Текст книги "Поиск-84: Приключения. Фантастика"

Автор книги: Сергей Щеглов

Соавторы: Михаил Шаламов,Олег Иванов,Александр Ефремов,Б. Рощин,Ефрем Акулов,Лев Докторов,Евгений Филенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Не могу, родная! – произнес я и через силу поцеловал Ингу в висок. – Я уже пробовал. Там, за Порогом, я теряю сознание. Мир Старца не принимает меня.

Не мог же я признаться ей, этой Инге, что дело совсем в другом. Это я не был способен принять мир Старца, существа, которое мучает меня, подсовывая бездушный муляж моей возлюбленной. Муляж? Или я просто начал забывать, какой была прежняя, живая Инга?

Лицо ее засветилось неподдельной детской жалостью.

– Тогда подожди меня здесь, Сережа! Я быстренько сбегаю, посмотрю и вернусь обратно. Я скоро!

Я проводил Ингу до Порога. Она легко спрыгнула в мир Старца и так же легко побежала по хрупким лепесткам в сторону Города. В ее фигурке снова почудилось мне то, ушедшее, пантерье. Или пришедшее. Это бежала прежняя Инга. И все-таки я нашел в себе силы закрыть подсмотренным у Старца жестом дверь в другой мир.

С минуту я стоял в сумраке зала, привыкая к мысли, что снова, в третий уже раз, расстался с Ингой. Теперь, похоже, навсегда. Только после этого я заметил Старца. Он сидел в дальнем углу, возле того, что мне казалось кучей листьев. Руки его покойно лежали на коленях.

Я приблизился и, неожиданно для самого себя, откинул его капюшон. В лицо мне ударили два скрещенных луча алого света. Огромные выпуклые глаза на безносом и безротом лице его, густо заросшем длинным белым мехом, опалили меня, скомкали и отбросили в тесную комнату Хижины.

Трясущимися руками я схватил со скамьи чашу. Расплескивая драгоценную влагу, я слил ее в походную фляжку и вышел под солнце.

Пошел на восток, вперед, к людям, зная, что все равно не дойду. Некоторое время за мной по пятам брел Ганя. Но я швырнул ему в морду горсть песка, и он отстал.

Вечность спустя, когда я уже не мог идти и лежал ничком на расплавленном солнцем песке, чувствуя, как вздувается пузырями обожженная кожа, я услышал над собой тонкий пронзительный свист, перешедший потом в низкое гудение. Прохладная тяжесть опустилась мне на спину, окутала со всех сторон. И снова – гудение.

Я почувствовал, а когда обнявшие меня стенки стали прозрачными, то и увидел, что лечу. И летел очень долго, несколько раз впадая в забытье от жажды и ожогов…

Я лежал, уткнувшись лицом в прохладный песок. Была ночь. Странно было прислушиваться к своему оживающему телу. Потом в уши вошли звуки мира. Кузнечики, цикады. Здесь, в пустыне? Потом где-то далеко прозвенел по рельсам трамвай. Я поднял голову. Перед глазами – стоящая на ребре доска, а чуть выше – деревья, стены домов, расписанные неправильными орнаментами освещенных окон. Я валялся в песочнице под грибком на своем родном лиепайском дворе.

Встал и поднялся к себе в квартиру. Из зеркала глянуло постаревшее измученное лицо, заросшее безобразной щетиной. Мне было дико узнавать себя в этом человеке…

Сосед Климова нервно сглотнул остывший чай и снова жадно закурил. Потом взглянул на часы и бросил сигарету:

– Сейчас о главном. Через год я получил от Инги письмо. Его принес Ганя. Вы знаете, оно и сейчас у меня с собой! Все время ношу… – Он виновато улыбнулся и, вытащив из кармана бумажник, осторожно вынул из него пожелтевший, истершийся на сгибах листок, – сейчас я вам прочитаю…

– Извините, мы, кажется, приехали, – прервал его Климов, вставая, – рад был познакомиться!

