Текст книги "Второй курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

– Либо одно, либо другое... либо оба утверждения – ложны. – Задумчивым высказыванием обрываю я тираду распалившегося слизеринца.

– Или – оба ложны, но тогда...

– Да. Сириус Блек, не виновный в преступлениях, в которых его обвиняют и даже не судимый – двенадцатый год сидит в Азкабане. И нужно поднапрячь все мозги команды, чтобы его оттуда вытащить.

Диалоги о Черном.

– А почему бы не пойти по самому простому пути? – Драко опередил Миа буквально на секунду.

– Какому?

– Поймать крысу, сдать в аврорат, добиться пересмотра дела... вернее, поскольку Сириус не был осужден – рассмотрения его дела судом...

– Визенгамота.

– Нда... – Энтузиазм дипломата резко куда-то улетучился.

– А в чем дело? – Девочки пока что не понимают, в чем проблема.

– Начнем по порядку. – Вздыхаю я. – Во-первых, крысу надо поймать. Не то, чтобы я предвидел на этом этапе серьезные трудности, но... крыса, загнанная в угол – может сражаться отчаянно.

– Это да... – Улыбается Драко. Видно, что он совершенно не верит в такой исход.

– Ладно. Допустим, мы поймали Питера. Теперь его надо доставить в аврорат... при том, что мы, фактически, прикованы к Хогвартсу.

– Но... – У Дафны возникает закономерный вопрос... а вот Миа обдумала ситуацию, и качает головой.

– Не надо, Дафна. Большинство учителей – поддерживает Дамблдора, а светить перед ним тех, кого наш лорд склонил... или может склонить к союзу... Не стоит так делать.

– Верно, Аналитик. – Миа счастливо улыбается. – Допустим, есть у меня в рукаве заначка и на такой случай... Но представьте себе картину маслом по сыру: подходит к незнакомому аврору ученик второго курса Хогвартса, тычет ему в лицо крысой, и заявляет, что это – не крыса, а злобный темный маг... да еще и национальный герой.

– Мда... Проверка на вменяемость в святом Мунго – минимум гарантированных неприятностей. – Вздыхает Драко.

– Вот именно. Но ладно, допустим, я, с помощью менталистики, найду аврора, готового мне поверить... или даже наложу соответствующую закладку. Дела такого уровня – в ведении Министра. Сами понимаете, убедить чиновника такого ранга признать ошибку собственной структуры...

– Мда... – Теперь вздыхают все трое.

– Но и это еще не все. Опять-таки, есть способ прорваться и здесь: убедить, что свалить все просчеты на «прошлую администрацию», а самому предстать... «Весь в белом, как д’Артаньян»... Но ведь это еще не все... И если предыдущие препятствия я хотя бы теоретически знаю, как преодолеть... то вот следующие...

– Какие? – Мой внутренний круг произносит это практически одним голосом. Отличная слаженность! Нет, в том, что простейший план – неосуществим, они уже убедились... Но теперь хотят услышать все возражения.

– «Принужденный» (пряником или даже кнутом) к сотрудничеству, Министр собирает судебное заседание. И председательствовать там будет... кавалер многочисленных орденов, глава Международной конфедерации магов, и прочая и прочая и прочая...

– Дамблдор.

– Именно. Но, допустим совсем уж невероятное. Предположим, что, проявив чудеса красноречия, мне удается добиться того, чтобы суд преодолел «вето» Дамблдора, набрав необходимые две трети голосов (хотя это уже совсем ненаучная фантастика, но чудеса, все-таки случаются). И вот теперь начинается самое интересное.

– ?? – Дети охвачены любопытством. Отлично небольшой урок политики – будет им только на пользу.

– Освобожденный Блек, радостно помахивая мешком с галеонами компенсации, требует и получает опеку над неким Гарри Поттером. И вот тут – Упс. Во-первых, его шансы после этого не встретиться с каким-нибудь очень несчастным случаем – если и выше уровня плинтуса то не на много. Сами понимаете: если бы Дамблдор считал такой исход допустимым – Сириус никогда не попал бы в Каер Азкабан. Три капли веритасерума – реши бы любые вопросы о его лояльности. Тем более, что директор уже тогда был председателем Визенгамота.

