Текст книги "День империи (СИ)"

Автор книги: Сергей Янушкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Затем произошло нечто ещё более невообразимое. Один из боковых люков "дирижабля" бесшумно отворился и наружу выбрался один из пришельцев. Издали его почти совсем не было видно. Он словно слился с темнотой и только по его быстрым и скоординированным движениям можно было примерно угадать, где он. Эти движения – в них совсем не было жизни. Скорее что-то вроде механических рефлексов огромного насекомого, вставшего на задние конечности.

Несколько человек на свою беду оказались совсем рядом с ним. Они просто хотели перебежать площадь, чтобы затем укрыться в развалинах на другой её стороне. Пришелец молниеносным движением взмахнул рукой и короткая очередь из длинной сверкающей трубки, по всей видимости, служившей ему оружием, тотчас скосила их прямо на бегу.

Услышав шум стрельбы, Джагар обернулся и на некоторое время просто замер на месте. Он даже не взглянул на это странное чёрное существо. Он лишь смотрел в одну единственную точку и робкая надежда на его лице вдруг сменилась на недоумение и ужас.

–Наконец-то я нашёл тебя. Наконец-то...

Виктор проследил за взглядом полицейского и ему тотчас стала понятна причина его странного поведения. В сотне метров впереди, под горящим фонарем, прямо между ними и этим беспощадным полумеханическим чудовищем на асфальте лежала девушка. Ей было лет восемнадцать – двадцать, у неё были длинные светлые волосы, и тяжёлые старомодные очки на глазах. Она не кричала и не звала на помощь. Для этого она была слишком напугана. Возможно, во время паники она неудачно подвернула ногу и теперь, оперевшись на один локоть, лишь недоумевая, озиралась по сторонам.

«Вот она какая на самом деле – эта война».

Якус сделал ещё несколько шагов по новой незнакомой планете и остановился.

"Похоже я на месте. Это их площадь, а это – главное здание их "правительства".

На лицевом экране вокруг одновременно двигалось несколько сотен точек, означающих враждебные живые существа".

"Но почему никто из них даже не пытается оказать мне сопротивления? Почему они так бестолково убегают при одном моём виде? Похоже, отец был прав, мы имеем дело с обыкновенными дикарями".

Дворец Правительства – первоначальная цель десанта находился совсем рядом от места их посадки.

"Не понимаю, зачем здесь понадобилось пол сотни бронепехотинцев. Мне одному вполне по силам выполнить всю их работу. Столько солдат может понадобиться разве что для захвата всей этой планеты".

Неожиданно внимание молодого фаталока привлекло одинокое испуганное существо, лежащее неподалёку от него.

"Недостойная жизнь должна быть ликвидирована. Не стоит тратить снаряд на такую незначительную цель – лучше просто раздавить её там, где она лежит".

Обернувшись, Якус опустил руку с оружием и, не спеша, двинулся прямо на свою жертву. Никакой личной неприязни к этому бедному "животному", просто без неё эта планета станет ещё чуть-чуть чище.

Увидев издали, что происходит, Джагар вдруг от ужаса замер на одном месте. Тело в самый решающий момент просто отказалось ему подчинятся. Он отчётливо различал впереди силуэт своей дочери и монстра, идущего на нее, но сам был не в состоянии пошевелить даже мизинцем. Это был какой то столбняк. Жизнь оставалась только в глазах, в то время как плоть оказалась полностью парализована.

Виктор обернулся и с тревогой посмотрел на своего напарника. Куда делся, арестовавший его полицейский с неиссякаемым потоком отваги и решительности? Что с ним случилось? Перед ним был зомби, уже абсолютно не способный на действие. Решение пришло быстро. Один небольшой шанс из сотни. Впрочем, ничего лучшего он придумать уже просто не мог. Действуй, раз задумал...

