Текст книги "Калтонхолл (СИ)"

Автор книги: С Копылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Для томимых ожиданием людей сигнал тревожного колокола все же раздался внезапно. Вильтон вскочил на ноги при первом же звоне, и его сердце екнуло, а руки похолодели. В голове пронеслась мысль, что игры кончились, и сейчас он пойдет в настоящий бой.

На площади стали раздаваться властные голоса десятников и командиров повыше, приказывающие занять позиции и изготовиться к бою. Осмунд из Ручьев наскоро построил свой десяток и бросил его полубегом на свои позиции. Отряду Вильтона выпало защищать участок на западном прясле стен Калтонхолла, прямо перед последней башней по ту сторону ворот. Вильтону стало это известно пару дней назад, и тогда он несказанно обрадовался, что их позиции так далеки от ворот – он не сомневался, что основной удар врага придется именно на них. С другой стороны, соседями их десятка были такие же необученные ополченцы, ибо самые умелые воины остались на обороне надвратных башен.

Так как позиции их десятка были довольно далеко от площади, люди Осмунда влезли на стены одними из последних, когда уже сгущались сумерки. Оказавшись наверху, они немедленно примкнули к бойницам и зубцам, стараясь углядеть наступающих мертвецов, но равнина перед Калтонхоллом была пуста вплоть до самого леса. Со сторожевой башни, должно быть, еще была возможность увидеть врага, но не с самих стен. Когда стало понятно, что битва начнется не в сей час, ополченцы отринули от стен и столпились вокруг десятника.

– Уж не привиделись ли кому там наверху мертвецы-то? – спросил старик Феланий, указывая на наблюдательный пост прямо на отроге позади.

– Не до шуток в сей час небось... – мрачно ответил один из стражников-новобранцев из десятка.

– Ну, у страха-то глаза велики! – не унимался сапожник. – В таких потьмах и не такое углядеть можно!

С темнотой тот, конечно, погорячился. Летние ночи редко бывают непроглядными, а почти безоблачное небо и то, что полнолуние было всего три дня назад, позволяло надеяться, что темнее сумерек и не станет. Окрестности города отлично просматривались до самого леса, черной стеной вставшего вдали. Вновь потекли томительные часы ожидания, уже начавшего действовать Вильтону на нервы. Действительно неприятное чувство, когда на тебя идет грозный, но неизвестный и невидимый враг.

Постепенно люди перестали беспрестанно пялиться в поля за городом и немного расслабились. Некоторые присели вдоль зубцов, приспособив под скамьи припасенные на стенах рогатины и наспех сколоченные крестовины для сталкивания нападающих и их лестниц. Однако в воздухе ощущалось нарастающее напряжение. Разговоры на стенах затихли, лишь потрескивание углей в жаровне и пламени редких факелов нарушало тишину.

Тишину! Внезапно до Вильтона дошло то, что он не заметил ранее – вокруг было слишком безмолвно. Ни стрекота цикад, ни голосов птиц, ни шелеста ветра, ни плеска Лоссен, лишь гнетущая, давящая, гробовая тишина, от которой становилось не по себе. Оглядевшись на людей, он мигом понял, что далеко не он один чувствует это. Более того, до стен стал долетать пока что легкий, но узнаваемый сладковатый запах падали. Похоже, слабый, неощущаемый поток все же присутствовал в словно застывшем вокруг воздухе. Вильтон ясно ощутил, что он боится. Страх противным комком шевелился у него в желудке и выступал холодным потом на спине.

– Идут, что ли? – пробасил вдруг над ухом Сил, заставив лавочника вздрогнуть.

Вильтон кинулся к краю стены и, встав на цыпочки, вгляделся в даль. Он обладал острым зрением, но в темноте и на таком расстоянии не мог поручиться, что действительно что-то видит. И все же, ему показалось, что во мраке происходит какое-то движение. Спустя несколько минут можно было сказать точно – из ночи шла целая темная волна. Запах смерти тоже усилился, словно предвещая скорый конец защитникам.

