Текст книги "Французский садовник"

Автор книги: Санта Монтефиоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 11
Тоскливый крик одиноко парящей в воздухе чайки

Хартингтон

2005 год

«Именно тогда я вдруг поняла, что мы с М.Ф. не так уж и отличаемся друг от друга. Оба мы люди творческие, охваченные желанием создать что-то прекрасное».

Глаза Миранды затуманились от слез. Между страницами тетради она нашла сложенный вдвое рисунок сада. Краски сохранили первозданную яркость и свежесть. Миранда задумчиво провела пальцем по листу с бледно-красными розами и белыми лилиями. Здесь, среди пышной зелени и цветов, вспыхнула чья-то любовь. Миранду вдруг пронзила острая тоска, ощущение пустоты в сердце. Но тягостное чувство отпустило прежде, чем Миранда успела задуматься над ним. Если бы она заполняла свои дни работой и повседневными домашними делами, не испытывала бы этой боли. Так затыкают щели картоном. Она внимательно вгляделась в рисунок. Скамья, изгибавшаяся кольцом вокруг рябины, стояла и сейчас на том же месте. Когда-то там сидели влюбленные, сотворившие вместе чудесный сад, и их любовь расцветала с каждым посаженным в землю кустиком или цветком. Миранда вдруг ощутила прилив воодушевления. Возможно, Жан-Полю удастся восстановить этот дивный сад, вдохнуть в него жизнь, и отсвет чужой любви заполнит пустоту в сердце новой хозяйки дома.

Хотя в альбоме не назывались имена, Миранда догадалась, что тетрадь принадлежала бывшей владелице усадьбы, миссис Лайтли. В записях почти не говорилось о внешности таинственного М.Ф. Зато много внимания уделялось его характеру. Оживленный и радостный, он мог внезапно сделаться мрачным и раздражительным. Эту нервную творческую натуру вечно терзала неудовлетворенность.

Интересно, почему миссис Лайтли не взяла с собой альбом? Вряд ли она забыла записки, они были ей слишком дороги. А может быть, Ава решила оставить в прошлом свою любовную связь? Предать забвению? Пожилая женщина посмеялась над давними девическими переживаниями и забросила альбом, пускай себе пылится в коробке.

Эта история любви не походила на обычную повесть, где есть начало, продолжение и конец. Она была соткана из обрывков воспоминаний. Миранде хотелось бы не торопясь разобрать все записи, погрузиться с головой в чтение. Она бегло просматривала страницы, иногда останавливаясь, чтобы переложить засохший лист или цветок и прочесть скрывающиеся за ними строки, написанные красивым округлым почерком миссис Лайтли. Миранду беспокоила мысль, что нужно приготовить домик к приезду Жан-Поля. Не время засиживаться над чьей-то любовной историей. И все же альбом притягивал ее, словно сотня исписанных страниц таила в себе целый мир, незнакомый и загадочный. Мир, наполненный любовью. Миранда знала: стоит углубиться в чтение, и все дела будут забыты. Она неохотно закрыла альбом. Нужно было возвращаться в большой дом. В полдень собиралась прийти миссис Андервуд, чтобы обговорить условия найма. Вдобавок требовалось дать указания мистеру Андервуду и разузнать насчет местных ремонтников, ничего не говоря о работе по дому, которую Миранде приходилось выполнять самой, пока не удалось найти уборщицу. Она вышла из домика танцующей походкой, зажав под мышкой альбом.

Шагая через поле к дому, она заметила на посыпанной гравием дорожке машину миссис Андервуд. Рейнджер задрал лапу над автомобильным колесом, пока его хозяйка дремала, стоя на ступеньке, сложив руки под грудью и свесив голову набок.

– Здравствуйте! – крикнула Миранда, ускорив шаг. – Извините, пожалуйста, я задержалась. Пришлось приводить в порядок домик для садовника. – Вспомнив про мужа кухарки, она поправилась: – Для специалиста по ландшафту. – Миссис Андервуд кивнула. – Я еще не видела мистера Андервуда – наверное, он в саду.

