Текст книги "Бремя феодала (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Трифон, неси пергамент, будем сиятельному герцогу письмо писать, – бросил я за плечо подошедшему слуге. – Ввиду непонимания его посланником прописных истин.

– Я бы попросил вас, граф! – налились кровью глаза де Лары.

– Да, вашсиятельство! – небрежно бросил денщик, и, видимо, ТАК глянул на графа, что того перекосило. Самого взгляда не видел, Трифон за спиной стоял, но перекос был знатный.

– Как стал вольным? Я его освободил, – с улыбкой ответил я на заданный ранее вопрос. – За заслуги.

– Заслуги? – Оппонент скривил морду.

– Ага. Он помог мне отбиться от напавшего на меня благородного.

– То есть нападать на благородных, сеньор Пуэбло, это… Положительная практика для ВАШИХ людей. – Де Лара заводился. Осталось чуть-чуть дожать. Но пока не получалось, и я думал, как именно это лучше сделать.

– А в чём проблема, собственно? – скосил я под дурачка.

– Данный индивидуум был закабалён за нападение на благородного.

– Он совершил коронное преступление? – сделал я вид, что не понял. – Запрет выкупа и освобождения сеньором в нашей стране только за коронные преступления. Нет?

– Нет, запрета выкупа не было. – Сеньора графа затрясло. – Но ваш отец поступил необдуманно, сохранив подлецу жизнь!

– То есть мой отец… Слабо разбирается в людях. Так? – Я вперил в оппонента ледяной взгляд. – То есть он – глупец?

– Я не говорил этого. Но я сказал, что твой отец сделал большую ошибку, выкупив этого кандальника, по которому плакало ближайшее дерево! – сеньор тоже подался вперёд, обостряя. Боковым зрением увидел, что Бетис раскрыл рот, чтобы вмешаться и остудить наши горячие головы, но ему на плечо легла рука наставника.

– То есть выкуп человека, который позже спас жизнь его сыну – для вас ошибка, – констатировал я. – Я думал, это называется прозорливостью, но, видимо, у вас в Картагенике это называется ошибкой. Сеньор де Лара! – вскочил я и положил руку на эфес. – Сеньор де Лара, вы оскорбляете память моего отца!

– Сеньоры, спокойно! Так мы ни до чего не договоримся! – ледяной голос наставника Берни.

Я немного опал. Нельзя так явно. Надо осаждать, дать вспылить сеньору. ОН должен меня вызвать. Сел на место. Де Лара тоже сел, тяжело дыша. Немного успокоился.

– Приношу извинения, сеньор Пуэбло, если сочли мои слова оскорблением памяти вашего отца. Я не хотел как-то принизить его заслуги.

– Также приношу извинения, – склонил я голову в ответ. – Он умер совсем недавно, и я слишком чутко реагирую на всё, связанное с его памятью.

Замяли. И какое-то время просто сверлили глазами друг друга, давая сами себе остыть.

– Значит, сия особь – вольный? – хмыкнул граф, и судя по глазам, в них запрыгали бесенята. Кажется, прокупил фишку, что может не выпустить его из города. Сука!

– Да, – спокойно кивнул я.

– И речи о его продаже не идёт?

– Нет. – Я покачал головой. – Более того, это мой человек, из моей свиты. И любой «наезд» на него – это «наезд» на меня. Законы Приграничья – только вместе мы можем противостоять угрозам.

Мои слова должны выглядеть, как попытка вытащить Трифона из дерьма. Сеньор граф улыбнулся – такое впечатление у него и создалось. Я расписываюсь в тактическом бессилии.

– Вот, вашсиятельство! – Детинушка тем временем, аккуратно ступая, принёс тубус, пергамент и писчие. Я щёлкнул пальцами, стараясь, чтобы он это увидел, и, кажется, тот намёк понял. Ибо встал прямо за плечом и натужно засопел.

Граф скривился, после чего не выдержал и вскочил, отодвигая стул:

– Пуэбло, чёрт побери! Если это твой человек – реши вопрос сам!

