Текст книги "Последние исполины Российского Императорского флота"

Автор книги: Сергей Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Все приведенные примеры наглядно показывают, что вопрос совершенствования тяжелых артиллерийских установок и создания возможно более простой, надежной и эффективной башни для 16" орудий будущих линкоров являлся предметом постоянного внимания со стороны русских морских специалистов. Ими было выдвинуто немало интересных идей и предложений, часть из которых была реализована при проектировании 16" трехорудийных установок линейных кораблей уже в советское время. До перехода к проектированию 16" линкоров русский флот на всех своих дредноутах использовал трехорудийную установку главных орудий. Идея четырехорудийной башни появилась только в виде вынужденной меры как возможный путь для существенной экономии веса главной артиллерии и, соответственно, всего проекта в целом. Однако неясной оставалась перспектива успешной технической реализации этой конструкции, обусловленная отсутствием опыта создания подобных установок. Проблема усугублялась существенным повышением калибра орудий, жесткими требованиями по скорострельности и недостатком времени для разработки и экспериментальных исследований отдельных узлов. Принимая во внимание все вышеизложенное, можно оценить перспективу быстрого создания в 191 4 году четырехорудийной 16" установки как весьма проблематичную^{37}.

Многие в ГУК, по-видимому, полностью отдавали себе в этом отчет, поскольку весной 1914 г., параллельно с проектированием четырехорудийной установки 16" орудий разрабатывались также двух– и трехорудийные установки, на которые, как мы увидим далее, и был сделан весь упор при возобновлении проектирования линкоров два года спустя.

1. Орудие со станком

2. Цепной прибойник

3. Башенный зарядный пост

4. Башенный дальномер

5. Башенный центральный пост

6. Подачная труба

7. Элеваторы подачи боезапаса

8. Снарядный погреб

9. Зарядный погреб

10. Снарядная (зарядная) тележка

Конструкция 16" орудийной установки, предложенная флагманским артиллеристом 1-й бригады линейных кораблей Балтийского флота (дредноуты класса «Севастополь») старшим лейтенантом С.А. Изенбеком, декабрь 1915 г.

Загрузка боеприпаса (снаряда и полузаряда) производится из ориентированной по радиусу к оси установки ячейки его хранения сначала на лоток снарядной тележки в погребе (10), затем из последней – на лоток подачной трубы (6). Далее, своей тяжестью разворачивая лоток, снаряд становится вертикально и попадает в поданную трубу. По элеватору (7) проходящему внутри нее, снаряд поднимается наверх в башенный зарядный пост (3), где перемещается из вертикального в горизонтальное положение, соответствующее углу заряжания орудия (1). Последнее после производства очередного выстрела возвращается в угол заряжания, во время его движения автоматически происходит открывание замка. Откидывается лоток зарядного поста и в открывшееся отверстие из него на лоток выталкивается снаряд, досылаемый затем цепным прибойником (2) в канал ствола. После последовательного досылания поступающих из зарядного поста полузарядов затвор орудия закрывается, и оно приводится в угол вертикальной наводки. Все это время боеприпасы для очередного выстрела непрерывно поступают по элеваторам в зарядный пост. По сравнению с существовавшей системой подачи новая конструкция позволяла создать не зависящие друг от друга хорошо защищенные цепи подготовки орудия к выстрелу, повышая тем самым темп ведения огня и существенно упрощая все башенные механизмы.

Первая 14"/52 установка линейного крейсера «Измаил» (поданная труба, стол установки с подцапфенными кронштейнами, но без орудийных станков) на сборочной яме в цехе Металлического завода, июнь 1914 г.

На переднем плане – сборка станков 12"/52 орудий. Значительный теоретический и практический опыт, приобретенный русскими машиностроительными заводами при проектировании и изготовлении установок тяжелых орудий для первых серий 12" и 14" дредноутов, позволял рассчитывать на успех при переходе к более мощным артиллерийским системам будущих поколений линейных судов.

ЦВММ, # 041649/4.

Таблица 7.6. Увеличение скорости заряжания орудий тяжелых калибров в башенных установках русского флота, 1908–1914 гг.

«Андрей Первозванный» (1905)	двухорудийная 12"/40	40	28
«Севастополь» (1909)	трехорудийная 12"/52	40	34
«Императрица Мария» (1911)	трехорудийная 12"/52	20	20
«Измаил» (1912)	трехорудийная 14"/52	20	-

Монтаж 380мм/45 орудий в носовой башне французского линейного корабля '«Жан Бар», 14 июня 1940 г. (на фотографии запечатлен момент установки станка правого крайнего орудия; его ствол ожидает подобной операции на тыльной части крыши башни).

