Текст книги "Второй курс (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

– Рейвенкло! – Мда. Не самый приятный лично для меня выбор. На Хаффлпаффе ее бы точно не обидели, а на Слизерине и Гриффиндоре – за ней было бы кому присмотреть. Но, будем надеяться, что Безумный пророк знает, что делает, а не просто плывет по воле канона. Я уже собирался свернуть свою нить, когда внезапно вспомнил один вопрос, который фоном мерцал где-то на границе моего внимания с прошлого года, а тут, когда появилась возможность его задать – и чуть не забыл.

– Да, глубокоуважаемая Шляпа... – Начал я, ползуясь тем, что очередной ученик затормозил, не решаясь двинуться вперед.

– Слушаю. – В ворчливом голосе Шляпы слышны были неки одобрительные нотки. Кажется, я все-таки сумел произвести на артефакт благоприятное впечатление.

– Почему Вы – Шляпа? Ведь на самом деле...

– А ты представь себе, как чувствовали бы себя дети, надевая на голову тяжелый боевой шлем? Нет, вес отрегулировать – не проблема, но ведь я – не только артефакт, но еще и реликвия! Сам Годрик Гриффиндор...

Но тут наш разговор прервался. Саманта Перкинс преодолела, наконец, свою робость и уселась на стул, чтобы быть Распределенной на Хаффлпафф. В сущности, ответ я уже получил, так что, сбросив Шляпе ощущение глубокого уважения, я вернулся к наблюдению за происходящим своими глазами.

Глава 30. Официальная часть.

Свежераспределенные школьники расселись за столы своих новых Домов. Джинни Уизли ожидаемо оказалась на Гриффиндоре, и уселась поближе ко мне... А то, что рядом со мной не оказалось свободного места, и теперь от рыжей фанатки меня отделяла Миа – это, право же, чистая случайность.

Дамблдор, в своем всеохватывающем величии, поднялся со своего трона, чтобы приветствовать учеников очередной маловменяемой речью. Ее, я благополучно пропустил, резонно предполагая, что если он скажет что-то интересное, то Миа и Кай меня непременно об этом проинформируют. Так что, спокойно погрузившись в воспоминания об уроках фехтования, которые я устроил для Миа, я отрешился от всего сущего. А вспомнить было о чем. Уже одна постановка правильной стойки обеспечила мне немало приятных воспоминаний. Да, конечно, двенадцатилетнее тело еще не могло реализовать те идеи, которые возникали у меня, когда я правил ошибки в положении ног и корпуса... Но разве это делает воспоминания менее приятными? С другой стороны для реализации таких идей – еще рановато. Меня не поймут. Да что там... Я сам себя не пойму. У нас же не Венеция времен Джульетты, когда четырнадцатилетняя невеста рассматривалась как перестарок. И не вечная Смута моей родины, где и не такое рассматривалось как если не норма, то что-то не слишком от нее уклоняющееся. Но помечтать-то мне никто не мешает.

– Мори! – Вот ведь! – Кай! Ну зачем в такой момент отвлекать!

– Надо, Мори. Надо!

– Что случилось?

– Пока – ничего. Но скоро – случится.

– Дамблдор собирается сказать что-то интересное?

– Да.

– ... и еще я должен напомнить, что Запретный лес остается запретным для всех учащихся. Даже для тех, кто может себя в нем уверенно защитить.

Какой интересный пассаж! Неужели до него наконец-то дошло то, что я даже и не думал скрывать? А ведь это был намек на некоторые пробелы, допущенные Великим в плане воспитания Героя. Намек, прозрачный, примерно как глыба, на которой гарцует Медный Всадник. Задумавшись о причинах подобной задержки, я посмотрел прямо в глаза профессору Снейпу.

– Профессор?

– У Вас какие-то вопросы ко мне, Поттер? – Похоже, зельевар допускает возможность перехвата сообщения. Иначе он употребил бы другое имя.

– Насколько я знаю, в прошлом учебном году Вас отправляли расследовать некое происшествие...

– Именно так. Вот только результатами расследования господин директор соизволил поинтересоваться только сейчас. Исходя из этого – можете исчислить свою значимость.