– А в чём дело? – Я делал вид, что собираюсь писать.

– Этот выродок смотрит мне в глаза!

Злость. Ненависть. Яд. Бессилие. Клятва мести в будущем – чего только не было в этом взгляде и жестах.

– Граф, какие проблемы? – придал я голосу безразличность. – Присядьте, мы будем писать письмо вашему сеньору. Ибо я вижу, что вы некомпетентны в некоторых вопросах, а потому готов подождать отмашку от его светлости из Картагены, погостив в Луз-де-ла-Луне ещё недельку.

– Пуэбло, не беси меня! – навис он надо мной. – А то я за себя не отвечаю!

– Я бесю? Поднял я кристально чистые глаза. – Чем?

– В каких это вопросах я некомпетентен?

– В экономике. Вы совершенно не понимаете, из чего формируется доход вашего герцогства, граф. Если хотите, я прямо скажу – сеньор де Лара, вы тупой! Вы «паритесь» о сотнях солидов там, где рискуете потерять тысячи! Это верх некомпетентности! А потому я буду обсуждать этот вопрос с вашим сеньором напрямую!

– Граф, вы забываетесь!

Мои вытащили клинки на пол-лезвия. Его люди – тоже. Вскочил, держа ладонь на эфесе, и Бетис. Только я сам, он и наставник Берни сохранили хладнокровие.

Я картинно отложил перо, уже смоченное чернилами. Приподнялся, как и сеньор, опираясь на столешницу.

– Я? Нет, ни в коем случае! Я просто умею считать деньги. Я предлагаю вам заказ на сто тысяч пик. При цене пики на сей день в розницу около ста солидов это двадцать тысяч солидов. Это, мать вашу, сеньор де Лара, половина годового дохода королевства! Это десять доходов моего графства! А вы ратуете за то, чтобы я вернул жалкие несколько сотен. Сотен! Вы идиот, граф де Лара! А потому я буду писать вашему герцогу, пусть пришлёт сюда другого, более адекватного представителя!

Сопение. Только тут до родственничка его сиятельства дошла глубина невежества. Обернулся в стороны, зырк, зырк. Хренушки, я специально устроил шоу для его людей – чтобы подтвердили, я ДЕЛАЛ такое предложение. Не отвертится. А по поводу производства пик – буду договариваться с северянами. Эстер уже подъезжает к владениям Мурсии, скоро должна отписаться. Я о новостях узнаю только когда вернусь, голубь полетит в Пуэбло, но что-то там должно быть.

Но мой наезд и оскорбление потонули в порядке цифр упущенной прибыли. Графу настолько сильно взгрустнулось, что он проглотил моё «дурак» и «идиот». И даже на Трифона не смотрит. Значит пусть это выглядит хреново, но надо форсировать события по худшему сценарию.

– А ещё меня любят женщины, – продолжил я, вкладывая в голову иронию. – «Любят» – это когда сами. Когда не надо их для этого хватать посреди улицы и тащить в карету. Да-да, сеньор де Лара, представьте себе, они в мою карету сами запрыгивают! Только позови! Не знаю, кем надо быть, чтобы при вашем богатстве, статусе и внешности вас не любили женщины. Я вам сочувствую, граф! Весьма сочувствую!

Оценочный спокойный взгляд. Понимание. Взгляд на моих воинов. На продолжающего нагло смотреть (я ж его не прогонял) Трифона. На Берни и его наставника. Снова понимание. Теперь момент истины – он может меня послать и выкатить встречные условия по дипломатической линии, как спецпредставитель. Но может и согласиться на дуэль, бросив вызов, к которому его подталкиваю. И он купился. Всё взвесил и принял судьбоносное решение. На мой взгляд глупое, но на то я и Лунтик, чтоб не понимать менталитет графов, впитанный с молоком матери.

– Здесь и сейчас! – бросил де Лараспокойным сухим голосом. В его глазах появились холод и сталь – всё, чел готов драться, убивать, рвать и метать. И в отличие от меня, у него в этом деле есть опыт. – До смерти. Без ограничений.

