Текст книги "Французский садовник"

Автор книги: Санта Монтефиоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 24
Капли дождя на лепестках колокольчиков. Таинственный крик кукушки. Игривый полет диких уток – вдохновенное зрелище

Шофер Анри встретил их в аэропорту Бордо. В руках он держал табличку с надписью «Добро пожаловать, Филипп Лайтли!». Он не знал ни слова по-английски, и Ава, волнуясь, заговорила с ним по-французски. Филипп с гордостью слушал ее беглую речь. Он никогда еще не видел жену такой красивой. Кудрявые распущенные волосы сверкающей волной рассыпались по спине. Румянец на щеках подчеркивал живость зеленых глаз, загорелое лицо цветом напоминало теплый золотистый мед. На ней были розовые бархатные туфли, довольно старомодное черное платье в мелкий розовый цветочек и короткий оливковый кардиган. Глядя на оживленные жесты и упругую походку жены, Филипп порадовался, что они отправились в это небольшое путешествие. Смена обстановки и новые впечатления пошли Аве на пользу. Именно этого ей и не хватало.

Ава делала вид, будто увлечена путешествием, а внутренне трепетала от волнения. Как-то встретит ее Жан-Поль? Что, если он решил провести неделю в Париже, чтобы не встречаться с ней? Или, хуже того, решил, что она готова принадлежать ему душой и телом? Рассеянно глядя в окно, Ава в который раз задумалась, правильно ли поступила, согласившись на эту поездку.

Во Франции уже вовсю буйствовала весна. Деревья покрылись пышной листвой, на конских каштанах зажглись высокие белые свечи, а холмистые поля винограда светились нежной зеленью. Повсюду цвели розы. Шофер сказал Аве, что их исстари сажали в конце каждого ряда виноградника, чтобы пахотные быки не щипали лозу, разворачиваясь и переходя от одного ряда к другому. Ава заметила в небе пару ласточек и прелестного бурого дрозда и пришла в восторг.

Наконец машина свернула на длинную изогнутую аллею, где по обеим сторонам росли огромные деревья. В конце аллеи показался залитый солнцем фасад величественного здания в неоклассическом стиле с массивной лестницей. Выстроенный из светлого камня песочного цвета дом, симметричный, с высокими окнами, голубыми ставнями и изящными черными балконами, был настолько красив, что пораженная Ава на время забыла о своих страхах. Стены покрывал сплошной ковер из дикого винограда, жимолости и глициний. Автомобиль подъехал ближе, Ава разглядела высокую черепичную крышу аспидно-серого цвета и прелестные слуховые окна, увенчанные изогнутыми фронтонами. Устремленные в небо узкие каменные трубы соседствовали с причудливыми островерхими башенками, украшенными фигурками птичек.

Автомобиль остановился на площадке. Из открытой двери дома вылетели три огромных датских дога. Их звучный басовитый лай отдавался гулким эхом от стен замка. Ава выбралась из машины, сердце ее взволнованно билось. Подняв глаза, она увидела элегантную темноволосую женщину, стоявшую у дверей дома. Пышные волосы, собранные в пучок на затылке, оставляли открытым лицо – высокие, изящной лепки скулы и глубоко сидящие карие глаза. Это могла быть только Антуанетта, мать Жан-Поля.

Хозяйка замка безмятежно улыбнулась.

– Добро пожаловать, – сказала она. – Надеюсь, путешествие было приятным.

– Великолепным, – подтвердил Филипп, идя ей навстречу. Антуанетта протянула ему руку, Филипп наклонился и поцеловал ее в щеку. Высокая и гибкая, она была одета в свободные белые брюки, стянутые на талии коричневым пояском из крокодиловой кожи, полосатую мужскую рубашку и кремовый жилет, подбитый черным, в полоску, тиком. Ава никогда в жизни не видела женщины шикарнее. – Это моя жена Ава, – добавил Филипп, представляя ее.

– Я так много слышала о вас, – тепло заговорила Антуанетта. – Жан-Поль от вас без ума. – Ава пожала ей руку, тонкую и на удивление холодную, раздумывая про себя, насколько откровенен Жан-Поль с матерью. – Пожалуйста, заходите в дом. Надеюсь, вы не против собак – они довольно крупные, но очень дружелюбные.

– Мы обожаем собак, – заверила хозяйку Ава, пытаясь скрыть волнение за напускной живостью. – Мы сами держим двух.

