Текст книги "Поиск-84: Приключения. Фантастика"

Автор книги: Сергей Щеглов

Соавторы: Михаил Шаламов,Олег Иванов,Александр Ефремов,Б. Рощин,Ефрем Акулов,Лев Докторов,Евгений Филенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

ФАНТАСТИКА

Л. Докторов
КРИБЛЕ-КРАБЛЕ-БУМС

Робот К-95 избегал людей. Таким уж создали его на далекой планете с труднопереводимым названием.

Прибыв на Землю и поселившись в отрогах Швейцарских Альп, дядя Вилли – это имя взял себе робот в нашем мире – зажил уединенной жизнью. Гости к нему не ходили. Если же в кои-то веки одуревший от скуки и одиночества сосед и добирался до его дома, то встречал, мягко говоря, недоброжелательный прием. К-95 цедил слова с такими паузами, что даже привыкшим к молчаливости жителям гор мучительно казалось, будто они беседуют с мумией египетского фараона.

Прибавьте к этому, что для разговора о девочках из долины дядя Вилли был слишком стар, в картах не отличал туза от шестерки, спиртного в рот не брал, а самое главное – никогда не потчевал им гостей, и вам станет ясно: дни его протекали одиноко и безмятежно.

Но так казалось лишь на первый, непосвященный, взгляд. На самом же деле сутки робота были заполнены до отказа, ибо ревностно и со знанием дела выполнял он свою основную функцию – смотрителя тайного космического маяка. К тому же К-95 являлся первоклассным (другого за границу не пошлют) специалистом по ремонту космических кораблей. Он всегда был готов оказать экстренную помощь любому из них, совершившему вынужденную посадку рядом с его охотничьим домом.

Однако столетия проходили за столетиями, а такого чрезвычайного происшествия не случалось. Что ж, тем лучше, думал дядя Вилли, вглядываясь в звездное небо.

Впрочем, твердой гарантии, что он думал именно так, автор дать не может. Потому как неизвестно, способны ли вообще роботы думать. В печати до сих пор ведется оживленная дискуссия по этому вопросу. Подождем, что скажут специалисты…

Иногда, примерно раз в пятьдесят лет, К-95 совершал прогулки вниз, к людям и, пробыв в толпе горожан дней пять, шесть, возвращался к снежным вершинам, откуда слал на родину подробный отчет о виденном. Там, на далекой планете, с интересом наблюдали за развитием земного общества, гадая: погибнет наша неугомонная цивилизация в результате постоянной резни, голода и болезней или все-таки выживет?

Но мы отвлеклись. Вернемся к нашему роботу. Он как раз совершает очередную вылазку и, миновав предместья, входит в город…

Шел дядя Вилли размеренным шагом уставшего человека (4,27 километра в час) и не обращал особого внимания на окружающий мир. Роботы не умеют отвлекаться посторонними вещами, чем, как считают специалисты, выгодно отличаются от нас – людей. Но именно это отличие и послужило причиной трагедии. Дядя Вилли, робот К-95, не заметил, как наперерез ему вынесся из-за угла тяжелый грузовик. Раздался визг тормозов, шофер яростно закрутил баранку, но было поздно – передние колеса подмяли под себя стража космического маяка.

Врач, прибывший на место происшествия, констатировал мгновенную смерть, а потом тело дяди Вилли было предано земле на самом дальнем участке кладбища. Оно и сейчас лежит там. Что ему сделается, железному?

Шофера грузовика признали невиновным, и он отделался легким испугом: мы нуждались в нем лишь для развития сюжета, и, конечно, автор лично позаботился о его безнаказанности.

И это все о них обоих. Оставим же робота в покое, как ружье, что после охоты вешают на стену до лучших времен.

Однако история на этом не кончается. Мы вновь поднимемся к суровым вершинам заснеженных Альп. Навстречу опасностям, приключениям и, конечно, любви!