Правая рука Виктора выхватила пистолет из кобуры полицейского, и палец мгновенно щёлкнул по предохранителю. Прогремел выстрел. Пуля вылетела из гладкого ствола и, разорвав цепь наручников, застряла в наполовину расплавленном асфальте. Казалось, стальной браслет вырвал запястье, но у Виктора в тот момент совершенно не оставалось времени даже для того чтобы испытывать боль. Он лишь пошевелил пальцами и, убедившись, что они, как ни странно остались на прежнем месте, вложил пистолет обратно в кобуру Джагара и бросился к центру площади.

Неподалёку стоял кем-то и зачем-то оставленный автобус. Но то чтобы усесться на место водителя и включить зажигание Виктору понадобилось всего несколько мгновений. После этого заревел мотор и мощная машина на всей скорости понеслась наперерез идущему пришельцу. Противник поначалу даже не обратил на это никакого внимания. После всего того, что он здесь увидел, опасность от ещё одного "человека" казалась ему теперь совершенно маловероятной.

Через миг произошло столкновение. Вначале Виктор думал, что он просто подомнёт под колёса эту безобразную механическую бестию, но оказалось, что тот имеет гораздо большую массу и гораздо прочнее стоит на своих ногах. От удара заднюю часть автобуса подбросило вверх, а сам он, перелетев через руль, разбил головой лобовое стекло. В глазах одновременно словно мелькнули десятки ярких вспышек, после чего на смену им пришёл мрак. Виктор чувствовал, что сознание покидает его. Он вот-вот провалится в тёмную зияющую бездну беспамятства и остановить это было уже просто невозможно. По лицу стекло несколько струек тёплой красной крови. В это время из инопланетного "дирижабля" выбрался ещё один убийца. Это было чудовище чуть поменьше ростом первого и вооружённое массивным огнемётом.

Ну, как же так? Поднимайся, парень. Доведи до конца то, что задумал. Виктор говорил сам с собой. Он просто заставил себя открыть глаза и подняться на ноги. Затем он мельком взглянул на валяющееся рядом, поверженное чудовище, Это был словно огромный металлический кузнечик только весь черный, с продолговатой головой и длинными передними конечностями. Он лежал прямо перед ним и всё это время, судорожно извиваясь, не оставлял тщётных попыток подняться с земли.

Второй пришелец был уже совсем неподалеку. Он просто шёл вперёд, стараясь поскорей выйти на расстояние, откуда его огнемёт смог бы в одно мгновение превратить в пепел этого глупого и дерзкого варвара, осмелившегося на его глазах причинить вред его офицеру.

Рядом с автобусом валялась странная, толстая металлическая трубка. Похоже, это и есть их ужасное орудие убийства. На самом деле она оказалась чертовски тяжёлой даже для Виктора. Он с трудом поднял её двумя руками и положил на правое колено. Теперь осталось только заставить её выстрелить. Пальцы пробежались по десятке непонятных переключателей и кнопок, но ручная пушка в ответ лишь издавала странное гудение и на ней одна за другой вспыхивали и снова гасли ярко-красные лампочки. Огнемётчик стремительно приближался. Их уже разделяло всего метров тридцать – сорок. Ещё два шага и будет слишком поздно что-то делать. Наконец где-то сбоку он обнаружил блестящий, продолговатый рычаг. Виктор сжал зубы и начал шептать какие то бессмысленные слова, обращаясь, то ли к самому себе, то ли к этому своему оружию, то ли к богу. Ну давай же!!! Затем он закрыл глаза и нажал на курок. В следующее мгновение раздался тихий приглушённый хлопок, а из ствола вылетело нечто отдалённо похожее на молнию. Пришелец тотчас остановился. Массивный снаряд пробил зияющую дыру в его металлическом плече и от удара развернул его самого чуть-чуть в сторону. Следующий выстрел поразил монстра уже прямо туда, где его напичканный электроникой мозг крепился к техноплоти. Из баллонов, питающих огнемет, с громким шипением наружу повалил белый густой газ. Одно мгновение и сам он превратился в яркий огненный факел, неподвижно замерший на одном месте и освещающий ночной мрак на многие десятки метров вокруг.