– Ах да, ну конечно. Что ж, тогда вы будете чувствовать себя здесь как дома.

Они пересекли холл с широкой каменной лестницей, уходящей вверх, и гигантским камином, полным одинаковых аккуратных поленьев, сложенных горкой. На каминной полке были выставлены старинные бутылки с вином. Выложенный огромными квадратами плитняка пол блестел как зеркало, лишь посередине тянулась матовая дорожка, вытертая бесчисленными подошвами за многие века. Антуанетта проводила Филиппа с Авой в гостиную, великолепный красный салон с высокими потолками и длинными пурпурными шторами, обрамлявшими изящные французские окна, выходившие на широкую, окруженную каменной балюстрадой террасу. На стенах гостиной висели выцветшие гобелены со сценами охоты и портреты предков хозяев замка в золоченых рамах. Ава бегло окинула их взглядом, ища фамильное сходство с Жан-Полем. В комнату вошла горничная, Антуанетта попросила ее принести на террасу поднос с напитками.

– А где мой сын, Франсуаза? – добавила она. Ава почувствовала, как желудок стягивает в тугой узел, и испугалась, что не сумеет скрыть свои чувства.

– В саду, – ответила служанка.

Антуанетта вздохнула.

– А Анри? – Франсуаза пожала плечами. – Что ж, ступай разыщи его и передай, что наши гости уже приехали.

– Да, мадам, – отозвалась Франсуаза, скользнув к двери.

– Пойдемте посидим на террасе. Там на солнце тепло, а Франсуаза принесет нам вина. – Антуанетта широко распахнула окна и вышла на террасу. Собаки бросились следом и, деловито обнюхав балюстраду, задрали возле нее лапы. Внизу простирался сад, тянулся до древней стены, покрытой ковром из плетистых роз и бугенвиллей, где высились старые деревья, а дальше на фоне неба рисовался увенчанный куполом изящный силуэт голубятни. Ава сразу поняла, почему Жан-Полю так дорог этот замок и почему он согласился выполнить любое пожелание отца, лишь бы не потерять Ле-Люсиоль.

– О, друзья мои, вы уже здесь! – воскликнул Анри, огибая дом и подходя к террасе. – Тебе следовало послать за мной Франсуазу, – добавил он, обращаясь к жене.

– Я так и сделала, – холодно заметила Антуанетта.

Анри по-дружески тепло обнял Филиппа и поцеловал руку Аве с той же галантностью, что и его сын. Он широко улыбнулся, оценивающе разглядывая Аву. Жан-Поль говорил, что у отца в Париже есть любовница, вспомнилось Аве. Это ее нисколько не удивило. Анри был дьявольски красив, как и его сын.

– Где же вино? Франсуаза! – проревел он.

Франсуаза появилась почти мгновенно, сгибаясь под тяжестью огромного подноса, где теснились бутылки, бокалы и кувшин с ледяной водой. Анри не сделал ни малейшего движения, чтобы ей помочь.

– Прекрасно! Мы едва не умерли от жажды, – проворчал он по-английски, зная, что служанка не поймет. Усевшись в кресло, он достал сигару. – Ну, друг мой Филипп, как продвигается книга?

Антуанетта повернулась к Аве:

– Хотите взглянуть на голубятню? Жан-Поль говорил, что у вас в саду есть своя.

– С удовольствием. Это ее крыша виднеется там за деревьями?

– Да.

– Она выглядит намного внушительнее нашей.

– Жан-Поль рассказывал, что у вас прекрасное поместье.

– Жаль, он не видит его сейчас. Все кругом цветет и благоухает. Воздух напоен ароматами.

– Пойдемте, мне нужно с вами поговорить.

Ава спустилась по широкой лестнице в сад вслед за Антуанеттой, оставив мужчин беседовать за бокалом вина на террасе. Ноги у нее подгибались, кровь бешено стучала в висках. Неужели Жан-Поль рассказал матери о своей влюбленности, и теперь Антуанетта собирается сделать ей внушение? Сейчас она попросит Аву держаться подальше от ее сына, скажет, что Жан-Полю следует жениться на молодой женщине из своей страны, унаследовать замок и продолжить род, чтобы передать своему отпрыску семейное достояние. Ава нервно провела рукой по лбу, борясь с подступающей тошнотой. Солнце припекало все сильнее. В ветвях деревьев щебетали птицы, но от волнения Ава почти не слышала их.

