Текст книги "Литта (СИ)"
Автор книги: Сергей Радин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Осада на астероиде
Литта и Джон Доу.
Он ещё успел добежать до двери и выхватить из-под длинного рваного меча грязный меч, как с тошнотворным хрустом на него навалились когтистые твари. Они лезли к лицу, стремились исполосовать лицо, а он только отмахивался мечом и надеялся, что их вот-вот станет меньше…
А твари вдруг рванули от него с сухим шелестом. В светлом проёме открывшейся двери, в конце коридора, он мельком увидел чёрные силуэты. Люди? Нелюди?..
Ключ наконец вошёл в замок, и он быстро шмыгнул в номер, отчаянно молясь только об одном: лишь бы не вышли на шум другие жильцы. За ним и так тянется нескончаемая череда смертей. Прислонившись к стене, он прислушался к насторожённой тишине в коридоре. Может, ему только показалось?.. Воспалённое дыхание через рот смешивалось со стуком пульсирующей крови в висках.
Ручка двери неуверенно двинулась вниз. И сразу исчезли все ощущения. Он сбросил плащ, изодранный тварями, левой рукой перехватил меч. Правая, скользкая от пота, сжимала рифлёную рукоять луч-пистолета. "Псих! – завопил кто-то изнутри. – Ты не посмеешь драться! За шкафом заколоченная дверь! Тебе нетрудно её открыть! Ну же! Быстрее!"
Едва он вышиб дверь в соседний номер – слава Богу, пустой – в его комнате дверь взорвалась.
Расщепленная рейка ударила между лопаток. Он знал, что должно быть больно, но боли не чувствовал. Всё внимание сосредоточилось на нежданных обитателях комнаты, куда он ввалился. Откуда они взялись? Комната б ы л а пустая… Он растерянно попятился и упал от удара сзади. Когда в пролом полезли твари с окровавленными мордами и горящими оранжевыми глазами, их встретили ослепительно-белые лучи. Твари вспыхивали с лёгким треском, как пересохшие листья в огне. А фигуры, закутанные в бесформенное чёрное, равнодушно держали оружие и словно не замечали, что поджигают и дом.
Уже слышались испуганные крики жильцов, уже происходило нечто, всё более напоминающее горячечный ад… Он поднимался медленно, ноги не держали. Со всхлипом упал на бедро… Сквозь обжигающие глаза струйки крови и пота заметил неподалёку меч – потянулся к нему, как к последней надежде.
Одна из чёрных фигур наступила на клинок, но он дотянулся до рукояти и с неожиданной силой дёрнул оружие к себе. Ещё двое повернулись к нему.
Хрипло кашляя в жирном чёрном дыму, он оперся на меч и рывком встал. Фигуры шарахнулись в стороны. Теперь они боялись его и на какой-то миг выпустили из виду, что должны оберегать его.
В грохоте падающей горящей мебели он не расслышал, а в подвижных, злобных облаках дыма не увидел, как в разбитое окно (дым метнулся кверху, а огонь победно заревел) влетела ещё одна тварь. Лишь ощутил страшный удар в голову, услышал – уже не чувствуя, – треск рвущейся кожи на спине…
–
– Очнись. Ты уже отдохнул.
– Отстань. Мне больно. Я устал.
– Вставай. Они думают, ты совсем слаб. Самое время их обмануть.
– Иди ты!.. По твоей милости я даже не знаю своего имени. Зачем ты втравил меня в это?
– Не забывай, что я спас тебе жизнь.
– Ты тоже помни, что существуешь благодаря мне. Помолчи и дай разобраться, что происходит.
– Я хотел помочь тебе.
– Помоги. Сгинь на время.
– Чем я тебе мешаю? Ты даже не пускаешь меня в свои мысли.
– Не дай Бог… В первую же неделю я едва не спятил, чувствуя твоё копание в моих мозгах. Ощущение не из приятных.
– Странно… Разве плохо, когда тебя понимают изначально, от первой зародившейся, ещё хаотичной мысли?
– Конечно, странно. Копаешься ведь ты во мне, а не наоборот. Во всяком случае, я теперь понимаю, как чувствует себя человек, с которого содрали скальп. Хорошо ещё, что тебя в какой-то мере можно блокировать.