Виктор отбросил в сторону эту тяжёлую железную болванку и выпрямился во весь свой рост. Девушка лежала на асфальте совсем рядом. Подняв её на руки, он затем обернулся назад и, отыскав среди толпы её отца, теперь еже не спеша, направился прямо к нему. Позади по-прежнему что-то стреляло и взрывалось, но у него уже больше не было сил даже на то, чтобы оборачиваться.

«Что же это со мной такое происходит?»

Уже, какое время Якус пытался подняться на ноги, но вместо этого его техноплоть совершала десятки беспорядочных и бессмысленных движений. Теперь он лежал на асфальте, рядом с разбитым автобусом; беспомощный и беззащитный. Это был какой то сбой. Прямо на затылке, там, где раньше находилась электронная система координации движений, теперь ощущалась лишь абсолютная пустота.

Как он, представитель высшей расы, мог позволить победить себя "животному". Уже только за одно это его ждёт вечный позор и пренебрежение других фаталоков.

Где-то позади послышался грохот примитивных механизмов аборигенов. Дюжина тяжёлых танков класса "Черепаха", все что осталось от целой колонны, вызванной президентом ещё для разгона антицивилизалов, медленно вкатила на площадь. Якус кое-как обернулся и с тревогой посмотрел на свой десантный корабль с пятью десятками пехотинцев, запертых внутри его словно в консервной банке.

–Выбирайтесь наружу...выходите немедленно.

Что-то вдобавок произошло с системой связи. Он по-прежнему отчётливо слышал каждого из них, но в ответ не мог сказать им ни слова. Один за другим тяжёлые снаряды, выпущенные из земных танков, забарабанили по толстой обшивке. Корабль долго так не выдержит. Солдаты без приказов своего командира просто останутся на своих местах и вскоре будут просто уничтожены.

Перед глазами, яркими слепящими вспышками мелькали сигналы недоумения от других офицеров. Все они исходили с орбиты. Это был один и тот же сотни раз повторяющийся вопрос о том, почему же он бросил своих подчинённых в самый разгар боя. Ответа не последовало. Недоумение постепенно сменялось негодованием. Теперь среди них Якус уже ясно различал угрозы и оскорбления.

–За что?! Неужели вы не понимаете, что со мной здесь произошло? Отец...прошу тебя, ты руководишь всей армией... мне страшно. Защити меня от всех их.

Неподалёку раздался взрыв. Десантный корабль и все кто находились внутри его в несколько мгновений сгорели и превратились в пепел. И тотчас, словно уже давно дожидаясь этого момента, двери главного входа Дворца Правительства распахнулись и президент Земли вместе с некоторыми министрами, в окружении плотного кольца охранников, спешно покинули здание.

–Нет! Стойте. Не уходите...я приказываю.

Оружие валялось всего в пяти метрах от него. Якус сосредоточил все свои силы и попытался доползти до него. Бесполезно. Несколько минут он, словно раздавленный жук лишь беспорядочно карабкался по гладкому чёрному асфальту. Тем временем министры, которых он должен был схватить, давно уже покинули площадь и смешались с остальной толпой.

Он проиграл. Только сейчас Якус сполна ощутил свою полную беспомощность. Из глубины наполовину электронного разума раздался немой крик боли и отчаянья. Как же я несчастлив. Какое же я ничтожество. Отец, ты тщательно готовил вторжение и ты доверил мне самое простое, что только могло быть в этой войне. Я опозорил тебя. Мне просто не повезло. Если можешь – прости-и...

Где-то сверху раздался рёв ещё одного спускаемого десантного корабля. Бронепехотинцы под командованием уже другого офицера быстро и слаженно один за другим выбрались наружу. Они без особых проблем разнесли на части земные танки и рассеялись по всему периметру в поисках президента варваров.

Якус теперь уже просто неподвижно лежал на одном месте. Где-то неподалёку послышались быстрые и тяжёлые шаги фаталока. Расстроенная зрительная оптика кое-как выхватила из темноты массивную титановую техноплоть. Он шёл прямо на него.

–Отец...генерал Сириул Сицилау, это вы? Я ваш сын, заберите меня отсюда, пожалуйста.