– Не устаю благодарить за это... – Имя Меняющего пути остается непроизнесенным, потому как при перехвате – оно будет слишком опасно.

– Вот как?

– Несмотря на сложившееся у Вас обо мне мнение, я успел сильно устать от обрушившейся на меня славы. Особенно же меня утомляет тот факт, что ко мне пристают в связи с действием, о котором я ничего не помню. – Раз уж наше общение могут подслушать – будем играть до упора. Пусть у подслушивающих повянут уши.

– По крайней мере, одно достоинство я за Вами признаю. Вы, Поттер... – Значит, опасность перехвата сохраняется. – Вы как-то научились врать даже легилементу. – Вообще-то, в этом нет ничего сложного. Надо всего лишь твердо верить в то, о чем говоришь. А при моем опытнее манипуляций собственным сознанием... Другое дело, что результат таких манипуляций – всегда нестабилен. Впрочем, все, что меня заинтересовало, я уже выяснил.

Похоже, заговорившись со Снейпом, я опять пропустил часть директорской речи, потому как со своего места поднимался незнакомый мне мужчина в столь щегольском наряде, что никак не мог быть никем, кроме Гилдероя Локхарта.

– ... и имею честь представить вам нового преподавателя Защиты от Темных Сил – Гилдероя Локхарта. – Так я и думал.

Гилдерой начал длиннейшую речь с перечислением своих регалий, из которых ни одна не имела отношения к темным силам и защите от них. И, параллельно этой речи на всех каналах связи, доступных Драко зазвучала речь бриллиантового принца, подробно характеризующая самого Локхарта, всех его родственников, о которых Драко удосужился вспомнить, некоего «старого маразматика, принимающего всяких уродов на работу...» и многих других личностей и существ.

– Драко? – Вклиниваюсь в его речь на правах сюзерена. Девочки только молча внимали. Правда, в этом внимании чувствовалось даже некоторое восхищение.

– Эта тварь... Он... он привораживает. – Буркнул Драко. – Несильно, на грани восприятия, но непрерывно.

– Заклинание опознать можешь?

– Нет. Есть несколько похожих, которые могут дать такой эффект... так что я не уверен... К тому же он в любой момент может бросить подпитку заклинания, и мы ничего не докажем.

– Вот как... Хитрый, значит. Ну что же. На каждую хитрую... – Я замолкаю. Конечно, по сравнению с тирадой, которую выдал Драко, то, что я собирался произнести – поражает безукоризненностью манер, но все равно – неохота ругаться при девочках. На несколько секунд выпадаю из реальности, поскольку мне нужна та из моих масок, которая и есть мое лицо. – Сейлина.

– Да, мой господин, ксенос Морион.

– В отношении Локхарта можешь не сдерживаться. Граничные условия – ненарушение одиннадцатой заповеди.

– Что это за заповедь? – Первой среагировала Миа, но и Дафна просто пылала любопытством. А вот Драко старался сдержать смех – похоже, он знает.

– Одиннадцатая заповедь гласит: «Не попадайся».

Сейлина поднялась почти невыносимо изящным движением. Учащиеся старших курсов немедленно потеряли контроль над слюнными железами, а среди девочек прошла волна недовольства. Взгляд Локхарта остекленел.

– И, наконец, я представляю вашему вниманию Сейлину Трогар. Она будет преподавать спецкурс магии Хаоса тем, кто подвергся взгляду Змея в прошлом году.

– А почему это им будут преподавать Темную магию, а нам – нет?! – Возмутился кто-то из старшекурсников Слизерина. Интересно, он реально хочет изучать Хаос, или основную роль в развитии энтузиазма сыграла личность преподавателя?

– Мне трудно объяснить это в короткой речи, поэтому давайте поступим так: первое занятии будет открыто для всех желающих. Там я и постараюсь ответить на все вопросы.

Судя по виду Дамблдора – они ни о чем таком не договаривались, и теперь он недоволен самодеятельностью Сейлины. А вот Локхарт от гормонального удара так и не пришел в себя.

– Мне его даже жаль. – Сбросил я свою мысль в связь Меток. – Если он продержится до конца года – к экзаменам он уже будет бегать за Сейлиной на четвереньках, и носить поноску.

Тяжкие раздумья.

