Текст книги "Тени Персея-2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Сосредоточенный до жёсткого напряжёния, Батис первым пошёл на выход. Наши оллфаги с интересом смотрели вслед летящей за ним и над ним стае, но ни один не рванул за ней. Выдрессировал их мальчишка неплохо… Я глянул на своего крылана. Едва повернул голову, он немедленно обернулся ко мне. Мы встретились взглядами. Угадайте, кто первым отвёл глаза? Правильно, я. Чёрт, что же в них такого, что я боюсь их?..

9.

Ко всеобщему изумлению, Бланш предложила Барри сесть на её скутер. В качестве пассажира, естественно. Сириусец, слегка озадаченный, обернулся ко мне.

– Она хочет, чтобы я рассказал ей про Голконду.

– И? Расскажи, конечно. Все уже давно знают про наше путешествие, так что…

Толстяк немедленно утопал к маленькой брюнетке – сесть не успел, как у них завязался оживлённый разговор. Вообще, заметил, что Барри и Бланш чаще остальных ведут себя как дети: то играют в неприязнь, дуясь или вопя друг на друга на потеху всем, то вместе устраивают некий заговор, то придумают какую-нибудь затею, в которую вовлекают остальных. Не знаю, договорились они или нет, но, кажется, такие отношения стали для обоих лучшим способом сбрасывать напряжение каждого дня. Ведь, несмотря на охраняющих нас оллфагов, опасность чумы никуда не исчезла.

Теперь маленькую кавалькаду повёл Дирк Монтего, темнокожий гигант широкой кости, а потому несколько неожиданно гибкий. Лейтенант уступил ему свой скутер, забравшись в аэротакси к Батису. Я же, как всегда, замыкал группу, прикрывая сзади. Арьергард, так сказать.

Майор хорошо изучил местность вокруг Колеса, но плохо знал город. Зато Дирк буквально чувствовал город поверху, понизу, поскольку в течение трёх лет до нашего появления использовал подземные коммуникации для перемещения по Андромеде. Но сейчас коммуникации медленно, но неуклонно наполнялись подземными водами: установки, следящие за уровнем воды в городе, останавливались с течением времени. Не будь этой напасти, до лаборатории вдвое быстрее доехали бы под землёй. Без препятствий и опасности нападения теней.

Но и сейчас Дирк легко вывел команду на ровную, не слишком загромождённую дорогу, и часа полтора мы мчались быстро, со всей позволительной на такой дороге скоростью. Так быстро, что я, приглядывающий за парочкой Бланш и Барри (а вдруг поссорятся? Придётся спихнутого со скутера сириусца прихватить на бегу), с невольной усмешкой приметил: ребята не успевают поболтать. А если и обмениваются репликами, то очень короткими.

Я же старательно таращился на всё, что мелькало перед глазами. Лишь бы не думать о сне. Но издевательский принцип "не думай о розовом слоне" срабатывал на все сто. Едва я переставал себя контролировать, секунды спустя ловил себя на воспоминании о совместном полёте со зверюгами Голконды. Дёрнул меня чёрт за язык перед Барри. Сириусскую версию событий захотелось, видите ли, услышать…

Ровная дорога закончилась. Сразу стало легче. Приходилось думать не о прошлом, а о том, что настырно лезло под колёса. Приглушив общую связь до еле слышного издалека разговора, я наслаждался оханьем Барри и наставительным "вот видишь!" Бланш. Нет, с Барри, конечно, неплохо. Но без него иногда всё-таки лучше.

Выезд на широкую дорогу просматривался очень хорошо. Здесь нет ни зданий, ни разросшихся кустов, взламывающих дорожное покрытие. Команда стала заворачивать на приволье. Мгновения я видел всех как на ладони. Вот первым вылетел на дорогу Дирк. Точный и красивый вираж. Внезапно, когда он начал выходить из виража, скутер дёрнулся – и Дирка рывком бросило в заржавевшую машину на обочине перекрёстка.

Остальные мгновенно развернули скутеры и аэротакси. Взлетели крыланы – слишком целенаправленно, чтобы думать, что они взлетели сами по себе: это повелитель оллфагов принялся за обзор местности. Над машиной, в которую врезался Дирк, тоже взлетел, осматриваясь, одинокий оллфаг – Дирков, видать. Я просто встал на месте, благо меня загораживала какая-то полуразвалившаяся будка.

