Текст книги "Безрассудный (ЛП)"
Автор книги: С. Стивенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)
− Что? − спросила она у Дженни.
Увидев, что Кира успокоилась, Дженни убрала руки с ее плеч.
− Это не Келлан спал с ней.
Я сделал шаг в сторону Дженни, и Эван тоже. Зная, что Эван чувствовал к ней, я отступил. Он пока держался в стороне, но если я начну наезжать на Дженни, Эван будет ее защищать. И мне не хотелось, чтобы он применял силу. Достаточно было пощечин от Киры.
− Это тебя не касается, Дженни, не лезь!
− Теперь касается! − раздраженно глядя на меня, сказала Дженни. – Келлан, зачем ты ей врешь? Скажи правду! Хоть раз скажи ей правду.
Я знал, что Дженни знает об Анне с Гриффином. Гриффин постоянно пересказывал эту историю. Честно говоря, удивительно, что Кира еще не слышала ее. Может, мне стоило рассказать Кире, что случилось тогда, но это было единственное оружие, которое у меня осталось против нее, и я не хотел терять его. Я не мог говорить, мой рот оставался закрытым, а челюсть сжатой.
Эвану и Дженни это не понравилось. Кире тоже.
− Пожалуйста, скажите же мне хоть что-то! – сквозь зубы прошипела она.
Дженни снова посмотрела на Киру, и прежде, чем она заговорила, я понял, что спектакль окончен.
− Ты вообще слушаешь, что говорит Гриффин?
Обезумев от того, что моя ложь рушится, я пробормотал:
− Нет, она его сторонится, как огня. На то и был расчёт.
Киры в замешательстве поморщилась так, будто не могла сложить два и два.
− Погодите… Гриффин? Сестра спала с Гриффином?
Она сказала это так, словно не могла поверить, что кто-то вообще согласится спать с Гриффином, не говоря уже о ее сестре.
Кивнув, Дженни закатила глаза.
− Кира, он только об этом и твердит. Поет на каждом углу – «лучшая дырка в моей жизни!» − сказала Дженни, скривившись от отвращения и даже высунув язык.
Меня бесит, что Дженни вдается в такие подробности, бесит, что я вернулся сюда, бесит моя жизнь.
− Ну хватит Дженни, − рявкнул я.
Пораженная внезапным открытием, Кира обменялась взглядами с Эваном и Дженни, затем посмотрела на меня.
− Ты мне соврал? − прошептала она.
− Ты так подумала, − с наигранной небрежностью пожал плечами я. − Я просто не стал разубеждать.
Выражение ее лица омрачилось.
− Ты мне соврал!
− Сказано же тебе: со мной случается!
− Но зачем? − не сдавалась она.
Это был справедливый вопрос, на который я не мог ответить. Я больше не мог даже смотреть на нее из страха, что она видит меня насквозь.
− Ответь ей, Келлан, − услышал я голос Дженни.
Я взглянул на нее, стоящую между нами, и она подняла бровь в ожидании. Нахмурившись, я молчал. Как я мог ей об этом рассказать? Как я мог вообще о чем-либо ей рассказывать? Заговорить – значит открыть ей свое сердце. А открыть сердце – значит признаться во всем… Но она уже причинила мне столько боли. Еще одна рана просто убьет меня.
Мягкий голос Киры нарушил тишину.
− Эта стычка в машине в дождь… Все началось потому, что я рассвирепела на вас с Анной. Зачем ты позволял мне думать…
−А почему ты сразу предполагаешь… − перебил я.
Кира думала только худшее обо мне с самого приезда Анны. Она не оставила ни малейшего шанса на то, что я буду верен ей. Не то чтобы у меня были какие-то обязательства. Она-то определенно не была мне верна. Или Денни.
− Она мне сама сказала. Ну, это прозвучало так, будто… − ее голос задрожал, и она закрыла глаза. Когда Кира снова посмотрела на меня, ее взгляд смягчился, в нем читалась вина. − Прости, что я так подумала… Но почему ты так долго не говорил правду?