– К оружию! – зычно скомандовал Осмунд, доставая и свой меч. – Всем быть начеку!

Остальные десятки также зашевелились. Вильтон боковым зрением заметил засветившийся голубоватым сиянием магический источник чуть дальше от их позиций. Очевидно, светличные, которые поддерживали обороняющих стены, готовились озарить поле боя, лишив нежить их преимущества ночного зрения.

На мгновения вокруг стало светло, как если бы полная луна оказалась прямо над городом. А затем... Затем произошло что-то непонятное. Источник внезапно померк, а наступающая нежить исчезла из вида в сгустившейся вновь тьме. Свет от жаровни и факелов тоже как будто стал тусклым и не распространялся дальше источников. Вильтон поднял глаза к небу и обомлел. Он не видел ни звезд, ни алой догорающей полоски заката за городом, ни луны. Все закрыло непроницаемое черное марево. Дальше стало только хуже – неведомая тьма сгустилась настолько, что стала липкой, почти осязаемой. Она попросту поглотила город, обволакивая его жутким покровом. Ни огонь, ни светличные источники были не в силах отогнать ее, казалось, что эта непроглядная пелена душит все, что попало в нее.

– Что за скверна? – испуганно прошептал голос Осмунда где-то левее.

Вильтон видел лишь стоявших рядом Сила и Фелания, да мог различить еще пару силуэтов товарищей поодаль – настолько стало темно. Осмунд грязно выругался и затих на несколько мгновений. Затем Вильтон разглядел в той стороне тусклый голубоватый огонек.

"Десятник владеет магией!?" – пронеслось у него в голове.

Толку, впрочем, от его заклинания не оказалось никакого – огонек сразу же померк, моргнул пару раз и потух.

– Худо дело! – заметил старик Феланий. – Начнись приступ в сей час, мы друг дружку поубиваем в потемках!

– И не говори, старче... – отозвался сам Вильтон, которому стало совсем не по себе.

________________________________________________________________________

Когда прозвучала тревога, Реджинальд двинулся в числе отряда советников к наблюдательному посту, который сам же и обнаружил и рекомендовал для битвы – большому трехэтажному постоялому двору, находившемуся недалеко от ворот и чуть в стороне от главной улицы. Разведчика привлекло то, что у этого здания было что-то вроде декоративной башенки на крыше, откуда можно было окинуть взглядом все будущее поле боя. Также, на задворках таверны вполне мог разместиться резерв, не мешаясь при этом на дороге. В отряд входили самые боеспособные подразделения Калтонхолла – наемные клинки купеческих домов, гномья тяжелая полусотня и наиболее опытные стражники, всего набралось к полутора сотне воинов. Весь цвет города был здесь же – наместник с сыном, оставшиеся советники с приближенными, озаренный Джендри с отрядом верных послушников и тот рыцарь со шрамом на виске.

Едва прозвенел колокол, вся эта пестрая толпа собралась на центральной площади перед ратушей, где Реджинальду сразу же бросились в глаза снарядившиеся для боя важные чины города. Все-таки, как ни крути, гражданского человека, лишь волей случая взявшего в руки оружие и надевшего броню, легко отличить от настоящего ратника. Валлен Аддерли, одетый в очевидно фамильный нагрудник искусной работы, выглядел несколько неуклюже, хотя и по-прежнему внушал почтение. Его сын был не вооружен, без щита, а защитой ему служила лишь почти такая же кольчуга, как и на самом сотнике. Маг – на то и маг, чтобы не лезть в гущу схватки, Реджинальду это было прекрасно известно. Отец Джендри был вообще бездоспешен, если не считать стеганки поверх, он лишь сменил нарядную выходную рясу на более практичное одеяние типа накидки и простых толстых штанов, хотя на его поясе и висела пернатая железная булава. Стоявшая чуть поодаль за ним Лорис Нортон выглядела просто смешно и нелепо. В мужском наряде, шлеме, панцире и с шестопером в руках, она скорее походила на решившего поиграть в войнушку ребенка, чем на советника города. Благо, ее удалось уговорить не лезть на передовую. Валлен Аддерли надавил на то, что кто-то должен остаться с мирными жителями в тылу и принять руководство над ними на время осады. Нехотя, она согласилась и удалилась в сторону заката в сопровождении двух верных телохранителей и собственного сына, который, впрочем, обещал вернуться к бою.

