Текст книги "Последние исполины Российского Императорского флота"

Автор книги: Сергей Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Металлический завод имел давние и прочные традиции в проектировании и изготовлении орудийных башен для кораблей всех классов. Успешно дебютировав в этой области в 1889 г. с изготовлением трех установок 12"/35 орудий для «Чесмы», Металлический завод за период 1887–1911 гг. изготовил в общей сложности 74 установки для 6" -12" орудий главной и средней артиллерии двадцати линкоров-додредноутов, в то время как все остальные русские башенные заводы (Обуховский, Путиловский и «Наваль») выпустили вместе лишь 49 установок. Конструкторы завода, среди которых были такие выдающиеся инженеры как О.Крель, Н.Д.Песенко, А.Г.Дукельский, накопили огромный опыт в проектировании. В 1909 г. проект трехорудийной башни 12"/52 орудий, разработанный Металлическим заводом, стал победителем на конкурсе проектов орудийной установки для первых русских дредноутов. По этому проекту исполнялись и аналогичные установки для четырех черноморских линкоров. В 1912–1913 гг. заводом была осуществлена разработка проекта трехорудийной 14"/52 башни для линейных крейсеров класса «Измаил», 14"/52 двухорудийных башен и 12"/52 одноорудийных открытых установок береговой обороны Балтийского побережья.

Сборка трехорудийной 14"/52 установки линейного крейсера «Измаил» на ПМЗ, 11 сентября 1917 г. Справа – коническая клепаная поданная труба с площадкой тележек загрузки боезапаса, слева – жесткий барабан с тремя парами подцапфенных кронштейнов орудий, перед ним – один из 14" орудийных станков. Вдали видна одна из качающихся частей (ствол орудия в станке с прибойником), регулируемая на стенде.

Из собрания автора.

Несмотря на все это, Металлический завод, из-за того, что он был частной компанией, никогда не рассматривался Морским министерством как основной производитель артиллерийских установок для флота. Более того – руководители флота всячески старались сосредоточить башенное производство на подчиненных министерству предприятиях, которым в первую очередь и старались выдавать заказы. Однако невозможно было переоценить огромный опыт и четкую работу частных заводов, таких как Металлический, всегда выдвигавших оригинальные и продуманные технические решения и исполнявших заказы Морского министерства в срок и с большой ответственностью. Справедливости ради следует заметить, что русские частные машиностроительные заводы работали часто намного более оперативно и слаженно, чем казенные. Таблица 3.2. дает представление о производстве орудийных установок в 1911–1917 гг. для дредноутов русскими башенными заводами.

Таблица 3.2. Распределение заказов на орудийные установки русских дредноутов среди машиностроительных заводов

Адмиралтейский	14"	«Наварин» (не начаты)
Металлический	12"	«Севастополь», «Полтава "
	14"	«Наварин» (не начаты)
Обуховский	12"	«Петропавловск»
	14"	«Бородино» (готовность 2 0 %)
Путиловский	12"	«Гангут», «Император Александр III»
	12"	«Императрица Мария», «Императрица Екатерина Великая»
Наваль	12"	"Император Николай I " (готовность 50 %)
	14"	«Кинбурн» (готовность 20 %)

Производство брони

Последней важнейшей составляющей при постройке линейных кораблей после изготовления корпусов, артиллерии и механизмов было производство брони, вес которой в составе нагрузок дредноутов того периода доходил до 35–40 %. Основным производителем корабельной брони в России был казенный Ижорский завод, который с 1908 г., в связи с полной ориентацией его на производство брони был переведен на коммерческую систему управления, подобно Адмиралтейскому и Балтийскому заводам Морского министерства.

