Текст книги "День империи (СИ)"
Автор книги: Сергей Янушкевич
Жанры:
Роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
–Вот он – наш "Охотник". Наша главная сила и наша главная опасность.
Ван Дюн внимательно присмотрелся и на самом дне огромной, каменной пещеры заметил космический корабль невероятной и, на первый взгляд, совершенно нелогичной, с точки зрения термодинамики, формы. Издали он был похож на огромного морского кальмара, до этого спокойно спавшего и вдруг разбуженного незваными гостями. Неторопливо, один за другим, загорелись четыре глаза-иллюминатора, по крыльям и хвостовой части пробежала волна мелкой вибрации, а когда поверхности корабля коснулся яркий луч прожектора, она начала блестеть и переливаться словно живая кожа.
Лифт подвёз их почти вплотную к цели. Выбравшись наружу и пройдя несколько метров по шероховатой и чешуйчатой обшивке, они оба остановились рядом с большим внешним люком, мгновенно отворившимся прямо перед ними. После ледяного холода пещеры, внутри их ждало тепло и уют. Корабль, словно жил какой то собственной жизнью. В пилотской кабине, сам по себе, загорелся мягкий, приглушённый свет, на настенных экранах, чередуясь, мелькали непонятные значки и символы. Вдобавок ко всему этому, откуда-то сверху исходил странный голос на мелодичном и чарующем элианском языке.
Пока Ван Дюн широко раскрытыми от удивления глазами смотрел по сторонам, Плелеклаул уселся в одно из мягких и удобных кресел и жестом попросил своего гостя сделать то же самое.
–Я знаю, что у тебя сейчас возникло сразу множество вопросов, но, думаю, будет лучше если я начну всё с самого начала.
Лидер элиан сначала подождал когда адмирал, наконец, займёт место напротив его, после чего откинул голову назад и тихим и размеренным голосом начал неторопливо рассказывать волнующую и трагическую историю длинной в многие и многие тысячи лет:
–В это трудно поверить, но, оказывается, государство фаталоков не всегда было мощной империей. После того как их светило Фортана взорвалось сверхновой, Нага представляла из себя лишь обгоревший обломок скалы с крохотным населением, ютящимся в многочисленных и глубоких пещерах. Они были обречены на вымирание, но наш народ из сочувствия к этим несчастным решил помочь им выжить. Мы строили им дома и поставляли им продукты, а вскоре, специально для них, разработали уникальное устройство под названием техноплоть, являющееся настоящим инженерным чудом, соединяющим в себе живой, органический мозг и прочное, механическое тело. После этого опасность вымирания исчезла и фаталоки, благодаря технологии клон-рождения, начали стремительными темпами увеличивать своё население и превращать бесплодную Нагу в огромный и процветающий мегаполис.
Так продолжалось около сотни лет. Они успешно развивались и уже открыли способ межзвёздных перелётов, но когда, в один прекрасный день, среди фаталоков на свет появился величайший гений, ставший затем их Императором, внезапно начали происходить странные вещи. Неожиданно для всех Империя Итау, без всякого объяснения причины объявила им войну. Этот таинственный народ великих философов и чародеев, до этого больше всего на свете ценивший жизнь и порядок, развязал ужасную бойню сразу в нескольких системах. Итау, словно одержимые, уничтожали фаталокские космические корабли и бомбили Нагу. Как потом оказалось, Итау были мудрее нас, но в то время элиане не могли понять такой непонятной агрессии и наш лидер Максилиалу, вопреки воле трёх оракулов, встал на защиту фаталоков. Десятки лет продолжалась эта кровопролитная война и в итоге, ценой больших потерь, мы всё же смогли отстоять Нагу и защитить своих союзников. Правда, во время одной из бомбёжек император фаталоков был смертельно ранен и тогда мы вернули его к жизни, но уже в виде бессмертной программы. Мы понимали, что Итау почему-то охотятся именно за ним и поэтому сделали ему ещё один бесценный подарок. Мы создали новое чудо "Великий саркофаг", в который поместили блоки памяти Императора и запустили его в гиперпространство, где тот мог, наконец, обрести полную безопасность.