Оценка опыта первой мировой войны в части концепции тяжелого артиллерийского корабля привела в конце 20-х гг. французский флот к типу быстроходного линкора, найденному в «Дюнкерке» и «Страсбурге» (8 330мм/52 орудий) и развитому в классе «Ришелье» («Ришелье», «Жан Бар», «Клемансо», «Гасконь»). Тип быстроходного французского пост-дредноута разрабатывался на основе использования четырехорудийных установок главного калибра, в основе успеха которых лежали инженерные решения 340мм/45 установок, незавершенных постройкой предшествующих линкоров класса «Норманди».

Опытные отсеки

Выше уже отмечалось, что система бронирования всех одиннадцати находившихся к середине 1913 г. в постройке русских дредноутов основывалась на решениях, примененных в 1907–1908 гг. А.Н. Крыловым и И.Г. Бубновым. Эта система отражала решение вопроса непотопляемости по опыту русско-японской войны, и в момент введения ее на линкорах класса «Севастополь» находила полное понимание и поддержку среди технических специалистов флота и корабельных инженеров. При переходе в 1911–1912 гг. от одной серии дредноутов к другой, новая система броневой защиты плавно эволюционировала по пути теоретического улучшения свойств ее отдельных элементов. Так, в проекте черноморских дредноутов были утолщены плиты главного пояса, уменьшена толщина верхнего пояса, вновь введена деревянная подкладка за броней, введен единый бортовой броневой коридор за поясной броней. На «Измаиле» была пересмотрена роль, играемая в удержании снаряда и его осколков каждой из броневых палуб, в результате чего нижняя из них была признана основной и существенно усилена. Суммарная толщина двухслойной броневой защиты средней палубы была доведена до 60 мм (20 + 40 мм), а также введены длинные пологие скосы нижней палубы (50 мм). Помимо этого, была добавлена вертикальная шпонка для скрепления друг с другом поясных плит, значительно развито местное бронирование (дымоходы, защита руля и пр.). В русле этих преобразований проходило и развитие системы бронирования «Императора Николая I», срочность постройки которого в ответ на военные приготовления Турции не оставляла времени на серьезное экспериментальное обоснование каких-либо кардинальных новшеств – дальнейшее утоньшение верхнего пояса до минимальной толщины, позволявшей выделку крупповских цементированных плит, из которых теперь состояла эта часть его броневой защиты (75 мм), введение подобной же брони для внутренней переборки и скосов, введение шпонки улучшенного типа (измененной конфигурации – «клином вовнутрь», или «двойной ласточкин хвост») для толстых наружных плит главного пояса.

Однако к осени 1913 г., ко времени начала составления заданий на проектирование линкоров будущей морской программы, появились сомнения в правильности принятых в 1908 г. решений относительно расслоения вертикального бронирования на два пояса – внешний и внутренний. Причиной этому послужили результаты опытного расстрела участков бронирования, воспроизводивших в натуральную величину фрагмент бортовой защиты с казематом противоминных орудий и боевую рубку линкора «Севастополь»^{38}. Итоги этих опытов, состоявшихся в августе 1913 г., были затем в течение двух последующих месяцев тщательно изучены в МГШ и ГУК, после чего определились как основные направления для доработки бронирования находящихся в постройке кораблей, так и предложения по совершенствованию уже практиковавшихся решений для будущих линкоров флота.

В целом, из принципиальных составляющих принятой системы броневой защиты, испытанной на «исключенном судне № 4», сомнения у части морских специалистов вызывала лишь целесообразность применения внутренней продольной броневой переборки. Вспомним, что по мысли разработчиков этой системы, тыльная броневая переборка должна была удерживать осколки снаряда и наружной поясной брони, образуемые при взрыве снаряда при прохождении его через плиту наружного пояса, и недопущение этих осколков в жизненные части корабля. Вопрос был поднят по инициативе МГШ, начальник которого в начале 1914 г. докладывал морскому министру, что «опыты по „исключенному судну № 4“ показали то громадное значение, которое имеет для проектирования судов опытная проверка некоторых выводов. При составлении заданий для новых линейных кораблей… идея коробчатого бронирования… среди некоторых лиц вызывает сомнение в ее целесообразности^{39}».

Сомнения эти были подытожены в виде следующих рассуждений. Если разрыв тяжелого фугасного снаряда, оснащенного взрывателем без замедления, произойдет при встрече его с наружной поясной броней, то имелся шанс ограничить действие порожденных им осколков брони внутренней продольной переборкой. Если же этот снаряд окажется бронебойным, а значит и намного более прочным, со взрывателем с замедлением, и проломит наружную броню без взрыва, то разрыв его в бортовом коридоре не может быть локализован относительно тонкой тыльной броней. Осколки ее вместе с осколками снаряда поразят жизненные части корабля, которые эта броневая переборка призвана защищать. Помимо этого, предвосхищалась также возможность прохода бронебойным снарядом как внешней так и внутренней брони, и разрыв его непосредственно в машинном отделении или артиллерийском погребе, что было бы уже катастрофично. Как вывод из этих умозаключений выдвигалась идея сосредоточения всей вертикальной брони в виде единого наружного пояса.