Когда вся туча крыланов сгруппировалась и кинулась к упавшему Дирку, я сообразил, что дело плохо. Мой оллфаг сидел на месте, как и личные оллфаги команды, только взволнованно переминался на плече.

Сначала я бросил взгляд на Дирка. Он освободился от скутера, придавившего ногу, и сел, прислонившись к машине. Глаза закрыты. Руку медленно ко лбу. Видимо, врезался нехило. Ничего, сейчас шок от падения пройдёт, встанет. Личный крылан сел на край открытого окна машины, почти на уровне его плеча, – сторожил хозяина.

Никто, в том числе и я, причины падения Дирка пока не углядел, но подходить близко никто и не собирается. Мало ли. Вдруг ему оборотень подножку сделал… Не сам же он шлёпнулся. Пусть мы и ехали не на ровном месте, но ведь и скорость наша еле-елешная была.

Я подкатил к ребятам ближе. Что-то вдруг расхотелось быть одиноким наблюдателем. Наши негромко обсуждали, кому подойти к Дирку на помощь. Чёрт, человек метрах в пятнадцати, пусть и на открытом пространстве, куда вылезать никому не хочется, – и не видно ни теней, ни "акул", ни оборотней. А нужно совещаться по пустякам. Не слишком мы осторожничаем?

Как-то исподволь начало подниматься странное ощущение – что-то сродни смеси настороженности и азарта. Я ещё хорошенько вслушаться в разговоры не успел, а в моих руках машинально очутились арбалет и пара ножей, один из которых сунулся клинком в манжет куртки, другой торчал клинком из рукава. Обе рукояти, естественно, в одной ладони, затянутой в перчатку. После того, как все узнали про Голконду, стало смешным скрывать привычное оружие. Если честно, я на него полагался больше, чем на огнестрельно-лучевое. А когда пытались высмеять мою приверженность к холодному оружию, просто пожимал плечами: "Экономлю боезапас". Полуправда. На Персее военных подразделений не существовало. Только полицейские. Следовательно, боезапас и в самом деле ограничен.

Наконец, я вник в основную тему беседы. Какая, впрочем, там беседа. Максим, известный под прозвищем Снайпер-Бедолага (первое – понятно, последнее – потому как постоянно умудряется вляпываться в ситуации, где его обязательно ранят), почти умолял майора разрешить ему добежать до Дирка и узнать, что с ним. Брент уже раздражённо сказал:

– Ну, отпущу я тебя. Сделаешь десять шагов – и тебя подстрелят, укусят, подшибут так же, как Дирка (в интонациях отчётливо прозвучало: "И зачем я тебя вообще взял!")!

– Но что-то же надо делать! – безнадёжно сказал Максим.

– Брент, а давай я? – вырвалось у меня, настолько надоело это затянувшееся пустословие. – Если что – стрелять буду из арбалета. Никого не спугну. Никого не приманю. И Дирка, если что, на себе приволоку. Ну? Я пошёл?

Майор оглядел меня с ног до головы, словно видел впервые. И вздохнул.

– Иди. Мы прикроем.

Я передал скутер Максиму. Шаг вперёд. Эх, не зря сегодня Голконду вспомнили. Я оглянулся на Барри. Тот кивнул. Стоял рядом с брюнеткой, тоже держа арбалет наготове, и Бланш над сириусцем не смеялась. Однажды мы продемонстрировали меткость, работая с этим "допотопным" оружием, и народ до сих пор с уважением относится к нему. Затем я взглянул на Батиса. Тот стоял в окружении сплочённой охраны – с момента, как подняли тревогу. Чуть мы встретились с ним глазами, я услышал: "Ты точно справишься? Я чую что-то странное, но понять не могу – что и где". Я покачал головой.

– Не беспокойтесь, всё будет нормалёк. – И усмехнулся. Батис попытался улыбнуться в ответ, но был слишком напряжён. Что же он такое учуял?..

Я развернулся и расстегнул куртку. Она у меня короткая, но я бы хотел, чтобы в случае опасности мечи вынимались легко. И вообще. Осень в Андромеде хоть и прохладна – градусов семь-пятнадцать по Цельсию – но сейчас мне что-то жарковато стало. И ещё какое-то дурацкое опасение, что застёгнутой – куртка мешает то ли дышать, то ли чувствовать пространство.

