Текст книги "Безрассудный (ЛП)"
Автор книги: С. Стивенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)
Вспоминая, как сильно я ей нравился, улыбнулся.
– Это была пара встреч за лето.
Выражение ее лица изменилось и голос вышел тихим, словно она боялась сделать мне больно своими словами.
– О… почему? Что случилось?
Кира казалась настолько серьезной, что я просто не мог удержаться и не поддразнить ее, ну еще мне была интересна ее реакция, если скажу что-нибудь совсем дикое.
Проведя пальцами по ее волосам, прошептал:
– Она забеременела и ей пришлось переехать к тете, чтобы родить ребенка.
– Что?! – она тут же повернулась ко мне лицом.
– Я просто шучу, Кира, – смеясь, я коснулся пальцем ее носа
– Это не смешно, – проворчала она, оттолкнув меня.
Я снова облокотился на подушку.
– Однако ты поверила. Ты, должно быть, думаешь обо мне худшее.
По ее тону я мог сказать, что она повелась на историю… Потому что в глубине души не сомневалась, что я способен на такое, способен бросить кого-то в такой ситуации. Думала, что я тоже сбегу, если настанут трудные времена и да, я почти сбежал однажды. Поэтому она мне не доверяла? Можно ли вообще мне доверять? Вот, что я сделал с Денни, когда он мне доверился.
– Я не чудовище, Кира.
Я, возможно, и потерял доверие Денни, но ее не потеряю никогда, Кира приподнялась на локте и повернулась ко мне лицом.
– Но ты и не ангел, Кайл.
Она сексуально ухмыльнулась и мне ничего не оставалось, как улыбнуться ей в ответ. Думаю, она права.
– Итак, что же на самом деле случилось с той девушкой?
Я пожал плечами. Реальная история не была такой уж интересной.
– Ничего драматичного. Она пошла в свою школу, я… В свою. Разные пути и все такое…
Глаза Киры наполнились смятением.
– Я думала, что она была твоей соседкой. Почему вы ходили в разные школы?
Когда я осознал свою ошибку, мое лицо лишилось всяких эмоций. Я не мог сказать ей правду, что я был слишком юным тогда. Даже слишком юным. Кира не знала, через что мне пришлось пройти, какой была моя жизнь, не знала, что секс стал моим единственным утешением от бесконечных пыток. Нет, она обратит внимание только на мой возраст. И будет думать обо мне ужасные вещи.
Не хотел, чтобы Кира думала, что я какой-нибудь сексуальный извращенец. Я не хотел, чтобы она знала, как я сломлен, запутан… чертовски одинок. Не хотел, чтобы видела все то темное, что есть внутри меня. Я не был готов вот так открыться. Только от одной мысли меня тошнило, поэтому я выдал самый расплывчатый ответ, какой только мог.
– Мы ходили в разные классы.
Я видел, как крутятся шестеренки в голове Киры, и знал, что мне нужно переключить разговор.
– Но если ей было шестнадцать… сколько тогда было тебе?
Вопрос был в точку, и я не хотел отвечать. Но, прежде чем я смог заткнуться, часть правды всё же вылезла наружу.
– Не шестнадцать…
Нет, мне было двенадцать. Безрассудный. Ребенок. Но ты не поймешь…
Кира все еще выглядела смущенной.
– Но…
Сердитый на себя за то, что слишком много разболтал, я твердо ответил:
– Ты должна немного поспать, Кира…уже поздно.
И я не собираюсь больше говорить об этом.
Я думал, что она будет и дальше допытывать, но поняв, что я не готов сейчас на большее, девушка прекратила допрос. Вместо этого Кира вытащила руку из-под одеяла и взяла мою. Мы снова улеглись, и я потянул ее за руку к себе на грудь. Начал поглаживать ее волосы одной рукой и спину другой.
Умиротворение сменило все тревоги из-за того, что она узнает о моем прошлом. Больше ничего не имело значение. Только она, в моих руках, сейчас. Кира крепче прижалась, и я инстинктивно поцеловать ее в голову. Это случилось до того, как я вообще сообразил, что сделал, но она не оттолкнула меня, не выбежала из комнаты. Ничего не сделала.