В противовес подобным рассуждениям приверженцы существовавшей системы приводили такие доводы как, например, что«…противопоставить бронебойным снарядам при углах возможного проникновения их за броню в целом виде достаточную толщину будет принесена удовлетворительность сопротивляемости бронирования во всех остальных случаях», а также что «бронебойные снаряды и всегда полубронебойные и фугасные не проникнут в целом виде за первую броню, причем система бронирования отсека за 3" плитами ограничит до вполне безопасного район разрушения»[172]172
  Секретный рапорт помощника начальника АО ГУК генерал-майора Е.А. Беркалова начальнику АО ГУК вице-адмиралу В.К. Гирсу от 2 августа 1914 г.
  РГАВМФ, ф.418, оп.1, д. 1895, л.5.


[Закрыть].

Ясно, что ничего практически полезного подобные теоретические рассуждения дать не могли, поэтому в начале января 1914 г. МГШ докладывал морскому министру:

«…МГШ находит необходимым теперь же испытать на опыте основную идею коробчатой системы бронирования. Для этого МГШ находит необходимым приступить теперь же к сооружению на морском полигоне опытного отсека, дабы готовность была бы приурочена к испытаниям на полигоне 14" орудия, чтобы испытание этой брони провести 14" снарядами. Этим требованием и обуславливается главным образом необходимость устройства этого отсека на полигоне, т. к. мы не будем иметь в ближайшем будущем 14" орудий на вооружении, а опыты эти являются весьма срочными и ко времени составления чертежей новых проектов должны быть произведены. Опытный отсек должен представлять из себя отсек современного корабля, дабы на нем были бы испытаны кроме системы бронирования еще и системы крепления броневых плит и качества деревянной подкладки. Параллельно с испытанием этого отсека желательно было бы произвести испытание однослойного бронирования. Сравнение этих систем дало бы более ясные представления о качествах того или иного бронирования…»[173]173
  Отношение начальника МГШ морскому министру от 7 января 1914 г.
  РГАВМФ, ф.418, оп.1, д. 1787, лл. 8–9.


[Закрыть].

В конце февраля 1914 г. приказом по ГУК при артиллерийском отделе была назначена комиссия под председательством помощника (заместителя) начальника АО ГУК генерал-майора А.Е. Беркалова «для срочной выработки дальнейшей программы испытания бронирования судов»[174]174
  Отношение начальника АО ГУК вице-адмирала В.К. Гирса председателю Комиссии морских артиллерийских опытов генерал-майору Ф.Д. Ремесникову от 22 февраля 1914 г.
  РГАВМФ, ф.423, оп.1, д.968, л. 1.


[Закрыть]. В нее вошли представители МГШ, КО и АО ГУК, Комиссии морских артиллерийских опытов и Ижорского завода. Все технические решения по устройству и способу испытания будущих «опытных отсеков» были выработаны исключительно быстро. 3 марта 1914 г., на втором заседании комиссии, ставшим заключительным, было отмечено главное условие предстоящих опытов – «необходимость соблюдения единства веса бронирования сравниваемых систем однослойного и двухслойного бронирования с отступлением не более 5 %…»[175]175
  «Журнал № 2 комиссии, назначенной распоряжением начальника ГУК для срочной выработки дальнейшей программы испытаний на морском полигоне бронирования кораблей».
  РГАВМФ, ф.423, оп. 1, д.890, л. 11.


[Закрыть].

Эскадренный броненосец «Чесма» эскадры Черноморского флота на якоре способом «фертоинг». Севастопольская бухта, май 1898 г.

Из собрания автора.

«Исключенное судно № 4» с элементами броневой защиты линейных кораблей класса «Севастополь».

Разрушения броневой рубки дредноута на «исключенном судне № 4» после производства выстрела № 42 (12" фугасный снаряд «образца 1907 г.» выделки Морского министерства, с взрывателем Морского министерства, на дальность 50 кб и угол встречи снаряда с броней 90) из серии стрельбы по вертикальной броне основания рубки. Офицеры Комиссии морских артиллерийских опытов осматривают повреждения от выстрела, прибыв на борт «исключенного судна № 4» на сопровождающем «Иоанн Златоуст» миноносце.

ЦВММ, # 035106/92.

Попадание в незащищенный надводный борт «исключенного судна № 4» во время серии стрельб на недолетах по небронированным частям корабля, угол попадания 5°.