Ее лицо, ее голос… Они растопили мое сердце. Я любил ее, даже сейчас, и я должен все ей объяснить. Надеясь, что будет не слишком больно, я признался в своем грехе.
− Хотел, чтобы ты страдала…
− Почему? − прошептала она, шагнув ко мне.
Видя, что буря улеглась, Дженни не остановила ее, не попыталась удержать нас поодаль друг от друга.
Вопрос Киры попал прямо в яблочко, моя душа будто раскололась на части. Потому что я люблю тебя, но ты не любишь меня. Не найдя подходящих слов, я отвернулся от нее. Мягкая ладонь коснулась моей щеки, и я закрыл глаза, почувствовав тепло и нежность. Прошло так много времени с тех пор, как она прикасалась ко мне.
− Почему, Келлан? – повторила она.
С закрытыми глазами подыскать слова оказалось чуть легче.
− Потому что ты тоже заставляла меня страдать… Много-много раз. Я хотел отомстить.
Открыв глаза, я почувствовал, как стена между нами рушится. Я вдруг разом ощутил всю ту боль, которую испытывал до этого. Я так скучал по Кире. Видеть ее, но не иметь возможности касаться, обнимать, любить ее… Это убивало меня. Кира была шрамом на моем сердце, который никогда не заживет окончательно, как бы я ни пытался прикрыть его пластырем в виде случайных встреч. Мои жалкие попытки насолить ей только вскрывали рану снова и снова. Не знаю, хорошо это или плохо, но она всегда будет частью меня.
Пока мы с Кирой одаривали друг друга полными печали взглядами, Дженни с Эваном вышли из подсобки. Когда мы наконец остались одни, Кира прошептала:
− Я никогда не хотела тебя ранить, Келлан… Никого из вас.
Кира осела на пол, словно эти слова выжали из нее все соки. Опустившись на колени, она сидела с поникшей головой, пока вина, боль и другие переполняющие ее чувства сгущались вокруг нее. Для нее это было так же тяжело, как и для меня, просто иногда я забываю об этом.
Я присел с ней рядом и, взяв ее за руки, сказал:
− Теперь уже не важно, Кира.
Это больше не имеет значения.
− Все идет своим чередом. Ты с Денни а я… я…
Я одинок.
− Я скучаю по тебе, − на выдохе пробормотала она, ее голос дрожал.
Слова, слетевшие с ее губ, были прекрасны и мучительны одновременно. У меня в горле встал ком.
− Кира…
Не начинай, мы не может снова вернуться к этому.
Кира заплакала, и вся моя решимость исчезла. Я не мог видеть, как она плачет, не пытаясь утешить ее. Тем более в этом была моя вина. Во всем этом виноват только я. Я не должен был пересекать эту черту с ней. Я должен был сдержать обещание Денни и держаться подальше от не. Как можно дальше. Мы должны были остаться друзьями, только друзьями.
Притянув ее к себе, я погладил ее по спине. Она схватилась за меня и разрыдалась на моем плече. Меня разрывало. Ей было так же больно, как и мне. Она была шрамом на моем сердце, но и я тоже был шрамом в ее сердце.
− Прости, малышка, − пробормотал я. Не знаю, слышит ли она меня, но так мне легче сказать это.
Я сел поудобнее, и притянул ее так, чтобы она оказалась у меня на коленях. Закрыв глаза, я просто наслаждался ее близостью. Я провел рукой по ее волосам, желая, чтобы время остановилось. Но времени нет, и как только мы покинем эту комнату… ничего не изменится. Она все еще принадлежит Денни. Это мгновение – все, что у нас есть. И так будет всегда.
Я чувствовал, что Кира пытается отстраниться, но я еще не был готов к ее уходу. Прижимая ее к себе, я прошептал:
− Нет, пожалуйста… Останься.
Кира застыла у меня на коленях, и тут ко мне пришло осознание. Она так близко, и я уже так давно ее не обнимал. Хоть меня и поглотила волна печали, я чувствовал, как желание снова прорывалось наружу. Наступит ли когда-нибудь момент, когда я не буду хотеть ее? Очень сомневаюсь.
