Текст книги "Второй курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

– Твою маму – убили? – Удивленно спросила я. – Но ведь все знают, что с ней произошел несчастный случай. Она испытывала новое заклинание, и...

– Они хотели, чтобы все так думали... Они считали, что хорошо стерли мне память. Но я запомнила их лица и их судьбы. Ты... – рука Луны поднялась в направлении Гарри. – Ты приведешь меня к ним. Только прошу: встретишь их – не убивай. Они – мои.

Гарри поднялся с кровати. Пошатнулся. Выпрямился. И сделал странный жест от плеча вверх. При этом мне показалось, что в руке у него тускло блеснула вороненая сталь недлинного меча с выгнутой вперед гардой. И голос его зазвучал, странно резонируя, как будто говорили двое.

– Мы признаем твое право. Их кровь и их жизни принадлежат тебе.

Не было ни пафосных клятв, ни обращения к именам богов/Мерлина/Морганы, ничего. Только Сила и Вера. Но я почувствовала, как слова эти меняют мир, в котором мы живем. Это был не первый раз, когда ощущение Перемен холодом овевало мою кожу... но впервые оно было настолько сильно.

– Спасибо. – Коротко кивнула Луна.

– Кстати, Луна... – Заговорила Гермиона, и я задумалась о том, что она совершенно не удивилась вампиризму Лавгуд. Она – знала? Откуда?! – Что ты думаешь об испытании, которое Дамблдор устроил для Рона?

– Он не справится. – Отрезала Лавгуд. Я схватилась за голову.

– Стойте, стойте! Какое «испытание»? Вы о чем?

– Помнишь дневник в черной обложке, который неизвестно откуда взялся среди твоих книг, и который у тебя забрал Рон? – Посмотрев мне в глаза, спросила Гермиона. – Я недавно видела его у Рона в руках, на занятиях. От него просто пышет ненавистью и тьмой.

– От него не то, что лунопухи – нарглы шарахаются. – Флегматично подтвердила Луна. – И только мозгошмыгов он притягивает со страшной силой.

– А... а при чем тут директор? – Я уже совершенно ничего не понимала.

– Ну как же? – Удивилась Гермиона. – Мог ли директор не заметить появления на территории школы столь сильного темного артефакта? Если уж даже я заметила? Мог ли директор не заметить изменений в поведении Рона? Но он делает вид, что все в порядке. И, раз мы считаем, что директор не желает ученикам зла – значит, это какое-то испытание, возможно – урок для Рона. Думаю, с первым этапом Рон справился, забрав дневник у тебя: этим он показал себя хорошим братом, он спас и защитил сестру. Но вот со вторым этапом: выдержать воздействие столь темной вещи, он, похоже, не справляется.

– Лунопухи подсказывают мне, – белый локон вновь наматывается на тоненький пальчик, – что Рону не обязательно проходить испытание одному. Может быть, дожжен найтись кто-нибудь, кто ему поможет?

– Точно! – Вскинулась Гермиона. – наверное, у Рона должен найтись друг, который опознает проклятую вещь, и сумеет избавить его от нее!

– Это – не ко мне. – Гарри вновь уселся, и скрестил руки на груди. И в самом деле, после рассказанной мне Гермионой истории с Пологом Отчаяния, предположение о том, что Рон и Гарри могу стать друзьями представлялось «неоправданно оптимистичным», или, проще говоря – дурацким.

Я внимательно посмотрела на Гарри, на Луну, которая не вхожа в даже в гостиную нашего Дома, на Гермиону, к которой относится все то же самое, что и к Гарри, и поняла если не все недомолвки, то хотя бы часть их.

– Хорошо. Я сделаю это.

Глава 115. Сквозь Тьму.

– Ну и на кой было все это представление? – Спросила меня Миа, как только мы улеглись спать.

– Ты же слышала, – ответил ей я, – Луна хотела измениться под действием Серебра Хаоса.

– Это-то понятно! – Образ Миа махнул рукой и топнул ножкой. – На кой было рассказывать про «испытание для Рона»? Сам же отлично знаешь, что никакое это не испытание, а способ столкнуть тебя с прежним Темным лордом и заставить убиться об него!

– Знаю. – Усмехнулся я.