– Обожди-ка, Уилл, а где твой сын? – спросил тысяцкого наместник, пока госпожа Нортон готовилась отправиться к северным воротам.

Стоявший спиной к ним Деннингтон чуть поежился и ответил со вздохом:

– Лайонелю нездоровится, снова приступ. Та же самая хворь прикинулась.

– Вы же говорили, что светличные помогли в тот раз? – не без укора задал вопрос Арлен Аддерли. Озаренный Джендри удивленно поднял брови, услышав реплику.

Тысяцкий полуобернулся и, не моргнув глазом, продолжил:

– Должно быть, не так все просто. Поплохело ему вчера с ночи – с постели не в силах встать от болей. Я оставил его под присмотром моей жены и дочери.

Валлен Аддерли молча кивнул головой, сверля спину Деннигтона взглядом, но больше не проронил ни слова. Реджинальду было очевидно, что все слова тысяцкого – ложь, но, похоже, никто не решился спорить об этом в преддверии сражения с нежитью.

Наемники и стражники в отряде резерва были разодеты и вооружены кто во что горазд. Видимо, многие сменили для боя казенную экипировку на свою собственную, разнообразие коей поражало. Гномы Каледдина выделялись на этом фоне монолитностью и однообразием – все, как один, были облачены в мощные угловатые полные латы и такие же шлемы с небольшими прорезями для глаз и имели на вооружении прямоугольные ростовые щиты с недлинным шипом внизу, украшенные эмблемой клана. Большинство было вооружено внушительными боевыми молотами и обоюдоострыми топорами, но некоторые держали длинные глефы с крючьями, закинув щиты за спину. Сам Каледдин сжимал в руке символ главы клана – могучий шипастый рунный молот из черного металла, переплетенный огненным узором из ломаных линий. Все присутствующие ощутили чары этого оружия, едва завидев его. Сам Реджинальд, находившийся ближе к мастеру-кузнецу, кожей чувствовал силу, исходящую от этого молота.

Среди людей выделялся тот самый рыцарь, имя которого сотник поначалу не мог вспомнить, но по дороге услышал вновь – сэр Уилмор Страйк. Он также был закован в рыцарские светлые латы, украшенные фамильным гербом на нагруднике, с большим кавалерийским шлемом с решетчатым забралом, но оружие у него было нетипичное для рыцаря – за спиной висел большой двуручный меч, рукоять которого выступала над его правым плечом. Такими обычно пользовались элитные пехотинцы и наемники Эрафии. Впрочем, у него был и обыкновенный прямой клинок в ножнах на поясе. Все это снаряжение заставило Реджинальда весьма усомниться в том, что сэр Уилмор в Калтонхолле "проездом". Когда его спросили, где же положенный ему по званию конь, Страйк ответил с грустью:

– Убили подо мной год назад. С тех пор пешим воевать приходится.

Реджинальда это не удивило. Хороший боевой конь, особенно рыцарский, стоил целое состояние, поэтому очень многие кавалеристы, лишившись его, вынуждены были биться пешими до тех пор, пока не смогут накопить на нового. Если вообще смогут. Некоторые рыцари предпочитали вообще не вступать в бой конными, как бы абсурдно это ни звучало, или хотя бы сменить скакуна на простого, необученного, если позволяла заварушка. Благо, далеко не всякий враг подходил для лихих кавалерийских наскоков. Боевые кони ценились настолько, что зачастую именно на их исцеление, а то и воскрешение, тратились самые мощные заклинания. Это только люди сами плодятся и готовы убивать кого угодно чуть ли не с рождения – лошадь же обучить нужно всему.