Шум нашего дыхания разбавлял застоявшийся воздух. Я медленно открыл глаза, любуясь Кирой. Ее щеки порозовели, на них все еще виднелись следы недавних слез, но ее глаза сосредоточились на мне. Мы оба ощущали это пламя, она хотела меня так же сильно, как я хотел ее. И думаю, что это только усложняло задачу.
Ее взгляд скользнул по моему лицу.
− Мне страшно тебя не хватает.
Кажется, она и сама удивилась, что сказала это, и от этого ее признание звучало еще более искренно. Я осторожно коснулся ее макушки. Боже, мне тоже так тебя не хватает. Я хочу тебя… безумно.
− Кира, я не могу…
Не могу снова пострадать. Я не выживу.
− Это ошибка, ты не моя.
− Нет, я твоя.
Я ощутил ее дыхание на своем лице. Опьяняющее, как и ее слова. У меня сжалось сердце, и из груди вырвался тихий стон.
− Так ли это? – спросил я, едва дыша. И когда это дышать стало так тяжело?
Подняв глаза, я встретился с ней взглядом. Сейчас или никогда. Сделать шаг, рискнуть или убежать. Я устал убегать.
− Я очень хочу тебя…
Я хотел все. Нашу дружбу. То, как под всеми моими проблемами она видела личность. Наши прогулки по кампусу. Наш флирт. То, как она мне улыбалась. И то, что ей было не все равно, как остальным. Было все равно. И будет. Она все для меня. Она − причина моего существования.
Я ожидал, что она снова оттолкнет меня, но нет. Со слезами на глазах, она прошептала:
− Я тоже тебя хочу.
Она никогда не признавалась мне в этом так прямо, на ясную голову. Это ошеломило меня, потрясло и заставило полюбить ее еще больше.
Я чуть подвинулся так, что она лежала на полу, а я на ней. Ее губы были так близко, и я сомневался, смогу ли я справить. Могу ли я снова сунуть руку в костер, зная, что обожгусь? Если я пойду по этой дорожке с ней, последует ли она за мной или снова оттолкнет? Невозможность узнать это пугала меня до чертиков.
Возможно, замети мою неуверенность, Кира покачала головой и решила излить душу.
− Я страшно по тебе истосковалась. Мне так давно хотелось к тебе прикоснуться. Обнять тебя. Я хотела безумно долго. Ты мне нужен, Келлан… И всегда был нужен.
Ее слова рай для моих ушей, но я все еще не знаю, чего она хочет. Я не могу опять вступить в этот порочный круг. Я заглянул ей в глаза, надеясь увидеть в них хоть искорку того, что чувствовал к ней сам. Мне нужно было знать, что, если мы сделаем это, если мы снова пересечем черту, то она все еще будет на моей стороне. Правильно это или нет, но она будет стоять рядом со мной на равных. Никакой вины. Никакого сожаления.
− Я не… Ты больше не проведешь меня, Кира. Я лучше покончу с этим, чем снова попадусь в твой капкан. Я не могу…
Я не смогу справиться с еще одним отказом.
− Не бросай меня. Ты мой, а я твоя. Я хочу тебя…И ты можешь брать меня. Только прекрати бывать со всеми этими…
Насторожившись, я отстранился. Так вот к чему это все?
− Нет. Я не буду с тобой, ты ревнива.
Ее руки вернулись к моему лицу. Имитируя движение, которое я делал раньше, она скользнула языком вдоль моей верхней губы, и я задрожал от восторга. Все было так хорошо. Нет. Да…
− Кира… Нет. Не повторяй этого со мной…
Кира замерла, почти коснувшись моего рта.
− Келлан, я и не собираюсь. Прости, что я тебя оттолкнула, но я больше не скажу «нет».
Ее язык вернулся к моим губам, пока я пытался думать. Она не сказала нет? Я могу взять ее? Когда захочу? Но как насчет Денни? Смогу ли я делить ее с ним? Да. Не быть с ней хуже, чем все, что я могу себе представить.