– Ну да, работает не покладая рук. Разошелся так, что не остановишь. – Миранда отперла дверь, и миссис Андервуд тяжело вздохнула. – Примета времени. В дни моей молодости люди дверей не запирали. Мы целыми днями ходили друг к другу в гости. Теперь все иначе.

– Зато в ваше время не было микроволновок, электронной почты, мобильных телефонов и спутникового телевидения, верно? Так что все не так уж плохо.

Миссис Андервуд возмущенно всплеснула руками:

– Ну и какой прок во всем этом хламе? Ваши новомодные штучки вовсе не экономят время, а, наоборот, отнимают его. Когда я была помоложе, у нас всегда находилась минутка поговорить.

Миранда решила, что лучше не спорить с кухаркой. Людям вроде миссис Андервуд нравится жить в прошлом, упиваться воспоминаниями и ругать современный мир, погрязший в пороках.

Миранда спрятала альбом у себя в кабинете, а затем направилась вместе с кухаркой на кухню. Она заметила, что старик Андервуд в ее отсутствие наполнил поленьями корзины для дров и разжег огонь в камине. В воздухе приятно пахло горящим деревом. Миссис Андервуд с гордостью заметила:

– При миссис Лайтли всегда топили камины. Не подумайте, что она мерзлячка. Прежняя хозяйка всегда ходила без пальто, в одной рубашке, даже когда кругом лежал снег, и никогда не дрожала от холода.

Миранда заметно оживилась, ей хотелось узнать как можно больше о владелице альбома.

– А не выпить ли нам чаю, миссис Андервуд? – предложила она, выдвигая табурет. – Вам черный или зеленый? Может, с бергамотом?

– Позвольте мне, Миранда.

– Садитесь, пожалуйста, миссис Андервуд.

– Я настаиваю. Не могу сидеть квашня квашней и ждать, пока хозяйка меня обслужит. Это никуда не годится. – Она взяла у Миранды чайник и подставила под кран. – К тому же мне надо приноровиться к вашей кухне. После миссис Лайтли здесь все изменилось.

Миранда опустилась на табурет.

– Какой была миссис Лайтли? – спросила она. – Я много слышала о ее прекрасном саде, но ничего не знаю о ней самой.

Миссис Андервуд на мгновение задумалась.

– Она была чудачкой. Господь создал ее не похожей на других. Вот муж ее был настоящим англичанином. Очень высокий, с теплой, сердечной улыбкой. Все в городе его обожали. Всегда шутил, при встрече охотно останавливался, чтобы перекинуться с вами парой слов. А миссис Лайтли была странной. То загоралась как огонь, рассказывала смешные истории, так что все вокруг животики надрывали, а потом вдруг разом замолкала, становилась вялой, извинялась и исчезала. Все тотчас замечали, когда ей становилось невмоготу. Сидеть в четырех стенах она терпеть не могла. Почти все время проводила в саду, отдыхала на скамейке, наслаждаясь одиночеством. Ей нравилось быть одной, в то же время она любила своих детей и мистера Лайтли. А вот остальных не слишком-то жаловала, скорее терпела, хотя виду не показывала. По-моему, ей не хватало открытости и дружелюбия, на которое был так щедр ее муж. Мистер Лайтли с удовольствием принимал гостей, и вы ни за что не подумали бы, что хозяйке в тягость их развлекать. Но на самом деле именно так дело и обстояло – люди ее утомляли. Можете мне поверить. Она бывала по-настоящему счастлива, лишь когда оставалась дома одна.

– А как она выглядела?

Миссис Андервуд включила чайник и достала две чашки, задумчиво глядя прямо перед собой.