Шагнул, помедлил – и зашагал дальше. Опасения есть. Куда без них. Кажется, я сообразил, почему майор не хочет посылать к Дирку человека, не слишком оперативно, скажем так, реагирующего на опасность. Думается, Брент подозревает, что в Дирка влетела тень. Поэтому он так резко стукнулся в машину. Мы все на Персее параноики на этом деле. Только молчим.

В арбалете на очереди – шесть болтов. Шесть выстрелов. Ничего не боюсь! Хм… На этом заявлении раздастся фырканье Бланш. Но она почему-то молчит.

Спина прямая, ноги уверенно по земле. Не сутулясь, но настороже, как натянутая струна – аж дрожит в этом напряге мелкой дрожью… Не спускаю глаз с Дирка. Тот снял руку со лба, вздохнул. Глаза открыты полностью. Увидел меня. Десять шагов до него.

– Дирк, ты как?

– Сейчас встану.

– Не торопись. Помогу.

Шаг до Дирка. Краем глаза заметил что-то в колесе его скутера неправильное. Но вокруг – чисто. Я нагнулся протянуть ему руку. То есть я начал это движение… В смысле – нагибаться. Внезапно обернулся – и выстрелил из арбалета в предмет, несущийся в меня.

В команде приглушённо ахнули.

Камень. Булыжник. Второй. Первый застрял в колесе Диркова скутера.

– Он на втором этаже!

Оставив Дирка (с ним точно ничего страшного), я помчался к дому, последнему в переулке, близко стоящему к нашему перекрёстку. Даже не помчался – полетел на крыльях сумасшедшего охотничьего азарта – близко же! Криков вдогонку не слышал, а общую связь отключил, когда подошёл к команде. Мой оллфаг еле держался на плече.

Подпрыгнуть и вцепиться в карниз окна на первом этаже. Один раз качнуться и перемахнуть подоконник. Тело невесомо – адреналин вдарил.

Комната. Дверь распахнута. Влетевшие вслед за мной оллфаги протестующе заскрипели: если побегу дальше, Батис будет слеп и не сможет пустить крыланов за мной. Но открытая дверь… Шагов не слышу, но ведь близко!..

Я выскочил в коридор, оставив недовольных оллфагов в комнате. Ничего. Сейчас Батис нащупает связь с моим крыланом и станет смотреть его глазами. Случись со мной что серьёзное – для него не проблема прислать в нужное место всю стаю.

Лестница в пустом коридоре. Вроде ничего особенного. Но на волне преследования меня потянуло к ней так мощно, что я даже не засомневался побежать именно к ней. На втором этаже чужое присутствие чувствовалось сильно. Я чуял, как сказал бы Батис, движение воздуха, возмущённого пробежавшим. Меня буквально понесло в комнату, вторую справа, хотя дверь её закрыта плотно.

Я рванул дверь. На подоконнике чёрный силуэт. Не разглядеть кто – женщина, мужчина ли. Взмахнул руками.

– Стой!

Будет он слушаться. Даже от неожиданности не оглянулся. Прыгнул. Целеустремлённый тип.

Пробежать комнату – несколько шагов. Ни о чём не думая, я прыгнул на подоконник и так же бездумно – вниз, за беглецом. Прохладный воздух в лицо – освежил разгорячённую кожу и немного – мысли. Меня ещё можно похвалить за предусмотрительность, когда в бешеной погоне я успел оглядеться, нет ли поблизости какой летающей дряни.

Фигура беглеца мелькала за кустами, почти скрывшими пешеходную дорожку. Какого чёрта он вообще бежит? Любой из тех, кого мы до сих пор находили в Андромеде, с радостью шёл к нам навстречу сам. Хотя… Возможно, неизвестный повстречался с бандой Говарда. Или видел, как бандиты хватали людей, чтобы использовать их для добычи продуктов в местах, опасных присутствием теней. Или сбежал от них. Да, скорее всего, неизвестный боится попасть в руки бандитов. Надо бы остановить его, пока мы оба не вбежали в беду пострашнее банды Говарда.