Сосед промолчал, глядя на него жалко и растерянно – типичный неудачник. Климову даже захотелось сказать ему что-нибудь ободряющее. Но он не сказал. Поезд дернулся и остановился. Климов неспешно вытащил из-под полки свой чемоданчик и вышел, кивнув на прощание.

Шел дождь. Климов достал из чемодана складной зонтик и невольно подумал о своем спутнике. Интересно было бы спросить, с кем из компании Геннадия Вержбицкого он водит дружбу? Самому Климову фотографию хижины, найденной в Каракумах экспедицией гидрологов, показывал два года назад лично Генка. Осталось так и не выясненным, из чего были сплетены ее стены. Их серая пересохшая субстанция крошилась под пальцами, рассыпалась тонкой пылью.

Это была ничем не выдающаяся находка, а вот две прекрасные, тонкой старинной работы нефритовые чаши, обнаруженные в хижине, заинтересовали ученых…

Как, оказывается, мало нужно для того, чтобы сочинить сентиментальную сказку: второстепенный научный факт, сюжет, слизанный из лемовского «Соляриса», и капля фантазии. И даже особого умения для этого не потребовалось.

Климов все дальше уходил от вокзала, в сумерки, мимо светлых фонарных ореолов, нанизанных на струи дождя.

Ненастны карельские ночи.

С. Щеглов
ИГРА БЕЗ ШАНСОВ НА ПОБЕДУ

1. Задача не по плечу супермену

В кабинете Джорджа Гейлиха, миллионера и доктора социологии, было прохладно и просторно. Вентиляторы бесшумно вращались под потолком, кондиционеры мерно перегоняли воздух, выискивая в окружающем небоскреб смоге остатки кислорода. Личная термоядерная электростанция, спрятанная глубоко под фундаментом резиденции, в изобилии снабжала ее энергией. Джордж Гейлих снял очки, положил их на колено и закрыл журнал.

Его рука коснулась кнопки вызова. Консультант, Хол Клеменс, вошел почти сразу – он изучил привычки шефа так же хорошо, как хорошо платили за это.

– Привет, Хол, – сказал Джордж воскресным – вялым, добродушным – голосом человека, отключившегося от дел фирмы. – Почитайте-ка вот это.

– Но, шеф… – замялся консультант. – Я плохо знаю русский!

Джордж поднял брови.

– Да? Гм… Ну что ж, суньте в компьютер. Рекомендую вам в следующий раз знать русский получше!

– Хорошо, шеф, – согласился Хол.

Он подошел к компьютеру, вложил журнал в сканнер, вызвал программу и подождал с минуту. Шеф молчал – не в его привычках было искажать информацию своими разъяснениями. Что ж, Хол тоже больше доверял подлинникам. Даже в переводе.

Компьютер управился в положенный срок. Хол приступил к чтению.

Несколько раз он удивленно взглянул на шефа, но тот все молчал.

Закончив, Хол отложил листок с переводом и устроился в кресле в той же позе, что и Гейлих. Он ждал объяснений.

– Что вы об этом думаете? – спросил Гейлих.

– Любопытная версия…

– Я вас не спрашиваю о том, как вам она понравилась! Я спрашиваю ваше мнение как научного консультанта, магистра ксенологии!

– Тогда я сделаю анализ.

– Сделайте.

– Версия не нова и не раз обсуждалась в разных вариантах в восьмидесятые годы. Основным возражением на нее было да и остается такое: мы устанавливаем контакт вовсе не со сверхцивилизациями. С нас вполне хватит и равных партнеров. Это возражение практически решило судьбу группы «За экономию средств», которая так и не сумела провести сокращение ассигнований на поиск внеземных цивилизаций.

– Сокращение потопили демократы по политическим соображениям. Продолжайте.