Когда ее язык был уже на полпути к моим губам, я впился в ее губы поцелуем. Боже, это так вкусно, так хорошо, она так приятно пахнет. Я скучал по этому…
Однако ноющая мысль, поселившаяся во мне, не давала покоя. Я перва поцелуй и отстранился, чтобы взглянуть на нее. Что я делаю? Мое дыхание стало поверхностным и быстрым, и я принял решение за долю секунды. Если Кира собиралась сделать это со мной, тогда она должна знать правду. Она должна знать, что я к ней чувствую. Я не мог позволить ей поверить, что между нами случайная интрижка, что для меня это просто секс. Все гораздо глубже. Это не случайность. Я полностью утонул и растворился в этом, она должна это знать.
В ужасе от слов, которые я никогда раньше не говорил другому человеку, я прошептал:
− Я влюбился в тебя.
Она попыталась перебить меня, но я не обратил на это внимания. Если я не скажу это сейчас, то не скажу никогда. Касаясь пальцами ее щеки, я поцеловал ее. Я постарался сделать этот поцелуй таким же нежным, как слова, которые я собирался сказать.
− Я так люблю тебя, Кира. Нет слов, как я по тебе скучал. Я страшно виноват. Прости за жуткие вещи, которые я наговорил. Прости, что врал тебе про сестру… Я ее и пальцем не тронул. Я обещал, что не буду. Я не мог тебе признаться, насколько я тебя обожаю… как сильно ты меня ранила.
С каждым произнесенным мною словом следующее давалось чуть легче. Не успел я опомниться, как начал что-то бормотать краткими фразами в паузах между поцелуями.
− Я люблю тебя. Прости. Пожалуйста, прости. Эти женщины… Я страшно боялся до тебя дотронуться. Ты не хотела меня… Я не мог терпеть эту боль. Я пытался переболеть тобой. Когда я был с ними, передо мной всегда была ты. Я так виноват… Я люблю тебя.
Я не знал, смогу ли достучаться до Киры. Не знаю, правильно ли я все делаю, но она нужна мне. Я сделал так много плохого.
− Прости и забудь, пожалуйста… Я пытался выкинуть тебя из головы. Не вышло… Я только хотел тебя сильнее и сильнее. Господи, я тосковал по тебе. Мне так жаль, что я тебя оскорбил. Я никого не хотел так сильно, как тебя. Я дико хочу тебя. Хочу навсегда. Прости меня… Я очень тебя люблю.
Дыхание Киры участилось, и наши поцелуи стали жарче и глубже.
− Боже, я люблю тебя. Ты нужна мне. Прости меня. Останься со мной. Скажи, что я тоже нужен тебе… Скажи, что ты тоже хочешь меня. Пожалуйста, будь моей.
Реальность накрыла меня снова, когда я умолял ее о любви. Все это время она молчала. Она не сказала в ответ ни слова, кроме моего имени. Что это значит? Она в шоке от того, что я говорил? Ее удивило то, насколько мне дорога? Она не уверена в чем-то? Ей вообще было дело до моих признаний? О чем она думает?..
− Кира?..
Она попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова. Стараясь успокоиться, она закрыла глаза. Я видела слезы, поблескивающие сквозь ресницы, но я не знал, что это значит. Она очень долго молчала и не открывала глаза. Думаю, это и есть мой ответ. Она не чувствует того же, что чувствую я. Она не любит меня. Я излил душу зря. Хотя нет, не зря. Я открыл себя кому-то, а я никогда не делал этого раньше. Это должно было что-то значить.
Я отстранился, и ее глаза наконец открылись. Она схватила меня за руку и остановила. Мне было больно смотреть на нее. Сейчас она снова разобьет мне сердце? Смогу ли я это пережить? На самом деле, вряд ли. По щеке покатилась слеза. Кира вытерла ее, затем взяла мое лицо в свои руки и притянула ближе. Наши губы встретились, и мое сердце воспарило и разбилось.
− Кира… − я отстранился.
Мне нужны были ее слова, а не действия. Ее глаза были такими же влажными, как мои, когда она посмотрела на меня. Она проглотила комок в горле, затем наконец заговорила.