• ЦВММ, # 035106/182.

Разрыв 12" фугасного снаряда «образца 1911 г.», выделки Морского министерства, с взрывателем Морского министерства, приведенным к дистанции 83 кб, угол встречи 80°. Стрельба по вертикальной броне основания боевой рубки (120 мм). Снимок с сопровождающего судна «Прут».

ЦВММ, # 035106/78.

Эти решения комиссии Е.А. Беркалова были положены в основу конструкции двух опытных отсеков, спроектированных корабельным инженером ГУК А.Я. Грауэном к середине марта 1914 г. Признанный специалист по части практического воплощения вопросов бронирования крупных кораблей, А.Я. Грауэн в разработанных им чертежах отсеков предусмотрел одновременное решение ряда задач, сопутствующих установке брони на корабле – параллельно предполагалось проверить конструкцию подкреплений за броней, передающих энергию удара снаряда на корабельный набор, соединение плит между собой вертикальной шпонкой, а также полезность лиственничной подкладки за броней. Первый отсек, представлявший систему расслоенного вертикального бронирования, являлся, в целом, фрагментом бортовой защиты линкора «Император Николай I» – четыре 270 мм плиты главного пояса имели за собой броневой 75мм цементированный скос (за одной из плит толщина его увеличивалась до 100 мм) и 75мм цементированную тыльную броню. Одна из толстых поясных плит не имела за собой деревянной подкладки. Во втором отсеке (однослойное вертикальное бронирование), также состоявшем из четырех толстых плит, две из них имели толщину 320 мм, а две – 370 мм. Толщина скоса, в зависимости от толщины наружных плит, была 50–75 мм. Тыльная броневая переборка за поясными плитами в прежнем ее понимании отсутствовала, но имелась 12-25мм переборка из хромоникелевой палубной брони «обыкновенных механических качеств» для локализации фугаса, а также в качестве экрана общеразделительного назначения. Поясные плиты всех трех толщин (270 мм, 320 мм и 370 мм) имели единый размер – 5,26 м х 2,44 м – стандарт, принятый для русских дредноутов, начиная с «Императрицы Марии»[176]176
  Чертежи опытных отсеков.
  РГАВМФ, ф.876, оп.235, д. 391.


[Закрыть].

Условия проведения опытов подразумевали обстрел отсеков десятью бронебойными, полубронебойными и фугасными 14" снарядами «образца 1913 г.» (всего 30 выстрелов), оснащенных взрывателями «германского типа» с замедлением, а также 12" бронебойными снарядами «образца 1911 г.» Отсеки решено было поставить к линии огня под углом 25, представлявшим, согласно расчетам, «наивыгоднейший предельный угол от нормали возможного проникновения за бортовую броню бронебойного снаряда в целом виде».

Поскольку требование отработки системы броневой защиты с подкреплениями за ней было признано для составления проектов новых линкоров одним из краеугольных, МГШ начал энергично продвигать в жизнь идею их скорейшего строительства и испытания. Сразу за утверждением чертежей отсеков, все они вместе с ведомостями заказа стали Были переданы на Балтийский завод, который ГУК определил как генерального подрядчика для постройки «кессонов», присовокупив в сопроводительном письме, что «окончательная сборка их на полигоне должна быть окончена не позже 1 октября»[177]177
  Отношение начальника КО ГУК генерал-лейтенанта П.Ф. Вешкурцева начальнику Балтийского завода генерал-майору А.И. Моисееву от 13 марта 1914 г., № 91.
  ЦИА СПб, ф. 1304, оп. 1, д. 3492, л. 1.


[Закрыть]. Вскоре завод представил смету на постройку, отметив, что в связи со значительной продолжительностью поставки материалов к назначенному сроку уложиться будет невозможно. Но ГУК остался непоколебим, и в виде крайнего снисхождения разрешил закончить второй отсек к 15 октября. В апреле ГУК выдал наряды Балтийскому и Ижорскому заводам – первому на устройство фундаментов, каркасов отсеков и подкреплений за броней, а второму – на поставку всей цементированной и палубной брони. Помимо этого, 31 мая был сделан заказ броневому заводу Никополь-Мариупольского общества на изготовление и поставку четырех основных плит для второго отсека толщиной 320 и 370 мм «с принадлежностями (крупповские нецементированные клинья, 96 гужонов, шайбы, рымы и прочее)»[178]178
  РГАВМФ, ф.423, оп. 1, д. 968, л.69.


[Закрыть].