– Да...

– Но и это еще не все. Я вот – не уверен, что такой исход является желательным для нас.

– ??

– Не ясно, в каком он сейчас состоянии: двенадцать лет рядом с дементорами – не шутка.

– Угу. – Буркнул Драко.

– А во-вторых... Все тот же вопрос лояльности. Вся компания моего отца – были верными зилотами Дамблдора. И на чью сторону встанет Блек в грядущем противостоянии – не ясно.

– ?? – На меня смотрят с интересом. И я показываю ребятам «сопроводительную отписку», прилагавшуюся к мантии-невидимке.

– «... твой отец незадолго до смерти отдал ее мне...» Да это же ... – Дипломат нашей команды высказывается совсем не дипломатично, зато витиевато и эмоционально.

– Драко! – Возмущаются девочки.

– При некоторых ошибках в форме высказывания, по сути, наш Бриллиантовый принц – совершенно прав. Зная, что за твоей семьей охотится один из опаснейших темных магов (а отец знал – иначе не сидели бы под Фиделиусом), – отдать кому бы то ни было артефакт, способный укрыть даже от Вечной Леди, это...

– Да... – Звучит тихий выдох. Меня поняли.

– Но ведь... – Через пару секунд Миа уже готова отстаивать права «обиженных и угнетенных»... – Ведь оставлять невиновного человека в Азкабане, только потому...

– Согласен. Это – подло. И глупо. Поэтому нам надо придумать более реалистический план, чем тот, недостатки которого я только что изложил. И граничные условия: Блек не должен получить опекунства. Тогда он будет не опасен для Дамблдора, а у нас будет время на то, чтобы его прощупать, и, в случае необходимости – распропагандировать.

Минут двадцать длится мозговой штурм. Выдвигаются совершенно гениальные в своем благородном безумстве идеи... Пока, наконец, Миа не осеняет:

– Блек должен бежать!

– ?? – Слизеринцы смотрят на Мина с сочувствием... а я – с гордостью. Я ведь совершенно не подсказывал ей. Ну... почти...

– Смотрите. Преследуемый беглец не сможет претендовать на опекунство... – В сущности, Миа по нескольким намекам выдает план, очень близкий к тому, который составил я сам.

– Но Герми... Из Азкабана еще никто не сбегал! – Слизеринцы очередной раз демонстрируют высокий класс взаимопонимания.

– А вот это – улыбаюсь я – уже технические сложности.

Путь Палача (Беллатрикс).

Серые, грубо обтесанные камни... Вечный мрак подземелий Каэр Азкабан лишь слегка подсвечен умышленно ослабленным заклятьем света. Но, к счастью, постепенно уходит холод, источаемый Стражами Азкабана. И перед моим взором постепенно мутнеют и расплываются мучающие меня картины моего позора.

После ухода дементоров в соседнем участе, отделенном от моей «камеры» только решеткой, поднимается изможденная тень, постепенно перетекая из собачьей в человеческую. Это – еще одно унижение, изобретенное специально для меня тюремщиками. Хотя Азкабан разделен на мужскую и женскую части – ко мне, в качестве соседа бросили кузена Сириуса. И, хотя я и не слишком вписываюсь в образ леди... но и для меня не иметь возможности укрыться от мужского взгляда – унизительно. Но я выдержу. Я все выдержу. Я вырвусь отсюда, и тогда моя месть будет страшна!

– Что, Белла, плохо? – Раздался смешок со стороны моего соседа.

– Да уж получше, чем тебе, «Правая рука Темного лорда». – Насмехаюсь я в ответ. Уж я-то точно знаю, кто провел моего Лорда к этим прячущимся ничтожествам... и что Сириус здесь не при чем – тоже знаю.

– Ах ты!!! – Кузен чуть не взрывается... Но, в конце концов, это – не первый наш разговор, так что успокаивается Сириус быстро. – А о чем это ты там кричала? «Нет! Не делайте этого!» Неужели тебя так страшно пытали? – Сириус не в первый раз задает мне этот вопрос... но именно сегодня я почему-то решила ответить.