– И ты отлично знаешь, что добыть дневник можно гораздо проще. Да я сама отведу рыжему глаза и упру из его сумки все, что угодно. Сам же учил.

– Знаю. – Я позволил одобрительной улыбке отразиться в связи.

– Тогда повторяю вопрос: «На кой?»

– Все очень просто. – Мой ментальный щуп переплелся с аналогичной нитью от Миа и скользнул в спящее сознание моей адорат, легко проскальзывая сквозь ее несовершенные и раздерганные внутренним раздраем щиты. – Видишь? Несмотря на все, чему она была свидетелем, Янтаринка все еще верит Дамблдору. Она уверена, что то, что он натворил – это «ошибки», а то и вовсе «эксцессы исполнителей».

– Фига себе – «ошибочки». – Пробурчала Миа. – Да и исполнители косячат, конечно, по страшному, но ведь сам таких подбирал!

– Вот именно. Но, если мы ей просто расскажем, как это все видится нам – она в лучшем случае отвернется от нас. Скажет, что «вы – фанатики, и ненавидите всех лебедей*!»

– Какие «лебеди»? О чем ты, Мори? – Удивилась Миа.

/*Прим. автора: если и Вы, читатель, удивлены вместе с Миа, см ответ здесь: http://samlib.ru/j/jurchenko_s_g/dialogue.shtml */

– Да так, Миа. Это – просто шутка. Как-нибудь, на досуге, заглянем в Цитадель моей памяти, и я тебе ее расскажу, и даже покажу. Но не в этом дело. Джинни – не Тонкс. Одиннадцать лет в фанатично светлой семье так просто со счетов не сбросишь. И парой наведенных кошмаров мы не обойдемся.

– Нда... – Задумалась Миа. – И не Рубины, которых Дамблдор бросил без помощи, которую обещал. Просто рассказать то, что мы о Великом Белом знаем – не выйдет. Не поверит.

– Вот именно. – Одобрительно улыбнулся я на эти рассуждения. – Не поверит, и объявит, что мы темные, и хотим и ее увлечь во Тьму. Не очень-то она и ошибется?

Миа ментально рассмеялась. Я с огромным удовольствием наблюдал за ее весельем.

– Но что же делать-то будем? – Девочка резко оборвала смех, и требовательно уставилась на мое отражение в ее сознании. Я жестко усмехнулся.

– Как и положено демону, я буду сеять рознь и раздоры. Вот сейчас – мне нужна ссора между сестрой и братом. Глядишь, Ронникинс в запале выскажет ей чего-нибудь лишнего... и не поверить ему Джинни будет намного труднее...

– Хорошо. – Грустно согласилась девочка. – Надеюсь только, что ты прав в своих расчетах, и мы не доведем Джинни до... чего-нибудь нехорошего.

Я показал Миа ее же изображение в сиянии света и с белыми пушистыми крыльями.

– А вот поскольку ты у нас – ангел, то ты и будешь готовить операцию подстраховки. Чтобы «чего-нибудь нехорошего» – не случилось, а если случится – чтобы мы смогли свести последствия к минимуму.

– Ага... – Тоска отнюдь не исчезла из голоса Миа. – Это будет такая же учебная задача, как и тогда, с Оборотным зельем?

– Ну, почему же – «учебная»? Задача вполне реальная. Понимаешь... не всему можно научиться по книгам. Чтобы научиться плавать – нужно плавать. Чтобы научиться летать – нужно летать. Чтобы научиться анализировать – нужно решать такие вот задачи. А я просто подстрахую. Чтобы ошибки, совершенные тобой по неопытности – не навредили тебе и другим. Возьмем, к примеру, операцию «Оборотное зелье». Да, твой план был не оптимален, многое можно было сделать проще. Но твой план – сработал, и это – главное.

При словах «не всему можно научиться по книгам», закрытые глаза моей девушки загорелись Адским огнем... Но по мере продолжения речи, пламя утихло, и осталась только холодная сталь решимости.

– Хорошо, Мори. Я спланирую эту операцию. Но при ее планировании я буду опираться на твои ресурсы, и потому – ты мне сейчас расскажешь, на что именно я могу опереться!