Женщины пересекли газон, направляясь к чугунным воротам в стене.

– Могу я говорить с вами откровенно? – спросила Антуанетта.

– Конечно, – отозвалась Ава.

– Это насчет Жан-Поля. – Антуанетта искоса взглянула на гостью. – Он мой единственный ребенок, вы сами знаете, и я очень его люблю.

– Да, Жан-Поль много рассказывал о вас.

– Не сомневаюсь. Беда в том, что у него ужасные отношения с отцом. Анри совершенно равнодушен к чувствам сына. Жан-Поль – талантливый художник, а Анри не желает, чтобы он занимался живописью. Мальчик пишет прекрасные стихи, но поэзия не трогает Анри. У моего мужа был дядя, который истратил жизнь впустую, рисуя посредственные картины. Анри не хочет, чтобы Жан-Поля постигла та же судьба. Дело не только в живописи. Жан-Поль месяцами бездельничал в Париже, проводя время с непотребными девицами. Впрочем, это даже неплохо (Анри одно время боялся, что наш сын гомосексуалист), но, с другой стороны, подобная жизнь не годится для молодого человека, которому предстоит унаследовать такое имение, как Ле-Люсиоль. Анри пытался привлечь сына к управлению виноградниками, но Жан-Поль никогда не интересовался ими. До недавнего времени.

– Вот как? – осторожно заметила Ава, не совсем понимая, к чему клонит разговор Антуанетта.

– Жан-Поль решил остаться дома и заняться виноградниками, но ему нужно вернуться с вами в Англию, Ава. – Та промолчала. От волнения она не в силах была произнести ни слова. – Я думаю, мальчик хочет остаться из-за меня. Большую часть времени я здесь одна. Анри живет в Париже. Уверена, Жан-Поль вам рассказывал. Он так тепло говорит о вас, Ава. И я счастлива, что в вашем доме он нашел понимание. Я знаю, он нарисовал для вас сад.

– Получилась чудесная картина, Антуанетта. Мы посадили растения в точности, как изображено на рисунке. У вашего сына богатое воображение и настоящий талант.

– Я знаю. – Антуанетта улыбнулась. – Конечно, я его понимаю. – Антуанетта открыла чугунные ворота. Вслед за матерью Жан-Поля Ава ступила на лужайку, где среди полевых цветов стояла круглая каменная голубятня. – Он еще не готов вернуться домой, Ава. Мне кажется, мальчик несчастен. Если он сейчас останется в Ле-Люсиоле, то не сумеет освободиться от отцовского диктата. Анри жестко контролирует его, ни на минуту не оставляя в покое. А с вами Жан-Поль может наслаждаться свободой и быть самим собой. Я не вынесу, если он пожертвует этим счастьем ради меня. Такой случай выпадает раз в жизни, и я хочу, чтобы мой сын воспользовался им. Осенью я все еще буду здесь. Уговорите его вернуться в Англию, пожалуйста, ради меня. Я знаю, вы найдете нужные слова. Анри думает, что мальчик приехал домой лишь на время. Он ни за что не простит сына, если решит, что тот бросил вас и сбежал, отплатив неблагодарностью за вашу доброту. Жан-Поль должен вернуться вместе с вами. Это единственный выход. Уговорите его, пожалуйста, умоляю вас.

– Я постараюсь, – хрипло отозвалась Ава.

Внезапно из-за голубятни показался Жан-Поль. Он остановился, держа руки в карманах, настороженно глядя на женщин.

– Жан-Поль, покажи Аве голубятню. Мне нужно распорядиться насчет обеда. – Антуанетта посмотрела на часы: – Боже, вот-вот пора будет садиться за стол. Не задерживайтесь. – Она повернулась и выскользнула за ворота, оставив сына и гостью вдвоем.

– Зачем ты приехала? – сухим, враждебным тоном проговорил Жан-Поль. Он смерил Аву бесстрастным взглядом, ожидая ответа. Ава не нашлась что ответить и смущенно провела рукой по волосам. Какая ужасная ошибка. Жан-Поль опустил глаза, лицо его сразу сделалось беззащитным, как у ребенка, и бесконечно печальным. У Авы мучительно сжалось сердце.

– Прости, – прошептала она, медленно шагнув навстречу Жан-Полю. – Я тоже очень несчастна.