– Нет, в общем-то... Когда мне попадались в руки ваши – я их пытала, когда я попала в руки ваших – меня пытали, тут нет ничего такого... – Я усмехаюсь, глядя на перекошенное лицо Сириуса. Кажется, несмотря на все, с ним случившееся, он до сих пор верит в чистоту Сияющего Света. – Правила игры одни для всех. Тем более, что палач в аврорате – профессионал. Когда Темный лорд вернется – надо будет переманить Скалигсена к нам. Слишком уж он хорош, чтобы прислуживать этому дураку-министру.

– Скалигсен – палач?!

Сириус в глубоком ауте. И вправду, в седом старичке с доброй улыбкой – тяжеловато заподозрить одного из лучших палачей нашего времени, профессионала, до которого мне еще расти и расти.

– Именно, Сирниус. Именно. Палач. И один из лучших.

– Один из?

– Из тех, с кем я знакома, лучше – только сам Лорд. – Сириус встряхивает головой, явно пытаясь уложить в ней новые сведения. А потом усмехается. – Но все-таки, что же ты видишь, когда приходят дементоры? Кстати, что-то они у нас редковато появляются...

– Жалеешь об этом? – Я жестко усмехаюсь.

– Нет. Просто не понимаю. Хотя... наверное, от того, что ты называешь «счастливыми воспоминаниями» – даже дементор шарахнется. – Я на мгновение задумываюсь, а потом – резко киваю.

– Наверное, ты прав. – Челюсть Сириуса отпадает. Кажется, такого ответа он не ожидал. – Ну что же. За такую хорошую мысль, я, наверное, расскажу тебе... – И я погружаюсь в воспоминания.

...

Исполненный боли и страдания крик стих.

– Фините. Все. Они больше ничего не знают.

– Продолжай.

– Нет. Добиваем этих, и уходим. – Мне уже все совершенно ясно: кто бы не одолел Темного лорда, с этими, с позволения сказать, «мракоборцами», он явно не поделился своими планами.

– Продолжай, я сказал. Теперь, когда твой Лорд мертв, и не может мне указывать...

Я поворачиваюсь к этому ублюдку Родольфиусу... Кажется, сейчас я исполню свою мечту... Клятва, проклятый брачный обет, который меня вынудили дать, сопротивляется моему намерению... и это оказывается решающим фактором.

– Империо. – В голове становится пусто и легко. Выполнять приказы мужа – что может быть важнее для верной жены? – Продолжай.

– Да, мой муж. Круцио.

Лонгботтомы корчатся и кричат. Я неспешно вливаю Силу в заклинание Больше и больше Силы. Но вот, предел достигнут. Френк и Алиса падают, и в их глазах больше нет боли... но нет и разума. Овощи. Я довела допрашиваемых до сумасшествия...

Легкость, навеянная заклинанием – разлетается брызгами. Но на это уходит слишком много сил. И, когда авроры ожидаемо появляются – я не могу даже покончить с собой. А уж остальные Лестренджи и подавно не могут показать ничего достойного. Так что с десятком авроров во главе с Грозным глазом сражался, по сути, один только Крауч-младший. Проигрышная ситуация.

...

– Ну-ну. Тебя пожалеть? Невинная жертва правосудия... Хотя это иронично... Люциус отвертелся от отправки сюда именно утверждая, что был под Империусом. А ты – на самом деле была. Ха!

– Чем ты слушал, тупая псина? Я пытала Лонгботтомов и до того, как этот ублюдок применил Империо. Я – убийца и палач. Я служила и буду служить Темному лорду. Я пролила столько крови, что хватило бы затопить эту камеру раз десять-пятнадцать... и это при том, что для пыток я всегда предпочитала Круцио, а для убийства – Аваду, а они не вызывают обильного кровотечения. Но вот довести допрашиваемого до сумасшествия... Это – позор. Знаешь, что было самой страшной пыткой, из тех, что применил ко мне Скалигсен?

– Нет, но хочу узнать. Чем это можно пронять Неистовую Беллатрикс?

