Текст книги "Бремя феодала (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Впрочем, очереди и хвосты торгашей и крестьян – не наше дело. Наше дело выполнять то, ради чего приехали. И мы двигались к цели, объезжая намертво вставшие телеги на дороге, пугая убегающих прочь в ЕС и поле возниц и сопровождающих. Впереди маячил отряд воинов, но завидя нас, они почему-то съиба… Уехали. Накидки на парнишках, я разглядел их в бинокль, который с недавних пор всегда держал под рукой, были герцогские. В смысле, герцога Соланы.

Солана контролирует несколько провинций, объединённых в макропровинцию под народным названием «Грандеза», производное от «Рио-Гранде». А на те, которые не контролирует лично, влияет опосредованно – они заняты людьми, связанными с его домом многоступенчатыми браками/родственными узами, или должниками, или надёжными партнёрами. А ещё на территории его владений несколько крупных торговых городов как со статусом бургов королевского подчинения, так и герцогского. И городов этих непозволительного много – мне с единственной Аквилеей такого масштаба под боком только стоять и курить в сторонке. А как иначе, если Грандеза упирается в главную транспортную артерию континента – Великую Реку, она же Рио-Гранде. Кордоба тут не самый важный и богатый город, от него (или на него) всего лишь запитано снабжение товарами южной части междуречья Рио-Гранде и Рио-Бланко, север Мериды и юг Картагеники, и лежащие от них к западу небольшие графства. Таких «кордоб» в Грандезии шесть штук. Но настоящая жемчужина региона находится севернее, где начинается канал, соединяющий воды Рио-Гранде и небольшой местного значения, но полноводной речушки под названием Пчёлка, по которой через сто миль восточнее находится небольшой волок в речку Скользкий Берег, которая впадает в Рио-Бланко. Вот там идёт основной товарный поток между макрорегионами.

Великая Река – это эдакая международная область, где кроме двух крупных королевств и трёх мелких герцогств, вольготно себя чувствует с десяток небольших совершенно вольных бургов. Кто-то из них живёт за счёт пошлин, кто-то перепродаёт товары Вандалузцев, пользуясь тем, что их стены высоки и неприступны и они могут гарантировать безопасность транзита. А Валенсия, самая северная из речных территорий, упирающаяся в горы, производит железо, которым снабжает половину континента. Тон всем здесь задают Флавии и Таррагона, находящаяся в устье реки, так объективно сложилось. И в сравнении с этим макрорегионом, наша Белая – маленькая нищая внутренняя артерия королевства, куда таррагонцев пускаем ограниченно, иначе они там всё на корню скупят. Как всё это можно использовать к своей пользе – всю дорогу ломал голову, но не придумал. Ибо ещё Наполеон сказал, что география – это приговор. Я приговорён к медвежьему углу, лишенному транзита; море вроде рядом, миль триста вниз по Белой, и даже то, что там ПОКА орки – теоретически не проблема. Но блин болота в устье! И всё, Монтана, лодьи к морю не пройдут, а строители, кто пытается их осушать, болеют болотной лихорадкой.

Остаётся только придумать сухопутный коридор через Тахо, Каменную Переправу, Картагенику… И досюда – то есть ровно по тому пути, по которому мы приехали. Но вновь упираемся в то, что Кордоба хоть и бург федерального подчинения, вассал короля, то есть имеет свой парламент (Сенат), магистрат и бургомистра – полностью зависит от Соланы, как куратора региона, а также от пожеланий таррагонцев. Их пожелания местные очень тщательно учитывают в своих поступках. Не то, что таррагонцы тут всех задрали, нет, наоборот, Флавии очень осторожны в своей политике и стараются не злить контрагентов, но тем не менее никто не жаждет с ними ссориться. Если мне придётся выходить в этот регион и на местные рынки – даже не знаю, как барахтаться в такой клоаке.