Первые дни проходили... ожидаемо. Подготовительный курс – у новичков, и повторение пройденного и проверка выполнения домашних заданий – у всех остальных. Три девочки, ответственным за которых я себя в той или иной мере чувствовал, постепенно погружались в мир магии. Впрочем, для дочерей волшебных семей это было гораздо легче, чем для Обретенной Миа. Все-таки, дома они видели правильные движения, и частенько пытались их повторить, слышали нужные слова, а некоторые (в большей степени – Луна и Астория, в меньшей – Джинни) даже читали разные интересные книги.

Джинни... Я пытался понять, почему я ощущаю ответственность за нее. Ведь она для меня – никто! Я медитировал, пытаясь разобраться в собственном сознании. Я разобрал собственное тело чуть ли не до молекул, пытаясь отследить зелья или заклинания, которые могли бы дать такой эффект... Тщетно. В конце концов, я понял, что самому мне не разобраться, и сделал то, с чего стоило бы начинать.

– Кай, прости идиота.

– Надо же! Всего-то недели битья об стенку тебе хватило, чтобы в твоей голове даже завелись мозги! – Сестренка ехидничает... но имеет на это полное право. Я – действительно идиот.

– Ладно-ладно. Да, я действительно сглупил. Подскажешь, в чем моя проблема?

– Попробуй ее сначала сформулировать. Правильно заданный вопрос – содержит в себе по крайней мере половину ответа.

– Хорошо. – Спасибо, Кэп... Хотя, надо признать, что она права. Попробую сформулировать точно. – Я почему-то воспринимаю Джиневеру Уизли как часть своей команды, как ту, за кого я несу ответственность. При этом никаких объективных или даже субъективных предпосылок для этого я не вижу. Она мне не нравится. Ее родители – сторонники моего врага. Ее брат... Про Рона я совсем молчу. Не был бы он настолько полезен как индикатор действий Дамблдора и наглядное пособие для Миа – давно прибил бы. Тогда – почему думая о тех, кому пригодилась бы моя помощь – я вспоминаю не только Асторию и Луну, но и Джинни? Да если... Хотя какое может быть «если» – только «когда». Так вот, когда Миа об этом узнает – объяснить все это мне будет очень трудно... прежде всего потому, что я и сам ничего не понимаю...

– Вот. Ты уже понял, что записал ее в «свои». Так?

– Да.

– Добрый ты слишком.

– Угу. – Я вспомнил кровавые поля битв, развязанных по моим советам, вспомнил орды, ведомые науськанными или одержимыми мной вождями, пирующие на развалинах некогда прекрасных городов, вспомнил роскошные залы дворцов, в которых небрежно брошенные слова сталкивали близких друзей в многолетней вендетте. – Да уж. Добрый. С крылышками, и сияю непрерывно.

– Именно. И крылышки есть, и летать умеешь неплохо.

– А если по делу?

– По делу... Упорядочим проблемы по важности. И начнем с важнейшей.

– Миа.

– Именно. Расскажи ей сам. В конце концов, гарем ты создавать не собираешься. Ну, кроме меня и Силь. Так что – расскажи, и откройся для чтения.

– Кай, ты ведь отлично представляешь, что именно она там увидит. Одной только Войны Крови хватит...

– А ты попросишь ее, чтобы не опускалась в прошлое глубже этого лета.

– Я бы не удержался.

– Так то – ты. А Миа сделает все точно так, как ты попросишь.

– Думаешь?

– Раз уж ты впустил ее в свою душу, то должен принять и мысль о том, что рано или поздно тебе придется впустить ее и в цитадель своей памяти.

– Хорошо, Кай. Я... – Следующие слова дались мне тяжело. – Я сделаю это.

– Хорошо. Теперь – вернемся к нашим баранам.

– То есть – к Джинни.

– Именно. – Кай подарила мне ехидную улыбку. Представить себе улыбающийся меч тяжеловато... но у меня получилось. – Ты никак не можешь понять, почему считаешь ее частью своей команды.

– Да. – Действительно – не понимаю. То есть – совсем.

– А между тем – все просто. Даже удивительно, насколько вбитые в детстве представления задавили в тебе способность адекватно воспринимать действительность.

