Текст книги "День империи (СИ)"

Автор книги: Сергей Янушкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Когда пробило семь часов и солнце вдали поднялось из-за океана, Квазимода вдруг встал на ноги и словно одержимый начал ходить кругами по своей маленькой камере. Он вспомнил себя таким каким он был прежде – молодым красавцем, купающимся в лёгких деньгах и женской любви. Как это было давно. И вообще, было ли это на самом деле? Жизнь – это очень большая ценность. Она даётся для того, чтобы ей наслаждаться в полной мере. Он безвозвратно потерял эту ценность три месяца назад, когда, в один прекрасный день, вышел из казино и сел в машину гангстера Карло. Жизнь бесценна.

Неожиданно Квазимода замер на одном месте. Внутри воспалённого разума мгновенно родился план: бессмысленный и безумный, но вместе с тем продуманный до мелочей. Он припал к полу и, приложив ухо к холодному металлу, прислушался к шагам снаружи. Он ещё раньше знал, что фаталоки-патрули, охраняя здание, всегда ходят по заранее определённым маршрутам. Всего около часа потребовалось на то, чтобы вычислить и запомнить время и направление движения каждого из них. Их хвалёная точность и пунктуальность, похоже, сегодня сыграет с ними злую шутку. Затем Квазимода пошарил в кармане и достал оттуда отмычку, сделанную им недавно из куска проволоки. На то чтобы вскрыть замок понадобилось всего одно мгновение. Его хозяева были настолько уверены в себе, что их система безопасности в Большом Ангаре выглядела совершенно примитивной. Теперь единственную опасность могли представлять патрули. Конечно, всё хорошенько вычислив, можно было скрыться от их глаз, но у них был ещё и отменный слух и поэтому дальше пришлось сбросить с ног рваные ботинки и идти босиком.

В Большом Ангаре всегда царила сплошная темнота и, слившись с этой темнотой, он неторопливо двигался вперед, вдоль гладких, металлических стен. Квазимода знал здесь всё так, как будто он находился в своей собственной квартире. Совсем недавно, к своему собственному удивлению, он обнаружил в себе одну необыкновенную способность. Стоило ему хоть раз пройтись по какому то из отсеков этого огромного фаталокского города и он тут же запоминал здесь каждый поворот и перекрёсток и затем мог безошибочно ориентироваться в этом сложнейшем лабиринте, сплетенном из десятков километров совершенно одинаковых коридоров.

Через четверть часа, пройдя немалый путь и миновав десяток патрулей, Квазимода оказался на месте. Дальше начинался отсек смертников. Это мрачное место с бесконечными рядами камер-одиночек, из-за которых то и дело доносились сдавленные крики и плач, навевало какой-то особый, непередаваемый ужас. Ужас расставания с жизнью, ужас смерти и страдания. Каждый день со всех уголков земного шара фаталоки привозили сюда тысячи пленников. Они ставили на них свои ужасные эксперименты, а затем, всего через одни сутки в специальных огромных машинах уже вывозили наружу тысячи холодных трупов и закапывали их в ближайшем карьере. Для победителей человеческая жизнь не имела совершенно никакой ценности. Нельзя сказать, что они испытывали хоть какое-то удовлетворение от убийства. Они просто чётко и педантично исполняли свою работу, а затем чей-то холодный, наполовину электронный разум каждый день делал заметки: вчера было уничтожено столько, сегодня было уничтожено столько, а завтра будет уничтожено столько.

Квазимода осторожно шёл вперед, вслушиваясь в каждый крик и пристально всматриваясь в каждое зарешечённое окошко на тяжёлых металлических дверях. Наконец он нашёл того кого так долго искал. Старик с седыми волосами неподвижно сидел в углу своей камеры, то ли уснув, то ли просто погрузившись в какие то свои личные мысли. Отмычка за секунду справилась с замком и когда он отворил засов и шагнул внутрь, пленник, наконец, открыл глаза и с какой то странной апатией и безразличием начал рассматривать, появившегося из темноты, непрошенного гостя.

–Кто ты?

