Текст книги "Бремя феодала (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– Сеньор Ромарио Валуа, – а это главбандюк, Себастьян из Вандалузии. – Утро. Время. У вас есть, что сказать моему человеку? Возможно, вы хотите как-то погасить этот глупый конфликт?

– Сеньор Себастьян, к чему разговоры? – ответил за меня Берни, ибо он, естественно, стал моим главным секундантом, как главбандюк – секундантом «боцмана». – Ваш человек повёл себя некорректным образом. Он хочет принести извинения?

Смущение на лице. А как не быть смущению, если сейчас начнётся рубка, и кто знает нас, обдолбанных северян, что мы выкинем?

– Мой человек перегнул палку, это да, – осторожно начал главбандюк. – Однако ваш друг, сеньор Плантагенет, из-за своей юности совершает поступки, которые могут вывести из равновесия хороших благородных. И это неправильно. Если ваш друг готов принести извинения – я готов настоять на том, чтобы мой человек также принёс извинения за резкость, поскольку мы все здесь понимаем, что это глупый конфликт, с глупыми причинами.

То есть, не будь они бандитос, а мы – реально туристами на фронтиры с Севера, дуэли можно было избежать? Получается, тут не все зациклены на чести и кровопролитии. Ах да, дуэль можно было бы сделать «до крови», и всё бы решилось быстро и безболезненно – помахали красиво железяками для понту и успокоились бы. Жаль, что мы не бароны с Севера…

– Сеньоры, – а это к нам подошёл один из шестерых стражников в, одетых в доспехи с эмблемой герцога Картагены, до сих пор взиравших на нас издали. Одеты все шестеро были в полную броню, а вооружены – алебардами. На самом деле неплохо, на узкой улочке города даже вшестером они сильно задержат любую из наших противоборствующих группировок. – Сеньоры Валуа и Плантагенет, сеньоры наёмники, – кивнул стражник нам, потом другим окружающим нас воинам сопровождения. – Мы представляем магистрат, и я от имени главы города и герцога хочу сообщить, что данные люди, – кивок на «псов», – являются людьми герцога Картагенского. Они наняты моим сеньором. И в случае безумия с вашей стороны, последствия будут крайне негативные… Для всего Севера, – мягко сформулровал он, не вдаваясь в подробности.

Толстый намёк на тонкие обстоятельства. Дескать, если устроим свалку – по шапке прилетит всем, кто выживет, так как местный герцог не простит уничтожения даже части своего воинства.

– Я понимаю, что у вас, сеньоры, – он указал меня и «боцмана», – могут быть взаимные недопонимания, но господь упаси, – а это кивок Берни и его наставнику, маячащему за плечом, – вводить в ваши личные разборки других людей. Мы обязаны следить, чтобы бой был честным, и предупреждаю всех, кто готов помешать честной дуэли, вы наживёте себе серьёзных врагов!

– Вас всего шестеро, – хмуро бросил я. – Но, сеньор сотник, я понимаю, какая сила стоит за вами. – Посмотрел на капитана «псов». – Сожалею, сеньор Себастьян, но я не намерен приносить извинения перед вашим человеком. И точно также мне не интересны его извинения. – Перевод взгляда на главстража. – Сеньор сотник, я готов дать обещание от имени своего отца, что мои люди не будут бросаться в бой в случае, если покину эту площадь ногами вперёд. Вас успокоит такое обещание?

Берни рядом зацокал и закачал головой. Не одобрял, что я постоянно даю слово, зная, что через миг буду его нарушать. Бедное дитя рыцарской эпохи, вот из-за таких, как он и пришли в итоге к власти подлые лавочники, для которых не было ничего святого. Честь всё же неплохая штука, если блюсти её не настолько фанатично.

А может это просто я такой «подлый», в смысле неблагородный? И потому поступки мои подлы?

Чёрт знает. Но я однозначно буду апгрейдить этот мир. И с карикатурным благородством мне точно не по пути.

– Хорошо, сеньоры, – печально вздохнул главстраж. – В таком случае правила. У вас был уговор относительно правил?

– Бьёмся! – А это зло рыкнул «боцман», глядя на меня сверху вниз, как удава на кролика. – И либо выживает сеньор Валуа, либо я.