Лицо его смягчилось.

– Выглядишь ослепительно. – Уголки его губ дрогнули.

– Это легко объяснить: я знала, что увижу тебя.

– Так ты тоже скучала по мне?

– Да.

Жан-Поль обхватил ладонью затылок Авы, запустив пальцы в густые шелковистые волосы, потом привлек ее к себе и поцеловал. Ава не оттолкнула его. В это мгновение она не думала ни о детях, ни о Филиппе. Она парила в облаках верхом на радуге, наслаждаясь кратким мигом счастья и остро ощущая его быстротечность. Ее губы раскрылись навстречу губам Жан-Поля, Ава прижалась к нему. Его дыхание стало прерывистым, он весь дрожал. Жан-Поль потянул Аву за собой к стене голубятни, где их не могли заметить со стороны ворот. Забыв обо всем на свете, Ава последовала за ним. Здесь, так далеко от дома, она ощущала себя другой женщиной, дерзкой, незнакомой, свободной. Опьяненная близостью Жан-Поля, Ава забыла, что на террасе сидит ее муж вместе с Анри, а в обеденном зале замка уже накрывают на стол. Она перенеслась в причудливый мир фантазий, принадлежащий лишь ей и Жан-Полю. В сказочную страну, где возможно любое чудо.

Взяв Аву за руку, Жан-Поль повел ее к двери голубятни. Внутри было тепло, в воздухе витал сладкий аромат сена. Притворив дверь, Жан-Поль бросился на солому, увлекая Аву за собой. Раздвинув коленями ее ноги, он всем телом прижался к ней, и на мгновение у нее перехватило дыхание. Он уткнулся лицом ей в шею, вдыхая знакомый, такой желанный запретный запах. Его язык коснулся ее горла, и Ава почувствовала, как по телу разливается волна блаженства. Не прерывая поцелуя, Жан-Поль принялся торопливо расстегивать пуговицы у нее на платье. Его рука скользнула за вырез, обхватила грудь. Горячие губы сжали сосок, Ава запрокинула голову и замерла, отдавшись греховному наслаждению, о котором так долго мечтала.

У нее вырвался хриплый стон, когда Жан-Поль задрал подол ее платья и помог ей стянуть трусики. Жаркое, лихорадочное нетерпение охватило ее, словно подростка, и Ава невольно усмехнулась собственному бесстыдству. Открыв глаза, она увидела, что Жан-Поль восхищенно любуется ею, как будто перед ним самая красивая женщина на земле. Он благодарно улыбнулся ей, и Ава развела бедра, впуская его в себя. Когда их тела слились, Жан-Поль нежно взял ее за руку, сплетя пальцы. Ава ничуть не жалела о своей измене и не испытывала раскаяния. Если бы она вспомнила о Дейзи Хоуптон, то поняла бы, что в конечном счете разница между ними не столь уж велика.

– Ты вернешься в Хартингтон? – спросила Ава, раскинувшись рядом с Жан-Полем на соломе и нежась в золотистых лучах солнца, льющихся сквозь маленькое оконце под самой крышей.

– Да, – кивнул Жан-Поль. – Ты же знаешь, ради тебя я готов свернуть горы.

– Это вовсе не обязательно, дорогой, – улыбнулась Ава, ласково погладив его по щеке. – Я ведь здесь, с тобой.

Они поспешно привели себя в порядок. Ава застегнула платье и стряхнула с себя солому. Жан-Поль шагнул было к двери, но обернулся, чтобы поцеловать Аву. Она рассмеялась, возвращая ему поцелуй.

– Ты такая красивая, – прошептал он, вглядываясь в ее лицо. – По-моему, я никогда еще не видел тебя в этом платье.

– Я надела его для тебя.

– Оно тебе идет. И мне нравится твоя прическа. Распущенные волосы. Что случилось с твоим карандашом?

Ава фыркнула.

– Серьезно, как я выгляжу?

Она вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Тебя выдают румяные щеки. – Жан-Поль взял ее за руку. – Мы пойдем кружным путем, и все улики унесет ветер.

Когда они вышли на террасу, Антуанетта, Анри и Филипп как раз поднимались, чтобы идти в обеденный зал.

– Не хотите ли освежиться у себя в комнате? – предложила Аве Антуанетта. – Извините, мне следовало раньше об этом подумать. Франсуаза проводит вас.