– Он просто садился рядом со мной и смотрел. А я – не могла поднять на него взгляд. Я оказалась недостойна... я... – Я хватаюсь руками за голову. Хочется кричать. И, похоже, Сириус понимает это... хотя его и трудно заподозрить в душевной чуткости. Но он меняет тему.

– Любишь ты своего мужа, как я посмотрю.

– Люблю. Так люблю, что буду верно и преданно служить тому, кто сделает меня вдовой. Пусть даже это и будет означать необходимость отвернуться от Темного лорда... Клянусь!

– Ух ты! Кузина, а ты оказывается – очень сильная ведьма.

– О чем ты, Сириус?

– Магия слушается тебя даже без палочки.

Я смотрю туда, куда указывает Сириус... и вижу медленно гаснущую нить голубого цвета, обвившую мое запястье. Клятва услышана и засвидетельствована магией.

– Что ж. Я – не отрекусь. Как сказала – так и будет.

– И тебя не смущает то, что это будет скорее всего кто-нибудь со Светлой стороны?

– Ни капельки. Даже если он прикажет мне пустить себе в голову Редукто... или применить к себе Круцио... да что там, я и постель ему греть буду... только бы избавиться...

– Мда... Слышал бы тебя Антонин...

– Он знает.

– Знает? Но...

– Знает, но ничего не может поделать. Долг жизни. Фамильный. Когда его отец бежал из плена во время войны с Гриндевальдом, его спас и укрыл отец Лестренджей, выполнявший какое-то задание Министерства на материке. А в качестве уплаты долга – потребовал клятву за себя и своих потомков не причинять вредя наследникам крови Лестренджей. Так что он и хотел бы... но не может. Он ведь и в Орден этот ваш жареный пытался вступить только для того, чтобы встретиться с моим мужем: лазейку для самозащиты его отец выторговал.

Под конец разговора в камере заметно похолодало. Но что происходит – я поняла только тогда, когда в моей голове зазвучала музыка... проклятая музыка. Приближались Стражи Азкабана, совершающие очередной обход. Сириус снова стал собакой, а я... я повалилась на пол, крича и созерцая кошмарные видения... видения собственной свадьбы.

Теория магии.

Как выяснилось, в начале года директор попытался прекратить наши дополнительные занятия с профессором Флитвиком, мотивируя это тем, что «у мальчика все и так хорошо получается, так что не надо нагружать ребенка сверх необходимого». Ню-ню... Несколько заклинаний, выполненных в классическом стиле, без коррекции Силой, быстро убедили всех окружающих, что обучать Гарри Поттера по общей программе, скажем так... небезопасно. Финальной точкой стало заклинание Агуаменти. Созданная мной струя воды диаметром в несколько миллиметров, пробила стену класса, как картонную, и все сошлись во мнении, что очень повезло, что эта стена была внешней, и за ней никого не было (пробитое дерево и ворона, которой не повезло – не в счет).

Так что наш сверхфакультатив собрался в прежнем составе. Правда, добавился еще и мой Фан-клуб в составе Джинни Уизли и Колина Криви. Признаться, я сам этому поспособствовал, намекнув профессору, что у Луны могут возникнуть проблемы с освоением заклинаний, близкие к моим. А уж раз одна первогодка появилась в нашем составе – отказать остальным было бы... неудобно. Да и, честно говоря, я порадовался этому. Излишне выпячивать несколько необычные отношения с Луной мне как-то не хотелось. К сожалению, у данного решения была и своя оборотная сторона. Внимание, которое уделяла мне Джинни, начинало мало-помалу раздражать Миа. И только очень прочная эмоциональная связь между нами позволяла леди Аметист не сорваться.

Но все-таки, наш маленький клуб наконец-то собрался в полном составе и мы могли начать занятия. Как и ожидалось, начал профессор Флитвик с повторения лекции о технике безопасности. Младшие ее еще не слышали, да и старшим было полезно освежить ее в памяти, так что я шиканьем прервал стоны, раздавшиеся на канале связи.