– Поэтому данная версия любопытна лишь с исторической точки зрения. Для меня новость, что ее выдвинули русские; впрочем, они тогда неплохо соображали.

– Да, были времена. Значит, только с исторической точки зрения?

– Только.

– Тогда скажите мне, Хол, для чего я, по-вашему, трачу сорок миллионов долларов в год на попытки контакта?

– Видимо, вас интересуют новые рынки сбыта, – предположил Хол.

Джордж искренне рассмеялся:

– Бесподобно! Вы молодец, Хол! Но все-таки постарайтесь понять, что я до сих пор и не думал о принципиальной невозможности контакта с высокоразвитыми цивилизациями!

– Вот как?!

– Вы поняли. Вы же умный человек, Хол.

– Я работаю у вас недавно, – смутился Хол, – если бы я знал…

– Не оправдывайтесь: во-первых, это бесполезно, во-вторых, вы ни в чем не виноваты. Слушайте дальше. Компьютер, который стоит перед вами, очень хорош. Он позволяет сделать кое-какие предсказания. Вам, видимо, будет небезынтересно узнать, что он с точностью до нескольких недель предсказывает дату смерти человека по его медкарте.

– Я слышал об этом. Вы сделали полмиллиарда на смерти Джефа Харта.

– Да, вначале этот ящик работал на коммерцию. Но как-то подвыпив, я сделал то, в чем не могу не раскаиваться: заложил в него свою собственную медкарту. Понимаете?

– Ну и? – Хол изменил своей обычной бесстрастности.

– А знаете, я ведь и вашу карточку закладывал, – неожиданно проговорил Джордж, потягиваясь. – Результаты неожиданны, ох, неожиданны… Хотите узнать, когда вы умрете?

– Пожалуй, нет, – проговорил Хол. – А что, скоро?

– Да нет, вам повезло. Еще пять лет.

– Всего?!

Хол ничего больше не смог сказать.

Джордж усмехнулся – печально, но не без злорадства.

– Не волнуйтесь так. Мой срок истекает раньше. Конечно, я все же не верю – в глубине души, – но я обязан принять меры. Что естественно сделать для человека, знающего, что осталось ему совсем немного?

– Уладить свои дела и жить для других, – пробормотал Хол.

Джордж снова рассмеялся.

– Никак не пойму, – сказал он, – вы серьезно или притворяетесь? Вы же циник, иначе бы не прошли семь тестов по отбору, и я это знаю, и вы это знаете, зачем же вы цитируете неизданную «Образцовую мораль»? Или вы изменили точку зрения за полтора года у меня?

– Нет, что вы. Просто я не считаю свое мнение полезным для вас.

– Напрасно. То, что я до сих пор им не интересовался, не значит, что оно меня не интересует. Натыкал бы я тогда клопов в вашей квартире! Будьте откровенны: что бы вы сделали на моем месте, узнав, что жить вам осталось несколько лет?

– Откровенно?

– Естественно.

Хол наклонился вперед:

– На вашем месте я бы утащил с собой побольше людей. Желательно всех.

– Ай да Хол! – радостно воскликнул Джордж. – И все же вы ошиблись: такая мысль не пришла мне в голову. Я просто подумал, что если природа отпустила мне мало, то я должен взять намного больше любыми доступными средствами. А поскольку эта бестия, – он указал на компьютер, – учитывает все возможности современной медицины, значит…

– Нужно обратиться к внеземным цивилизациям?

– Совершенно верно. К цивилизациям, обладающим сверхтехнологией и сверхмедициной, а точнее – практическим бессмертием.

Хол откинулся назад. Он понял шефа. Конечно, статья русского была для него ударом – это очень неприятно, узнать под занавес, что всю пьесу играл роль простака. Однако шеф не производил впечатления убитого разочарованием человека. Это показалось Холу странным.

– И что же теперь? – решился он на вопрос.