Начало Ижорскому заводу было положено в 1710 г. постройкой сподвижником Петра I А.Д. Меншиковым лесопильни на р. Ижоре, снабжавшей верфи Петербурга судостроительным материалом. В течение XVIII–XIX вв. производство оборудования и различных устройств для строившихся кораблей на заводе непрерывно расширялось. Производство брони складывалось здесь в последней трети XIX в. Первая броневая железная плита размерами 4 х 4 м и толщиной 114 мм, изготовленная в 1866 г., при испытаниях оказалась не хуже английских плит. В 70х-80х гг. завод изготавливал сталежелезную двухслойную броню-компаунд. В 1893 г. была построена сталеплавильная мастерская с двумя мартеновскими печами, а в 1896 г. мастерские для цементирования лицевой поверхности брони по способу Гарвея с четырьмя печами и 4000-тонным прессом для загибки плит. Начиная с 1901 г. завод освоил производство хромоникелевых броневых плит по способу Круппа. Крупповская броня была намного дешевле гарвеевской, и значительно превосходила ее по качеству.

В 1910 г. в связи с программой постройки дредноутов класса «Севастополь» потребовалось увеличить выпуск брони. На Ижорском заводе решено было построить новый броневой отдел и расширить остальные производства, необходимые для обеспечения его работы. В состав работ входило: постройка новых бронеотделочной и бронезакалочной мастерских, установка 50-тонного крана, устройство 40-тонной печи, гидравлического пресса в 7500 т.; переоборудование и расширение сталеплавильной мастерской, расширение электростанции и строительство кислородно-водородного цеха. Эти мероприятия позволяли создать мощности для производства 10 тыс. т брони ежегодно, однако при рассмотрении проекта ассигнований в думской Комиссии по государственной обороне решено было расширить завод для производства лишь 7,5 тыс. т брони в год, чего, как полагали, должно было быть достаточно для оснащения броней всех четырех «севастополей» к весне 1914 г. Но о дальнейших программах строительства линкоров тогда не подумали. Ассигнования в размере 5538 тыс. руб. были отпущены на строительство броневого завода в течение трех лет – с 1910 по 1912 г.

Новый броневой завод вступил в строй в 1912 г. На левом берегу Ижоры, в стороне от реки, выросли огромные корпуса бронезакалочной и бронеотделочной мастерских. В них было установлено самое современное оборудование, а в бронезакалочной наибольшее впечатление производил огромный пресс в 10 тыс. т, самый мощный в России, второй после крупповского в Европе. С помощью этого пресса загибали толстую броню для башен и рубок линкоров. Во время работы пресса сейсмостанция в Риге отмечала землетрясение в Петербурге. Бронеотделочная мастерская занимала огромную площадь в 24 тыс. м², станки, установленные в ней имели длину до 12 м[89]89
  C.И. Завъялов. История Ижорского завода. – М., 1934. с. 318–319.


[Закрыть].

С пуском вновь построенных мастерских («бронеотделочной № 2» и «бронезакалочной № 2») броневой отдел завода оказался в состоянии выпускать при двухсменной работе до 12 тыс. т. крупповской цементированной брони ежегодно, не считая палубной. В том же году было закончено переоборудование сталепрокатного отдела для выделки главным образом палубной брони[90]90
  «Отчет Морского Министерства за 1912 г.», с. 291.


[Закрыть].

В связи с принятием все новых программ строительства дредноутов, уже в 1913 г. появилась необходимость дополнительного увеличения заданий на производство брони и дооборудование завода новыми специальными станками. Стоимость этого дооборудования была определена в 1500 тыс. руб. Программа создания дополнительных мощностей была рассчитана на 1913–1915 гг. Такова была цена недальновидной 350-тысячной экономии думцев на перевооружении завода в 1910 г.

В 1915 г. Ижорский завод приступил к поточному производству броневых плит по новому способу, предложенному русским инженером Гантке. Суть способа состояла в том, что один из наиболее длительных процессов при производстве брони, а именно цементация, упразднялся введением нового рода стали с повышенным содержанием углерода. Новый способ значительно ускорял время изготовления плит. Первоначально были достигнуты хорошие результаты для плит толщиной не более 150 мм, которые были подвергнуты опытному расстрелу на полигоне в сравнении с крупповскими цементированными. Из результатов испытаний было видно, что эти плиты «по своим боевым качествам несколько лучше крупповских цементированных, и только в худшем случае их можно считать равными по качеству»[91]91
  «Всеподданнейший доклад по Морскому Ведомству за 1913 г.», с. 132.


[Закрыть].

К 1914 г. производительность завода увеличилась по сравнению с 1908 г., первым годом работы на новых условиях, в пять раз. Полученные заказы обеспечивали броневой отдел Ижорского завода полностью на 1915 и 1916 гг. при условии круглосуточной интенсивной работы. Ижорский завод добился замечательных успехов в производстве брони. В 1914 г. морской министр И.К. Григорович докладывал Николаю II:

«…на Морском полигоне производились сравнительные опыты плит Ижорского завода с плитами французского завода „Крезо“ и английского „Виккерс“, представивших плиты особой выделки, причем на пробиваемость плиты Ижорско-го завода оказались не ниже плит этих иностранных заводов, но пуд стоимости брони Ижорского завода оказался значительно дешевле стоимости брони заграничных заводов. В истекшем году почти вся броня до 6» включительно изготавливалась не по способу Круппа, а по способу Гантке, причем применение этого способа к валовому производству брони было исполнено самим Ижорским заводом. В ноябре Ижорскому заводу удалось собственными средствами изготовить две плиты по 262,5 мм толщиной, и если результаты испытания этих плит на пробиваемость дадут благоприятные результаты, то явится возможность окончательно вытеснить способ Круппа»[92]92
  «Всеподданнейший доклад по Морскому Ведомству за 1914 г.», с. 115.


[Закрыть].

В 1914 г. заводом впервые в России были изготовлены и две опытные плиты толщиной по 406 мм (ранее плиты толщиной более 305 мм не изготовлялись). Результаты испытаний этих плит на полигоне были признаны удовлетворительными.

Рост производства брони на Ижорском заводе приведен в таблице 3.3. Благодаря росту и усовершенствованию производства, завод из года в год понижал цену брони, удешевляя таким образом стоимость бронированных судов.

В 1911–1912 гг. на юге России был построен броневой завод частным «Никополь-Мариупольским горным и металлургическим обществом». Он был также оснащен по последнему слову техники и по некоторым параметрам выпускаемых броневых плит даже превосходил Ижорский завод. В 1911 г. Никополь-Мариупольское общество получило заказ в 6800 тыс. руб. на поставку брони для линкора «Екатерина II». Позднее ему было поручено изготовить броню для линейного крейсера «Наварин», а также броневую защиту скосов нижней палубы для всех четырех «измайлов».

Осенью 1913 г., в связи с требованиями флота об увеличении производства брони для новых кораблей и принятии усовершенствованного способа скрепления плит стыками друг с другом (шпонки типа «клином внаружу» и «ласточкин хвост» из легированной стали), на заводе приступили к интенсивным работам по дооборудованию. Существовавшие мощности, первоначально рассчитанные на выпуск 4 тыс. т цементированной брони в год, были до предела форсированы, что позволило в 1913 г. довести годовую производительность до 6 тыс.т. На расширение производства и пополнение станочного парка дополнительными станками для фигурной строжки кромок плит было ассигновано 1000 тыс. руб. Дооборудование завода закончилось в начале 1915 г[93]93
  РГАВМФ, ф.401, оп.1, д. 300, лл.50, 51.


[Закрыть].

Подвергнутые кардинальному переоборудованию в 1910–1915 гг., русские бронепрокатные заводы по мощности своих технических средств не уступали лучшим иностранным заводам. Предельные размеры плит, допускавшиеся оборудованием этих заводов в 1916 г., приведены в таблице 3.4.

Таблица 3.3. Рост производства крупповской брони на Ижорском заводе 1908–1914 гг[94]94
  «Отчет Морского Министерства за 1914 г.», с. 289.


[Закрыть].

1908	2415	955
1909	3239	924
1910	4040	824
1911	6060	701
1912	7437	641
1913	13935	622
1914	19056	604

Таблица 3.4. Размеры и вес плит, допускавшиеся оборудованием русских бронепрокатных заводов в 1916 г[95]95
  В.П. Костенко. Броневая защита боевых кораблей, т.2. (рукопись), 1948.с.46.


[Закрыть].

Предельный вес крупповских цементированных плит, т	30	30
Вес единичных плит в исключительных случаях, т	45	45
Нормальные размеры плит бортовой и башенной брони, мм	5000x3050	6000x3500
Размеры единичных плит в исключительных случаях, мм:
крупповских цементированных*	5800x3350	8500x2400
палубных, свыше 38 мм**	8500x3800	8000x3200
палубных, до 38 мм	6100x2400	8000x2400

Примечания:

* При ширине 2400 мм длина могла быть увеличена до 8800 мм.

** При обрезке на станках длина не свыше 7000 мм.

Приведенные цифры и факты дают представление о развитии возможностей отечественных верфей и смежных с ними отраслей машиностроения дпя ускоренного ритмичного строительства самых современных линейных кораблей. Многократное расширение производства, его коренная реконструкция были проведены в фантастически сжатые даже по нашему времени сроки. Оборудование верфей, машиностроительных цехов, орудийных и бронепрокатных производств в результате проводимой в 1911–1916 гг. модернизации существовавших заводов и строительства новых, было по тому времени первоклассным. Работали мощные сталеплавильни, прокатные станы, быстроходные краны, гидравлические прессы для ковки, резки и гибки деталей, правильные вальцы, токарные, фрезерные, карусельные станки, различные приспособления. В конце 1914 г. в стране имелось 11 стапелей для постройки крупнейших линейных судов. Техническая вооруженность русских верфей позволяла строить линкоры любых размеров. Многократно выросло число инженеров, техников, мастеровых и рабочих, одним словом, бум, переживаемый в те годы судостроительной промышленностью, дал в итоге мощное современное производство. Русское судостроение всерьез готовилось к осуществлению планомерных крупномасштабных морских программ, и очень много удалось сделать к тому времени, когда разразилась война. Не все намеченное было осуществлено, однако нет сомнений, что при сохранении темпов 1910–1914 гг. в течение двух-трех ближайших лет в России должно было завершиться формирование первоклассной производственной базы для интенсивного строительства предусмотренных «Законом о флоте» крупнейших боевых кораблей тех лет.

Таблица 3.5. Динамика роста рабочей силы на русских судостроительных заводах в 1908–1914 гг[96]96
  «Отчеты Морского министерства за 1908-14 гг.», К.Ф. Шацилло, Указ. соч. с. 240.


[Закрыть].

Адмиралтейский	1876	1651	2324	2824	2039	2140	3200
Балтийский	3398	4062	4382	4800	5046	4860	7055
Путиловская верфь	—	-	-	-	2000	2400	3700
Обуховский	-	-	-	3700	3908	4426	5498
Ижорский	2870	2547	3328	3762	4858	5543	6084
«Наваль»	-	-	-	2200	3200	6700	10600
«Руссуд»	-	-	-	-	1300	2600	2900
Русско-Балтийский	—	-	-	-	-	2600	3000

Основные заводы и верфи (существующие, реконструируемые и строящиеся) занятые в программах строительства линейных сил по «Закону о флоте».

Санкт-Петербург:

1. Адмиралтейский завод (корпуса, орудийные установки)

2. Франко-Русский завод (котлы, турбины)

3. Балтийский завод (корпуса, котлы, турбины)

4. Путиловская верфь (корпуса, котлы, турбины)

5. Путиловский завод (орудийные установки)

6. Металлический завод (орудийные установки, котлы, турбины)

7. Ижорский завод (снаряды, броня)

8. Обуховский завод (орудия, орудийные установки, снаряды)

Ревель:

завод Русско-Балтийского общества (корпуса, котлы, турбины)

Николаев:

1. завод «Наваль» (корпуса, котлы, турбины, орудийные установки

2. завод «Руссуд» (корпуса)

Мариуполь:

завод Никополь-Мариупольского общества (броня)

Царицын:

завод РАОАЗ (орудия)

Пермь:

завод Горного министерства (орудия, снаряды)