Ава поднялась по каменной лестнице вслед за пожилой служанкой и, пройдя до самого конца коридора, остановилась возле двери. Франсуаза провела ее в просторную спальню, где стояла огромная кровать с белым полотняным пологом на четырех столбиках. Из распахнутого окна видны были голубятня и поля виноградников, легкий ветерок из сада раздувал белые занавески. Франсуазу удивило и обрадовало, что гостья говорит по-французски. Она, должно быть, готовилась к долгому объяснению с иностранкой.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила Франсуаза.

– Нет, спасибо, я спущусь через минуту. – Ава заметила, что ее чемодан стоит на столике, открытый, чтобы удобнее было распаковывать вещи. Выудив из глубины дорожный несессер, она поспешно проскользнула в ванную смыть с себя следы измены. Взгляд ее задержался на зеркале. Ава пристально всмотрелась в свое отражение. Ее щеки порозовели, глаза сияли, спутанные волосы рассыпались по плечам. Она вытянула застрявшую в волосах соломинку, но вместо того чтобы выбросить ее в корзинку для мусора, бережно спрятала в карман несессера. Эта драгоценная соломинка всегда будет напоминать ей о сегодняшнем дне, о первой близости с Жан-Полем.

Ава выглянула из окна и обвела глазами сад. Пронзительно-синее небо казалось огромным куском сверкающего атласа, от земли поднимался запах свежескошенной травы и Пряный аромат цветущих кустов, вдали за деревьями обозначился силуэт голубятни, их тайного убежища, наполовину скрытого садовой стеной. Ава улыбнулась, вспоминая Жан-Поля, его жаркие губы, страстные прикосновения, нежные объятия. Она закрыла глаза, отчаянно желая, чтобы эта неделя длилась вечно.

Глава 25
Сладковатый запах распускающихся почек. Я восхищенно замираю, как ребенок, при виде весенних цветов

За обедом Ава сияла радостью, заражая весельем остальных. Довольный Филипп мысленно поздравил себя с удачей: он сумел устроить жене счастливый отпуск. Именно это и нужно было Аве. Она снова расцвела, стала еще прелестнее. Ее лицо светилось от счастья. Анри мгновенно уловил исходившую от нее волну сексуальности и, как кобель, почуявший течную суку, принялся флиртовать с гостьей в присущей ему высокомерной и грубой манере. Жан-Поль мечтательно улыбался, глядя на Аву затуманенными глазами. Он смотрел на нее чуть дольше благоразумного и безмятежно смеялся, запрокинув голову, как не смеялся уже целую вечность и уж точно как никогда не смеялся в присутствии отца. Заметив эту счастливую перемену, Антуанетта с радостью поняла, что гостья исполнила ее просьбу и уговорила Жан-Поля вернуться в Англию. Наконец-то Ава стала самой собой. Веселая, жизнерадостная, брызжущая энергией, она очаровала всех своими забавными историями, приправленными тонким юмором. Ее вдохновляло присутствие Жан-Поля, словно сама весна коснулась ее своим волшебным дыханием; неподвижные, скованные инеем ветви наполнились жизнью, зазеленели, зацвели.

После обеда Анри настоял на том, чтобы гости осмотрели виноградники. Антуанетта вежливо отказалась, объяснив, что привыкла проводить сиесту дома. Перед уходом она с нежностью поцеловала сына и заговорщически улыбнулась Аве. Аве стало не по себе. Неужели Антуанетта обо всем догадалась? Возможно, материнский инстинкт подсказал ей правду? Но, поразмыслив, Ава успокоилась. Конечно же, Антуанетта ни о чем не подозревает. Ее многозначительный взгляд выражает лишь признательность за то, что Ава уговорила Жан-Поля вернуться в Англию.

Ава шла танцующей походкой позади Филиппа и Анри, слегка касаясь плечом руки Жан-Поля. Ее переполняло радостное возбуждение, она наслаждалась каждым украденным мгновением. Анри вел их за собой через сад к голубятне.

– Счастье, что голуби не умеют разговаривать, – тихо шепнул Жан-Поль, когда все четверо вошли в ворота.