– ?? – Никое вербальное выражение охватившего меня удивления пополам с возмущением оказалось невозможно.

– «Мы с тобой одной крови – ты и я!» – Минут пять я осмысливал эту цитату, крутил ее так и сяк, и никак не мог понять, что именно хочет мне сказать сестренка. А когда понял... Желание удариться головой об стену оказалось почти непреодолимо. – Вот именно, Мори. Вот именно. Ты тоже Оракул. Просто как запомнил с детства, что Оракулы – только девушки, так и не смог преодолеть эту инерцию за всю жизнь. А между тем, можно было и понять: раз ты можешь рушить чужие Пророчества – то можешь и создавать свои. И сейчас – сработал твой Дар. Ты неосознанно создал и воплотил Пророчество, которое должно удержать при тебе то, что ты счел своим... вот только оно потребовало от тебя определенных действий. И результат – на лице. – Кай расхохоталась... Вот только смех был какой-то... невеселый. Что-то в сказанном испугало сестренку.

– Кай?

– Все хорошо, Мори. Все хорошо...

– А то я не слышу, насколько все хорошо. Отвечай давай, когда тебя спрашивают!

– Мастерство Оракула – единственное, в чем я превосхожу тебя... И теперь, когда ты осознаешь свою Силу...

– Кай, ты совсем с ума сошла? Ну, сама подумай: я уже впустил тебя в свою душу. Ты – моя сестра и мой меч. Никуда я тебя не отпущу! – Кай улыбнулась. Сначала – широко и радостно... а потом к этой радости добавилась изрядная толика ехидства.

– Слышала, Миа? Он у нас – жадный. Так что уйти куда-либо тебе – не светит!

– Миа? – И тут до меня дошло: все время нашего разговора Кай поддерживала связь с Миа... и скрывала эту связь от меня. Так что Миа слышала каждое слово!

– Кай! Поганка! За косу оттаскаю, как в детстве!!!

– Мори... как бы это сказать... у меня теперь нет косы!

– Ради такого случая – приделаю!

Цитадель памяти. (Гермиона)

Кай позвала меня послушать... а точнее, наверное – подслушать ее разговор с Гарри. Я слушала их... и мало что понимала. Нет, то, как они обсуждали Джинни – это было понятно. Вот только почему Гарри считает, что я буду против его общения с девочкой? Я же не возражала против Покровительства Луне? Да и о памяти... Я попробовала представить себе, как можно «заглянуть в чужую память», так, чтобы ограничиться определенным периодом... и у меня не получилось. Опыта у меня, конечно, немного, но картины, которые я считывала у Рона, падали на меня совершенно беспорядочной грудой, выделить в которой хотя бы основные связи – было весьма и весьма непросто... Но я молчала, потому что Кай просила меня «молчи и слушай». И ее слова «ты уже впустил ее в свою душу»... а особенно – то, что Гарри не стал возражать. Значит, он действительно...

Додумать эту мысль я не смогла. На грани сознания появилась чужая мысль.

– Идем?

– Куда?

– Ты увидишь!

И я увидела. Прикрыв глаза, я оказалась на огромной равнине без конца и края, засыпанной серым пеплом. Каждый мой шаг поднимал небольшую тучу серой пыли, которую немедленно уносил неутихающий ветер.

– Ну вот, как-то так... – Сказал кто-то за моей спиной. Я заполошно оглянулась, на полном автомате разворачивая перед собой провал Адских врат, и формируя в руке смертоносный шарик Серо. – Неплохо. Совсем неплохо. Вот только из-за щита ты совсем не видишь того, кого готовишься атаковать.

Голос показался знакомым, так что я убрала щит, и посмотрела. Действительно, вот было бы смеху, если бы я и в самом деле ударила... Передо мной стоял Га... нет, в данном случае – однозначно, лорд Ксенос Морион. Почти совсем такой же, каким он мне показывался дома. Вот только черную одежду с сияющими серебряными узорами так и тянуло назвать доспехами, а плащ из плотной алой ткани, струящийся по плечам, – совершенно не мешал развернутым крыльям, и как это совмещалось – я так и не поняла... хотя и видела своими глазами.

– Мой лорд... – Я попыталась опуститься на колено, но Морион не дал сделать этого – подбежал ко мне, обнял и твердо удержал.

– Миа... Не надо. Ты же простишь глупого и тщеславного мальчишку, который не слишком хорошо подумал, конструируя свою форму для этого места?

– Мори... – Шепнула я, любуясь багровым огнем таких знакомых глаз, и снова оказалась прижата к широкой груди. – Мори... Но разве тебе не тяжело удерживать этот облик?

– Здесь – нет. Здесь это для меня легко и естественно.

– А «здесь» – это где? – Я оглянулась. Засыпанная пеплом равнина никуда не делась. Странно... Последнее воспоминание мое говорит о том, что я готовилась ко сну в спальне девочек Дома Гриффиндора.

– Это... Не сделав большой ошибки можно сказать, что это – моя душа.

Я оглянулась еще раз. И мне стало страшно. Пепельная пустыня и багровые закатные небеса... Неужели... Нет. Этого не может, не должно быть... А если и есть – я это изменю. Я отстранилась от парня, все-таки опустилась к земле, и зачерпнула в ладони сухой пепел, ощутив его странное тепло.

– Не надо, Миа. Не надо. Пусть это – всего лишь прах... но он все еще способен исторгнуть из себя уничтожающее Пламя Удуна!

– Хорошо. – Я поднялась, встав рядом со своим парнем. – А куда нам идти?

– Все равно куда. Куда не иди – обязательно придешь туда, куда надо... По крайней мере – если идешь со мной.

– Тогда – идем. – Я сначала подумала уронить пепел из рук... а потом подумала, и не стала этого делать. Мы шли, и я держала на руках пепел этой странной равнины...

Мы шли, но не равнина под ногами, не кровавые облака над головой не менялись... Хотя... поверхность, по которой мы шли становилась все тверже. Если вначале я проваливалась чуть ли не по щиколотки, то теперь – стояла твердо. Такое ощущение, что пепел только присыпал какой-то камень... Внезапно резкий порыв ветра поднял вокруг нас просто тучу пепла. Видимость снизилась почти до нуля, и только рука парня, идущего рядом, помешала мне впасть в панику. А когда пепел улегся... вернее – улетел вместе с ветром, передо мной, вместо пепельной равнины оказалась зеркальная обсидиановая плоскость. А немного впереди – возвышались стены огромной крепости, и мы приближались к ней.

– Мы идем туда? – Я махнула рукой в сторону циклопических стен.

– Да.

– А что это такое?

– Это – цитадель моей памяти.

Сначала мне показалось, что цитадель очень далеко. Но с каждым шагом стены приближались все быстрее... и вот они уже нависали у нас над головой своей подавляющей мощью.

Лорд Морион подошел к сплошной на вид стене. Честно говоря, я так и не поняла, по каким критериям он выбрал именно этот участок... Но мой лорд трижды ударил по стене раскрытой ладонью. Эффект был практически тот же, как тогда, когда профессор Макгонагалл проводила нас через проход у бара «дырявый котел»... Только вот масштабы оказались несопоставимы. В ворота цитадели памяти Ксеноса Мориона «Дырявый котел» прошел бы целиком, вместе со всем домом, в котором располагался, да еще и место осталось бы. И через тоннель в стене мы шли почти пять минут – такая она была огромная.

– А...

– Что, Миа?

– Ты говорил, что цитадель – неприступна...

– Да. – Мори улыбнулся мне

– Но ведь стены не делают крепость неприступной. Нужны воины, чтобы защищать ее!

– Ты права, Миа. – Вмешалась в наш разговор Кай. Странно, но здесь ее голос не возникал прямо в моей голове, а звучал, как и подобает обыкновенному человеческому голосу. – Здесь есть стражи.

– А какие они? – Мне и в самом деле было интересно.

– Тени, призрачные ночью и прозрачные – днем. – Это объяснение меня заинтересовало.

– Ночью... днем? А как скоро наступит ночь? – Я посмотрела в полыхающие огнем заката небеса. За все время, что мы здесь – их цвет не изменился совершенно.

– Кай шутит. – Усмехнулся хозяин этих мест. – Ночь, а равно и день здесь никогда не наступают.

Нити кристаллов. (Гермиона)

Пройдя через большой внутренний двор и еще одни, появившиеся по мановению руки Мори, двери, мы оказались в чудовищных размеров зале. Рассмотреть его противоположную стену мне не удалось. И везде были различной формы и цветов кристаллы, связанные между собой тысячами и тысячами разноцветных светящихся линий.

– Что это? – Спросила я, почти коснувшись одной из нитей.

– Это моя память. – Я замерла, рассматривая все это великолепие. – Ну вот, опять...

Взгляд Мориона остановился на одном из кристаллов, который потрескался и уже начал распадаться.

– Что это значит? – Любопытство, и так редко когда затихающее во мне, уверенно подняло голову. Все вокруг было потрясающе интересно. Я почти уверена, что если я взгляну сейчас на себя изнутри, то окажусь в маске Ученой.

– Это значит, что я что-то забыл... или забываю. Кай, поможешь? – И Мори прикоснулся камнем в рукояти меча к распадающемуся кристаллу. Вспышка... и кристалл снова ярко сияет... – Надо же... А ведь действительно... чуть не забыл... давненько дело было. – Морион грустно усмехнулся.

– Значит, кристаллы...

– Да. Каждый кристалл – это воспоминание.

– А нити?

– А нити – связи между ними. Ассоциативные, логические, любые...

– Что это за воспоминание ты чуть не потерял? И как сумел восстановить?

– Как восстановил? Это просто. Кай просматривала почти все кристаллы здесь... И из ее памяти я просто взял копию. Ведь информация – это такая штука, разделив которую – получишь больше, чем было до разделения.

– Она просмотрела... – Я задумалась.

– Если хочешь, я и тебе покажу кое-что... Но, прости, не все. Кое-чего ты сейчас просто не выдержишь. Прямой разговор с моим сюзереном – это то, что может свести с ума многих и многих, а я не хочу рисковать тобой. – Ну что же... Кое-что, это ведь больше, чем совсем ничего? Но я на этом не успокоюсь. Точно не успокоюсь.

– Покажи мне то, что посчитаешь нужным.

– Хорошо... – Морион задумчиво рассмотрел чуть было не потерянный кристалл. – Вот, пожалуй, его и покажу. Думаю, тебе будет очень интересно. Осторожно коснись его.

Я протянула руку, и аккуратно прикоснулась к кристаллу дымчатого кварца, опутанному множеством темных нитей.

...

Незнакомый потолок. Я (Я ли? Не важно!) перевожу взгляд с никогда не виданного мной резного узора на собеседника. Это приятный взгляду юноша с тонкими, аристократическими чертами лица. Вот только... почему через него слабо, но отчетливо просвечивает стена?

– Он еще не восстановился и не полностью материален. – Слышу я отчетливый голос Мориона.

– У тебя получилось? – Обращаюсь я к еще не восстановившемуся собеседнику.

– Да. Все как ты и говорил. Земли-под-звездой нет более. – В его голосе слышны грусть и непонятная, но очень тяжкая тоска.

– Хорошо.

– Хорошо? Но они выжили. Они еще есть здесь... а те, кого они убили...

– Значит, пора сделать следующий шаг.

– Да! Война! Я лично поведу войска. Да и Павший король уже застоялся без дела. – В глазах юноши разгорается тяжкое, багровое пламя.

– Стоп-стоп... Ты уверен?

– Да! Я...

– Ты огнем и мечом пройдешь по побережью. Ты сбросишь так называемых «Верных» в море... и даже стрелы Цветущего леса и Озеро его Владычицы не остановят тебя. Но вот что будет потом? Рассказать? Или сам догадаешься?

– Война Гнева... – В голосе моего (моего ли?) собеседника слышно настоящее отчаяние.

– Именно. И здесь я тебе почти ничем не помогу. Прямая драка – это домен Трона Черепов.

– Но... что же делать? – Юноша в растерянности.

– Война – это путь обмана. Забрав и разрушив свой дар, отринув собственное Слово – наши враги истончили связь миров. И теперь, если уйдут те, кто помнит их во всей Силе и Славе – уйдет в небытие и мост, по которому они могут посылать войска.

– Но если я попробую убить их... Не спровоцирует ли это войну? И не появятся ли во множестве те, кто увидят... Силу и Славу? – Последние слова юноша просто выплевывает.

– Мир смертных давит на Дивных. Кровь Учителя вопиет о мести. Сияющие камни забрали изрядную часть их Силы, и нарушенная клятва жжет огнем. Тяжко им здесь. И есть способ увеличить эту тяжесть многократно.

– Ты думаешь... – Пламя в глазах собеседника снова начинает разгораться. Только теперь вместо кровавой ненависти, в багровых сполохах отчетливо видно веселье.

– Именно. В попытках вернуть утраченное, Владыки Дивных сами сделали себя уязвимыми. А заодно – можно убедить Высших в твоей окончательной гибели. Смотри только, сам не попадись в эту ловушку.

И я протягиваю руку и кладу на черный каменный стол между нами золотое кольцо.

...

Ох! Я снова осознаю себя сидящей в Кристальном зале цитадели памяти Ксеноса Мориона. Стоп! Сидящей? Пытаюсь приподняться, но сил совсем нет.

– Сиди. – Морион обнаруживается у меня за спиной. – Ты потратила много сил.

– Это же... – Мысль молнией пронзает мою голову. – Это был...

– Да. Это был Меч Бауглира, Гортаур Жестокий.

– Но ведь Кольцо он отковал до падения Нуменоре?

– До Падения были созданы Три и Девять. Появление Одного – ты видела. А Семь... их история теряется во мраке подгорной ночи, и о них я тебе ничего не скажу. Даже Орт, хоть и очень интересовался этим вопросом – сумел выяснить лишь чуть больше, чем совсем ничего. Кузнец Ауле ревностно хранит свои тайны.

Предательство. (Гермиона)

Обсидиановый пол под ногами резко приближается... Но Морион, мой Лорд, успевает поддержать меня, крепко прижимает к себе.

– Миа...

– Мори...

Мы стоим, обнявшись, среди кристаллов памяти, оплетенных сияющими нитями связей. Теперь, после просмотра одного из воспоминаний Ксеноса Мориона, мне стало доступно некое... понимание сути и смысла этого места. Кристальный зал Цитадели, сердце домена...

Отдышавшись, я попробовала отступить, но Мори твердо удерживал меня, продолжая вливать в мою душу собственную Силу. Где-то далеко фоном звучал негромкий голос Кай... вот только что именно она говорила, я разобрать так и не смогла.

Окрепнув настолько, что уже смогла стоять, не опираясь на моего сюзерена, я снова осмотрелась, пытаясь найти что-нибудь интересное.

– Миа, боюсь, ты сможешь просмотреть еще только одно воспоминание, а потом нам надо будет выходить.

– Почему?

– Ты уже потратила слишком много сил. Но обещаю, мы сюда еще вернемся.

– Обещаешь?! – Смотрю на парня умоляющими глазами.

– Обещаю.

Уверенная улыбка, от которой делается спокойнее на душе. И я оглядываюсь вокруг в поисках чего-нибудь действительно интересного. И первым делом мое внимание привлекает... сначала мне показалось, что это такой же кристалл, как и тот, что я уже просмотрела... но нет. Это оказалась целая гроздь кристаллов, висящих очень близко друг к другу, и перевитых плотной сетью связей.

– Вот это!

– Ты уверена, Миа?! – В голосе Мориона слышно нескрываемое сомнение.

– Уверена. Но если ты не хочешь...

– Да нет, смотри... Просто...

– Что?

– Просто хочется в глазах любимой выглядеть эдаким принцем на белом коне... а после этого... – Мори касается грозди – это будет... затруднительно.

– Я... – Я касаюсь руки Мориона, и нежно провожу пальцем по тыльной стороне его ладони. – Я знаю, что на самом деле – ты коварный демон и Темный Лорд. И что?

Вместо ответа меня снова крепко прижимают к груди.

– Смотри!

И я погружаюсь в следующее воспоминание.

...

Огромный зал, не уступающий Большому залу Хогвартса ни в размерах, ни в убранстве. На самом деле, если присмотреться, то упомянутый Большой зал – сильно померкнет. Неброская, но изысканная роскошь, с которой украшен этот зал, заставляет потуги Дамблдора смотреться донельзя жалко. И только труды Основателей позволяют Хогвартсу держать марку. Вот только этот зал оформлен... «в темной тональности» – так, наверное, будет правильно. Прямо напротив того, чьими глазами я смотрю сейчас – располагается высокий трон, а на нем – величественный и гордый Повелитель, Владыка всего сущего. Перед ним хочется упасть на колени, что и делает тот, кто сейчас есть «я».

– Я, Глейн, барон Легрейский, приношу оммаж и клянусь пылающей кровью Тьмы – хранить верность империи Дарк и ее Повелителю.

– Встаньте, лер Лейгрейский. Мы, Император Дарк, принимаем твой оммаж и твою клятву, и подтверждаем твое право на ленной владение баронством Легрей.

Тот, кто есть «я» встает и отходит в сторону, а его место занимает следующий. Я же обращаю внимание на то, что «его» движения ощущаются как-то иначе, чем тогда, когда я просматривала воспоминание о разговоре с Сауроном Черным.

– Там я был в своем теле, а этот Глейн – он одержимый.

– Так же, как Гарри?

– Нет. Гарри честно отдал мне все, и я в ответ так же честно обошелся с ним, постаравшись сделать все, что мог, чтобы обеспечить ему наилучшее Возрождение. А Глейн... Он надеялся на юридическое крючкотворство, на хитро составленный договор... думал получить Силу, а потом – обмануть глупого демона... он ошибся. Такие договоры – не стоят бумаги, на которой они записаны.

– Да?

– Смотри дальше.

Зал исчезает во тьме. А когда перед глазами проясняется – картинка уже совершенно другая.

...

Теперь «я» в небольшой комнате... судя по всему – здесь ночует барон Глейн. «Я» встаю. Где-то в глубине я ощущаю странное беспокойство, но легко игнорирую его.

– Ксенос Морион, рука Несущего Беду, восстань. Меняющий Пути желает, чтобы ты исполнил его поручение. – Тихий, шелестящий шепот, источника которого я не вижу, наполняет всю комнату... но я откуда-то знаю, что слышим его только мы: барон Глейн и Морион.

– Это честь для меня, что сам Шепот-во-Тьме, Тысячеликий принц, взялся донести до меня поручение Владыки Изменчивых ветров.

– Ты нагл... – Шепот срывается в шипение... – Но это радует нашего сюзерена. Архитектор Судеб приветствует наглость. Слушай же. На мир накатывается война. Противоречия держав зашли слишком далеко. Драка неизбежна. И по всем расчетам, Валенсия эту войну проиграет. Империя лучше организована, ее войска не знают жалости и пощады, а главное – Мертвители... против них у Света нет средств. Страх давит.

Передо мной разворачивается сеть вариантов. Очень быстро я теряюсь в диалоге двух демонов, и все способности Аналитика не могут мне помочь.

– ... иди же, Глейн Легрейский, некромант и Рыцарь Отчаяния. Ты понял.

– Да. Я понял. Империя – падет.

Тот, кто раньше занимал это тело – пытается вырваться, вернуть себе контроль над телом... вотще и втуне. Все его усилия, сложные заклятья, немалая мощь – все остается так и нереализованной вероятностью.

– Предатель! – Голос из глубины пытается достучаться до того, что считает совестью демона. – Зачем?

– Таково поручение сюзерена. Тебе просто не повезло. – Ментальный удар отправляет одержимого в глубокое забытье.

...

Снова Тронный зал. Пары кружатся в каком-то незнакомом мне бальном танце. «Я» неторопливо двигаюсь к неведомой цели. Шаг. Изящный оборот. Раскланиваюсь с какой-то дамой. Бокал в «моей» руке с хрустальным звоном сталкивается с таким же бокалом какого-то дворянина. Но вот мой путь закончен. Цель – прямо передо мной. Это человек, с каким-то неприятным, глумливым, но при этом – несомненно, аристократическим лицом.

– Кайя зу Рилл. Мертвитель. Меч Императора. – Морион не забывает комментировать для меня то, что «я» вижу.

Очередной шаг. И вино из бокала летит прямо в лицо Кайе.