– Сейчас – да. Но – на улице перед таверной. – Я развёл руки в стороны. – Там свободнее.

Он осмотрелся вокруг.

– Идёт.

– Но ваше сиятельство…

– Сеньор граф, но как же… – Это к нему бросились его люди. Однако гордый извращенец решение принял и не собирался менять, шёл к выходу, расталкивая телохранов с пути.

– Брат, ОЧЕНЬ надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, – прошептал Бетис, хлопая меня по плечу.

* * *

Переоделся быстро – Трифон заготовил кольчугу загодя. Ту самую, в которой был на прошлую дуэль, бахтерец с грудными пластинами. И открытый норманнский шлем. Воины де Лары смотрели на это косо, но мне было пофиг. Графу принесли роскошный доспех – цельнометаллический, с толстой грудной пластиной, мощной юбкой, поножами и наручами. Навскидку – максимально труднопробиваемый из возможных. И шлем под стать – бацинет, но не с прорезью для глаз, а с рядом дырочек. Нечто турнирное. Но тут же, похоже, знали о стене огня и других моих приёмах одарённости и пошли по пути наименьшего риска. Доспех турнирный, и граф наверняка не один десяток часов убил, чтобы быть с ним единым целым. И прорези для глаз наверняка не настолько сильно и напрягают – он УМЕЕТ через них ориентироваться.

По оружия – я вновь выбрал дагу и одноручник. Ибо ими владеть учил Вольдемар, а самая короткая дорога – это та, которую знаешь. Особенно если это дорога к победе.

– Он левша, – произнесла эльфа, сквозь прищур наблюдающая, как разминается де Лара.

– Спасибо. Буду осторожен.

Де Лара также выбрал одноручник, но во вторую руку взял щит. Осторожный, гад.

Через четверть часа, когда мы оба были готовы и размялись, вперёд вышли наши секунданты. Разумеется, моим был юный герцогёныш – как иначе?

– Сеньор Бетис, возможно ли примирение между вашим другом и моим начальником? – Секундантом де Лары был тот самый барон герцога, что командовал армией. Служака, задача которого воевать, а не принимать решения.

– Вызов был брошен сеньором графом, – ответил Бетис.

– Если граф Рикардо Пуэбло извинится за своё несдержанное юношеское поведение, а также отдаст для справедливого наказание наглого вольного, позволяющего себе то, что не должен позволять простолюдин, его сиятельство граф де Лара готов забыть о разногласиях.

Заведомо неприемлемое требование, хотя смотрится, как уступка. Расписаться в том, что ты – безусый мучачо с дурью в башке? Младшему сынку захудалого барона ещё можно, но владетелю провинции – никоим образом.

– Боюсь, примирение невозможно, – чётко ответил Берни, даже не оборачиваясь для консультации.

– Сожалею, сеньор, – констатировал барон.

Разошлись.

Улицу перекрыли. С одной стороны мы, наши люди, с другой люди де Лары. У нас дуэль, честная, никак не связанная с войной между нами (а между нами война, ибо мы взяли на щит город герцога, а граф с войском приехали его отбивать обратно, со стороны это выглядит так). А потому нужна куча свидетелей, что всё будет по правилам.

Я боялся. Боже мой, как я менжевал! Но иначе поступить просто не мог. Нет, если бы обстоятельства припёрли – отдал бы, и уехал, как миленький. Но я увидел Шанс выкрутиться, а значит почему бы им не воспользоваться? Конечно, у меня читерское преимущество – сильная магия. Но с другой стороны, де Лара старше меня, опытнее, побывал в десятках дуэлей. Да и про пламя уже говорил – для человека в доспехах это больше психологический эффект; пламя не обжигает, так как у него нет носителя. Когда жаришь огнём из газовой горелки, то энергия передаётся не от собственно плазмы, а от раскалённых продуктов горения, от струи раскалённых газов. А у них пипец теплоёмкость и теплопроводность. Моя же магия – больше вспышка, которую, если защитить глаза, легко преодолеть.

Но только тс-с-с-с! Никому об этом! Ладно?