А ещё теперь начал понимать Солану. Вокруг него просто океан денег! Не лично у него, но если ему сколько-то потребуется – найдёт где взять столько, сколько потребуется. Но творить на полную катушку что захочется на эти деньги не дают вассальные обязательства. Власть далёкого нищеброда Карлоса Сертория его мягко говоря угнетает. Ибо Карлос заставляет мало того, что делиться пошлинами, так ещё и говорит, с кем «дружить», а с кем «не дружить» в рамках политики королевства. А зачем Солане «не дружить» с хорошими людьми, с которыми у него отличный бизнес, и его всё устраивает? Что ему интересы Альмерии?

В общем, мне рано лезть на глобальный уровень – это главный вывод, который я сделал, глядя на богатые ухоженные города даже местного значения. А после убедился в этой мысли, разглядывая вереницы судов по реально величественной широченной Рио-Гранде, где противоположный берег еле-еле виден – как наша Волга прям.

Пока же мы проехали через поднятое мздоимца… То есть таможенниками бревно. Нас не пытались останавливать, наоборот, честь отдали – кулак к сердцу. О как! И картагенские воины, и воины с накидками графства Кордобы. Мы также козырнули им – а чего б не уважить хороших людей? И двинулись дальше.

Встретили нас милях в пятнадцати от границы, в глубине территории графства. Это было поле. Засеянное, пшеница взошла, но её безбожно вытаптывал табун огромного войска, при этом тщательно побеги подъедая.

– Облачаемся! – скомандовал я, разглядывая потенциальную угрозу в бинокль.

– Сколько их там? – спросил подъехавший Клавдий.

– ХЗ. Сотен пять, – навскидку бросил я. Выручало, что не видел заводных, только боевые.

Да, ожидавшие нас воины были без заводных и гужевых, а значит, скорее всего, сзади располагалось что-то вроде временного магазина. Ибо нас ждали, и для снабжения встречающих могли заранее просуетиться. Им незачем напрягаться, в отличие от нас; парнишки у себя дома.

– Цвета графства Кордоба, – выдала эльфа безо всяких биноклей. На мою игрушку посмотрела, когда я её достал из загашника, посмеялась, но промолчала. Понимаю, сильна их раса биотехнологиями, ничего не скажешь. Но мы добираем линзами там, где они себя улучшают генетически, это объективная реальность.

– И герцога Соланы, – добавил кто-то из егерей, указывая на правую часть войска. – Их меньше, но есть.

– Телохраны герцогини, – предположил я, ещё не зная наверняка, что прав.

Войско пока не было войском, оно разрозненно «паслось» по большой территории. Но все рыцари были облачены по-боевому. Бриги, бахтерцы, тяжелоконные доспехи. Кольчуги конницы полегче. Вид у всех бойцов был показательно расслабленный, то есть нам продемонстрировали: «Мы сильные, не боимся тебя, сосунок, будешь рыпаться – огребёшь, но воевать не горим желанием». Здравая позиция, учитывая роль Соланы в заговоре, и на что они меня подбивают. Две последних фразы я произнёс вслух для подъехавших для запроса инструкций сотников.

– М-да, – только и сказал Йорик. – И тут политика. И что будем делать?

– Разговаривать, раз приглашают! – картинно выпучил я глаза. – Я сотый раз повторю, мы не воюем с местными владетелями. Наша цель – бандитос и только они. Даже если луна будет падать на землю.

– Поехали. Я с тобой. Сотня знает, что делать, – лаконично отчитался Вольдемар. Какой-то смурной он. Чем ближе подъезжаем к его Родине, тем более смурнее становится.

С помощью Трифона переоделся в чешую. Всё по-максимуму, готовимся к бою – сабатоны, поножи, наручи. Латные перчатки не стал – без них огнём пулять сподручнее, но остальное – полный комплект. Барбют. Меч к поясу. Кто-то из парней, кто быстрее переоделся, сунул в руки лук с натянутой тетивой. Я не очень по лукам, так себе снайпер, но, разумеется, стрелять обучен. Пусть будет. Лук в сёдельную сумку, с другой стороны тул стрел, сразу вытащить чуть вверх голубой хвостовик бронебойных, чтоб потом в массе не выискивать. Трифон тем временем переседлал шедшего в резерве Дружка и закрепил всё это на нём.

Залез в седло. Из офицеров – одним из последних, у меня самая сложная броня из всех присутствующих просто. Йорик предпочитает что-то не стесняющее, армадура-с-кольцами с мощными грудными пластинами, закрытый шлем с бармицей, кольчужные штаны. Почти истинный норманин, блин. Поздний. У Вольдемара что-то вроде бриги – простая, но прочная. У Клавдия лёгкий доспех, семейный, но он и тут не будет вперёд лезть – установку знает. Эльфа осталась верна себе – кожаная броня, только натянула свой монструозный рекурсивный лук, которым разит, как тот Леголас.

– Парни, что думаете? – усмехнулся я, когда все были в сборе и встали в круг.

– Думаю, пробьёмся, – улыбнулся Йорик. – Побьём их. Местные от настоящих войн давно отвыкли, у них даже латы начищены и накидки постираны – как для парада. Но их много, потеряем до чёрта хороших парней. – Взгляд за плечо, на ждущие приказа наши сотни. – Потому если сильно прижмут, и, как ты там говоришь, граф… Поставят в позу пьющего оленя – будем драться. Но если не будут жестить – имей в виду, нам эти парни, – кивок на наше войско, – пригодятся в Юлиусе-Августе в Приграничье. Уже месяц Юноны. А набег будет более серьёзный, чем в обычные годы.

– Помню. Всё помню. – Я вздохнул и двинулся вперёд. – Поехали, что ли?

Графство Кордоба. Самый южный вассал Соланы. Две трети воинов – в красно-коричнево-жёлтых накидках графства поверх доспеха. И правда с иголочки, свежепостиранные – для парада. М-да, Вермунд на моей памяти, конечно, заставлял держать такие вещи в чистоте, но его понятие «чистоты» было тождественно «грязь не сильно видно», а не «сияет на солнце». Ибо в степи, в степной пыли накидка никогда не будет чистой. А чего зря людей дрючить? Вояки, млин. Одна треть от воинов была в сине-белых гвардейских накидках собственно герцога, таких же чистых и как бы не выглаженных. Вывод?

Правильно. Герцог Карфагенский – идиот. Высокомерное дерьмо. Или меркантильное. А может высокомерно-меркантильное. А вот Соланы – умные. Ибо не кто-нибудь из рода, дети-внуки-племянники, а аж сама бабуля Изабелла пожаловала встречать меня! Сделала то, чем я пенял Картагенского в Луз-де-ла-Луне. Лично, её маму!

По войску противника дали боевую тревогу, рыцари с ленцой принялись вскакивать, садиться на подвижной состав и двигаться в местам в строю согласно боевому расчёту. Строй грамотный, две линии копейщиков, по флангам две группы конных лучников человек по сто. Но я тоже был солидарен – сломаем если что. Слишком лощёные у нас противники.

По знаку Йорика, по полусотне наших разъехались влево и вправо. Сам будущий ярл возглавил правый фланг. Вольдемар командовал центром, левым – один из опытных десятников. Луки были у нас всех (лук – главное оружие в степи, главнее копья и меча/топора), и сами мои бойцы… В общем, я оценивал их качества выше, чем противника по всем статьям. Однако соотношение было два к пяти, а это много даже с учётом моей магии.

Вперёд выехала делегация, и львиную долю делегации составляла свита, то бишь телохраны, пожилой леди. Наших ей на вид не более шестидесяти, но, подозреваю, ей, скорее всего меньше. Так как века средние, организм изнашивается быстрее, и живут люди тут сильно меньше. Пятьдесят здесь – возраст долгожития, а шестьдесят – мамонта и динозавра. Хотя, конечно, это в целом, исключений всегда хватает.

– Едем! Оружие не обнажаем! – бросил я, и парни начали передавать приказ по эстафете.

Нас было где-то десять на десять. По одной леди в коллективе и по одному высокопоставленному ближнему чиновнику. У меня Леди – эльфа, чиновник – Клавдий, у них Леди – сама герцогиня Изабелла, а чиновник – разумеется, граф Кордоба. За спиной Леди держали штандарт с её гербом, за спиной графа – с его – не перепутаешь, даже если не знаешь никого в лицо. За моей спиной Марко также держал мой штандарт – тоже чтоб оппоненты понимали, с кем имею честь.

– Ваша светлость, приветствую. – Я, как младший по возрасту и более низкий по статусу (герцог круче графа) поклонился, но не подобострастно, просто проявляя минимальное уважение. – Ваше сиятельство… – Это к графу. – Рикардо, сто семнадцатый граф Пуэбло, к вашим услугам.

– Родриго Кордоба, к вашим. – Тип, сорокалетний мужик с лёгкой жиденькой бородкой и круглым лицом кивнул уж слишком небрежно. Сука! – Также хочу представить своего сеньора. Изабелла, герцогиня Солана, супруга герцога Солана.

– Очень приятно, ваша светлость. К вашим услугам.

Бабуля улыбнулась и повела коня ко мне, махнув руками, чтобы её не останавливали. Я зеркально сделал то же самое, махнув своим парням, выехав на корпус вперёд.

Бабуля была одета в доспех. «Армадура-с-кольцами», облегчённый вариант, но от случайной стрелы защитит. Без шлема, но кавалерийский шлем покоился прямо перед нею, и это был не привычный мне условный местный бацинет с откидным забралом, а нечто, напоминающее мой собственный барбют. Возможно, их ковал один мастер. Возможно, откуда-то из этого региона. Этот мир очень тесен.

– Здравствуй, Рикардо. Вот и познакомились, – улыбнулась сеньора. – Ты даже не представляешь, как похож на своего отца. – Вздох. – Ох, Харальд-Харальд! Соболезную об их кончине, мальчик.

– Сеньора… – Я склонил голову, убирая глаза, пытаясь сдержать недоумение. Не так планировал встречу с потенциальными противниками.

Глава 13. Bene Vocas (продолжение)

– Вы знали моего отца?

– Конечно. Он несколько раз заезжал в гости. – Выражение лица сеньоры было умиротворённым, не провокационным. Это подкупало. Подтекст: «Мы вели с ним дела, мальчик». Кончено, вели! Он же был двойным агентом. И теперь поиграть в агентов приглашают меня. М-да, куда мне с моим опытом в высокую политику лезть! Но лезть надо – вообще без вариантов.

– Если хочешь, я расскажу тебе о нём. Но сначала нам надо определиться кто мы друг для друга. Голос бабки налился сталью, как и взгляд стоящего чуть сзади неё графа Кордобы.

– Сеньора? – картинно нахмурился я, предлагая ей вскрывать козыри.

– Как называется этот отряд, за которым вы едете?

Понятно. Не раскопали.

– «Неистовые Волки».

– Родриго? – Подняла сеньора руку, и её вассал тут же подъехал. – «Неистовые Волки». Кто? Что? Где? Как?

Её вассал думал несколько секунд.

– Это отряд из новых. Недавних. Сейчас пока разместили их защищать «Астру».

– А есть необходимость защищать «Астру»? – удивлённо нахмурилась она.

– Ну, пока пусть посидят там, почему нет? – пожал плечами граф.

Я про себя ухмыльнулся. Понятно, подальше от глаз королевских легатов и инспекторов. «Астра» это один из грузовых портов на Рио-Гранде. С верфями. Нет, скорее верфи с обслуживающим их грузовым портом.

– Они критичны для наших планов? – сощурилась она.

– Нет, сеньора. – Кордоба покачал головой.

– В таком случае мы не можем противиться воле господа. – Красноречивый взгляд на меня. – В подлунном мире каждый должен отвечать за свои поступки, настал черёд и этих людей. Через сколько будешь там?

Граф нахмурился в свою очередь, посчитал в уме, выдал:

– Через три дня.

– Мы подъедем через четыре. Забирай всех, оставишь только мою гвардию.

– Да, ваша светлость. – Граф собрался уезжать выполнять приказание, но герцогиня остановила.

– Ричи, твой инквизитор может там пригодиться. Насколько мне известно, если о бандитах кто-то знает больше него, то только господь бог.

– Верно, ваша светлость, – улыбнулся я и обернулся через плечо. – Клавдий!

Тот резво подъехал.

– Возьми у Вольдемара десяток эскорта, едешь с графом Кордобой. Будете брать «Неистовых» и организуете предварительный допрос к нашему с её светлостью приезду. Вещи долго собирать?