Оракулы снова негодовали и тогда, под их давлением, Максилиалу начал разработку точной копии "Великого саркофага" под названием "Охотник". Это был такой же уникальный космический корабль, способный бесконечно долго находиться в гиперпространстве, но вот только, в отличии от своего прототипа, он, ко всему прочему, был ещё и вооружён мощным оружием. Они оба почти что составляли единое целое. И один и другой были невероятным сплавом механики и живой плоти, выращенной из одного эмбриона. Словно два брата-близнеца, они имели какую то общую, телепатическую связь и могли безошибочно находить друг друга, невзирая на любые расстояния. Эта технология была уже давно утеряна, но к счастью, благодаря своей биологической основе, "Охотник" сам, без внешнего вмешательства может восстанавливать изношенные узлы и сломавшиеся детали. Таким образом, элиане создали себе оружие, способное в случае необходимости, раз и навсегда, уничтожить императора фаталоков.
Но в то время создание "Охотника" казалось всем вещью глупой и бесполезной. После окончания войны фаталоки начали снова стремительно набирать силу и вскоре стали самой технологически развитой цивилизацией во всём Млечном Пути. Мы, в свою очередь, были вполне довольны тем, что имеем такого мощного и влиятельного союзника. Никто не хотел прислушиваться к словам оракулов и вскоре элиане сполна поплатились за свою беспечность и недальновидность. Благодарность фаталоков за своё спасение была недолгой. Однажды утром жители нашей столицы проснулись от рёва турбин тяжёлых бомбардировщиков. Внезапно и без всякого объявления войны флот фаталоков вошёл в нашу систему и начал ужасную бомбардировку всей Илиаки. Оказывается, им нужно было просто убрать со своего пути очередного конкурента. Немногим тогда удалось уйти. На нескольких чудом уцелевших кораблях мы прорвались сквозь их блокаду и, прихватив с собой "Охотника", так же как и вы, наугад полетели в бездну космоса, в поисках своего нового дома. Высший разум, наверняка, что-то знал о нашем новом оружии и поэтому ещё многие годы продолжал искать нас среди звёзд. Наверняка он, в итоге, всё равно настиг бы и уничтожил эти остатки элианской расы, но тут, вскоре, неожиданно для него началась Вторая Космическая война. На этот раз фаталокам уже противостояла могущественная Империя Эхемонов с их упрямым и трудолюбивым народом мастеров и учёных. В итоге и эхемонам, вслед за другими, пришлось уступить перед мощью фаталокской военной машины. Они потеряли весь свой космический флот, но они не сдались. На каждой из своих планет они соорудили множество огромных, зарытых глубоко в землю пушек, способных сбивать вражеские корабли на огромном расстоянии. Эта война продолжается и до сих пор. За всё это время, ценой огромных потерь Император отбил у эхемонов всего несколько систем и навсегда упустил "Охотника". Прошли тысячи лет. Всё остаётся по прежнему. Фаталоки всё ещё не в состоянии ничего сделать с этим упрямым подземным народом, так же как и поймать нас и уничтожить то, что представляет для Империи и Императора самую страшную угрозу.
Когда Плелеклаул, наконец, закончил свой рассказ, на некоторое время в пилотской кабине повисла мёртвая тишина. Ван Дюн молча сидел на одном месте и медленно переваривал только что полученную информацию.
–Я не понимаю, почему, если у вас была такая возможность, вы уже давно не уничтожили императора фаталоков?
–Это мало что изменило бы. Даже если бы Высший Разум и был повержен нашим "Охотником" и могущественная империя распалась бы на два десятка влиятельных семейств, флот каждой из них, всё равно, оказался бы сильнее элианского. Мы ничего не смогли бы с ними поделать. На эхемонов также нечего надеяться. Их больше не манят к себе звёзды и космическая бездна. Они уже давно привыкли жить на изолированных друг от друга системах, под надёжной защитой своих орудий. Долгое время фаталокские семейства вели бы опустошительную войну друг с другом, но в итоге, рано или поздно, там нашёлся бы новый лидер, который смог бы объединить разрозненную империю и восстановить её прежнюю мощь.