Вместо ответа металлическая ступня вдруг с силой отбойного молота ударила по, склонившейся перед ним, голове. Треснуло лицевое стекло. По центральным платам пронеслась волна коротких замыканий и через миг сознание Якуса уже надолго провалилось во мрак забвения.

–Жалкий, ничтожный выродок. Как я вообще мог взять с собой на войну это бездарное животное.

Площадь, наконец, то осталась позади. Вбежав на широкую улицу, все ещё полную народа, Виктор на миг остановился у стены полуразрушенного дома, чтобы хоть немного передохнуть и осмотреться по сторонам. Перед Дворцом Правительства, с яростным механическим рёвом спускался второй корабль пришельцев. Снова завязалась битва. Девушка на его руках, наконец, очнулась, после чего открыла глаза и пристально посмотрела в лицо своего спасителя. В тот миг внутри Виктора словно что-то шевельнулось. От этих больших зелёных глаз он вдруг почувствовал себя таким робким и нерешительным. Что это со мной такое? Она ведь совсем не красивая. Обыкновенная... самая обыкновенная.

–Спасибо, мистер, что спасли мне жизнь. Я до сих пор не могу в себя придти.

–Был рад помочь.

Он медленно и осторожно опустил её на землю. Ее отец, наконец, отыскав их среди бегущей толпы, через мгновение был уже рядом и со слезами обнимал свою дочь.

–Благодарю вас.

–Да, ладно...

Люди десятками пробегали мимо их. Впереди виднелась станция метрополитена и сотни человек теперь уже спешили поскорей укрыться в этой тёмной бездне, уходящей прямо под землю. Джагар, наконец, отпустил дочь и правой рукой схватил Виктора за плечо.

–Поскорей уходим отсюда пока эти демоны ещё не захватили весь город.

–Да, конечно.

Виктор сделал ещё несколько шагов и только сейчас он сполна ощутил всю ту боль и усталость, внезапно сковавшие всё его тело. Голова раскалывалась от недавнего удара о лобовое стекло, а в желудке ощущался острый приступ тошноты. Всё. Я больше не могу. Ноги подкосились и он упал на одно колено, прямо посреди улицы.

–Ну что же это ты? Не вздумай помирать здесь.

Полицейский, который ещё совсем недавно угрожал ему пистолетом, теперь подхватил его руку и с невероятным упорством потащил его вперёд. Его дочь, все ещё прихрамывая, изо всех сил придерживала Виктора с другой стороны. Некоторые люди останавливались и указывали друг другу на полумёртвого парня со стриженой головой и в рваной одежде.

–Это тот самый...парень настоящий герой...подумать только, я и не думал, что в наше время ещё остались такие...

Глядя сквозь пелену полуобморока на эти расплывающиеся перед глазами фигурки, Виктор в ответ лишь отрицательно качал головой.

–О чём вы говорите? Я вовсе не герой. Я просто...человек.

Мимо пробежало десяток, одетых во всё черное, вооруженных охранников, державших в плотном кольце президента и нескольких министров. Этот недавний глава мира почему-то долго и пристально смотрел на Виктора и когда их взгляды, наконец, встретились, кивнул ему головой в знак благодарности.

–Спасибо тебе. Сегодня ты спас своего президента. О тебе ещё долго все будут говорить на этой планете.

Виктор споткнулся и готов был снова упасть на землю, но какой то совершенно незнакомый человек тотчас подхватил его и потянул вперёд.

–Держись. Мы не позволим тебе остаться здесь.

Кое-как они всё же успели добраться до станции метро. За ними следом уже шла погоня. Десяток фаталокских пехотинцев обшаривали окрестности, истребляя всех на своём пути. Внутри этого подземелья, как ни странно, по прежнему горел свет, работал эскалатор, а к перрону (о чудо) даже подошёл электропоезд. Вагоны в одно мгновение были заполнены беженцами, но когда внутрь вошли Джагар и его дочь, поддерживающие под руки полумёртвого Виктора, люди тотчас расступились и освободили им одно из ближайших сидений. Виктор уселся у окна и рукавом вытер кровь с лица. Поезд тронулся. Перед глазами мелькали вспышки фонарей, монотонной чередой проносящиеся снаружи. Неужели на поверхности идёт война? Или всё это, лишь какой то ужасный кошмар, приснившийся ему в бреду? Чем люди заслужили себе такое наказание? Куда все бегут? От чего спасаются? Спасения нет. Все мы просто обречены...