Рука машинально подняла арбалет. Болта в ногу достаточно, чтобы беглец упал и больше не думал о побеге. Жёстко. Но ведь в такой жизни живём. Залечить нетрудно. Каждый из команды носит личную универсальную аптечку.

Мы бежали по дорожке, а из-за угла этого, довольно длинного дома параллельно нам уже выехала вся наша команда. Батис, наверное, установил, где мы находимся. Мельком скосившись на ребят, обнаружил ожившего Дирка, который самолично восседал на скутере. Так. Хоть с ним всё в порядке.

Всё ещё держа неизвестного на прицеле арбалета, я попытался прикинуть, куда он навострил лыжи. Возможно, дом напротив. Там окна тоже зияют тёмной пустотой и есть много квартир, в которых легко затеряться. Издалека не видно, но есть ещё один вариант. Подвал, в которых и прячутся обыкновенно такие беглецы. Лучшая защита от теней. Мы лишь раз видели тени в подвале. И то их привлекло присутствие "акулы".

Беглец не стал бежать по прямой к соседнему дому, что было бы логично. Он, не сбавляя бега, пропал за углом этого.

Немного удивившись, я завернул за ним, пообещав себе: если тип помчится дальше, я всё-таки выстрелю.

Выскочив за угол, я остолбенел.

Секундой позже ребята на скутерах тоже повернули и резко затормозили.

На следующем перекрёстке на нас уставилась целая компания оборотней. Из них человекоподобные – двое. Трое – ящеры, да ещё какие крупные. Тоже, что ли, жрали ослабевших?

Но что ошеломило больше всего – это наш беглец. Он стоял лицом к нам, в нескольких шагах от чумовиков, тоже обалдевших от нашего появления.

Теперь я видел его отчётливо: высокий, очень худой, одетый в чёрное и мешковатое, будто с чужого плеча; с длинными седыми волосами, стянутыми в хвост, с явными попытками привести в порядок щетину. Парень лет за двадцать.

Постояв немного, словно убедившись, что мы все точно в ступоре, он медленно зашагал прочь. Путь его лежал между двумя ящерами – огромными, ему почти по пояс. Оба, будто по условному знаку, отшагнули в стороны, давая ему пройти.

Я кинул взгляд на команду. Ребята тоже не выдержали – переглянулись.

Оборотни зашевелились.

Беглец прошёл прилично, чтобы быть от них на безопасном расстоянии.

Пульс участился где-то в районе горла. Вздрогнули пальцы.

Я выстрелил.

Почти одновременно оборотни решили, что они слишком долго бездействуют. И вся свора кинулась на команду. Меня сразу не увидели: я всё ещё оставался в недосягаемости для их глаз, оцепенев на пешеходной дорожке – скрытый кустами. И некоторое время я мог наблюдать за неизвестным.

Болт попал под лопатку. Стрелял я, приослабив спуск. Только чтобы ранить.

Беглец встал как вкопанный. Стоял, не поворачиваясь с пару секунд. Упал на колени. Затем набок.

Огонь, встретивший атакующих оборотней, стал для них неожиданностью. Но вели они себя, как и другие до них: огня словно и не существовало. Существовала только слишком активная жратва, плюющаяся болью и смертью. В прыжке погибли два ящера, один из них тот, что уступил дорогу беглецу. Третьего убили, когда он мгновенно трансформировался в ящеричье подобие. Один под шумок подобрался слишком близко к Барри, который не упустил возможности ещё раз похвастаться умением владеть арбалетом. Четвёртый, пока ещё в облике человека, с воем пошёл на нас, протянув руки со скрюченными пальцами. Его завалил Винсон с воплем: "Драный хвост!.." Пятый ящер-оборотень, прижимаясь к земле, успел проползти приличное расстояние, прежде чем его пристрелил, как ни странно, лейтенант Тайгер. Впрочем, к Тайгеру я теперь отношусь спокойнее, так что обойдёмся безо всяких "как ни странно".

Когда всё затихло и стало ясно, что на шум битвы никто другой не явится, я поспешил к беглецу. От команды отделился Батис и тоже побежал к упавшему.

Тот был без сознания. Болт попал именно туда, куда я его направлял, – в точку, даже нажим на которую приводит к длительному обмороку.

Мы с Батисом склонились над неизвестным, затем сели на корточки.