Мне не оставалось ничего, кроме как покориться требовательному взгляду Образа, и со вздохом приступить к рассказу.*

/*Прим. автора: поскольку главный герой – заведомо Марти Сью, – никакого перечисления суперспособностей не будет. Когда Миа потребуется извлечь из шляпы очередного кролика руками Мориона – тогда и всплывет «а он ей об этой возможности рассказывал». ВотЪ*/

Несколько дней после этого разговора мы провели в «напряженной, конструктивной работе». Миа старательно составляла «страховочный план», призванный скорректировать поведение Джинни, если разрушение некоторых базовых установок ее представлений о мире – сильно повредит ее душевному здоровью. В этой работе она частенько задействовала возможности Видящей и Дипломата, а так же обращалась за консультациями к Оракулу, просматривая возможные линии реальности, идущие через лабиринт десяти тысяч будущих.

Джинни тоже практически не доставляла нам проблем. Озадаченная вопросом «как добыть дневник Рона?», она ходила по Хогвартсу, чем-то напоминая Луну с ее вечно любопытно-отсутствующим выражением. Это привлекло внимание, и новая порция слухов о том, чем именно мы занимаемся в нашей комнате. Но продлилось это недолго. До первого вопроса Миа «Гарри, можно ли считать обвинения в непорядочном и развратном поведении – оскорблением?». Поскольку она задала этот вопрос на весь Большой зал во время обеда, а я, естественно, ответил на него положительно – большинство досужих языков втянулись туда, где им, собственно, самое место, а остальные – болтались таким образом, чтобы разносимый ими шум не достигал нас. Большего требовать было бы глупо, и мы с Миа успокоились.

Такая относительная тишина продлилась около недели, а потом в нашу комнатушку, где мы с Миа старательно писали эссе по зельям, влетела Джинни с криком «У меня получилось!», и знакомым дневником в черной обложке.

/*Прим. автора: я еще не знаю, каким образом Джинни попятила дневник. Ну не сходится тут у меня кое-что. Но автор готов рассмотреть предложения читателей. Граничные условия: Джинни – первокурсница, поэтому «акцио», невербальные ступефаи и прочие изыски старших курсов, а то и высшей магии – не проходят. Рон дневник не выбрасывал (не потянет он с ТЛ бороться, даже так неудачно, как каноническая Джинни). Шестой Уизли дня через два-три обнаружит пропажу, и (сам или при посильной помощи Лаванды), поймет, кто именно приделал ноги его записнушке. Если найдется идея, которая мне понравится – включу ее в следующую проду или сделаю флешбэком (в зависимости от времени поступления). Если идеи не попадется – момент так и останется без уточнений. Просто «Джинни применила к дневнику теорию научного коммунизма».*/

Глава 116. Сквозь Тьму. Часть 2. (Джинни).

/*Прим. автора. Спасибо всем, кто помогал мне с вопросом, заданным в конце предыдущей главы. Некоторые предложения мне понравились, и из их компиляции и возникла изрядная часть этой главы. Но даже тем, чьи предложения были отвергнуты – все равно спасибо*/

Задача, поставленная Мастером, на поверку оказалась почти нереально сложной. Рон даже в сортир брал с собой эту клятую тетрадь. Иногда хотелось на все плюнуть, и оставить Ронникинса с его дневником в покое. Но... Какой ни есть – но он мой брат. И если он не справляется со столь тяжелым испытанием – долг семьи ему помочь. Долг семьи... Перси просить бесполезно... а вот близнецы...

Дойдя до этой мысли, я попросила у Гарри разрешения отлучиться в гостиную. Мастер посмотрел на меня с удивлением, и сказал, что никак меня не ограничивает, так что все, что я могу делать, не нарываясь на ограничения ошейника – он мне разрешает.

Я удивилась. Я же пошла на то, чтобы стать адорат, только для того, чтобы он наказал меня за то, в чем перед ним виновата моя семья. Наказал – и простил. Но где оно, это наказание? Я не понимаю...

Ну ладно. Сейчас не время думать о Высоком. Надо найти близнецов.

– Джинни, сестренка – А вот и они.

– куда это ты

– летишь? – Говорить с близнецами – это надо иметь привычку. И у меня она есть – выработалась за столько-то лет.

– К вам. Мне нужна ваша помощь.