Виктор и сам не заметил, как он уснул. Ему снилось его детство. Эта часть его жизни теперь была настолько ясной и подробной, словно она была записана на плёнку.

Он был один в большом светлом доме. Вокруг была только глухая, мёртвая тишина. По телевизору крутили ещё какой то старинный чёрно-белый фильм без звука. Он был уже вполне взрослый, но именно сейчас ему было почему то очень страшно. Он даже не мог понять почему. Просто какая то скрытая и навязчивая тревога. Ему было уже пятнадцать лет. Кто-то громко стучал в окно. Это был сорок третий этаж жилого небоскрёба в центре Центраполиса. Виктор выбежал на кухню и отдёрнул занавески. Это была чайка, огромная белая чайка, которая как сумасшедшая билась о прозрачный стеклопластик. Он хотел прогнать ее, но птица в тот миг, словно совсем не замечала человека. Он убежал. Переключил телевизор на другой канал и сделал погромче звук. Тогда он даже не услышал, как кто-то открыл дверь их квартиры, прошел в спальню и, остановившись чуть позади, положил ему руку на плечо. Виктор вздрогнул и обернулся. За спиной стоял его дядя Вульф. Его лицо – оно было такое бледное, словно предвещающее какую то страшную беду.

–Твои родители погибли, малыш. Их машина взорвалась пару часов назад.

Пальцы подростка вдруг сжались в крепкие кулаки.

–Нет! Я не верю тебе. Уходи отсюда!!!

Виктор продолжал смотреть телевизор. Когда дядя, наконец, ушел, он бросился набирать номер их карманного телефона. Никто не снимал трубку. Он набирал его снова и снова, несколько часов подряд, пока за окном не сгустились сумерки. Затем Виктор ушёл в свою комнату, уткнулся лицом в подушку и заплакал.

Кто теперь позаботится о нем? Кто каждый день будет отправлять его в школу и следить, чтобы у него были сделаны уроки? Кто направит его в жизни и объяснит ему, что такое добро, а что – зло? Никто. Детство закончилось. Он остался совершенно один во всём этом огромном, жестоком и безумном мире.

Большинство варварских народов искренне верят в судьбу. Никчемная и глупая вера, в которой неудачи одних вызывают сочувствие и сострадание у других. У них даже существует целая философия о злом роке, о тёмной и светлой полосе в жизни. Еще бессмысленней выглядят их ритуалы, когда с помощью непонятных предметов они пытаются предсказать своё будущее. Какая гнусная и отвратительная ложь. Неудачами эти животные лишь прикрывают свою слабость и лень.

Если у тебя достаточно ума, если ты способен постоянно предугадывать миллионы вариантов развития событий и исправлять проблему ещё до её появления, то у тебя никогда не будет неудач. Фаталоки не верят в судьбу. Фаталоки верят только в свой разум и по этой причине нам нет и никогда не будет равных во всей огромной вселенной.

Высший Разум – лидер цивилизации

фаталоков.

Солнечная Система. Планета Земля. Центраполис, бывший Дворец Правительства. Второй день войны.

Младенец открыл глаза.

Голова огромного виртуального младенца, безукоризненной голограммой зависшая между двумя прожекторами, наконец, ожила. Пустой и вместе с тем гипнотизирующий взгляд без чувств и эмоций скользнул по стенам и остановился на одинокой механической фигуре фаталока, стоящего чуть в стороне.

–Император... – на этот раз против своих правил Сириул склонился гораздо ниже, чем обычно и даже припал на правое колено.

–Поднимитесь, генерал – я настаиваю.

–Как пожелаете.

Скрипя шарнирами, старый солдат поспешил повиноваться. Что-то случилось с ним в последнее время. Что-то словно сломало его изнутри и теперь вместо гордого офицера перед Императором стоял лишь покорный слуга.