Брянск:

завод Военного министерства (снаряды)

Харьков:

Харьковской паровозостроительный завод (котлы, турбины)

Глава 4
Новый линкор – борьба мнений

О контурах линейных кораблей будущего русские морские стратеги начали задумываться с середины 1913 г., когда после закладки линейных крейсеров программы 1912–1916 гг. в грядущей судостроительной программе подошел черед линкоров. Идеи, которые должны были воплотиться в проекте нового линкора, формулировались «Заданиями для проектирования линейных кораблей», появившимися в октябре 1913 г. Фактически, этот рожденный в недрах МГШ документ не был полновесным заданием для составления проекта корабля, поскольку лишь в самых общих чертах обосновывал те требования, которые должны были лечь в основу будущего сверхдредноута.

Планировалось, что главная артиллерия линкора будет состоять из «не менее, чем двенадцати орудий не менее чем 14" калибра, что должно дать не менее 36 выстрелов в минуту». Как и прежде, их требовалось разместить равномерно по длине корабля для обеспечения возможности «сосредоточения по одной цели всех пушек в наибольшем районе». Противоминная артиллерия – не менее 24 6" пушек со скорострельностью каждого орудия не менее двенадцати выстрелов в минуту[97]97
  Задания для линейных кораблей.
  РГАВМФ, ф.418, оп.1, д. 1787, лл.1–5.


[Закрыть]. Установка торпедных труб признавалась желательной, но не в ущерб остальным элементам. Скорость хода – 25 узлов при районе плавания 5000 миль экономическим 15-узловым ходом. Одна мачта, радиостанция дальностью действия до 1500 миль. Корабль планировался «достаточно мореходным для плавания в океане при любом состоянии погоды» и должен был быть «снабжен системой Фрама или иным аналогичным устройством для уменьшения качки». Признавались необходимыми установка противоминных сетей и «противоаэропланных» орудий. Водоизмещение не устанавливалось, осадка не должна была превышать 9,15 м. Основное место в заданиях было уделено пространным теоретическим рассуждениям по вопросу выбора наиболее выигрышной системы распределения брони.

После составления «Заданий для проектирования линейных кораблей» они были разосланы в различные подразделения Морского министерства для оценки концепции линкора будущего ведущими морскими специалистами. Несколько экземпляров было направлено в штаб командующего морскими силами Балтийского моря адмирала Н.О.Эссена и роздано затем командирам крупных кораблей и флагманским специалистам для ознакомления их с проектом «Заданий» и получения их отзывов. В течение января-февраля 1914 г. моряки ознакомились с документом, а в начале марта все высказанные ими соображения были переданы в оперативное отделение штаба командующего, которое возглавлял тогда капитан 2 ранга А.В. Колчак. В обсуждении участвовали начальник бригады линейных кораблей вице-адмирал Б.Н. Ферзен, командиры тяжелых кораблей, входивших в состав бригады линкоров, капитаны 1 ранга: «Цесаревича» – И.П.Рейн, «Андрея Первозванного» – А.П. Зеленой, «Императора Павла I» – А.К. Небольсин, «Рюрика» – М.К. Бахирев, а также командир новейшего эсминца «Новик» капитан 1 ранга Д.Н. Вердерев-ский. Изо всех отзывов флагманских специалистов бригады сохранились отзывы флагманского артиллериста и флагманского минера.

«Минный линкор» в доке. Длинный ряд крупных отверстий в подводном борту являлся главной внешней отличительной особенностью большого боевого корабля нового тина, об идее которого много говорили неред первой мировой войной. Основным предназначением подобных тяжелых единиц должна была стать массированная торпедная атака неприятельской колонны линкоров, осуществляемая этими быстроходными и хорошо защищенными крупными кораблями специальной постройки.

Рисунок В.С. Емышева.

Оценка моряками основных положений МГШ для выработки заданий на проектирование будущих линкоров представляет несомненный интерес, поскольку это было мнение боевых командиров флота, ежедневно сталкивающихся в повседневной службе с оценкой деятельности линейного корабля. Все они проявили горячую заинтересованность в разработке этого вопроса и, не ограничившись простым разбором и оценкой заданий МГШ, высказали немало ценных мыслей о том, каким им виделся линкор будущего. Всеми ими сразу было обращено внимание на недостаточную полноту и определенность тактических требований по отношению к кораблю, и на содержание, с другой стороны, очень подробных рассуждений о расположении брони, что уже было, по существу, ближе к тактическим заданиям.

Вопрос о главном вооружении будущего линкора, сформулированный в «Заданиях» вообще чрезвычайно бегло, стал предметом весьма детальных рассуждений в отзыве вице-адмирала В.Н. Ферзена, подготовленном, по сути дела, его флагманским артиллеристом, признанным специалистом в области тяжелой морской артиллерии, капитаном 2 ранга Н.А. Вирениусом. Отзыв начальника бригады линкоров и его флагарта, наиболее обстоятельный изо всех восьми, поступивших в штаб флота, подвергал сомнению постулат МГШ об обязательных двенадцати крупнокалиберных орудиях и, в частности, считал возможным разместить 8-10 16" орудий, предлагая одновременно разработать несколько вариантов проекта с главным вооружением начиная с восьми орудий, постепенно увеличивая их число до большей величины. В части расположения главной артиллерии высказывалась идея о необходимости пересмотра традиционной равномерно-линейной системы расположения установок тяжелых орудий, и отмечалось, что «кажется предпочтительным установка средних башен с превышением над крайними, дабы дать достаточное число орудий по носу и по корме для возможн2ости рационального ведения управления огнем во всех курсовых углах»[98]98
  Здесь и ниже цитируется по отзывам командиров кораблей и флагманских специалистов штаба Начальника бригады линейных кораблей морских сил Балтийского моря на проект «Заданий для линейных кораблей», октябрь 1913 г.
  РГАВМФ, ф.479, оп.1, д.246, лл.10–19, ф.479, оп.1, д. 169, лл. 86–96.


[Закрыть]. Подобное мнение выражал и Д.Н. Вердеревский, указывая что достаточность 12 14" орудий не является еще определяющим условием принятия именно такого состава вооружения «…ибо может быть и 15", но короче, скажем в 40 калибров – еще неизвестно, что лучше».

Не имея возражений в целом относительно числа, калибра и принципа расположения противоминной артиллерии, моряки дружно высказались против одного из положений «Заданий», предлагавшего «ввиду почти неминуемой потери части противоминной артиллерии… хранение на корабле запасных пушек и станков, легко устанавливаемых на те места корабля, где встретится надобность».

Действительно, вес 6" орудия того времени вплотную приближался к шести тоннам. «Постановка подобного груза на место требует работы крана и присутствия корабля на тихом закрытом рейде, т. е. вероятнее всего в своей базе, где… и удобнее держать эти запасные пушки» – это мнение командира «Андрея Первозванного» А.П. Зеленого. Лаконичнее выразился И.П. Рейн: «Запаса 6" орудий не следует хранить на корабле – их не поставить на место».

Гораздо более интересной представляется другая идея моряков относительно вспомогательной артиллерии, сформулированная, правда, в самых общих чертах. А.П. Зеленой отмечал: «Нахожу уместным обратить внимание на зарождение совершенно новой идеи ненадобности для линейных кораблей вообще противоминной артиллерии, т. е. …от миноносцев и подводных лодок их должны обезопасить специальные корабли, способные лучше, чем они сами, справиться с этой задачей». В отзыве начальника бригады линкоров эта мысль развивалась шире, и указывалось, что «противоминная артиллерия в том количестве действующих по носу орудий, которое возможно осуществить, и при теперешнем ее калибре, не в состоянии с достаточной надежностью отразить атаку миноносцев современной скорости и тоннажа», и далее продолжал: «кроме того, если атаки будут вестись в конце боя, то противоминная артиллерия почти наверняка будет уничтожена, т. к. забронировать ее надежно (подобно башням) не представляется возможным. По этим причинам логично снять противоминную артиллерию с корабля и поставить в несколько усиленном виде на бронепалубный крейсер с ходом 30 узлов при калибре 7" на трех-четырехорудийных платформах. Помимо более надежного отражения атаки, на своем корабле окажется огромная экономия и места, и веса, и стоимости, и людей (прислуга противоминных пушек), обреченных на главный контингент раненых и убитых». Идею отказа на линкоре от противоминной артиллерии широко развивал и горячо отстаивал и командир «Новика» Д.Н. Вердеревский.

Было высказано мнение и об обязательной зенитной артиллерии, которая могла быть представлена несколькими небольшими скорострельными орудиями «пулеметного типа», стреляющими «сильно дымной шрапнелью».

По вопросу оснащения линейного корабля торпедными аппаратами мнения разделились. И.П. Рейн категорически указывал на необходимость четырех торпедных труб с каждого борта, упоминая о возможности снижения их калибра с 21" до 18", при условии сохранения достаточного веса заряда. Его поддерживал А.П. Зеленой, в качестве примера приводя современный мировой опыт: «…все новые корабли вооружены большим числом минных аппаратов. Англия и Япония – по восьми». Совершенно наоборот высказывался устами начальника бригады линкоров его флагманский артиллерист:

«Минных аппаратов не корабли ставить не стоит. Если корабль уцелел до 65 кб и меньше, то 16" его орудия, пробивая броню до 18" под курсовым углом 60°, будут действительны не менее мины. Если уже ставить аппараты, то не менее четырех с борта, а тогда они отнимут много места. Чтобы хорошо научиться владеть своим главным оружием на современном корабле нужно столько труда и главное времени, что, особенно еще при наших коротких плаваниях поведет или к тому, что обучение артиллерийской стрельбе будет терять от занятий минной стрельбой, или минной стрельбы знать совсем не будут. Наконец, для стрельбы минами строятся специальные суда, пока миноносцы, а в будущем, может быть, и минные корабли».

На фоне подобного безапелляционного высказывания авторитетного на флоте Н.А. Вирениуса одинокой нотой прозвучал голос флагманского минного офицера бригады (видимо, горячего энтузиаста своей специальности, предмет которой в деле оснащения будущего линкора явно имел не лучшие шансы удержаться на переднем плане): «…не вдаваясь в оценку вышеуказанной фразы (речь шла о той части заданий Генерального штаба, в которой требовалось разместить на будущем линкоре как можно большее число тяжелых орудий – Авт.), в которой вылилось все пренебрежение МГШ к минному оружию, можно лишь пожалеть, что в его составе нет достаточного количества минных офицеров, могущих служить противовесом большинству артиллерийских офицеров, которыми он укомплектован». В качестве меры для «адекватного» оснащения будущего линкора торпедным вооружением, флагмин требовал размещения на нем не менее 12 21" торпедных труб («…21" – как калибр для увеличения дальности»).

В сущности, подобные противоречивые взгляды были ни чем иным, как отражением борений, которые шли в то время вокруг вопроса об установке на линейных судах торпедного вооружения. Еще русско-японская война показала всю несостоятельность данной идеи, однако инерция в этом деле была такова, что и десять лет спустя во всем мире продолжали на всех новых линкорах ставить торпедные аппараты, бесполезно расходуя необходимые место и вес, и возразить против этой мировой практики при шаткости теоретических позиций отечественным противникам торпедного оружия на крупных кораблях было не так-то просто.

Что касается бронирования, то подробно истолкованная «Заданиями» идея «коробчатой» брони не вызвала, мягко говоря, у моряков бурного энтузиазма. Не оспаривая целесообразности приведенных доводов в части защиты палуб, они весьма скептически отнеслись к слоеной защите бортов, указав, однако, что доказать ее пользу смогут только результаты опытов. Вот их оценки. Отзыв командира «Императора Павла I» А.К. Небольсина: «…решение никакой гарантии целесообразности, без опытов, дать не может. Весьма возможно, как я лично предполагаю, что комбинация двойного бронирования после опытов сведется к одинарному». Отзыв начальника бригады:

«… задание представляется мне неосуществимым по своей тяжести, если же все плиты будут тонкими, то оно выйдет не достигающим цели. Толщина и устройство брони зависят от устройства снаряда, который они должны отразить. Имея в виду 16" орудия можно указать на толщину 18" против бронебойного и 10–12" против фугасного снаряда для вертикальных плит. Против фугасных снарядов с мгновенно действующей трубкой может быть полезным разделение брони на два слоя (как это дается в задании) с тем, чтобы первый из них взрывал снаряд, а второй удерживал все осколки; но против бронебойного снаряда с трубкой с замедлением два слоя не имеют смысла, так как снаряд, пробив первый, пробьет и второй, или взорвется об него и пошлет все осколки внутрь корабля. Таким образом, двойное бронирование в вертикальном смысле должно отпасть, так как оно рационально лишь против фугасных снарядов и в том случае, когда общая толщина брони меньше 12", если же все равно для защиты от бронебойных снарядов надо сделать больше 12", то она отразит и всякий фугасный».

Вопрос о бронировании был разобран В.Н. Ферзеном и его флагманским артиллеристом Н.А. Вирениусом вообще очень обстоятельно. Не ограничиваясь оценкой положений МГШ, они пошли дальше, развивая свою идею бронирования линейного корабля как «устройства солидной броневой коробки мониторного типа из одного пояса и двух палуб, из которой торчит несколько броневых башен и на которой возведена легкая надстройка для жилых помещений и придания мореходных качеств кораблю».

Эти соображения были проиллюстрированы эскизами, представлявшими очень надежно забронированный корабль. Схема была простой: броневой пояс по ватерлинии толщиной 18" (у нижней кромки толщина его уменьшалась до 12") утоньшался в оконечностях до 12"(8") и перекрывался броневой палубой. Ниже нее шла вторая броневая палуба, назначение которой было задерживать осколки, образующиеся при попадании снарядов в верхнюю броневую палубу. Скосы нижней палубы упирались в нижнюю кромку броневого пояса. Толщина обеих палуб – по 63 мм. Самым надежно забронированным местом корабля начальник бригады линкоров и флагарт полагали иметь боевую рубку, причем предлагали "лучше ограничиться одной, но с толщиной стенок около 24", а крыши – не менее 10–12". В их отзыве приведена подробная конструкция этой броневой рубки, опущенная здесь. Так же надежно бронированными предполагались и башни: лоб 20", задняя стенка 10–12", крыша, особенностью которой должна была стать наклонная назад под углом 10–15° задняя часть, предполагалась толщиной 8-10", и барбеты выше уровня броневой палубы – 18".

Все моряки отозвались о необходимости надежной броневой защиты (8-10") дымоходов, а также отметили бессмысленность защищать вспомогательную артиллерию броней тоньше 6", в противном случае предлагалось устанавливать ее вовсе без брони. Командир «Цесаревича» И.П. Рейн, кроме того, высказался за бронирование верхней палубы 25 мм плитами «против дирижаблей».

Предложения по устройству броневой защиты линейных кораблей для Балтийского моря, высказанные начальником бригады балтийских линкоров вице-адмиралом В.Н.Ферзеном и флагманским артиллеристом штаба бригады Н.А. Вирениусом.

1. Схема бронирования корпуса – сплошной пояс по ватерлинии толщиной в районе цитадели 18" (450 мм), в оконечностях уменьшающийся до 12" (300 мм).

2. Схема распределения вертикального и горизонтального бронирования корпуса.

3. Схема бронирования башни главного калибра. Заслуживает внимания предложение выполнять заднюю часть крыши, под которой отсутствуют сколько-нибудь крупные габариты и узлы, наклонной под углом от горизонтали 15°, что повышало возможность рикошета снарядов с настильных траекторий, и позволяло существенно понизить толщину брони в этом месте. Подобную идею в середине 30-х гг. реализовал итальянский флот для 15"/50 трехорудийных башен своих линкоров класса «Витторио Венето».