Был месяц март. Солнце вставало огромное и стремительно летело к зениту, рассыпая бриллианты искр на крепком насте. В такую погоду лыжная прогулка – редкое удовольствие. Тем более что не бывал дальше московских гор наш Новый Герой – молодой аспирант кафедры зарубежной литературы МГУ. Он приехал в Швейцарию на практику, еще в дороге мечтая покататься на лыжах в Альпах. Мечта эта была столь обворожительна, что после месяца спокойной жизни он взял у своих новых швейцарских друзей специальные слаломные лыжи и, зарезервировав за собой недельный отпуск, отправился в горы…

Да, чуть не забыл! Звали его Саша. Александр Петрович Чернобородов.

Швейцарцы славятся не только сыром, но и деликатностью, а потому, когда Саша объявил о своем решении, они не стали его отговаривать, ссылаясь на трудности подобных прогулок. Впрочем, один из них (это был как раз владелец лыж) спросил с некоторым сомнением в голосе:

– Скажите, Александр Петритш, вы в самом деле умейт скакат с горка?

На что получил резко утвердительный ответ и, со свойственной воспитанному человеку флегмой, не заметил отчаянного румянца, оживившего обычно бледные щеки его собеседника.

Итак, месяц март. Что-то около полудня. Одна из невысоких гор в отрогах Швейцарских Альп. В такой декорации мы впервые застаем нашего героя. Как он добрался к вершине, нас не должно интересовать. Посмотрим лучше на его подготовку к спуску.

Вот он поправил очки на резинке, внимательно осмотрел крепления, взглянул вниз и тяжело вздохнул. Все-таки было высоко. И даже очень.

Но наш герой не стал бы Нашим Героем, если бы страх свой не преодолел и, оттолкнувшись палками, не ринулся отчаянно вниз!

Чудес на свете не бывает. В этом легко убедиться, заглянув в учебник физики для седьмого класса… Саша открыл глаза и обнаружил, что снег, попавший ему в нос и уши, столь же мокрый и противный, как и у нас под Москвой. Потом он встал и с тревогой оглядел лыжи. И тревога его оказалась ненапрасной. Левая, наскочив на предательский пенек, сломалась. Вот это уже была трагедия! Александр Петрович знал, что лыжи сделаны на заказ и, как таковые, стоят сумасшедших денег. А взять последние было исключительно негде.

Раздумывая над сложившейся финансовой ситуацией, он взвалил лыжи на плечо и, утопая в альпийском снегу, двинулся туда, где, по его мнению, проходило шоссе.

День стремительно падал в объятия ночи, когда Саша понял, что направление, взятое им, оказалось неверным. Осознав эту горькую истину, он совершенно уже решил повернуть назад, но тут заметил вдалеке одиноко стоящую избушку и обрадованный двинулся к ней.

Проницательный читатель и сам, должно быть, догадался, куда направился наш герой. Да, это был охотничий дом дяди Вилли, именуемого также роботом К-95.

Александр Петрович постучал в дверь. Она оказалась незапертой и, уютно проскрипев, открылась. Стоя на пороге, Саша с интересом изучал увиденное. Наконец он решился войти, сообразив, что хозяин, видимо, где-то вблизи и скоро вернется.

Не знал товарищ Чернобородов, что хозяина дома давно уже нет в живых. Впрочем, говорить так было бы слишком рискованно, называя робота живым существом, можно нажить кучу врагов в научном мире. Поэтому лучше сказать следующим образом: не знал товарищ Чернобородов, что хозяин дома давно не функционирует. И пусть фраза эта выглядит стилистически плохо, я бы сказал, ужасно, зато она верна фактически! С научной точки зрения. А о правдивости изложенного автор печется больше всего. Что же касается замка, то он, конечно, имелся и даже, так сказать, импортный – из другой звездной системы, однако, постучав, Саша, сам того не ведая, послал условный сигнал на механопривратника, и тот открыл дверь.

При таких вот странных, но вполне объяснимых с научной точки зрения обстоятельствах наш герой вошел в комнату, прошелся по ней в задумчивости и сел в единственное кресло у потухшего камина. Дядя Вилли, в глубине души презирая это человеческое изобретение, дающее больше дыма и копоти, чем тепла, все же имел его дома в целях конспирации.