– Ну что же... о безопасности я рассказал. Теперь, может быть, у вас появились на каникулах какие-нибудь вопросы? – Кто бы сомневался, что вопросы появились. И естественно – у Гермионы.

– Профессор Флитвик... Я тут просмотрела программу обучения за все годы обучения... Но там почему-то нет такого предмета, как Теория магии. Конечно, нам порекомендовали учебник Ваффлинга, но ни одного часа занятий – не было. Да и сам учебник... скорее это набор эмпирических закономерностей, чем полноценная теория. Он гораздо больше говорит о том «как» творить заклинания, чем о том «почему» все получается именно так. Почему это так, профессор?

– Ну... – Усмехнулся Филиус Флитвик. – Возможно это потому, что никакой теории магии в природе не существует. Магия – это не наука. Магия – это искусство. В Хогвартсе вас обучают неким примитивным действиям, вроде того, как будущих художников обучают правильно рисовать карандашом и красками. Но настоящую магию вам придется творить самим, и тут учителя вам – не помощники. Хотя... к сожалению, из Хогвартса выпускается все меньше и меньше магов. В волшебном мире очень много чиновников, домохозяек, ремесленников... И то, что они пользуются люмосом вместо фонарика, и каминами – вместо общественного транспорта, не делает их магами.

Младшие, услышав из уст профессора такую страшную ересь – просто застыли. Мой же внутренний круг я упорно подводил к этой мысли, так что они приняли слова декана Рейвенкло как должное.

– Но что же тогда такое «маг»? – Как всегда, первой формулирует вопрос наша Аналитик.

– Маг – это тот, кто готов менять мир. Любым способом. Путем ли произнесения мощных заклятий, или привнесения в мир новых сущностей. Бывает, человек способен только к очень слабым заклятьям, но его или ее деяния говорят о том, что это – настоящий маг. А бывает... бывает даже способность к Высшей магии, и посвящение Силам не делают человека магом, и он так и остается обывателем...

– А маггл? – Теперь уже интересуется наш аристократ.

– С этим еще проще. Маггл – это тот, кого мы не можем научить той магии, которую преподают в Хогвартсе.

– Но ведь... – Вздрагивает Видящая.

– Именно. В девяти случаях из десяти это означает, что его способности лежат в тех областях, для которых у нас нет учителей. Кстати, в зависимости от школы понятие «маггла» меняется. Например для русского Китежа – «простецы» определяются совсем не так, как для Хогвартса.

– Но разве нельзя...

– Нельзя. А точнее – запрещено Статусом Секретности. Вот если кто-то из соответствующих преподавателей приедет к нам... или наших – к ним, тогда школа сможет набирать и тех, чьи способности сможет развивать. И только с закрепленной за школой территории.

– То есть, если бы я родилась...

– Нет, мисс Грейнджер. У Вас – довольно широкий спектр способностей, да еще и подкрепленный Посвящением Хаосу. Так что в Китеж Вас бы приняли с распростертыми объятиями. А вот, скажем, Лаванда Браун, родись она в России – оказалась бы сквибом.

Некоторое время мы молча осмысливаем сказанное. Я внутренне улыбаюсь. То, что осколки посоха Меняющего пути* достались почти каждому разумному – для меня не новость.

/*Прим. автора: есть легенда о том, что на заре времен только Архитектор судеб владел магией, сосредоточенной в его посохе. Чтобы избежать Войны богов Инженер времени разбил посох и разбросал его осколки, ставшие заклятьями по всему мирозданию. Но это – только легенда...*/

– Хм... – Миа. Твое любопытство воистину достойно адепта Меняющего пути. – А разве нельзя применить научный метод, построить теорию...

– Пытались многие. – Полугоблин улавливает суть быстрее, чем девочка успевает как следует сформулировать вопрос. – Но есть одна проблема. Научный метод требует повторяемости результатов. А магия ведет себя так, как захочется в данный момент левой пятке заклинателя. Для примера – возьмем заклинание Вингардиум Левиоса. Одно из простейших заклинаний, которое вы – профессор кивает старшим участникам – проходили в прошлом году, а вы – теперь кивок уже в сторону младших – скоро будете изучать. Его эффект несложен. Вингардиум Левиоса. – Книга, лежащая на столе взлетает в воздух. Вот только достигается он... Измерения проводили многие, в основном этим занимались Обретенные. Иногда выяснялось, что заклинание локально меняет гравитацию. Иногда – уплотняет воздух. Иногда – эффект достигается изменением броуновского движения... А иногда и вовсе не наблюдается никаких эффектов, доступных для регистрации маггловскими приборами... но предмет, на который направлено заклятье – все равно взлетает. Вот как-то так...