–Вы видели меня вчера вечером на перекрестке. Вы шли в конце колонны, а меня наперерез вам вели два бронепехотинца.

–И что ты здесь делаешь?

–Я хочу спасти вас. Шанс уйти отсюда живым, конечно, небольшой, но он всё же существует. Я нарисую вам полный план Большого Ангара со всеми его входами и выходами, а чтобы фаталоки раньше времени не подняли тревогу, останусь вместо вас в этой камере. Через час здесь заступает новый надзиратель. Он пока ещё не видел никого из пленников и поэтому, думаю, ничего не заподозрит, обнаружив здесь небольшую подмену.

–Зачем тебе это?

Некоторое время Квазимода лишь стоял на одном месте. Затем он поднял руки к лицу и, почувствовав под пальцами свою изъеденную серной кислотой, шершавую кожу, обернулся и с грустью посмотрел на старика.

–Посмотрите на меня внимательно. Зачем мне жить дальше?

–Судьба дала тебе шанс выжить здесь, в этом аду и ты выжил благодаря своей внешности. Глупо теперь отказываться от этого необыкновенного шанса. К тому же зачем сдаваться, если часть пути уже пройдена? Я кое-что слышал о тебе от других пленников. Говорили, что ты глухонемой и умственно неполноценный, но это не так и теперь я сам это знаю. Ты ведь обманул всезнающих фаталокских учёных-биологов вовсе не для того, чтобы затем сам себя и раскрыть?

–Я не знаю, что двигало мной в те минуты, когда я вдруг решил прикинуться полоумным.

–Тобой двигал внутренний голос. Он уже подсказал тебе одно правильное решение и будет и дальше вести тебя в нужном направлении. Благодаря своей внешности ты смог сделать то, что недоступно другим. Ты смог обвести вокруг пальца всё их высшее военное командование. Ты проник в самое сердце железного фаталокского осьминога. Врят ли ещё у кого-нибудь из людей, хоть когда-то, появится возможность так близко узнать своего врага. А ещё ты с лёгкостью обходишь их патрулей и за секунду взламываешь их замки. Ты можешь принести нашему народу больше пользы чем огромная армия. Слушай меня, парень, внимательно. Закрой эту дверь снаружи и поскорей иди в свою камеру, пока там тебя ещё не хватились. Затаись. Когда на тебя смотрят фаталоки, оставайся перед ними идиотом, а когда их нет – становись крысой, способной проникнуть куда угодно и узнать все их тайны. Узнай чем живёт эта механическая цивилизация, найди их слабое место и ты, возможно, ещё сыграешь свою особую роль в истории нашей планеты. Я понимаю, что требую невозможного, но что-то мне внутри подсказывает, что ты способен и не на такое.

–Вы шутите?

–Я престал шутить с тех пор как началась война. Теперь моя участь – лишь оплакивать родных и близких, тех кто погиб в этой ужасной бойне. Я слишком стар. У меня больше нет сил для того чтобы сопротивляться врагу и поэтому я даже рад, что для меня весь этот кошмар очень скоро закончится.

–Может я могу ещё что-нибудь для вас сделать?

–Как можно скорей отправляйся к себе, чтобы мне не пришлось беспокоиться ещё и за твою жизнь.

Квазимода напоследок обернулся и посмотрел на, по прежнему неподвижно сидящего в углу, старика. Его зрение уже так давно привыкло к кромешной темноте Большого Ангара, что он без труда смог разглядеть эти открытые и благородные черты лица с доброй, почти родительской улыбкой и большими, светлыми глазами. Было ощущение, что они уже знакомы не несколько коротких минут, а долгие и долгие годы.

–Ну, я пойду?

–Иди, парень, и что бы с тобой ни произошло, никогда не забывай о том, что я тебе здесь говорил.

–Не забуду...