– Она не была такой яркой красавицей, как вы, Миранда. Я назвала бы ее привлекательной. Весьма своеобразное, живое лицо, доброе и какое-то беззащитное. Она из тех людей, что кажутся тем красивее, чем лучше их узнаешь. Знаете, как это бывает? Она никогда особенно не заботилась о собственной внешности. Не покрывала лицо слоем штукатурки и не сооружала на голове нечто невообразимое. У нее были длинные вьющиеся волосы. Миссис Лайтли скручивала их в узел на затылке и закалывала карандашом, а потом полдня искала свой карандаш. – Миссис Андервуд добродушно рассмеялась. – Она была немного с приветом. В доме царил сущий кавардак, потому что хозяйка никогда не клала вещи на место. Зато миссис Лайтли обладала отменным чувством юмора. Она умела во всем находить забавную сторону, даже там, где ее, кажется, и быть не может. Хотя не представляю, чтобы она усмотрела что-то забавное в болезни мистера Лайтли. После того как это случилось, я их почти не видела. Они перестали выезжать в свет и принимать гостей. Миссис Лайтли сама ухаживала за мужем. – Кухарка покачала головой, бросив в чайник для заварки два пакетика чаю. – Вот это любовь так любовь. Если бы мой старик вдруг заболел, я бы сделала для него то же самое. Они доводят нас до ручки, и все же мы их любим. Не знаю, как бы мы без них жили.

Миранда инстинктивно почувствовала, что не стоит упоминать об альбоме. Возможно, о тайной любви миссис Лайтли знали лишь двое – она и ее возлюбленный.

– А гостевой домик? – осторожно начала Миранда. – Кто в нем жил?

– Понятия не имею. – Миссис Андервуд озадаченно нахмурилась. – Думаю, он давно развалился.

– Он просто прелесть.

– Брат мистера Лайтли приезжал туда на выходные, но мы тогда еще не были знакомы. Кажется, хозяин пытался сдать домик, после того как его брат окончательно перебрался в другой город. Но кто захочет снимать жилье посреди поля? Это не очень-то удобно.

– Вы всегда готовили для Лайтли?

– Нет. Вначале у них была пожилая кухарка, Марли, которая славилась своим шоколадным тортом с орехами. Но на одних тортах долго не протянешь, верно? Когда миссис Марли ушла, я стала приходить к ним время от времени по выходным. К ним сюда приезжали литературные деятели из Лондона. Они часто играли в шарады после обеда – я не раз слышала у себя на кухне, как они хохочут. Мистер Лайтли был известным писателем, знаете ли. Однажды я видела его имя в газетах. А сколько ему вручали всевозможных премий и наград! Но несмотря на это, он был очень скромным.

– А о чем он писал?

– О винах. Он много времени проводил в разъездах. Что-то там изучал во Франции. Бывало, оставлял Аву одну и пропадал целыми неделями, осматривая виноградники. А такой подвал, как у них, еще поискать надо! Вот что я вам скажу. Весь уставленный пыльными бутылками, старыми, как я сама!

– А, так вот откуда все эти французские книги в домике.

– Мистер Лайтли любил книги. У него в кабинете их была тьма-тьмущая. И на полу, и на столах, а те, что не помещались в комнате, штабелями стояли в холле. Его кабинет находился там, где сейчас ваш. Приятно видеть, что вы расставили там свои книги.

– Нет более унылого зрелища, чем пустые книжные полки.

– Мистеру Лайтли вечно не хватало места. Может, поэтому ему пришлось перенести часть книг в домик. А сама я только одну книгу и прочитала.

– Да? И какую же?

– «Таинственный сад» [11]11
  Один из наиболее известных романов англо-американской писательницы Ф.Э. Бернетт (1849–1924).


[Закрыть]. Эту книгу мне дала миссис Лайтли. Ох и долго же я сидела над ней, пока прочла до конца. Читаю-то я медленно. Предпочитаю вышивать. Если я не стряпаю и не вожусь с овощами на огороде, то беру в руки иголку. Сяду у огня, положу ноги на скамеечку и вышиваю, пока мистер Андервуд смотрит телевизор. Вот это мне по душе: мистер Андервуд в своем кресле, я в своем, ноги вытянешь и глядишь одним глазком на экран. В наши дни в мире такое творится! Диву даешься, как это люди еще из дома выходят!

Женщины выпили по чашке чаю и обсудили все деловые вопросы, после чего Миранда вручила миссис Андервуд ключи от дома.