− Ты всегда был прав: мы не друзья. Мы намного больше, чем друзья. Я хочу быть с тобой, Келлан. Я хочу быть твоей. Я итак твоя.
Она говорила не так прямо, как я… Но я все понял. Кира действительно любит меня. Она не хотела этого, но это случилось, и она больше не хотела с этим бороться. Она была моей. Наконец-то.
Глава 26. Вот мое сердце
Я снова придвинулся к Кире, возвращаясь к ее губам. Я целовал ее с упоением, со всей душой, но все же… сдерживая себя. Она могла передумать в любую секунду. Могла раздавить меня одним лишь словом. Я подсознательно готовился к ее отказу, в надежде, что тогда будет не так больно.
Мое тело подрагивало от напряжения, и каждое место, которого она касалась, горело от невыносимого желания. Она – все, чего я хочу, все, что мне нужно, все, на что я надеялся. Кира провела пальцами по моей спине и стянула мою футболку через голову. Я коснулся ее кожи, освобождая ее от рубашки. Мне хотелось, чтобы между нами больше не было никаких барьеров.
Но я не хотел пугать Киру, поэтому продолжал двигаться дразняще медленно. Ее пальцы ласкали мою голую спину, затем скользнули по моим ребрам, к шраму, который я получил, защищая ее. Эта рана была небольшой платой за ее безопасность. Я с радостью заплачу еще раз. Даже больше, если придется. Я бы отдал за Киру свою жизнь.
Мои руки скользили по ее обнаженным плечам, я позволил подушечкам пальцев пробежать по ее лифчику и вниз до талии. Я хотел большего, но не знал, готова ли она. Не знал, уверена ли она в своих словах на сто процентов.
Перенеся центр тяжести, я взялся за пуговицу на ее джинсах. Мне отчаянно хотелось этого, но я не мог вынести еще одного «нет». Меня бы просто разорвало. Мне нужна была хоть какая-то уверенность в том, что все в порядке.
Будто услышав мои размышления, Кира прошептала:
– Я твоя… Не останавливайся.
Она заерзала подо мной, и теперь я точно знаю, что она хочет этого. Она моя. Мне нечего бояться. На этот раз Кира не отвергнет меня.
С облегчением выдохнув, я всерьез взялся за ее джинсы. Да, это случится. Мы собирались отдаться друг другу. Все будет хорошо.
Кира расстегнула мои джинсы, пока я расстёгивал ее. Едва справившись с застежкой, я начал стаскивать их с нее. Мне казалось, будто я светился, излучая сплошное обожание.
– Кира, я люблю тебя, – пробормотал я.
Затем я нежно поцеловал ее в шею. Когда я прижимался носом к ее шее, я услышал ее тихий голос:
– Келлан, подожди… Всего мину… – я даже не дал ей закончить нашу кодовую фразу, значащую «отвали».
– Кира… – простонал я. Разочарование боролось с горем в моем теле, когда я ослабил хватку на ее джинсах и лег рядом. Неужели она снова так со мной поступит?.. – О… мой… бог. Ты серьезно?
Я покачал головой. Я был шокирован, но в то же время почему-то совсем не удивлен.
– Пожалуйста, не делай этого снова. Я не выдержу.
– Нет, я не буду… но, – ее тон был виноватым, но решительным.
Я поднял голову, недоверчиво глядя на нее.
– Но?
Из-за этих внезапных пауз у меня покалывало в животе. С этим ощущением я слишком хорошо знаком, когда дело касается Киры. Сквозь разочарование пробивалось раздражение.
– Ты понимаешь, что если ты продолжишь так обращаться с моим телом, то у меня никогда не будет детей?
Кира поджала губы, но не удержалась и захихикала. Я отстранился, чтобы посмотреть на нее, и нахмурился. Я действительно не шутил.
– Рад, что тебя это веселит…
Все еще смеясь, она смотрела на меня искрящимися от счастья глазами приятного оттенка морской волны. Проведя пальцем по моей щеке, