Текст книги "Бремя феодала (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

– Кто ездит – тот и так переправится. Ради них вбухивать в строительство такие деньжищи… – Берни поморщился и покачал головой.

Я задумался. Прогонял в голове и так и сяк, но решил не выпендриваться и не делиться тем, что знаю. Это их мир, их жизнь, их шишки – пусть набивают. Хотя косвенно пострадаю и я, ибо дорога, идущая от моего графства, могла бы в теории перейти здесь через Белую и идти на запад до самой Вандалузии. Но нет, пока придётся по старинке, ладьи и волоки. Блин!

– Мне для виа нужно строить мосты. Несколько небольших и один – очень мощный и укреплённый, – произнёс я сокровенное.

Берни нахмурился.

– Картагена – второй город королевства, – продолжал я. – Познакомь меня с теми, кто может найти лихих каменщиков, способных возвести строительный шедевр.

– Строительный шедевр? – Юный герцог усмехнулся.

– Скажешь, в Картагене нет толковых каменщиков?

– Есть… – Коллега нахмурился. Что-то он не договаривал, но я не стал напрягать.

– В Картагене есть всё, – выдал он вердикт после раздумий. – Познакомлю. Но предупреждаю, они берут дорого.

Памятуя, сколько отец отдал денег на ремонт всего лишь башни в замке зятя, я про себя выругался. Но отступать поздно. Хлёст был – надо держать ответ, тут с этим строго. Да и мост на самом деле лучше сделать каменным.

– Деньги не главное в жизни! – философски заметил я, про себя ёжась, представляя, в какой финансовой заднице.

Я восстанавливался. Приходил в себя. Через два дня уже смог выдержать поездку до города верхом, и даже попёрся рыбачить. Ничего, вроде справился. Войско всё ещё «гудело», местная стража сбилась с ног, но приказ был чёткий – боевой народ не обижать, лишь отсекать по возможности от них местных, чтоб не пострадали.

Ещё на следующий день, он был как раз последний из отпущенных «выходных», ко мне подошёл Вольдемар.

– Ричи, два момента.

Судя по его лицу, новости серьёзные. Я поставил у окна у стола два стула, выставил кувшин томящегося с утра меридского и два кубка. Жил я вместе с Берни в его замке – город Каменная Переправа был… Не очень гигиеничным, скажем так. Санитария там откровенно хромала. Узкие улочки, теснота, грязь и нечистоты, вываливаемые из окон. Ну нафиг, лучше в замке, на природе.

– Слушаю. – Сел, сложил руки перед собой. Наставник откинулся на спинке, расслаблено – отметило сознание, значит новости не слишком плохие.

– Первая новость. Я за это время, что ты болел, переговорил со всеми. В общем, только двенадцать человек захотели осенью уйти. Остальные согласны войти в хирд. Но я настаиваю, что они должны давать клятву. Пусть не вассальную, но тем не менее, клятва должна сдерживать их. И тебя.

Ну да, клятва всегда обоюдная, – отметил я про себя. Вассал клянётся в верности сеньору, но и сеньор обязуется защищать вассала.

– Я подумаю, – кивнул я. – Придумаю какой-нибудь устраивающий всех текст. Я тебя услышал, Вольдемар. Второй момент какой?

На самом деле это очень важный момент. Я подробно рассказал ему про скандинавскую систему. Конунг имеет хирд конунга. Ему подчиняются ярлы (бароны), у которых хирды ярлов. Херсиры (лидеры ополчения), собирающие военнообязанных. Главы округов ССО, нынешние главы районов. И получается, мой хирд – гвардия, привилегированный. И сюда будут рваться, в отличие от хирдов баронов. Ибо если воинам не давать землю, то что будет их сдерживать у одного владетеля? Что помешает уйти к более крутому? Особенно если участь, что хирдман не получает жалование, он сражается за идею. А подарки от конунга/ярла – это именно подарки, а не плата. Владетель жалует их за верную службу. Сам принцип иной.

Ладно, время ещё есть, раскину мозгами.