Наконец-то Александр Петрович смог удобно расположиться. Помня, каким трудным был его день, мы легко поймем, почему, оказавшись в кресле, он тотчас сладко потянулся и нечаянно заснул…

Снилась ему еда. Вкусная, аппетитно пахнущая, она лежала на тарелке, попеременно представляясь то пельменями с уксусом, то горячим мясным бульоном. Саша схватил уже ложку и совершенно замахнулся на еду, но тут появилась муха. Она кружилась вокруг тарелки и противно жужжала.

Содрогаясь от отвращения, Александр Петрович проснулся. Муха исчезла, впрочем, как и еда, но жужжание, а точнее нарастающее гудение, перешедшее затем в басовитый грохот, остались. Наконец звук достиг своей высшей точки, Саша почувствовал, как дрогнул весь дом, и сразу же наступила тишина.

Неужели землетрясение? – мелькнуло в голове нашего героя. Лучше, пожалуй, побыть на свежем воздухе. И он пулей вылетел за дверь.

Вылетел и замер совершенно ошарашенный. И было от чего! Неподалеку, расцвеченное огнями, стояло летающее блюдце. Да! Именно оно. Саша сразу же узнал этот предмет космической сервировки, недаром, еще учась в институте, он был одним из самых стойких приверженцев Контакта.

Нам-то с вами сразу стало понятно, что произошло. Налицо было то самое ЧП, ради которого хранил свои богатые знания ремонтника робот К-95. Случится же такое совпадение!

Раздался гулкий удар металла, в днище корабля открылся люк, и из него грациозно выпрыгнуло на землю некое существо. Увидев Сашу, оно удовлетворенно кивнуло (жест, по-видимому, интернациональный в межпланетном смысле) и сказало:

– Эне-бене-ряба!

– Чего? – спросил наш герой. Простим ему некоторую растерянность. Право, не каждый день удается своими глазами наблюдать космических пришельцев.

– Эне-бене-ряба! – повторило между тем существо и сделало нетерпеливый взмах рукой: проходи, мол, быстрее в корабль! Не видишь, жду!

И Саша пошел.

Автор мог наплести кучу небылиц о парализованной воле, о гигантском психоимпульсе (слово-то какое ужасное), заставившем Александра проделать этот путь, но поскольку он терпеть не может лжи, то вынужден признать: ничего такого не было. Просто не понимал наш герой в те минуты, что делает. Был слишком, как уже отмечалось, ошарашен. Вслед за инопланетянином он добровольно полез в люк и оказался в овальном помещении со сводчатым потолком и пультом управления посередине. Все здесь было миниатюрно: и стол, прикрепленный тремя ножками к полу, и два кресла у пульта. Да и сам пульт похож был скорее, на трюмо. Высокий и узкий экран окружала рамка с филигранным узором, а ручки и тумблеры переливались перламутром и напоминали флакончики для духов и маникюрных красок.

Но не яркие краски привлекли внимание Александра Петровича. Широко открыв глаза, смотрел он на своего спутника, а точнее спутницу, ибо в ярком свете люминофоров предстала перед ним очаровательная блондинка с черными бровями и голубыми глазами. Одета она была в серебристую мини-тунику, по которой струились алые блестки.

Наш герой переминался с ноги на ногу и мужественно молчал.

– Экс! – сказала инопланетянка и сделала жест в сторону Александра Петровича.

Он быстро схватил ее руку и поцеловал.

– Очень приятно. Александр Петрович. Можно – Саша.

Девушка потерла место поцелуя и голосом уже более высоким воскликнула:

– Экс! Экс-фекс-пекс!

Александр Петрович почувствовал, что попал впросак.

– Я не понимаю вас… простите…

Девушка сделала несколько шагов к нему и положила ему ладони на плечи.

– Право, вы меня с кем-то путаете, – бормотал Саша. – Ой, что вы делаете?!

В руке инопланетянки блеснул неизвестно откуда взявшийся стержень, который она хладнокровно воткнула в Сашино плечо. Было больно и очень обидно. Саша отскочил в сторону.

– Хороший способ знакомиться! Так и убить можно!

Он потрогал плечо и почувствовал под пальцами что-то липкое.

