Текст книги "Безрассудный (ЛП)"
Автор книги: С. Стивенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)
Глава 11. Держась за гнев
Денни спустился через некоторое время, я извинился и вышел оттуда практически сразу. Я не мог сейчас контактировать с Денни. Я не мог совладать с собой. Я постоянно разрывался между гневом, чувством вины, смирением и печалью. И я не знал, что возобладает в конце концов. Но независимо от этого, одно останется неизменным. Я был разочарован и подавлен.
Я заполз в кровать, пытаясь немного поспать. Но сон не шел. Я продолжал насиловать себя, представляя Киру и Денни внизу, счастливых, влюбленных, делящихся мечтами и планами на будущее. Они, вероятно выбирали дату свадьбы и имена своим детишкам. Может, они даже решили бы сделать меня другом жениха, чтобы я был свидетелем того, как мой лучший друг женится на девушке, которую я люблю. Нет, даже больше. Они бы решили сделать меня крестным их милого малыша. К черту меня и мою гребаную жизнь.
Я подумал, может, Кира всё-таки расскажет Денни нашу великую тайну перед тем, как пойти к алтарю. И надеюсь, посвятит меня в это, чтобы я если что не был ошарашен чем-то… вроде кулака в морду от Денни. Я должен был поговорить с ней, но не хотел. Ее счастливый вид выводил меня из себя. Она могла бы не выставлять напоказ то, как она чертовски счастлива. Я справлюсь. Денни добьется своего. И в итоге утащит ее в Австралию.
Я лежал, но не спал. Я слышал, как Денни вышел из дома, слышал, как Кира начала собираться на учебу. Мне нужно было принять душ, вода бы немного привела меня в чувства, но я не хотел встречаться с ней. Поэтому решил дождаться, пока она уйдет, и потом позаботиться о себе.
Когда я услышал шаги Киры внизу я понял, что она уходит. Университет был далеко, машина была у Денни, так что добро пожаловать на автобус, Кира. Даже если бы моя машина была здесь, я бы не стал подвозить ее. Даже если бы она попросила. Но вряд ли бы она попросила, конечно.
Я почувствовал укол боли, вспоминая, как я подвозил ее, провожал до аудитории, встречал после занятий. Мне нравилось проводить время вместе. Пусть это и было не по-настоящему. Зачем притворяться и делать вид, что тебе хорошо. Если она не чувствовала того, что чувствовал я… В чем тогда был смысл?
Я спустился вниз, когда услышал, как хлопнула дверь. По дороге на кухню я зачем-то взглянул в окно и увидел Киру. Она стояла и смотрела на пустую дорогу. Уже скучала по Денни? Она не могла прожить без него и пяти секунд? Боже.
Она обернулась. Зачем? И увидела, как я смотрю на нее. Еще лучше. И принялась махать рукой. Но я ушел, оборвав ее дружеский порыв. Господи, Кира, не веди себя так будто тебе не всё равно.
Выйдя из ее поля зрения, я остановился и погрузился в собственные мысли. Я не мог перестать думать о ней, о том, что между нами произошло, о том, что могло бы быть в будущем, если…
Я не мог перестать думать о Денни и нашей дружбе, нашем прошлом. Один глупый неосторожный поступок в корне изменил отношения с двумя людьми, которые мне так дороги. Если бы я был сильнее, если бы включил разум, то оттолкнул бы Киру и пресек ее порывы утешиться, и ничего бы не случилось. Но я был не в состоянии бороться с собственными желаниями. Чувствами. Она была нужна мне. Я влюбился в нее. И теперь мы все расплачиваемся.
Я валялся на диване, пытаясь заполнить свой мозг изображениями из бессмысленных телепередач, когда услышал щелчок входной двери. Кира или Денни. Но это не важно. Я звонил Гриффину, и он обещал вскоре подъехать и добросить меня до моей машины. Тогда я покину дом, который стал мне не мил с некоторых пор, и может даже не вернусь сюда. Как ни в чем не бывало Кира прошла в комнату и села в кресло напротив дивана. Я взглянул на нее мельком, а после снова вернул взгляд к экрану.