Просто лежала, наслаждаясь нашей близостью, как и я. Пока мы лежали, ее пальцы начали путешествие по моему телу, касаясь отрезка кожи под ребрами, где было ножевое ранение. Далее она переместилась на мою грудь, заставляя сердце биться чаще и тяжелее. Было так приятно чувствовать ее прикосновение. Выдохнув, я прижал ее крепче.
Кира заметила, как ее прикосновения влияют на меня и отыскав мои глаза спросила:
– Келлан, может нам не стоит…
Нет, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Никогда.
– Я в порядке Кира, поспи…
Она легла, но теперь на мое плечо. Это было не менее приятно. Протянула руку и переплела наши пальцы. Затем притянула наши ладони к щеке и положила на них голову. Я почти не дышал от счастья. Я еще никогда не испытывал столько тепла, находясь с кем-то рядом. Думаю, если мир перестал существовать прямо сейчас, я всё еще был бы счастлив.
Снова поцеловал ее в голову, и она прошептала:
– Келлан…?
Зная, что она обеспокоена тем, что это становится слишком трудно для меня, я успокоил ее.
– Действительно, я в порядке Кира…
Она взглянула мне в лицо.
– Нет, мне просто интересно…почему ты хочешь этого со мной? Я имею в виду, ты знаешь, что это не станет чем-то большим… зачем тратить время?
Эти слова как выстрел, который разрушил до основания идеальный момент, но я стерпел. Я возьму всё, что она мне предложит.
– Время с тобой не может быть потрачено впустую. Если это всё…
Я не мог признаться в своем отчаянном положении, поэтому не закончил фразу.
Впервые она поняла, что дело не в сексе для меня. Кира стала подозревать, что что-то значит для меня, а я изо всех сил пытался справится с тем, что она не хотела со мной большего. Как она смотрела на меня сейчас, я мог поспорить, что на моем лице всё было видно… весь я… настоящий. Это больно, но я не отстранился, не пытался изменить тему разговора или свое выражение лица. Вот он весь я, разоблаченный.
Она еще некоторое время смотрела на меня с замешательством, а после протянула руку и погладила меня по щеке. От этого стало только больнее. Она никогда не будет моей. Полностью. Краткие проблески счастья в океане тоски, вот все, что было у меня с ней. Завтра вернется Денни, и я она вернется в постель к нему, а я останусь один. Всегда Один.
Теперь, когда знал, как это удивительно, я ненавидел мысль о том, что это никогда не случится снова. Я не хочу быть больше один. Я больше не хочу без нее. И больше не хочу ей делиться. Эгоистично, но я хотел каждый ее миллиметр, каждый изгиб. Я знаю, что нарушаю все границы и что поклялся никогда больше не переходить черту, но Денни едва ли ценил то, что имел. А я ценил.
Закрыл глаза на голос совести, я наклонился и поцеловал ее губы, самый уголок. Я был шокирован, что сделал это, Кира не меньше моего и ни одной попытки, чтобы остановить меня не последовало. Я не отстранился, продолжая еле дышать в миллиметрах от ее теплой кожи, и она ничего не сделала. Ничего, кроме того, что перестала дышать, продолжая поглаживать меня по щеке. Когда ее пальцы снова коснулись моей кожи, подсознательно давая мне зеленый свет, моя решимость испарилась. Я хотел ее. Она была мне нужна так сильно. Опустил губы к подбородку и поцеловал снова, затем снова, чуть ниже. Кира всё еще позволяла мне, и она была такой сладкой… что моя зависимость в большем с каждой секундой возрастала.
Моя рука сползла под одеяло, обняв ее за талию и крепко прижимая к себе. Мое дыхание сделалось тяжелее и прерывистее, и с тихим стоном я снова поцеловал ее в шею. Да. Мои пальцы сжали ее бедро. Я хотел сорвать это чертово одеяло и все преграды, что были между нами. Дыша часто и поверхностно, прислонился лбом к ее коже. Я так хотел ее губы.
– Кира…
Ты нужна мне. Поцелуй меня или останови. Не мучай.
Я смотрел на нее неотрывно, мечтая поцеловать ее и одновременно молясь, чтобы она этого не позволила. Будет ли кто-то еще в моей жизни вот так сводить меня с ума? Кира молчала, но я видел смесь противоречивых желаний на ее лице. Между нами была связь куда серьезнее, чем просто физическое влечение… я был в этом уверен.