Наш герой был человеком мужественным, в чем легко убедиться, вспомнив его спуск по незнакомой горной трассе, однако с детства не переносил вида крови. Вот и сейчас он с содроганием смотрел на ладонь, по которой расползлась ярко-красная клякса. Впрочем, смотрел – не то слово. Саша мельком взглянул на нее, и взгляда этого оказалось достаточно.

Какая ситуация! Ах, какая ситуация! Таинственная избушка, не менее таинственная летающая тарелка, космическая женщина-вамп, этакая межпланетная Барбарелла… А дальше – полет в космос, наш герой в рабстве у цивилизации, готовящей захват Земли посредством супероружия «Фикфокнаодинбок», побег героя, война миров и завершающий хэппи-энд с белокурой красавицей в объятиях! Черт возьми, ну почему я не пишу фантастику?!

…Очнулся наш герой на мягком ложе и, приподняв голову, огляделся. Куртка его, свитер и рубашка лежали рядом, а плечо было аккуратно перевязано. Рана нисколько не болела, однако для верности Саша немного постонал. Тотчас в стене напротив открылась дверь и появилась белокурая незнакомка.

– Зачем притворяйт? Не болит, так, да? – сказала она.

– Вы говорите по-русски? – Саша от удивления привстал, но, устыдившись голого своего тела, снова лег и скрестил руки на груди.

– Говорите, так, да, – незнакомка улыбнулась. – Пока ты спать, я изучаль твоя психокартина. Изнутри. И изучать язык. Она несложный, верно?

– Действительно, – мгновенно подтвердил джентльмен Саша. – Вы владеете им в совершенстве.

И с этого момента перестал замечать странный акцент незнакомки. Последуем и мы его примеру.

– Меня зовут Риара, – рассказала она нашему удивленному герою. – Я прохожу курс стажировки в институте космической филологии на планете… (Название автор опускает: оно трудно поддается написанию, а тем более произнесению вслух: в нем 48 согласных и один гласный Ы.) Это недалеко отсюда, всего два световых года, и живут там очень милые люди. Они, правда, немного шестирукие и девятиглазые, но к этому быстро привыкаешь. Новые друзья рассказали мне, что в этом районе чудесная трасса космослалома. После их рассказа я долго мечтала покататься, а вчера взяла у подруги космолет и вылетела сюда.

Риара вздохнула и пригорюнилась.

– День начался так чудесно, а потом на крутом повороте у меня сломался бризайт (честное слово, автор понятия не имеет, что это такое). До ближайшей ремонтной мастерской корабль вел автомат, я была уверена, что он не ошибется, но вместо робота появился ты… Такой смешной. Стоял, вытаращив глаза, совсем как робот. А когда ты взял меня за руку, я решила, что в механизме что-то испортилось, и хотела тебя отремонтировать…

Риара, покраснев, замолчала.

– Как ты думаешь, Саша, может быть, автомат все же ошибся? – продолжила она чуть позже. – Робота все нет и нет… А со сломанным бризайтом старт невозможен. Просто не знаю, что делать. Если вызывать на помощь моих шестируких друзей, мне будет очень стыдно. Ведь я сказала, что хорошо умею водить их космолеты.

Последнюю фразу она произнесла таким жалобным голосом, что наш герой понял: он обязан отремонтировать бризайт, каких бы трудов это ни стоило.

– Покажи мне твой прибор, Риара, – сказал он, поднимаясь и натягивая рубашку, – если робота нет, может быть я сгожусь?

– А ты умеешь чинить бризайты?

– Попробую.

– Какой ты хороший, – благодарно прошептала Риара и погладила нашего героя по покрасневшей щеке.

Бризайт оказался большим черным кубом с красной кнопкой посередине.

– Что там происходит внутри, мне неизвестно, – сказала Риара. – Но когда я нажимаю на кнопку, синяя лампочка на пульте должна загораться. А она перестала.

Таким образом, перед нашим героем предстала классическая проблема черного ящика.

Саша подошел к кубу и потрогал его рукой.

– Инструменты у тебя есть? – спросил он голосом слесаря из ЖКО.