– Только броню снять и переодеться. Всё с собой, ваше сиятельство, – усмехнулся всё понявший патриций. А именно, что нам добровольно выдадут татей, но прокатят с хабаром от слова «совсем». Что ж, пусть так – не всё коту Масленица. И так зажрались.

– Вас же, сеньоры, – это герцогиня про меня и мои сотни, – приглашаю в путешествие по своей земле до искомых верфей. Хлеб и сено для коней – с меня, как с гостеприимной хозяйки.

– Благодарю за приглашение, – вежливо поклонился я.

* * *

Ехали неспешным шагом. Войско осталось далеко позади, растянулось на несколько миль. Вот вообще не переживал за нападение – только не сейчас! Солана – политики, и при декларируемых целях похода им проще было бы дать нам что хотим и выпроводить, даже если бы мы были заклятыми врагами. А врагами мы не были.

Ехали рядом с бабулей, вдвоём, беседовали о жизни. Она, как прожженная интриганка, почти ничего не говорила, больше спрашивала, но складывалось впечатление об обратном. Я тоже не мальчик, старался не вестись на доверительную интонацию, больше заморачивался отсутствием по настоящему важной информации в её словах, а потому говорил о чём угодно, кроме того, на что она намекала. Наконец, она не выдержала и спросила почти прямо:

– Рикардо, ты до сих пор не женат, и родители не успели подобрать тебе пару. У меня две прелестные внучатые племянницы с просто восхитительным приданным!

Оп-па! Я, разглагольствующий о преимуществах эльфийской медицины, которые видел собственными глазами, аж присел. Мысленно, так как физически и так сидел. В седле. Замолчал, какое-то время ехали в тишине. Наконец хмыкнул, покачал головой, отгоняя наваждение.

– Ваша светлость, мне понятны ваши чаяния и мысли, но вы, к сожалению, опоздали. Я уже выбрал, кто будет моей женой. Сам, без родителей. Эта сеньорита меня достойна, мне будет с нею безумно интересно, и, подозреваю, она – единственная в ойкумене, кого я по здравому размышлению хочу видеть на этой позиции.

– И кто же эта счастливица? – загорелись огнём интереса глаза старой перечницы.

– Катарина Сертория, герцогиня Саламанка, виконтесса де Рекс, и прочая прочая, – огорошил я.

Далее вновь ехали в тишине. Бабка насупилась и анализировала информацию – серьёзно я или издеваюсь. Наконец, выдала:

– Не смешно, Рикардо.

– А я и не смеюсь. – Я был само спокойствие.

– Я умолчу, что она – принцесса. Но она уже обещана другому!

– Так и я не худых кровей. – Я показно усмехнулся. – У нас с Серториями неспроста одна одарённость, пускай и прошло столько лет.

Пауза. Догнать. Логическая цепочка «Брак на принцессе» – «Восшествие на трон по праву крови». Кажется, всё нормально, бобуля уловила слёту.

– А то, что обещана – меньшая проблема из возможных, – спокойно рассуждал вслух я. – Ибо в этом мире можно купить и продать всё, что угодно, весь вопрос, какую цену ты готов дать. Я собираюсь купить Серторию у северян.

– Даже знаешь, кому она обещана? – хмыкнула бабка.

– Так тайна не за семью печатями, – развёл я руками.

– Цена… – потянула она. – Не всё продаётся, мой мальчик. Всё, что ты можешь предложить – это деньги. Или то, на что их можно поменять. Зерно, коноплю, мёд. Есть вещи куда более глобальные, какие не купить ни за какое зерно.

– Например? – иронично усмехнулся я. Бабка считала меня вьюношем с молоком не обсохшим, это забавляло.

– Например, честь. Честь – бесценна. А кроме неё есть политическая выгода, когда два сильных владетеля заключают союз. И никакими деньгами его не разрушить, пока это интересно им обоим.

– Ой, сеньора, я таки вас умоляю! – Я картинно хохотнул. – Вы юмористка ещё та! «Честь» – скажете тоже!

Снова едем молча. Ехать долго, и она не торопит.