После того как вы прибыли сюда со своим флотом, я вдруг, каким то особым чувством осознал, что именно с вашей планетой мне стоит связывать все свои надежды. Люди на первый взгляд кажутся такими странными и словно целиком сотканными из противоречий, но, может быть, именно в этом и заключается ваша сила. В вас есть какая то искра, какая то необъяснимая энергия, отличающая по настоящему великие цивилизации от всех остальных. Я надеялся, что когда-нибудь на Земле поднимут восстание, уничтожат захватчиков и с нашей помощью смогут снова строить военные корабли и выходить в гиперпространство. После того как "Охотник" уничтожил бы Императора, а сама империя фаталоков надолго погрузилась бы в хаос и междоусобицу, ваш народ в нужный момент смог бы вступить в войну и со временем, одно за другим, победить все их патрицианские семейства. Но, к сожалению, моим планам не суждено было сбыться. Случилось непоправимое. Совсем недавно на вашей планете погиб великий герой. Погиб воин, способный объединить людей и поднять их на восстание против фаталоков. Никому другому это больше не по силам. Теперь, когда его уже нет, Земля обречена. Пройдёт время, машины истребят большую часть вашего населения, а тех кто останется, они навеки сделают своими покорными рабами. Огонёк надежды угасает. Впереди одна только неизвестность, но боюсь, в том будущем, что через некоторое время ждёт Млечный Путь и всю вселенную, к сожалению, уже больше не останется места для моего и вашего народа.
–И что же теперь делать нам?– едва слышно спросил Ван Дюн, задумчиво и печально глядя куда то вперёд, сквозь лобовой иллюминатор "Охотника",– Что остаётся делать мне и тем пятидесяти тысячам моих людей, что сейчас находятся на вашей планете?
–Скорее всего, вам придётся разделить судьбу элиан. Вместе мы будем скитаться среди звёзд и, кто знает, возможно, когда-то мы отыщем там народ с такой же искрой величия, что была у вас. Может быть, они пока ещё живут в пещерах и охотятся на диких животных с деревянными копьями и каменными топорами, но в будущем, через многие тысячи лет, именно им и будет суждено сокрушить непобедимую Империю Фаталоков.
Боль – это слово я выцарапал на стене.
Выцарапал ногтями на гладкой, стальной стене своей камеры.
Выцарапал вот уже пятьдесят раз, по одной букве в день, до крови стирая собственные пальцы.
Боль – вокруг меня одна только боль.
Боль – это, похоже, единственное, что у меня теперь осталось и это единственное, что хоть как-то напоминает мне о том, что я по прежнему пока ещё живу на этом свете.
Джастин-Квазимода.
Солнечная Система. Планета Земля. Карибское море. Остров Пуэрто-Рико. Территория Большого Ангара. То же время.
"Нужно что-то делать!"
Квазимода остановился в углу своей камеры и два его сжатых кулака вдруг с дикой яростью ударили о прочную, железную стену.
"Что-то делать... что-то делать... что-то делать... Что я, вообще, смогу сделать?!!! Я уродливый калека, запертый в огромной тюрьме размером с город. Я ничего не смогу изменить. Я ничто... я пыль... я тень от прежнего Джастина!"
Костяшки кулака всё с большей и большей силой ударяли о гладкую, стальную поверхность, а та отзывалась в ответ лишь тихим и глухим звоном. Так продолжалось несколько минут. Затем обессиленный Квазимода повалился на пол и, дрожа всем телом, сжался в клубок. Холодный металл, на котором он лежал, постепенно остудил его ярость. Мысли прояснились и голова начала снова соображать спокойно и трезво.