– Сеньор Пуэбло? – А это, разумеется, представитель магистрата. Давешний начальник стражи.

– Это просто дуэль, – отмахнулся я.

– У вас очень… Специфические дуэли, – покачал он головой.

– Мои враги в ваших казематах, сеньор. А люди герцога моими врагами не являются. Просто мы не поделили кое-чего с сеньором графом. Только и всего.

– Надеюсь на ваше благоразумие, – кивнул он.

Отошёл. Я же подошёл к Наташе.

– Как рука, выдержит? – поднял вверх раненую руку, с которой сорвали все прежние повязки и туго перебинтовали.

Та подумала и кивнула.

– Должна. Кость и была целой. А мясо срастется. Даже если сейчас разойдутся швы – я тебя залатаю. Новую руку не отращу, но если сохранишь старую – будешь сильным воином.

– Натариниэль, ты ж моя девочка! – Подмигнул ей. Она послала воздушный поцелуй.

– Сеньор Пуэбло? Сеньор де Лара? – Мы встали напротив друг друга. – Готовы? – Это вновь взял на себя функции хозяина главстраж. После бойни на площади он выжил, но рука его была на перевязи. И на роже большой шрам – от стрелы. Правда фиг знает чьей.

– Всегда готовы! – привычно отсалютовал я, но на сей раз мой жест никто не оценил – больше попаданцев в Луз-де-ла-Луне не было.

– Готов, – хмуро ответил граф.

– Примирение невозможно? – на всякий нахмурился стражник.

Тишина.

– Хорошо. Тогда да пребудет с нами бог. Бой!

Отошёл. Мы же встали в стойки и так и остались стоять. Затем сеньор, закрывшись щитом, начал медленно приближаться. Я ушёл боком по спирали. Его выпад – из-за щита. Непривычная рука, щит в левой, меч в правой, то есть меч напротив моего меча, щит – напротив даги. Ещё выпад – я парировал. И ещё. Теперь атаковал я. Закономерно дага упёрлась в щит. Очень неудобный противник. Снова я пробую на прочность, на самом деле пробный прострел. И сразу отход.

Сеньор воспрял и начал теснить. Медленно, почти не огрызаясь, отхожу. Техника? Пока техники не вижу. Не вижу козырей сеньора, а судя по тому, что рассказал Трифон перед вторым раундом переговоров, де Лара слыл в Картагене если не первым дуэлянтом, то грозным противником. Пока не понимаю, чем он грозен, не рискую. И его выпад, подшаг и удар щитом. Ударить дагой под щит не получилось. Ушёл.

М-мать, да как же его пронять-то? Идти вперёд, как колхозный бык? Не вариант. Если о человеке говорят, что он дуэлянт, и тот в свои тридцать с хвостиком жив и здоров – у него что-то должно быть в загашнике. Но граф, по ходу, меня боится. И моих способностей, о которых уже всё королевство перешептывается. И также осторожно пробивает меня. Кто ж из нас первый откроется?

Решил рискнуть и в качестве отвлечения дал факелок в лицо. Не сильный – именно жест отвлечения. Ожидаемо сеньор лишь отвернул голову, и огонь бессильно лизнул его бацинет. Я тут же атаковал, но щит в правой отбросил меня, а доводка мечом в левой чуть не стоила жизни. Отступил.

– Мальчик любит играться одарённостью? – Наконец, в голосе подонка послышалось удовлетворение. – Ну что ж, поиграем.

Резкий порыв ветра в лицо. В смысле совсем резкий, ниоткуда. Я буквально отпрыгнул назад, ибо вслед за ветром шла атака де Лары.

За забралом его лица не видел, но почувствовал победную ухмылку. С-сука! Два фитилька, слева и справа от его шлема, и вперёд…

Но передо мной вновь встал щит. Теперь отступил граф, я ничего выпадом не выиграл.

– Дальше что? – прокаркал он. – Может мальчику вместо бега за девочками стоило бы взять пару уроков фехтования?