Однако оригинальней всех выглядел ненавистный сотнику тысяцкий Деннингтон. В его вооружении не было ничего необычного – тот же полуторный меч на одном боку и небольшой широкий кинжал на другом. С защитой было куда интересней. Деннингтон не надел ни шлема, ни щита, и даже не держал их в руках, как некоторые вокруг – у него действительно не было всего этого. Броней ему служила длинная кольчуга из вороненой стали с рукавами по запястья, тут и там усиленная черными металлическими пластинами. На его правой руке была кольчужная же рукавица, соединенная с рукавом доспеха, а левую защищала вороненая латная перчатка с наручем. На ногах были лишь темные шоссы и тяжелые сапоги без каких-либо доспешных элементов. Несмотря на такое странное снаряжение, тысяцкий, единственный из всех невоенных людей Калтонхолла, выглядел действительно грозно. Весь его облик подсказывал, что он знает, что делать в бою. Реджинальд не без укоризны самому себе подумал, что не захотел бы сойтись с таким в поединке.

Когда они все прибыли к наблюдательному пункту, за городом во всю горел закат, и на улицах было светло. Тени перевала Калтон не доставали до этого места. Воины расположились во дворе дома и в переулках вокруг, Валлен же и остальные, включая разведчика, поднялись на декоративную башенку. Ничего подозрительного в окрестностях города они, конечно, не увидели – три этажа это не скала в семьсот локтей высотой и обзором до горизонта. Реджинальд машинально отметил в уме, что доброволец-разведчик не ошибся, и нежить, скорее всего, действительно подойдет под стены с темнотой. Сотник окинул взглядом стены в пределах видимости, наблюдая, как ополчение постепенно занимает позиции на них. До него доносились крики начальника Калтнхоллской стражи Эдрика, который возглавил оборону ворот и расставлял своих людей. Все это опять напомнило Реджинальду о тех битвах, в которых ему довелось участвовать. Сотник вновь почувствовал волнение и легкий страх, по его телу разлилась холодная волна тревоги. Он владел собой и никак не показал этого окружающим, которым, впрочем, было вовсе не до него, но самому себе врать не стал – скверное у него было предчувствие...

Закончив разглядывать местность, спустились в таверну. Весь ее первый этаж занимали большой трапезный зал и кухня, наполовину уходящая в дворовую пристройку. Тут разместились личные наемники советников города и доверенная стража. Командиры собрались для совета в комнатах выше. На третьем же этаже были места для самых притязательных постояльцев – их заняли советники, Страйк и, как предполагалось, озаренный Джендри, но тот наотрез отказался покидать своих светличных. И, конечно, этаж охраняли самые надежные люди Калтонхолла. Они же встали на часах в башенке. Валлен Аддерли строго-настрого запретил выпивку и приказал своим наемникам проследить за остальными.

– Ежели кого уличите в подобном – немедля голову с плеч! – очень веско бросил он варвару-начальнику вслед. – Еще не доставало, чтоб кто-нибудь забыл, куда попал.

При этих словах отец Джендри недвусмысленно покачал головой, но наместник словно не заметил его жеста.

Когда все более-менее успокоилось, и стало очевидно, что ждать атаки сию секунду не стоит, наместник Аддерли властным жестом подозвал Реджинальда к себе и велел стоявшему рядом озаренному Джендри вернуть сотнику мечи. Разведчик знал, что его оружие все это время было в распоряжении светличных, тщетно пытавшихся скопировать чары. Отец-настоятель уже отчитывался перед советом в том, что они потерпели неудачу. Тем не менее, забирая сверток у подошедшего послушника, Реджинальд не преминул спросить Джендри лично:

– Так и подсобили с чарами-то, отче?

Озаренный кинул взгляд на наместника Аддерли, мрачно кивнул и виновато сказал:

– Не по силам нашим затея оказалась... На пару порождений скверны, глядишь, и хватит, да главного не достигли – не сумел я постоянными чары-то сделать. Упустил чего-то мастер Лисандр, даруй ему покой Небо... И жаль, что я не достопочтенный Паттон.