"Нужно что-то делать"
Он слышал множество различных звуков. Слух Квазимоды, за время проведенное им в Большом Ангаре, обострился настолько, что по далёким шагам и лёгкой вибрации он уже мог безошибочно определять направление, скорость и количество фаталоков, движущихся в нескольких сотнях метров от его камеры. На этот раз всё было как обычно. Несколько бронепехотинцев патрулировали длинные, почти не отличимые друг от друга коридоры по своим чётким, запрограммированным маршрутам.
Чтобы хоть как-то занять себя и на время отвлечься от тяжёлых мыслей, Квазимода попытался мысленно вычислить их местонахождение. Несколько секунд он сосредоточенно думал и тут, к его собственному удивлению, в его памяти вдруг возникла точная картина всего западного крыла Большого Ангара с сотнями этажей, километровыми тоннелями и бесконечными лабиринтами. Это открытие, в первую очередь, поразило его самого. Обычный человеческий мозг был просто не в состоянии запомнить такое количество информации. Или, может быть, в нём действительно есть что-то особенное? Поначалу Квазимода, не в состоянии прийти в себя от шока, лишь неподвижно сидел на одном месте и растерянно смотрел в темноту. Затем он поднялся на обе ноги. На лице появилась улыбка... собственная улыбка, о существовании которой он, казалось, навсегда забыл с тех самых пор как встретился с гангстером Карло. Возможно, ему было пока ещё рано списывать себя со счетов. Он может кое-что сделать и он непременно сделает то, что задумал.
Шаги ближайшего фаталокского солдата неторопливо удалялись в северном направлении. Квазимода приложил ухо к двери, после чего вставил отмычку в замок и, услышав знакомый щелчок, осторожно отворил засов. Совершенно бесшумно, словно тень, слившаяся с темнотой, он двинулся вдоль стены к противоположному концу коридора. Затем он поднялся на несколько этажей вверх и, безошибочно ориентируясь среди перекрёстков и развилок, а, также умело, обходя медлительных бронепехотинцев, вскоре вышел к наиболее охраняемому офицерскому отсеку. Его так никто и не заметил и ещё через пол часа пути пленник достиг, наконец, своей главной цели – стальной двери, ведущей прямиком в кабинет генерала Сириула.
Замок здесь оказался чуть посложнее, но и его вскрыть оказалось парой пустяков для умелых рук. Кабинет был пуст. Быстро проскочив внутрь, Квазимода остановился и посмотрел по сторонам. То что он искал, находилось прямо у противоположной стены. Центральный пульт управления ангаром состоял из сотен всевозможных кнопок и множества экранов с непонятными схемами и диаграммами. Квазимода уже достаточно слышал, из разговоров Сириула с другими офицерами, об этом приборе, чтобы уяснить для себя его исключительную важность. С центрального пульта осуществлялось управление почти всеми системами Большого Ангара, начиная от большинства автоматических дверей и заканчивая платформами для огромных космических кораблей, что хранились в этом здании, сотнями этажами ниже.
Внимательный взгляд уродливого горбуна неторопливо и сосредоточенно изучал панели приборов, опасаясь пропустить даже самую незначительную мелочь. Пока нужно просто всё хорошенько запомнить, а уже затем, в камере тщательно обдумать и проанализировать. Главная сложность для него, по прежнему, заключалась в неполном знании фаталокской письменности, представляющей из себя десятки тысяч иероглифов, на первый взгляд, практически не отличимых друг от друга. Впрочем, когда-нибудь он справится и с этим, а пока что нужно просто откладывать в памяти всё, что видишь перед собой.
Когда Квазимода уже почти закончил осмотр центрального пульта, внутри его вдруг неожиданно возникла какая то непонятная тревога. Он, словно каким то особым чувством, отчётливо уловил опасность, исходящую из стен кабинета, внутри которого он находился. Возможно, к входной двери была подключена сигнализация, каждый раз реагирующая на вход без специального доступа. В любом случае, оставаться здесь и дальше было равносильно смерти. Через мгновение вдали отчётливо послышался громкий топот десятков железных ног, бегущих в его направлении. Квазимода едва успел метнуться к выходу и укрыться за ближайшим поворотом, когда кто-то из фаталоков уже распахнул дверь кабинета и, ворвавшись внутрь, начал обшаривать помещение.
