Текст книги "Безрассудный (ЛП)"

Автор книги: С. Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Оттолкнув от себя эту мысль, я встал и пересел в кресло. Мы с Кирой многое пережили, но быть вместе нам, видимо, не судьба… Если она очнется… Когда она очнется. Когда она очнется, мне придется сказать ей, что между нами все кончено. Что бы ни входило в планы Денни, с меня хватит. Я так больше не могу.

Я упал в кресло, а Денни сел на кровать. Должно быть, я уснул, потому что следующее, что я помню, – ослепляющие солнечные лучи. Моргнув, я посмотрел на Киру. Она все еще лежала неподвижно. Может, спала, а может по-прежнему была без сознания. В лучах солнца синяк на ее лице выглядел еще более жутко. В палате были медсестры, а вот Денни куда-то пропал.

– Как она? – прохрипел я.

Одна из медсестер посмотрела на меня и уже собиралась ответить, как вдруг в палату вошли еще три медсестры. Я закатил глаза, поняв, что это мои медсестры. И блондиночка уже не казалась такой радостной.

– Вот вы где! Нельзя же вот так сбегать. Вам нужно вернуться в палату, доктор вас осмотрит, а мы сменим повязки…

Я очень медленно и осторожно скрестил руки на груди.

– Делайте со мной, что хотите. Но если вы не планируете выставить меня отсюда пинками, я никуда не уйду.

Девушка, прятавшаяся за блондинкой, нахмурилась. Она была очень разочарована тем, что я отказался пойти с ними.

– Ну, хотя бы бумаги заполните.

Я поднял здоровую руку.

– С радостью. Вы знаете, где меня искать.

Медсестра, снимавшая показатели Киры, премило улыбнулась, остальные же в спешке удалились.

– А я-то думала это я упрямая, – сказала медсестра Киры. Выпрямившись, она одарила меня одобрительным взглядом. – Вам не больно? Может, вам что-нибудь нужно?

Я покачал головой. Мне было больно лишь из-за неопределенности состояния Киры.

– Как она? – снова спросил я.

Медсестра нахмурилась.

– Уже чуть лучше, чем раньше, но до «хорошо» еще далеко. Простите, не хотела вас расстраивать.

Сглотнув, я кивнул. Она же не виновата. В палату вошел Денни с дымящейся чашкой чего-то, что, судя по всему, было чаем. Мой взгляд тут же переметнулся к нему. Это он виноват. И я. Мы оба.

Денни спросил у медсестры то же самое, что и я, и ответ получил такой же. Когда девушка ушла, Денни, вздохнув, снова присел на кровать Киры.

– Тебе бы съездить домой, переодеться… – раздраженно глядя на меня, сказал он.

Я посмотрел на свою футболку, усеянную красными пятнами. Да, было бы неплохо, но я не могу оставить Киру.

– Потом переоденусь.

Денни прищурился.

– Думаешь, она хотела бы увидеть тебя таким? В ее крови? Думаешь, это поможет ей поправиться?

Я подался вперед.

– Думаешь, кому-то есть дело до моей одежды, когда у меня все лицо разукрашено? – я указал на глаз, который так воспалился, что я едва мог видеть.

Денни снова вздохнул и посмотрел на Киру. В комнате повисло напряженное молчание, я скрипнул челюстью и прикрыл глаза. Наша с Денни грызня ничего не решит.

– Прости. Ты прав. Эван знает, где спрятаны ключи от дома, я позвоню ему и попрошу привезти одежду, – открыв глаза, я увидел, как Денни смотрит на меня. – Но я не уйду, хватит пытаться меня сплавить.

– Знаю, – сострил он. – Никак не можешь оставить ее в покое, да?

Выдержав его взгляд, я спокойно ответил:

– Нет, не могу. Мне жаль.

– Тебе жаль? Ну, это все меняет, конечно же, – он поднял свободную руку и заговорил так, будто в комнате кроме нас была еще целая куча людей. – Все нормально, ребята, Келлану жаль, теперь все, блин, в порядке.

Я тоже поднял руку, показывая ему, что она загипсована от запястья до локтя.

– Иногда ты лажаешь так, что извиниться, – единственное, что ты можешь сделать, Денни. Я думал, что уж кто-кто, а ты сможешь это понять.

Денни вздохнул и отвернулся. Я тоже вздохнул, я так устал от всего этого.