– Честь, сеньора, это не ценность, – сформулировал, наконец, я, набросав для себя план ответа. – Вы считаете её ценностью, которая продаётся или покупается; или наоборот, не продаётся и не покупается. Но на самом деле, ваша светлость, честь – это ПЛАТЁЖНОЕ СРЕДСТВО, только и всего. Точно такое же, как деньги.

Непонимание на лице. Ладно, Средние Века, экономической науки и Адама Смита тут нет, заморочусь.

– Как работает любая экономика?

Допустим, у нас есть деревня. Большая. В ней есть плотник, кожевник, булочник, ткач, портной, кузнец и ещё какого-то там дракона мастера. Каждый мастер делает свой товар. Но булочник хочет на кухню новый шкаф, а плотнику не нужны булки – ему нужны сапоги. Но сапожнику нужен мех для вина. А скорняку – новый колун для дров. Как сделать так, чтобы все были счастливы, если их предложения и спрос не совпадают ни для кого?

Сеньора задумалась.

– И как же? Обменять на что-то одно?

– Верно! Вопрос на что.

Я прокашлялся.

– Деньги – эфемерны, сеньора Изабелла. Просто потому, что их не существует. Просто кто-то умный однажды додумался сделать кругляшки из нержавеющей серебряной монеты и начал менять их на товары наших мастеров. Мастера начали менять товары на кругляшки, каждый в своей пропорции, и покупать на эти кругляшки то, что им требуется. Но на самом деле вместо серебряных кругляшков могли быть свиные хвостики – и всё случилось бы точно также. Или шкурки змеи. Или куски пергамента с личной печатью правителя тамошней деревни – это дешевле серебряных кругляшков, и мир придёт ещё к этому способу взаиморасчётов. Мастера обменяли товары, каждый получил что хотел, отдав то, что наработал. Вот только фактически у людей остались только товары, произведённые другими мастерами! Кругляшки нельзя использовать в хозяйстве – ни на ногу надеть, ни в рот положить и прожевать. Потому и говорю, что фактически замени мы серебро чем-то иным – ничего бы не изменилось, просто у некоторых мастеров остались бы излишки другого чего-то вместо серебра, только и всего.

Денег не существует, сеньора! – воскликнул я, и, наконец, она меня поняла. – Деньги – они в нашем мозгу, в нашем воображении, и существуют только до тех пор, пока мы готовы что-то отдавать за эти кругляшки, или наоборот, пока кто-то другой на них нам что-то будет готов отгружать. А сами кругляшки это ПЛАТЁЖНОЕ СРЕДСТВО. Понимаете меня?

– Ты очень… Эрудированный молодой человек! – герцогиня была в восторге. Она срочно пересматривала свой на меня взгляд, и надо было ковать, пока горячо.

– Честь, ваша светлость, это тоже платёжное средство. Как и деньги. Виртуальное, то есть несуществующее, но одновременно и существующее. Такой дуализм платёжных средств.

Кто-то на платёжное средство под названием «честь» покупает себе вассалов. А кто-то, зеркально, защиту сеньора. Принцип тот же, что при покупке пары сапог или шкафчика в нашей условной деревне мастеров.

И как в голодный год можно продать булки по завышенной цене, так как их всё равно купят, честь иногда тоже можно обменять на нечто большее по сильно задранному курсу. Например, обменять поддержку своего вассала, считающегося ненадёжным, на прямой контроль армии в его владениях. Подумаешь, приказал сестре его грохнуть! Да, урон чести от этого приказа. Зато трёхтысячное конное войско, не считая пехоты, во время грядущей заварухи ударит в мягкое подбрюшье твоим врагам. А как говорили в старой Империи, победитель получает всё, и горе побеждённым. Я считаю, это выгодный обмен.

– Это бесчестный обмен! – Сеньору повело. Скривилась, дышала злобой. И я чувствовал, не на сто процентов это была игра – владетели королевства и правда очень сильно разочаровались тем поступком Карлоса. Ибо они в любой момент могут стать следующими, нельзя так делать в современном мире, кроме разве ты ну очень сильный король, и ну очень доминируешь над всеми, чего у нас нет и в помине.

– О нет, сеньора! – весело парировал я. – Это вопрос цены. Карлос посчитал, что она достаточна. И это его право – так считать. Он большой мальчик, должен отвечать за свои поступки, тем более у него есть наставники и советники. Если он ошибся – ответит. Перед господом, который не fraer, не передо мной, нет. Господь сам его накажет, спустив на него всех собак. Если же Карлос рассчитал правильно – честь ему и хвала за мудрость и находчивость. Это работает так и только так.

– Ты так говоришь, как будто это произошло не с тобой. – Сеньору аж передёрнуло.

– Со мной. Но у меня нет претензий, ваша светлость. Я же говорю, честь – это не абсолютная ценность. Это всего лишь платёжное средство. И чем, например, поступок Карлоса отличается от поступка герцога Икс, который подбивает герцогов Игрек и Зед на восстание против короля? Короля, которому давали вассальную клятву?

Сеньору снова повело. У меня снова поле для монолога.

– Может, король плох. Может, нет. Но он в любом случае их сеньор, которому они давали присягу. Что-то не нравится? Придите и скажите! Дружно! Есть Королевский Совет. Есть личные аудиенции. Не получается по-хорошему – заставьте себя услышать по-плохому! Но решите вопрос в рамках государства, в рамках нерушимой вассальной клятвы. Но нет, эти герцоги хотят вынести себя за скобки клятвы, отринуть её. Они продают свою честь, отдают её, как платёжное средство, в обмен на блага, которые приобретут без опеки королевской власти.

– А не слишком ли ты умный? Не по годам как-то? – произнесла бабка, глядя вперёд вдаль. Ой, сколько угрозы в голосе. Бабуль, пуганный. Перетопчешься.

– Жизнь заставит… – ответил я. – А ещё я Аристотеля читал.

– Аристотеля… – потянула она и вздохнула. Немного успокоилась, опала. Поняла – я торгуюсь, а не издеваюсь. – Что ещё скажешь?

– Ещё скажу, что если посмотреть на нашу условную деревню со стороны, то можно увидеть, что существуют и другие платёжные средства. Два из них мы назвали – деньги и честь. У денег слабая сторона в том, что они ценны только пока есть товар, на который ты можешь их потратить, и тебе его готовы продать. А это не всегда так. У чести тоже есть слабые стороны – их сложно оценить напрямую, но главный минус, на мой взгляд, это то, что честь менять на «ништяки» нельзя часто. После того, как совершишь сделку, должно пройти время, пока ты либо подтвердишь её, полностью закрыв, либо тебе её не дадут закрыть со всеми вытекающими. – Провёл ладонью по горлу, намекая на отрубание головы.

– Но есть и другие виды платёжных средств, сеньора. – Например, выгода безопасность. Когда два владения объединяются на основе этих общих интересов. У них нет общей границы, у них нет точек соприкосновения, они не конкурируют друг с другом, производя совершенно разную номенклатуру товаров. Но создав союз, каждый из них получит выгоду и безопасность, и получит больше, чем будет иметь без союза.

Например, я даю голодному нищему Северу ценную пшеницу в обмен на требуемые мне дрова, уголь и железную руду. Им есть что кушать зимой – это безопасность. Они присылают отряды мне на фронтиры – это безопасность. Я делаю из привезённого с Севера сырья пики и арбалеты – это безопасность. А всё вместе это – ВЫГОДА.

– Слышала-слышала об этом, – проговорила вдруг сеньора, вновь устремив взгляд на линию горизонта. – Граф Мурсия и все его соседи увеличили вырубки на этот год втрое-вчетверо. – Оп-па, она меня удивила. Этого я пока не знал. Я ж в дороге, это простительно, но всё равно не знал. Значит, миссия Эстер уже увенчалась успехом, даже если не договорится по всему остальному.

– Вот видите. Общие интересы. Лучше вместе быть богатыми и здоровыми, чем по отдельности бедными и больными. И только теперь, после долгих прелюдий, я произнесу самый на мой взгляд важный, самый революционный экономический закон Мироздания. Платёжных средств множество. И каждое из них находится вот тут. – Прикоснулся к виску. – Однако друг относительно друга они уже могут выступать как товары. Как булки, сапоги и отрез ткани в нашей деревне. Честь, деньги и интересы – их тоже можно менять друг на друга, без относительно материальных носителей.

Надеюсь, понимаете, сеньора, что я женюсь на Катарине Сертории, как бы ни отнёсся к этому её брат? И как бы ни относился к этому окружающий мир? Нужно всего лишь дать за неё требуемую цену в нужных платёжных средствах. И они, эти средства, у меня появятся.

– Да, ты парень с фантазией. Это похвала, Рикардо. – Она усмехнулась, помолчала и продолжила зло:

– Но у меня почему-то было стойкое чувство, что после того, что вытворил Карлос, ты будешь склонен не искать счастья в авантюрах с далёкими от себя землями. Бедными и нищими, у которых только лес и совсем немножко руды, и боги знают, выгорит ли от этого союза хоть что-нибудь. Тем более этот союз глуп, если он основан только ради женщины. Я думала, ты захочешь наказать того, кто отдал приказ тебя убить. Просто потому, что он не остановится и прикажет ещё раз, как только появится возможность.

– Считаете меня неразумным эмоциональным юношей? – улыбнулся я, силясь хоть что-то вспомнить из разговора с её мужем. Грёбанный алкаш Рикардо! Ни черта не помню!

– Есть немного, – не стала отнекиваться она.

– Знаете, герцогиня, я, конечно, могу продать честь, ударив по Карлосу. Тем более он уже продал свою, и я ничего не потеряю. Но что будет дальше? Что я выиграю этим в дальнейшем? Да, Серторий – сукин сын. Но он – свой сукин сын, привычный и знакомый. Который к тому же мне должен, как zemlya kolhozu. А что будет, если вместо него будет кто-то другой? Или хуже, ЧТО-ТО другое?

Тишина.

– Мне кажется, сеньора, мои издержки будут настолько высоки, что я потеряю больше, чем приобрету. Так что по данной сделке могу с уверенностью сказать только одно: герцогу Икс может быть есть что предложить герцогам Игрек и Зед, но вот достойного предложения, на что обменять МОЮ честь, он дать пока не смог.

Сеньора заскрежетала зубами и прошептала нечто нецензурное. Я сделал вид что не услышал.

– Привал! Поить коней! – закричали из авангарда колонны. Крик этот для бабули был как спасение – позволял взять паузу и полностью пересмотреть отношение ко мне. Ибо я оказался настолько Лунтиком, что совершенно выбился из всех написанных на меня психотипов и сломал им все расклады. В целом не отказавшись сотрудничать, настолько сильно потянул на себя одеяло, что, возможно, меня легче прибить?

Ладно, поживём – увидим. Ближайшие сутки она будет анализировать новые расклады, а там ещё поговорим. Пока же я слез с Пушинки и повёл её к виднеющейся полоске ручья – хозяева и их личные гости всё делают без очереди. А боевого коня обиходить для рыцаря не западло – это ж боевой конь, друг, а не скотина!

* * *

Замок в экозоне, почти у реки. Справа, выше по течению – предместья огромной Кордобы. Тут посад не обнесён дополнительной стеной, тут давно забыли кто такие степняки, а иных врагов не было как бы не дольше. С кем воевать? Потому дома и мастерские стоят не так плотно, как везде, где я видел до этого. Места много, площадь большая… Цена на землю низкая, и как результат – сюда тянутся мастера, открывающие тут бизнес. А это налоги, это торговля, а торговля это пошлины. Вчера проехался по предместьям, посмотрел как и чем народ живёт. Чистенько, везде абрикосовые рощи. Нет дома, где во дворе не растёт абрикосина. А сортов сколько разных! Жёлтые, красные, рыжие и розовые, с кулак, с орех, с голубиное яйцо. И все такие аппетитные! Сейчас самый сезон – они падают, их никто не собирает. Только снующие везде свиньи. Нарвал с ветки, прямо с лошади, испросив разрешения хозяев дерева – ветка выглядывала на улицу, за забор. И трескал до умопомрачения – аж живот заболел. Последний раз ел такое много лет назад, в детстве, у бабули, на Кубани. Потом дристал остаток дня, как этот… Даже аллегорий нет для сравнения, как кто. Но пофиг, всё равно не жалею.