Она хорошо выглядела, впрочем, как и всегда. Ее волосы были забраны, лицо свежее и отдохнувшее. Полная противоположность мне. Казалось, она словно порхала, а я чувствовал себя дерьмом под ее ногами. Мы оба молчали, словно игнорируя друг друга. Как вдруг она заговорила:
– У кого ты снимаешь это жилье.
Я не сводил глаз с телевизора. Серьезно? Ты хочешь поговорить об этом сейчас?
– Я не снимаю. Это моё, – сказал я безразличным тоном, давая понять, что не заинтересован в разговоре.
Она же, казалось, наоборот жаждала общения.
– Ого. Как ты смог его себе…
Она прервалась, поняв, что ее вопрос совершенно бессмысленный. Почему тебе это важно? Я хотел спросить, но не стал. Не дай Бог это приведет нас к разговору посерьезнее. Я не хотел сейчас никаких серьезных разговоров. Поэтому поспешил ответить на ее недосказанный вопрос. Кира всё еще способна вызвать меня на откровения, даже если я этого не хотел.
– Мои родители. Они погибли в автокатастрофе пару лет назад. Оставили мне свой… дворец. Единственный ребенок, и все такое.
Этот призрак прошлого всё еще не давал мне покоя. Вопрос, на который я никогда не узнаю ответа. Что ими двигало, когда они решили переписать всё на своего нежеланного сына? В конце концов они всё же раскаялись или это была всего лишь случайность, ошибка в длинной череде их ошибок?
– О… Мне так жаль, – сказала Кира искренне выглядя виноватой за то что подняла эту тему.
– Не стоит, – сказал я. – Такое… случается.
Много дерьма случается в жизни. Всё это уже не важно.
Любопытство Киры всё еще было не удовлетворено.
– Тогда зачем ты сдаешь комнату? Я имею в виду если этот дом твой.
Я сделал паузу, прежде чем ответить. На секунду я забыл, что между нами всё изменилось, и я уже открыл рот, чтобы рассказать ей правду. Мне не нравилось жить в пустом доме. Я не выносил одиночества. Мне нравилась компания. В этом мы похожи с тобой. Но я молчал, вспомнив о пропасти между нами. Желание не быть одинокой в итоге побудило ее использовать меня как источник утешения. В то время как я думал, что она другая, ни на кого не похожая, особенная. Но в итоге она просто использовала меня, как и все остальные до нее. Я вернул взгляд к экрану телевизора и солгал ей.
– Дополнительные средства никому не помешают.
Может не стоило врать ей. Кира встала и пошла к дивану, сев рядом со мной. Моё тело сходило с ума от ее близости. Я отдал бы всё сейчас чтобы обнять ее, прижать к себе. И я ненавидел себя за эти порывы, за то, что мне до сих не всё равно. Почему я не мог отключить эти эмоции?
Она долго виновато смотрела в пол и в конце концов произнесла:
– Прости. Я не хотела быть слишком любопытной.
Вспоминать свое прошлое сейчас это наименее болезненное дело, Кира. Я проглотил ком в горле.
– Не стоит беспокоиться. Все нормально.
Просто оставь меня в покое. Пожалуйста.
Но она этого не сделала. Вместо этого она наклонилась и обняла меня. Я застыл от ее прикосновений. Не так давно я жаждал этого. Я изо всех сил старался как можно чаще обнимать ее. Но это было, когда я думал, что для нее это также важно. Она больше не должна. Не сейчас, когда вернулся ее парень. Не сейчас как мне так больно чувствовать то, что я никогда не смогу иметь. Прекрати.
Она отстранилась, и глаза ее округлились от шока, как будто она вдруг поняла, что я не наслаждаюсь ее присутствием.
Оставь меня в покое. Мне больно.
Я смотрел поверх ее плеча, лишь бы не видеть ее глаз. Нет смысла кричать и выяснять отношения, нет смысла злиться и нет смысла делать вид, что ничего не произошло. Кира отпустила меня. Ее лицо было смущенным и в голосе явно слышалась тревога, когда она прошептала.
– Келлан?..
Мне нужно уйти. Я сел на диване.
– Извини, – сказал я немного грубо и жестко, но по крайней мере мне удалось остаться вежливым.
Она схватила меня за руку, прежде чем я успел встать. Кожа горела огнем в месте, где она касалась меня. Хватит трогать меня.
– Подожди… поговори со мной, пожалуйста.
Я холодно взглянул на нее. Убери от меня свои гребаные руки. Уйди. Исчезни. Хватит делать вид, что тебе не всё равно. Я вижу тебя насквозь. Если б ты знала.
– Здесь не о чем говорить, – все равно ничто уже не имеет значения. Много что можно сказать. Но какой в этом смысл? Я покачал головой, прежде чем добавил: – Мне нужно идти.
Выпустив ее руку, я наконец встал.
– Идти? – спросила она, так и оставшись сидеть. Кира казалась смущенной, удрученной. Неужели ей действительно не понятно? Я влюблен в тебя. Ты отдалась мне, а потом побежала опять к нему. Ты. Уничтожила. Меня.
На выходе из комнаты я ответил:
– Я должен забрать машину.
У меня есть жизнь кроме тебя, прикинь. Ты не весь мой мир. Ты просто огромная его часть, которую я люблю больше всего…
Я бросился в свою комнату как в спасательный бункер. Прислонив голову к холодному дереву, я закрыл глаза. Черт возьми. Почему она не может понять, какую боль причинила мне? Почему она не может понять, что я люблю ее? Почему она не смогла полюбить меня? Скажи Денни уйти… выбери меня. Останься. Но это из разряда фантастики. Скорее, мои родители восстанут из мертвых, чтобы извиниться за всё дерьмо, которое они мне причинили.
Я не торопился спускаться. Когда наконец я понял, что Гриффин подъехал, я засобирался. Я хотел уйти тайком, чтобы не встречаться с Кирой. Я был не готов к еще одному странному противостоянию. Но удача была не на моей стороне, потому как я услышал ее голос, как только спустился.
– Келлан…
В ее тоне было что-то, что заставило меня посмотреть на нее. Грусть, паника, я не уверен. Она встала и подошла ко мне. Я хотел вздохнуть, но не мог. Я хотел умолять ее оставить меня в покое, сказать, что ее поступок разрушил меня, что всё, связанное с ней, причиняет мне боль, но я не мог. Я не мог устоять перед ней, поэтому позволил приблизиться, несмотря на то что знал, что ее слова принесут мне боль. Ничего кроме боли.
Она начала краснеть и смущаться, словно ей было не по себе. В итоге она опустила взгляд на пол. Я нахмурился. Обычно она поступала так, когда чувствовала себя глупо или нелепо. Это то, как она теперь чувствовала себя рядом со мной? Я был разбит, и она что, тоже была подавлена? Ну, что она собирается сказать сейчас? Если честно, идей у меня не было. Не смотря мне в глаза, она произнесла:
– Мне очень жаль твоих родителей.
Она вдруг посмотрела в мои глаза, и я выдохнул. Значит, дело все еще в родителях? Не страшно. С тех пор утекло много воды. Они были засранцами, но их уже нет. Все кончено. Но не многие говорили со мной о них. Неужели она всё еще пыталась узнать меня, пыталась понять? Но почему? Кира ты уже заполучила меня, что еще тебе нужно?
Пытаясь быть мягким, я произнес:
– Все в норме, Кира.
Я бы рассказал тебе всё, если бы только тебе это было реально нужно. Мы смотрели друг друга, и я не знаю сколько прошло времени. Казалось, оно вообще остановилось. Как бы я хотел, чтобы между нами всё было по-другому. Чтобы всё сложилось иначе для нас двоих. Чтобы я имел для нее значение. Чтобы она полюбила меня так же, как и я ее. Я бы хотел, чтобы мое сердце не пыталось выскочить из груди, когда я встречал ее взгляд. Я хотел, чтобы моя кожа не горела в местах, которых она касалась. Но одного моего желания недостаточно.
После молчаливой паузы Кира наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я ощутил укол боли словно она не поцеловала, а ударила меня. Я отвернулся. Боже, когда же она прекратит свои пытки.
Отвернувшись, я поспешил к выходу. Мне необходимо пространство. И возможность отключить свои воспоминания. Этот ее жест вновь и вновь возвращал меня в недалекое прошлое, где мы с Кирой были вместе, если можно так сказать. Как держались за руки, обнимались, как я заставлял ее краснеть, стонать… И эти воспоминания крошили меня изнутри. Я схватился за переносицу от жуткой головной боли. Если я смогу забыть, как, судя по всему, забыла она, то мне больше не будет больно.