Пока он двигался назад к своей камере, Большой Ангар уже успел превратиться об огромный, кишащий муравейник. Целые отряды бронепехотинцев перекрывали коридоры и осматривали тёмные углы. Каким-то невероятным чудом, ему удалось незамеченным проскочить мимо всех их. К тому времени когда войска полностью оцепили всё западное крыло Большого Ангара, пленник уже был в своей камере и, свернувшись в клубок, с закрытыми глазами тихо лежал на полу.
Примерно через пять минут дверь рядом с ним вдруг резко распахнулась и на пороге появился старик Сириул в сопровождении нескольких высших офицеров. Один из них, тотчас, шагнул вперёд и с подозрением посмотрел на горбатое существо, мирно лежащее у стены.
–Может быть, это он залез в ваш кабинет? Все остальные пленники в это время находились под строгим наблюдением.
В ответ Сириул лишь отрицательно покачал головой.
–На него я подумал бы в самую последнюю очередь. Если бы я положил пищу в ящик, этот полоумный, наверняка, не догадался бы даже открыть крышку и взять её оттуда. Что уж там говорить о том, чтобы незаметным пройти через всю нашу систему безопасности.
–Никто другой не мог сделать это.
–Этот тоже отпадает. Ты только посмотри на него хорошенько. У него мозгов меньше чем у земляного червяка.
Несколько мгновений губернатор Земли внимательно смотрел на Квазимоду, после чего подошёл вплотную и едва заметно улыбнулся.
–Слушай, уродец, это случайно не ты сегодня решил немного поиграть с центральным пультом?
–М... м... мо...
–Пойдём отсюда. Случаи сбоев в оборудовании, конечно, происходят крайне редко, но, похоже, небольшие неисправности в сигнализации – это единственное разумное объяснение всему тому, что здесь произошло.
Для человека который не знает куда он плывёт, не существует благоприятных ветров.
Сенека.
Солнечная Система. Планета Земля. Примерно, около трёхсот километров к западу от Центраполиса. Спустя два месяца.
Это была пустыня. Бесконечная, необозримая пустыня с огромными песчаными дюнами и однотонным, унылым пейзажем, простирающимся до самого горизонта. Жара была просто невыносимой. С неба безжалостно жгло ослепительно-яркое солнце, а лёгкий ветерок с океана, лишь изредка долетая до этого раскалённого пекла, почти не приносил с собой такой долгожданной свежести и прохлады. Казалось, в таком месте как это уже не может существовать жизни и только редкие змеи и скорпионы, ползающие по песку да, кружащие где-то высоко над головой, стаи больших, чёрных стервятников вносили хоть какое-то разнообразие в эту мёртвую картину.
Размеренно стучали колёса и длинная повозка, сделанная из старого товарного вагона и приводимая в движение десятком рабов, вращающих рычаги, неторопливо катила вперёд по рельсам железной дороги. В передней части повозки, под дырявым тентом сидели двое. Один в чёрной, широкополой шляпе, выдающем во владельце торговца, и его помощник с военным биноклем в правой руке.
–Это опасное место. В этой части пустыни часто встречаются кочевники, нападающие на караваны, а скоро, вдобавок к этому, ещё и начнутся горы, просто кишащие разбойниками и головорезами. Нечего мне вообще было ехать в Центраполис. В последнее время этот маршрут не приносит почти никакой прибыли. Говорят, недавно рабы там перебили всех своих прежних хозяев. Чёртовы голодранцы! Мало того, что они больше почти не покупают нашу превосходную, хлопковую одежду, так у них ещё и нечем расплатиться даже за ту малость, что они у нас берут. Подумать только, за два десятка рубашек они вручили мне, в качестве раба, какого то полоумного дебила, который даже не помнит кто он такой и откуда. Нет. Больше уже никто не заставит меня ехать в этот разрушенный и умирающий город с его вечной ночью и фаталокскими патрулями. Полосатый и так убьёт меня, когда увидит, что за барахло я привёз в обмен на его товар. И кстати, мы пока ещё даже не уплатили свой налог королю железной дороги. Когда это случится, мы и вовсе останемся с голыми руками.