Я осторожно перевернул беглеца на спину. Глаза закрыты. На первый взгляд – никаких аномалий. Что скажет повелитель оллфагов, бросивший на нашего беглеца второй взгляд, проникающий?

– Ну? – не выдержал я слишком долгого изучения.

Весьма озадаченный, Батис покачался на корточках. Покачал головой. И снова принялся проверять то, о чём я начал догадываться.

Затем повелитель оллфагов глянул на меня и приподнял одно плечо.

"Ничего не понимаю. В нём тень".

10.

Аэротакси в сопровождении скутеров доехали до нас.

– Тайгер, возьми с собой аптечку!

В группе два человека, имеющие медицинскую подготовку на уровне допуска к несложным операциям. Но если для майора Брента навыки "скорой помощи" канули в небытие, то лейтенант лишь недавно закончил соответствующие курсы. На Персее он уже пару раз принимал участие в консилиумах вместе со здешней медсестрой, севшей за учебники с твёрдым намерением стать терапевтом широкого профиля; и вместе с Атой, до встречи со мной работавшей санитаркой в медчасти, куда я попал однажды со сломанной ногой; сюда же добавить военного психолога Синклера Мида, просто вынужденного знать основы полевой медицины. Уже на второй день пребывания на Персее лейтенант совершил главный медицинский подвиг: принял роды у первой после чумы женщины. Первой… В всяком случае факт подтвердили жители как Подземья, так и Колеса. Так что за Тайгером, которому нет ещё и тридцати, закрепилось прозвище Папаша. Правда, дразнили его в основном свои, из десанта, да и прозвище само по себе как-то не очень липло к высокому широкоплечему парню.

Вместе с Тайгером к нам поспешил, естественно, и майор. Команда осталась "в сёдлах" – на всякий случай. Разве что нетерпеливо рванул к нам Барри, но его за шиворот перехватила тонкая, но крепкая рука Бланш. Сириусец снова послушно сел за её спиной и, дозарядив арбалет, принялся озирать окрестности.

– Живой? – спросил Брент.

– Живой, – подтвердил я и перевернул неизвестного набок, расстегнув ему куртку, которая, как выяснилось, была надета на прямо голое тело. Я хмыкнул: до раны дотянуться легко – ворочать неподвижное тело не надо, стаскивая с него вещь за вещью.

Седые волосы беглеца, лишь чуть не достающие до пояса, слиплись от крови.

Лейтенант вздохнул и открыл чемоданчик аптечки.

– И зачем было стрелять в спину? Выстрелил бы в ногу – далеко бы не ушёл.

– Да ты не бойся, Тайгер. Я целил в лопатку. Возможно, проткнул кожу да кость поцарапал.

– Вот как? Ты уверен? А почему целил именно в лопатку?

– Тебе прочитать курс о су джок терапии – про точки?

– Понял. Вопросов больше нет.

Очистив от крови лопатку неизвестного, лейтенант воспрял духом: всё, как я и говорил. Рана не из тяжёлых. Пока он сноровисто обрабатывал её, ожил Брент, который до сих пор сосредоточенно разглядывал беглеца. Недовольно скривив рот, он спросил:

– Имбри, вы с Батисом успели посмотреть его?

– Да. Он чумовик. В нём тень.

– Что-о?

Брент с минуту молчал, а потом открыл рот. О, оказывается, лучшая школа обсценной лексики – в военной среде! А я-то, наивный, думал: так сочно могут выражаться лишь грузчики на заводе, с которого меня сократили… Спохватившись, я велел повелителю оллфагов:

– Батис, закрой уши!

Майор взглянул на мальчишку и заткнулся.

Юный драко выглядел всё таким же сонным. На брань, облегчившую душу Брента, он не обратил внимания. Может, просто не понял. Решил, наверное, это такая терминология землян, привычных к выражению чувств только вслух.

Стоя на коленях и придерживая голову неизвестного, Батис, судя по тому, что я видел (а видел я – увы! – слабенько), пытался разглядеть, что же происходит в мозгах неизвестного.

Брент – тоже не видел. Но, кажется, подозревал, что мальчишка не только не даёт голове беглеца стукнуться о землю. Поэтому майор заговорил, лишь дождавшись, когда повелитель оллфагов поднимет на него глаза.