– Это мне вполне подходит, – заявила кухарка, аккуратно поставив чашку в буфет. – Если вы все еще подыскиваете уборщицу, я знаю одну женщину в городе, которая могла бы у вас убирать. Ее зовут Фатима, она мусульманка. Мать Джамала, владельца круглосуточного магазина. Она как раз ищет, чем бы заняться. Ее внучка недавно уехала, поступила в университет. Фатима хорошая женщина, добросовестная и работящая. Джамал и по воскресеньям открывает свой магазинчик, когда есть покупатели.

– А как мне ее найти?

– Я увижу Фатиму сегодня после обеда. Я собиралась зайти к ним в магазин за кетчупом. В воскресенье ко мне приходят внуки, а маленький Кевин ни за что не притронется к еде, пока не польет кетчупом все подряд. Я дам Фатиме ваш телефон и скажу, чтобы позвонила.

– Спасибо. Все так удачно складывается. Кстати, вы не знаете, кто здесь занимается ремонтными работами? Мне нужно привести в порядок домик, там ужас что творится!

– Так вам нужен Дерек Хит и его сыновья, Ник со Стивом. Позвоните им не откладывая, если хотите заполучить их до Рождества. Они нынче нарасхват. У них все дни расписаны.

– Это надежные люди?

– Надежные? Да они чистое золото! Даже не сомневайтесь! Можете привозить своих модных строителей из Лондона, но со здешними ребятами никто не сравнится. К тому же они сделают вам все за полцены. Это честные парни, настоящие трудяги. – Миссис Андервуд лукаво усмехнулась и подмигнула. – Очень симпатичные. Ох, не будь я замужем за мистером Андервудом, положила бы глаз на Дерека. С удовольствием стану поить чаем его и мальчиков. – Она нацарапала на листке телефон строителей для Миранды. – Скажите им, что дело срочное; они что-нибудь придумают. Ребята хорошо знают этот дом. Они тут делали кое-какую работу для миссис Лайтли.

После ухода миссис Андервуд Миранда позвонила Дереку Хиту. К ее удивлению, тот пообещал начать работу через неделю. Один из заказчиков неожиданно отказался от строительства, и у Дерека в расписании образовалось окно.

– Вам повезло, – сказал он, по-деревенски растягивая слова. – А может, это судьба. Я-то сам неверующий, а вот жена у меня набожная, она сказала бы, что случайностей не бывает и все предрешено заранее.

Положив трубку, Миранда подумала о Жан-Поле. Может, и его появление не случайность?

В пять часов Генриетта оставила магазин на попечение Клер и, перебежав улицу, вошла в парикмахерскую Троя. Ей хотелось подстричься и сделать укладку. Весь день она чувствовала себя подавленной. Мелочная злоба Кейт мало-помалу изматывала ее, уничтожая волю к сопротивлению. Генриетта вяло отшучивалась, но это уже не спасало – отравленные стрелы кондитерши все чаще попадали в цель.

– Она обожает унижать тебя, это ее бодрит, – проговорил Трой, усаживая Генриетту в кресло. – Я сделаю тебе стрижку лесенкой, дорогая. Новая прическа поднимет тебе настроение. Тебе бы надо еще как-то встряхнуться. Эта Кейт просто жалкая старая корова. Знаешь, как говорят? Счастливые люди добры, а несчастные злы. Кейт явно несчастна. Может, она и варит кофе лучше всех в Дорсете, но сама такая же горькая, как шоколадка «Грин энд Блэкс».

– Я тоже не особенно счастлива с такими телесами, Трой. Мне бы похудеть хотя бы чуть-чуть! – Генриетта невесело рассмеялась.

– В последнее время все просто помешались на том, что женщина должна быть худой. Но быть худой еще не значит быть счастливой.

– Но значит быть замужней.

– Вовсе не обязательно. Кругом полно мужчин, которым нравятся женщины в теле. А ты не толстая. Вот преподобная Били действительно толстуха.

– К тому же всего пяти футов ростом.

– Били просто карлица, дорогая. Вот почему она не замужем. Кому захочется жениться на гноме?