–Что с вами, генерал? Вас совсем не узнать. Вы словно чувствуете за собой какую то вину. Может быть, вы пытаетесь что-то скрыть от меня?

–Я допустил ошибку,– не в силах больше выдерживать этот по детски наивный и вместе с тем такой острый и пронзительный взгляд, Сириул тотчас опустил голову вниз,– Я доверил командование одной из операций совершенно некомпетентному в этих делах солдату. Мой подчинённый...точнее сказать мой младший клон-сын, провалив задание, упустил правителя местных варваров и опорочил на глазах у сотен землян силу фаталокской военной машины. Теперь они не будут считать нас такими уж неуязвимыми. Абориген, победивший двоих наших пехотинцев, теперь станет у них героем. Люди будут поднимать восстания и вести партизанские вылазки. Нам следует ожидать новых потерь и нестабильности на этой планете до тех пор, пока всё местное население не будет полностью истреблено.

–Я знаю,– лицо младенца оставалось по прежнему невозмутимым,– Я знаю все, что вы хотите мне сказать. Я знаю все ваши мысли и переживания. Мне известно и то о чём вы даже не смеете думать. Вы хотели, чтобы ваш наследник добился славы в этой войне и с честью продолжил некогда великий род Сицилау. Вы заблуждались. Ваш род это отработанный материал. Когда-то он порождал величайших генералов и инженеров Империи, но это время навсегда ушло. Сицилау – это прошлое, у которого нет будущего. Вы, Сириул, последний из этого семейства и таких как вы, у вас уже больше не будет никогда. Впрочем, даже и вы на этот раз допустили ошибку. Это должно было произойти рано или поздно. Фаталокский генетический код, к сожалению, пока ещё не безупречен. Ваш полуорганический разум на десятки миллионов верных решений обязательно допускает одну оплошность. Это печально, но пока ещё неизбежно. Ступайте, генерал, накажите виновного и всегда помните об одной важной для вас вещи – однажды вы уже ошиблись, вторая ошибка станет для вас роковой.

Сириул ещё некоторое время неподвижно стоял на одном месте. Виртуальное лицо Императора постепенно меркло и теряло краски. Вскоре оно сделалось прозрачным и, наконец, исчезло словно дымка. В последний миг он даже заметил на нём усмешку. Ехидную, злобную усмешку полную высокомерия и превосходства. Нет. Наверное, это ему просто показалось. У этой программы по её природе просто не может быть эмоций. Он единственное абсолютно совершенное существо в этом мире. Впрочем...кто знает. Наказанием он для меня выбрал самое худшее, что я только мог себе представить. Я остался жив. Я даже сохранил за собой своё звание и свой статус, но вот только мой род с этого дня уже навсегда вычеркнут из списков великих патрицианских семейств Империи. Сегодня погибла главная цель всей моей жизни. Мое дальнейшее существование без продолжения рода потеряло всякий смысл.

Сириул медленно развернулся и двинулся вперёд по длинному узкому коридору. Это было здание бывшего Дворца Правительства Земли. Жалкая, хрупкая постройка с хаотичной планировкой. Символ и олицетворение всего этого варварского мира. Как же я теперь всех их ненавижу! Отрывистые и беспокойные мысли сами собой зарождались где-то в мозгу и навсегда откладывались в его памяти. Перед глазами один за другим вспыхивали сигналы недопустимого противоречия, и генерал тотчас отключал их непрерывным усилием своей воли. Хватит. К чему все эти размышления. Я не могу опускаться до животных эмоций. Особенно теперь. Снаружи меня ждут судьи и я должен наказать виновного. Все равно, что есть того уже никогда не изменить. Впереди виднелся выход. Сириул прикрепил к своей металлической голове специальную пластину из матового, солнцезащитного стекла и потянул на себя входную дверь. Лучше теперь думать о чём-нибудь другом. Снаружи в тот день была просто отменная погода. На чистом синем небе ярко светило большое и жёлтое солнце. На одно мгновение, взглянув на него краем глаза, старый фаталок поморщился и содрогнулся. Проклятый дневной свет. Как можно вообще жить и не ослепнуть в этом ужасном мире. Первым делом нужно будет обязательно подвесить над городом чёрный защитный купол. Хорошо для нас и очень плохо для тех остатков дикарей, что ещё по-прежнему скрываются здесь.

Его уже ждали. Тысяча бронепехотинцев была построена в идеальный геометрический квадрат. В центре этого построения ожидало своей участи жалкое существо в помятой техноплоти и с испорченной, безвольно болтающейся вдоль туловища, левой рукой. У него вдобавок очевидно были неисправности с глазными оптическими линзами, так как он постоянно оглядывался по сторонам и выдвигал вперёд голову, пытаясь рассмотреть то, что находиться на расстоянии всего нескольких метров.

Увидев это, Сириул внезапно замер. Перед ним был его младший клон-сын, поверженный и униженный. Он уже не мог больше бороться с противоречиями, возникающими в его электронном мозгу. Он просто стоял на одном месте и смотрел на него. Это было уже нечто совершенно другое, чем всё то, что он испытывал раньше. Он уже даже не думал о сохранении своего семейства. Это были глубинные дикие эмоции животного, защищающего своё потомство. Как бы он теперь хотел оказаться на его месте. Он перенёс бы все, что угодно, только бы эта частица его ДНК, несколько десятков лет назад оторвавшаяся от него и ставшая затем самостоятельным организмом, перестала страдать.

В голове заревел сигнал тревоги. Электроника, не в силах выдерживать такие перегрузки, отключалась и тут же автоматически переходила на альтернативный режим. Стоящие перед ним ближайшие офицеры, очевидно, уловили исходящие от него сигналы и тотчас, словно по команде, обернулись все в его сторону. Один даже подошёл на несколько шагов и сквозь тёмное солнцезащитное стекло попытался заглянуть ему в глаза.

–С вами всё в порядке, генерал?

–Да... немедленно вернитесь в строй, солдат.

Подождав немного пока улетучатся глупые и опасные мысли, Сириул двинулся вперед. Ровный строй, словно безупречный механизм, тотчас расступился перед ним и точно так же сомкнулся за его спиной. Старик прошёл поближе к своему сыну и остановился. Прямо напротив его, из противоположных рядов одновременно навстречу ему вышли трое других знатных фаталокских офицеров. Это были трое присяжных, а также трое судей, трое обвинителей и трое защитников. Они остановились точно на том же расстоянии от центра квадрата, что и генерал. Строгие геометрические формы всегда были в большом почёте у фаталоков. Присяжные стояли с одной стороны, Сириул с другой, а осуждённый Якус – в самом центре всей этой конструкции. Он был один: растерянный, испуганный и раздавленный пристальным взглядом сотен своих соотечественников, для которых ещё несколько дней назад он был важной фигурой, а сейчас – самым низким и презираемым животным.

Трое офицеров внимательно осмотрели свою жертву. Первый глядел на него с ненавистью, второй с негодованием, третий – с презрением. Суд начался.

Первый присяжный сделал шаг вперёд.

–Офицер Якус Сицилау, как вам известно, вы обвиняетесь в преступной халатности и в отказе от выполнения приказов, повлекшие за собой гибель пятидесяти ваших подчинённых и провале тщательно подготовленной операции. Что вы теперь можете сказать в своё оправдание?

Его мысли в тот миг были отрывисты, гордость сломлена, а воля подавлена. Нужно что-то говорить. Может быть, у него ещё есть небольшой шанс оправдаться. Нужно отрицать обвинения. Только бы не дать себя запутать этим троим судьям. Они профессионалы во всем, что касается законов Империи. Они будут цепляться за каждое неверное слово и если он позволит себе сказать что-то не так – он пропал.

–Я не виновен. Я просто решил уничтожить это животное, которое лежало неподалёку от меня.

Первый присяжный отступил назад и его место занял Второй.