Производителем работ по устройству опытных отсеков на Главном морском полигоне от Балтийского завода был назначен инженер-технолог Н.И. Власьев, наблюдающим за постройкой от ГУК – автор их проекта штабс-капитан А.Я. Грауэн. 16 июля 1914 г. в ГУК было сообщено, что «перевозку отсеков на полигон завод начнет около 20 сего июля…». При монтаже конструкций пришлось столкнуться с рядом трудностей. Так, ввиду отсутствия электротока от полигона пришлось отказаться от пневмо– и электроклепки, и 36мм заклепки на броню устанавливались вручную.

Таблица 7.7. Распределение толщин элементов бронирования опытных отсеков № 1 и № 2.

1	1А	270 КЦ	75 КЦ	75 КЦ	1)
1	2А	270 КЦ	100 КЦ	75 КЦ	2)
1	21.	270 КЦ	75 КЦ	75 КЦ
1	1Б	270 КЦ	75 КЦ	75 КЦ	3)
2	3	370 КЦ	50	12	4)
2	4	370 КЦ	50	12
2	5	320 КЦ	75 КЦ	25	5)
2	6	320 КЦ	75 КЦ	25

Примечания:

1. Воспроизведена защита линейного корабля «Император Николай I». Нижняя палуба толщиной 25 мм, трюмная продольная переборка 6 мм. Вертикальная шпонка между плитами 1А и 2А типа «ласточкин хвост».

2. Усилен скос, плита доведена до 100 мм. Вертикальная шпонка между плитами 2А и 2Б типа «клином внаружу» («Измаил»). Поясные плиты 1 А,2А и 2Б на деревянной лиственничной подкладке в 80 мм.

3. Отсутствует средняя вертикальная промежуточная стойка за поясной плитой, плита крепится по периметру к усиленному набору. Отсутствует деревянная подкладка.

4. Броневые болты («тип 1») крепят поясную броневую плиту к набору корпуса через широкие полки специальных угольников 250x150x25мм. За поясными плитами 3 и 4 отсутствует деревянная подкладка.

5. Шельфовый угольник 150x150x16мм.

Начавшаяся война внесла много сложностей в своевременную постройку «кессонов». 23 июля Балтийский завод сообщал в ГУК, что«…в настоящее время, ввиду экстренных работ по линейным кораблям, работы по изготовлению опытных отсеков не могут производиться в порядке предположенной спешности. Кроме недостатка мастеровых на заводе в связи с военным положением, командированием мастеровых в Кронштадт и усилением работ по линейным кораблям, все плавсредства завода заняты ежедневной спешной перевозкой грузов…»[179]179
  Отношение начальника Балтийского завода генерал-майора А.И. Моисеева начальнику КО ГУК генерал-лейтенанту П.Ф. Вешкурцеву от 23 июля 1914 г.
  ЦИА СПб, ф. 1304, on. 1, д. 3492, л.83.


[Закрыть]. Тем не менее, завод рассчитывал опоздать с окончанием первого отсека не более двух недель.

Первый отсек с установленной палубной, переборочной броней и плитами скосов был окончен к 1 ноября. Полное его окончание задерживалось по причине недопоставки в срок Ижорским заводом четырех 270 мм плит. Поэтому работы были сосредоточены на постройке второго отсека, вся броня которого имелась в наличии, а 320-370мм плиты были в срок изготовлены Никополь-Мариупольским заводом и 4 октября приняты в казну. Полностью оба отсека были закончены и подготовлены к испытаниям в конце декабря 1914 г.

Однако последующее развитие событий в стране внесло существенные коррективы в планы МГШ и ГУК с подведомственной ему Комиссией морских артиллерийских опытов. Ход войны с Германией сначала отодвинул, а затем сделал вовсе несвоевременным проведение испытаний спешно возведенных отсеков. Окрашенные в черный цвет, мрачно возвышались они подобно двум бастионам в полукилометре от главной батареи морского полигона, четко выделяясь на фоне уходящего за горизонт бескрайнего поля – вместилища директрисе установленных здесь орудий. Несколько лет хранили эти постройки свою тайну, для раскрытия которой должны были быть разорваны тяжелыми снарядами их стальные тела. Судьба все же сжалилась над ними – воплощение идей довоенных специалистов, в которые было вложено так много смысла, они не были бесславно разрезаны на металл. В мае 1920 г., когда в разоренной гражданской войной России вопрос о строительстве новых линкоров окончательно отошел в область преданий, тяжелые 14" снаряды начали вгрызаться в их броневую плоть. Через пять с половиной лет после предполагавшегося первоначального срока испытаний отсеков дело все же сдвинулось с места.

Возглавил эту работу Е.А. Беркалов, стоявший у истоков идеи экспериментального исследования свойств предложенных систем броневой защиты линкоров. В 1920 г. он, бывший царский генерал, лишенный революцией всех своих прошлых чинов и званий, но не заслуг перед флотом, скромно именовался инженером-технологом, возглавлял ведущую летаргическое существование Комиссию морских артиллерийских опытов и занимал должность, именуемую в соответствии с традициями той щедрой на аббревиатуры эпохи как «начморпол» («начальник морского полигона»).

Всего было проведено девять разной продолжительности серий стрельб, сгруппированных по принципу задач исследования как свойств систем бронирования и их элементов (непосредственно тяжелые внешние плиты, внутреннее бронирование, подкрепления плит, броневые болты, типы шпонок и т. п.), так и действия 12" или 14" снарядов «образца 1911 г.» различных типов – бронебойных, полубронебойных или фугасных, в различном состоянии – снаряженном или неснаряженном, под различными скоростями, соответствующими большей или меньшей дистанции, с разными типами взрывателей и пороха. Помимо этого, вводились дополнительные тесты взамен выстрелов, давших заведомо случайный или непоказательный результат, как-то: снаряд срекошетировал и ушел в поле или насыпь под срубом, снаряд не разорвался, основной форс осколков ударил в открытый проем отсека и т. п. Для снарядов всех трех типов, выпускавшихся без снаряжения, т. е. для испытания их только на прочность без действия фугаса, начальная скорость увеличивалась с таким расчетом, чтобы она в точности соответствовала расчетной для полностью снаряженного снаряда на избранной для тестов дистанции.

Основная серия испытаний была проведена в мае-июле 1920 г. Спустя два года, в июле 1922 г., также под руководством Е.А. Беркалова, были проведены еще одни стрельбы по отсекам, хотя цель этих опытов уже не относилась в основной мере к исследованию образцов систем бронирования – на этот раз испытанию подлежала предельная бронепробивная способность 12" бронебойных снарядов по 270мм и 320мм плитам для дистанций в 50–65 кб. Этот последний сокрушительный эксперимент над остатками опытных отсеков окончательно превратил их в руины, и подробности его здесь опускаются как не добавляющие ничего принципиального к результатам тестов 1920 г., давшим наиболее объективную картину устойчивости тогда еще новых и крепких конструкций.

Постановка подобного широкомасштабного эксперимента в обстановке тянущейся третий год изнурительной гражданской войны, разрухи, при острой нехватке самых необходимых предметов – топлива, полуфабрикатов и сырья, крайнем недостатке электроэнергии, должна была означать неимоверные трудности. Необходимо отдать должное сохранившемуся костяку старых «спецов» во главе с их «начморполом» – они блестяще выполнили эту работу.

Испытания отсеков, в подготовку которых на ее заключительном этапе было вложено столько самоотверженного труда, начались утром в пятницу 20 мая 1920 г. стрельбой из 14" орудия. Должно быть, это было впечатляющее зрелище. Сразу вслед за гулким выстрелом из орудия, установленного на главной батарее полигона, над отсеком во все стороны резко брызгало желтовато-белое пламя и вырастал огромный столб черного дыма. Сотрясалась земля, и почти сразу вслед за этим ударяла тугая и горячая волна, невольно заставляя содрогнуться при мысли о том, что творится в эти мгновения за броней методично сокрушаемых опытных отсеков. В результате ударов все новых тяжелых снарядов срезывались 30мм заклепки, срывались броневые болты, сминались и гофрировались подкрепляющие конструкции, как бумага рвались и закручивались небронированные листы переборок и рубашки борта, из-под которой во все стороны летела мелкая щепа лиственничной подкладки. Вновь и вновь тяжелые удары сотрясали бронированные конструкции, и после каждого выстрела весь отсек, несмотря на его огромный вес, на несколько сантиметров сдвигался назад.

Не будет преувеличением сказать, что чисто научно-опытовый итог проведенных экспериментов дал результаты, вполне сопоставимые с грандиозным зрелищем расстрела отсеков из тяжелых орудий. Эти испытания, давшие ценнейшие выводы для совершенствования артиллерийской, конструктивной и защитной части линейного корабля, несомненно, заслуживают еще своего отдельного исследования. В настоящей же работе за скудностью места приходится ограничиться лишь упоминанием о главнейших выводах, последовавших из них относительно решения проблемы броневой защиты линкора. Однако прежде все же хотелось бы привести несколько выдержек из «Журнала испытаний опытных отсеков на Морском полигоне», повествующих обо всех аспектах проводимых экспериментов. Сохранена орфография оригинала, все же числовые характеристики приведены к мерам, употребляемым в настоящей работе[180]180
  Журналы испытаний опытных отсеков на Главном морском полигоне, май 1920 – июнь 1922 гг.
  РГАВМФ, ф. р-1565, оп.2, д. 30, лл. 1-42.


[Закрыть].

Выстрел № 1 (стрельба 20 мая 1920 г.), по отсеку № 2, по крайней плите 370 мм (№ 3 по чертежу № 247). Снаряд 14" фугасный, образца 1913 г., вес 747 кг, взрывчатых веществ 82 кг, взрыватель лит. «А.Г.Б.» – без диафрагмы, скорость при ударе 447 м/с соответствующая дальности 70 кб, живая сила снаряда 7500 тм.

Испытанию подлежали: действие 14" фугасного снаряженного снаряда с взрывателем без замедления, 370мм броня, шпонка, новый тип набора позади брони и броневые болты типа «1», крепящие броню к корпусу через широкие полки специальных угольников 250 x 150 x 25 мм.

Взрыв был мгновенный и сопровождался столбом пламени и черного дыма, высотою около 25 м и шириной около 15 м. Место удара по крайней правой плите (смотря на броню) на 135 см от низу и 157 от правой кромки плиты. Поверхность плиты получила выбоину с вмятиной со стрелкой прогиба, измеренной у краев пробоины, 38 мм… Под местом удара цементированный слой отскочил по кругу диаметром около 0,5 м х 0,48 м и глубиной около 15 см. Трещины на поверхности плиты не обнаружено. Сравнительные измерения отстоящей кромки соседней плиты (№ 4) показали, что нижняя часть плиты № 3 подалась (начиная с середины) внутрь около 1,5 см, осмотр не обнаружил ни среза шпоночного клина, ни откола брони – вышеупомянутый сдвиг произошел за счет слабины и смятия клина. Осколками помята и обколота на 2–3 см выступающая на 8 см кромка соседней броневой плиты против места удара.

В шельфовых угольниках (150 x 159 x 16 мм (снаружи) и 250х 150 x 25 мм (внутри) срезано и сорвано 30 штук заклепок (диаметр 28 мм), крепящих их к обшивке по всей длине плиты (2,4 м). Обшивка ниже шельфа (20 мм) помята газами (глубина около 10 см) между шпангоутами под местом удара. Два защитных листа 25мм палубной брони, прислоненных снаружи для защиты от осколков, совершенно разбиты и забиты в землю. Выступающая кромка среза фундамента вся разбита и погнута. У шельфа рубашка позади брони вмята вверху на 4,5 см, а внизу на 2 см, болт у угольника сорван. В отсеке позади брони обнаружено следующее: обшивка под местом удара выпучена вовнутрь около 7 см, трещин в листе обшивки нет, заклепки в стыковой планке (ординарные планки) обшивки целы – не выскочили, но несколько заклепок ослабло. Стойки позади брони: крайняя (толщиной 1,5 см) получила легкую гофру в нижнем углу, там же срезало семь заклепок (диаметром 25 мм), соединяющих горизонтальную полку обделочного угольника (140 x 140 x 15 мм) с 50мм листом скоса нижней палубы. По остальной высоте стойки отскочившая краска показывает бывшие упругие волны в листе стойки. В средней стойке в листе (80 x 1,5 см) обнаружены только следы упругих волн, идущих горизонтально на расстоянии около 15 см. Крайние заклепки (диаметр 32 мм), крепящие лист стойки к полке угольника 250 x 150 x 25 мм, ослабли, по-видимому, будучи плохо приклепаны из-за неудобства. В стойке на стыке брони обнаружены такие же упругие волны и гофра в нижнем углу, как и на крайней стойке. Броневые болты, установленные через полку угольника 250 x 150 x 25 мм все уцелели на месте, только наружные нажимные кольца-накладки, прикрепленные по местным условиям шестью гужонами, оттопырены по узкой и непривернутой стороне, а у одного кольца узкий край дал трещину. Шпангоутные флоры слегка сгофрировались под шельфом. Два деревянных рейка, установленные в отсеке позади места удара, совершенно разрушило от мгновенной силы удара. Весь отсек, согласно измерениям его отстояния до вбитых в землю колышков, показал в направлении выстрела сдвиг на 4,5 см и в сторону влево на 2,3 см. Щит, поставленный правее, из шестивершковых бревен, в верхней части на одну сажень разбит и сброшен.

Выстрел № 12 (стрельба 18 июня 1920 г.), по отсеку № 1, по средней левой № 2А (270мм) плите, 14" бронебойным неснаряженным снарядом (П.3. № 12), приведенным к штатному весу 747 кг, зарядом пороха марки ЩД-0,5, 26 партии 1916 г. для 6"/45 пушек при весе 40 кг со скоростью удара 270 м/с.

Испытанию подлежали: бронепробивная способность 14" бронебойного снаряда, 270мм бортовая броня с набором и 100мм броневым скосом нижней палубы позади нее, куда и был направлен выстрел. Место удара на 104 см от нижней и 79 см от левой кромок брони.