– Какому-нибудь уомблу [12]12
  Уомблы – пушистые сказочные существа, якобы обитающие в лондонском парке Уимблдон-Коммон, персонажи ежедневной кукольной телепрограммы для детей, транслировавшейся Би-би-си в 1970-е гг.


[Закрыть]?

– Когда ты видела их в последний раз?

– Я целую вечность не была в Уимблдон-Коммон.

– У тебя отличный рост и роскошная соблазнительная фигура. Ты должна гордиться своими формами, а не скрывать их под одеждой, сшитой на женщин в два раза крупнее тебя. Я собираюсь сделать тебе убийственную прическу.

– И что толку? В Хартингтоне нет ни одного неженатого мужчины.

– Готов поспорить, кто-нибудь наверняка есть, прямо у тебя под носом.

– Ты? – Генриетта с тоской посмотрела на Троя.

– Если бы, – вздохнул он. – Я бы сделал тебя еще несчастнее. Тебе нужен настоящий мужчина, страстный любовник, а не восторженный обожатель, который вознес бы тебя на пьедестал и боготворил, строя при этом глазки почтальону.

– Может, наш Тони?

– Нет, точно не он. Но это должен быть кто-то из Хартингтона. Разве не так случается в любовных романах? Героиня всегда находит счастье с местным парнем, которого прежде не замечала.

– Я внимательно разглядываю всех проходящих по улице мужчин. Может, мне просто не суждено выйти замуж? Может, мне на роду написано всю жизнь завидовать женщинам с колясками и детскими стульчиками на колесах? Тем, у которых холодильники залеплены детскими рисунками и расписанием школьных уроков? Из меня вышла бы хорошая жена. Я бы кормила мужа изысканными обедами, готовила ему горячие ванны, массировала ноги после утомительного дня, помогала бы в делах лучше всякой секретарши. Я родила бы ему пухлых детишек и сама была бы нежной, как сладкий пудинг. Я сделала бы его счастливым. Но все то хорошее, что я могла бы дать мужчине, киснет во мне, как перебродившее вино. Если я вскоре не найду себе кого-то, превращусь в уксус и буду уже ни на что не годна.

– Брось говорить глупости, Этта, у тебя в запасе еще масса времени.

– Но я не хочу быть старой матерью. – Генриетта прижала руки к животу. – Я мечтаю завести детей, пока еще молода, чтобы участвовать в забеге наравне с другими мамочками, а не плестись в хвосте как старая кляча.

– Ты всегда будешь достаточно молода, чтобы радоваться жизни.

– Но что толку радоваться жизни в ходунках для престарелых? – Генриетта уныло проводила глазами падавшие на пол обрезки волос, похожие на темные перья.

– Ты еще встретишь мужчину своей жизни, и когда это случится, я буду очень ревновать. – Генриетта наконец улыбнулась, и ободренный Трой притворно вздохнул. – Господь сотворил меня геем, чтобы помучить.

– Вдобавок он создал тебя красивым, чтобы помучить меня, – хихикнула Генриетта.

– По крайней мере мы можем над собой посмеяться. Это несколько примиряет с действительностью.

– Верно. Хотя иногда наступает момент, когда и смех не спасает.

Они посмотрели друг на друга в зеркало, разделенные незримой стеной, и лица их печально вытянулись. Затем Трой наклонился и нежно коснулся губами обнаженной шеи Генриетты.

– И все равно я люблю тебя, – хмуро произнес он.

– Знаю. Я тоже тебя люблю. Ты мой друг. Без тебя жизнь превратилась бы в ад.