– Конечно, – оживилась Риара. – Полный комплект.

Она вышла на минуту и вернулась, неся изящную лакированную шкатулку.

– Тут все, что нужно.

Александр вздохнул, как пловец перед стартом, и взял шкатулку в руки.

– А как это открывается? – поинтересовался он после нескольких бесплодных попыток.

– Ой, Саша, это же так просто, – рассмеялась Риара. – Смотри!

Она щелкнула пальцами, и крышка отскочила.

– Обыкновенный психоимпульс.

– Действительно просто, – Саша опасливо покосился на шкатулку. – А бризайт открывается так же?

– Нет. Он на винтах. Устаревшая конструкция.

– Ага! – повеселевшим голосом воскликнул наш герой и приступил к работе.

Такой простой снаружи, прибор оказался изнутри сложнейшим переплетением проводов и деталей. Саша с ужасом смотрел на их разноцветные узоры. Его задумчивый вид успокоил Риару.

– Ты, наверное, есть хочешь? – спросила она, вспомнив обязанности хозяйки. – Я сейчас что-нибудь приготовлю.

И товарищ Чернобородов остался один на один с бризайтом, и присев на корточки перед ним, безо всякой надежды потрогал провода. Ситуация была совершенно кошмарная. А Риара поверила, что я смогу починить эту штуку, тоскливо думал он. С какого бы бока к нему подлезть? Нет, лучше совсем не трогать, так, по крайней мере, большой беды не будет.

Болезненно морщась, Александр собрал кожух, и вновь перед ним предстал черный ящик. Проклятая машина! – подумал наш герой и, не удержавшись, с силой ударил по бризайту кулаком.

В ту же минуту лампочка на пульте загорелась!

Она сияла таким ровным светом, что даже непосвященному было ясно – бризайт работает!

А скептически улыбаться совсем ни к чему. Не верите, что прибор заработал от удара кулака? Тогда вспомните, как это бывает: телевидение передает хоккейный матч между нашей сборной и НХЛ. У ворот канадцев схватка, все домашние вместе с вами привстали с мест. Вот сейчас! Сейчас! Но именно в это мгновение экран гаснет. И напрасно вы срываетесь к телевизору крутить все ручки подряд и одновременно. Упрямый ящик не работает, хоть плачь! Тогда в сердцах, сами не понимая, что делаете, вы стучите по нему кулаком. И… экран оживает! Он оживает в тот самый момент, когда Харламов (о, Харламов!) забивает свой очередной и блистательный гол. И вы, забыв обо всем на свете, вместе с Николаем Озеровым, вместе со всем стадионом упоенно кричите: «Шайба!»

Скажите, разве так не бывает?

Лампа горела.

Саша нажал кнопку – она погасла, нажал – и вспыхнула вновь.

Ничего не понимая, наш герой воровато оглянулся, и его глаза встретили такой благодарный взгляд Риары, что темно-красными стали щеки Саши, а на сердце…

Но о сердце потом.

Они смотрели друг на друга, и это было… это было… Нет! Автор решительно не в силах описать, что это было.

– А сейчас мы пойдем ужинать, – сказала Риара, хотя думала совсем о другом. И Саша радостно кивнул.

Верите ли вы в любовь с первого взгляда, читатель?

Впереди у них была целая неделя.

Не-де-ля!

На сотне планет побывали они, и Риара показала Александру красоту космоса, но она была несравнима с ее красотой. На сотне планет он любил только ее. И в сумрачных лесах Ашеры, и в поющих травах Лаэдары и Стомпы – планет-близнецов, и в розовых пещерах Синиана… Он любил ее, как Ромео Джульетту, как Орфей Эвридику, как Гиор свою Лиору. Печальную эту легенду рассказала ему Риара.

Он любил ее, а она любила его. И все было прекрасно.

Но неделя прошла, и вновь опустились они рядом с охотничьим домом робота К-95. Саша развел огонь в камине, и они сели рядом, молча глядя на извивы пламени.

И Риара спросила:

– А как ты попал сюда?

И Саша поведал свою грустную историю и даже лыжу показал.