Почему всякие подонки и моральные урода, психопаты и прочие обожают балагурить в подобных экстремальных ситуациях? Да, это голливудский штамп, но я и в жизни с такими встречался. Например, моя прошлая дуэль несколько дней назад.

Снова факел, атакую, атакую и атакую. Он прикрывается, парирует, в итоге отступает. Я снова атакую, он снова отступает, отбив атаки. Вот, наконец – ветер в лицо. Не просто ветер – резкий порыв! С песком и пылью! В глаза! А у меня открытый шлем, и наносник в принципе не способен справиться с защитой от такого. То-то и ухмылялись герцогские рыцари.

Тут бы мне-обычному и хана пришло, ибо понял, как этот чел работает на дуэлях и почему считается грозным противником. Сила ветра, одарённость, причём очень сильная. Кстати, сильная одарённость = сильное безумие. Может то, что он тягает первых попавшихся горожанок, это последствия развития магии? Все сходят с ума по своему, у него это вот так?

М-мать! Только не надо его выгораживать. Всё равно он подонок. Я безумен, но от моего безумия пострадал только один человек – Астрид. А сколько красавиц-простолюдинок он замучил, прикрываясь тем, что родственник герцога?

«А сколько ты-Ричи задавил конями? – протестовал внутренний голос. – А что, лично ты не замучи ту горожанку, не оставил её детей сиротами?»

В точку. Однако, порефлексирую потом – сейчас надо выжить. Продолжаем бой, и его скорость не зависит от моих рефлексирований и моральных терзаний.

В этот раз я ждал порыва ветра и отскочил, поставив перед собой стену огня – де Лара просто не решился сквозь неё на меня прыгать. Но надо думать не тактически, а стратегически – как его с такими способностями победить? Пока мыслей нет. Но голова работает, извилины шевелятся.

Снова атака. Он бьёт меня с разных сторон порывами ветра, целя в открытые всем ветрам глаза. Но по сути его магия не так сильна, как моя. Сильна, я неправильно выразился, но моя жёстче. А потому раз за разом я его останавливаю. Ещё на шаг отступаю, но атаку останавливаю и продолжаю схватку. Ставку на один решительный удар не хотим делать – ни я, ни он, так и танцуем.

Дядя Саша на тренировках говорил: «Не думай. Твоё тело само подумает за тебя. Доверяй рефлексам».

Конечно, вначале рефлексы нужно долго и нудно в себя вбивать – только тогда телу будет что за тебя «придумать». Но сам принцип он в меня вложил отличный. Почувствовав, что де Лара фатально мне не угрожает, что, в отличие от Ганса, он не настолько крут как фехтовальщик, и я смогу удержать его за счёт одарённости, я расслабился. И достиг того самого дзена, когда тело действует на рефлексах. А чтобы вы понимали, о чём я, напомню, что Рикардо обучал один из лучших наёмных убийц Вандалузии. Да-да, мой наставник Вольдемар, друг отца. И, сами понимаете, учил он наставляемого тому, что знал, а знал он отнюдь не благородное искусство махания железяками на таких вот спаррингах. Он учил меня выживать, любой ценой. В том числе на дуэлях. И версия, что отец – попаданец, подтверждается тем, что папхель благосклонно к такому относился, заботясь в первую очередь о выживаемости сына, плевать на остальное. Хотя глядя на Берни, понимаю, что для современного феодала и владетеля честь – сильно главнее жизни. И драться на дуэли нужно ЧЕСТно. Боже, какой атавизм!

То есть и Ричи не привык к истинно честным схваткам. И я-Рома не имею никаких предубеждений против подлых ударов. Мы, дети постинадстриала, очень сильно завязаны на идею ценности человеческой жизни. И особенно не любим умирать сами. «А кто же будет любить Родину вместо меня?» А потому как только де Лара на секунду открылся, дал мне краткий момент для атаки, я прыгнул. Не думая, а ЗНАЯ, что так надо, можно и нужно. Ибо не один десяток раз отрабатывал точно такой подкат на тренировках в замке.

