот маленький человек только насторожился. Значит, вид трупов не оказал на него обычного, устрашающего воздействия. "Призрак" почти незаметно колыхнулся, и один из "холодных" руками трупа попытался вытащить из утоптанной земли хотя бы два меча.