– Хорошо. Что

– нужно нашей

– маленькой сестричке? – Ненавижу, когда они так говорят!

– Мне нужна черная тетрадь, с которой Рон все время таскается. – После такого ответа глаза близнецов вспыхивают азартом.

– Тю! А звезда

– с неба тебе

– не нужна? Мы раза

– три пытались ее

– увести. Дохло. – Я пожала плечами

– Очень нужно. Это наш долг как семьи. – Я повертела языком за зубами, проверяя: смогу ли я рассказать близнецам то, что хочу рассказать... и с новой порцией удивления не встретила никаких помех. – Этот дневник – темный артефакт. Он накачивает Рона ненавистью.

– Откуда ты

– знаешь? – Удивились близнецы.

– Про то, что Рон накачан ненавистью по самые уши – я вам и раньше рассказывала. А вот про то, что ненависть эта – от дневника, про это мне рассказал Гарри.

– А почему твой

– Мастер сам не

– поможет бедному

– Ронникинсу? – Поинтересовались близнецы.

– Он мог бы просто

– дать в рыло... благо есть

– за что, и забрать?

– «Есть за что» настолько, что Гарри заявил, что и пальцем не пошевелит, даже если Рон у него на глазах тонуть будет.

– Вот даже как... – На этот раз Фред и Джордж высказались хором.

– Это что же

– такого натворил

– Ронникинс, чтобы

– вызвать ТАКУЮ

– реакцию?! – Удивление близнецов разносится по коридору. – Нет, он,

– конечно, придурок, но чтобы

– настолько...

– Что вы знаете о событиях прошлого года? – Жестко спросила я старших братьев. Те пожали плечами.

– Тоже, что и

– все, то есть почти

– ничего.

– Ну что ж...

Поминутно ожидая, что вот-вот ошейник вспыхнет кровавым огнем багровых рун, я мой язык откажется произносить слова, я рассказала близнецам практически все, что мне удалось узнать об истинной подоплеке событий прошлого учебного года. В том числе – и о Пологе Отчаяния и его эффектах*. Братья осознали и впечатлились.

/*Прим. автора: на всякий случай, во избежание недопонимания: Джинни пересказывает то, что ей рассказала Миа, т.е. «официальную версию», к реальности имеющую отношение довольно косвенное*/

– И после этого Ронникинс

– еще жив? Добрейшей и

– замечательнейшей души

– человек – твой

– Мастер... Ладно. Мы

– сделаем. Но ты нам

– поможешь.

– Конечно. – Я кивнула. – Что надо сделать?

– Сегодня после

– уроков посиди

– в факультетской гостиной. Или

– тебе нужно сразу

– бежать к

– Гарри?

– Нет. – Ответила я на ожидающий взгляд близнецов. – Гарри сказал, что я могу делать все, кроме того, что даже он не в силах мне разрешить из-за этого. – И я провела пальцем по ошейнику адорат.

– Хорошо. – Кивнул в ответ Фред... а может быть – Джордж. – Тогда —

– приходи. Мы будем

– готовы.

– Договорились. Что я должна буду сделать в гостиной? – Братья синхронно покачали головами.

– Смысл плана в

– том, что ты не

– должна о

– нем знать. Так

– будет надежнее.

Мне оставалось только в очередной раз кивнуть, и пойти на занятия.

После трансфигурации, которая сегодня у нас была последним уроком, я отправилась в гостиную Гриффиндора. Честно говоря, последние дни я если там и появлялась – то только в компании Гарри и Гермионы, так что сейчас мое появление вызвало несколько недоуменных взглядов. Я уселась на тот диванчик, который обычно занимали мой Мастер со своей девушкой, и который по привычке оставляли незанятым, и стала читать учебник по зельям. Хотя учиться у Снейпа и трудно, но он – один из немногих Мастеров зелий в стране... да и на континенте найти сравнимого – не легко, и занимаются они, как правило, отнюдь не преподаванием у младших курсов, а, в лучшем случае – готовят одного-двух учеников. Гермиона объяснила мне, что в его бурчании, в основном – по поводу умственных способностей учеников, временами встречаются такие сведения, которые в учебниках просто не пишут, в основном по той простой причине, что составители учебников о них не знают. Так что Мастер заказал мне совиной почтой второй учебник зелий, и Прытко пишущее перо, которое на уроке записывало ворчание профессора Снейпа. А после уроков мы разбирали записи и аккуратно переносили взблескивающие в речи профессора бриллианты знаний – на поля учебника. Гарри сказал, что поначалу такая практика очень возмущала Гермиону, но он сумел убедить ее в том, что так намного удобнее, чем искать записи об одном и том же рецепте в двух книгах. Тем более, что поля учебника зельеварения – широкие и очень удобные, кажется, они прямо предназначены для того, чтобы ученики вносили в них свои заметки.