Учебные будни. (Гермиона).

По дороге на первый в этом году урок по Защите от Темных сил, мы обсуждали очередной ход лорда Люциуса в политическом противостоянии Дамблдору. Отец Драко подарил школе четыре комплекта метел для квиддича. Четыре. Каждому Дому, даже столь нелюбимому серебряным лордом Гриффиндору. Это вызвало легкий шок у всех, кто хотя бы краем был знаком с Малфоями. Вместо того, чтобы обеспечить своему сыну преимущество – одаривать всех? Это было нечто совершенно неожиданное. Ну... то есть, неожиданное для всех, кроме круга гем-лордов. Я улыбнулась, вспоминая о том, как соединенный интеллект Внутреннего круга прорабатывал варианты того, как убедить действующего лорда Малфоя поступить именно таки образом. И, несмотря на все заверения Драко об исключительно политических мотивах своего поступка, для эмпата даже не очень высокого уровня (вроде меня) было очевидно, что основной движущей силой обеспечения Хогвартса метлами было желание честно перелетать лорда Мориона. Наивное и несбыточное мечтание, на самом деле... но никто из нас никогда Драко об этом не скажет а Видящая даже честно постарается ему в этом помочь... пусть и без малейшей надежды на успех. Однако политических аргументов для лорда Люциуса нашлось в избытке. Так что старший Малфой продемонстрировал себя щедрым и беспристрастным политиком (уже оксюморон), набрав немало очков во мнении почти всех заинтересованных лиц в этой игре (ну, естественно, кроме САМЫХ заинтересованных).

Но вот мы, наконец, добрались до кабинета ЗоТИ. Кошмар и ужас! Нет, вкус у нового преподавателя, нанятого Дамблдором в качестве замены одержимому Квиреллу, был... вопрос об уровне этого самого вкуса опустим, как несущественный... Так что находиться в кабинете ЗоТИ было даже приятно... если бы не натыканные повсюду портреты учителя. Глядя на все это «пиршество духа», я пожелала рабыне моего сюзерена быстрейших успехов в выполнении поставленной задачи

Особенно повеселило всех нас начало урока. Тест на знание привычек и особенностей Гилдероя Локхарта... Мдя... А ведь я могла бы заинтересоваться этим типом... если бы не труды моего сюзерена, обеспечившие мне неплохую ментальную защиту. Так что теперь я только хихикала про себя, через руку читая ответы Гарри на вопросы теста, начиная от «Любимым цветом Гилдероя Локхарта является хаки, так как обеспечивает хорошую маскировку на местности», и заканчивая «Лучшим подарком для Гилдероя Локхарта явилась бы атомная бомба... ну и от автомата Калашникова он тоже бы не отказался». Зачитывая избранные ответы, Гилдерой не преминул пожурить Гарри за плохое знание его, Гилдероя, творчества. Издевательства он то ли не понял, то ли не захотел понять.

Но вот учитель соизволил перейти к практической части урока. Он нырнул за свой стол и достал большую клетку, накрытую сверху.

– Итак... берегитесь! Моя задача состоит в том, чтобы вооружить вас против самых мерзких созданий, известных волшебному сообществу! Возможно, в этом кабинете вы встретитесь с самыми своими жуткими страхами. Но знайте, что вы невредимы, пока я здесь. Всё, что я прошу, – это спокойствие.

Я на секунду бросила встревоженный взгляд на Гарри. Ведь мы еще не учили никаких заклятий, разве что Петрификус... но хватит ли его против «самых мерзких созданий, известных волшебному сообществу»? Или придется использовать что-то из арсеналов Хаоса? Последнего не очень хотелось бы... и не только из нежелания «светить» некоторые интересные умения.