– Любимый! – воскликнула Риара. – Но ведь это так просто.

Она провела рукой по слому, и лыжа вновь стала целой.

– Обыкновенный психоимпульс!

– Действительно просто, – Саша улыбнулся и поцеловал Риару.

Но на сердце его…

Вот теперь, как и было обещано, пришла очередь поговорить о сердце. Итак, на сердце нашего героя было тревожно и по-осеннему пасмурно. Близилась минута разлуки. Мгновение, и его Риара, его Аэлита умчит в звездные глубины. И когда вернется? Да и вернется ли вообще? Не забудет ли она его в обществе шестируких друзей? Вот небогатый, но трагический ассортимент вопросов, волновавших нашего героя.

Печальна была и Риара. Автор не берется судить даже о психологии земных женщин, а уж инопланетянок – тем более, но в данном случае ему все ясно. Риару волновали аналогичные проблемы.

И минута настала.

– Пора, – мужественным голосом сказал Александр Петрович.

Риара провела рукой по его щеке.

– Я лублюм тибъя, Сашья, – прошептала она,, и у автора нет сил подгонять ее слова под железные правила фонетики.

А потом летающее блюдце, тонко звеня, умчало к звездам Риару и Сашино сердце.

Конец.

Правда, печальная история? Мне и самому, признаться, невесело от всего этого. Но что поделаешь, даже автору непозволительно переступать рамки логики.

Хотя, постойте! У нас же есть робот! Помните, в начале рассказа мы оставили его, как ружье, что вешают на стену до лучших времен? Ну, а раз ружье висит – из него можно и нужно выстрелить!

Итак, робот. На далекой планете с труднопереводимым названием сообщение Риары о его пропаже вызвало немало огорчений. Необходимо было срочно искать замену на должность смотрителя. А изготовление роботов такого класса – процесс удивительно трудный и длительный, капризный же механизм космического маяка требовал постоянного надзора. И тогда Риара…

Но давайте все по порядку.

Была осень и слякоть. Что-то около восьми часов ноябрьского вечера. Александр Петрович Чернобородов сидел на кухне своей московской квартиры и, печально глядя на фотографию Риары, ел бутерброды с сыром. Однако мысли его были далеко. Они уносили нашего героя от швейцарского сыра к Швейцарским Альпам. И это не дурной каламбур, это суровая действительность.

Громкая трель дверного звонка вернула Сашу к мирской суете, и он заспешил ко входу.

На лестничной площадке, поставив на бетонный пол маленький чемоданчик, стояла Риара! Не верите? Действительно, автор переборщил. Тогда так: …стояла Риара, держа в руке оплаченную квитанцию из Моссправки с указанием Сашиного адреса. Иначе откуда бы она узнала, где проживает ее любимый?

Потом было два часа сорок минут такого счастья, что автор беспомощно разводит руками и глупо хихикает. Потом они ели бутерброды.

Потом Саша спросил:

– Но как ты сюда попала?

И Риара рассказала ему о том, что нам уже известно.

– …Узнав, что робота в ближайшее время послать на Землю нельзя, – закончила она, – я предложила тебя, мой любимый. Я понимаю, что это трудно и ты можешь не справиться…

– Я?! – наш герой ощутил в себе могучие силы. – Я не справлюсь? Да я способен починить весь ваш космический флот!

Что удивительно, он даже не покраснел.

– Я верю тебе, – прошептала Риара. – И смогла убедить Совет планеты. Меня отправили сюда, чтобы я ввела тебя в должность. Было так страшно – я ведь никогда не прыгала с парашютом… Мы телепортируем маяк куда-нибудь поблизости, замкнем вокруг него пространство, и никто его не увидит, кроме нас.

И тут Саша вздохнул.

– А потом? – спросил он, и голос его дрогнул. – Потом ты снова улетишь?

Риара покраснела.

– Но, любимый, – проговорила она, склонив голову, – я ведь сказала, что прыгала с парашютом. А разве на нем можно подняться вверх?

Вот теперь настоящий конец. Крибле-крабле-бумс! Что в переводе с языка Риары означает: хотите верьте, хотите – нет.