– Слушай, я знаю, ты злишься. Знаю, что облажался, окей? Но сейчас меня волнует только Кира и ее здоровье. Так может мы могли бы… Постараться не убить друг друга, пока ей не станет лучше?

Денни снова посмотрел на меня. Злость будто бы испарилась, теперь на его лице осталась только печаль.

– Не хочу я тебя убивать. Я просто… не хочу тебя больше видеть.

Его слова кольнули в самое сердце, но я это заслужил.

– Знаю. И тебе не придется, как только ей станет лучше. Но до тех пор, может мы сможем… объявить какое-никакое перемирие?

Денни коротко кивнул.

– Да, хорошо. Притворимся ради нее.

Снова закрыв глаза, я откинулся в кресле. Отлично. Теперь остается только надеяться, что Кира скоро очнется.

Чуть позже вернулись мои медсестры с кучей бумажек и новыми повязками. И я полностью отдался им, подписав документы о выписке. Когда Медсестры ушли, Денни вышел, чтобы сделать пару звонков, так что я тоже взял телефон, чтобы набрать Эвану. Естественно, он заволновался, когда я сказал, где я и что мне от него нужно.

– В больнице? Почему ты в больнице? С тобой все нормально?

Вздохнув, я вкратце обрисовал для него основные моменты этой адской ночки. Когда я закончил, Эван долго молчал.

– Ты собирался уехать? Даже не попрощавшись? А как же группа, ты вообще собирался рассказать нам или на следующей репетиции мы просто должны были сидеть гадать, где тебя черти носят?!

Я слышал, как его голос наполнился злостью и обидой.

– Я хотел сказать. Позвонил бы, когда приехал… куда-нибудь. Прости, Эван.

О группе я даже не подумал, просто хотел уйти подальше от Киры. Черт, какой же я эгоистичный ублюдок.

– Приеду, как только смогу, – сказал Эван и повесил трубку, прежде чем я успел еще раз извиниться. Я облажался даже сильнее, чем я думал. Мой идиотизм не знает границ.

Примерно через час с хвостиком Эван вошел в палату Киры. Он посмотрел на ее неподвижное тело, затем на меня. Его глаза широко распахнулись, рот приоткрылся от удивления.

– Господи, – прошептал он.

Его взгляд метнулся к Денни, и я встал.

– Давай выйдем в коридор, – сказал я, – чтобы Кира могла отдохнуть.

И чтобы Эван не стал наезжать на Денни.

Челюсть Эвана скрипнула, кулаки сжались. В одной руке он держал пакет с чистой одеждой для меня. Я положил здоровую руку ему на плечо, подталкивая его к двери, которую я закрыл, едва мы оказались в коридоре.

Эван снова внимательно посмотрел на меня в свете флуоресцентных ламп.

– Это сделал Денни? – прошептал он.

Я покачал головой.

– Нет, нас с Кирой ограбили. Это грабители постарались, – говорил я медленно и четко. Такова наша легенда и ее нужно придерживаться. – Пожалуйста, Эван, не будем об этом. Я виноват не меньше Денни.

– Ага, грабители… – пробормотал Эван, отвернувшись. И, вздохнув, опять посмотрел на меня и протянул пакет.

– Держи, чистая одежда. Я и машину могу подогнать, если ключи дашь.

– Спасибо, – ответил я и полез в карман в поисках ключей.

Когда я передал их Эвану, нахмурился.

– Не благодари. Ты еще не знаешь, что я собирался сказать.

Я напрягся, почувствовав неладное. Он явно не по головке меня будет гладить.

– Бей, чего уж там, – сказал я и поежился от собственного «юмора». Совершенно неудачный подбор слов.

– Ты эгоистичный сукин сын, ты знаешь? – Эван скрестил руки на груди.

Да, я в курсе. Я бросил взгляд на дверь в палату Киру.

– Эван…

– Нет, – он уперся пальцем мне в плечо. – Тебе кажется, что ты весь такой одинокий, но ты забываешь о том, что мы трое потащились сюда следом за тобой, когда ты сбежал обратно в Сиэтл, – буравя меня взглядом, Эван пожал плечами. – Думаешь, мы это от скуки сделали?

Я уже открыл рот, собираясь ответить, как Эван снова толкнул меня в плечо.