– Второе… – Вольдемар улыбнулся и тяжело вздохнул. – Дуэли. За эти десять дней их набралось уже восемь. Мы с Йориком и Бернардо запретили драться, так как в боевом походе, плюс мои все уши прожужжали про твой бой с Марко и обычаи предков с Севера. И теперь завтра, после увольнительной, у нас восемь поединков. И единственно возможным арбитром можешь быть ты сам. Готовься! – ядовито усмехнулся он.

Я про себя сказал что-то гадкое, но опять же, сам джина из бутылки выпускал.

– Сеньор Рикардо, просим быть беспристрастным арбитром, и в знак уважения преподносим это нож.

Это подошла первая пара. Бои решили проводить за пределами городских стен, «на воле», на местном ипподроме, где были установлены деревянные трибуны, куда на нас вывалило смотреть половина города. И вокруг столпились, и на трибунах, и на стенах и башнях – раз такое зрелище, магистрат пустил туда людей. Ипподром нужен потому, что иногда, где-то раз в год, тут проходят турниры между местными владетелями, в смысле баронами и их рыцарями, на которые приезжают соседние бароны из Картагены, и иногда заезжает кто-то из герцогской семьи (после рассказа про историю Бетисов понимаю почему) – дело для города привычное. Вольдемар с утра просуетился, и боксёрский ринг уже был отмерян шагами и обозначен столбиками с канатами – всё как в моём замке. И песочные часы нашёл, на три и на одну местную минуту.

В первой паре один из поединщиков был моим, второй – из людей Берни. Я держал суровое лицо, но в душе было приятно – пусть лучше мутузят друг друга, чем протыкают острыми палками. Войско целее будет. Величественно кивнул – согласился.

Кто придумал про ножи – убил бы гада! Так и напрашивается слово «коррупционная составляющая». Все шесть пар, которые судил, подарили по ножичку, которые, и мне засвидетельствовали, были куплены вскладчину обоими поединщиками. Боюсь, это теперь традиция – дарить судьям что-то, навсегда. Не принять не мог – не уважу поединщиков, тут вопросы чести, не до ерепения. Итого разбогател шестью неплохими ножами, и два – Бернардо, судивший два последних поединка.

Вслух проорал для всех зрителей по памяти правила. Оба поединщика поклялись сражаться (не драться, сражаться, это важная оговорка) честно, без урона чести себя и друг друга, и поклялись в этом «великим богам». Дежа вю, но дома я реально оговорился, описался. Но народ воспринял багу как фичу, и я понял, что многого не знаю о человеческих душах. Мы все в внутри язычники, и готовы верить во что угодно – в Кашпировского, инопланетян, Кришну и Святой Дух, поклоняться образам и ставить свечки, и при этом носить языческие обереги – и всё это одновременно. Можем юлить и отрицать очевидное, даже самим себе, дескать, нифига, верим в единого бога, все такие христиане… Но всё меняется и всплывает наружу, когда начинаем ходить под смертью. Вот тут и вылезают все мыслимые и немыслимые тайные верования. Это хорошая новость для меня, не желающего преклоняться перед чужими авторитетами, но нехорошая для церкви, которая наверняка почувствует угрозу и придумает в ответ на эту традицию страшилку и угрозу похуже, вроде крестовых походов (против кого?), которая на время затуманит разум воинов сильнее, погрузит в себе, сделав яростными фанатиками чего-либо. Но давно уже надо признаться самому себе, что я не смогу сосуществовать с местной церковью в том виде, в каковом она была для Рикардо и его отца. Надо готовиться к противостоянию с нею, а не лелеять мрии, что всё будет хорошо, и святоши – милые и добрые скромные люди, которые спокойно будут смотреть на твои начинания.

– Бокс!

Предварительно коллеги помогли обоим дуэлянтам, замотав им бошки в тряпки на манер то ли ниндзя, оставив лишь просвет для глаз, то ли мумии, то ли сделав помесь обоих сразу. Хренакс, хренакс! Лупцевали парни друг друга осторожно, но сильно. Я бы назвал этот стиль: «Как бык колхозный», но другого местные просто не знали. Трибуны ревели от восторга, подбадривая кого-то, за кого болели – им как раз зашло, они неприхотливые. Местные болели в том числе (хз по какому признаку), и крики были слышны даже со стен.