– Ну, что? Почему он не такой, как обычные оборотни? Ты можешь объяснить?

Батис помотал головой и уставился на меня.

"Я и правда ничего не понимаю. Тень в нём какая-то неактивная. Она не вошла, как остальные, в его личное информационное поле, а существует в его голове как инородное тело с собственным энергетическим полем".

– Имбри, – спокойно сказал майор, демонстративно переводя взгляд тона мальчишку, то на меня.

– Батис говорит со мной телепатически, – вздохнул я и быстро пересказал новости.

– Батис, а почему ты не говоришь с лейтенантом? – в первую очередь поинтересовался Брент у драко.

Мальчишка снова повернулся ко мне.

– Он пробовал – лейтенант не слышит, – объяснил я. – Батис говорит: Тайгер мало тренированный.

Тайгер, с надеждой было всмотревшийся в повелителя оллфагов, снова разочарованно опустил голову, заканчивая перевязку.

– Ладно, это подождёт. Что делать с этим недоделанным чумовиком?

– Честно – не знаю. Батис, что думаешь?

Батис и подумал: "Если бы здесь был отец, он посмотрел бы его сны – глубоко внутри, там, где остались все впечатления прошлого этого человека. В любом случае, этот человек опасен. Если прервётся затяжное… мм… не знаю, как назвать… что-то вроде перемирия, носитель тени сразу станет полноценным оборотнем".

Услышав мой пересказ Батисовой оценки ситуации, Брент едва не зарычал:

– Дороги до лаборатории – два часа, а я должен повернуть назад, чтобы выяснить, что с этим хмырём?! Чёрт! Впервые выбраться в долгосрочную разведку – и на тебе!

– Даже если бы он был обычным человеком, нам всё равно пришлось бы вернуться, – впервые заговорил Тайгер. – С собой не возьмёшь, а бросать беднягу посреди города – нонсенс! Во-вторых, мы должны узнать, почему произошла аномалия и чем это грозит нам и городу.

Майор издал странный звук, близкий к недовольному мяву большого кота и закончившийся настоящим рыком рассерженного пса.

Честно говоря, я тоже растерялся.

Поход, намеченный в лабораторию и во второй мегаполис Персея, затеян не из любопытства. Дело в том, что на орбите планеты, возможно, до сих пор мыкается военный катер, на котором мы прилетели сюда. Возможно, оба пилота решили: раз десант не откликается – значит, нас давно нет в живых. Возможно, катер уже улетел. На этот счёт мы до сих пор в непонятках, потому как у теней обнаружилась поразительная особенность: они глушат связь – и они же не дают взлететь на нужную высоту даже аэротакси. Правда, достаточно усердно уничтожая тени, мы добились-таки, что аэротакси теперь взлетают на высоту стандартного третьего этажа.

Своей орбитальной станции у Персея нет: переселенцы не нуждались в активных перелётах. Зато чуть в стороне от столицы существовал маленький космопорт, в ангарах которого, утверждали старожилы, должно стоять как минимум три лайнера. Нам позарез нужны инженеры-механики, каковых и надеялись найти в соседнем мегаполисе. Среди жителей Колеса есть умельцы, которые готовы починить известные поломки. Но только инженер может проверить, с помощью компьютера, всё техническое оборудование лайнера и подготовить его к длительному перелёту. Так что рычание… простите – стенания майора по поводу неизвестного – понятны всем.

Сны. Вещь хорошая, если в них отражены события реала. Меня самого однажды усадили в кресло мнемопсихокатализатора, проще – МПК, и вытащили нужную информацию именно из снов. И ведь самому ничего делать не пришлось. Сиди себе и глазей на экран с собственными снами. Пилот Оукс, по совместительству, корабельный медик, говорил, что на военно-полицейских кораблях… Что же он сказал?..

Додумать не успел. Рассеянно осмотрелся и наткнулся на цепкий взгляд Брента.

– Есть идеи, Имбри?

– Никак не могу вспомнить, что же сказал Оукс про МПК…

– А он тут при чём?

Я уже сам был готов зарычать: так неуловимо крутилось рядом воспоминание о чём-то важном…

С коленей поднялся Батис, шагнул ко мне.

"Наклони голову".