Снаряд пробил насквозь бортовую броню и рубашку и разбился, причем донная часть корпуса перед плитой, а куски головной части снаряда и корпуса – за плитой. Пробка броневой плиты в кусках за плитой внутри отсека. Диаметры сквозного отверстия 34 см на 38 см при входных диаметрах пробоины 53 см на 51 см. Цементированный слой отскочил на диаметрах 88 см на 75 см. Рубашка позади брони разорвана с выколотом листа и стыковой планки, отверстие около 94 см на 110 см.

Броневой болт сорван, накладка над ним держится только на одном гужоне. Срезано 14 заклепок в средней стойке со стороны пробоины и все заклепки с противоположной стороны. Внутренние вертикальные угольники стойки прогнулись. В левой шпации у средней стойки оторваны два гужона и накладки броневых болтов. Внизу у наружного шельфового угольника срезано 14 заклепок, край брони скоса осел вниз на 20 мм. Флоры в верхней части сгофрировались на 3 см. Семь заклепок диаметром 25 мм срезаны в угольнике, соединяющем флоры со скосом. Гужоны, крепящие второе дно к скосу ослабли, но не отскочили. Снаружи в шельфовом угольнике 18 заклепок диаметром 32 мм выскочили, 10 штук ослабли. Две заклепки, крепящие шпангоутные угольники к обшивке, срезаны. В наружной обшивке под шельфом продольная вмятина глубиной около 2,5 см, кроме того как сказано выше, шельфовый угольник осел на 3 см. Горизонтальная полка наружного шельфового угольника, на которую опирается броня, отогнута вниз на 1,5 см. Броневая плита получила изгиб около 1,5 см, измеренный по вертикальной кромке. Вертикальная щель между испытуемой броней и соседней плитой № 2 увеличилась внизу на 20 см, а наверху на 5 мм. Шпонка между этими плитами сделана не в ласточкин хвост, а клином внаружу (типа бронирования "Измаила"), на шпонке видны следы светлых царапин. Общий изгиб плиты против места удара около 8 см.

Выстрел № 19 (стрельба 2 июля 1920 г.), по отсеку № 2 и плите № 3 (370мм, крайняя правая), 12" бронебойным неснаряженным снарядом «образца 1911 г.», приведенным к штатному весу 471 кг, завода P.O.С, партии 1914 г. № 528, зарядом пороха марки ЩД-0,5, 7 партии выделки 1916 г., для 8"/45 пушек при весе 40 кг и скорости удара 620 м/с.

Испытанию подлежали: бронепробивная способность 12" бронебойного неснаряженного снаряда "образца 1911 г.", и сопротивление 370мм бортовой брони и 50мм скоса нижней палубы за ним. Место удара от правой кромки 43 см, от нижней кромки 137 см.

Снаряд пробил насквозь бортовую броню с рубашкой, 50мм скос нижней палубы, трюмную переборку (6мм), 25мм фундаментный лист отсека и ушел в земляную насыпку фундамента. Осколков снаряда не найдено. Диаметр сквозной пробоины от 30 см до 34 см, выходное отверстие 50 см. Отверстие в скосе нижней палубы 96 см на 30 см, отстоит от шельфа на 2,5 см. Рубашка позади брони разворочена, и края отогнуты во внутрь на ширину шпации.

Горизонтальная пазовая планка нижним краем немного выпучена, но заклепки целы, болт против места удара сорван, остальные целы. Крайняя стойка сгофрирована и выпучена внутрь. Наружный угольник этой стойки порван и отогнут вовнутрь вместе с рубашкой, внутренний угольник стойки помят и порван, все заклепки угольника, крепящего стойку к скосу нижней палубы, срезаны. Осколками слегка помята тыльная 12мм переборка и бимс под средней палубой, сорваны заклепки в угольнике, крепящем тыльную переборку к нижней палубе, головки заклепок повреждены. Край плиты против пробоины выпучен внаружу около 1 см.

Второе дно отошло. Девять гуженов срезаны в угольнике под скосом нижней палубы, одна заклепка сорвана в угольнике под скосом палубы в крайнем бимсе. В тыльной переборке порван снарядом лист по ширине шпации и по высоте около одного метра, а также имеются пробоины от обломков брони скоса, слегка помяты края угольников стоек тыльной переборки. 14 гуженов выбиты в угольнике за тыльной переборкой, крепящие ее к нижней палубе.

Вверху: Общий вид левой и правой 270мм наружных крупповских цементированных плит отсека № 1 (расслоенное вертикальное бронирование) после проведения первых трех серий испытаний 14" полубронебойными и фугасными снарядами, как снаряженными разрывным зарядом, так и заполненными песком, 11 июня 1920 г.