Валлен Аддерли одарил настоятеля хмурым взглядом, в котором Реджинальд прочитал лишь то, что оправдания наместника не интересуют. Тот привык судить обо всем лишь по результатам, а не словам, сотник уже хорошо это усвоил. Наместник перевел взор на самого Реджинальда, недвусмысленно кивнув на мечи, и сурово произнес:

– Надеюсь, обойдется без глупых выходок?

– Да, милорд. – коротко ответил разведчик, смекнув, что не стоит сейчас говорить лишнего.

Сперва полюбовавшись немного на возвращенные клинки, Реджинальд повесил их на пояс. На самом деле, его мечи ничем не выделялись – это было обычное, хотя и добротное, на совесть выкованное оружие. Два практически одинаковых меча полутора локтей в длину без узоров и украшений, они верно служили ему с тех самых пор, как он стал сотником.

Со стен доложили о том, что пока не видят врага и в окрестностях все еще спокойно, хотя ночные сумерки уже вступали в права и по расчетам разведчика, нежить должна была быть поблизости. После этого все разошлись по своим местам, но Реджинальда наместник от себя не отпустил ни на шаг, велев ему оставаться под рукой на случай чего. Сотнику было крайне неловко находиться в одной комнате с Валленом Аддерли, в небольшом помещении было некуда деваться от пронзительного давящего взгляда, который не спускал с него наместник. Реджинальд чувствовал себя просто каким-то важным механизмом, за которым необходимо следить каждое мгновение, а вовсе не человеком. Усугублялось положение и тем, что наместник практически не разговаривал ни с сыном, ни с самим сотником, не давая отвлечься. Из головы Реджинальда не выходили думы о том, что уготовил ему Аддерли после битвы, добавляя еще больше напряжения к и без того нервозной обстановке.

В момент, когда свет вокруг померк, и Калтонхолл поглотила черная пелена, Реджинальд так же был с наместником и его сыном в комнатах наверху. Он встревожился не меньше остальных, хотя и понимал, что происходит. Все, кто находились на верхних этажах, бросились в трапезную. Выскочив в коридор, Реджинальд, Валлен и Арлен столкнулись с тысяцким и стражниками на этаже. Среди людей прокатилась волна паники, многие схватились за оружие, испуганно озираясь по сторонам.

– Какого хера вокруг творится!? – злобно выпалил тысяцкий, плюнув на все приличия. – Хоть глаз выколи! Драконье пламя...

– Покров тьмы. – пояснил Реджинальд, лихорадочно соображая, что предпринять. – И нас путают, и свом подсобляют, твари!

– Что делать, сотник? – жестко, но владея собой, спросил наместник.

– Где отец Джендри? – вместо ответа крикнул с лестницы в темноту Реджинальд, но его возглас, без того приглушенный враждебной магией, потонул в общем гуле голосов.

– Людей созывай, княже! – почти приказал наместнику разведчик, так и не получив отклика от озаренного Джендри. – Ручаюсь, в сей час мертвецы и ударят.

Когда советники выскочили из таверны на улицу, там уже собралась приличная толпа. Солдаты из трапезной и со двора сгрудились у входа, не понимая что происходит и ожидая приказов командиров. Непроглядная темень поразила даже видавшего виды сотника – ни один источник света не мог пробиться сквозь эту густую мрачную пелену, затопившую улицы Калтонхолла. Не увидел он и магических светильников на стенах или возле таверны, хотя точно помнил, что по плану их должны были немедля создать в случае тревоги светличные. Реджинальд понял, что все ополчение города рискует остаться без управления в бою.

– На стены двигать надобно! – бросил он наместнику, тщетно пытавшемуся окриками прекратить суматоху вокруг.

– Куда это ты собрался? – прошипел своим противным голосом тысяцкий вместо него. – Улизнуть под шумок удумал?

Реджинальд лишь махнул рукой в сторону командира ополчения и вновь закричал во тьму:

– Разведать, что происходит надобно! Глядишь, сеча уже идет! Людей стройте и к бою готовы будьте!