Послушался я немедленно: потупился и закрыл глаза. На лоб мне легла сухая прохладная ладонь повелителя оллфагов. Секунда, другая. Ладонь внезапно разогрелась, и я почувствовал: то ли на руках Батиса, то ли на моих висках набухли вены и пульсирующими толчками послали кровь гнать быстрее. В непроницаемой тьме, под закрытыми веками, замерцали огоньки, поплыли-побежали фигуры, отчётливо въехал док Оукс и, радостно блестя глазами, затараторил: "А можно подсоединить датчики мнемопсихокатализатора и посмотреть всё на экране". Его перебил Тайгер: " А разве на катере катализатор есть? Он ведь слишком громоздкий". Оукс ещё согласился: "В гражданских центрах – да. А у нас это компьютерная приставка в виде наушников: надел, набрал нужную программу и смотри себе, сколько влезет".

– Док сказал…– заговорил я, всё ещё не открывая глаз, и уже влажная ладонь драко отлипла от моей кожи. – Он сказал, что у гражданских тоже есть МПК, правда, не такой совершенный, как у военных ведомств.

– Ну и? Предлагаешь искать по больницам?

– Почему же… Мы ведь этого бедолагу здесь всё равно не бросим. Хотя, если подумать, нафиг мы ему нужны. И в Колесо нам возвращаться не с руки. Но ведь идём куда? В лабораторию Кейда. Неужто же мы там самого захудалого МПК не найдём?

– Ага. Так. Здравая мысль. Остаётся проблема доставки. У нас ни наручников, ни чего другого – на случай, если тень вдруг вздумает активизироваться.

Я задрал край джемпера и снял с пояса связку тонкой, но прочной верёвки.

– Старое доброе вервие подойдёт?

Майор хмыкнул и, отобрав верёвку, собственноручно связал теперь уже пленника по ногам-рукам. Кажется, процесс обездвиживания неизвестного смягчил злость Брента. Уже успокоенный, он крикнул Максиму подогнать аэротакси. Пленника уложили на заднем сиденье так, чтобы травмированная лопатка не причиняла ему боли. А ещё уложили так, чтобы удобно было прикрутить к сиденью на случай возможного побега. И прикрутили. Хотя какой уж тут побег, если у человека конечности намертво стянуты.

Пока суд да дело, я снова отошёл к своему скутеру и обнаружил, что возле него меня дожидается Батис. Я машинально повёл плечом при виде танцующих перед ним в воздухе целой кучи оллфагов. Мой – так и остался на месте. Похоже, мне достался самый ленивый из всех крылан, полёту предпочитающий удобную посадочную площадку в виде моего плеча. Я ещё мысленно попенял ему: "Не стыдно торчать со мной, пока собратья разминаются? Летел бы к ним!"

Будто услышав, мой крылан заглянул мне в лицо. Взгляд чуть выпуклых круглых глаз для себя я перевёл примерно так: "Да что ты говоришь! Нас и здесь неплохо кормят!"

Я насупился – оллфаг, словно сообразив, шагнул почти на затылок и затаился там. Только чувствовалось, как время от времени его кожистые крылья задевают мои волосы. И опять я задумался, почему меня так пугают эти странные птицы, защищающие нас от персейской чумы… Иногда, после стрижки, когда на коже остаётся не стряхнутый волос, он заставляет своим прикосновением жутко нервничать. Раздражает. Может, и с оллфагами так? С непривычки? Мол, лишний груз?..

Между тем оба аэротакси двинулись в путь, сопровождаемые и охраняемые кортежем на скутерах. Я кивнул Батису – садись! – не дожидаясь просьбы. А чего ждать, если и так всё ясно: место мальчишки в аэротакси теперь занято неизвестным, а Матвей просил приглядеть за сыном.

По привычке замыкающего я огляделся. Не знаю, как остальные, но я лисов всё-таки заметил. Они выглядывали из всех щелей и из-за углов, даже не прячась. Будто специально показывая своё нетерпение: ну, давайте же, уходите! Столько жратвы лежит здесь зазря!.. Но, кажется, их и в самом деле никто не видел. Оллфаги-то на них внимания не обращали, а тут ещё и свой феномен имеется. Представив намечающуюся кровавую пирушку, я поёжился.