– Теперь? – Гейлих с любопытством посмотрел на Хола. – Теперь думать придется вам! В вашем распоряжении сорок миллионов в год в течение трех лет и скромная задача: бессмертие. Если вы ее выполняете, вы получаете его на равных со мной. Если не выполняете, я следую вашему совету и тащу с собой на тот свет как можно больше людей, начав, естественно, с вас. Вас устраивают правила игры?

– Но я не биолог! Я ксенолог!

– Позвольте! Кто вам сказал, что Джордж Гейлих старый маразматик? Кто вам сказал, что он спятил настолько, будто предполагает, что вы сумеете в три года сделать то, над чем все человечество бьется уже лет тридцать? Кто вам сказал, что именно вы будете разрабатывать технологию?

– А что же я буду делать?

– Ваша задача, как ксенолога, найти цивилизацию, владеющую технологией бессмертия, и организовать в ней эффективный промышленный шпионаж. Если они не идут на контакт, значит, мы все должны сделать сами.

Хол сдержался. Гейлих не производил впечатление сумасшедшего, хотя, несомненно, был им. Но доказать это нечего было и мечтать. Хол понял наконец, в какие железные тиски попал, оставив кафедру ксенологии и перейдя к частным консультациям. Понял, как это обычно бывает, слишком поздно.

– Сроки? – спросил он, чтобы что-нибудь спросить.

– Три года, как я уже говорил. Но было бы совсем неплохо, если бы вам удалось их сократить. И еще, – Гейлих встал, – каждую пятницу я жду ваших сообщений о ходе работ. План можете представить хоть завтра. Ну, всего хорошего.

Хол поднялся и на дрожащих ногах вышел из кабинета. В голове слегка шумело. И в серьезность происходящего заставил поверить лишь выросший из пустоты охранник, вежливо сообщивший:

– Мистер Клеменс! С сегодняшнего дня вам не рекомендовано покидать резиденцию. Все условия будут созданы здесь.

2. Без супермена не обойтись

Хол валялся на диване в отведенных ему роскошных апартаментах и смачно ругался. Теперь он уже не считал нужным скрывать от шефа свое мнение. Хотя и остерегался задевать его лично.

Так что больше всего доставалось правительству и медицине.

Однако мысль работала, и в перерывах между ругательствами Хол вяло обдумывал способ сбежать отсюда, еще более вяло – надуть шефа, и уж совсем на краю сознания какой-то нейрон самовольно мозговал, у какой цивилизации можно позаимствовать технологию бессмертия.

Ах, если б ее знали русские!

Постепенно Хол выяснил – чисто логическим путем, – что бежать ему некуда. Если не убьют на всякий случай сразу, то уж наверняка оставят без работы.

Не понадобилось много времени и на то, чтобы понять: шефа не обмануть. Как и Хол, Джордж получил свое звание за вполне серьезную научную работу, и миллионы к нему падали не с неба.

И самое главное – явно спятивший Гейлих, похоже, заражал своим сумасшествием. Хол чувствовал, что хочет решить эту задачку – хотя бы в принципе. Ограбить высшую цивилизацию – каково?!

В фантастике такое было не раз, но на практике!

Впрочем, эту цивилизацию надо еще найти. Пока кроме собственной, земной, Хол никакой другой не знал. Даже с горой специальных разрешений, позволивших в свое время удовлетворить любопытство относительно НЛО и их изучения министерством обороны. К сожалению, это были совсем не инопланетяне.

Значит, сначала надо найти цивилизацию. Хол перевернулся на спину и посмотрел в потолок; тот выглядел как ночное звездное небо. Тюрьма была красива.

Где ж ее найти? Будем реалистами, сказал Хол себе. Я могу ее найти, если только она ближе трех светолет, то есть – находится в Солнечной системе, то есть – это не цивилизация, а звездолет, а звездолет – это обособленная территория, где шпионаж затруднен, да и есть ли он, звездолет-то, в Солнечной системе?!