Гриффин подъехал, обрывая мои мысли. Я открыл дверь, чтобы сесть рядом на пассажирское место, и в этот момент взглянул на дом. Кира смотрела на меня? Но почему?
Тысячи почему снова разрывали мой разум. Почему она не может оставить меня в покое? Почему я не могу не думать о ней?
Пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, я забрался в машину. Мне нужно что-то сделать, пока это совсем не поглотило меня. Я чувствую, что схожу с ума. Кажется, гнев – это лучший вариант. Когда я злился на нее, мне было не так больно. И злиться на нее у меня получалось отлично. Я мысленно пошевелил угли, чтобы разжечь в себе это пламя злости. Тогда я смогу оттолкнуть ее, когда мы будем наедине. Смогу заставить ее держать дистанцию, потому что это для ее же блага. Я буду держаться от нее подальше. Гнев и дистанция. Мои помощники, которые помогут мне не развалиться в конец.
Когда она спустилась на следующее утро, я обернул вокруг себя эти чувства, как броню. Пускай попробует пробить. Почему-то я был уверен в себе. Прислонившись спиной к стойке, я вслушивался чтобы услышать ее шаги. Я смогу. Я смогу закрыть свое сердце, смогу оттолкнуть боль. Кира была ничем для меня, как и я для нее. Всё было ничем.
Когда Кира вошла в кухню, я окинул ее грубым взглядом и опустил глаза, нацепив дерзкую полуулыбку. Доброе утро, шлюха. Ты рассказала своему парню, как скучала по нему в моем обществе?
– Эй, – прошептала она, негодуя от моего взгляда. Хорошо, что мне было похрен.
– Доброе, – ответил я, уставившись на нее в упор. Нравится, как я смотрю на тебя сейчас? Ты хотела моего внимания… Что ж, теперь оно у тебя есть.
Она взяла кружку и стала ждать, пока свариться кофе.
Лицо Киры было задумчивым. Думала, что мне сказать? Можешь говорить всё что угодно, мне всё равно. Можешь пожелать мне хорошего дня, можешь сказать мне чтобы я катился на все четыре. Ничто не имеет значение и ничто не изменит тот факт, что ты хладнокровная стерва. Я ненавижу тебя.
Но…только это неправда. Я не ненавижу ее. Я даже не могу винить ее.
Отодвинув в сторону прорывающееся нытье, я сосредоточился на своем плане. Гнев и злость. Гнев позволяет мне не чувствовать боль. Злость единственное доступное чувство в отношении Киры.
Когда кофе сварился я налил себе кружку и протянул ей кофейник.
– Хочешь, чтоб я наполнил твою?
Я спросил это, имея в виду самый грубый и пошлый смысл. А что, может Денни не выполняет свою работу? Может, шлюхе не помешает отменный перепихон с утра пораньше? Я просто выполнял свой долг, предлагая дружескую услугу. Ведь больше я ни на что не гожусь, правда ведь Кира? Я был ходячим и говорящим вибратором. Это все, чем я когда-либо был. Для всех. И для нее.
Она казалась смущена моим вопросом. Ее глаза были практически чисто зелеными этим утром. Прекрасными. Их красота разозлила меня еще больше. Возьми свои прекрасные глаза и засунь их… Они мне не нужны. Как и ты.
– Эм… Да, – сказала она всё еще обескураженная.
Когда я наполнил ее кружку, я коварно улыбнулся. Я не мог поверить, что она всё-таки согласилась. А может она реально хотела чего-то помимо кофе?
– Сливки? – спросил я с намеком.
Хочешь, чтоб я снова вошел в тебя?
– Да, – прошептала она, сглатывая. Как будто нервничала.
Тшш, не надо нервничать. Мы уже делали это раньше. Мы просто поиграем. Я же твоя игрушка. Не надо бояться игрушку.
Я отошел к холодильнику, чтобы взять сливки. Сливки, которые я покупал только ради нее. Кажется, что она забралась в каждый крошечный аспект моей жизни. Сучка. Я действительно ненавидел этот факт.
Кира выглядела так словно хотела оказаться где угодно только не рядом со мной. Вот и держись от меня подальше. Подняв сливочник вверх, я сказал:
– Дай мне знать, как будешь удовлетворена.
Мой холодный взгляд был прикован к ней в процессе. Хочешь, чтобы это были не сливки и не кружка с кофе? Я дам тебе это. Снова и снова. На этот раз без ненужных эмоций, заблуждений и прочего. На этот раз мы просто трахнемся. Только первоклассный секс с первоклассной шлюхой. У меня такое чувство что ты хороша в этом.
– Остановись, – сказала она почти сразу. Я наклонился и прошептал ей на ухо. – Ты уверена, что хочешь чтоб я остановился. Я думал тебе нравится?
Я думал, что нравлюсь тебе, но я ошибался… во многих вещах.
Она снова сглотнула, ее руки дрожали, когда она насыпала сахар. Я издал смешок. Хотя ничего смешного в этом не было.
Я смотрел на нее некоторое время, создавая запас гнева, прежде чем поднял тему, о которой я не хотел говорить. Но мне нужны были ответы. По крайней мере мне нужно знать, чего ожидать. Каков наш план бывших любовников. Или точнее ее план. Ведь это же шоу одного актера от начала и до конца. Я лишь марионетка.
– Так вы с Денни… снова вместе? – равнодушно спросил я, пытаясь не выдать ни одну эмоцию.
– Да, – Кира покраснела.
Ее ответ был похож на удар в живот. Мне даже пришлось задержать дыхание на какое-то время, чтобы не согнуться пополам. Боль начала просачиваться и пытался снова и снова внушить себе как я ненавижу ее, чтобы больше не чувствовать эту боль. Чертова сука.
– Хм… так просто. Не было никаких вопросов?
Мой вопрос испугал ее, как будто я мог прямо сейчас побежать и разболтать великую тайну. Извини, но дело не в тебе, на самом деле я забочусь о том, чтобы не причинить боль Денни, поэтому да, я буду молчать. Хотя, не удивлюсь что ты сама ему разболтаешь. Шлюха.
– Ты собираешься рассказать ему о… – Я сделал характерный жест пальцами. Это все, что было между нами. И нет смысла описывать этот процесс какими-то красивыми фразами.
– Нет. Конечно, нет, – Кира отвернулась от меня, словно получила такой же удар в живот от меня. Тебе больно? Как и мне.
Вернув мне свой взгляд, она прошептала:
– А ты?
Я пожал плечами. Возможно, и я был пьян до полусмерти, но я уже пообещал. Я не собирался причинять боль Денни. Это был ее выбор. Всё это целиком ее выбор.
– Нет, я же говорил, что не буду, – цепляясь за гнев, я врал, глядя ей в глаза, о самом главном.
– Для меня всё это не имеет особого значения в любом случае. Мне просто любопытно…
– Ну, нет… И спасибо, что не сказал ему… Наверное.
Она, казалось, опешила от моего ответа и моего равнодушия. Браво Келлан! Хорошо сыграно. И почему я должен заботиться о ее чувствах, если ей пофиг на мои?
Внезапно она стала какой-то разозленной и резко выпалила:
– Что с тобой случилось тем вечером?
Ухмыляясь самой хитрой и дерзкой из всех своих улыбок, я дал понять, что кроме очередного сексуального приключения со мной не произошло в тот вечер. Я сделал длинный глоток кофе.
То, что случилось со мной не твое дело. И если мне и есть что сказать по этому поводу, то всё равно ты никогда не узнаешь, что я пережил за тот день, как сотни раз придумывал в голове признание в любви, как мучился от боли, когда ты вырвала почву у меня из-под ног своим поступком. Ты никогда не узнаешь ничего настоящего обо мне. Это единственный способ, которым я могу наказать тебя сейчас.
Она ушла после этого, я не держал ее. Все равно мне больше нечего было ей сказать.
Допив кофе, я скрылся в своей комнате. Я ненавидел тот факт, что мне приходилось прятаться, но сегодня я не хотел больше встреч с Кирой. Но всё равно как бы я не пытался изолировать себя, я слышал ее. Я слышал, как она смеялась, болтая о чем-то с Денни, перед тем как пойти в душ. Я лежал, уставившись в потолок, слушая шум воды в ванной, и представлял ее обнаженной. Я ненавидел эти представления, которые разум разыгрывал в моей голове. Я застрял в персональном аду собственного воображения.
Как только я смог уйти так чтобы не встретиться ни с одним из моих обожаемых соседей я направился к Эвану. Я даже прихватил с собой немного вещей так как не планировал возвращаться домой сегодня. Я просто хотел немного уединения, немного времени там, где я смогу не пересекаться с Денни и не оставаться наедине с Кирой. Я сбегал.
Когда я показался с сумкой на пороге у Эвана тот вопросительно изогнул бровь.
– Я останусь на пару дней, если ты не против?
Как и я ожидал Эван пожал плечами отвечая.
– Нет не против. Могу я спросить почему?
Его глаза блестели, и я был почти уверен, что он знал, что дело в Кире. Так и есть. Именно то, о чем он так беспокоился и произошло. Я сдался. Я был подонком. Но и Кира была не святая, так что говорить об этом больше не стоит.
Беззаботно улыбнувшись, я сказал Эвану:
– Ну, Денни вернулся, и я решил дать счастливой парочке немного времени наедине.
Мой голос дрогнул на словах «счастливая парочка», но Эван вроде не заметил. Он был слишком рад что Денни вернулся. Да чувак прикинь какая радостная новость. Теперь тебе не стоит переживать что я залезу в трусы его девушке. Хотя если честно знаешь он немного опоздал.
Если мне удалось ограничить общение с моими соседями в пределах дома, то в баре я всё еще встречался с ней. Но у Пита видеться с ней было проще. У меня была своеобразная поддержка в лице парней из группы, работников бара, и десятков поклонниц, которые хотели быть со мной. Пусть на одну ночь. Это всё на что годился.
Я использовал время в баре, чтобы поддерживать свой гнев по отношению к Кире. Гнев был моим единственный оплотом и если я отпущу его, то утону в боли. Боль от невозможности быть с ней поглотит меня. Я бы стал как кусок пластика, брошенного в огонь, растворился и стал ничем. Так что я использовал любую возможность, чтобы не дать себе захлебнуться чувствами. Я совершал абсурдные поступки, я вел себя как придурок, но по-другому не мог.
Я безбожно флиртовал с Ритой, давая ей ложные надежды на еще одну ночь. Я отказывался от напитков, которые приносила Кира, и пусть она выглядела оскорбленной, мне было плевать. Я стал провоцировать Гриффина на его грязные истории, зная, как Кира не выносит этого. Стал сам нести всякую пошлую чушь, когда она была рядом и даже пытался втягивать ее в разговоры. Кира почти всегда краснела и уходила. Гриффин любил смущать ее, и я составлял ему компанию в этом.
Чуть позже я услышал вопрос от Эвана, когда мы были у него:
– Зачем ты придираешься к Кире?
Мои глаза стали ледяными, когда я услышал знакомое имя из его уст. Я лежал на диване, он на своей кровати, читал.
– Я не придираюсь. Тебе кажется.
Эван захлопнул книгу и встал.
– Нет, именно этим ты и занимаешься. Ты ведешь себя как придурок. Зачем? Почему ты на самом деле здесь, а не дома, Келлан?
Я вздохнул. Снова тысячи почему завертелось в моей голове. Завтра придется сваливать от Эвана чтобы он не заподозрил. А пока надев свою маску безразличия, я развел руками и произнес:
– Да брось, Эван. Я немного подурачился с Гриффином. Больше чем обычно. Но ты же знаешь, что он идиот и девяносто процентов его историй выдуманные.
– Да, это точно, рассмеялся Эван. – Не думаю, что Кира понимает это. Может, при ней стоит притормозить.
– Конечно, – улыбнулся я. – Я не пытался поставить ее в неловкое положение или что-то в этом роде.
Лишь сделать ее несчастной. Как и я сам.
На следующее утро я был дома. Пока мы с Кирой не виделись, не разговаривали или еще как-либо контактировали дома было практически как у Эвана. Это было прекрасно. Просто замечательно.
Я открыл входную дверь и замер. Мои соседи уже бодрствовали. Причем бодрствовали очень активно, занимаясь непонятно чем на моем диване. Хотя однажды я счёл это забавным, сейчас мне было ни хрена не весело. Боль сковала мой желудок так, что я снова почти сложился пополам. Но я оттолкнул ее. Кира гребаная шлюха. Она использовала меня. Я ненавижу ее. И безумно скучаю.
Мы встретились с ней взглядом. Она сидела на коленях у Денни, запустив пальцы в его волосы. Я вспомнил как она сжимала мои волосы в своих руках. И ненависть подменила все остальные чувства. Чертовка причинила мне столько боли.
Я нацепил ухмылку и одарил ею Киру, в это время Денни наконец-то заметил меня. Я быстро сменил ухмылку на любезную улыбочку.
– Доброе.
– Ты вернулся, приятель?
Денни гладил ее бедра. В моей голове всплыли картинки, когда ее ноги были обвиты вокруг меня. Боже это было прекрасно. Она была хороша. Но всё это было ненастоящим для нее. Просто способ забыться. Чертова сука.
Глядя только на Денни, я произнёс:
– Да, я был в ауте.
Я переключил свой взгляд на Киру на слове «аут». Понимай как хочешь. Мне плевать.
Кира, казалось, чувствовала себя неловко на коленях у Денни, поэтому попыталась отсесть. Он рассмеялся, обняв ее рукой. Мой живот сжался, наблюдая картину их объятий, они выглядели просто идеально счастливыми. Но я-то знал, что это просто такая же большая ложь, как и мы с ней.
Денни только и думал о том, чтобы вернуть свою работу, а Кира… кто на хрен знал, чего она хотела.
– Увидимся, – произнес я сквозь зубы поднимаясь к себе. Я лег на кровать и уставился в потолок. Боль просачивалась, но я разжигал ненависть. Только она была в состоянии спасти меня.
Денни был в баре, когда я вошел туда поздно вечером. Если бы не выступление я бы ушел обратно; мне было всё еще больно видеть его. А быть рядом с ним и Кирой было просто мучением.
Меня всё ещё немыслимо тянуло к ней. И хоть я знал, что это бессмысленно и безответно я не мог отвести глаз. Ее волосы подобраны в хвостик, обнажая прекрасную шею. Фирменная рубашка с логотипом бара плотно облегала, выделяя грудь. Крошечные шортики открывали вид на шикарные длинные ноги. Это просто мучение.
Ее полные губы были приоткрыты и если бы я не знал всего, то мог бы поклясться, что она задерживала дыхание, когда неотрывно смотрела на меня. Но я знал, что это не так. Я ничего для нее не значил. Она бросила взгляд на Денни словно не хотела, чтобы он заметил, как она пялиться на меня. Я тоже взглянул на Денни, но он не замечал нас, приветствуя парней из группы. Зная, что он будет сидеть за столом всю ночь, что было для меня сушим адом, я пошел к Кире. Сегодняшний вечер обещал быть чемпионом по неловкости, и я должен был к этому подготовиться.
Увидев, как я приближаюсь, Кира выглядела беспокойной, словно хотела убежать. Я не мог винить ее в этом. В последнее время я был не очень милым. Ну, теперь я могу побыть милым, раз у нас есть зрители в лице Денни. Я мог притвориться милым, но искренним нет. Время ушло.
– Кира, – бесстрастно сказал я. Так, словно произносил это имя впервые.
– Да, Келлан, – ее тон был осторожным, и она, казалось, не могла смотреть мне в глаза. Мне нравилось, что я причина ее нервозности. Я улыбнулся.
– Нам как обычно. Принеси и Денни тоже… Раз уж он часть всего этого.
Самая большая часть. Намного больше, чем я, это уж точно.
Некоторые девушки решили оказать мне внимание, донимая меня приставаниями до концерта. Я позволял им. На самом деле я даже потерялся в девичьем внимании. Это было лучше, чем наблюдать как Кира с Денни строили друг другу глазки.
Нуждаясь в отвлечении от боли, я безбожно флиртовал с ними весь вечер напролёт и даже не смотрел в сторону Денни.
Когда пришло время выходить на сцену. Я не мог сдержать довольной улыбки, скорее похожей на оскал. Я заменил плейлист, и мы играли все песни в стиле «ненавижу тебя, соси» что были в нашем арсенале. Меня переполняли эмоции, и я собирался вылить их через музыку.
Я знаю Кира поняла, что я адресовал этот треклист ей, если не по тексту, то по моей подаче точно.
Да, речь идет о бессмысленном сексе. И да, Кира, я посвящаю эту песню тебе и бессмысленному сексу, который был у нас.
Я исполнял песню нарочно заигрывая с фанатками. Слишком сексуально говоришь? Да ты ещё ничего не видела.
Кира смотрела на меня и клянусь ее глаза были мокрыми. Мне было тяжело видеть, как ей больно. Но я помнил про гнев. На самом деле она ничего не чувствует. Ей плевать, так же, как и мне.
На следующее утро мне стало немного лучше. Конечно, я был мудаком, но быть мудаком куда лучше, чем задумчивым психом, свернувшимся клубочком на кровати, оттого что, какая-то сука вывернула наизнанку твою душу. К черту всё это.
Я листал газету, когда Кира вошла на кухню. Она выглядела какой-то нервной и напряженной, когда я мельком взглянул на нее. Я видео как она закрыла глаза и попыталась успокоиться. Я думал, что она решит сказать мне что-нибудь по поводу ночного выступления, но она лишь взяла чашку. Может кофеин сделает ее более смелой?
К тому времени, как Кира села за стол. ю я был увлечен чтением, ну по крайней мере делал вид что увлечен. Я читал одно и тоже предложение уже раз десять. Я планировал игнорировать Киру, но тогда получается этим я показываю, что меня всё еще волнует произошедшее между нами, что я еще что-то чувствую. Но я ничего не чувствую. Мы были никем друг другу и это было прекрасно. Просто замечательно.
– Доброе утро, – сказал я не глядя.
– Келлан…
– Я наконец посмотрел на нее. Что, Кира?
Что тебе еще нужно от меня? Я опустошен.
– Что? – я сорвался.
Не глядя мне в глаза, она прошептала:
– Почему ты злишься на меня?
Что? О, Боже, неужели она так и не поняла, что сделала со мной? Не поняла, как поступила со мной? Использовала, как и все до нее. Не знала, что до этого момента я боготворил ее, поверив, что она не как все. Я думал, что люблю ее. Нет… я всё еще люблю ее. Но прямо сейчас это не то, о чем я должен думать.
– Я не злюсь на тебя, Кира. Я был чрезвычайно добр к тебе, разве нет?
Несмотря на то, что она так и не смотрела на меня, я всё равно лукаво улыбнулся.
– Большинство девушек благодарят меня за это.
И забывают о моем существовании. Как и ты.
Она разозлилась, ее глаза вспыхнули:
– Ты идиот! С тех пор… – она замолчала.
Она всё еще не могла произнести вслух то, что произошло между нами той ночью. Ну если она не могла, я тоже не буду. С чего я должен помогать ей подбирать слова? Я проигнорировал ее молчание и вернул внимание газете и кофе.
– Я действительно не понимаю, что ты имеешь в виду Кира…
– Это всё из-за Денни… Ты чувствуешь вину?
Теперь разозлился я и прежде, чем я смог совладать с эмоциями, выпалил:
– Не я предал его.
Она вздрогнула от моих слов, как будто я ударил ее, как будто она не могла поверить, что я действительно это сказал. Ее комментарий попал мне прямо в сердце. Конечно, она была права. Я чувствовал себя виноватым. Безумно. Я обязан Денни многим если не всем… я обещал ему… И в итоге предал его. И если он когда-нибудь узнает, то ни за что не простит.
– Мы были друзьями, Келлан, – прошептала Кира дрожащим голосом.
И снова ее слова больно ударили по сердцу.
Мы были друзьями да, ты права, а после стали кем-то гораздо большим. Ну по крайней мере я так думал. Но в действительности я был чем-то вроде одеяла, когда тебе стало холодно, ты воспользовалась мной. Вот и всё. Я снова начал разглядывать буквы в газете.
– Были ли? Не уверен.
Боль и злость были в ее голосе, когда она ответила.
– Да, мы были, Келлан. До того, как…
Ее слова вскрывали раны, которые я отчаянно зализывал на протяжении последних дней. Я не мог больше это слушать, поэтому устремив на нее ледяной взгляд, оборвал ее.
– Мы с Денни друзья. С тобой мы… соседи по комнате.
Слова давались мне с трудом, но это была правда.