Я видел, как я не безразличен ей, когда она застенчиво улыбалась мне, ложила голову на мое плечо, когда уставала, когда беззаботно смеялась во время кратких беззаботных моментов, когда мы оба не чувствовали ужасную вину за всё происходящее. Кира боролась с чувствами ко мне, разрываясь между парнем и любовником.
Она была в замешательстве, как и я, но я больше не мог себя сдерживать.
Когда мои губы начали опускаться к ее губам ее пальцы с моей щеки переместились на мой рот, слабо пытаясь остановить меня. Простонав, я проигнорировал ее мягкий отказ, закрыл глаза. Она не двигала пальцами, не мешала мне поцеловать ее, так что я прижался к губам, хотя, между нами, всё еще была ее рука. Притворяясь, что руки нет, я целовал ее пальцы. Но мне было этого недостаточно, и я стал отодвигать ее пальцы губами.
– Хочу чувствовать тебя…
Обнажив верхнюю губу, я приник к ней.
В момент Кира резко рванула, словно на нее вылили ведро холодной воды, она оттолкнула меня и вылезла из постели. Это был момент, когда я вслед за ней вынырнул из эйфории и понял, что я только что сделал, и что мне это стоило бы в дальнейшем, если бы она не отрезвила меня. Кира не хотела этого со мной, она уже тысячу раз об этом сказала. Чувствуя панику, я встал вслед за ней.
– Кира мне так жаль. Я больше не…
Я сглотнул несколько раз, пытаясь успокоится. Пожалуйста, не говори мне, что всё кончено. Кира с трудом дышала и смотрела на меня огромными глазами.
– Нет, Келлан. Это была… очень плохая идея. И я иду в свою комнату. Одна.
Она указала пальцем на меня, и я почувствовал, что ее палец словно кинжал в моем сердце. Нет, не оставляй меня. Я хотел двигаться и не мог. Такое чувство, что руки и ноги налились свинцом.
– Подожди… я в порядке, просто дай мне минуту. Это пройдет…
Пожалуйста, не уходи.
Она подняла обе руки, чтобы остановить меня.
– Нет… пожалуйста, останься здесь.
– Я не могу… не могу этого сделать. Мы были слишком близко, Келлан Это очень сложно…
Она попятилась к двери. Нет, пожалуйста, не уходи, все будет хорошо.
– Подожди, Кира…я исправлюсь. Только…только не заканчивай это…
Она сделал паузу, глядя прямо на меня. Я чувствовал, как мой мир рушится, что моя утопия рассыпается на кусочки. Я был идиотом, думая, что сегодняшний вечер может стать чем-то другим, кроме гигантской ошибки. Я не могу отпустить ее, просто не могу.
Выражение ее отца смягчилось, теперь она смотрела с сочувствием.
– Мне нужно побыть сейчас одной. Поговорим завтра, хорошо?
У меня не осталось слов, поэтому я просто стоял и смотрел, как она уходит. Как и я, она собиралась провести остаток вечера одна. Ее мучения закончатся завтра, а мои продолжаться.
Но, по крайней мере у нас был момент чистого мира. Даже при том, что сердце трещало по швам и, возможно, завтра Кира передумает и прекратит наши странные отношения, у меня останутся эти чувства, с которыми я держал ее в своих руках. И я буду держаться за эти воспоминания вечно. Я люблю тебя, Кира. И мне очень жаль.
Глава 18. Я не твоя
К моему великому удивлению, Кира не послала меня куда подальше на следующее утро. Измученный бессонной ночью, думая о ней и об инциденте в моей кровати, я все же решил как можно быстрее узнать вердикт.
Как бы не была болезненна перспектива потерять ее навсегда, мне нужно было знать, решит она покончить со мной или даст еще один шанс. Когда Кира лишь сделала мне небольшой выговор за то, что я зашел слишком далеко, я облегченно выдохнул. Всё не так плохо. Так или иначе, она тоже была не готова закончить наши странные отношения.
Бар разрывался позже вечером, благодаря моей выходке накануне, но меня это не радовало. Я хотел Киру в своей постели и этим были заняты все мысли. Возможно, прошлой ночью это было в последний раз. Но думать об этом не хотелось. В моей голове как будто трезвонил колокол напоминая, что Денни возвращается и парочка снова воссоединится. Мне даже хотелось попросить его снова уехать. Что совершенно неправильно, даже в мыслях. Денни не виноват. Это я создал этот беспорядок, позволив себе желать чужую девушку.
Пару дней спустя я забрал Киру с учебы, и мы направились в наше любимое место в близлежащем парке. Он находился в двух шагах от университета, и мы частенько здесь бывали, наслаждаясь природой и друг другом.
Впервые, когда мы встретились здесь с Кирой, я в шутку обвинил ее в преследовании. Я иногда занимался здесь после пробежки. Мы смеялись и шутили, и почти поцеловались тогда. В последнее время наши "почти поцелуи" участились. Быть рядом с ней невероятно приятно и больно одновременно. Боль и удовольствие скручивались в одно целое, теперь практически неразделимое для меня.
Я держал в одной руке кофе, а другой доставал плед из багажника. Был солнечный день, но прохладный. Зима стремительно приближалась. Кира укуталась в объемную фиолетовую куртку и ее розовый от холода нос был почти в тон. У меня возникло странное желание потереться носом о ее, но я так и не сделал этого, не зная, разрешено ли это нашими правилами.
Мы нашли хорошее местечко на лужайке, где по большому счету никого не было, вдалеке бегали несколько человек, пытаясь согреться. Поставив кофе, я расстелил плед, приглашая Киру присесть.
Стараясь не разлить свой кофе, она аккуратно присела и улыбнулась. Перехватило дыхание от ее улыбки. Несмотря на то, что Денни вернулся, Кира сияла всякий раз, когда смотрела на меня. Хотелось верить…но правда, кажется, на меня она смотрела по-особенному. Денни Кира не дарила такие улыбки. Ну, или не так часто, как мне. Фактически, они почти не проводили время вместе. Как-то на днях Денни отменил их совместный поход в кино. Кира злилась, но после пригласила меня, и мы отлично провели время.
Я старался не чувствовать себя виноватым из-за ослабевающей связи между ними. Или хотя бы не испытывать счастье. Я убедил себя, что их отношения никак не связаны с нашими. Кира привязалась ко мне, и я был ей нужен.
Мы потягивали кофе в комфортной тишине. Кофе согревало, но Кира, сидящая рядом, грела куда сильнее. Ее тепло било куда-то в область сердца, растапливая самые темные и заледенелые уголки моей души. Просто находиться рядом с ней было счастьем.
Допив кофе, мы убрали в сторону стаканчики, и я взял в свои руки ее пальчики, теплые от горячего напитка. Кира прервала тишину вопросом, и я, признаться, удивился, когда она спросила.
– Та песня, которую ты исполнял на прошлых выходных, такая невероятно напряженная… она ведь на самом деле не о женщине, правильно?
Я точно знал о какой песня шла речь. Она называлась «Я знаю» и я играл ее не так давно. В ней говорилось о насилии в отношениях. В этой песне было завуалированно мое прошлое. Я не думал, что Кира так внимательно слушала слова. Как, черт возьми, она узнала?
Увидев молчаливый вопрос на моем лице, она произнесла: – Денни. – Даже так?
– Он рассказывал мне о том, что случилось, пока он жил с твоей семьей. Песня ведь о тебе? Тебе и твоем отце?
Отвернулся от нее, смотря куда-то вдаль. Денни. Нужно было предугадать, что он расскажет. Немного больно от того, что он поделился чем-то очень личным для меня, но, с другой стороны, я рад, что она знает. Но говорить об этом не хотелось. Я кивнул, но остался молчаливым.
– Хочешь поговорить об этом? – осторожно спросила.
– Нет.
Не хотелось. Нет смысла говорить о том, о чем даже думать больно. Было и было.
– Но всё же? – настаивала она, а у самой в голосе переживания и боль.
Вздохнув, опустил взгляд вниз, на траву. Схватил длинный листок, закручивая его на пальцы. Но он раскручивался. Чтобы сказал листок, если бы умел говорить? Делай, что хочешь, я уже порван.
Когда я вернул ей взгляд, осуждающие глаза моего отца затуманили взор.
– Здесь не о чем говорить Кира.
Он избивал, потому что ненавидел меня, и все, что со мной связано. Мать… ну а мать позволяла, потому что я разрушил ее жизнь своим появлением. Я всё разрушаю, просто взгляни, что я сделал с тобой. С Денни…
– Если Денни рассказал тебе о том, что он видел и что тогда сделал для меня, то ты знаешь, столько же сколько и остальные
– Но не так много, как ты.
Ее голос был решительным, но полным сочувствия. По спине пробежал холодок. Кира не собиралась отступать сегодня, она собиралась вытащить наружу мои скелеты. Я не готов рассказывать, не думаю, что у меня вообще когда-нибудь появится эта готовность. И всё же… я не хотел останавливаться.
Извиняясь всем своим взглядом за свой вопрос, она произнесла:
– Он часто бил тебя?
Столько воспоминаний разрывало меня, что я не мог отделить одно от другого. Сжимаюсь под его тяжелыми кулаками. Принимаю на себя удары ремня. Плачу. Умоляю остановиться…
Сердце вырывалось из груди, я потерял дар речи. Комок подкатил к горлу, я не мог вымолвить ни слова, даже если бы и хотел. С трудом сглотнул и кивнул, один раз. Жалкий ответ слабака, но это было самое тяжелое признание в моей жизни.
Да, он бил меня все время. Каждую чертову ночь он находил причину причинить мне боль. Что бы я ни делал, это было априори неправильно. Но я старался. Я старался быть хорошим.
– Сильно? – спросила Кира, явно борясь с собственными эмоциями.
Я не хотел отвечать ей, отчаянно желая сменить тему, но ее глаза не отпускали и после долгой паузы я, наконец, нашел в себе силы и снова кивнул, только один раз. Были времена, когда я не мог сидеть, и времена, когда я не мог стоять. Переломы, ушибы, сотрясения… у меня было все.
– С самого детства?
Я снова кивнул, слезы предательски жалили глаза. Столько, сколько себя помню.
Кира сглотнула и было заметно, что она уже не желает задавать эти вопросы, делать мне больно, но остановиться сейчас не могла. Она уже обнажила рану, теперь в ее силах снова забинтовать ее.
– Разве твоя мама не пыталась остановить его…заступиться за тебя?
Было видно, что всё это непостижимо для нее. Понятно. Из того, что я знал, родители Киры теплые, добрые, любящие. Мои… Нет.
Я отрицательно покачал головой, и слеза покатилась по щеке, когда вспоминал, как мать с презрением наблюдала за происходящим, словно всё, что со мной происходит, моя вина.
– Ты сам виноват, Келлан, – часто отвечала она.
Я увидел ужас на лице Киры теперь более ясно, когда пелена спала с глаз и я позволил слезам стекать по щекам. Не знаю, хорошо это или плохо. Только ее взгляд принес мне еще больше воспоминаний. Они терзали меня безжалостно.
Ее глаза были тоже мокрыми от слёз, когда она спросила:
– Это закончилось, когда Денни уехал?
Я вернулся в прошлое, в те месяцы нескончаемого насилия после отъезда Денни. Отец был в ярости, что его застали в такой ситуации, выставили в плохом свете, идеальность дала трещину… А они с матерью стремились выглядеть идеальной семьей. Видимость была смыслом жизни для них. Куда важнее, чем собственный сын. Сглотнув, я снова покачал головой.
– Стало еще хуже, намного хуже.
Я удивился, что смог ответить, что вообще способен говорить. Снова ее взгляд, полный ужаса и непонимания.
– Почему? – прошептала она почти беззвучно.
Потому что нет во мне ничего, за что меня можно полюбить, один тот факт, что я сделал с тобой и моим лучшим другом, чего стоит.
– Тебе придется спросить у них, – прошептал я в ответ.
Ее слезы сменились откровенным плачем, но у меня внутри кажется всё онемело от воспоминаний. Я просто молча наблюдал, как слезы покидали ее глаза, как она обвила руками мою шею, сжав меня в крепких объятиях.
– Мне так жаль, Келлан, – шептала она. – Мне так жаль.
Я ответил на ее объятия слабо, боль начала просачиваться все сильнее.
– Все в порядке, Кира. Это было много лет назад. Они уже давно не причиняли мне боли.
Мне не должно быть так больно. Казалось, я давно покончил с этим.
Она продолжала обнимать меня, и всего стало слишком много. Я не мог справиться с поглощающей горечью, не мог заново выстроить стену, которую она снесла. Казалось, боль окутывала меня, забираясь в каждый уголок моей души, нещадно била на поражение, не жалея пуль. И каждое попадание оставляло на мне синяки и кровоподтеки, я весь дрожал не в силах сдерживать льющиеся слезы.
Через какое-то время Кира отстранилась, чтобы посмотреть на меня. Ничего не сказала, просто взяла мое лицо в руки, вытирая досуха влажные от слез щеки. Последняя слеза скатилась, когда смотрел на ее красивое любящее лицо.
Почему ты не можешь любить меня так, как люблю тебя я? Почему никто не может? Неужели настолько ужасен?
Кира наклонилась и поцеловала мою слезу. Ее тепло обжигало меня до глубины души. Ты нужна мне… так сильно.
Когда она отстранилась, я поцеловал ее в губы. Не специально, инстинктивно. Я хотел, чтобы мне больше не было больно… это был единственный способ, который помогал мне бороться.
Наши губы соприкоснулись, но никто из нас не двигался. Задержал дыхание, боялся двигаться, разрушить эту связь, которая секунду за секундой излечивала меня. Не знаю, как долго мы сидели, едва соприкасаясь губами. Кира была моим воздухом. Она заполняла пустоту в разорванной груди лучше всякого кислорода. В конце концов я выдохнул, чуть приоткрыв рот, и она поцеловала меня.
Ее губы нежно ласкали, и я был готов снова заплакать… настолько это было хорошо. Я ответил на поцелуй незамедлительно, мягко целуя ее губы в ответ. Я не мог поверить, что она разрешила. Она дрожала в моих руках, тоже явно в шоке от того, что не ототкнула, позволила.
Наши движения были нежными, полными глубины и смысла, но поцелуй разжег огонь внутри меня, заставляя желать большего… намного большего. Я хотел чувствовать всю ее, целовать, любить и отдаваться взамен. Я хотел всю, без остатка. Схватив за шею, я притянул ее для более глубокого поцелуя. Наши языки на мгновение встретились, она простонала мне в рот и резко отстранилась.
Я мгновенно понял, что натворил, снова нарушая правила о том, как далеко мы могли и не могли зайти. Кира была в замешательстве, собираясь оставить меня. Сейчас она уйдет. И я останусь один. Я не мог позволить этому произойти, особенно когда я обнажил свою душу и чувствовал себя слишком уязвимым.
– Прости, прости, пожалуйста. Мне показалось, что ты передумала.
Пожалуйста, не уходи. На лице Киры отображалось смятение, вина, грусть, желание.
– Нет, это моя вина. Прости меня, Келлан. Ничего у нас не выйдет.
Все мои страхи уместились в одной фразе. Она не могла все закончить. Только не сейчас. Я не знал, что мне сделать, что сказать. Наклонившись вперед, схватил ее за руку.
– Нет, пожалуйста. Я буду лучше, сильнее. Прошу, не прекращай это. Прошу, не оставляй меня…
Никогда не оставляй. Я люблю тебя. Не могу жить без тебя.
Кира прикусила губу, явно обескураженная моей мольбой.
– Келлан…
Я не мог потерять ее.
– Пожалуйста…
Я молил, вглядываясь в ее лицо в поисках какого-то знака, надежды. Не оставляй меня. Слеза скатилась по ее щеке.
– Это несправедливо. Несправедливо по отношению к Денни, не справедливо по отношению к тебе, – ее голос дрожал. – Я жестока к тебе.
Схватил ее за обе руки.
– Нет, нет, это не так. Ты даешь мне больше, чем… Просто не оставляй меня.
Пожалуйста, я так сильно тебя люблю. Не уходи…
Она была ошеломлена моим ответом.
– Что это значит для тебя, Келлан?
Я опустил взгляд. Я не мог ей рассказать. Я не знал, как она отреагирует, если узнает правду. Если бы я признался ей в чувствах, она бы точно сбежала. Закончила всё.
Нужно было вернуться на прежний уровень беззаботных, непринужденных игривых отношений. Я просто не знал, как это сделать в данный момент.
– Пожалуйста, – прошептал я, надеясь, что этого будет достаточно.
Она тяжело вздохнула с тревогой.
– Хорошо… Хорошо, Келлан.
Взглянул на нее с облегчением. Она со мной. По крайней мере сегодня она осталась со мной.
Неделя продолжалась спокойно после инцидента в парке. Мы с Кирой больше не обсуждали это, за что я был ей благодарен. Мы также не говорили о том, что связь между нами росла медленно, но верно. Меня разрывала на части эта проблема.
Я хотел вернуть нашу дружбу и одновременно до безумия хотел Киру. С ней я хотел всего, хотел обе стороны медали– и страсть, и общение. Но у нее уже был человек на одной стороне этой медали, партнёр, который с каждым днем все больше ощущал отчужденность от него своей девушкой.
Однажды утром мы болтали с Денни на кухне, я попивал кофе, Кира была наверху, принимая душ. Денни взглянул на потолок, а потом снова на меня.
– Я не могу больше ждать. Я должен идти…Ты попрощаешься с Кирой за меня?
Я застыл с кружкой на губах. Денни выглядел грустным, настороженным и… Измученным. Я мгновенно почувствовал, как меня накрывает чувство вины.
Поставив чашку на стол, я кивнул.
– Конечно, без проблем.
Он кивнул в ответ, его глаза смотрели куда-то вдаль, пока он говорил.
– Она всегда выходила попрощаться со мной, чтобы не происходило между нами. Я понимаю, что много работаю, но… Похоже, она не старается идти мне навстречу, не беспокоится, что мы отдаляемся…
Он разговаривал сам с собой. Я сжал челюсти в ответ на его исповедь. Да, безусловно, его работа, без четкого графика и морем внеурочных поручений, была тормозом в их отношениях, но камнем преткновения, самой главной причиной того, что Кира охладевала к нему, был я.
Это я причинял ему боль, забирая внимание человека, которого он любил больше всего. Я ненавидел себя за это. Денни не заслуживал ничего из того, что происходит, но менять что-то было поздно, Кира стала мне слишком дорога.
– Она, вероятно, просто занята колледжем, работой.
Мной.
Денни посмотрел на меня как будто забыл, что я стою рядом. Думаю, он вообще не планировал говорить все это вслух. Он редко распространялся о проблемах в отношениях с Кирой. Не уверен, с чем это связано, либо он слишком уважал ее, либо боялся, что я воспользуюсь моментом в своих целях.
Еще какое-то врем назад я бы сказал, что ни за что не полезу в его отношения, никогда не причиню ему столько боли… Но я уже сделал это. Я уже всё испортил и поэтому и не стал его обнадеживать. Это меньшее, что я мог сделать.
Он улыбнулся, но все еще выглядел грустно.
– Да, хорошо, что Анна скоро приедет. Может общение с сестрой взбодрит ее.
Я кивнул. Боже, я был таким ублюдком. Я должен перестать проводить с ней так много времени, перестать проверять пределы наших отношений, перестать круглыми сутками думать о ней, мечтать, надеяться на совместное будущее. У нас нет будущего. Забрать ее у Денни я никогда не смогу, это просто-напросто уничтожит его. А он мне слишком дорог.
Не зная, что сказать, чтобы продолжить диалог, я произнес:
– Да, мы выбрали клуб, чтобы сводить туда ее сестру и хорошенько отдохнуть. Должно быть весело.
Денни наклонил голову, и его темные глаза сузились.
– Мы? Кира сказала мне, что нашла место, которое должно понравиться Анне. Ты помог?
Я видел молчаливый вопрос в его взгляде. Я не должен был говорить "мы" о Кире и обо мне. Не было никаких «мы». И не будет никогда.
– Я стоял рядом, когда Кира интересовалась у Гриффина насчет места.
Почти правда. На самом деле, я спрашивал у Гриффа, куда мы можем сводить ее сестру. Но Денни этого знать не обязательно.
Я нацепил игривую улыбку.
– Ты не захочешь знать, куда он предложил отвести ее сначала.