– Но мне хочется тебя понять, а ты всё время отделываешься недомолвками или незнанием.
– А я и в самом деле невежда во всём, что касается в данный момент меня самого. Забыл? Тебе надо было выбрать другое тело для своего эксперимента.
– Другого т а к о г о не было. И, смею напомнить, это не эксперимент, а жизненная необходимость.
– Вот как? Тогда не ворчи. Без тебя тошно.
– Я тебя столько раз спасал, без меня бы ты давно умер…
– Слушай, ты, зануда! Об этом я тоже тебя не просил! Возвращение к жизни похоже на прохождение всех кругов ада… Боль всех жизней концентрируется в несколько мгновений… Боль всех жизней… Чем тратить такую мощную энергию на мои воскрешения, лучше бы прикончил всех – твоих и моих – врагов.
– И это говорит высокоорганизованное существо!
– Пацифист несчастный… Что ж ты молчишь, когда дерусь я? Когда эти руки несут смерть высокоорганизованным существам и не очень? Почему тогда молчит твой пацифизм?
– Ну-у… ммм… Предположим… Что с тобой?!
– Мне плохо… Тошнит… В глазах темно…
– Только не теряй сознания! Умоляю, не теряй сознания!
1.
Литта подёргала своего спутника за рукав.
– Дарт, смотри!
Дарт и три телохранителя девушки всмотрелись в уголок непрерывно орущего пёстрого базара. Трудно что-либо заметить в суетливом мельтешении представителей различных рас, собравшихся на Гермесе для торга. Здание базара, казалось, скоро лопнет от неумолчного крика. Понадобился зоркий глаз Литты, чтобы успеть выхватить из постоянной смены картин весьма интригующую сценку.
Правда, спутники девушки разглядели лишь конец этой сценки: маленький охотник, подавленно опустивший плечи, тащил от киоска Малыша с Эхо-земли довольно неподъёмный свёрток, длиной метра в полтора. А гороподобный Малыш величественно высился над прилавком, словно тут же забыв о горемыке-охотнике. Внимательный наблюдатель бы заметил, что всякий раз, когда Малыш украдкой постреливал глазами в спину охотника, его лицо искажала судорога самого настоящего ужаса.
– Он отказался купить добычу! – азартно воскликнула Литта. – Интересно, что могло напугать эхо-землянина?
Не дожидаясь ответа, она целеустремлённо ввинтилась в толпу. Дарт пожал плечами, а телохранители, сохраняя профессиональную маску безразличия, вновь оказались по обе стороны хозяйки, а один – чуть впереди.
Круговерти базарной толпы поминутно меняли направления и состав, и Дарт не завидовал парням Литты, хотя невольно восхищался ими: телохранители не только ухитрялись оттеснять торговый люд от хозяйки, но и никому не давали прикоснуться к ней. Дарт поёжился. Ну и работка у парней! Попробуй, уследи, если вдруг кто-то захочет убить девушку. Ведь стоит только протянуть руку из толпы – и готово. Ищи тогда ветра в поле, то есть в этом муравейнике. Да и хозяйка им попалась… Литта любому телохранителю причинит больше беспокойства, чем самая капризная неприкосновенная особа. Властная, решительная, она шла по земле прочно, не оглядываясь. Господи, быстрей бы Крис прилетел. Все бы вздохнули с облегчением.
Увесистый толчок сбоку оборвал размышления Дарта. Он ещё оборачивался отчитать невежу, когда, по инерции делая шаг вперёд, наткнулся на спину телохранителя.
Сгорбленный охотник стоял в простенке между ларьками и горестно смотрел на свою грязную, в чёрных пятнах, комковатую кладь. Похоже, он раздумывал, что с нею делать. Печально обвисшие щёки, темноватые от мягкой бурой шёрстки, слегка подёргивались, когда он машинально внюхивался в богатый на терпкие запахи воздух. Если бы не это подёргивание, существо можно было бы принять за неподвижный замшелый пень.
– Привет! Я хочу купить твой товар!
Охотник подпрыгнул и приземлился уже ощетиненный зубами, когтями и стареньким, но неплохо выглядящим бластером.
Он немигающе смотрел, как телохранители сразу же оттолкнули девушку за свои спины.
– Зачем тебе его товар? – зашептал Дарт. – Ты даже не знаешь, что у него в мешке.
– А ты никогда не испытывал желания купить кота в мешке?
– Ты неосторожна.
– Я любопытна. И я никогда не видела, чтобы эхо-землянин, перекупщик, хоть раз отказался купить что-нибудь для перепродажи. Эти торговцы берут всё, начиная мало-мальски интересным камешком и кончая человеческим мясом.
– Господи, Литта! – ужаснулся Дарт.
Но девушка снова протиснулась между телохранителями. Напряжённая фигура охотника не дрогнула. Угадать, что в тени прячется живое существо, можно лишь по тонкому ворчанию, то жалобному, то неуверенно-угрожающему.
– Пятьдесят кредиток! – искушающе улыбнулась Литта.
Охотник недоверчиво скосил круглые глаза на телохранителей.
– Сто десять, – сипло мяукнул он и чуть отодвинул поклажу за себя.
Чтобы не смущать "купца", Литта без резких движений опустилась и села на корточки. Охотник оценил жест: ему выказали уважение и предложили продолжить спор в равноправной позиции – глаза в глаза. Он расслабился и будто подтаял: тоже осел на землю.
– Семьдесят. Ты продаёшь не перекупщику, а напрямую покупателю.
– Сто пять.
– Зверь, которого ты продаёшь, при последнем издыхании. Семьдесят пять.
– Но госпоже очень хочется купить его. Сто.
– Возможно, я даже не успею с ним позабавиться. Семьдесят семь. Это хорошая цена.
– Это плохая цена. Товар я добыл в игре со смертью.
– Я рискую получить добычу, которую придётся выбросить через минуту после покупки.
– Это большая и крепкая добыча, госпожа. Вам понравится.
– Восемьдесят. Прекрасная цена за товар, который отказался брать эхо-землянин.
– Госпожа несправедлива. Она не должна давить.
– И не думаю. То, от чего отказался эхо-землянин, не может дорого стоить.
– Эхо-земляне – торговцы, не воины. Они боятся…
– Чего?
– Госпожа, мы говорим о моём товаре. Я готов уступить его за девяносто кредиток.
– Ты хорошо торгуешься, охотник! – засмеялась Литта и отсчитала первоначальную, назначенную маленьким продавцом цену.
Охотник невозмутимо спрятал деньги за пояс, вежливо поклонившись, шагнул в толпу и пропал.
С минуту девушка сидела, точно ожидая его возвращения, затем вскочила на ноги.
– Дарт, подержи край на весу. Мне так удобнее.
Сбитый с толку Дарт решил, что она хочет вдвоём с ним вынести тяжёлый мешок из простенка. Он ещё немного удивился, на что же тогда телохранители… Но Литта вытряхнула из манжеты куртки стилет и осторожно надрезала там, где он приподнял заскорузлую, затвердевшую от грязи грубую ткань.
В тот же миг один из телохранителей, недоумённо наблюдавших за её действиями, решительно отодвинул обоих от мешка.
– Разрешите, госпожа. Мало ли что там может быть.
Ещё один поспешил ему на помощь. Они аккуратно взрезали мешок и с предосторожностями заглянули внутрь. Первый после некоторого колебания сунул руку в надрез и констатировал:
– Этот человек мёртв.
Литта упрямо нахмурила брови.
– Дайте мне взглянуть на него.
– Не советую. Видимо, он оказался неподалёку от эпицентра сильного взрыва. Его лицо, равно как и тело, до крайности изуродованы.
Дарт обнял девушку за плечи, сочувствуя и желая ненавязчиво увести от странной клади. Но Литта не сдвинулась с места.
– Кертис, вызови катер. Пусть Леон подгонит его к зданию базара и приготовит для приёма тяжелораненого человека. Потом соединись с лайнером. Там должны приготовить реанимационное оборудование. Особое внимание пусть уделят аппаратуре, восстанавливающей кожный покров. И побыстрее. Мы скоро будем.
– Зачем всё это? – шепнул ошеломлённый Дарт. – Человек же мёртв. Ты уверена?..
Она обернулась. Солнечные лучи сквозь прозрачную крышу межпланетного базара мягко легли на её гладко зачёсанные назад волосы. На мгновение Дарту показалось, что глаза Литты абсолютно белые, слепые.
– Я не просто уверена. Я знаю, что он жив.
2.
Слава Богу, Леон не задавал вопросов, а сразу втолкнул носилки со странным мешком в капсулу "скорой помощи". Оборудование включилось: мешок завис в невесомости, а затем распался на части, оставив в тесном пространстве своё содержимое.
Телохранители не преувеличили. Это – можно назвать человеческими останками, но никак не человеком.
– О звёзды! – выговорил потрясённый Леон.
Приборы очистили тело неизвестного, продезинфицировали. Потом заработали диагност-датчики. Литта окаменела, читая данные.
– А я говорю – он жив! – вырвалось у неё сквозь стиснутые зубы.
– Всё нормально, Литта, – быстро сказал Леон. – Ведь это всего лишь "скорая помощь". На лайнере аппаратура повыше классом. А пока займусь внутренними и внешними повреждениями пациента.
В капсулу хлынул биораствор. Девушка молча следила, как белёсая муть заволакивает безжизненное тело.
Машина неслась к космопорту окраинными улицами. Литта сидела рядом с Дартом, вспоминая своё "обследование" там, у ларьков. Да, все признаки смерти налицо: отсутствие сердцебиения, низкая температура тела. Но у мёртвого тела не может быть такой яркой ауры, чьи структуры просто кипели энергией!.. "А у обычного человека?" – задумчиво возразил чей-то голос издалека.
Когда Литта пыталась проникнуть в слой невидимой оболочки, чтобы узнать, кто перед ней и что с ним, она словно уперлась лбом в каменную стену. Она пробовала и так, и этак – поле не пускало.
Сейчас, в машине, ей показалось, что на макушке неизвестного блокирующая оболочка слабее – и Литта осторожно погрузилась в неё…
… и шагнула в пустоту…
… и завизжала от ужаса. Дарт дёрнулся на сиденье. Телохранители выхватили оружие.
… она слепа – снова. И она снова долго-долго падает в пропасть. Но теперь стало ещё страшнее: она помнила, в какую пропасть падала. И чьи-то когти снова вцепились ей в плечи и замедлили падение, а потом чья-то рука обвила её пояс и медленно стала поднимать. И она вцепилась в эту руку…
… а другой рукой Дарт гладил её по голове и, заикаясь, что-то говорил…
Её трясло от заново переживаемых детских кошмаров, и теперь она даже боялась взглянуть на тело в капсуле. Но тем более хотелось узнать, кто этот незнакомец и почему у него такая странная оболочка… Она отодвинулась от Дарта, судорожно обнимавшего её.
– Кертис, передай на лайнер, пусть сообщат мужу: возможно, я задержусь на нашей базе суток на двое-трое. Не хотелось бы везти на Эрис бомбу с ненадёжным или плохо изученным детонатором.
–
На лайнере кое-как приведённое в порядок тело неизвестного подключили к основному компьютерному блоку в системе медтехники. Литта снова пробовала войти в информационное поле пациента, но защитный слой опять не поддался. У неё осталось впечатление скольжения по жёсткой, но полированной поверхности.
3.
Ему становилось всё тяжелее удерживать эту физическую оболочку в рабочем состоянии. Впервые за время своего существования Он запаниковал. Сил достаточно, чтобы возвратить занятое тело к исполнению нормальных функций, но Он боялся тратить последние запасы энергии и предпочитал дожидаться более благоприятного момента.
Забота о физической оболочке не давала оглядеться. Конечно, есть ещё одна возможность – оставить это тело и пуститься в свободный полёт. Однако Он помнил, что свобода чревата излишне быстрым и незаметным переходом в обыкновенный безмозглый энергетический сгусток. А Он так привык к людям, к упорядоченности и радостно принимаемой размеренности жизни, что заранее ужасался тем катаклизмам, которые мог бы сотворить в космосе, будучи свободным от сдерживающих начал.
Сколько Он помнил, их всегда было семеро. И Он находился в Седьмом. Последний Седьмой был женщиной. Когда пришло её Время, остальные шестеро отправились за новым Седьмым. Его нашли ещё младенцем и загодя готовили к миссии быть хранилищем – Пристанищем Безымянного.
И шестеро ушли. А Седьмая сидела на ступенях храма и умиротворённо беседовала с Безымянным о непостижимости бесконечных Вселенных и милосердии смерти. Ему было хорошо и спокойно в старом теле, расслабленном под лаской солнечных лучей…
Её взорвали с таким расчётом, чтобы Ему нечего было оживлять. Он потрясённо вглядывался в кровавые ошметья и чернеющие маслянисто-алые брызги, быстро впитывающиеся в сухой пористый камень храмовых плит, и чувствовал такое смятение, что Его можно было брать голыми руками.
А когда чёрные твари, с безумными оранжевыми глазами, стали жадно склёвывать человеческие останки со взломанных ступеней, появился Тот, Который Даёт Пристанище.
Безымянный и Седьмая видели, как он одиноко бродил между колоннами храма, но не приглядывались, полагая его одним из любопытных, привлечённых слухами о древних камнях. Бродяга видел, как убили мирную старуху, и ринулся на тварей отомстить. Он выхватил меч, и Безымянный с изумлением ощутил прекрасную силу, исходящую от воина. И с кончика меча Он скользнул к сердцу бродяги и понял, что мощь этого человека велика, но хаотична и беспорядочна.
Одни развязали войну – другие продолжили.
Безымянный окунулся в пучину смертей и частого отчаяния. Он не знал усталости и некоторое время существовал в двух измерениях: в реальном мире, с которым вёл войну бродяга, и в жизни самого бродяги, которая оказалась потрясающе интересна. До воина Ему приходилось жить в человеческих жизнях, специально приготовленных для Него, и Он почти забыл, что существует и другой мир, кроме храма – Его обычного места обитания… Воин же побывал во многих мирах и многое испытал… Посвящённых Ему учили отречению от личной жизни – бродяга оказался средоточием бурлящих чувств и переживаний. И – воин противоречил!..
Безымянный не переставал удивляться сложности данного человеческого существа, ментальная оболочка которого полыхала и поминутно взрывалась тревожным чувственным разноцветьем.
Может, плохая познаваемость воина и невероятная сложность его внутреннего мира и стали тем поводком дл Безымянного, благодаря которому Ему до конца хотелось быть с этим сумасшедшим бродягой.
И Он растёкся по физическому телу своего последнего Пристанища и законсервировал его до поры до времени в надежде, что следующее воскрешение будет самым благоприятным и воин успеет найти шестерых.
4.
Техники приготовились. Космическая база эрисиан содержалась в соседней системе и занимала определённую орбиту вокруг тамошней звезды. Лайнер со странным грузом на базе приняли быстро, но без суеты. Поджидавшие медики мгновенно утащили капсулу к себе. Литте доверяли: если она твердит, что человек жив, – значит, она уверена в своих словах. Медиков сейчас интересовал лишь предложенный им медицинский казус и попытки его разрешения. А потому они подключили к видимо безжизненному телу все аналитико-реанимирующие приборы.
–
– Литта, ты очень спешишь?
– Я бы хотела взглянуть на наше приобретение. А что?
– Наверное, не захочешь отвечать… Почему ты закричала на Гермесе – тогда, в машине?
– Ну… Я, видимо, задремала, и мне приснился старый сон.
– Я так и думал.
– И зря. Потому что это правда. Если конкретно… Я увидела… Нет, глупо – "увидела". Я почувствовала себя слепой. Я снова бежала по дороге в Мёртвом городе и снова падала в пропасть. Невероятно яркое впечатление реальности происходящего. Поэтому и закричала.
– Мда. От такого сна и я бы завопил.
Литта села на мотоцикл и уехала в медцентр. База, построенная на основе небольшого астероида, была размером с хороший город, и мотоцикл для его обитателей оказался прекрасным средством передвижения.
Сон… Немного успокоенный, Дарт вздохнул. По тренировочным залам Альты он помнил стройные плечи девушки, загорелую кожу которых чуть заметно испещрили неровные шрамы. Уже на Эрис он узнал, что, падая в пропасть, она каким-то образом разорвала на плечах кожу. Как – никто не знает, Литта молчит. Но если она кричит во сне… Дарт передёрнул плечами. Наверное, и впрямь что-то жуткое, о чём вспоминать не хочется.
Сигнал передатчика привлёк его внимание.
– Дарт. Слушаю.
– Привет. Это Крис. Вылетаю через полчаса с Вирджинией на борту. У вас всё в порядке? Почему остановились на базе?
– Литта нашла себе игрушку. Точнее, вместо искомого ожерелья она купила мёртвое тело и теперь уверяет, что оно живое. Своей уверенностью успела заразить врачей. Видел бы ты, Крис, с каким азартом они пытаются оживить её игрушку.
– И как? С успехом?
– Пока неизвестно. Только начали.
– Ладно. Пусть забавляется. Не мешай ей. Приедем – разберёмся.
Отключая передатчик, Дарт насмешливо пробормотал:
– Как же – не мешай… Помешаешь ей…
5.
Тело неизвестного казалось лишним в сияющей мешанине проводов и датчиков. Литта подвинула стул к раскрытой капсуле. Поколебавшись, она приподняла холодную ладонь мёртвого человека. Зачем? Может, надеялась, что таким образом сумеет разгадать тайну отторжения от его ментальной оболочки?.. Врач-наблюдатель покосился, но промолчал.
Внезапно Литта оцепенела. Мёртвые пальцы, неподвижно свисавшие в сторону, слабо шевельнулись и сомкнулись вокруг её кисти. Она машинально взглянула на лицо неизвестного, скрытое под кислородной маской. Ни страха, ни удивления Литта не ощутила – только ожидание. Мельком увидела побелевшее лицо дежурного врача. Такой же побелевший от напряжения палец он держал на кнопке срочного вызова.
"Молодец, не растерялся", – подумала она.
Тяжесть руки, обхватившей её кисть, не вызывала сомнений: неизвестный сделал движение, устал от приложенного усилия и теперь опирался на помогающую руку… Литта терпеливо ждала, чувствуя, как ледяные пальцы словно согреваются от её тепла. Почему "словно"?.. Они и правда потеплели.
Через минуту Литта и четыре врача в согласном молчании следили, как поднимается вторая рука неизвестного и пока ещё с трудом рвёт-снимает с себя сеть проводов. Рука тянет и маску с головы, но не может сорвать её… А тело неподвижно – живы только руки. И Литта сама снимает кислородную маску, хотя одной рукой делать ей это неудобно.
Один врач что-то шепчет. Другой – кажется, это подоспевший Литте на помощь Леон – тоже шёпотом отвечает. Более отчётливы последние слова, потому что в них неверие и восторг:
– … с каждой секундой. Сейчас двадцать восемь и восемь…
Они все так увлечены чудесным зрелищем, что тоскливый вой сигнальных сирен прошёл мимо их слуха. Возможно, они не обратили на него внимания из-за его постепенного нарастания, да и необычный звук органично переплёлся с необычным действием.
Ворвавшийся в кабинет Дарт сам остолбенел от вида дружно застывших над капсулой людей. Его сильное возбуждение напрочь перекрыла их предельная сосредоточенность. Боясь, как бы они не вздрогнули, неожиданно обнаружив его, он намеренно зашаркал ногами, направляясь к Литте.
Врачи коротко глянули на него, из-за чего он почувствовал себя явной помехой, и вновь склонились над капсулой. Литта перевела на него отсутствующий взгляд, и Дарту пришлось дожидаться, пока она не усвоит, что его появление реально.
– Дарт?
– Тебя вызывает Дэниел.
– Начальник безопасности? Что ему нужно?
– Приборы зафиксировали неподалёку неизвестный громадный флот – настоящую армаду! Корабли незнакомого образца. В архивах таких моделей не найдено. Судя по конфигурации – военные. Они держат направление на астероид или мимо него и довольно быстро приближаются.
Некоторое время Литта бесстрастно смотрела на Дарта, потом включила всеобщий код на передатчике и скомандовала:
– Всем, кто меня слышит. Базу закрыть. Кертис, ты со своими парнями возьми на себя обслуживающий персонал, организуй людей. Платформы со зданиями опустить в пустоту астероида. На поверхности оставить сторожевые посты. Военные склады открыть, приготовить оружие к потенциальной защите. Это твоя задача, Дэниел. Директор базы слышит меня? План размещения оружия у вас? Объединитесь с Дэниелом. И пусть техники займутся передачей сообщений Крису и шифровкой наших посланий от предполагаемого противника. Пока всё.
Она опустила передатчик и спокойно обратилась к врачам:
– А мы продолжим. Леон, как температура?
– Тридцать шесть и пять.
6.
Она знала, какой её видят окружающие. Даже Дарт не разглядел за холодной маской покоя бешеного огня напряжения. Её раздирал такой мощный выброс адреналина, что она радовалась своему сидению на больничном стуле: поднимись она – и все увидят, как крупная дрожь сотрясает её тело, как подламываются при ходьбе ноги.
И ещё Литта радовалась неведению тех, кто подчинялся ей. Новоприобретённое знание страшило даже её саму.
Она знала, что тело человека не мертво – в нём всего лишь приостановлены жизненные процессы. Она знала, что в этом человеке таится ужасающая человеческий разум сила. Что эта сила почему-то решила внедриться в её Литты, тело, но по каким-то причинам стремительно вернулась (впечатление – удрала) на прежнее место.
Она знала, что армада неизвестных кораблей в самом деле военная и летит она прямиком к их астероиду.
Последняя полученная информация из космоса (конфиденциально для Литты, от кого и зачем? Лучше бы её не знать) гласила: с противоположной враждебно настроенной армаде стороны мчится орда странных кровожадных существ, для которых защита базы не прочнее яичной скорлупы.
Она ощутила на себе взгляд и нехотя подняла голову. Почему-то Леон смотрел на неё с беспокойством. Оказывается, прикусила губу до крови, и тёплая струйка щекочуще ползёт по подбородку. Девушка вытерла кровь и заставила себя направить свои мысли на действия у операционного стола.
Врачи неутомимо работали над незнакомцем уже третий час, сшивая, склеивая его, а порой и добавляя к телу кусочки органики. Они ни на что не отвлекались, даже спуск платформы для них прошёл незамеченным. Ломать голову им приходилось над совершенно абсурдной задачей: у тела нормальная температура, но важнейшие органы не работают.
– Мы заканчиваем, – шёпотом доложил Леон, – приборы молчат.
– Хорошо. Когда закончите, выйдите. Мне бы не хотелось катастроф, когда я займусь им. Предупреди, чтобы в кабинет никто не заходил без моего разрешения, причём несмотря ни на что.
Они вышли минут через десять.
Литта помедлила и встала. Ноги слушались с трудом. Насыщенность энергией была такой, что Литта боялась своего инстинктивного сброса её в разрушительную мощь, как это бывало раньше.
Что ж, по всей видимости, энергии не хватит, чтобы защитить базу, но уж привести неизвестного к функционированию или заставить раскрыться то неведомое существо она сумеет.
Она всмотрелась в застылое тело, которое пестрело из-за наложенных заплат и произвольно кривящихся швов, и с силой вскинула руки, подобно дирижёру, требующему от оркестра последнего ликующего аккорда.
7.
Это оказался прекрасный удар, заставивший Безымянного собраться. Мгновения ему хватило оценить и ситуацию, и сумасшествие разрушительных энергетических потоков, направленных на барьер вокруг его Пристанища. Он легко видоизменил их структуру и начал последнее воскрешение воина. Кажется, на этот раз Пристанищу не грозит немедленное уничтожение, а значит, Он может набрать побольше различных видов энергии для последующих воскрешений воина – если таковые понадобятся.
Безымянный честно признавался себе, что Ему очень хочется вернуться в свой храм, в привычный покой и к умиротворению. Разгневанная женщина в качестве Пристанища подходила Ему. Он смог бы направить её мысли и поступки на поиски Дома. Именно поэтому он перебрался было в её тело, обладавшее признаками идеального Пристанища. Но вовремя обнаружил, что место уже занято и в силу действующей ещё в нём этики его невозможно освободить. С сожалением он ушёл назад.
Что ж, за работу, привычную и опостылевшую, необходимую и всегда изумляющую ожидаемым, но всегда великолепным результатом.
8.
Вскрикнув от неожиданности, Литта отскочила от упавшего ей в ноги тела. Оно почти не двигалось, только мягкая волна прокатывалась по мышцам, словно разминая и пробуя разбудить их.
Первый намёк на жизнеспособность не испугал её. Энергии достаточно, чтобы прорваться сквозь блокирующий барьер неизвестного. Она перестроила сплошной ментальный поток в подобие копья и ударила по привычной энергетической стене.
… А барьер исчез.
Литту швырнуло в штормящую бездну человеческой жизни и судьбы. Она рождалась, жила, умирала – в моментальной бесконечности. Она корчилась на полу, а нечто дёргало её тело, как током, – и с такой скоростью, что со стороны могло показаться: она просто содрогается от судорожной крупной дрожи. Со стороны… Сквозь промельки несущейся череды жизней одного существа, сквозь боль сопереживания Литта осознавала, что её двойник – ментальный? Физический? – стоит неподалёку и безразлично наблюдает за адом в миниатюре. Когда осознание стало полным, Литта потянулась к своей выделившейся сути.
И реальный мир упал стальной решёткой между нею и неизвестным, едва она слилась с двойником в единое целое. Чужие воспоминания пропали.
Для начала она постаралась отползти от тела, закутанного в бушующие энергетические вихри. Литта забилась в угол кабинета, с облегчением чувствуя за спиной твёрдую стену. Мышцы ныли, и она даже подумать боялась о том, чтобы встать.
Пока для себя она уяснила следующее: во-первых, она присутствует не при оживлении, а при реинкарнации – тело неизвестного переживает поочерёдные путешествия занимающей его души; во-вторых, Литта уверилась в мысли, что человек не самостоятелен в сложном действии: кто-то или что-то очень жёстко контролирует его. Она пока не собиралась узнавать, что там такое. Обстоятельства и время не позволяли. Да и легче будет оценить потом происходящее сейчас – потом, когда незнакомец очнётся. На данный же момент совершалось главное: человек доказывал, что он жив и возвращается.
9.
Первое воспоминание из последней жизни – настолько обрывочное, что он не знал, с чем его связать, – обожгло болью и тошнотой.
Дальше он видел глазами Безымянного.
Воин дёрнулся и отключился – видел Безымянный.
Чёрная фигура в углу шевельнулась. Тень, напоминающая очертаниями человека, медленно и иллюзорно переместилась в пространстве. Слабо свисавшая с постели рука воина на мгновение исчезла в длинных бледных ладонях.
Чёрная фигура оглянулась на дверь, точно убеждаясь, что там никого нет, и приникла к кисти, словно к чаше. По мизинцу воина алая струйка добежала до кончика пальца и, стянувшись в упругую, отбликивающую тусклым светом каплю, упала в жадно подставленную ладонь…
С треском и звоном распахнулись оконные рамы. В комнату с бьющим по нервам скрежетом влетели зубасто-крылатые твари. Они заполонили помещение визгливым воплем и дёрганым мельканием и вдруг, сорганизовавшись по единой неслышной команде, клином ринулись на беспомощное тело человека. Лучевое оружие в руках чёрных существ, присоединившихся к охраннику, почти не меняло численности крылатых агрессоров. Лишь не подпускало к неподвижному телу.
… В полубессознательном состоянии он краем глаза уловил фрагменты чего-то стройного и прекрасного. Кажется, деталь архитектурного сооружения?.. Оно напоминало величественные высокие колонны древнего приморского портика. Где-то он видел такое. А может, снова видит? Иллюзия?
Взгляд снова наткнулся на стройное нечто – неверные очертания предмета прояснялись, да и сам он хотел разглядеть постройку. Он всматривался в неё, обшаривая дальние уголки памяти, восстанавливал по кусочку, узнавал… И – вспомнил! И захотелось увидеть всё!..