– Ле-Люсиоль принадлежит моей семье вот уже пять сотен лет, – заявил Анри, гордо выпятив грудь. – Эту голубятню построили при Людовике Тринадцатом. – Он снисходительно потрепал Жан-Поля по спине, изображая отцовскую любовь. – Когда-нибудь все это унаследует мой сын. Мальчик найдет себе жену и произведет на свет наследника. Верно? – Анри скорчил гримасу и задумчиво кивнул, словно старый король, благословляющий юного принца. – Да, в один прекрасный день тебе достанутся все мои владения. Этот замок простоит еще пять веков. Почему бы и нет? А?

Ава вздрогнула, когда распахнутая Анри дверь голубятни с грохотом ударилась о стену, вспугнув сидевших на жердочках голубей, которые тут же взмыли в воздух.

– Какая красота, – обронила Ава, переступая порог.

– Голубятня особенно дорога мне, – проговорил Жан-Поль, не глядя на Аву. – Очень дорога, – добавил он, прижав руку к груди.

Филипп повернулся к жене:

– Наша все же не так хороша, правда, Кустик?

– О, мне кажется, у нашей голубятни тоже есть свои достоинства.

– Там нет голубей, – заметил Филипп.

– Надо бы купить их, – отозвалась Ава. – Зачем нам голубятня без голубей?

– И неплохо бы ее покрасить, – кивнул Филипп.

– Нет-нет, ни в коем случае, – с неожиданной горячностью вмешался Жан-Поль. – Краска ее погубит. Ваша голубятня красива и так, в ней есть свое скрытое очарование.

Ава притворилась, будто внимательно что-то разглядывает, и отвела глаза.

– Итак, когда вы собираетесь вернуться в Хартингтон? – спросил Филипп Жан-Поля.

– На следующей неделе, – невозмутимо ответил тот. – Я хотел еще немного побыть с матерью.

– Вы не могли бы найти ему подходящую английскую девушку? – перебил сына Анри. – Или таких, как вы, в Англии больше не делают? – Он игриво подмигнул Аве.

– Вы мне льстите. – Ава рассмеялась, пытаясь скрыть смущение.

– Идемте, я покажу вам сад Антуанетты. – Обняв гостью за талию, Анри повел ее к двери. Жан-Поль вместе с Филиппом держался позади, Ава с радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. – Нам нужно найти девушку для моего сына, – пробормотал Анри, понизив голос.

– Он еще очень молод, – возразила Ава.

– Ему пора остепениться. Между нами говоря, мне пришлось забрать его из Парижа. Он жил разнузданной жизнью плейбоя, встречаясь с девицами сомнительного поведения. Я не желаю отдавать замок в руки женщины подобного сорта – она попросту растранжирит все, до чего сможет дотянуться.

– Разве вы не видите, как он изменился? – возразила Ава, вступившись за Жан-Поля. – Когда он приехал в Англию, я, признаться, решила, что он не продержится у нас и недели. Жан-Поль в жизни не проработал ни единого дня, это бросалось в глаза. Работа в саду вызывала у него отвращение, он считал унизительным для себя копаться в земле. Но ваш сын изменился, стал совершенно другим человеком. Неужели вы не заметили?

– Вид у него был несчастный, как у побитой собаки! – неодобрительно проворчал Анри. – Я сказал Антуанетте: «Мальчишка влюбился».

– Влюбился в сад, – заявила Ава. – Он буквально очарован моим садом. Вы не поверите, пока не увидите это собственными глазами, но Жан-Поль вложил в эту землю всего себя без остатка. Он упорно трудился, не считая зазорным учиться у других, и вправе гордиться тем, что создал. Надеюсь, по возвращении в Хартингтон он насладится плодами своего труда.

– Рад это слышать, – пожал плечами Анри. – Я не поверил бы, если бы мне сказал об этом кто-то другой.

– Мне кажется, Жан-Поль беспокоится за мать, – осторожно заметила Ава.

– Антуанетта сильнее, чем кажется.

– Конечно. Жан-Поль внимательный сын.

– Он ее единственный сын. Антуанетта постоянно тревожится о нем. Думаю, как мать, вы ее понимаете. Но моя жена чрезмерно заботлива и чересчур снисходительна, она излишне опекает Жан-Поля, что не идет ему на пользу. Если бы он вернулся из Парижа с одной из своих девок, она безропотно приняла бы обоих. Лишь бы сынок был счастлив.

– А вы, в противоположность ей, стараетесь проявлять жесткость?

– Возможно. – Анри прищурился, покосившись на свою спутницу. – Вы весьма проницательны, Ава Лайтли.

– Со стороны всегда проще судить.

– И все же я дальновиднее, поверьте. Жизнь не волшебная сказка. Мне нужен сын, достойный называться мужчиной. Я привык жить на широкую ногу. Мне случается принимать у себя самых именитых гостей. Я не могу передать свое дело в руки человеку, который, забыв о чести и чувстве долга, готов жениться на грязной шлюхе.

– Вы хотите, чтобы сын был похож на вас, – тихо произнесла Ава, искренне сочувствуя Жан-Полю, чью судьбу решили заранее. И пусть Анри готовил сыну блистательную судьбу, будущему владельцу Ле-Люсиоля приходилось идти на немалые жертвы, чтобы соответствовать роли, навязанной отцом. Пока Анри жив, Жан-Полю нечего и мечтать о свободе, он сможет принадлежать себе разве что в Англии, с Авой.

– Я хочу видеть своего сына таким же основательным и солидным, как я сам, – отрезал Анри. – Серьезным мужчиной с деловой хваткой. Он должен подыскать себе подходящую невесту и создать семью. Ему нужна девушка, которая знала бы свое место, а не взбалмошная вертихвостка из тех, у кого на уме лишь собственные амбиции.

– Такую девушку, как Антуанетта.

– Жан-Полю следует вернуться в Англию, чтобы держаться подальше от матери. Иногда любовь душит. Собственно, в любви нет ничего плохого, но всем нам требуется немного свободного пространства. Не стоит стоять слишком тесно друг к другу, отношениям только на пользу, когда между людьми веет легкий, свежий ветерок. Антуанетта хотела бы иметь больше детей. Жан-Полю жилось бы легче, будь у него младший брат или сестра. Tant pis! [18]18
  Но ничего не поделаешь! (фр.).


[Закрыть]

– Из него получится прекрасный vigneron [19]19
  Винодел (фр.).


[Закрыть], – дипломатично заметила Ава.

– Жан-Поль еще в детстве столкнулся с изнанкой нашего ремесла, вдоволь наглядевшись на козни и интриги, и вот в какой-то момент он утратил интерес к виноделию, а я потерял сына.

– Разве не все дети проходят этот этап? Они восстают против родителей и отстаивают независимость, пытаются жить своей жизнью. Жан-Поль вернется к вам.

– Не знаю. Я возлагал на него большие надежды.

– Не будьте слишком суровы, Анри. Ни к себе, ни к сыну. Если ослабить поводья, лошадь не убежит, но если их натянуть сверх меры, конь понесет.

– Вы слишком мудры для столь юного создания.

– Все дело в шпинате, который я ем. Он хорошо действует на мозги, – отшутилась Ава.

– Тогда и мне стоит приналечь на шпинат.

Сад Антуанетты цвел, наполняя воздух дивным благоуханием. На увитой розами стене появились бледно-красные бутоны, а в огромных каменных вазах уже тянулись вверх белые тюльпаны, желтый крестовник и фиалки. Нежно-зеленые самшитовые бордюры окаймляли буйные заросли диких нарциссов, жимолости и маргариток. В воздухе разливался сладкий аромат весны, в ветвях кедров и сикоморов весело щебетали птицы, захваченные любовной игрой. В самой середине этого изысканного, искусно разбитого сада блестел декоративный пруд со статуей. Маленький мальчик тянулся изо всех сил, пытаясь поймать летящую птицу. Ава восхищенно замерла, разглядывая скульптуру. Пальцы мальчика едва касались крыла, и со стороны казалось, что птица парит в воздухе. Жан-Поль медленно подошел и встал позади Авы.

– Потрясающе, правда? – произнес он.

Ава с улыбкой обернулась.

– Похоже на скульптуру мальчика с дельфином, которая стоит на набережной Виктории в Лондоне.

– Эту скульптуру мама заказала для меня.

– Правда?

– Да. Мальчик – это я, а птица символизирует свободу. Как видишь, я почти дотянулся до нее.

– Ты сможешь обрести свободу в Хартингтоне.

– Я знаю, – прошептал он так тихо, что Ава едва разобрала слова. Легкий ветерок разметал ее волосы. – Мне хочется поцеловать тебя в шею.

– Будь осторожен.

– Я француз. Я говорю то, что чувствую.

– Прошу тебя, поберегись, мистер Француз. За нами наблюдают.