Настороженность в его взгляде ушла, когда он улыбнулся в ответ.
– Могу только представить.
Мы оба засмеялись. Бросив последний раз печальный взгляд наверх, он выдохнул и сказал:
– Я опаздываю. Увидимся позже, приятель.
– Пока, Денни.
Как только он вышел, я опустил голову на стол. Я ужасный человек и еще более ужасный друг.
Кира спустилась, когда я был в гостиной. Сидел, уставившись в телевизор, погруженный в собственные мысли.
Она засмеялась, когда подсела ко мне и указала в сторону экрана.
– Сиенна Секстон? Не знала, что ты фанат.
Я, наконец, обратил внимание на передачу, это был документальный фильм об одной из самых популярных поп-исполнительниц в мире. Взяв пульт, я переключил канал.
– Нет, – улыбнулся я. Но улыбка моментально стерлась с лица, когда чувство вины снова накрыло меня.
– Ты не попрощалась с Денни перед работой. Он попросил меня попрощаться с тобой за него.
Выражение ее лица сменилось на подавленное.
– О… – она опустила голову, не зная, как реагировать на эту информацию.
Добро пожаловать в мой мир.
Кира была хорошим человеком, ситуация со мной и Денни заставляла ее переступать через свои принципы, и я чувствовал себя ещё большим дерьмом, потому что впутал ее во все это.
Даже когда я пытался, как мне казалось, поступать правильно, я причинял ей боль. Всё это было сложно, запутанно и болезненно. Я мечтал быть с ней без всей этой неразберихи, но, похоже, это возможно лишь где-то в параллельной реальности.
Я схватил ее за руку, переплетая наши пальцы, в подтверждении глубокой связи между нами. Вот она наша реальность и буду держаться за нее. Разбиваться вдребезги и кричать на весь мир если придется.
Мы так и сидели какое-то время, держась друг за друга, пока не пришло время начинать этот день.
День прошел довольно заурядно. Отвез Киру на учебу, забрал после, отвез домой и помогал ей с заданиями. Отвез ее на работу, после встретился с парнями на репетиции. Отрепетировав несколько моментов в разных композициях, решили поехать к Питу перекусить. Довольно типичный день.
Откинувшись на спинку стула, я слушал рассказ Мэтта о том, как их дед хочет приехать на праздники в гости, но боится летать.
Указывая на Гриффина, Мэтт добавил:
– Этот умник предложил ему ехать на машине.
Я пожал плечами. Для меня в его словах не было ничего необычного, но ухмылка на лице Мэтта говорила о каком-то подвохе.
– Дай угадаю, у него нет машины?
Улыбка Мэтта росла.
– О нет, есть. Припаркована в гараже. В его доме. На Мауи.
Гриффин нахмурился, когда мы с Мэттом начали смеяться в голос.
– Что? Там же должен быть паром или что-то типа этого. Гавайи не так уж далеко.
Гриффин ухмыльнулся.
– Может быть, ему записаться на холостяцкий круиз. Потрахаться, пока еще стоит.
Мэтт сделал отвратное лицо, в то время как я смеялся еще больше. Гриффин на самом деле был прав насчет последнего предложения. Ну, за вычетом секса, конечно. Если только его дедушка этого не хотел. Он был в родстве с Гриффином, как и с Мэттом, так что он вполне может оказаться озабоченным пошляком. Мысль заставила меня содрогнуться, я оглядел бар, чтобы очистить мозг от образа, извращенного Гриффина в теле старика.
Взгляд остановился на столике с девицами, хихикающими и смотрящими в мою сторону, очевидно, пытаясь привлечь внимание.
Я продолжал всматриваться мимо них, пока не отыскал глазами Киру. Она нахмурилась, когда наши глаза встретились. Тут же попыталась вернуть улыбку на лицо, но слишком поздно, я уже увидел печаль. Она все еще переживала из-за этого утра, или что-то еще беспокоило ее? Передумала на счет нас?
Я медленно встал и подошел к ней. Мое сердце начало бешено биться, пока я шел к месту, где Кира убирала столик. Если она решит прекратить это, что бы там ни было между нами, я понятия не имел, как смогу принять ее решение. Подойдя максимально близко к ней, я положил руку на стол так, чтобы наши пальцы соприкоснулись.