В этот момент ко входу в трактир прибыл запыхавшийся Джендри с парой помощников. В темноте он едва не налетел на самого наместника, но, поняв, кто перед ним, остановился и пробормотал:

– Скверны дела наши, господин Аддерли! Не в силах я той тьме противостоять, затмевает она мой свет!

– Что вообще происходит!? – в сердцах воскликнул сын наместника. – Я чую чары в этом покрове, но не могу их развеять!

– Истинно так! – вторил ему озаренный. – Меркнет в этом мареве...

Светличный не договорил, потому что в тот самый момент один из солдат, не заметив, задел его древком алебарды по голове и крепко выругался при этом. В этот момент до Реджинальда дошло казалось бы очевидное – никто из магов Калтонхолла не в состоянии побороть это заклинание. Разведчику было известно, что вуаль тьмы – одни из самых простых темных чар, но в ту ночь ни Арлену, ни Джендри с послушниками оказалось нечего им противопоставить. Хотя, кому как не служителям Света, сами Небеса велели разгонять тьму...

"И это лишь подготовка к битве!" – с этими мыслями волосы разведчика зашевелились под шлемом от осознания поражающей мощи врага. – "На что же те некроманты в бою способны?"

– Дозорных на стены немедля! – вновь попытался овладеть ситуацией наместник. – Озаренный Джендри, идите вы – попробуйте оттуда почуять что. Где рог, преисподняя всех забери!?

Крича это в темень улицы, Валлен имел в виду сигнальщика с горном. При подготовке к сражению Реджинальд намеренно уделил много времени разработке и подготовке способов сообщения между различными участками обороны, помимо простых гонцов и магии – как раз на такой случай.

– Труби позывной! – распорядился Аддерли невидимому солдату, и через мгновение в шум суматохи у трактира врезался низкий мощный зов зачарованного рога. Все замерли в ожидании ответа. Реджинальд плотно стиснул зубы и сильно сжал рукоять одного из мечей, готовясь к дурным вестям. Прошло еще какое-то время, трижды достаточное для отзыва, но ответа со стен все не было. Реджинальд хотел было уже приказать занять круговую оборону во дворе и мужаться, когда из мрака долетели сильно приглушенные, но отчетливо различимые звуки. Сначала донеслись два коротких высоких гудка – сигнал того, что у ворот все спокойно. Почти одновременно с ними – два коротких низких с восточных стен, а, чуть погодя, высокий и низкий короткие гудки с дальнего западного поста. Враг нигде не наступал.

– Ты же молвил, что нежить в сей час ударить должна! – раздался упрекающий возглас Деннингтона. – Впросак ты попал, сотник. Не все тебе по уму, в который раз убеждаюсь.

– Где зарок, что пока ты меня честишь, горнисту глотку не перерезают на стенах? – огрызнулся в ответ Реджинальд, сам будучи озадаченный тем, что некроманты не воспользовались преимуществом. – Надобно самим разведать, что да как там.

– Я готов. – коротко сказал Джендри, помянув приказ Аддерли.

– Я с тебя глаз не спущу, изменник! – бросил вновь тысяцкий, ясно к кому обращаясь.

– Нет, достопочтенный Деннингтон. – кстати раздался ледяной голос наместника, не терпящий возражений. – Вы и Арлен нужны мне здесь.

Хотя разведчик и не мог видеть в потемках лица Аддерли, он ясно представил себе выражение и взгляд, с которыми он это произносит.

– Тогда я пойду. Возможно, моя помощь станет не лишней. – сказал чей-то мелодичный молодой голос. Из-за того, что проклятая тьма искажала звуки, владельца голоса Реджинальд поначалу не опознал.

– Решено. – подытожил наместник. – Сэр Уилмор, берите четверых людей, сотника и озаренного Джендри, и выясните, что к чему.

– Благодарю за доверие. – ответил молодой голос, и Реджинальду послышалась в нем издевка.