Когда профессор в первый раз увидел на нашем с Демельзой столе пергамент и прытко пишущее перо – он что-то тихо проворчал себе под нос, но высказываться вслух, а тем более – запрещать, не стал. Зато с тех пор, как я перенесла в свой учебник заметки Гермионы с прошлого года и стала делать свои – мои успехи в зельеварении резко выросли, и мне даже удалось заработать балл для Гриффиндора. На зельях! У профессора Снейпа! Целый вечер я чувствовала себя национальной героиней... и под конец, когда Гарри решил покинуть гостиную и позвал меня за собой – я осознала, почему он так не любит свою славу. Фанатичным поклонникам удалось достать меня всего лишь за пол дня. При этом все мои объяснения, как самим добиться такого же успеха – они благополучно пропускали мимо ушей. Да... Когда Колин очнется – надо будет поговорить с ним на тему организованного нами фан-клуба... Серьезно поговорить.

Что-то громко бухнуло. Я подняла взгляд от книги, и увидела, как Рон падает возле своей сумки, из которой валит черный дым.

– Джинни, – обратился ко мне Фред... а может быть – Джордж. Их и мама не всегда различает. – Мы

– доставим Ронникинса в

– Больничное крыло, а

– ты – принеси его

– сумку. Мадам

– Помфри может

– понадобиться образец того,

– чем он отравился.

В полном недоумении я подняла сумку, и на вытянутой руке, чтобы не надышаться самой, понесла ее вслед за близнецами, которые резво тащили Рона, и Лавандой, кудахтавшей вокруг них. Сначала я пыталась держаться возле «спасательной команды», но потом резко замедлила шаг, поняв, что это и есть тот самый шанс, который близнецы пообещали мне организовать.

За Рона я особенно не волновалась. Близнецы еще перед моей отправкой на первый курс рассказали мне, что они всегда очень внимательно тестируют свои изобретения на безопасность. И объяснялось это весьма просто: на первом курсе, после опробования одного из первых изделий компании «Фред и Джордж» Ли Джордана еле откачали. И профессор Снейп пообещал, что если подобное повторится, и от экспериментальных продуктов близнецов кто-нибудь серьезно пострадает, то он, профессор Снейп, не будет размениваться на снятие баллов и отработки, а просто пошутит в ответ. В таланте зельевара и наличии у него обширного, хотя и несколько черного чувства юмора близнецы не усомнились. И с тех пор делают все, чтобы не давать повода профессору это самое чувство юмора проявить.

Когда встревоженное квохтание Лаванды стихло за поворотом, я намеренно шагнула на лестницу, которая никак не могла привести меня к Больничному крылу. Зато именно в коридоре, куда она вела был участок, не просматриваемый портретами. Там я зажала нос, и полезла копаться в сумке Рона. Первым на свет появился слегка обгоревший по краям свиток с эссе по зельям, которое, если я правильно помню рассказ Гарри и Гермионы – надо было сдать еще вчера, потом – пара потрепанных учебников, и лишь затем показался вожделенный приз – черная тетрадь с надписью «Дневник Т.М. Риддла».

Глава 117. Сквозь Тьму. Часть 3. (Гермиона).

Джинни притащила тетрадку, и мы, заперев дверь несколькими дополнительными заклинаниями, сгрудились над ней.

На каникулах Мори начал учить меня не только атакующим, но и защитным построениям, так что я теперь могла не только полагаться на «слегка модифицированное» заклинание Дамблдора. И слова Мори «Миа, активируй маску» не стали для меня неожиданностью. Пай-девочка сморщилась, понимая, что все самое интересное может пройти мимо нее, но приняла на себя управление конструктом, призванным обмануть атакующего менталиста.

Тем временем тетрадка была открыта на одной из пустых страниц (что вызвало разочарованный вздох Джинни), и Гарри, взяв перо, аккуратно вывел вверху:

**– Привет!*

/*Прим. автора: так будет выделяться переписка с дневником, чтобы отличать ее от обычного и ментального диалога*/

Чернила немедленно исчезли, зато на их месте, под удивленный вздох Джинни, появилась надпись:

**– Привет! Как тебя зовут?

**– Меня зовут Гарри Поттер!

– Ой... Она... она тебя ненавидит! – Вздрогнула Джинни.

Я посмотрела на рыжую удивленно. Сама я вспышку тщательно замаскированной ненависти смогла заметить только благодаря занятиям с Мори... а у Джинни, похоже, настоящий дар.

– Тебе она нужна именно потому, что она – природный эмпат? – Обратилась я к сюзерену через Метку.

– Не только. В цепи единства семьи Уизли именно Джинни – слабое звено. И потянув за нее – можно вытащить себе и близнецов. Тоже весьма достойный приз. Но это будет нелегко. Они хоть и раздолбаи, и Зерна Хаоса свободно разрастаются в их душах, но преданность семье и делу Света не дадут им сменить сторону.

– У тебя есть план? — Вздохнула я, понимая, что план этот наверняка далек от всякого гуманизма.

– У меня есть план. – Подтвердил Морион, а обертона, которым он сопроводил свое согласие, не оставляли сомнение – он согласился и с тем, что план жесткий, и, возможно, даже жестокий. Мне вспомнилось... «Как и положено демону – буду сеять рознь и раздоры».

– Но почему слабое звено – именно Джинни? Потому, что влюбилась в тебя? — Использовать чувства девочки таким образом представлялось мне... неправильным.

– Не только и не столько. То, что она верит мне – задачу облегчит, но главное – ситуация в семье. Уизли очень хотели именно девочку, и потому Джинни немного балуют. Немного. Насколько могут себе позволить...

– И Рон – завидует? — Авантюристка сразу выхватила часть плана. Действительно, сеять рознь удобнее всего там, где она уже есть.

Дождавшись кивка, которого просто не могло не быть, я вернулась к Пай-девочке в ее наблюдении за окружающей действительностью. Гарри описывал дневнику произошедшие нападения, причем делал это таким образом, что Пай-девочка заявила остальной мне: «не знала бы точно, в какое чудовище мы втрескались – поверила бы, что пишет напуганный мальчишка». А Ученая быстро отследила и показала нам всем несколько аурных щупов, которыми обитатель дневника вцепился в маску Ксеноса Мориона и качал из нее Силу. Впрочем, для демона, напрямую связанного с Всеизменяющимся такие потери были просто не заметны.

**– ... я могу тебе показать! – Ответил дневник на вопрос Гарри о прошлом открытии Тайной комнате.

**– А показать ты можешь только мне? Или и моим подругам тоже? – Спросил Гарри, и дневник надолго замолчал. А потом на пожелтевшем от времени листе проступили слова.

**– Если твои подруги не испугаются – они могут пойти за тобой.

Я посмотрела на Джинни, и поняла, что сейчас она готова отправиться хоть в бездну варпа. Гриффиндор... Да ведь и я – такая же. И со вздохом я кивнула Мориону и взялась за его руку, а Джинни – за другую, и мы нырнули в воспоминание прежнего Темного лорда.

Уже готовясь увидеть, то, что собирался показать нам Риддл, я с уивлением поняла, что куда-то в глубину непонятного пространства улетела Джинни и наши с Морионом маски. А меня саму удерживает среди теней мой принц на черных крыльях.

– Очень уж удобный случай выдался. – Произнес Ксенос Морион, опуская меня на возникшую у нас под ногами черную дорогу. – Алиби даже создавать не надо – оно само подвернулось.

– Совсем-совсем не пришлось? – Улыбнулась я ему. – «Оно само выпало»? – В ответ Мори пожал крыльями, опускаясь рядом со мной.

– Не выпало бы это – выпало бы что-то другое. Владыка изменчивых ветров учит нас не ставить на один вариант! – Я рассмеялась, отнюдь не спеша отпускать его руку. – Идем?

– Куда? – Не могла не поинтересоваться я.

– Туда, куда ведет дорога. – Ответил демон, и я поняла, что большего мне не добиться. Так что я просто пошла рядом с ним.

Вокруг нас клубились тени и Тени. Я каким-то образом чувствовала разницу, хотя у меня так и не получилось выразить ее в словах. Глядя на возникающие картины я иногда замирала в восхищении, иногда – спешила отвести взгляд, а иногда – Морион крылом загораживал меня от лживых видений варпа.

Идти пришлось не долго. Вскоре узкая дорога, на которой с трудом хватало места для двоих – развернулась в диск, парящий в небытии. Рассмотрев образовавшийся под ногами узор (черный на черном... как же я его вижу?), я как-то почувствовала, куда надо встать, и переместилась на два шага влево. Руку Мориона пришлось при этом отпустить, но он только одобрительно кивнул мне.

Морион положил в центр круга сияющий кристалл, и отошел к краю площадки. Теперь мы стояли в нескольких шагах друг от друга, и смотрели на кристалл. Пространство всколыхнулось, и я поняла, что Морион Зовет. Зовет того, кто готов сослужить ему службу, и принять предложенную плату.

– Карр! – На черную поверхность ритуальной площадки опустился крупный ворон. Теперь мы образовывали равнобедренный треугольник, а сияющий зеленым светом Жизни кристалл лежал между нами. – Карр!

– Договорились. – Веско произнес Ксенос Морион, Черный камень иного мира. – Можешь забирать.

Ворон, тяжело взмахнув крыльями, прыгнул вперед, и ударил клювом по кристаллу. Камень разлетелся мелкой сияющей пылью, которая быстро впиталась в черные перья. Морион достал из складок мантии свиток, перевязанный серебряной лентой, и кинул его на черный камень бывшей дороги.

– И помни, там – дементоры!

– Карр! – Рубиновый взгляд ворона вместо страха – вспыхнул интересом. Причем моя не слишком развитая эмпатия дала понять, что этот интерес – какой-то... гастрономический. – Карр?

– Да. – Ответил на вопросительное карканье Мори. – Ты можешь там остаться.

Мори поднял левую руку, и от нее в пространство развернулась серебряная восьмиконечная звезда. Когда она отразилась в черных зрачках рубиновых глаз, ворон схватил когтями лежащий перед ним свиток, и взлетел, громко хлопая крыльями.

– Ффух... – Выдохнул Мори, опускаясь на холодный обсидиан. – Тяжело это – общаться с тем, кто остался один...

Я почувствовала, что могу сдвинуться с места, и кинулась к нему.

– Мори! – Лицо его посерело от усталости, и я не смогла сдержать тревоги.

– Ничего... сейчас... – Видно было, что ему сейчас тяжело даже дышать. – Сейчас я чуть-чуть оклемаюсь, и мы пойдем...

Глава 118. Темные грани души. (Гермиона).

Последние шаги до слияния с Масками мне пришлось буквально тащить Мори на себе, а он все норовил отключиться. Неужели ритуал, при всей его внешней легкости – был настолько тяжелым? Или Мори просто не рассчитал, не учел своего состояния? Или... или – наоборот, все хорошо учел и рассчитал, и надеялся именно на меня?

Вспышка света на мгновение ослепляет меня, а когда я снова смогла видеть – мы уже сидели на той самой кровати, с которой отправились в это путешествие, а отброшенный и закрытый дневник прежнего Темного лорда – валялся на полу.

Вернувшись в реальность мы с Гарри несколько минут просто сидели, прижавшись друг к другу, и бездумно смотрели прямо перед собой. Сил не было даже на то, чтобы обняться.

Джинни пришла в себя первой. Он аккуратно подняла дневник, и бережно положила его на письменный стол, а потом – долбанула по этому самому столу кулаком с размаха.

– ХАГРИД!!! – От вопля мелкой рыжей стол подпрыгнул. Джинни же заметалась по комнате. – Нет, ну кто бы мог подумать! Хагрид?!

Девочка металась по нашей комнатушке, кажется – готовая начать крушить все вокруг. Мы с Гарри просто смотрели на ее метания. Наконец, моему сюзерену это надоело, и он остановил Джинни одним словом.