– Нет, тупой ты придурок. Мы сделали это, потому что любим тебя. И верим в тебя. У тебя были дерьмовые родители, но мы втроем, теперь мы твоя семья. Когда уже, черт возьми, до тебя это дойдет?! – его голос звучал тихо, но пронзительно, его слова с легкостью лезвия вскрывали мои раны.

– Прости, я не подумал…

Эван снова скрестил на груди руки.

– Да уж. не подумал. Как ты мог нас так кинуть? Как ты мог бросить нас? Что, мать твою, нам без тебя делать? – он поднял вверх руку, будто мой поступок полностью лишил его сил.

Я чувствовал себя самым большим уродом на свете. Идиот, эгоист. Пора прекращать, пора вырасти.

– Я не знаю, я не думал об этом вот так. Я просто… Наверное, думал, что вы просто замените меня и пойдете дальше. Решил, что это не так уж важно…

Рот Эвана открылся в изумлении.

– Ты под кайфом, что ли? Это очень важно! Мы не можем взять и заменить тебя. Не можем просто заглянуть в магазин и купить нового тебя. Без тебя Чудил не будет.

Осторожно, чтобы не сделать мне больно, Эван положил руку мне на плечо.

– Ты говоришь, что это наша группа, но я же не идиот. Она не наша. Она твоя, потому что только тебя действительно нельзя заменить. И мы пойдем за тобой хоть на край света, Келлан, ведь мы верим в тебя. Неужели ты этого не понимаешь?

Раздраженно буркнув что-то нечленораздельное, Эван толкнул меня в плечо, и я отступил на шаг, осознавая сказанное им. Я незаменим? Что-то тут не так. Я очень даже… заменим. Ребята всегда были честными, терпеливыми, понимающими и несмотря на все это бесконечно преданными. «Теперь мы твоя семья. Когда уже до тебя это дойдет!» Я такой идиот. Эван был прав, мы семья.

Мысли о моей новой семье напомнили мне о том ужасе, который Эван упомянул, говоря о семье прошлой. «У тебя были дерьмовые родители…» Стараясь не думать о моих вечных комплексах, я спросил:

– Откуда ты знаешь о моих родителях?

Выражение лица Эвана стало чуть мягче, когда он ответил мне:

– Ты сам рассказал, Келл.

Я недоуменно покачал головой. Я никому и никогда о них не рассказывал. Знал только Денни, да и то потому, что стал невольным свидетелем этого насилия. Эван понимал, почему я так удивился, и все объяснил.

– Ты тогда был в стельку пьян, так что, наверное, ничего не помнишь. Это было после того, как ты осмотрел дом, который они тебе оставили… Когда ты увидел, что все твои вещи выбросили. Ты рассказал, что они переехали, а ты даже не знал об этом. Меня это удивило, но потом ты рассказал и о том, как они с тобой обращались.

По выражению чистого ужаса на его лице я догадался, что не скупился на детальные описания. Черт, я рассказал ему. Он все знает. Неужели и остальные тоже знают?

– Ты… Ты рассказал?..

Эван покачал головой.

– Нет, никому не говорил. Это не мой секрет, не мне и рассказывать, – сказал он, пожав плечами.

Вздохнув с облегчением, я закрыл глаза. Мне не хотелось, чтобы во мне видели лишь жертву, не хотелось видеть жалость на лицах людей, не хотелось отвечать на вопросы. Даже думать об этом не хотелось, достаточно уже надумался.

– Спасибо. Я не… Не люблю об этом говорить.

– А может, стоило бы? – тихо спросил Эван.

Я взглянул на него, и его темные глаза были полны сочувствия.

– Может… – прошептал я. Когда-нибудь. Когда уже не будет так больно. Хотя подобный разговор с Кирой прошел проще, чем я предполагал. Но с ней все иначе. Она другая.

Когда Эван ушел, чтобы привезти мою машину, я зашел в уборную и, переодевшись, стал рассматривать свое отражение. Черт, Денни действительно надрал мне задницу. Отец обычно не касался моего лица, он оставлял синяки там, где их не было видно. Денни же не пытался ничего скрыть, мое лицо было ярчайшей иллюстрацией проявления его ярости.

Из-за рассеченной губы улыбаться, говорить, да и вообще хоть как-то задействовать рот было больно. На щеке синяк и ссадина, осторожно прикрытая хирургическим пластырем. Один глаз практически не открывается из-за отека и будет совсем серо-буро-малиновым через несколько дней. Над вторым глазом тоже красуется рана, заклеенная пластырем. Прибавить к этому сломанную руку, ребра и бессчетное количество ссадин и синяков, и можно сказать, что я в абсолютном раздрае.