– Я должен попросить вас не кричать, – понизив голос, сказал профессор Локхарт. – Это может их спровоцировать.

Гарри посмотрел на Гилдероя весьма скептически. Это меня успокоило.

– Да, – театрально произнёс учитель. – Свежепойманные корнуоллские пикси.

Симус не смог удержаться. Он прыснул так, что даже профессор Локхарт не смог принять бы это за вопль ужаса.

– Да? – улыбнулся он Симусу.

– Ну, они... они же не очень... опасные? – давился Симус.

– Не будьте так уверены! – Профессор Локхарт недовольно пригрозил пальцем Симусу. – Они могут быть дьявольски хитрыми, эти маленькие вредители!

Пикси были ядовито-синего цвета, ростом примерно восемь дюймов, с заострёнными лицами и такими звенящими голосами, что казалось, будто слушаешь, как спорит стая попугайчиков. Как только сняли покрывало, они начали стучаться и метаться, громыхать прутьями и корчить рожи тем, кто сидел неподалёку.

– Итак, – громко сказал профессор Локхарт. – Посмотрим, что вы с ними сделаете! – И он открыл клетку.

Пикси разлетелись по классу как волна. Они дразнились, щипались, дергали за уши, драли тетради и учебники. Но при этом заметно было, что некоторых учеников они явственно избегали. В частности, стоило Невиллу посмотреть на одного из пикси, как тот шарахался в сторону, и старался удалиться от мальчика на почтительное расстояние. Как ни странно, Рон тоже оказался «не избалован» вниманием мелких вредителей. А вокруг нас с Гарри вообще образовался круг, в котором не было ни одного пикси.

Профессор Локхарт выкрикнул какую-то бессмыслицу. Кажется, он предполагал, что это – заклинание, которое должно как-то повлиять на пикси. Впрочем, его ожидания были явно ошибочны. Крылатые даже не подумали как-то отреагировать на его слова. И было ли тут дело в неправильном заклинания, или в заклинателе – уже не столь важно.

– Что ж, я попрошу вас просто собрать их в клетку. – Профессор выскочил из класса и захлопнул дверь.

– Можешь поупражняться в Петрификусе. – Шепнул мне Гарри, явно не собиравшийся предпринимать каких-либо активных действий. Впрочем, ему-то синие тварюшки никаких неприятностей не доставляли... чего нельзя было сказать об остальных гриффиндорцах. И, как не приятно было полюбоваться на то, как орет Лаванда, которую шестеро пикси за уши таскают по воздуху, но что-то пора было сделать.

– Петрификус тоталус! – Синяя тушка шлепается на пол класса. – Петрификус тоталус! – Рядом с поверженным пикси падает... Рон, который пытался, размахивая руками и даже не вспоминая про палочку, помочь своей белобрысой подружке. Да... попасть в мелкую и очень подвижную мишень довольно непросто. Особенно, когда эти мишени метаются между одноклассников. Конечно, Петрификус – заклинание, не наносящее вреда, так что можно просто палить, как выражается Гарри, «по площадям»... Но можно попробовать и по другому. – Замрите! Замрите все!

Как ни странно, «все» меня послушались и действительно замерли. То есть – действительно все, включая пикси.

Шаг к титулу.

Миа – прелесть. Вот так, одним Словом, подчинить себе низших – это серьезно. Очень серьезно. И это чудо – собирались отдать шестому Уизли? Мелкому, завистливому недоумку и предателю?! Не потерплю! Мое!!!

– Твоя, твоя... Только успокойся, ладно?

Мягкий шепот прохладой журчащего ручья вплелся в рев водоворота боевой ярости... и погасил его.

– Миа?!

– Ага. Точнее – один из моих потоков. Та, которую я привыкла называть Ученой.

– Как ты... – В первый раз за все время общения с девочкой я – в глухом тупике. Я совершенно не представляю, как она сумела войти в мое сознание, не потревожив не только щитов, но и параноидально настроенных сигналок.