Хол треснул кулаком по пластиковому боку дивана. Тоже задачка, найти сверхцивилизацию в рекордно короткие сроки! Пошел бы сам, поискал, обратился он мысленно к шефу. И занес меня дьявол в этот бедлам, сидел бы лучше на кафедре, прозябал бы спокойно. А теперь все: живым не выпустит.

Только бессмертным.

Так и так своей смертью, той, что через пять лет, мне не помереть, подумал Хол. Это был плюс, и он остановился на плюсе, а потом вернулся к задачке и применил метод Шерлока Холмса – отбросить все невозможное. И схватился за голову.

В следующие пять минут он напоминал буйно помешанного. Сначала попрыгал на диване, фальшиво пропел два куплета студенческого гимна, потом прошелся в танце по комнате, подскочил к телефону, позвонил и спросил, где находится ближайшая сверхцивилизация, крикнул в трубку: «А я знаю!», бросил трубку, запустил подушкой в портрет Лема на стене – «Слабо тебе, парень!»; потом подобрал подушку, бросил обратно, полез ногами в рукава смокинга и замер.

Потом тряхнул головой, быстро переоделся, осмотрел себя в зеркало, поправил прическу, сунул записную книжку в карман и вышел.

Шеф был у себя, сидел все в той же отвратительно удобной позе, которую не хотелось менять. Он просматривал очередной русский журнал. Хол подумал, что во времена Маккарти Гейлиха наверняка бы посадили за антиамериканскую деятельность.

– Привет, Хол! – обрадовался шеф. – Ну что, додумались вы наконец?

– До чего? – Хол остановился посреди кабинета, пораженный внезапным подозрением.

– Вам лучше знать до чего, – мягко сказал Гейлих, – но понять, что я вовсе не сумасшедший, вы были обязаны сразу! Вы сообразили, что искомая цивилизация находится на нашей с вами планете, только примерно в двухстах годах к будущему от сегодняшнего момента?

Хол помрачнел. Его подозрения подтвердились: шеф знал все еще до того, как сформулировал задачу.

Кресло оказалось рядом – и очень кстати.

Хол взял себя в руки.

– Восхищен вашим умом, шеф, – сказал он почти искренне. – Додуматься было не так-то просто.

– Удовлетворен вашим умом, – в тон ему ответил Гейлих. – Додуматься было не так-то сложно! Это мы сделали за день, и поодиночке. Вместе нам предстоит кое-что другое: осуществить ваш проект.

– Мой?!

– Ну да. Ведь у вас есть проект?

– Пожалуй, да, – согласился Хол. – Все очень просто: мы погружаем в глубокий анабиоз человека с заданием проснуться через двадцать – или двести – лет и с помощью машины времени вернуться к нам с технологией бессмертия.

– Великолепный проект! – Гейлих рассмеялся. – Бесподобный! Его единственный недостаток – абсолютная неосуществимость. Я уже сейчас вижу минимум три сложности. Анабиоз ныне куда менее надежен, чем пулеметы. Машина времени – штука весьма проблематичная. И какой болван вернется из прекрасного будущего в мерзкое настоящее, хотел бы я знать?!

– Постойте! – Хол вдруг понял простую вещь. – А зачем нам этот болван? Все гораздо проще…

– Заморозиться самим? – Джордж покачал головой. – Видите ли, Хол… Там, в будущем, может быть что угодно, но одно я знаю совершенно точно: я там буду последним дураком. А значит, мне никогда не стать так высоко, как здесь. Это вы должны себе уяснить. Почему? Отвечу. Нам работать вместе. Долго, может быть, бесконечно долго, а может быть, всего три года – но в любом случае над очень серьезным делом. Поэтому я должен быть в вас уверен. Вы сами – хотите туда, в будущее?

– Предпочту бессмертие в настоящем, – усмехнулся Хол.

– Вот и договорились. Теперь к делу. Пункт первый: анабиоз. Что скажете?

– Проблема фактически решена. – Хол махнул рукой. – С имеющимися допусками я легко добуду все материалы, остальное доделаем сами. Лаборатории у вас неплохие.

– У нас, – уточнил Джордж. – Ладно, дальше. Пункт второй. Машина времени.

– Если она невозможна, придется все-таки замораживаться самим.

– А как мы узнаем, возможна она или нет?

– На практике. Если агент вернется, значит возможна.

– Великолепно. А если он вернется и выкопает анабиоз-камеру, да еще разбудит сам себя?

– Гм… Стандартный парадокс временных путешествий. В одних концепциях разрешимый, в других – нет… – Хол поморщился. – Мы-то с вами – практики?

– Безусловно.

– Ну так закопаем камеру так, чтобы агент не знал, где она.

– В подводной лодке с программой перемещения. О, кэй. А все-таки, как разрешается парадокс в теории?

– Обсудим, когда агент вернется. Пока меня заботит пункт третий. Как сделать так, чтобы он не смог не вернуться?!

Джордж покачал головой:

– Еще один парадокс. Там нужен не просто агент, это должен быть гений и супермен, иначе он просто не сможет адаптироваться в будущем. Но гений и супермен – понятая вряд ли совместимые.

– Совершенно несовместимые, – согласился Хол. – А может быть, пошлем просто гения?

– Да он не сможет украсть и булавки, ваш просто гений! Лучше уж послать просто супермена.

– Итак, нужен человек, с одной стороны, умный и честный, с другой – хитрый и ловкий, с одной стороны – конформист, чтобы адаптироваться в будущем, с другой – фанатик, чтобы вернуться, с одной стороны, профессиональный шпион и диверсант, с другой – неспособный обмануть нас! Простите, шеф, но мы в тупике, – резюмировал Хол. – Такого человека не найти, но без него не обойтись.

– Почему вы думаете, что такого человека не найти? – удивился Джордж.

– Но это же совершенно противоречивые качества!

– Отнюдь. В человеке порой сочетается и не такое. Сформулируйте ваши требования еще раз.

Гейлих указал на компьютер. Хол понял, приподнялся и вызвал нужную систему. Вскоре он закончил компоновку запроса, и компьютер выбросил на экран «Ждите…»

– Минуту-другую придется подождать, – сказал Джордж. – У него задержка ответа – чтобы нам казалось, что и для компьютера все не совсем просто.

Хол кивнул.

Прошла минута, другая. Компьютер не подавал признаков жизни.

– Сколько человек в нашей картотеке? – спросил Хол.

– Три миллиарда, – небрежно бросил шеф. – Однако мне непонятно, чего он так копается…

Он нажал несколько клавиш. Компьютер не реагировал.

– Ого, какая трудная задача, – пробормотал Гейлих. – Не думал, что мы сможем такую придумать!

И здесь на дисплее загорелась одинокая строка. Фамилия, имена, местожительство, профессия и номер досье.

3. Питер Аурелиан Бордже, Лос-Анджелес, частный детектив, досье № 567432873

Все события начинаются с мелочей. Будь это убийство президента или ограбление банка. Я даже не хотел подходить к телефону – в конце концов, на последний гонорар можно было позволить себе немного побездельничать. Любопытство, однако, взяло верх.

Алло, алло, это Питер Бордже? – он самый, что стряслось, – мы хотим вас пригласить в Вашингтон для ответственного поручения, у меня отпуск, миллион, что – миллион, гонорар, вы шутите – рука к блокноту, отнюдь, машина ждет вас у ворот коттеджа.

В окно я увидел ее как на ладони. Странная модель, никогда прежде таких не встречал. Вариантов два – или кому-то из боссов я действительно понадобился, или собираются кое-что у меня узнать.

– Хорошо, – сказал я в трубку, – сейчас позвоню в полицию и выйду.