Закинув испачканную одежду в пакет, я вернулся в палату. Денни посмотрел на меня и, казалось, испытал легкое облегчение, увидев, что я больше не весь в крови.

– Эван ушел? – спросил он.

Я кивнул, садясь обратно в кресло.

– Да, он подгонит сюда мою машину.

Денни на мгновение задумался, а затем сказал:

– Надо было мне поехать с ним, я бы его подвез…

– Без обид, но я думаю, сейчас он был бы не в восторге от твоего общества.

Я попытался сформулировать то максимально вежливо, но думаю, Эван был в шоке, увидев меня. И Киру.

Денни вздохнул и стал рассматривать свои руки. Через пару секунд я нарушил молчание:

– Знаю, что это не мое дело, но… Какие у тебя теперь планы?

Его взгляд оставался прикованным к его рукам, прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.

– Приму предложение насчет работы в Австралии. Я возвращаюсь домой.

Я сглотнул ком в горле, почувствовал, как кольнуло в животе. Даже после всего произошедшего я буду по нему скучать. Но и просить его передумать я не могу.

– Понятно… А Кира? Она поедет с тобой? Ну, когда поправится.

От одного только вопроса боль усиливалась, но молчать больше не было сил. Мне нужно знать, что ее ждет в будущем.

Денни посмотрел на Киру, затем на меня.

– Нет, я еду один.

Я взглянул на Киру: бинты, окутавшие ее голову, ничуть не испортили ее красоту. Она будет в шоке, когда очнется. Она должна очнуться.

– Ты бросишь ее?

Денни усмехнулся.

– Да мы и не сходились после того, как она бросила меня, когда я был в Тусоне. Но да, пора положить этому конец. Она вся твоя, – полушепотом пробормотал он.

Не уверен, что последнюю фразу я вообще должен был услышать, но она пробудила во мне двойственные чувства. Когда Денни больше не будет мешать, может, я и правда смогу заполучить ее… Но хочу ли я этого? Да, хочу. Но не так. Я хотел, чтобы она выбрала меня, потому что любит меня. Но этого не произойдет. Между нами тоже все кончено.

Время шло. Иногда Кира шевелилась, иногда постанывала, но ни разу не открыла глаза. Позже ночью, она наконец заговорила. Ее веки затрепетали, будто ей снился кошмар, она пробормотала:

– Нет… – и добавила: – Келлан, не уходи…

Полностью шокированный, я смотрел на нее, широко открыв глаза. Я был безумно рад тому, что она заговорила, и поражен тем, что даже дурмане от обезболивающих она думала обо мне. Это обнадеживало, кажется, ей действительно становится лучше. Я посмотрел на Денни, собираясь спросить, слышал ли он ее слова, но выражение его лица говорило само за себя. Он не выглядел таким же счастливым, как я.

Выдержав мой взгляд, он встал с кровати.

– Может, посидишь рядом с ней?

Я попытался нахмуриться, но это было больно, и я оставил попытки.

– Уверен?

Денни кивнул и посмотрел в окно.

– Уже поздно, да и ей, кажется, уже получше. Наверное, я… Да, поеду домой. Может, соберу вещи.

Услышав это, я поднялся на ноги.

– Куда ты собрался?

Заметив в его глазах странный блеск, я подумал, что он скажет, что это не моего ума дело. Так оно и есть вообще-то, но он лишь вздохнул и все рассказал.

– Посмотрим, может, Сэм приютит меня ненадолго.

Не зная, что можно ответить на такое, я просто кивнул. В полной тишине Денни захватил куртку, осторожно поцеловал Киру в лоб и направился к выходу. Прежде, чем он успел выйти из палаты, я воскликнул:

– Денни… Прости.

Он замер в дверном проеме, затем кивнул. Все еще стоя ко мне спиной, он сказал:

– Я вернусь утром. Позвони… если что-то изменится.

И он ушел, не дожидаясь ответа.

Как только Денни вышел, я присел на край кровати Киры. Взяв ее за руку, я прошептал:

– Я здесь, малышка. И никуда не денусь.

Глава 32. Стабильность

На следующее утро Денни вернулся повеселевшим. Я подумал, что это немного странно, учитывая обстоятельства.