– Вот так... – По связи до меня докатился образ, заставивший меня закашляться, скрывая смех. Миа изобразила, как она в глубоком недоумении разводит руками и застенчиво шаркает ножкой. – Ученой все эти пикси – до лампочки, вот она/я и стала исследовать нашу связь, а потом... – И снова – ножкой. Прелесть. Нет, точно никому не отдам. – Не отдавай!

В мыслях своих я прижимаю девочку к себе, и кружу ее в танце над огнем. И счастливый смех Миа вторит моему. Мы – вместе! И пусть «знатоки» демонической природы бухтят, что «настоящий демон не должен...» Пусть попробуют сказать это мне в лицо... и огребут полный набор соответствующих случаю неприятностей. Я – демон. «Что хочу, то и ворочу, то есть – действую в интересах сюзерена». Ибо любое мое действие, по определению, является действием в интересах Меняющего пути!

– Ладно, Мори, заканчивай... наслаждаться манией величия. И объясняй мне: что, собственно, произошло?

– Ты о пикси?

– Ага. – Миа улыбается... но улыбка ее такого свойства, что сразу становится ясно: она инициировалась именно как адепт Инженера времени, и того, кто попробует укрыть от нее заинтересовавшую девочку знание... В общем, перед допросом третьей степени она явно не остановится.

– В Хаосе иерархическая структура почти отсутствует. Но... данные низшие – практически лишены разума и собственной воли за пределами их непосредственной функции: мелкого пакостничества... Чем-то Рона напоминают, не находишь?

– Нахожу. – Миа отправляет мне образ ментальной улыбки. – Но ты не отвлекайся. Что там с пикси?

– Так вот... Поскольку пикси практически лишены собственной воли – то они не могут противостоять приказу Повелителя Хаоса... и подчиняются!

– Повелитель Хаоса? Я?!

– Пока еще нет. Но ты уже сделала шаг к этому титулу. И рано или поздно, ты сможешь подчинить себе достаточно большой участок Всеизменяющегося, чтобы шагнув за Обод – выжить там. И тогда титул будет твоим по праву.

– Хорошо – Девочка формирует образ котенка, который, урча, трется об мою руку. Такой прогресс в ментальной магии – воистину удивителен. Она временами даже обгоняет прирожденного менталиста – Драко. – Но что мне делать с пикси?

– Все, что угодно.

– Они... они выполнят любой приказ?! – Мысль эта скорее ужасает Миа, с ее неприятием рабства, чем радует.

– Если ты прикажешь им не пакостничать – сама их природа воспротивится такому приказу. Не сможешь ты им приказать покончить с собой. Наверное, есть и кое что еще. Никто из Повелителей Хаоса как-то не оказался достаточно заинтересован конкретно этой разновидностью низших, чтобы проводить исследования.

– Уф... – Выдохнула Миа с облегчением. – Кстати... о низших... и о Высших. Я тут много читала про Боевой Молот...

– И?

– Там говорится, что демоны – не обладают истинным самосознанием... Только Принцы демонов. Но ты... – Девочка смущается, опасаясь меня оскорбить. Смущается настолько, что багровое полыхание окрашивает ее речь.

– Книги, тем более, столь... опосредованно относящиеся к реальности – не есть истина в последней инстанции. Классификации демонов разработаны людьми. Сами же порождения варпа считают, что каждое Дитя Хаоса – относится к собственному виду, и имеет больше общего со смертными, чем с другими демонами. А еще... книги сами по себе противоречивы. Тот же Черубаэль – вполне себя осознавал еще до того, как стал демонхостом. Но главное... Мой путь начался далеко от Аквилы Империума. И там, где меня впервые назвали «демоном», это название было дано тем, кто связывался со Всеизменяющимся, и переставал считать себя человеком. Вот поэтому я и считаю себя демоном, не уточняя конкретной разновидности. Разве что мне нравится считать себя Высшим... Но ты правильно сказала: манией величия я не страдаю, но наслаждаюсь.

Между тем, ученики оправились от подчиняющего Слова Миа, и начали потихоньку шевелиться. Пикси, разумеется, неподвижно висели там, где их застиг Приказ.