– Пожалуйста, мы пока не спешим, – ответил все тот же приятный голос. Опять два варианта – или все чисто, или полиция им не помеха.

Я позвонил своему приятелю Гарри, сообщил, где в случае чего меня лучше искать, снял пистолет с предохранителя и вышел.

– Куда поедем? – спросил я у шофера.

– Вам ничего не нужно взять с собой? – спросил он в ответ. Я вспомнил, что меня приглашали в Вашингтон, округ Колумбия. И покачал головой. – Садитесь. Туда и поедем.

Он взял с места с таким ускорением, что меня вмяло в кресло. Что самое интересное, мотор работал бесшумно. До аэропорта мы добрались за пятнадцать минут – полтораста миль в час, не меньше. Там нас ждал маленький четырехместный самолет.

Через несколько минут мы повисли в сплошном тумане, потом взлетели еще выше, и облака с подозрительной скоростью поползли под ногами. Питер, сказал я себе, так высоко ты еще не залетал, интересно, что от тебя потребуется?

И шофер, и пилот молчали, и мне это не понравилось.

– Куда вы меня везете? – вежливо, такие наглые вопросы лучше задавать вежливо, спросил я.

– В резиденцию Джорджа Гейлиха, – сказал шофер. – Надеюсь, вы не заняты в ближайшие месяц-другой серьезным делом?

– А если бы был занят, вы что, развернули бы самолет?

– Зачем же. Просто это дело за вас выполнил бы кто-нибудь другой. Я, например.

Я посмотрел на шофера внимательней. Ну да, конечно, достаточно ему надеть парик и сбрить усы – готов второй Бордже. Я проникся невольным уважением к моему новому работодателю. Приятно иметь дело с таким предусмотрительным человеком. Однако если он нуждается в моей помощи, значит, не может с чем-то справиться сам. Мне стало не по себе – делать то, что не под силу Джорджу Гейлиху, это вам не шнырять по ночному Гарлему.

И не успел я додумать все до конца, как самолет нырнул вниз почти в боевом пике. Взглянув на часы, я понял, что мы шли на гиперзвуке. Полчаса от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка, над которым мы делали разворот, это скорость скорее для баллистической ракеты.

В Нью-Йорке мы высадили шофера. А потом в несколько минут долетели до Вашингтона и сели прямо на крышу резиденции Гейлиха.

– Идите прямо, – сказал пилот, – вас встретят.

Встретить – понятие из рукопашного боя, но я не стал на это упирать. Просто подобрался – мало ли что, вдруг захотят убедиться, на что я способен?

Терпеть не могу эту мерзкую привычку больших боссов – проверять нас, одиночек, выпуская своих «горилл». Только из-за этого и приходится поддерживать форму.

Встретили меня, однако, в переносном смысле. Открыли люк с роскошной лестницей и попросили в зал, забитый сложной аппаратурой, среди которой я узнал только серийный детектор лжи. Проверка так проверка, сказал я себе и приготовился к длительному сидению в кресле с проводами за пазухой.

Однако все закончилось довольно скоро. Проверили реакцию, намотали метра два биограмм, попросили пострелять из электронного пистолета, остались довольны.

И пригласили прямо к шефу.

Кабинет Гейлиха располагался на сороковом этаже и занимал угол небоскреба. Мягкий ковер, компьютеры, кресла для посетителей, экран во всю стену – ничего особенного. Сам Гейлих сидел во вращающемся кресле у окна до пола, рядом с журнальным столиком; выглядел он как на своих фотографиях – небрежно одетый невысокий лысоватый тип в очках с давно немодной оправой. Рядом сидел бледный волосатый хмырь из разряда яйцеголовых, сидел с отсутствующим видом, но глаза его цепко следили за мной.