Где-то неподалёку снова послышались тяжёлые шаги патруля и, услышав их, Квазимода быстро выбежал наружу, закрыл за собой дверь и изо всех ног бросился вперёд по коридору. Когда он пробежал десяток метров, позади вдруг раздался женский крик. Квазимода вздрогнул. Крик был до того ужасный, как будто человека живьём разорвали на несколько частей. Он даже не помнил как проделал весь остаток пути, но, наконец, очутившись в своей камере, он тут же обхватил ноги руками и калачиком свернулся на полу. Все тело словно пронзил какой-то непонятный холод и оно дрожало так как будто долгое время находилось на морозе. Этот крик – он по прежнему звенел у него в ушах. Ему в последнее время приходилось слышать много криков, в том числе и своих собственных, но этот почему-то особенно остро вонзился в его душу.

Что с ней сделали эти палачи и мучители? Какой новый эксперимент они придумали над человеческим телом? Убийцы! Дрожащая ладонь неожиданно сжалась в крепкий и прочный кулак. Вы за это ещё заплатите. Вы заплатите за каждый крик боли и за каждую слезу, пролитую человечеством с момента вашего появления. Цена для вас будет очень высока. Вы заплатите. Это я вам обещаю.

Я слышал, что совсем недавно какие-то глупые учёные, оказывается, вывели точную формулу любви. По их словам это лишь несложный биохимический процесс. Оказывается человек просто ищет себе наиболее подходящего партнера, после чего мысленно внушает себе, что перед ним совершенный идеал, полностью лишённый недостатков. Наши чувства и страсть по их словам лишь сплошной, массовый самообман, необходимый для укрепления отношений между мужчиной и женщиной.

Лично я ни на грош не верю всем этим горе-ученым. В жизни не слышал более наглой и откровенной лжи. Мне самому гораздо ближе версия о яблоке, упавшем с райского дерева и расколовшемся на две половинки. Эти две половинки затем долго ищут друг друга и, наконец, встретившись, снова объединяются в одно целое для того чтобы уже больше не расстаться никогда.

Валентин Де Гуара – один из

последних поэтов-романтиков

конца двадцать первого века.

Солнечная Система. Планета Земля. Район Подземного Центраполиса. Сто двадцать второй день войны.

Вокруг царили тишина и покой. Приятная тишина и приятный покой, как будто войны вокруг и не было вовсе. Это было удивительное место. Некогда тёмный и сырой складской подвал, стараниями женских рук, буквально преобразился в уютную комнатку, сверкающую чистотой и ухоженностью. Посреди комнаты находился стол. На столе стояла тарелка с едой. За столом, на стуле сидел Виктор, отперевшись на спинку и задумчиво глядя куда-то вдаль.

Как мало, оказывается, нужно для счастья. Только самое необходимое: пища, крыша над головой и любимый человек рядом. Все остальное излишне. Высшее блаженство всегда состояло только из простых вещей.

Виктор сполна заслужил это счастье. То, что он пережил было тяжело и местами – ужасно. Он не хотел об этом вспоминать. Он видел горящий Центраполис, пару недель провёл на станции метрополитена, среди обезумевших от войны людей, несколько дней подряд обходился без пищи и сна, участвовал в кровавой мясорубке, устроенной Зигфридом Кларком, слышал всего в сантиметре от себя свист безжалостных фаталокских пуль и множество раз уже мысленно навсегда прощался с жизнью. Но цена за такое счастье теперь не казалась для него такой уж большой. Если бы только вдруг оказалось нужным, ради Солы он вновь пережил бы всё это. Мало того, он ещё сотни раз прошёл бы через все эти круги ада, только ради одного-единственного часа, проведенного с самым дорогим человеком на земле. Но теперь всё это было уже в прошлом. Начиналась новая, светлая страница в его жизни и почему-то казалось, что это будет продолжаться вечно.

Пока он так сидел, Сола тихонько подошла сзади и положила свои руки ему на плечи.

–В последнее время ты начал улыбаться, дорогой. Раньше ты был постоянно такой хмурый.

–Просто моя жизнь наконец-то обрела смысл.