Бом-бом! – а это гонг, бить в который поставили местного мальчишку. У мальчишки было двое песочных часов, купленных вчера на рынке Вольдемаром (будем возить их теперь с собой – пригодятся). По команде «Брейк» мальчишка переворачивает основные, трёхминутные часы горизонтально, по команде «бокс» вновь ставит вертикально. А когда песок досыпается до конца, бьёт в там-тамы. Вторые часы были всего на минуту, и бил он в гонг только раз, когда досыпались, никак более их не тормозя и не останавливая – не баре, не отдыхать парни пришли. Затем активировал основные, трёхминутные, вновь по моей команде «бокс». Тут нужно внимание, и способность следить не за зрелищем, а за часами, а это для мира без телевизора и театра очень сложно. За свою выдержку он получит после всех боёв сто ассов, и я от себя потом подкинул ещё сто – ибо справился. Деньги для крестьянского парнишки немалые, но я решил не жмотиться заранее, даже когда не знал про ножи. А с ножами… Металл тут недёшев, и я в конкретном плюсе, пусть и матерюсь.

Бом-бом! – второй раунд.

– Встали! – скомандовал я. За тайм-аут бойцы чуток пришли в себя. Вновь подошли друг к другу. – Бокс!

Хренакс! Хренакс! Хуякс!..Веселье продолжилось.

Было что-то извращенское в удовольствии наблюдать за этим действом. Я, привыкший к кадрам боёв олимпийских спортсменов, или же профессионалов уровня Тайсона, Холифилда… Да хоть Валуева! И бой двух детинушек, без техники, на голом энтузиазме мутузящих друг друга? М-да. И тем не менее втянулся, завораживало. Нет, ни кому конкретно не симпатезировал, не позсуживал, но мысленно про себя тому или иному бойцу всё же симпатизировал.

– Брэйк! Брэйк, вашу мать, кому говорю!

Противники увлеклись, забыв, что подлые удары – нельзя. Пришлось лезть разнимать. Арбитр, чо, надо – значит надо.

– Предупреждение! – выговорил одному из бойцов. Снова развёл. – Бокс!

После третьего раунда дыхание обоих стало тяжёлым. На четвёртом раунде одному из дуэлянтов поплохело – свалился с ног.

– В состоянии сражаться дальше? – стараясь не проявлять участие, спросил его. Сочувствие настоящего воина унижает, а тут вообще – поединок чести. В ответ тот зло прищурился на противника и уверенно кивнул мне. – Тогда встали. Бокс!

На шестом раунде поверженный взял реванш и зафигачил противника так, что пришлось уже его оттаскивать.

– Брэйк! Брэйк! Да брэйк же, кому говорят!.. – А быть рефери не так уж легко. Блин!

Но на седьмом раунде его сделали. Прямой в лицо, и нокдаун.

– Извини, брат, но он был сильнее, похлопал я поднимающегося парня по плечу. До десяти не считал, но он не протестовал – понимал, что всё. Отмахался кулаками. В глазах его стояла обида: непонятная ситуация. Дуэль – там всё понятно, бой до крови, до смерти. А тут… Напинали тебя, да ещё ты проиграл, да ещё вынуть меч и отомстить не можешь. Разрыв шаблона по сравнению со всем, что эти парни до этого знали, весь их мир летел к чертям. У меня был поединок богов, а они всего лишь свою честь защищают. Не завидую им. Но сами мне ножик сунули – всё честно.

Когда начались бои второй пары – полил дождь. Вначале сильный, но сразу утих до мелкого и пакостного. Что не мешало действу – шоу должно продолжаться! Да, ходили и скользили по мокрой земле, но ведь все мы были в равных условиях (и я в том числе). Из зрителей, даже городских, тоже никто домой не пошёл.