– Выглядишь… бодренько, – произнес я, не сводя глаз с Киры.

Денни вздохнул, разместившись рядом.

– Нет, не совсем. Я просто… согласился на эту работу. Начинаю через пару недель.

– О, поздравляю, – взглянув на него, я спросил: – Сэм приютил тебя?

Денни покосился на меня.

– Да. Я не вдавался в подробности. Просто сказал, что мы с Кирой расстались.

После его слов Кира пошевелилась и веки ее затрепетали. Мы оба подались вперед.

– Кира? – произнес я, взяв ее за руку.

– Келлан? – прошептала она и снова провалилась в сон.

Денни перевел взгляд с нее на меня.

– Я собираюсь перекусить. Тебе что-нибудь взять?

Я покачал головой. Всё чего я хотел, так это чтобы Кира открыла глаза, посмотрела на меня и улыбнулась, давая понять, что в порядке.

Пришли врачи, сняли с нее бинты и сказали, что опухоль спала и она может прийти в себя в любое время, но это случилось только на следующее утро.

Я разговаривал с медсестрой в коридоре, когда подошел Денни. Он снова переночевал у Сэма, пока я был в больнице. Я поблагодарил медсестру за всю полезную информацию, хотя ее было не так уж и много. Она лишь говорила, что нужно ждать и наблюдать. Время покажет. Теперь всё зависит от Киры. Я реально устал от этих призрачных ответов. Я хотел знать до секунды точно, когда она очнется и придет в себя. Меня очень расстраивало что никто не мог мне этого сказать.

Медсестра смущенно коснулась моего локтя.

– Без проблем, Келлан. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы помочь. Если появятся еще вопросы, просто найти меня, хорошо? – уходя, она подмигнула.

Денни покачал головой.

– Даже когда ты в таком виде, девушки все равно к тебе липнут.

А после его глаза затуманились, и улыбка дрогнула, словно он вспомнил почему ненавидит меня.

– Как она?

– Так же.

Мы вернулись в палату, выражение его лица снова изменилось, едва он увидел Киру. Теперь он словно вспомнил почему ненавидит себя.

– Я разговаривал с Анной прошлой ночью. Она поговорит с родителями Киры вместо меня. Она была очень взволнована и зла…

Денни замолчал, уставившись на свою лежащую без сознания девушку. Ну, бывшую девушку. Внимательно наблюдая за ним, я спросил:

– Когда ты собираешься сказать Кире о…?

Он посмотрел на меня.

– О работе или о расставании?

– Обо всем, – я пожал плечами и оглянулся на Киру. Когда же я сам ей скажу?

– Даже не знаю. Скорее раньше, чем позже. Если скажу ей сейчас и уйду… Да, ей будет больно, но, думаю, она справится, – он многозначительно взглянул на меня, и я понял. Я бы помог ей пережить это, как и раньше…

Пока он смотрел на меня, его взгляд снова изменился.

– Прости меня, Келлан… за то, что я сделал с тобой. Из-за нее.

Опустив глаза, я покачал головой. Это не твоя вина…

Однако он не дал мне шанса возразить. Развернувшись ко мне, он сказал:

– Позаботься о ней, когда я уеду. И если ты причинишь ей боль, я убью тебя. Ты ведь это знаешь, так?

Я рассмеялся над иронией в его голосе. Прошла, кажется, целая вечность с тех пор, как я ее слышал. Я подумал, что стоит рассказать ему о том, что я не собираюсь с ней встречаться… что расстаюсь так же, как и он, но этот же момент Кира вскочила с подушек и закричала: «Нет!». Тут же схватилась за голову и упала обратно, задыхаясь от боли.

Денни оказался ближе. Он погладил ее по лицу, чтобы успокоить, затем повернулся ко мне.

– Сходи за медсестрой.

Она очнулась. Облегчение накрыло меня, и я, не колеблясь, ответил:

– Сейчас вернусь.

Мигом развернувшись, я выскочил за дверь. Заметив медсестру Киры, я кинулся к ней.

– Она очнулась! И ей больно. Сделайте что-нибудь.

Схватив ее за руку, я пытался тащить ее в сторону палаты Киры, но она оттолкнула меня.

– Успокойся. Позволь мне закончить дело, и я приду.

Я задыхался от волнения и тревоги. Она очнулась.

Когда медсестра закончила свои дела, она направилась в палату. Я держал дверь открытой, дожидаясь, когда она зайдет.