– Замри!

Джинни замерла, яростно вращая глазами. Я же потихоньку, с трудом, приподнялась, и внимательно осмотрела застывшую девочку, используя не только зрение, но и весь набор возможностей Отмеченной Хаосом и начинающего менталиста. Что-то в поведении рыжей мне не нравилось. Что-то... Вот оно!

– Джинни. Это – не твоя ярость! Борись с ней!

Джинни, не в силах двинуться с места, вращала глазами. Казалось, что она вот-вот выскажет все, что думает о непрошенных советчицах... но потом ее лицо озарилось пониманием, и она вопросительно посмотрела на Гарри.

– Можешь сесть.

Джинни тяжело плюхнулась на свою кровать.

– Правда. Это была не моя ярость. Но я... я ей поддалась! – Янтаринка спрятала лицо в ладонях. Из ее всхлипываний мы с Гарри только с трудом смогли вычленить: – Гарри... почему... почему я... почему ты не... не приказал мне успокоиться?! Я ведь...

– Вот именно поэтому – и не приказал. Выполнив приказ, ты отбросила бы чужую ярость и не научилась бы ничему новому. А сейчас – ты не отбросила, ты ПРЕОДОЛЕЛА ее. А значит – сможешь справиться и с другими наваждениями.

– А если бы я не смогла? – Джинни посмотрела на нас со страхом и удивлением.

– Тогда – пришлось бы спрятать дневник и от тебя тоже, и отстранить тебя от его изучения. Это значило бы, что дневник для тебя слишком опасен. Но все-таки, пока что... Как Мастер я приказываю своей адорат не писать ничего в тетради с надписью «Дневник Т.М. Риддла» если меня нет рядом. – Джинни кивнула головой. Сначала от нее полыхнуло несогласием, а потом она посмотрела на Гарри удивленно.

– Спасибо. А то мне хотелось снова открыть дневник, писать в нем, спросить совета...

– Тем-то и опасны столь... темные артефакты. Как наркотик – зависимость с первой дозы*.

/*Прим. автора: да, я помню, что Гарри в каноне зависимости не приобрел... ну так на то он и Избранный. К тому же Риддл стремился вернуться к Джинни – она попалась легче и сильнее, ее он уже успел обработать*/

– А что такое – «наркотик»? – Я задумалась, как бы объяснить Джинни, что это такое. Ведь изоляция волшебников не только закрыла им доступ ко многим достижениям цивилизации, но и уберегла от многих ее провалов.

– Помнишь, мы недавно читали книгу о средневековых ведьмах, которые в своих ритуалах пользовались специальными мазями и зельями, а когда несколько трав, которые входили в состав этих мазей и зелий – вымерли, то без них они не смогли ни летать, ни колдовать, и быстро умирали? Вот и тут – что-то подобное.

На самом деле, еще когда мы читали эту «Книгу для дополнительного чтения по истории магии за 6-й курс», Гарри предположил, что травки те вымерли очень даже не сами по себе, и что вымирать им помогали весьма даже целеустремленно, благо, ареал распространения у них был невелик, а требования к условиям произрастания – очень уж... специфические. Но злится на инквизиторов за этот экологический вандализм – не получалось. Даже весьма приглаженные описания деятельности тех ковенов в книге для школьников – впечатляли.

– Ну... ладно... – Задумалась Джинни. – Но все равно... Хагрид... Как он открыл Тайную комнату? Зачем провел в школу монстра, убившего ту девочку? И почему взялся за это снова?

– Том обманул тебя, не солгав ни единым словом. – Гарри как-то криво усмехнулся.

– Как это может быть? – Удивилась Джинни.

– Он показал нам, как несли по лестнице окаменевшую девочку, и показал Хагрида, который действительно принес в школу что-то крупное, и, возможно – опасное. О том, что именно Хагрид был наследником Слизерина и открыл Тайную комнату – не было сказано ни слова! Кстати, ты разглядела, что это была за тварь? – Джинни задумалась, а Ученая начала в спешке перекапывать воспоминания Маски, потроша ее жесточайшим образом, и практически впитывая этот недооформленный поток сознания в себя, выбрасывая на помойку те части эмоционального обрамления видений, которые казались ей опасными.