Неделю спустя Дерек Хит с двумя сыновьями занялся ремонтом гостевого домика Миранды. Старенький радиоприемник, заляпанный многочисленными слоями краски, надрывался на подоконнике, пока строители освобождали кухню от мебели и выкладывали плиткой пол. Под звуки незабвенного хита Фредди Меркьюри «Мы вас растрясем» к команде ремонтников присоединился Артур, старший брат Дерека, призванный на помощь со скамейки запасных. Одетый в безукоризненно белую спецовку, он тотчас включился в работу: принялся обновлять протекший потолок в гостиной и переклеивать обои. Миссис Андервуд принесла рабочим чай с печеньем и надолго задержалась поболтать. Вскоре к компании присоединился и мистер Андервуд. Он нарочно постарался найти себе занятие на этой стороне реки. Сторм и Гас, вернувшись домой после школы, оставили велосипеды на посыпанной гравием дорожке и со всех ног бросились к домику. Дерек ласково потрепал их по головам, вспоминая собственных сыновей в их возрасте и поражаясь тому, как быстро летит время. Для Гаса тут же нашлась работа – об этом позаботился Дерек, а Сторм помогла миссис Андервуд разлить всем чай и раздать печенье. Наблюдая, как рабочие меняют облик домика, стирая память о миссис Лайтли, Миранда испытала минутное сожаление. Эти комнаты служили тайным пристанищем влюбленных. Здесь оставила Ава свой альбом. Грубое вторжение в прошлое незнакомой женщины вдруг показалось Миранде чем-то недостойным и постыдным.

Фатима явилась знакомиться с хозяйкой. Это была смуглая женщина с крупными чертами лица и блестящими карими глазами, волосы ее скрывал широкий шарф, завязанный под подбородком. Полные губы, растягиваясь в улыбке, обнажали широкие черные щели между зубами. Тучная, небольшого роста, Фатима фигурой напоминала бочонок меда. На ногах у нее были белые носки и сандалии.

Прежде чем Миранда успела объяснить, чего она хочет, Фатима остановила ее властным взмахом руки.

– Я знать, как чистить дома, чтобы богатые люди любит, – заявила она с сильным марокканским акцентом. – Вы будет доволен. Фатима чистить ваш дом, пока тот сияет. – Она расплылась в улыбке, сверкнув золотой коронкой. – Фатима знать.

Свои слова она подкрепила решительным кивком, и Миранде пришлось нанять ее.

– Вы принять правильное решение, – важно заключила Фатима. – Вы не пожалеть.

Миранда вернулась к своему столу и принялась писать статью для журнала «Ева» о деловых женщинах, раздумывая про себя, как же другие работающие матери успевают справляться со всеми делами сразу.

Дэвид появился в пятницу вечером, усталый, в дурном настроении. Однако рыбный пирог, приготовленный миссис Андервуд на ужин, заметно его взбодрил, а когда подошла очередь сладкой выпечки с яблоками и ежевикой, Дэвид почти повеселел.

– Дорогая, – сказал он, взяв жену за руку, – жизнь, кажется, налаживается!

– Я тоже так думаю, – согласилась Миранда. – Похоже, Хартингтон-Хаус стал наконец нашим домом.

– Зажженный камин, изысканный ужин, Гас за всю неделю не прогулял ни одного урока. – Дэвид откинулся на стуле. – Вот это настоящая жизнь. – Он похлопал себя по животу. – А теперь я, пожалуй, приму ванну и включу телевизор. Посмотрим, есть ли там что-нибудь интересное.

Миранда проводила мужа глазами со смешанным чувством гордости и обиды. Дэвид оценил старания жены наладить быт, но не спросил ни о ней, ни о детях. Правда, упомянул, что Гас примерно себя вел, но только потому, что Миранда не пожаловалась на сына. Она осушила бокал вина и окинула взглядом оставленные на столе блюда. Она вспомнила о спрятанном в кабинете альбоме, и по телу пробежала дрожь предвкушения. Миранда решила ничего не говорить Дэвиду о своей находке. Дневник Авы будет ее секретом. Сознание, что отныне у нее есть своя тайна, оказало на Миранду странное действие. Она вдруг почувствовала свое превосходство над мужем. Альбом стал для нее чем-то вроде секретного оружия, скрытым источником силы. Сейчас она сложит тарелки в посудомоечную машину, включит ее, будет смотреть телевизор вместе с Дэвидом, потом они отправятся в постель, но вечером в воскресенье, оставшись одна, она достанет альбом, свернется клубком на кровати и сполна насладится чужой любовью.