– Здравствуйте, Питер, – фамильярно сказал Гейлих. – Можете называть меня Джорджем или шефом, как вам удобнее. Мой коллега Хол сейчас изложит вам наше предложение, но прежде чем он сделает это, мне бы хотелось сказать несколько слов. Дело в том, что вашу кандидатуру компьютер отобрал из трех миллиардов кандидатов, так что замену подобрать вам скорее всего не удастся. Поэтому своим отказом вы просто поставите нас перед необходимостью заставить вас делать то же самое. Вот и все. Хол, приступайте.

После такого предисловия я еще больше напрягся. Ясно было, что предложат мне нечто совсем необычное.

– Дело вот в чем, – промямлил Хол, пытаясь найти нужные слова, – мы собираемся заслать агента в одну страну…

– При чем здесь я? – перебил я его. Терпеть не могу, когда мне говорят не все и не сразу.

Холу пришлось выложить все как есть:

– Кроме вас, некому. Потому что страна эта находится не здесь, не на нашей с вами планете.

Я кивнул. Я наконец узнал этого Хола – это был Хол Клеменс, преподаватель ксенологии из колледжа, где учился один мой приятель. Приятель, правда, помешался на пришельцах, но о Клеменсе я бы этого не сказал.

– Вашей задачей будет провести там разведку, выйти на научные или иные организации, занимающиеся двумя проблемами: перемещениями во времени и практическим бессмертием. Затем вы вернетесь обратно, со сдвигом в месяц или в два. Задача ясна?

– Нет.

– Что вам неясно?

– Где находится эта ваша страна? Как я туда попаду? Как я за два месяца доберусь до секрета этого бессмертия? И вообще, если уж вы установили сообщение с этой вашей планетой, не лучше ли просто попросить сообщить все, что вас интересует?!

– Отвечу по порядку. Страна эта находится в будущем, лет через двести. Попадете вы туда в анабиоз-камере. Пробудете там не два месяца и даже не два года – если там есть практическое бессмертие, то хоть целую вечность. И, как вы сами понимаете, пока сообщение у нас с «этой страной» одностороннее. Так что просить бесполезно.

– Так вот зачем перемещения во времени! Понятно. Простите, но я должен подумать.

Они дали мне подумать – прямо в кабинете. Я думал о многом. На сумасшедших они не похожи, да и анабиоз – это не фотонная ракета, это реально. Кое-кто из моих знакомых уже отправился эдак лет на тысячу вперед. Правда, привело это их либо на ближайшее кладбище, либо в больницу, но суть не в том.

И вообще, попасть в будущее было моей, неудобно говорить, мечтой еще с детского увлечения фантастикой. Я и детективом-то стал из-за этого. Хотелось приблизиться к тайнам науки, но – неудача. Как они обо всем этом узнали – неважно. Узнали, вот и все. Предложение я приму, сомнений тут не было.

Меня интересовало только одно.

Как они собираются гарантировать мое возвращение?

Ведь даже последнему ослу должно быть ясно, что я ни за что сюда не вернусь. А значит, они должны были что-то придумать, чтобы заставить меня это сделать. Но как? Послать еще одного агента? Так и он не вернется. Родственников и друзей, таких, чтобы из-за них возвращаться, у меня нет. Гипноз? В будущем разгипнотизироваться будет легче легкого. Никаких шансов у них не было.

– Вы подумали? – спросил Хол.

– Да. Я согласен. Когда нужно приступить к подготовке?

– Не спешите, – подал голос Гейлих. Он улыбался, и это мне не нравилось. Он явно знал что-то, чего я не знал, и наслаждался чувством превосходства. Это было, однако, не столь неприятно; хуже была неизвестность. – Вас, конечно же, интересует, что мы предпримем для гарантии вашего возвращения?

Я не счел нужным скрывать это.

– В таком случае взгляните на запись разговора, состоявшегося в этом кабинете несколько месяцев назад, – Гейлих нажал кнопку.

«Хотите знать, когда вы умрете?» – спросил его голос с экрана.