Здесь победа досталась во втором раунде, причём я сам запретил дальнейший бой – один из дуэлянтов вывернул другому челюсть.

– Наташ, сделай что можешь? Просящее сузил я глаза.

Эльфе было со мной интересно. Она помогала на добровольных началах, так сказать волонтёрила, одновременно и собирая обо мне информацию для своего Леса, и развлекая себя тем, что не видела и никогда не увидит в своей жизни – таких как я больше не было, нет и не надо. Получала от моих спектаклей удовольствие. Почему б и не выполнить просьбу?

– До конца залечить не смогу, уверенно покачала она головой, осмотрев поединщика. – Но вправлю как нужно. Ваши коновалы так не сделают. Но его надо будет оставить в этом городе на две недели! – острастила она. – И ему будет нельзя есть эти две недели. Только пить. Жидкое. Жидкую еду, через зубы. И разговаривать тоже нельзя.

– Молчи! Молчи, сказал! – наехал я на замычавшего было отрока. Моего. – Будешь делать всё, как сказала лекарь. И едешь в Пуэбло. Пока не выздоровеешь. Возможно, кого-нибудь отряжу с тобой, бои ещё не закончились.

Третий бой. Между баронскими, их внутренний междусобойчик. Йорик стоял у канатов и ломал пальцы – было стыдно за них, но поделать ничего не мог – честь.

Снова мужики начали форсить и бузить, постоянно их окрикивал, но они слабо реагировали на мои «брэйки». После третьего предупреждения одному из них, бой остановил (на третьем раунде), и сказал, что волей богов побеждает его противник. Поднял руку победителю. Толпа рёвом моё решение одобрила.

– А кто не согласен – пусть возразит сейчас, – закончил представление я, – или молчит и не произносит это никогда.

Проигравший посмотрел волком, сплюнул кровью и вылез из ринга. Скорее всего, дуэль продолжится, позже, в другом качестве – парни снова возьмутся за железки при удобном случае, но я был честен и сделал что мог. Дальше – проблема Йорика.

Ещё одна пара. Я как-то уже подзаебался, я ж как бы после болезни, и хоть организмы здесь, в Средневековье у всех сильные, восстанавливаются быстро, но всё же был не на пике формы. А потому стал действовать злее, и уже сам активно раздавал тычки, когда противники были не правы.

Тем временем вечерело. Ещё не наступили сумерки, но было около. А мы тут несколько часов нежрамши. Устал – жуть, как собака! И на шестой паре дуэлянтов прорвало.

Шёл пятый раунд. Один боец вновь загасил второго, тот упал, и начал мутузить пусть руками, но лежачего.

– Брэйк! Брэйк, мать вашу, я сказал! – Я с силой отпихнул потерявшего контроль чувака. Это был гвардеец Бетиса, который дрался с парнем Йорика. Тот развернулся и…

А вот тут спасли Ромины рефлексы. На голом зверином чутье, что выпускал из нас дядя Саша, уча не думать в такие моменты, я ушёл влево, кулак удода проехался вскользь по моему уху, обжигая его. Если бы герцогский чел был хотя бы уровня моих напарников по спаррингу со старой тренировки в прежнем мире – мне бы никогда с ним не разминуться. Ричи недостаточно «прокачан» для этого, его тело – сплошной тормоз, мыщцы вообще не приспособлены для рукопашки. Да даже Рома бы отхватил, ибо столько лет не заниматься… Форму легко потерять, но тяжело восстановить. Спасло меня только то, что мужичок был не лучше самого Ричи, а с учётом вселения Ромы, сильно хуже.

Я отшатнулся, разорвав дистанцию. Йопта, меня атаковали! МЕНЯ!

В тот момент я не думал, что я – рефери. Не думал, какие будут последствия. Меня пытались ударить, и я должен был ответить. Я по-прежнему не думал, как учили, и на автомате перешёл в контратаку, зарядив серией левой-правой-левой, отскок, снова левой-правой-левой. Фронтальная стойка, уйти влево, снова атака. Последней левой в корпус, и дополнительный удар правой, со всей дури, в открытый подбородок.