Виктор взял её маленькую ладонь и нежно её погладил. В этой девушке всё казалось ему идеальным. Каждый сантиметр её кожи, каждый изгиб тела и каждую черту лица он любил и обожал больше всего на свете. Сколько они уже вместе – может быть где-то около двух месяцев. Это чудесное время пролетело как миг и вместе с тем казалось целой вечностью. А недавно они наконец-то стали по настоящему близки и эта любовь, пылающая словно большой костер, превратилась в огромный лесной пожар, при этом по прежнему оставаясь необычайно нежной и сентиментальной.

–Сола.

–Что?

–Скажи мне правду, неужели я тебе хоть немного нравлюсь? Я ведь грубый, упрямый и вообще ненадёжный человек.

–Нет. Ты честный и справедливый, ты всегда готов помочь в трудную минуту и способен жертвовать собой ради других.

–А как же насчёт того, что мы с тобой из разных миров? Ты образованная девушка из хорошей семьи, а я неформал и бездельник, который ставит себя вне законов любого общества.

–Это ничего.

–Но я исправлюсь.

–Не стоит. Именно таким я тебя полюбила и таким буду любить всегда.

–Ты просто ангел,– Виктор поднялся и обнял её хрупкие плечи,– Невозможно уже любить так как люблю я. Ты ангел внешне и ангел в душе, а я...

–А ты моя вторая половинка, мой спутник до самых моих последних дней. Как ни жестоко это звучит, но я даже рада, что началась война. Иначе мы, скорее всего, никогда бы не встретили друг друга. Если бы фаталоки не напали на нашу планету, я, возможно, теперь жила в мире и достатке, но я ни на миг не жалею о том, что произошло, ведь жизнь без тебя – это не жизнь.

Их губы внезапно сомкнулись в жарком и страстном поцелуе, длинном как сама вечность. Влюбленные не следят за временем и не обращают внимание на то, что происходит вокруг них. Им просто нет до этого никакого дела. А между тем количество продуктов на складе постепенно уменьшалось, а Джагар, после дележки, часто отворачивался и, пока не видят молодые, украдкой ставил свою порцию обратно на полку. От недоедания он вскоре приобрёл дрожь в руках, впавшие глаза с чёрными кругами и нездоровый кашель.

Виктор и Сола, казалось, не замечали всего этого. Они не были эгоистами, просто в их жизни настал тот самый момент, когда всё вокруг видится исключительно в светлых тонах. Их любовь была словно прекрасный цветок. Каждый знает, что жизнь цветка недолговечна, но пока он цветёт и переливается всеми красками, кто будет думать о том, что когда-то он может завянуть и погибнуть.

Г енерал Сириул Сицилау, хочу вам доложить, что первый этап по созданию полицейских ополчений из местных аборигенов успешно завершён. Правда, здесь, как и предполагалось ранее, возникли некоторые небольшие затруднения. Дело в том, что нам приходится иметь дело с последним генетическим хламом и отбросами из расы. Эти существа не имеют чести, им неведом порядок и у них нет преданности делу, которому они собираются служить. Только страх и постоянные расстрелы позволили мне ввести среди них что-то наподобие армейской дисциплины. Позавчера было прилюдно казнено пятьдесят четыре, вчера – сорок шесть, а сегодня – семьдесят три. Зато теперь они, наконец, научились подчиняться простейшим приказам и начали проявлять уважение к нашей высшей расе.

Сами себя они называют хамелеонами. Может быть это связано с тем, что они носят специально разработанную для них форму с фотоэлементами, меняющую цвет в зависимости от окружающей среды, а может из-за того, что слово «хамелеон» в их лексиконе означает предателя, способного как угодно приспособиться к обстоятельствам ради собственного успеха и выживания.

Сообщение отправленное

офицером Якусом-Фарио

генералу Сириулу Сицилау в

Большой Ангар.

Солнечная Система. Планета Земля. Центраполис. Бывший Дворец Правительства. Сто пятьдесят четвёртый день с начала войны.

