Текст книги "Литта (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Некоторое время старик раздумывал, чувствует ли он себя обиженным молчанием внучки. Но самодовольная улыбка, против воли осветившая его лицо, говорила о другом. И Александру оставалось лишь пожать плечами: "Да, я польщён, что у девочки есть такие друзья!"

20.

Вскоре после подслушанного разговора Александр опять-таки случайно заметил Литту в Оружейном зале. Он так бы и прошёл мимо, если бы не ощутил, что в привычном убранстве зала находится что-то лишнее. Этим лишним и оказалась Литта. Девочка стояла неподвижно, задумчиво созерцая стену с развешенным холодным оружием, которое использовалось во время войны с "призраками".

Александр подождал, наблюдая, как внимательно внучка рассматривает коллекцию, затем нерешительно подходит ближе к стендам. У него сжалось сердце, когда тонкая рука потянулась к эфесу меча, который (старик знал хорошо) довольно тяжёл для подростка. Конечно, Александр слышал отчёт спасателей, что Литта помогла бежать опасному преступнику, мастерски защищая его мечом, но…

Литта вытянула меч из ножен. Маленькие пальцы любовно огладили тусклый металл.

Александр напряжённо следил за внучкой. В зале, полутёмном из-за сплошь покрытых узорными решётками окон, девочка смотрелась неотъемлемой частью его грозного убранства – грациозная тонкая фигурка, неосознанно вызывающая опасение, как оружие изысканной работы… Литта с усилием подняла меч и, чему-то усмехнувшись, быстро выполнила несколько выпадов. Движения дёрганые, неловкие – из-за тяжести оружия девочка рывками вскидывала меч. Наконец девочка смешливо фыркнула и положила оружие на место.

Негромким хлопком в ладоши дед предупредил о своём появлении.

– Литта, присядь на минутку.

Скамьи стояли рядом с отличной имитацией камина.

– Милая девочка, у меня есть к тебе вопросы.

– Да, дедушка?

– Начальник твоей личной охраны жалуется, что время от времени ты исчезаешь из дома на лошади и тебя невозможно найти.

– Извини, дедушка.

– И всё? Может, тебе не нравится, что тебя охраняют?

Литта вздохнула.

– Понимаешь, дедушка, сначала я старалась, чтобы они за мной успевали. Но с охраной всегда что-то случается: то они сворачивают не туда, то кто-то свалится – приходится останавливаться и помогать ему, а потом и вовсе возвращаться домой. У меня не получается с ними настоящей прогулки.

– То есть охрана тебе не нужна?

– Нет.

– Хорошо. Я подумаю об этом. – Дед несколько смущённо кашлянул, прежде чем заговорить. – Мне звонили из поместья Кингов, настойчиво приглашали на званый вечер вместе с тобой. Вообще-то на такие вечера созывают молодёжь не младше семнадцати лет, а тебе до семнадцати ещё далеко. Я пробовал убедить Аманду Кинг, что твоё появление на вечере будет, мягко говоря, стеснять гостей её дочери. Она, однако, уверяет, что они будут рады тебе.

– Это Лиана просила свою маму пригласить меня.

На безмятежном лице внучки расцвела улыбка удовольствия.

– Ты знаешь Лиану?

– Мы познакомились на Звёздном берегу.

– Вот в чём дел! – понял Александр. – Поэтому ты избегаешь охраны! Собираетесь своей компанией. Значит, ты ищешь меч по руке для завтрашней встречи?

– Ты знаешь про наши игры? – удивилась Литта.

– Разумеется, молодые думают, что они умнее и сообразительнее всех. Но поверь, иногда достаточно лишь намекнуть на какую-нибудь идею, чтобы молодёжь решила ею воспользоваться как собственной.

– Дед, ты хочешь сказать, что автор гладиаторских игр – ты?

– Ваш покорный слуга. Итак, тебе нужен меч по руке. Что ж, подойди к нижнему стенду слева от ковра. Он не закрыт.

Удивлённая Литта поспешила к стенду и ахнула при виде богатства: длинный меч с узорчатой рукояткой, лёгкие доспехи – пояс с ножнами и нагрудные сегментные пластины – как раз на её худощавую фигурку, а также несколько стилетов, два лёгких бластера и мелкие предметы, названия которых девочка не знала, но довольно точно предположила.

В первую очередь девочка вынула из стенда меч и неуверенно, словно опасаясь подвоха, подняла его. Застыв на миг, Литта резко завертела оружием, и теперь уже изумлённый Александр встал со скамьи. Вглядываясь в мелькающий вихрь, он чувствовал, как перехватывает дыхание: техника девочки потрясающа – и Боже! – в каком темпе!.. На жёстком взмахе Литта закончила хорошо знакомый эрисианам комплекс "отражение холодного" и вновь нетерпеливо склонилась над стендом. Меч, вложенный в ножны, она зажала подмышкой, и Александр понял, что внучка боится расстаться с оружием. В следующую минуту Литта снова огорошила его: поспешно пытаясь застегнуть на себе пояс, она вдруг разрыдалась.

– Литта, что с тобой?!

Александр обнял вздрагивающую от плача внучку, которая одной рукой вцепилась в свисающий с неё пояс, другой – в его рубашку.

– Не плачь, девочка, всё хорошо!

Литта подняла к нему искажённое слезами и горечью лицо.

– Дедушка, миленький! Знаешь, как страшно ходить без ничего… Ты ведь не отнимешь у меня оружие? Пожалуйста…

Старик присел на корточки и помог застегнуть пояс, показал, где на запястьях и на ногах крепить боевые браслеты для пружинных ножей.

– Сегодня же отошлём в мастерскую твои мерки. Пусть соответствующую обувь и одежду приготовят в ближайшие дни. Очевидно, с тобой ждать до семнадцати не придётся. Мечом ты владеешь. На уровне. Основные приёмы знаешь. Недели через две съездим в город, сдашь экзамен и получишь право ношения оружия. Кто тебя научил? Тот бродяга?

– Его зовут Рэсс! – насупилась девочка. Александр предпочёл не замечать.

– До поры, когда ты научишься держать в руках меч для взрослого, никто не отнимет у тебя отцовское оружие.

– Это папин меч?

– Да. Он получил его, как и все эрисианские мальчики, в десять лет и не расставался с ним до семнадцати. Как я. Как мой отец и его дед. Этот меч не игрушка. Наши предки использовали его по назначению – против "призраков".

Литта глубоко вздохнула. Сейчас стало заметно, что, отяжелев от оружия, она обрела странную успокоенность – уверенность человека, много повидавшего. Припомнив её нечаянные слова, Александр осторожно спросил:

– Ты и правда чувствовала себя незащищённой здесь, дома, без оружия?

Тонкие пальцы переплелись на рукояти меча, девочка нахмурила брови, словно соображая, как лучше ответить.

– Когда я жила в Мёртвом городе, Рэсс научил меня видеть и знать. С первого же дня здесь я знала, что меня снова хотят убить. Поэтому я боялась. Теперь – нет.

Она жизнерадостно улыбнулась встревоженному Александру и вприпрыжку умчалась из Оружейного зала.

21.

Ликующий вопль Литта задержала почти на вдохе. Выдохнув и постаравшись успокоиться, она всё же не отказала себе в удовольствии хотя бы представить, как бы этот вопль прозвучал: врываясь во все закоулки замка, звеня и перекатываясь по каменным потолкам, вызывая суматошную тревогу всех обитателей замка… Именно на вдохе она ясно увидела лицо Рэсса и услышала его голос: "Будь сдержаннее. Излишняя эмоциональность мешает. Однажды чувства тебя подведут. Запомни, Литта".

Если бы дед знал… Но нет. Он не так поймёт и примет меры предосторожности – в своём понимании. А для неё данный поворот событий станет ловушкой. Литта и так слишком много сказала и выдала себя, переполненная противоречивыми чувствами. Рэсс в очередной раз оказался прав. Возможно, повзрослев, она научится управлять эмоциями.

Великая тайна заключалась в том, что девочка не могла спать в замке. В первую же ночь, едва она коснулась подушки, дремотные видения, отнюдь не безмятежные, обступили её мрачным кругом. И чем глубже она уходила в пропасти сна, тем яснее понимала, что погружается в странную, но несомненную ловушку. Ночь прошла в осторожных попытках сочинить собственные сновидения и избавиться от кошмаров извне, – Литта убедилась: нечто враждебное протискивается в тонкие границы её снов, оно реально и опасно. Рассвет она встретила за компьютерной игрой, вялая, недовольная, с ноющей головной болью. Накануне второй ночи Литта постаралась заранее обезопасить себя и замкнула вокруг кровати магический круг из защитных рун. Кошмар повторился, пусть и был слабее предыдущего…

А наутро, после завтрака, охрана познакомила девочку с окрестностями, и Литта запомнила уютный уголок на берегу Звёздного моря. Небольшой пляж с чистым, цвета топлёного молока песком, окружённый скалами, запомнился ещё и как самое безопасное место. Недолго думая, Литта уже после обеда сбежала от телохранителей. Несясь во весь опор на лошади, она предвкушала, как наконец-то выспится сразу за две ночи. Девочка полагала, что открыла для себя прекрасный, величественный мир одиночества, никому не известный уголок. Вскоре она сидела на песке, глядела на игру синих и серых бликующих волн, скал, неба, слушала, как дышит стреноженная рядом лошадь. В закрытом пространстве, где взгляд мог блуждать по бесконечно изменчивому морскому пейзажу, Литта впервые ощутила покой. И, доверившись расслабляющему действию ущелья, уснула на песке…

Так продолжалось с неделю. И однажды даже негромкий всхрап лошади не заставил её, по обыкновению, немедленно вскочить… Напротив, Литта просыпалась неохотно, и привёл её в чувство лишь вид приближающихся всадников…

Так Литта познакомилась с "золотыми". Прибрежное ущелье оказалось их излюбленным местом для игр: привлекал не только мелкий, беловато-седой песок, но и странный каприз моря, превратившего водную гладь при ущелье в нескончаемую головоломку для пловцов, – течения здесь смешивались с непостоянством отливов и приливов. "Золотой" молодёжь называлась не по своему времяпрепровождению, так как каждый из многочисленной группы где-то работал либо учился. Из-за чего, кстати, "золотые" не могли посетить берег хоть раз в полном составе. Просто когда-то давно, полюбив Звёздное ущелье, ребята договорились носить шейные платки золотого цвета – цвета песка. Их тогдашний предводитель решил, что название для компании подходящее, а через несколько лет к названию привыкла вся планета. "Золотые" постоянно меняли состав: приходили новички, повзрослевшие становились семейными или уезжали учиться на другие планеты – и всё-таки группа считалась престижной, может, оттого что в ней особенно ценилась гармония интеллекта с физическим совершенством. А среди неписаных законов "золотых" есть и тот, на котором попалась Литта: "Каких бы игр мы ни затевали, как долго ни находились бы в ущелье, берег останется чистым уголком девственной природы…"

Они даже не спросили, кто она. Узнали имя и тут же заговорили с нею, как с давним членом группы. А Литта приняла их дружбу с нескрываемым восторгом. Попытки деда включить её в жизнь подростков определённого общественного круга – увы! – провалились с самого начала: сверстники воспринимали Литту как экзотическое животное и донимали бесцеремонными вопросами о Мёртвом городе, а иные насторожённо относились к ней, ясно показывая, что для них она чужая, и готовы были общаться только по компьютерной связи. В конечном счёте Александр прекратил искать внучке друзей и согласился с нею, что на данный момент лучше не отвлекаться на дружеские отношения, а всё внимание уделить учёбе.

Среди "золотых" самому юному должно быть, по сложившимся правилам, не меньше шестнадцати лет. Месяца через два изумлённая Литта выяснила, что друзья считают её сверстницей. Возможно, виной тому её долговязость и несколько взрослая манера вести себя? Как бы там ни было, но "золотые", посовещавшись, всё же решили, что Литта останется с ними. Потом, наедине с девочкой, предводитель "золотых" Конан Рэйли, высокий, русоволосый парень, строго отчитал её: "Ты не должна себя так держать, Литта. Излишняя замкнутость и сдержанные эмоции идут далеко не всякому человеку, а уж тем более не тринадцатилетней девочке. Я знаю, что, в отличие от наших ребят и девушек, тебе пришлось пережить очень многое, отчего ожесточаются и взрослые люди. Но я хочу, чтобы ты поняла, нравится тебе это или нет: "золотые" относятся к тебе как к женщине, у которой сгорел дом, умер муж, погибли все друзья, а сама она недавно вышла из больницы. Тебе это нравится?" Литта фыркнула и засмеялась. "Вот именно. Освободись от того мира, который был вокруг тебя в Мёртвом городе, и тебе станет легче. Ведь всё уже позади". Девочка пообещала: "Я постараюсь!" И сдержала слово: на берегу Звёздного моря появилась настоящая "золотая", жизнерадостная и дружелюбная. Но только на берегу. Потому что для неё ничего не кончилось.

Литта пожала плечами: кому верить? Конану, который говорит, что она излишне сдержанна, или Рэссу, который утверждает, что она излишне эмоциональна? Кажется, правы оба. Нужно научиться приспосабливаться к определённым ситуациям и менять себя в соответствии с ними. Пока – ей трудно. К тому же каждый видит её со своей точки зрения, с вышины личного мировосприятия… Интересно, а чей взгляд ей самой кажется реалистичнее? Как ни странно – Рэсса.

Дед зашёл перед сном пожелать спокойной ночи. Наверное, он думал, что украдкой осмотрел апартаменты Литты. Но девочка успела заметить не только испытующий взгляд старого Александра, но и его оттенки: что-то он одобрил, а в чём-то засомневался. В целом, он, кажется, пришёл к выводу, что внучка хорошо защищена… Он с удовольствием полюбовался Литтой – и неудивительно: одетая в лёгкие домашние одежды и старательно причёсанная прислугой перед сном, она выглядела безмятежным ангелом со старинной открытки.

Внучка проводила его до двери и, шаловливо смеясь, послала ему воздушный поцелуй. Александр ушёл в приподнятом настроении.

23.

Всё ещё продолжая машинально улыбаться, Литта неторопливо развязала пояс розового домашнего халата, затем через голову стянула ночное платье с широкими рукавами. Больше всего она боялась, что дед обнимет её. Вроде ничего не заподозрил…

Дотошно вспоминая ежевечернюю встречу, девочка одновременно проверяла маневренность оружия на себе. Ведь от того, удобно ли выходит из тайников и карманов каждый предмет, сегодняшней ночью будет зависеть её жизнь. Подаренное дедом снаряжение она обследовала до самого вечера и даже не заметила, что пропустила обычную прогулку на лошади. Зато, благодаря Рэссу, она поняла назначение всей отцовской экипировки, вплоть до самой маленькой детали.

Итак. Жилет – оружие пригнано почти идеально, ей пришлось повозиться, чтобы исчезла маленькая уступка "почти". Джинсы – шаг, абсолютно не скованный ни тяжестью, ни положением предметов. Полусапожки – набиты узкими стилетами, и (ни у одного эрисианина такого не было – о, прости, Рэсс! – только у одного!) круглые лезвия появлялись из подошвы, достаточно притопнуть каблуком.

Затем Литта потратила часа полтора, привыкая к отцовским мечам. Она обнаружила на них несколько слоёв разностилевых приёмов. Времени на их усвоение не оставалось, но девочка взяла на заметку воспользоваться чужим знанием, если будет необходимость. С ремнями тоже пришлось повозиться: то их не хватало, то наспинные ножи оказывались на животе. Литта сердито размотала их заново и через минуту вошла в полутранс. Она представила, как дед в Оружейном зале объясняет последовательность действий, и её руки медленно, но аккуратно повторили непривычный для неё процесс. В наспинные ножны вошли два складных меча, и девочка повозила их легонько, прислушиваясь к суховатому движению за плечами. Впереди приятно тяжелели – слева короткий широкий меч, справа – узкий длинный, основной рабочий. И завершили вооружение два бластера для взрослых (детские оказались слишком слабомощными) и два огнемёта. Правда, Литта несколько сомневалась, правильно ли она сделала, стащив их со стенда в караульной. Хоть они и числились запасными, а значит их не скоро хватятся, но её поступок – воровство. По-другому его назвать нельзя.

Литта упрямо вздёрнула подбородок. Она постарается обойтись без лучевого оружия. Постарается. В конце концов, её вынудили так поступить. Ведь никто в замке не поверит ей, расскажи она о своих попытках уснуть в родном доме. Даже дед. Он, конечно, хороший человек, понимающий. И всё-таки одно только его отношение к Рэссу даёт понять, что старый Александр окружил себя строго определёнными рамками миропонимания и никогда не выйдет за их границы…

Вздохнув, девочка присела на край постели. Смутное подозрение, что всё происходящее – результат того, что она внучка Александра, постепенно перерастало в уверенность.

24.

Взгляд на часы, брошенный, скорее, машинально, чем по необходимости, – и Литта оцепенела, едва действительность – ровно полночь – дошла до сознания. В отключке она находилась недолго… Час всевластия нечисти…

Оцепенение смыло жаркой волной. Уже непосредственно перед боем Литта начала представлять, с чем она так легкомысленно задумала сразиться. "Мне страшно? – спросила она себя и пожала плечами. – Не знаю. Быстрее бы всё произошло и закончилось".

Девочка поставила в центр своей небольшой гостиной стул и почти плюхнулась на него. Дрожь накатами сотрясала её тело. Хотелось бежать, драться – в общем, двигаться. И только волевым усилием Литта заставляла себя сидеть и ждать.

25.

Пяти минут хватило, чтобы перенастроить своё состояние на дремотное. Правда, Литта чувствовала: если не перевести переполнявшую её энергию в действие, она, Литта, может буквально взорваться. Подавленная энергия ощутимо тяжёлым камнем ворочалась где-то внутри. Беспокойство из-за неизвестного врага быстро переходило в нетерпеливое желание встретиться с ним. И Литта всё погружалась, погружалась в полусон, одновременно бесстрастно контролируя реальность.

И враг откликнулся на заданное излучение её мозга.

Среди беспорядочно замелькавших знакомых и чужих лиц (она понимала: впечатления дня) возникли странные, нечеловеческие силуэты. Они легко прорывали дремотную плёнку её будущих сновидений и окружали плотным, нескрываемо враждебным кольцом. Они не обладали определённой формой, но вобрали отвратительнейшие подробности, способные вызвать брезгливый страх любого человека: огромная косматая паучья нога превращалась в медузообразный сгусток, сочащийся белесоватой жидкостью; сатанинская ухмылка на морде летучей мыши сменялась дебильно-равнодушной гримасой на гниющей плоти черепа…

Они подходили всё ближе, и Литта уже уловила тошнотворный смрад. Они хотели, чтобы она ужаснулась, и получили желаемое: девочка жалобно застонала – во сне, в мире за пределами реальности её фигурка кричала от страха, плакала, заламывала руки… Стена "живого" кошмара задвигалась энергичнее…

… Литта резко открыла глаза, одновременно стараясь удерживать балансировку на грани сна и бодрствования. Дверь в гостиную осторожно открывалась.

Пять трупов и три "призрака". Из пятерых двоих девочка узнала – замковые охранники. Невольная жалость уколола её сердце: по их глазам и лицам, залитым кровью, как слезами, Литта поняла, что их убили недавно, может быть, только что и точно так же, как хотели убить её, – в глубоком сне.

И всё-таки они не ожидали, что девочка приготовила ловушку. Убийцы нерешительно остановились, словно давая время рассмотреть себя. Другие три трупа были незнакомы и гораздо в худшем состоянии. "Слишком быстро появились, – отметила Литта. – Неужели всё это время находились в замке и сдерживали свои аппетиты? Но почему именно я? Я маленькая, меня надолго не хватит…" Неожиданно для себя она прыснула: ну надо же – рассматривать собственную персону в качестве блюда для "холодных" и печалиться, что его мало!

Осмелев, они сделали несколько шагов от двери. Литта сунула ладонь под сиденье стула и нажала кнопку "сторожа". Вместе со взвывшей сиреной загрохотали металлические щиты, отъединившие покои Литты от всего замка: обычай сохранялся с войны и строго обязателен как для замка, так и для любой современной каморки на Эрис.

Девочка замерла. Ей казалось, она слышит за грохотом изолирующих щитов топот бегущих к её апартаментам людей, шум и гомон встревоженного замка, – и знала, что на самом деле она всего этого не слышит. Ещё миг сосредоточенности на отвлекающих мыслях – и Литта отрешилась от реального мира. На перевоплощение ей нужно секунд семь.

Противник приближался медленно, но уверенно.

Память выплеснула на поверхность сначала глаза – головокружительно синие, озорные, вприщурку; потом лицо – заросшее темноватой щетиной, оно выдавало главную характеристику вспоминаемого человека – жизнерадостный хулиган. И Рэсс именно такой. Литта вгляделась в дорогое лицо с невольной улыбкой. "Я – это он!" – скомандовала она в мгновение, когда её тело стало почти невесомым.

"Призраки" рванулись вперёд, тоже преобразуясь – в мощные вихри, готовые впиться в человеческие глаза, в человеческий мозг. Размазало их в полуметре от девочки. К личному энергополю Литты прибавилось фантомное поле Рэсса, непробиваемое для "холодных". Соскользнувшие на пол "призраки" ошарашенно поднимались, вновь обретая форму, близкую к человеческой…

Ближайший к девочке "холодный" вдруг странно замерцал и неохотно осел пепельной дымкой. Это девочка вышла из изображаемого ступора и атаковала настолько стремительно, что "холодный" просто не успел уйти из-под ударов меча… Бросив на раскосмаченную дымку расправившийся с нею меч (драться этим оружием уже нельзя: считалось, оно заражённое), Литта, пока противник не опомнился, принялась расстреливать трупы из огнемёта. Двоих подожгла сразу. Остальные разбежались и пытались, кидаясь зигзагами, приблизиться. На "призраков" Литта не обращала внимания. Пока. А они старались пробить защиту и не попасть на линию огня. Девочка вертелась в сумасшедшем темпе, подожгла ещё двоих. Вопль умирающих "холодных" пронизывал до самого сердца. Заряды в огнемётах кончались, и скоро Литта швырнула последний, метя в суматошно прыгающий "призрак". Остался лишь один труп – охранника. Если она с ним справится, последним двум "холодным" конец.

26.

Но заранее обольщаться не стоило. Причиной столь блистательной почти победы можно назвать только неожиданность, а не мастерство девочки или Рэсса, в чьих привычках действовало сейчас тело Литты.

"Охранник" застыл в боевой стойке. Девочка внимательно пригляделась: кажется, человек неплохо знал науку единоборства, и "холодный" не замедлил воспользоваться воинскими рефлексами своей жертвы. Оценивая шансы свои и противника, Литта бесстрастно отметила остекленевшие – точнее, будто замороженные в прозрачно-багровый лёд глаза "охранника", его искажённое предсмертной болью лицо…

Быстрый прыжок назад позволил уничтожить надоедливого "холодного", который пытался проникнуть в поле девочки: одно движение – меч стоймя влетел в зазор спинки стула; второе – ураган звёздочек пронёсся сквозь "призрака", тот замер на секунды, а затем просто рассеялся, как водяной пар; третье – оружие снова в руках (теперь оно не мешает), и уже отражён первый удар "охранника". Вообще-то с "призраками" Литта хотела расправиться позднее, но их прикосновение к полю раздражало, напоминало противное прикосновение к коже жирной мухи… А когда "холодный" исчез, девочка сообразила, что второй "призрак" некоторое время поостережётся подходить к ней ближе.

Литта снова освободилась от посторонних мыслей. Тело резко развернулось, и за миг до движения девочка поняла: Рэсс в ней ищет выгодную позицию – драка на два фронта заставила её отступить к мебели, где не больно-то развернёшься с оружием. В борьбе с сильным, рослым противником одним из плюсов стал её – сравнительно – небольшой рост и гибкость. Литта, как в воду, стремительно нагнулась, проскользнула под рукой "охранника", одновременно полоснув его лезвиями перчаток по горлу и оставив последний наспинный меч в его животе. На оружие девочка не очень надеялась – мёртвого разве убьёшь? Может, единственно, замедлишь реакцию или остановишь на время, пока он избавится от мешающего, сковывающего предмета. Оглянувшись и разворачиваясь, Литта радостно выдохнула – цель достигнута: лезвия перерезали связки шеи, и "холодный" с трудом удерживал голову охранника в более-менее прямом положении. Теперь "охранник" передвигался тяжело и неуклюже. С видимым трудом он вытащил из себя меч – и Литта остро пожалела, что оружие не раскрывается, как цветок, что у него всего одно лезвие. Тогда противник не мог бы вытащить меч и его маневренность вдвое бы уменьшилась… Девочка позволила себе намёк на улыбку: в любом случае "охранник" – уже не настоящий боец, и, кажется, "холодный" в нём это понимает.

За стенами апартаментов вой сирен умолк, слышались переклики людей, беготня, резкие слова приказов… Секундная передышка для Литты стала и возможностью мельком подумать: а ведь дед, наверное, решил, что сигнализация сработала сама по себе. А может, он предположил, что внучка нечаянно включила её? Не дай Бог, если люди сейчас начнут операцию по извлечению её из комнат.

Эти размышления заставили её поторопиться и задействовать мечи из поясных ножен. Но едва она сделала шаг вперёд, произошло нечто, заставившее её похолодеть. "Призрак", прятавшийся за "охранником", переместился, и теперь "охранник" виден сквозь серую дымку. И человеческий труп шагнул в эту серую дымку. Литта не поверила глазам: двое "холодных" в одном теле! Она почувствовала лёгкую тошноту. На что способно тело с двумя "холодными"? Даст ли ей эта ситуация преимущество? А если преимущество получит оживлённый труп?

"Охранник" легко поднял голову и выпрямился. От внезапного удара двумя мечами Литта еле ушла. Некоторое время ей пришлось непрерывно нагибаться и прыгать. "Охранник" гонял её по гостиной, не давая поднять оружия. Лишь раз девочке удалось достать скользящим уколом его кисть, но тщетно: рана оказалась незначительной, даже связок не задело. Но, видимо, укол попал в точку – один из мечей прогрохотал по полу. Будь то тренировочный бой, Литта бы ещё и порадовалась, что встретилась с достойным противником – какая отточенность приёмов, какая оригинальная манера вести атаку!.. "Холодные" заставляли работать человеческое тело на пределе мышечных возможностей, и Литта, вынужденная только защищаться, исподволь и в полной мере изучила стиль "охранника"…

Она ещё раз приняла на блок мечей мощный удар и наконец перешла от обороны к нападению. Основной приём, который использовал противник, назывался "скифской рубкой": держась за последний меч обеими руками, "охранник" показывал изощрённые способы владения оружием. В том же, что делала Литта, угадывалась поразительно беспорядочная смесь разнообразных стилей, которую Рэсс однажды с явной насмешкой назвал "бандитской разборкой". На Эрис вообще-то привыкли, что бой ведётся противниками, каждый из которых владеет определённым стилем, а значит, любой эрисианин оттачивает своё мастерство с детства до самой старости. В причудливом узоре, созданном мечами Литты с трудом можно узнать отдельные приёмы определённых стилей. Ведь "бандитская разборка" предполагала, что на бойца нападут сразу несколько противников. Основной принцип "бандитской разборки" не стилевое единство, а удобство в драке: рука с любой позиции должна автоматически блокировать наносимый удар и успеть сунуть оружие в любую, едва намеченную брешь в защите противника.

Теперь защищался "охранник". Литта для начала нарастила бешеный темп боя и навязала свою скорость противнику. Скоро мутанты пропустили два удара, причём второй оказался весьма удачен: левая рука "охранника" перестала действовать, перерубленная в локте. Маленькая воительница азартно завопила, мечи ещё стремительнее – так, что воздух загудел, – замелькали в руках Литты. "Охранник" стал отступать, выполняя тайное желание девочки: она хотела притиснуть его к стене и попытаться снести голову. Может, это и ничего не даст, но попытаться стоило. Когда до двери осталось шага три, от блестящего выпада Литты "охранника" почти швырнуло спиной на стену. Используя ошеломляющий эффект удара, девочка замахнулась, чтобы выполнить последний штрих в задуманной комбинации.

Что-то быстрое и оранжевое, как пламенные лоскуты, метнулось из глаз "охранника" и клюнуло Литту. Она отшатнулась. Ногой наступила на нечто мягкое и зыбкое. Крик с губ сорвался сам собой. Через мгновение она потеряла ориентацию и опору и грохнулась рядом с трупом, ещё тлеющим, – тем, который она подожгла в самом начале. Рука в лихорадочных поисках опоры вляпалась в тёплую вязкую плоть, и девочка застонала от ярости и отвращения. Секундой позже стало не до личных ощущений: "охранник" свалился на неё всем телом, и оплавленные кристаллы мёртвых багровых глаз уставились в потемневшие от боли глаза девочки. Прижатая к полу Литта неожиданно поняла, что вышла из боевого полутранса и Рэсс ей не помощник – времени на переход в его состояние у неё не осталось. А "холодные" продолжали медленно наклонять голову "охранника" к её лицу, прорывая уже тонкую защиту её поля.

И тогда её отпустило. Адреналин, накопившийся за время ожидания и не использованный во время боя, страх за людей, которые вот-вот откроют щиты в апартаменты, ярость из-за случайности, приведшей к неудаче и поражению, – всё вместе сплелось в единое ядро, не выпусти которого, Литта, возможно, взорвалась бы сама.

27.

Встревоженный Александр смотрел, как охрана пытается снять бронированные щиты. Аварийно-охранный компьютер оказался бесполезен. Капитан, отвечающий за безопасность замка, предположил:

– Либо какие-то неполадки, либо девочка зафиксировала кнопку в положении "закрыто". Попробуем сначала вырезать дверь, потом – бронезащиту.

Два охранника у двери занялись резаками, остальные всё ещё пытались выявить сбои в компьютерной системе безопасности.

Внезапный грохот из апартаментов Литты заглушил даже пронизывающий вой резаков. Стены замка ощутимо дрогнули и будто опали долгой мелкой дрожью.

Александр невольно шагнул назад. Насторожённая охрана взялась за мечи и огнестрельно-лучевое оружие.

28.

В дыму и плотной пыли ничего не соображающая Литта даже не испугалась, когда кто-то схватил её за руку. Отбивалась она вяло, но тащили её сильно, буквально выволакивая из эпицентра непроизвольного взрыва. Оглушённая, плача от надрывающего лёгкие кашля, она скоро прекратила сопротивляться. Спотыкаясь, изредка падая и повисая на вздёргивающей её кверху руке, девочка послушно брела туда, куда её вели. Время от времени неизвестный дёргал её, заставляя уходить из-под падающих обломков, по счастью, небольших, – многие из них гудели, шипели странно мерцающим беловато-серым огнём. Литте казалось – она идёт вечность. Однажды зрение прояснилось, но, оглядевшись, девочка съёжилась и зажмурилась: в сгустившейся тьме всплески пламени резали глаз. Росла уверенность, что в реальности такого быть не может. "Я сплю, – равнодушно решила Литта. – Господи, как я устала в своём сне!.."