Кроме этих двух, а также рабов и кучи, сложенных друг на друга ящиков, в повозке находилось ещё несколько человек. В противоположном углу расположились трое вооружённых охранников и ещё один какой то странный тип. Он был немного выше среднего роста и крепкого телосложения, а бледная кожа и непривычные к дневному свету, прищуренные глаза сразу выдавали в нём жителя Центраполиса. За всё время пути он не проронил ни слова и лишь, неподвижно сидя на скамейке, смотрел куда-то в одну точку. Когда на горизонте впереди появились первые горные массивы, один из охранников вдруг не выдержал и, смеясь, толкнул его локтём в бок.
–Эй, приятель, что-то ты не слишком разговорчивый.
–Мне нечего тебе сказать.
–Как, хотя бы, твоё имя?
–Я не знаю.
–Он не знает своего имени – вот шутник,– после этих слов дружный и громкий хохот его товарищей на несколько секунд заглушил стук колёс и стоны уставших рабов,– Но ты, хотя бы, помнишь откуда ты?
–Несколько месяцев я был в плену у бандитов, что обитают на окраинах Центраполиса.
–А до этого?
–Я не помню.
–Опять "не помню". Ну, хоть что-то же ты должен помнить из того, что с тобой произошло.
–Нет.
–Тогда спроси что-нибудь у меня, а то надоело уже всю дорогу молчать и смотреть на твою кислую физиономию.
–Куда мы направляемся?
–О, это моя родина,– вспомнив свой дом, охранник вдруг оживился и на его лице тотчас заиграла радостная и довольная улыбка,– Это Долина Королей или, как её ещё называют – Долина Пяти Королей. До войны я работал полицейским шерифом в одном из этих городов, а сейчас охраняю закон и порядок уже в качестве стража торгового каравана. Формально всей этой местностью управляет какой то там фаталокский офицер со свитой в сотню хамелеонов, но так как они просто не в силах контролировать такую огромную территорию, реальная власть поделена здесь между пятью могущественными рабовладельцами. Это пшеничный король, мясной король, хлопковый король, а также король железной руды и король железной дороги. Я служу самому сильному и влиятельному из них – хлопковому королю Цезарю Полосатому. Скоро ты его увидишь. Его трудно будет ещё с кем-то спутать. А ещё, если мы успеем до заката, ты полюбуешься Новым Римом – нашей великолепной столицей. Вот это город! Не чета вашему задрипанному Центраполису, где никогда не бывает солнца и даже летом стоит такая холодина, что за пять минут можно продрогнуть до костей. В отличии от вас, у нас всегда тепло и солнечно, вино и местный самогон льются рекой, а красивые, загорелые женщины улыбаются тебе на каждом шагу.
–Так живут все ваши люди?
–Смеёшься, что ли? Купаются в роскоши только хозяева и их солдаты. Чтобы им было хорошо, десятки тысяч рабов, от зари до зари, гнут свои спины на хлопковых плантациях и только ночью возвращаются в свои дома, только для того, чтобы перекусить и поспать несколько часов перед новым рабочим днём. Впрочем, ты не бойся. Полосатый хороший и справедливый хозяин и если ты ему понравишься, он найдёт и для тебя какое-нибудь тёплое местечко.
К вечеру они, наконец то, приехали в Новый Рим. Городок, на самом деле, оказался совсем небольшим. По сравнению с Центраполисом это и вовсе было захолустье, вот только, правда, захолустье чистое и аккуратное. Кварталы рабовладельцев их встретили одно и двухэтажными домами с белыми стенами и красными, черепичными крышами. На улицах росли апельсиновые деревья. В окнах кабаков и борделей горел свет и оттуда слышалась музыка, крики и песни пьяных солдат, а также громкий смех девиц лёгкого поведения. Война, казалось, совершенно не затронула это место. Городок был словно каким то музейным экспонатом, в нетронутом виде сохранившимся здесь с девятнадцатого или двадцатого века.
Повозка подкатила к зданию железнодорожного вокзала и остановилась. Навстречу им, тотчас, выбежал какой то человек с факелом и, узнав среди прибывших владельца каравана, раскинул руки и бросился вперёд, чтобы поприветствовать старого приятеля.
–Дружище, давно я уже тебя не видел, старый ты лис. Как поживает наша прежняя столица? Как поездка? Как прибыль?
–Неважно.
Человек с факелом внезапно остановился и, опустив ладони, с тревогой посмотрел на своего друга.
–Что, совсем всё так плохо?
–Совсем. Торговля с Центраполисом больше не приносит прежней прибыли. Вот полюбуйся,– торговец обернулся и кивнул головой в сторону своего нового раба, неспешно выбирающегося из повозки,– Они всучили мне его в качестве платы за товар. И где они только смогли откопать такого полоумного? Не знаю, даже, как я объясню сегодня всё это Полосатому.
–Сегодня лучше уже ничего не объяснять. Злой как собака. Скоро заканчивается сезон сбора урожая и начинаются гладиаторские бои, а у него не хватает бойцов. Подумать только – четверо других королей и сотни рабовладельцев помельче съедутся со всей долины в Новый Рим только для того, чтобы посмотреть на пустую арену Колизея. В последние дни даже самые приближенные из аристократов боятся заходить в дом Полосатого. Говорят, он сидит там мрачнее грозовой тучи.
–Значит точно убьёт. Причём, уже сразу на пороге.
–Не спеши так быстро себя хоронить. Сейчас что-нибудь придумаем,– управляющий вокзалом обернулся и, оценивающе посмотрев на крепкую фигуру и мускулистые руки нового раба, вдруг, едва заметно улыбнулся,– И где, говоришь, ты достал этого бледного альбиноса?
–В Центраполисе.
–Как тебя зовут, парень?
Вместо раба тотчас ответил его хозяин:
–Он не знает. Вообще ничего не знает из того, что произошло с ним пару месяцев назад.
–А, что если сказать Полосатому, что ты привёз ему нового гладиатора? Малыш вроде не выглядит полным дистрофиком.
–Думаешь получится?
–А почему бы и нет. Колизей наполовину пуст и в ближайшее время в нём врят ли появится достаточно добровольцев, готовых убивать друг друга на потеху зрителям.
В ответ торговец лишь неуверенно пожал плечами.
–Делай, что хочешь.
Услышав это, управляющий вокзалом снова обернулся к рабу и, подняв вверх свой пылающий факел, осветил ему лицо.
–Слушай меня внимательно, малыш. Я сейчас просто предложу тебе два варианта, а ты уж сам выберешь какой из них тебе больше подходит. Вариант первый: завтра с утра ты отправляешься на хлопковую плантацию и будешь там, от заката до рассвета, под палящим солнцем таскать тяжёлые тюки, каждую минуту... каждую секунду проклиная тот день, когда ты родился на этот свет. Вариант второй: ты тотчас получаешь полную свободу внутри города, каждый день тебе будут приносить нормальную еду, а иногда даже приводить женщин. Цезарь Полосатый покровительствует гладиаторам. Когда-то, ещё до того как стать хлопковым королём, он и сам сражался на арене и поэтому он хорошо заботится о своих бойцах. Кстати, если сможешь пережить эти бои, то до следующего сезона, а это почти целый год, будешь и вовсе жить райской жизнью. Выбор достаточно очевиден. Впрочем, никто здесь не будет тебя принуждать, так как по правилам гладиатором может стать только доброволец.
Несколько секунд раб принимал решение, после чего, наконец, обернулся и утвердительно кивнул головой.
–Жизнь бойца для меня подходит больше чем жизнь сборщика хлопка.
–Вот и замечательно. А теперь ступай. Мои люди отведут тебя в бараки Колизея. До начала боёв остаётся ещё несколько месяцев и за это время ты сможешь там, как следует, отдохнуть и потренироваться.
Когда он ушёл, недавний хозяин ещё долго и с явным беспокойством смотрел ему вслед.
–Думаешь, из него и вправду что-нибудь получится?
–Сомневаюсь,– управляющий вокзалом опустил свой факел и по дружески похлопал торговца по плечу,– Знавал я таких и раньше. Сдохнет в первом же бою. Впрочем, даже и такой "гладиатор" как он, уже гораздо лучше чем вообще ничего.
Металл тоже болеет.
Металл тоже теряет свой блеск и покрывается ржавчиной и если за ним, как следует, не следить, он может и вовсе превратиться в труху.
Когда-то я и сам был серьёзно болен. Я думал – мой отлаженный механизм навсегда сломался и меня давно пора отправлять на свалку. Я ошибался. Я нашёл в себе силы, чтобы победить эту болезнь. Я стер с себя ржавчину и снова засверкал благородным, фаталокским блеском.
Я победитель!!! Я Железная Птица, которая победила Дикого Льва и теперь должна взлететь выше всех остальных. Ничто больше не может меня остановить. Я – это сила. Я – это разум. Я самое совершенное существо во вселенной и скоро наступит моё время править всем этим огромным миром.
Якус Сицилау.
Солнечная Система. Планета Земля. Центраполис. То же время.
–Смотри внимательно, Фарио. Весь мир, который ты видишь вокруг, теперь принадлежит мне!!!
Словно пытаясь обхватить всё окружающее его пространство, Якус вдруг раскинул в стороны руки и издал довольный, дьявольский смех, громким эхом разнёсшийся по всему Центраполису. С крыши Дворца Правительства город внизу выглядел маленьким и игрушечным. Словно муравьи, где-то там вдали копошились тысячи фаталоков-рабочих и десятки тысяч людей-рабов, защищавших завалы, строивших дороги и возводивших новые высотные здания.
–Пусть Сириул воюет себе со своими элианами. Землю он оставит мне. Я победил своего главного врага. Теперь я быстро зачищу подземелья Центраполиса, а затем примусь и за всю остальную планету. Скоро здесь всё будет выглядеть по другому. Земля станет ничуть не хуже Наги, а затем когда-то, возможно, и превзойдёт её по своей мощи и величию. Она станет моей новой столицей. Здесь я смогу основать своё собственное семейство, которое, благодаря моей гениальности, тотчас взлетит на первые роли в Империи. Я буду вторым по влиянию фаталоком государства после Императора, а когда-то, возможно, смогу сместить и его с этой должности.
–Мечты... мечты...
–Ты не веришь, что я способен на всё это? Как же так? Я победитель! Для того кто победил собственную судьбу, уже больше не может существовать никаких других непреодолимых преград во всей вселенной.
–Я знаю. Ты способен на многое. Твоя беда в том, что ты можешь в один миг разрушить всё то, что было создано твоими же руками. Ты пугаешь меня, Якус, и чем дальше тем всё сильнее. В твоей голове слишком уж много хаоса и неразберихи. В тебе нет пресловутой фаталокской последовательности и чёткости. Ты слишком непредсказуем и у тебя часто случаются перепады в настроении. Сегодня ты ликуешь и чувствуешь себя победителем, а завтра ты можешь снова впасть в депрессию и забыть о своём долге и своей чести. Ты безумен. Дикий Лев надломил твой разум и лишил тебя здравого рассудка. Внутри тебя по прежнему, словно, сидит какой-то сбой, который невозможно не только вылечить, но и даже просто объяснить с помощью обычной логики. Я не знаю чего от тебя ожидать в самое ближайшее время, да, впрочем, ты, наверняка, и сам даже не подозреваешь куда направишься через месяц и уж, тем более, через год.