Огонь, много огня! Против его порыва ветра. И прыжок вниз, на «нижний этаж», в ноги извращенцу. Подсечка.

Противник начал заваливаться. Но пока он только заваливался, я уже начал подниматься. Не забываем, у него толстючая турнирная консервная банка, а у меня лёгкая мобильная кольчужонка. Хренакс! Ужар в грудную пластину – куда достал. А, хренушки! Четырёхгранная дага ничего не смогла сделать нагруднику – слишком мало силы для пробития, слишком маленький после падения был у руки рычаг. Хотя по-чесноку, там и с размаху пробить проблематично, разве только просунуть в сочленение.

Но, впрочем, именно неповоротливость и вес брони позволили ему быстро как упасть, так и не дали быстро встать. Я уже на ногах, а де Лара только оправляется. Удар! Сабатоном в бочину. Никакого эффекта, но я сбил его с настроя, а ещё задержал со вставанием. Попробуй тут встань, когда в тебя лупят сапогом, и ты в паре десятков килограммов железа. Резкий порыв – сеньор пытался выиграть время для вставания. Настолько резкий, что я отшатнулся. Затем эта сука латной рукавицей подняла горсть дорожной пыли и грязи и швырнула в меня. И снова порыв – послушный сеньору ветер подхватил и понёс песчинки и частички грязи мне в лицо. Но я, закрыв глаза, уже размахнулся и рубил сеньора мечом.

Хлоцп! – Де Лара успел поставить щит. На самом деле отмашка чисто не дать встать – не пробью я просто так мечом его консервную банку. Получилось, пылью в лицо он не воспользовался, в зарядить новый поток уже не успевал. Вновь рефлексы, бью не думая. Поднял меч и бью… В ногу. Сочленение колена и голени Вроде ногу не отсёк, не перерубил, но всё равно ходить сеньор уже нормально не будет. Ибо клинок, прорубив поножи, явно вошёл сквозь мясо в кость.

Ор. Дикий крик. Но я воспринимал его фоном, действуя на рефлексах. Почему-то перед глазами стояла карета, в которую это ЧМО запихивает дочку булочника Симона. Что потом случается с такими девочками – знаю, сам грешен.

Я таким был… Я! Таким! Был! Может именно это так злит? И моя ненависть к де Ларе – это ненависть к себе самому? Мне-прежнему?

Вытащить из раны меч. На острие кровь, много крови. Пинком отфутболить щит – де Лара бросил его в приступе боли. А теперь, размахнувшись, со всей дури, в стык грудной пластины его армадуры и юбки, получается где-то низ живота.

Отпустило. Только в этот момент, когда сеньор завыл, и вой его тут же захлебнулся.

К нам кинулись, меня схватили за руки и за плечи, отобрали меч. Графа начали срочно раздевать, стаскивая доспешные приблуды. Я же приходил в себя в объятиях аж трёх фиксирующих телохранов, понимая, что всё, дуэль окончена.

– Граф! Граф! Твоё сиятельство! – Это Клавдий. С меня сняли шлем, и он бьёт меня по шекам. – Рикардо, всё в порядке?

– Да. – Кивок. – Всё кончилось?

– Да. Ты победил.

Наташа подошла к моему противнику, сканируя его ладонью и что-то комментируя.

– Я врач! Я лекарь! Быстро, раздевайте, может ещё успеем!..

– Нельзя, чтобы он умер. Это человек герцога. И его родственник, – произнёс Клавдий. – Будут большие проблемы.

– Он умрёт, – констатировал я. – Может эльфа и волшебница, но не богиня. У сеньора кишки всмятку.

– Пошли, Ричи, в таверну. Там новостей подождём, – потянул он меня за плечо. – А пока напьёмся.

– Пошли. Я развернулся и двинулся вслед за претором. Даже если гад выживет, он больше не сможет помешать нам уехать. Средние века, войска без военачальника не бывает. Нет предводителя – нет и войска. Некому командовать – и армия превращается просто в вооружённую толпу. Такова жизнь. Я добился своего, но всё равно как-то хреново на душе. Что со мной происходит?