Ошеломил, противник покачнулся. Но меня уже было не остановить. Вновь подшаг и удар. Левой, в ключицу. Мужик, а это был взрослый дядька, наших лет тридцать пять, попытался отмахнуться правой. Блок. Не совсем из области бокса, ну, дык и я не дуэлянт чтобы правила соблюдать. И снова встречный, на контратаке, прямо в хлебалоприёмник.

Нокдаун. Ага, щас, родной! Всё бросил и остановился! Это не дуэль, и не спарринг – хрен тебе. Снова подшаг, и добить. Правой, она у меня сильнее – я ж коренной правша.

Бум! Тело мужика упало. Чистый нокаут.

Выпрямился. Оглянулся. Толпа вокруг и трибуна молчали, удивлённо взирая на происходящее. Пять секунд, семь…

И вся округа взорвалась криками. Шоу! Вот это и есть настоящее шоу! Ради такого они стоят и сидят тут, под дождём (крыша для трибуны? Не слышали), уже часа четыре как, мучаются, жаждая посмотреть как кто-то кого-то конкретно уработает. И что, что уработал я? Красиво же, да?

Апплодисменты. Визг женщин. Свист мужчин. Подбадривающий и восхваляющий меня ор. Четверо растерянных отрока, которые отвечали за безопасность и помогали мне, когда кто-то срывался, распихивать и растаскивать поединщиков, развели руками. Они успели перелезть на эту сторону заграждения, но вот воздействовать не успели. Увидели, что я справляюсь и не полели, а теперь… Да чего уж теперь. Я про себя выматерился, ибо только что, приняв решение не педалировать этот вид дуэлей, сам поспособствовал оному распространению. Может не среди благородных, но среди черни теперь это будет конкретный такой спорт. Именно спорт, с правилами. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

Отроки подняли моего противника, хлестая по щекам, привели в чувство. В это время к нам перелез и растерянный Бернардо.

– Ричи, извини. Он мой человек, я несу ответственность. Всё, что хочешь, я готов… – Ему было неловко – мягко сказано. Его человек, его вассал (или вассал одного из его баронов, я не понял) напал на соседнего владетельного графа на глазах у полутысячной толпы. Капец последствия на самом деле. Но я решил не усугублять – этого только не хватало, хотя чего-нибудь «вкусного» попросить и мог.

– Бернардо, брось. Он сам виноват – сам и получил. – Похлопал коллеге по плечу. – Не будет на графьёв бросаться. Считай, я его сам наказал за это. Сосунок!

Учитывая нашу разницу в возрасте, в большом минусе для меня, смотрелось это оскорбительно.

– Ты! – навис над своим человеком Бернардо. Его, приподняв, всё ещё держали отроки, но чел уже был в сознании. – Ты!.. Позорище! – подобрал таки культурное слово Бернардо. – Домой! В Овьедо! Приеду – будем разбираться!

Мужик насупился, опустил голову, но сказать что-либо не мог, да и не хотел. А что тут скажешь?

– Бернардо, ты видел, как надо журить? – обратился я к нервничающему герцогёнышу.

– Журить? – не понял тот.

– Ну да. От слова «жюри». Суд. Быть арбитром. Что делает арбитр, понял?

– В общем, да, – неуверенно кивнул юный герцог.

– Два оставшихся боя – твои. – Снова похлопал его по плечу. – Podzaebals'a я, отдохну. Зрителем посмотрю.

– Х-хорошо. – Уверен, что справится, он не был, но после меня Берни был самым достойным для кандидатуры рефери из всех присутствующих. Кто если не он? Феодал – это не просто власть, это ответственность, и такие, как Бернардо, с детства это понимают. – Хорошо, – произнёс он увереннее. – Но ты, если что, подсказывай, не уходи далеко.

– Договорились. – Я довольно улыбнулся и двинулся за ограждение.

– И это… Клятва. Тоже подскажи, – крикнул он вслед.