–Уничтожение животного – это второстепенная работа. Второстепенная и в вашем случае совершенно необязательная. Вашей главной целью было их правительство. Таким образом, вы сейчас сами на своих словах подтвердили, что вы сознательно решили вместо основной выполнить второстепенную задачу, подвергая неоправданному риску себя и своих подчинённых.

От напряжения Якус почувствовал сильную боль в затылке. Какой же я бестолковый. Об оправдании теперь можно уже и не думать. Я сам своими словами толкаю себя в пропасть.

Вместо Второго присяжного теперь заговорил Третий:

–Давайте пока опустим вопрос о том, почему вас так легко победил какой-то варвар на своём примитивном движущемся механизме. Это характеризует вас как ничтожного бойца, но само по себе это пока ещё не преступление. Скажите лучше, почему вы не отдали приказ своим солдатам выгружаться из капсулы, в то время как земные танки уже въехали на площадь?

–У меня было неисправно переговорное устройство.

–А почему вы в таком случае не приказали им выгружаться ещё раньше, сразу после приземления?

Перед тем как дать ответ Якус вдруг подсознательно засомневался. Судьи готовили ему новую ловушку, но тогда может быть из-за волнения и страха он просто не смог вовремя разглядеть её.

–Я решил, что меня и ещё одного солдата-огнемётчика вполне будет достаточно для захвата Дворца Правительства.

–А вам известно кто отдал приказ о том, чтобы использовать во время штурма все пятьдесят пехотинцев?

–Мой отец – генерал Сириул Сицилау...

Судьи переглянулись. Вперед снова вышел первый из них.

–Таким образом, вы пренебрегли его решением. Вы посчитали, что вы более компетентны в военном вопросе, чем генерал, победивший в сотнях сражений, и поставили себя выше его. Теперь мне остаётся только выдвинуть против вас новые обвинения. Это уже гораздо больше, чем просто неподчинение приказу. Вы без всяких на то оснований поставили под сомнение военные способности одного из величайших полководцев всей нашей Империи.

–Нет,– перед глазами Якуса поплыли красные круги. Он искал в строю офицеров Сириула, но не мог найти его и почувствовать его поддержку. Даже совершенная автоматическая система защиты мозга была не в состоянии в тот миг справиться с недопустимым кровяным давлением. Его захлестнул порыв эмоций. Вся техноплоть вдруг начала дрожать, а голос сорвался на дикий и истерический крик,– Чего вы все здесь от меня хотите! Неужели вы не видите – я всего лишь ребенок. Я только несколько месяцев назад стал фаталоком.

Голос судьи в противовес ему был необычайно спокойным и холодным.

–То есть вы хотите сказать, что из-за своего возраста вы были пока не готовы к войне. Но вы знали об этом раньше и, не смотря на это, все же согласились принять на себя командование столь важной операцией. Вам было сразу известно, что под вашим руководством план захвата правительства в любом случае потерпит крах, но вы не отказались от этого. По-моему это ни много, ни мало звучит как умышленное вредительство вооружённым силам Империи.

–Мне просто не повезло.

–Император по этому поводу говорил: "Нет злого рока, есть только лень и слабоумие". Вы только что перед всеми, без всяких на то оснований, принизили способности генерала Сириула Сицилау, неужели вы теперь ещё и хотите поставить под сомнение слова самого Высшего Разума?

–Нет...

Якус судорожно обвёл взглядом ровный строй пехотинцев. Он не мог видеть их, перед ним были только их слабые и размытые силуэты. Но он мог их чувствовать. Он словно читал их мысли, в которых было лишь презрение самой высшей степени. Его вдруг охватила невероятная жалость к самому себе. Моя судьба предрешена. Моя жизнь закончилась. А я ведь так хотел раньше стать великим генералом и прославить своё семейство. Глупец. У меня никогда не было будущего. Какая то ужасная ошибка, какое то скрытое уродство было во мне с самого моего рождения и ждало своего времени. Я недостоин носить великое имя фаталока. Лучше бы уж мне навсегда оставаться животным или беспомощным калекой, чем всего несколько минут терпеть такой страшный позор. Хватит...когда же всё это, наконец, закончится.