– Хорошо, она в сознании. И хорошо, что чувствует боль.

Кира попыталась улыбнуться, но улыбка была явно вымученная.

– Меня зовут Сюзи, и я буду заботиться о тебе сегодня.

Медсестра заставила Денни встать с кровати, затем добавила что-то к капельнице Киры. Киру, казалось, немного затошнило от вида всех этих бутылочек с лекарствами. Проверив жизненные показатели, Сюзи спросила:

– Что-нибудь хочешь, милая?

– Воды, – прошептала Кира.

– Конечно. Я сейчас вернусь.

Когда Сюзи направилась к выходу, Кира перевела взгляд на меня. Ее губы приоткрылись, дыхание участилось. Прибор, отслеживающий ее сердцебиение, тоже запищал быстрее. Осознание этого согрело меня, я всё еще был ей не безразличен. Но следом за этим, пришло другое осознание. Она сделал свой выбор, мне нужно отпустить ее…

Денни обошел вокруг, чтобы устроиться на другой стороне кровати. Он кинул взгляд на меня, когда заметил, что Кира смотрит на него. Он поднял бровь, затем кивнул в сторону коридора. Я его понял. Не мог бы ты оставить нас наедине? Я собираюсь разбить ей сердце. Часть меня хотела поинтересоваться не может ли он подождать хоть минут двадцать, но полагаю ответом было бы нет.

Я вышел в коридор и занял место у двери, подпирая стену. Время пришло.

Денни и Кира разговаривали тихо, до меня доносились лишь обрывки фраз.

– Да я… зол.

– Я хотела рассказать тебе…

– Я должен был поговорить с тобой… Никогда не думал, что ты можешь так поступить…

– Что с нами теперь будет?

Последним был голос Киры. Зная, каков будет ответ Денни, я отошел от стены. Я собирался отойти еще дальше, но мое сердце упрямо заставляло меня стоять и слушать.

– Ничего не будет.

– Но я ушла от него. Я люблю тебя.

Ответ Киры на слова Денни задел меня, и я заставил себя отойти. Она ушла от меня, она выбрала его.

Пока я шел по коридору, я обдумывал варианты Киры. Куда она пойдет, когда ее выпишут? Денни съехал, так что мы остались вдвоем, и я уже знал, что такой вариант не пойдет. Получается, что мы будем рядом. А мне нужно держаться от нее подальше. Я хотел оставить этот порочный круг, в котором мы застряли, что значило, что я должен был попросить ее уйти. Но куда ей идти? Слова Киры, сказанные кажется целую вечность назад, эхом отдавались в моей голове: «Я прекрасно справлялась и без тебя». Да, так было, и будет снова. Ей было бы хорошо и без меня. Просто замечательно.

Когда я вернулся к палате Киры, то услышал тихие всхлипы. Я проявил уважение и не стал входить, пока наконец не услышал, как Денни сказал:

– Я вернусь, чтобы проведать тебя завтра, хорошо?

Через несколько минут из палаты вышел Денни. Он остановился в дверном проеме, его глаза были красными и всё еще мокрыми.

– Ты в порядке? – спросил я. Независимо от того, что сделала Кира, это шаг ему дался нелегко.

– Да, я ухожу. Очень устал. Это было… – он оглянулся на Киру, лежащую на кровати, потом снова посмотрел на меня. – Сложнее, чем я думал.

На мгновение я уставился в пол, ненавидя себя за то, что собирался сделать.

– Да…

В поле зрения на миг попала вытянутая рука Денни.

– Удачи. И повторюсь, мне очень жаль, что я сделал это с тобой.

Я принял его руку и пожал.

– Даже не в половину так, как жаль мне.

Денни коротко улыбнулся, оглянулся на Киру и вышел. Я с минуту смотрел ему вслед, с каждым его шагом набираясь храбрости, а потом заставил себя войти в палату. Мне нужно сделать это сейчас.

Кира лежала на кровати с закрытыми глазами и выглядела так, словно пыталась успокоиться. Даже с синяком на лице, она была так красива на фоне накрахмаленного белого белья.

Тихо подойдя к кровати, я погладил ее пальцем по щеке. Ее глаза вспыхнули. Казалось, она удивилась, увидев меня. Может быть, не ожидала, что я вернусь.

Я сел на кровать рядом с Кирой, улыбаясь тепло и успокаивающе. Я хотел насладиться последними мгновениями вместе.

– Ты в порядке?

– Наверное. Обезболивающее подействовало, и я чувствую, будто вешу тысячу фунтов, но думаю, что иду на поправку.

Ее глаза все еще были влажными, а на щеках виднелись высыхающие следы блестящих слез. Ее голова может быть и в порядке, но не сердце.

– Это не то, что я имел в виду. Поверь мне, я говорил с каждой медсестрой в больнице и знаю всё о твоем здоровье… но ты в порядке? – я взглянул на дверь, чтобы она поняла, что я знаю о расставании.

Новая слеза скатилась по ее щеке, когда она посмотрела на меня.

– Спроси через пару дней.

Кивнув, я наклонился, чтобы поцеловать ее. Как я мог иначе? Монитор сердцебиения начал пищать быстрее, когда наши губы встретились. Усмехнувшись, я посмотрел на него.

– Полагаю, мне не следует этого делать.

Я все еще заставлял ее сердце биться чаще, моё тоже готово было выпрыгнуть из груди. Я буду скучать по ней.

Когда я отстранился, Кира прикоснулась к моей щеке и провела пальцем по синяку.

– Ты в порядке?

Нет. Не думаю, что когда-нибудь снова буду в порядке.

Я убрал ее руку от своего лица.

– Со мной все будет хорошо, Кира. Не беспокойся об этом сейчас. Я просто так рад, что ты… что ты не…

Я удержался, чтобы не произнести вслух свой самый большой страх.

Отвлекаясь от этой мысли, я обхватил ее ладонь обеими руками. Ее пальцы гладили мое запястье, и я наслаждался каждой секундой этого момента. Будет ли мне с кем-то еще так же хорошо?

– Вы с Денни были здесь вдвоем? – удивленно спросила она.

– Конечно. Мы оба переживали за тебя, Кира.

Она мягко покачала головой.

– Нет, я имею в виду, что вы оба были в одной палате и спокойно разговаривали, когда я очнулась. Как вы не поубивали друг друга?

– Одного раза было достаточно, – сказал я, пытаясь улыбнуться. – Ты уже пару дней в отключке. Мы с Денни… говорили несколько раз, – я замолчал, вспомнив наше выяснение отношений. – Первые разговоры были не такими спокойными.

Протянув руку, я убрал волосы с ее лица.

– Переживания за тебя в конце концов смягчили наши перепалки, и мы говорили больше о том, что делать сейчас, а не что уже было сделано.

Кира пыталась что-то ответить, но я первым ответил на вопрос, который она хотела задать.

– Он сказал мне, что устроился на работу в Австралии, и когда я спросил, заберет ли он тебя с собой, он ответил нет.

Новый поток слез вырвался из глаз Киры, и я осторожно смахнул их. Сейчас она выглядела так, словно в любую секунду снова потеряет сознание. Я ненавидел тот факт, что мы оба свалили на нее всё это сейчас, когда она была еще так слаба. Но лучше раньше.

– Ты знал, что он собирается расстаться со мной сегодня?

– Я знал, что собирается это сделать, – кивнул я. – Когда ты очнулась, и он посмотрел на меня… я подумал, что он хочет сделать это как можно скорее.

Тяжесть того, что предстоит мне самому, давила на меня, и я отвернулся.

– Сорвать пластырь… – пробормотал я. Сделать это сейчас. И уйти. Будет больно только секунду. Нет. Вранье. Эта боль будет со мной до конца жизни.

Я уставился в пол, заставляя себя отпустить ее. Денни был прав. Это труднее, чем я себе представлял. Но это необходимо сделать. Когда я заметил, что Кира тянет ко мне руку, я выдавил из себя эти слова:

– Какие у тебя планы, Кира?

Она опустила руку, заикаясь в поисках ответа.

– Мои планы? Я не… я не знаю. Учеба, работа.

Ты.

Последнее она не произнесла вслух, но ответ был ясен как день. Он оставил меня, так что думаю остаться с тобой. Ты же всегда будешь ждать меня.

Не в этот раз, Кира.

Мои глаза горели, когда я снова посмотрел на нее. Если я мог сдержать гнев, было бы не так больно.

– А я? Мы просто продолжим с того места, где остановились? До того, как ты бросила меня снова ради него?

– Келлан… – глаза Киры затрепетали и закрылись.

Слезы жгли мои глаза, когда отчаяние билось, разрушая стену гнева; и в какой-то момент я перестал его сдерживать.

– Я больше так не могу, Кира.

Она открыла глаза, и я увидел в них агонию, но уже не мог остановиться. Сорви пластырь-помоги.

– Я собирался позволить тебе уйти той ночью. Я же сказал, что отпущу тебя, если ты этого хочешь, и когда ты сказала… – я со вздохом закрыл глаза. – После этого я даже не мог найти в себе силы солгать Денни, когда он увидел нас.

Открыв глаза, я сосредоточил взгляд на наших руках.

– Я знал, что Денни захочет убить меня, когда он услышит правду, но я не мог сопротивляться ему. Я причинил ему такую боль, что не мог найти в себе сил причинить ему боль еще и физически. Что мы с ним сделали… Он самый милый парень, которого я знал, самый близкий к подобию настоящей семье, что у меня когда-либо была, и мы превратили его в моего…

Я закрыл глаза, когда воспоминание об отце слилось с образом Денни, когда он напал на меня. Да, это сделал я. Я заставил его разозлиться. Я создал монстра.

– Думаю, что часть меня хотела, чтобы он избил меня… – я поднял глаза на Киру. – Из-за тебя, потому что ты всегда выбирала его. Ты никогда не собиралась выбирать меня всерьез, но ты все, что у меня когда-либо…

Я сделаю все для тебя. Почему бы тебе не сделать то же самое?

Отвернувшись, я проглотил ком в горле.

– Итак, теперь, когда он оставил тебя, выбор больше не за тобой, и я получаю тебя? – пыл вернулся в мой голос, когда я использовал гнев как средство защиты. – Я твой утешительный приз?

Это все, чем я когда-либо был?

Кира открыла рот, шокированная моими выводами. Какой еще может быть вывод, если ты бросила меня, Кира? Она открыла и закрыла рот, так и не произнеся ни слова. Тяжело спорить с правдой.

– Так я и думал.

Я глубоко вздохнул, сбавив обороты бессмысленного гнева.

– Кира, мне так жаль…

Мне так жаль, что мы не уехали, когда у нас был шанс. Я бы хотел, чтобы Денни не вернулся тогда из Тусона. Хотел бы, что ты приехала сюда без него, и я бы влюбился в тебя по-честному, без сожаления, вины, боли.

Зная, что мои желания также бессмысленны, как и гнев, я не стал озвучивать свои мысли. Вместо этого сказал.

– Я решил остаться в Сиэтле. Ты не поверишь, сколько дерьма Эван вывалил на меня за то, что я чуть не бросил группу.

Я вглядывался в ее лицо, вспоминая недоумение Эвана и его странные слова. Ты незаменим.

Мой плавающий взгляд вдруг остановился на ранах Киры, и я осознал, что был в забытии, когда смотрел на нее.

– Я никогда даже не думал о группе во всей этой неразберихе. Я обидел их, когда сказал, что планирую уехать из города.

Я еще не разговаривал с остальными, но легко мог себе представить шок Мэтта и отвращение Гриффина. Я был таким идиотом. Настало время поумнеть.

Я выдохнул, готовясь.

– Прости, – прошептал я.

Наклонившись, я нежно поцеловал ее в губы, затем плавно переместился к щеке и нежному месту за ухом. Я лелеял ее вкус, ее запах, ее дыхание. Наверное, это был последний раз, когда я был рядом с ней. Вполне возможно, это вообще последний раз, когда я ее вижу. Эта мысль наполнила меня страданием, страхом и тупой болью, которая сжигала меня изнутри. Что я буду делать без нее?

Положив голову ей на плечо, я заставил себя произнести слова, которые никогда не думал, что скажу ей.

– Прости, Кира. Я люблю тебя, но я не могу так. Мне нужно, чтобы ты съехала.

Прежде чем она успела отреагировать, я встал и вышел из палаты. Любая реакция с ее стороны вызовет реакцию внутри меня, и глядя на ее боль, всё скорее всего, закончится тем, что я останусь. А я не мог… не тогда, когда она сердцем была с другим.

Я прошел полпути по коридору, прежде чем слезы навернулись на глаза. Рядом с залом ожидания, забитым журналами и торговыми автоматами, была тускло освещенная часовня. Я направился туда, чтобы найти утешение, так как я попросту разваливался на части.