– Да будет так! – пафосно утвердил правила главстраж. – Бой до смерти, без правил, с использованием любых средств, взятых в руки на момент начала дуэли, с использованием одарённости, если сеньоры ею владеют. Да пребудет с нами бог! – под конец воскликнул он и сделал несколько шагов назад.

Все-все воины, окружавшие нас, подались в стороны, организовав большой и широкий круг. С одной стороны площади встали мои, с другой – «псы», а со стороны здания магистрата – шестеро стражей, из которых у пятерых в руках – алебарды.

– Щенок! – довольно оскалился тип. Хочет вывести из равновесия? Фиг угадал, я молчал. – Ты труп, щенок!

– Сеньоры? – раздался голосБерни. – Готовы?

– Всегда готовы! – вскинул я руку в пионерском салюте.

– Готовы, – усмехнулся «боцман», но после салюта как-то посмотрел на меня… Странно. С удивлением.

– Тогда… Бой! – выкрикнул «Плантагенет» и вышел за пределы условного круга.

Противник медленно, с кошачьей грацией, приближался ко мне, идя по дуге по спирали, держа меч двумя руками – за гарду и за лезвие первой трети, повернув остриём ко мне. Я, словно ведьмак Сапковского, встал в дурацкую стойку, оттянув правую руку назад, повернув при этом острие в сторону противника, а левую с дагой просто вытянул перед собой. Из какого-то фильма, но пока сойдёт.

Сближение. Мы сделали круг вокруг друг друга, при этом я ушёл из дурацкой стойки и встал в обычную. Ещё один круг почёта вокруг друг друга. Затем… Последовал удар «боцмана». Молниеносный, как язык хамелеона, ловящего на лету муху или бабочку. Бчпокдзыньк!

Я успел отскочить. И правильно сделал – отбить такое фиг бы успел. Смотрите отсылку на олимпийские игры. И тут же моя атака на рефлексах. Просто колющий удар, каким бил и противник. «Боцман» также отскочил. Но я и не думал, что всё будет легко.

Снова кружимся, снова танец. Опасность в уколах – против них не то, что кольчуга – и мощная кираса не спасёт. Наташа именно это мне пыталась донести, когда я разминался, пока я не попросил её помолчать. Теперь попытался пробить я. Рубящий, но не всерьёз. Парирование: дзиньк! И тут же контратака… Отбитая при помощи даги – это был боковой рубящий. Я же снова атаковал мечом, но «боцман» вывернул руки с зажатым в них бастардом и… Он меня парировал! Вот из такого нехорошего положения!

Нет, общей школы тут нет. Но частные школы фехтования уже существуют, и работают неплохо. В чём я убедился, несколько раз подряд отскакивая, разрывая дистанцию, ибо тип бил и бил, продолжая атаку.

Скорости не были запредельные, как на соревнованиях саблистов и рапиристов олимпийских игр. Но отскочить – это всё, что я пока мог. И тогда, понимая, что несмотря на вложенные Вольдемаром знания, класс противника выше, я решил брать порядком… И зарядил перед лицом факелом. Просто пробой энергии, чтоб не палиться.

– О-о-о-о-о-о!

– Ого-о-о-о-о-о!!!.. – раздалось вокруг, людское море заволновалось, а кто-то даже подался назад. Бояться огня в человеческой природе.

– А малыш, оказывается, одарённый! – плотоядно оскалился противник, и было очевидно, ему сия мысль принесла удовлетворение. Он будет не просто меня убивать, а с использованием навыков убийцы, которые редко удаётся применять по назначению. Это же класс, а не бой!

Снова его атака, только вот мою голову, мои виски… Сдавило, будто сжимают клещи. А ещё вдруг… Стало СТРАШНО. Просто страшно. Настолько, что подогнулись коленки, и у меня еле хватило сил отпрыгнуть от его следующей атаки.

И ещё атака. И ещё. «Пёс Гримо» со мной игрался, бил не всерьёз, и пытался рубануть, тогда как была возможность кольнуть меня эдак… В брюхо.

И снова атака. И снова.

– Малыш хорошо танцует! – последовала новая реплика. – Наверное, на балах с сеньоритами научился. А чего ж не остался там, дома? Где балы и сеньориты?

Не разговаривать! Не отвечать! Поддамся на провокацию – потеряю самоконтроль, и тогда пиши пропало. Я молчал, отмахиваясь своим одноручником от его более длинного бастарда.

– Здесь война, юноша. Взрослый мир. И мир не любит неудачников. Жаль твоего отца, но ты сам не хочешь быть умным и взрослым. А значит, не будешь.

И тут я понял по его глазам, что сейчас будет бить серьёзно. А заодно голову мою сдавило невероятно сильно, а от страха захотелось всё бросить и бежать. Руки задрожали, меч чуть не выпал…

Но спасли рефлексы, доверять которым всегда учил Вольдемар.

Злость. Ненависть. Пламя. Меня окутало пламя ярости, как тогда на площади в Магдалене, как во время переговоров с баронами в собственном графстве. И тиски мгновенно исчезли, словно испарились.

– А-а-а-а! – заорал я, бросаясь на типа. Удар. Ещё удар. Парирование вялого контрудара дагой, и рубящим – снести уроду голову. И тип, наконец, сам начал отпрыгивать, истерически водя бастардом для парирования, разрывая дистанцию, а в его глазах впервые я увидел испуг.

Но он был СЛИШКОМ опытен. И профессионализм его был куда больше моего. А потому я удержался от сумасбродной атаки и не стал прыгать добивать его. И правильно сделал, ибо орудуя мечом двумя руками, он смог таки отбить мои атаки, снова заставив отскочить, правда, не разорвав дистанцию, и ушёл в стойку.

В последующей фразе, что пробурчал он вслух, но себе под нос, я понял только одно слово: «Mutter».

«Mutter»? «Mutter», маму его за ногу? – ошизел я.

– Шпрейхен зи дойч? – вырвалось у меня на инстинктах – думать по-прежнему было некогда. После чего, поняв, что выдал себя, я довольно оскалился.

Удивление во взгляде бандито, граничащее с испугом. Чего боишься, родной! Нас тут много!

И он что-то затараторил на своём.

– Оу, ай донт андерстэнд ю, сеньор. Ай донт ноу дойчен.

– Кто ты? – зашипел он после паузы на обдумывание.

Оп-па, а сеньор воспрял, и атаковал. Но вяло – чтобы занять время, чтоб я не расслаблялся.

– Ду! – вместо этого я парировал и контратаковал, решив попытаться воздействовать на него в ответ. – Ду хаст! – Новая атака. И ещё одна: – Ду хаст михьт!

Немецкого не знаю, по памяти пою. Даже не в курсе что это означает. Первая строчка – «ты ненавидишь меня», а потом… Потом – просто на слух.

– Ду хаст михьт гефрагат! Ду хаст михьт гефрагат Ду хаст михьт гефрагат! Энд ихьт хаб нихьт гесагт!

Ебать его повело! Бросился, горящими красными глазами, забыв о защите! И я от души полоснул его по туловищу одноручником, разрезая кольца. Правда, блин, до тела не достал. Пока. Удар наотмашь. И ещё. Кажется, виски опять начало сдавливать, но я больше не мог себе такого позволить и сразу ударил по тискам тараном из огня. Удар мечом – он его отвёл. Шаг вперёд, и выбросить дагу в надежде достать.

Ушёл! Ушёл, сука! За счёт опыта! Снова разрыв дистанции, и мы, тяжело дыша от натуги, снова начали кружиться на месте. На боку, где я разрезал ему кольца, показалось красное – кровь. Но рана поверхностная, мы оба это понимали.

– Кто ты, твою мать? – заорал сеньор на местном.

– Ду рихьт со гут! – запел я. Эту фразу знал, она переводится как «ты приятно пахнешь». Речь в клипе шла об оборотне, преследующем жертву по запаху. – Ду рихьт со гут!

– Скотина! – Схватив бастард двумя руками, нацелив на меня, он ринулся в атаку… Я отбил его мечом. А когда попытался с разворота достать дагой, отскочил, и я снова парировал, одновременно разрывая дистанцию. Вот волчара! Мне б его опыт.

Но что отметил для себя – мне, конечно, не хватало его опыта. Но в целом класс у нас был… Одинаков. То есть если он и победит, то за счёт опыта, а не разницы в классе. Понимаете, что это значит?

Я, мать его, для этого мира сражаюсь НОРМАЛЬНО!!!

Профи меня сделает, с бретёрами лучше не связываться, но в остальном я не хуже других, и в целом лучше среднестатистических показателей местных владетелей. А это круто!

– Это Спа-а-арта! – снова выкрикнул я, подняв меч над головой, издеваясь. Затем бросился на радостях в атаку, но атака сия была полностью обманной – он её с лёгкостью отбил.

– Чего тебе нужно? Ты пришёл за мной? – последовал вопрос. – Ты знаешь, как вернуться?

Понятно. Чел не встречал других попаданов. И, скорее всего он тут ОЧЕНЬ давно, так как не узнал «Металлику», вышедшую аж в девяносто первом. На вид он не старый, но по-любасу ему больше тридцати. Может он попал в тело мальчика, как Анабель в тело девушки?

К чёрту. Передо мной враг, с которым я не договорюсь. И то, что он – попадан, усложняет дело, ибо он ЗНАЕТ. Договориться с ним вряд ли получится, скорее он попытается меня прогнуть. И моральные императивы сеньора, работавшего разбойником с большой дороги, не оставляют мне выбора. Он не Анабель, он – мой жесточайший конкурент. Враг во всех смыслах. И таких врагов лучше за спиной не оставлять. Да, блин, он ЗНАЕТ много. Возможно что-то, чего не знаю я, и мне без этого знания будет тяжело. Но я просто не смогу воспользоваться этими знаниями.

– Нет. Я такой же турист, как и ты, – усмехнулся я, приняв решение. Не самое лучшее, и потому точно знаю, что буду жалеть… Но по другому просто не получится. Бог с ним с этими знаниями, справлюсь как-нибудь своими силами. А может ещё кого встречу. Но с сеньором мне точно не по пути. – Не знаю я, как вернуться.

На время нашего диалога возникла пауза в бою. Оба ждали, кто что скажет. Я продолжил:

– Вот только знаешь что, родной мой Ганс…

– Я не Ганс! – вспыхнул он.

– Да плевать! – теперь вспыхнул я. – Ты пошёл не той дорогой.

Я атаковал. Пока пробно, он с лёгкостью парировал, а после парировал его контрудар я. Отскок, пока хватит.

– Ганс, у тебя есть знания, какие аборигены не получат, возможно, и через тысячу лет. Этот мир развивается сильно медленнее нашего.

Рычание в ответ.

– Ты знаешь, КАК надо делать, как было там и как не допустить, чтобы было здесь. У тебя есть знания, с которыми можно покорить этот мир! Однако ты не нашёл ничего лучшего, чем грабить купчишек на большой дороге?

Тяжёлое сопение сеньора. Его ненавистный взгляд. Вердикт:

– Что ты понимаешь, сопляк!

– Много что. И в отличие от тебя, урод, я стану местным императором. А ты… Всего лишь мразь, место которой на придорожном столбе.

– А-а-а-а-ах ты ж!.. – Он снова прыгнул. Я отбил. Но не мечом, а огнём – мечом не смог бы, не успел. Получилось, сеньор промахнулся. Промчавшись мимо, мгновенно развернулся, чтобы ударить рубящим, но я снова опалил его. И снова, не давая взять прицел. Он пытался давить тисками страха… Но тут вступили мои меч и дага.

Это заняло несколько секунд, не более. Несколько ударов сердца. Я пробил его защиту, оставив глубокую кровавую борозду на груди – упав под нужным углом, наконечник меча прорезал металлическую пластину усиления. Однако рана так себе – снова лишь рассёк кожу, вся сила ушла на пробитие металла. При должной удаче тип выживет.

– И всё же? – Его трясло от ненависти и перенапряжения… Но ещё более – от комплекса собственной неполноценности. Он – неудачник. И пошёл не по той дороге. И, кажется, всё это время сам понимал это. А тут его ещё и в дерьмецо макнули. – И всё же, кто ты?

– Роман Наумов, Вологда, Россия, ответил я.

– Русиш швайне! – презрительно скривился он. Но в атаку не бросился.

– Это спорно, кто из нас швайне. – Я коварно усмехнулся. – Ты забыл Сталинград?

– Сталинград… – повторил он. Испуг на его лице стал сильнее. Как и всеохватывающая ненависть. – Чего ты хочешь, русский?

– Ничего, – усмехнулся я. – Ты с друзьями на МОИХ землях убивали и грабили моих людей. Хочу убить вас. Только и всего.

– У тебя ничего не получится! – Его голос стал похож на рёв. – Ты не понимаешь, насколько суров этот мир.

– Почему же? Понимаю!

– Не понимаешь! – шипел он. – Сталинград… Там, на той войне, было страшно. Но мы знали, что это – война. И она закончится. А за спиной – мир. И мы вернёмся туда. Те, кто выживет. А тут… – Он презрительно сплюнул и дотронулся рукой до одной из кровящих ран. – Весь этот мир, всё это грёбанное королевство в состоянии войны! При том, что тут мир.

Пауза, и с энергией:

– Тут мир, но при этом Сталинград тут везде, щенок «Валуа»!

То есть заподозрил он меня ещё вчера. А может именно поэтому и вызвал, и музыкант был лишь предлогом. И задача его дружины – отбить мою тушку после дуэли, на которой он попытался бы меня несмертельно ранить. Кабздец расклады!

– ТУТ ВЕЗДЕ СТАЛИНГРАД! – орал он, бросаясь и бросаясь на меня. Теперь его в глазах читалась смерть – он собирался или подохнуть, или убить. Перед боем передо мною был зверь, лев или тигр, сильный и ни разу не благородный хищник, жаждущий поиграть с жертвой. Сейчас же я видел загнанного оленя, дичь, на которого ведётся охота и которого обложили и вот-вот схарчат. Да что сотворил с ним этот грёбанный мир, что произошла такая перемена?

Я не отступал. Не отпрыгивал, не уходил, не рвал дистанцию. Я лишь ударил его столбом огня, сбивая прицел, и прыгнул навстречу.

Он зацепил меня, рассёк руку от запястья и вверх, и рассёк сильно. Но мой меч всё же проткнул грудные пластины его армадуры, пронзил тело и вышел, пробив кольца, с противоположной стороны.

Непонимающий взгляд, а после такого удара смерть отнюдь не мгновенная. Не жилец, да, но ещё несколько секунд он проживёт.

– Гитлер капут! – прошептал я. – Рейх юбер аллес! Мы вас с сорок пятом сделали, и теперь тебе не жить, гад!

После чего моя дага отправила его к праотцам, вонзившись в просвет между подбородком шлема и горлом.

Глава 10. О социально-политической сатире

В этот раз футбола не было. Значит не было лихорадки, горячки и бреда, только общее обессиливание и общая слабость. Повезло. Очнувшись, первым делом посмотрел на руку. Была перевязана. Распухла. И болела. Но внутреннее чутьё говорило, всё будет в порядке. Уж очень аккуратно была рука замотана, а тряпка, чистая, что уже нонсенс, откровенно воняла сивухой.

Сивуха – значит на неё лили крепкий спирт. Здесь его гонят, но не для пития – для оного используется вино и пиво, а также медовая настойка. Спирт это в первую очередь растворитель для производства красок. И, сами понимаете, очищать его от сивухи нет смысла – жидкость испарится, краска останется, запах выветрится. Зачем лишние траты, дрова денег стоят. А кто мог обработать рану крепким спиртом, кроме меня, естественно? Я знаю только двух человек. И одна из них находится в замке в Пуэбло, либо шарахается по окрестным посёлкам.

– Эй, есть кто? – крикнул я. И буквально через мгновение в мою гостиничную комнату ворвался… Трифон.

– Вашсиятельство! Родной!.. – Детинушка аж прослезился от радости. Но мне радоваться было рано.

– Чем бой закончился? – сухо спросил его. – И сколько прошло времени?

– Дык… Прошел день всего. Эльфа вас того… Усыпила. Сказала, для укрепления организма сон здоровый нужен, – начал оправдываться он, как будто в чём-то провинился. – Истратилися вы на колдовство евоное сильно. А бой знамо как закончился – побили мы их. Вон, сеньор сотник Вольдемар прискакал, и ввалили наши всем. И стражам, и татям. Никого не щадили.

– И стражам? – нахмурился я.

– Ну, дык, а чаво они на нас-то! Мы ж не с ими драться-то приехали. Сами виноваты.

– Город что? В городе волнения? Нас не выгнали? – последовал второй закономерный вопрос. Ибо я находился в таверне, в прежнем номере, а это показатель.

– Дык, как они нас выгонят-то? Все башни воротные наши. И магистрат под охраной. Сеньор Бернардо им вчера в магистрате популярно объяснил, что они не правы. И что грабежей не будет, если горожане тихо сидеть будут. И они сказали, что посидят – кому ж за чужих татей умирать-то хочется? Ну вот и того… Они блюдут, нас не трогают, а мы – их. Получается, так.

Ну, хоть тут всё нормально. Горожане могут в набат ударить и нас поднять на вилы, но тогда погибнут многие. А если у нас дисциплина, и наши реально не грабят и никого не насилуют… Так жить можно. Своих погибших не вернёшь, но новых жмуров точно не будет. Мы – пограничники, оторвы безбашенные, лучше потерпеть. Магдалена, вон, терпела же, и ничего…

– Клавдий как? Жив? – Клавдий бился вместе с нами. А чем закончился бой – я не в курсе по объективным причинам.

– Жив, курилка! – усмехнулся Трифон. – Чего ему сделается-то? Ранен, правда. В бок. И рука на повязке. Но эльфа сказала, заживёт, как на собаке. Сейчас выживших татей допрашивает. Злой, как чёрт.

– Эльфа как сама, не пострадала? – Я не сомневался, что эта вёрткая выдра выживет. Но степень её потрёпанности стоит выяснить.

– А чаво ей будет-то? – Тришка скривил нос. – Пока вы бились с первым татем, она исчезла, и каким-то образом на крыше оказалася. А там ей сам чёрт не брат.

Хмм… Значит не показалось, эльфийские стрелы ложились сверху. Снайперша хренова! И продуманная какая! Нет, Рыси – точно диверсанты, спецназ Леса. Интересно, в Лесу все такие, или Рыси – лучшие из лучших?

– Потери? – Я нахмурился, самый болезненный для меня вопрос.

– Дык, четверо, вашсиятельство. – Трифон скис, но не сильно. Мы на войне, а он дитя этого мира. Потери? Да, потери. Жизнь такая, без них никуда. Но надо жить дальше. – Трое сразу, два наших и один герцогский. И один позже, сегодня утром преставился. Тоже герцогский. Эльфа пыталась его спасти, но, говорит, она не волшебница, а просто лекарка. Не всё в еёновой власти. Так наш человеческий бог решил, и если он что-то решил – не ей его воле перечить.

Это она правильно сказала. Сами эльфы поклоняются, как понял, собственным богам, называемым Духами Леса. Что за овощи – не разузнал, упущение. Но к нашей религии длинноухие относятся с пониманием, признают её, хотя перекрещивать их бесполезно, как при этом они и нас в свою агитировать не пытаются. И всех это устраивает. И призыв к религиозности наших солдат – это способ уйти от обвинений в том, что, дескать, плохо лечила, собака эльфийская. А так наши понимают, что да, глупо с высшими силами спорить, а эльфа… Да просто эльфийская тёлка с даром врачевания, не более. Решает всё равно наш людской бог.

– Татей и стражи сколько побили? – Следующий вопрос, самый важный после вопроса «кто победил». Особенно про стражу. Мы на территории Картагены, и всего с двумя сотнями, если что, от герцога не уйдём даже с нашей скоростью хода. Голуби летают быстрее. Придётся разговаривать и держать ответ перед местным владетелем, как ни крути.

– Татей десятка два, – опять нахмурился Трифон. – Остальные в подвале магистрата, у Клавдия. И стражи побили где-то столько же. Битых стражей наша эльфа тоже приходует, а городские лекари ей помогают. Низ одной из таверн на площади перед магистратом под госпиталь заняли. И магистратские жаловались вчера, что за день весь городской запас хлебного вина извели. Но пока вроде лекари говорят, кто выжил – жить будет. Уж больно хорошо у нелюди лечить получается.

Ну да, если спиртом раны промывать, а не слюной лизать и грязной ветошью промакивать, сразу выживаемость в два-три раза повышается. Кажется, Пирогов первым спирт как антисептик использовал, при обороне Севастополя. И получил поразительные результаты. И только после у нас его стали массово применять. Да и то не прямо сразу. Эльфы сильно продвинутая цивилизация, пусть и на мечах дерутся.

Наконец, после анализа всех полученных горячих известий, вздохнул спокойно.

– Ладно, давай ко мне позови кого. Бернардо или Вольдемара – кто ближе. Эльфа пусть врачует – всё равно придёт на перевязку.

– Сделаю! Сей же час, вашсиятельство! – Детинушка довольно побежал на выход.

Как только закрылась дверь, я улыбнулся. Трифон, несмотря на имеющиеся скилы, котирующиеся в местном мире рыцарей так себе, имеет качества, за которые я его никому не отдам. Ибо он был первым, кто выполнил приказ, без раздумий и прений, начав потасовку.

– Это Пуэбло, сукин сын! Собственной персоной! И он всё знает! – закричал Себастьян, который главпёс. Звучит как: «главпёс»! Пипец, да?

Бандитос мгновенно перестроились и организовали линию обороны. Тело «Ганса» ещё земли не коснулось, а они уже пришли в движение, и через несколько моментов на меня смотрел ряд щитов. Сзади за мной наши также выстраивались в похожую линию.

– Занять круговую оборону! – заорал Берни. – Круговую, мать вашу! Встали в круг!..

Логично, ибо в этот момент из трёх улиц, выходящих на площадь, за исключением той, откуда пришли мы, строевым шагом вышло с пять десятков алебардистов в лёгкой броне городского магистрата. Бриги, кольчуги, пехотные шлемы с бармицами, поверх брони – накидки с гербом Картагены и города. И все эти хорошие люди сейчас начнут неспешно брать нас в кольцо.

– Стражей не убивать! – заорал я. – Стараться стражей не убивать! Только вырубать!

Угу, это бой. Не получится так при всём желании. За моей спиной народ несильно заусмехался.

– Пуэбло, зачем ты здесь? – Главпёс вышел из-за линии щитов, в сопровождении двоих амбалов. Глаза сощуренные, но забрало пока откинуто. Пронзил меня взглядом, видимо, просвечивая насчёт договориться.

Он знал, что мы едем, – понял я. Две наши сотни. Вновь предупредили. И его парни были готовы к встрече. Во всяком случае, морально. И я сейчас молился только об одном – чтобы к этому не были готовы городские стражники. Ибо ехали мы по местным меркам нереально быстро, а к службе они должны были относиться всё ещё спустя рукава. И на самом деле наши сотни им не угрожают – деревянный частокол это всё равно крепкая ограда, конь через неё не перелезет, а пешим строем нас не сильно-то и много для большого города. Ворота же снаружи захватить… Да практически невозможно! И в крепости своих ворот они уверены были – я сам видел. А ещё у меня была надежда, что наши пробьются, так как пять стянутых сюда десятков – это даже больше, чем дежурная ночная смена. На воротах вряд ли много народу оставили. И подчеркну, они не знали наверняка, что мы – это не баронеты с Севера, так как рыцари очень щепетильны в вопросах чести, а мы заехали в город под двумя полноценными неизвестными здесь прапорами. Настоящему владетелю или наследнику западло отказываться от чести, маскируясь под флагом другого владетеля, это я такой Лунтик, которому срать с колокольни.

– Пуэбло, зачем ты здесь? – повторился главбандит. – Мы – служим герцогу Картагены. И твоя неприязнь к нашему отряду непонятна.

Хорошо их проинформировали. Ну да, мы десять дней в Каменной Переправе пьянствовали – время было.

– Вы грабили народ на моей территории, а также на территории Бетиса, – спокойно усмехнулся я, прокачивая ситуацию. Пока выходило плохо – их около сорока против двух десятков нас. И ещё пять десятков алебардистов. – Вы – разбойники, и должны ответить.

– Доказательства?

– Пергаменты с показаниями допроса ваших сообщников из Аранды и Магдалены.

Смех в ответ. Причём смеялся не только главбандюк.

Пускай смеются, смех продлевает жизнь. В данном случае, нашу. Я тянул время. Просто тянул его, Вольдемар не может ворваться в город за мгновение. А наш бой, начавшись, произойдёт не за часы, а за несколько грёбанных минут. Будет обидно, если воины сотни приедут сюда, когда тут останутся лишь наши хладные трупы.

– Граф, ты молод. Но ты и так прекрасно знаешь, что это не имеет значения. – Главпёс тоже не хотел драться. Почему? Да потому, что мы, пограничники, блин! Безбашенные! Такими в королевстве слывём, и иногда я склонен соглашаться, что это правда. – Сейчас мы – воины на службе герцога Картагенского. Твои обвинения устарели и не обоснованы.

– То, что вы взяли контракт, как-то влияет на то, что вы грабили караваны на королевском тракте и убивали людей? – криво усмехнулся я.

– Пуэбло, ты нормальный?

Вопрос был задан искренне. Они не понимали, как их прошлое влияет на настоящее. Нет тут таких понятий, как неотвратимость наказания. Тут даже за коронные преступления бывших врагов прощают, чтобы вместе сражаться с кем-то третьим, если это необходимо. Кстати, мои меня тоже не понимают, но подчиняются по привычке. Именно потому, что безбашенные. И мне надо будет даже в случае победы всем объяснить, почему сеньоры псы БЫЛИ недоговороспособны. Поверьте, для местного менталитета это непросто.

Звуки боя. Вдалеке. Народ встрепенулся. И взявшие-таки нас в полукольцо стражи, и бандитос начали озираться.

– Сеньор сотник! – закричал я. – Данные люди обвиняются в бандитизме и терроризме! Они занимались разбоем на территории Пуэбло и Бетиса! Ваш герцог – вассал короля, а в данный момент именно король ведёт преследование бандитов, мы это делаем по его приказу.

Правильно, надо прикрываться Карлосом. Он по жизни сука, пусть хоть так на пользу государству и моему графству поработает. Сеньор он или поссать выбежал?

– Это слова, – крикнул сквозь ряд алебард тот, кто предупреждал меня о плохом поведении. – Сеньор граф, если это действительно вы. Бросайте оружие. Вы не арестованы, я просто прошу вернуться в таверну до прибытия посланника герцога, и не совершать безумных поступков. Я не могу решать такие вопросы.

– Сеньор сотник, я прошу вас не вмешиваться в нашу разборку с «Псами Гримо». Это вопрос пограничной стражи, – парировал я.

– Эти люди – воины герцога. Я не могу последовать вашей… Хмм… Рекомендации, сеньор, – возразил он.

– Я, Бернардо Бетис, наследник герцога Бетиса, свидетельствую. Данные люди участвовали в грабежах на моей территории и сопредельной территории Пуэбло! – вдруг проснулся Бернардо. И честь и хвала ему – он не приказал своим всё бросать и валить. Держался.

– Сеньор… – Главстраж смутился. – Сеньор Бетис… Это важная информация. А потому я просто рекомендую убрать оружие и вернуться в таверну до прибытия посланника герцога с полномочиями.

– Чтобы вы за это время эвакуировали из города «псов», или спрятали их среди горожан? – А это я.

– Сеньор Пуэбло, боюсь, я не могу вам помочь. Предупреждаю, любая ваша попытка напасть на людей герцога – и мы атакуем.

– Ричи… – позвал Бернардо. Ему было не по себе, ждал указаний. Что я включу заднюю, и ему не придётся это делать. Но я не включал.

Главпёс скалился. «Выкуси, щенок!» – читалось в его глазах. И это решило исход переговоров. Не люблю, когда мразота демонстрирует превосходство.

– После команды «огонь» – стрельба по готовности! – крикнул я, вполоборота поворачивая голову, чтобы свои все услышали. – Берни – держи ту строну, стражей. Старайтесь не убивать по возможности, но на всё воля божья.

– Ричи! – снова закричал герцогёныш.

– Сигизмунд! – «не услышал» я его. – Ваша задача – клин в место прорыва и связать татей боем. Сделайте что хотите, но вы должны не дать супостатам разбежаться, дать нашим ударить с тыла по организованной группе этих pidorov, чтоб не разбежались!

– Сделаем, граф! – откликнулся отрок.

– С тыла? – озадачился главпёс. Они не слушали вокруг, или слушали плохо, но я буквально кожей ощущал приближающийся к площади конский топот. Оставалось только сделать так, чтобы противники… Все, не только гниды, не развернулись на два фронта, встречая нашу каваллерию. И если пешец против коня ничего не сделает, то алебарды стражи – это реально опасно. А значит туда надо гораздо больше огня.