– Им нет до нас никакого дела, мой персик. Они заняты беседой: обсуждают историю винодельни и великие морозы 1891 года. Папа не перестанет тревожиться за виноградники, пока не пройдут пасхальные заморозки. – Жан-Поль тяжело вздохнул. – А меня морозы совершенно не волнуют. Мне хочется лежать, тесно прижавшись к тебе, в теплом домике у реки, в спальне под самой крышей. Я расцеловал бы всю тебя, медленно смакуя, наслаждаясь букетом, как пробуют драгоценное вино. Я изведал бы каждое потайное местечко на твоем теле.

– Перестань, – взмолилась Ава. – Филипп…

– Твой Филипп в восторге от моего отца. Прислушайся, теперь они обсуждают качества винограда.

– Для него это самая захватывающая тема.

– Так оставь его в покое. Он доволен жизнью. Пойдем.

– Мы не можем, – испугалась Ава.

– Я хочу показать тебе оранжерею. На это зрелище стоит посмотреть.

– Мы забыли об осторожности!

– Тебе просто кажется. Они ничего не подозревают. Вполне естественно, что мне хочется показать тебе свой дом. Что в этом странного? – Жан-Поль зашагал к тисовой изгороди.

Ава обернулась, махнула мужу рукой. Филипп, подняв голову, помахал в ответ. Ава проскользнула за изгородь, Жан-Поль взял ее за руку и повел по дорожке к теплице.

Оказавшись в оранжерее, он притворил дверь и поцеловал Аву. В теплом влажном воздухе пахло землей и фрезиями. Жан-Поль с упоением прижал к себе возлюбленную, обхватив ладонями ее бедра.

– Мы не должны… – шепнула Ава.

Но протестовать было бессмысленно. Жан-Поль закрыл ей рот поцелуем, страстно сжав ее в объятиях.

– Как бы я хотел остаться с тобой наедине. Ты сводишь меня с ума, – выдохнул он. – Мне не терпится снять с тебя платье, ощутить бархатность кожи. Мы лежали бы нагие, плоть к плоти, и ничто не разделяло бы нас.

– Милый Жан-Поль, это невозможно. Филипп и твой отец могут войти в любой момент.

– Черт побери их обоих! – Жан-Поль нахмурился. – Я что-нибудь придумаю, и мы сможем остаться вдвоем.

– Как?

– Увидишь. Доверься мне.

Ава высвободилась из объятий Жан-Поля, чтобы рассмотреть оранжерею. Здесь стояли горшки с благоухающими туберозами, ряды орхидей всевозможных цветов и оттенков и прелестные, только что распустившиеся лилии. Жан-Поль шел следом за Авой, держа ее за руку, и то и дело целовал. К счастью, они стояли по разные стороны стола с редкими пурпурными орхидеями, когда в оранжерею вошли Анри с Филиппом.

– Иди сюда, Филипп, – позвала Ава, – ты должен это увидеть. Посмотри, они почти клетчатые.

Филипп подошел к жене и с любопытством склонился над горшками.

– Это действительно что-то необыкновенное, – подтвердил он.

– О да, Антуанетта страстная любительница орхидей, – снисходительно заметил Анри.

Жан-Поль стоял поодаль, следя за каждым движением Авы.

– Думаю, тебе стоит свозить наших гостей на виноградник, – предложил отцу Жан-Поль. Анри не пришлось долго упрашивать, он лишь ждал случая похвастать своими владениями.

– Мы только что начали орошать виноградники, – оживленно заговорил он. – Хотите взглянуть?

– Это было бы замечательно, – с энтузиазмом подхватил Филипп.

Жан-Поль ждал, что Ава откажется и они смогут наконец остаться вдвоем.

– Думаю, мальчики, мне лучше отпустить вас одних, – весело объявила она, мгновенно угадав хитрый замысел Жан-Поля. В ответ тот незаметно улыбнулся ей.

Филипп смущенно нахмурился.

– Почему бы нам не сходить на прогулку? – обратился он к жене.

Жан-Поль бросил на него встревоженный взгляд.

– На прогулку? – повторила Ава.

– Отсюда далеко до города? – спросил Филипп, обращаясь к Анри.

– Пятнадцать минут пешком. Прогулка будет приятной. По дороге вам встретятся симпатичные магазинчики, как раз для вас, Ава. Женская парфюмерия и всякое такое.