Центраполис был погружён во мрак. Плотно укрытый солнцезащитным куполом, город теперь был похож на огромное, безжизненное кладбище. Так продолжалось вот уже несколько месяцев. За это время трава на газонах давно пожелтела, деревья превратились в сухие и мёртвые коряги и куда-то навсегда исчезли птицы. Между тем снаружи уже настала осень. Днем было всё также по прежнему жарко, но вот ночи уже стали значительно длиннее, под утро случались заморозки, а с неба, то и дело, часто начинал моросить мелкий дождь.

Шаг... и тысячный строй фаталокских солдат разделился надвое, образуя дорогу для высшего офицера. Шаг...и тысячи механических тел, словно единый, безупречный механизм, одновременно развернулись вокруг своей оси. Шаг...и тысячи тяжелых, бронированных рук вытянулись вперед, приветствуя своего командира.

Якус неторопливо шёл между двумя этими ровными рядами солдат, глядя вперёд и думая о чём-то своем. С этой минуты он, как новый губернатор Центраполиса, официально вступил в свою должность. Парад был дан в его честь, а так как фаталоки необыкновенно берегут своё драгоценное время, то он продолжался всего около двух минут, после чего все бронепехотинцы должны будут разойтись и заняться своими каждодневными делами вроде охраны и патрулирования города. Якус улыбнулся. Его соотечественники редко улыбаются, но в такие мгновения вообще-то можно было позволить себе такую небольшую роскошь, означающую что сейчас он вполне доволен собой. Никаких ужимок и гримас, так распространенных у варварских народов, только лёгкая и едва заметная улыбка, скрывающая за собой тихую и сдержанную фаталокскую радость.

Он прошёл ещё несколько шагов и строй за его спиной снова сомкнулся в идеально ровный квадрат. Торжественное представление закончилось. Якус взошёл на нижнюю ступеньку Дворца Правительства и недолгая улыбка исчезла с его лица. Всё. С этого момента он начинает новую жизнь теперь уже в качестве элиты Великой Империи. Парад остался позади, а впереди его ждёт лишь долгая и тяжёлая работа по наведению порядка в этом диком городе.

–Фарио,– Якус мысленно позвал свою вторую половину,– Ты веришь в судьбу?

–Нет.

–А я верю. Судьба сильно била меня и бросала в разные стороны, прежде чем направила на истинный путь. Я сполна выстрадал в своей жизни и теперь меня должен ждать лишь небывалый успех и слава. По моему это какое-то предзнаменование высших сил.

–Судьбы нет. Каждый сам хозяин своего будущего. Это слова самого Императора.

–Брось. Неужели ты сам никогда не думал о том, что нами может руководить что-то, что выше нашего понимания.

–Вообще-то однажды я слышал одну очень странную историю, слегка пошатнувшую моё прежнее, материалистическое восприятие мира.

–Расскажи мне об этом.

–Это произошло триста двенадцать лет назад,– на миг Фарио замолк, очевидно вспоминая события столь давнего времени,– Тогда к смертной казни был приговорён один офицер за распространение древней Фалианской литературы, написанной в то время, когда Фортана ещё не взорвалась сверхновой, а наши предки не носили техноплоть и до конца жизни оставались животными. Я как рабочий-могильщик приводил приговор в исполнение и перед смертью офицер рассказал мне кое-что об одном древнем пророке, за тысячи лет предсказавшем начало нашей фаталокской эры. Он говорил: и будет великий взрыв и небеса упадут на землю и от этого ужасного пламени нигде не будет спасения. Выживет один из многих тысяч, а те что останутся, вместо ног будут передвигаться с помощью сложных механизмов. Так же он предвидел и то, что когда-то весёлые и беззаботные фалиане начнут бояться дневного света, перестанут принимать пищу и своим железным кулаком подчинят себе тысячи других обитаемых миров.

–Это уже интересно. И что же было дальше?

–Я не уверен, что тебе следует знать некоторые вещи из этого пророчества.

–Не упрямься. Рассказывай, раз уж начал.

–Хорошо. Еще я слышал от него о двух птицах. Одна появилась в самом начале фаталокской эры и привела свой народ к истинному величию. Она даже смогла обмануть смерть и, возродившись после гибели в виде ребенка, взлетела выше всех остальных. Другая могла достигнуть ещё больших высот. Она часто меняла свою кожу и имела два лица. В ней чувствовалась огромная, необъяснимая сила, которая влекла её в небеса, но тяжесть преступлений и собственного безумия тяжёлым грузом тянула её назад. В итоге, так и не достигнув величия первой птицы, она сорвалась вниз и разбилась о землю. Когда это произойдет, это послужит сигналом к началу конца. Началу эпохи хаоса и объединению варварских народов.

–Постой, постой,– Якус резко остановился и задумался,– как я понимаю, первая птица – это наш Император. "Обманул смерть и возродился в виде ребёнка". Он стал бессмертной программой и все его видят только в виде голограммы странной головы младенца. А вот вторая птица... "Она часто меняла кожу и имела два лица". Это же я... Хотя нет! Не собираюсь же я верить всякому бреду, причем написанному животным, жившим десятки тысяч лет назад. "...так и не достигнув величия первой птицы, она сорвалась вниз и разбилась о землю". И какой больной рассудок мог придумать такую нелепость?

Якус вдруг развернулся и быстро пошагал вперёд по длинному, черному коридору.

–С тобой всё в порядке?

–Да.

–Я не хотел говорить тебе это, но ты ведь сам попросил.

–Ладно, оставим это. Я не собираюсь расстраиваться из-за какого-то пустяка. Ну и дурак же был при жизни этот твой пророк. Впрочем... расскажи, что ещё ты слышал о второй птице.

–Едва появившись на свет, она сразилась с могучим диким львом. Тот кто должен был победить в этой битве – стал последним изгоем, а тот кто проиграть – героем и спасителем. Птица будет повержена, но она сумеет выжить и залечить свои раны, чтобы затем начать снова охотиться на своего старого врага. Пройдет время. Лев сам придёт в её логово и между ними начнётся новая схватка в которой никто не сможет победить. Когда бой закончится, мир будет уже другим. Черный щит будет разрушен, а прежние противники получат: один – смерть, а другой – долгую жизнь в полном забвении и одиночестве.

Услышав это, Якус вздрогнул, нервно осмотрелся по сторонам и ещё быстрее поспешил куда-то вперёд.

–Ты куда?

Он молчал.

–Ты куда, я спрашиваю?

–Мне страшно, Фарио. Так страшно мне было только тогда, когда я только взял себе твою техноплоть и впервые вышел из кабинета могильщика. Я боюсь поражения и позора. Однажды я уже испытал такое. Второго раза я уже не смогу выдержать.

–Успокойся. Забудь об этом дурацком предсказании. Судьбы нет, а если она даже и существует, то у тебя достаточно сил, чтобы направить её в нужное русло.

–Как это?

–Не жди пока дикий лев придёт в твоё логово. Найди его сам. Найди и уничтожь.

–Ты прав. Я найду в себе силы,– кулак Якуса вдруг метнулся вперёд и ударил в стену с такой силой, что в разные стороны полетела штукатурка и с потолка вниз посыпались струйки песка,– Я отыщу тебя, глупый варвар! Ты ещё пожалеешь, что связался со мной.

Путь по лестнице до седьмого этажа занял у него несколько минут. Нужная дверь находилась тут же, справа от входа и, распахнув ее, Якус вошёл в маленькое помещение с небольшим столом у окна и, стоящим на нём, непонятным, изготовленным ещё аборигенами прибором с цветными лампочками и, тянувшимися по полу, проводами.

Фаталок-инженер в компактной, хромированной техноплоти при виде его тотчас отложил все свои дела и, обернувшись, вытянул вперёд свою правую руку.

–Хотите посмотреть компьютер, губернатор?

–Да. Мне нужно найти здесь кое какую информацию.

–Может вам необходима моя помощь?

–Нет. Оставь меня одного.

Через миг инженер скрылся за дверью и Якус, подойдя к клавиатуре, принялся одна за другой нажимать на многочисленные, непривычно маленькие и неудобные для фаталокской руки кнопки. Несмотря на своё примитивное устройство и черепашью скорость, аппарат был достаточно практичен и на удивление неплохо справлялся со своей задачей. Вскоре был открыт файл с базой данных всех жителей Центраполиса и на экране, с интервалом в долю секунды, начали мелькать фотографии разных людей. Здесь были миллионы лиц: молодых и старых, красивых и безобразных, белых, чёрных и желтых. Они на огромной скорости проносились мимо и совершенный фаталокский разум за столь короткое время успевал запомнить и тщательно анализировать каждое из них, в надежде найти одно-единственное лицо. Лицо своего злейшего врага.

–Ну, где же он... где же он?

–Наберись терпения,– внутренний голос Фарио как всегда был мягким и успокаивающим,– Ты ведь ищешь не призрака. Это обычный абориген и если он хоть когда-нибудь жил в Центраполисе, то досье на него обязательно найдётся в этой базе данных.

И вновь на экране, сменяя друг друга, начали появляться всё новые и новые фотографии. И вновь Якус, не упуская ни одной малейшей детали, всматривался в разные глаза и изучал разные улыбки. Так продолжалось уже почти час и тут, наконец, он увидел "его". Прямо с монитора на него смотрел дикарь с продолговатой, коротко стриженой головой, светлой кожей, агрессивным, вызывающим взглядом и кривой усмешкой.

–Наконец то... я нашёл тебя.

Через секунду под изображением поползли строки, написанные на Эсперанто.

Виктор Морган. Родился в 2304 году в городе Йоханнесбург (Южная Африка). В возрасте трёх лет, вместе с родителями переехал в Центраполис. В 2319 году в остался сиротой на попечении двоюродного дяди Вульфа Моргана... В 2321 году закончил среднюю школу... С 2324 по 2328 работал в полиции... В 2328 в результате совершённого преступления был осуждён на шесть лет тюрьмы... После освобождения с 2334 по 2339 годы зафиксировано четырнадцать приводов в полицию за различной степени правонарушения... В 2339 получил новый срок в два года с условной мерой наказания...

–Подумать только,– Якус ещё раз, недоумевая, посмотрел на изображение аборигена,– Это же настоящий отброс. Отброс даже по меркам их варварского общества. Это просто хаос и анархия в живом облике. Он работал в полиции, которая здесь на Земле, вместо защиты общества, сама являлась бандой преступников. Но ему и этого показалось мало. Он не хотел или был не в состоянии соблюдать даже минимальную законность. Вот оно – порождение этой тупиковой цивилизации. Как обидно понести поражение от такой мрази.

–Не делай поспешных выводов. В этом мире до нас всё подчинялось лишь законам хаоса и такие как он часто затем занимали высокие посты в государстве. В нём есть сила и это дикая, необузданная сила, которую ты, со своими талантами должен почувствовать и выделить из сотен тысяч других.

–Почувствовать его?

–Вот именно. Ты о нём так много думал, что в твоей памяти, наконец, возникла его точная, виртуальная копия. Сконцентрируй свой мозг. Он находится где-то неподалеку. Лови чувства других людей и в итоге среди них ты отыщешь эмоциональный след своего врага.

–Как это?

–Я не знаю, но тебе самому это должно быть понятно.

–Хорошо... я попробую.

Якус замер посреди комнаты и развёл в стороны руки. Он собрал всю свою волю и всю свою ненависть в один комок и в тот же миг он понял, что разум словно отделился от техноплоти и на бешеной скорости понёсся куда то вперед. Он летел сначала на поверхности, а затем просочился сквозь асфальт и оказался в подземном городе. Среди канализационных тоннелей и пустующих складов он видел миллионы душ других людей. Блеклые, испуганные и дрожащие они и близко не были похожи на душу Виктора. Наконец он нашёл его. Это был пылающий огонь рядом с тлеющими угольками. Остановившись неподалёку и опасаясь приблизиться, он лишь издали наблюдал за ним, ощущая его яркую ауру победителя и лидера. Затем он ушел, прихватив с собой десятки гигабайт бесценной информации. Ушел тихо и незаметно. Проник сквозь стены, выбрался наружу, пронесся над городом и, наконец, снова вернулся в своё тело.

Якус вздрогнул и открыл глаза, к тому времени налившиеся необыкновенной злобой и решительностью.

–Ну, как?

–Я видел его. Он укрылся глубоко под землей. Он чувствует себя в безопасности. Он доволен собой, сыт и счастлив. Но скоро всё это закончится. То чем он сейчас живёт – исчезнет и он, полный горя и отчаянья, покинет своё убежище. Тут я и буду его поджидать.

–Великолепно,– Фарио внутри его усмехнулся и если бы он сейчас управлял техноплотью, то наверняка не удержался бы и от удовлетворения захлопал в ладоши,– Вот видишь, малыш, всё находится под нашим контролем. Терпеливо жди своего часа. Дикий лев скоро выйдет из своего укрытия и тогда мы вместе найдём его и разделаемся с ним раз и навсегда.

Любовь – это короткий миг счастья и целая вечность страдания.

Виктор Морган.

Солнечная Система. Планета Земля. Подземный Центраполис. Один год спустя.

Джагар умирал. Вот уже целую неделю он неподвижно лежал на кровати и отказывался от пищи. Его постоянно бросало из жара в холод и вдобавок ко всему этому он вскоре начал кашлять кровью. Все это время Сола ни на шаг не отходила от него. Болезнь отца словно отрезвила её и они с Виктором, до этого от счастья словно летающие в облаках, как будто оказались сразу снова брошены на грешную и умирающую землю.

На восьмой день у больного начался бред. Сола плакала и за что-то тихо просила у него прощения. Исчезли привычные смех и шутки. Теперь в их маленьком доме царила тишина. Гробовая тишина, словно вся пропитанная горем и отчаяньем. Еще через несколько часов Джагар, наконец, открыл глаза и, превозмогая боль и слабость, вяло улыбнулся.

–Дети мои, уходите отсюда. Это гиблое место, продуктов осталось совсем немного...

Виктор поднялся со своего места в углу комнаты и, взяв влажную тряпку, осторожно смочил ему губы.

–Благодарю, парень. Ты будешь отличным мужем для моей дочери. Прошу тебя – береги её... Знаешь, я всегда хотел извиниться за то, что раньше был несправедлив к тебе. Похоже, теперь как раз пришло время. Не хочу забирать с собой на тот свет этот тяжёлый груз. Если можешь – прости. Я не мог сразу принять тебя лишь потому, что когда-то и сам был не в ладах с законом.

–Папа, у тебя бред...

Сола хотела было сказать ещё что-то, но взмахом слабеющей руки Джагар тут же остановил её.

–Моё сознание ясное как никогда. Я слышал, с некоторыми людьми такое иногда случается... перед смертью. Послушайте исповедь умирающего старика. При рождении мне было дано имя Дилан Пилиано. Вам обоим это врят ли может о чём-то говорить, скажу лишь, что так звали одного очень ловкого мошенника и авантюриста. С детства я, как и многие, мечтал о красивой жизни. Я много думал и вскоре решил, что так жить можно только если ты живёшь за чужой счет. Это мне подходило, ведь в те времена для меня ещё не существовало комплексов и условностей и меня совершенно не мучили никакие угрызения совести. У меня был талант ко всевозможным махинациям. Я взламывал электронные коды счетов в банках. Я присваивал себе сбережения других людей и опустошал целые пенсионные фонды. Жизнь тогда казалась такой лёгкой и беззаботной. Можно было хоть каждый день летать из одного города в другой, сорить деньгами, покупать шикарные автомобили и посещать самые дорогие ночные клубы. Из-за всего этого у меня очень скоро совсем "снесло крышу". Я потерял осторожность и вёл себя словно кинозвезда. Люди недоумевали. Они удивлялись как этот молодой человек, который совершенно ничего не делает, живет так словно он сын миллиардера. Кто-то что-то начал подозревать. Кто-то настучал в полицию и те тотчас взяли меня "на заметку".