Собранный наспех отряд вооружился факелами и фонарями – заклинание света отца Джендри вновь не дало никакого эффекта, магический источник был попросту поглощен покровом – и двинулся к воротам Калтонхолла.

_____________________________________________________________________________

– Нет. Стоять на месте! – категорично ответил Назим. Его голос прозвучал искаженно и как будто издалека – так его изменило защитное поле чар вокруг. Некромант с помощниками находился в самом центре своей армии, остановившейся в полутора сотнях саженей от стен Калтонхолла, и ему пришлось окружить себя барьером, чтобы не задохнуться от вони гниющей плоти.

Друлл сделал шаг к Назиму и сказал:

– Я не понимаю вас, магистр! Почему мы не начнем атаку под покровом?

– Тебе и не нужно понимать! – властно произнес маг и резко усилил собственную ауру, подавляя лича. – Лишь подчиняться!

Тот попятился назад, чувствуя подавляющую мощь некроманта, но не отступился от своего:

– Магистр Назим, нам следует воспользоваться преимуществом покрова! Вам должно быть известно, что нежить днем действует хуже!

– Нет у нас никакого преимущества в данный момент. – менторским тоном произнес Назим, не ослабляя ауру. – Низшая нежить никудышные бойцы что ночью, что при свете дня. Ты говоришь, что сейчас для атаки самое время, но и враги думают также. Они ожидают нападения и готовы к нему.

– Но люди не видят в темно... – хотел было возразить Друлл, но Назим так придавил его своей силой, что он замолк.

– Не смей меня перебивать. Я уверен, что в этом городе живут не идиоты, и они предусмотрели меры на случай покрова тьмы. Ты, похоже, так давно перестал быть человеком, что позабыл, каково это. Позабыл сильные и слабые стороны людей. Сейчас все, кто стоит на стенах, полны сил решимости принять бой. Поглядим, что станет ними ближе к рассвету. Главное преимущество нашей армии вовсе не в ночном зрении, а в том, что мертвецы, в отличие от живых, не знают усталости и страха. Поэтому поддерживайте покров и ждите.

Объясняя все это личу, некромант намеренно не стал заострять внимание помощника на том, что вообще-то для штурма стен необходимы лестницы и мостки, равно как и таран для выноса ворот. Скорее всего, тот попросту не брал такие мелочи в расчет, тогда как Назим выделил целый отряд под командованием одного из личей для таких приготовлений.

– Я понял вас, мой господин... – проговорил Друлл, сопротивляясь ауре Назима. Другой же лич, Кразис, спросил:

– И мы просто будем бездействовать до утра?

– Кто говорил о бездействии? – назидательно отозвался в ответ некромант. – Отнюдь. Позовите ко мне Гархона, для его слуг есть задание. Пора нанести визит господину наместнику.

_____________________________________________________________________________

До главных ворот отряд Страйка добрался практически без происшествий, несмотря на то, что путь был нелегок. Хотя зловещий покров и не гасил пламя факелов, он не давал свету от них распространяться – чтобы осветить путь приходилось чуть ли не припадать к земле в попытках разглядеть все колдобины на дороге. Двигаться приходилось чуть ли не на ощупь. Реджинальду посчастливилось ни разу не упасть по дороге, тогда как остальные то и дело запинались ногами. Сэр Уилмор раз тоже растянулся посреди дороги, громко лязгнув латами и выругавшись. Никаких признаков сражения по дороге не обнаруживалось, вокруг стояла гнетущая мертвая тишина, нарушаемая лишь спешащим отрядом. Однако, по мере продвижения к воротам в застоявшемся воздухе все явственней ощущался сладковатый тошнотворный запах гниющей плоти. Когда до ворот оставались считанные сажени, солдаты, охранявшие их, услышали приближающийся отряд, и из темноты донесся грозный оклик:

– Кто идет, назовись!