Троих по итогам списали по здоровью. Один со сломанной челюстью, два других – ЧМТ. Осмотр вела эльфа, и ставила не просто диагноз, а вердикт – мы не пытались его оспаривать. Все трое неделю побудут здесь, на этом берегу Каменной Переправы, Вольдемар оплатил им таверну, после чего двое двинутся в Пуэбло, один в Овьедо – кто откуда. Четвёртый уехал сразу, в ночь, под косые взгляды однополчан – тот, который поднял руку на рефери. Пусть Берни с ним разбирается, я не пытался на что-то там влиять, лишь обозначив, что не в претензии. Но на самом деле проблема глубже, ибо на моём месте мог быть кто-то, кто не напинал бы супостата, а наоборот, огрёб бы от него. И как тогда Бетисам смотреть этому человеку в глаза? Подчеркну, место действия – территория их герцогства, и агрессор – их человек, что всё сильно усложняет.

С утра начали переправляться, и переправа заняла почти сутки. Двести пятьдесят человек это вроде как не много, но вот тысяча коняшек с поклажей – уже ощутимо. Пять плотов одновременно, грузовых вместительных «коновозов», сновали туда-сюда. Канатов, по которым перемещаются плоты, тут не было, просто доски с канатным ограждением, и плотоводцы с шестами и большими вёслами. И… Всё. Лодьи, конечно, удобнее для перевозки, ибо мореходнее, быстрее плывут, но вот лошадок в них грузить… Проблематичнее.

Так что в этот день я узрел, как происходит переправа на самом что ни есть доисторическом виде транспорта. И скажу вам, занятие это опасное – лошади воды боятся, особенно на середине реки. А река сейчас большая, полноводная. Весна же. Да плюс дожди последнюю неделю – тоже влаги обильно добавляют. Тут есть чему испугаться. А лошади у нас – убийцы герцогской и графской стражи, боевые агрегаты латной конницы. Не все, но с четверть от общего количества, но это много. А плот всего лишь канатом ограждён, маленькой тонкой(для лошадей) верёвочкой. Если лошадки взбесятся и понесут в воду, мало того, что сметут всё на пути и кого-нибудь из парней задавят, так ещё и потонуть могут. И поклажа, что не сняли, с концами, как и перевозимые грузы.

В общем, геморройное это дело, переправа. Я ещё подумал, а каково делать это когда на том берегу тебя обстреливает враг? И ладно из стрел, а если из пушек?

В общем, я сильно недооценивал мужество предков, форсировавших большие широкие реки. И сделал зарубку понастроить в графстве мостов, и по возможности за его пределами, предложив другим владетелям долевое участие. А у себя мосты сделаю маленькими крепостями. Правда, вначале надо добраться до каменщиков.

Только к вечеру, когда переправлялись последние десятки, закончился дождь, и началась достаточно сухая полоса нашего похода. Я окончательно вошёл в норму, пришёл в себя и посмотрел на наше текущее положение под разными углами трезво. И немножко ужаснулся.

Блин, тут так не принято! Разбойник это тот, кого поймали за промыслом. Если ты не пойман с поличным – ты не вор! Чувствуете попадос? Я ввожу в королевстве новые правила игры, дескать, преступление не имеет срока давности. Это многим может не понравиться – повторюсь, тут так не жили. Сами рыцари тут, все-все, как и в нашем средневековье, в мирное время часто не сильно отличаются от разбойников. А я тут понимаешь благородный промысел уважаемых сеньоров, их священное право грабить лохов, не под сомнение ставлю, а караю! Постфактум, на чужой земле! Я приношу в мир нетерпимость и…

В общем, я сам не знал, какие будут последствия. Одно понимал – сегодня я нажил себе много врагов. И именно я, так как все понимают, что юный Бетис со мной – для компании, чтобы придать походу вид «международного», чтобы меня не прихлопнули местные владетели, как разбойника. В их понимании разбойником буду уже я, идущий с войском по их земле без объявления войны. Я повысил ставки в игре, так и не решив задачу – выжить. И помогу себе этим походом в её решении, или наоборот… Одному богу известно.

А, к чёрту философию! Движение – это жизнь! Поехали!