Дождавшись, пока вся колонна проедет мимо, я, как обычно, поехал в самом конце. Выезжая из переулка, где произошёл инцидент, я сказал Батису:

– Поболтать захочется – не стесняйся.

"Хорошо. Спасибо".

Повелитель оллфагов ответил так медлительно и сонно, что я сразу обругал себя полным идиотом: юный драко уже пребывает в сознании оллфаговой стаи, обследуя наш дальнейший путь и подступы к нему, а я тут лезу со своей заботой, чтобы ему, видите ли, скучно не было.

Впрочем, самобичеванием я занимался недолго. Дорога, выбранная Дирком, хоть и неплохо сохранилась за три с небольшим года, но всё же требовала к себе внимания: кусты-аборигены Персея, жёсткие и не самых приятных глазу форм, ранее нещадно выпалывались; теперь же, на свободе, разрастаясь, они в прямом смысле слова вспарывали дорожное покрытие и уже кое-где лезли под стены зданий. Ещё года два – и дома в Андромеде начнут рушиться один за другим не только из-за того, что между ними пролезла "акула".

Ритм неспешной поездки завораживал. Привычные действия: наблюдение за дорогой и объезд особо опасных для колёс скутера участков – перешли в машинальные. И я снова задумался о недавнем происшествии. А какого чёрта я вообще подстрелил этого типа с седым "хвостом"? Сосуществовал же он со своей тенью и с другими оборотнями вполне себе нейтрально. Ни на кого не бросался… Стоп. Как это – не бросался? А камень в колёса Диркова скутера? Хорошо, Дирк на повороте скорость всё-таки сбросил немного. А если бы он упал на полной?.. И всё-таки этот булыжник что-то значил. Не просто так его седоголовый бросил.

Рассеянно перескакивая с одной мысли на другую, я не сразу заметил, что наша колонна постепенно останавливается. Спохватился и включил общую связь, лишь когда Батис легонько похлопал по плечу.

"Впереди опять что-то произошло".

– Имбри! Батис! Сюда немедленно!

Я поднажал и объехал колонну.

Почти все, кто успел остановиться, окружили аэротакси с неизвестным.

Смутно догадываясь, что если что и произошло, то наверняка именно с ним, я быстро освободился от скутера. Повелителю оллфагов, который только-только начал выбираться с сиденья, я бросил:

– Сиди пока!

Юный драко послушно перебросил ногу обратно, через скутер, и с видимым облегчением ссутулился. Я и сам разглядел, что он здорово устал: до сих пор ему не приходилось столько времени находиться в сознании оллфагов.

Передо мной расступились. Брент рявкнул:

– Где Батис?

– Не всё сразу! – огрызнулся я. – Я обещал Матвею Иорданцу приглядеть за ним. А если здесь какая-то бяка для него? Сам посмотрю сначала!

– Ты!.. – высокомерно начал майор, потом вспомнил, что я фактически не его подчинённый, и вздохнул: – Быстро в кабину! Лейтенанту не справиться!

Я ещё успел подумать: "А сам-то чего не поможешь?" Но соображение, что помощь, возможно, не в компетенции Брента, заставило поторопиться.

В кабине аэротакси, на переднем месте, сидел бледный до белизны лейтенант и смотрел, ничего не предпринимая, назад. Машина тряслась – это я заметил, ещё подходя к аэротакси. Внутри тряска стала ощутимей. Свалившись на сиденье рядом с Тайгером, я перегнулся через спинку.

Привязанный нами к сиденью неизвестный пытался изо всех сил освободиться. Изо всех сил – это не только раскачивая машину, но и рвясь дуром из верёвок, впившихся в его тело. Изо всех сил – это окровавленные верёвки и сиденье, лопнувшая кожа пленника там, где кожу перечёркивали те самые верёвки. В общем, он будто вознамерился разрезать себя – не больше не меньше… Наливаясь странной злостью, я ещё подумал: "А мы ещё старались уложить его так, чтобы лопатка не болела!"

Он не мог выдраться из захвата, но медленно, разрезая собственное тело, повернулся к нам лицом. Тайгер был в ступоре. Он просто смотрел – и бездействовал. Как и я. И за каким чёртом майор послал за нами? Сам не мог что-нибудь придумать, чтобы утихомирить этого? Или в нервах?