Страйк ответил, что они посланцы наместника для выяснения обстановки, когда Реджинальду и так стало ясно – на этих позициях все спокойно. Некроманты затаились и чего-то выжидают. Люди Страйка нащупали в темноте дверь надвратной башни и поднялись наверх. Там их уже ждали, помимо двух десятков обороняющих башню стражников, начальник Эдрик и наемник Лисск, командовавший лучниками, собранными для защиты главных ворот. Здесь было чуть светлее, чем внизу – горящее масло в большой чаше на полу озаряло пространство причудливыми отсветами пламени, заставляя тени танцевать на башне мистический танец. Реджинальд сумел разглядеть, что все, кроме ящера, закутали лица платками и говорили в нос – запах мертвечины здесь, на крыше, был куда сильнее, чем на улицах Калтонхолла. На Страйка и остальных со всех сторон посыпались вопросы о том, что происходит. Немного прояснив ситуацию бойцам на башне, люди Страйка сами принялись выяснять, что творится вокруг.

Что-либо разглядеть с башни, разумеется, было невозможно, но в темноте за стенами явственно ощущалось присутствие чуждой силы. С полей Калтонхолла веяло смертью в тот час. В голову сотника пришла одна мысль, и он поспешил ее высказать рыцарю из таверны:

– Сэр Уилмор, надобно узнать, далече ли мертвяки зашли. Велите лучникам десяток стрел зажженных пустить в поле – авось, выясним что.

Рыцарь молча кивнул, соглашаясь, и крикнул за край надвратной башни:

– Лучники, стрелы наложить! – начал было он, как тут же был прерван шипящим голосом Лисска:

– Дозсвольте мне! Вернее сстанет! Мои воины васс не поймут.

С этими словами он показал на собственный великолепный длинный лук, больше самого ящера, висящий наискосок у него за спиной. Реджинальду доводилось встречаться в бою с болотными отрядами, вооруженными такими луками – это была поистине грозная сила. Изготовленные из редких материалов топей, они пускали тяжелые стрелы с такой силой, что наповал убивали одоспешенных солдат, а об их точности ходили легенды.

– Перечишь мне, ящерица? – надменно отчеканил Страйк, не привычный к общению с другими расами кроме как на поле брани. – Знай свое место!

– Шшто ты ссказсал, ла'сшиив? – угрожающе сверкнул в темноте своими большими глазами воин болот. – Думаешшь я боюссь тебя? Ссоветую умерить пыл – Калтонхолл опассное мессто для тебе подобных!

– Да как ты смеешь! Я присяжный рыцарь лорда Дарбонта! Уилмор Верный! За такое неподчинение я могу зарубить тебя на месте!

Страйк недвусмысленно схватился за рукоять кавалерийского меча и шагнул в сторону Лисска, а тот, запустив руку за спину, пригнулся к полу и прошипел в ответ:

– Попробуй. Первым ссляжешшь!

Прежде, чем сам сотник вмешался в происходящий идиотизм, между рыцарем и ящером встал отец Джендри и властно произнес:

– Во имя Неба, я прошу держать себя в руках и сохранять достоинство! Сегодня и так прольется достаточно крови!

– А я б поглядел, как с этого лощеного спесь собьют... – чуть слышно пробормотал стоявший где-то сбоку от Реджинальда начальник калтонхоллской стражи.

– Ужель вам не совестно промеж собой распри устраивать пред ликом общей угрозы? – продолжил увещевать Джендри. – Мы озарены единым Светом, и нет под Ним более достойных или менее!

Сэр Уилмор смерил еще раз взглядом стоящего в боевой стойке ящера и ответил:

– Мне нет дела до таких мелочей, лишь бы он под ногами не мешался.

– Тоже ссамое и о тебе! – с этими словами ящер выпрямился, подошел к краю надвратной пристройки и отдал несколько команд на своем языке. Раздался многократный звук спускаемой тетивы, и в темноту понеслись десяток пламенных стрел, быстро исчезнувших из вида. Никакого ответа или реакции не последовало.

– И что теперь? – озадаченно спросил озаренный Джендри. – С чем к наместнику возвращаться?

Все замолчали. Даже опытному разведчику Реджинальду ничего не приходило на ум. Тогда сэр Уилмор заявил: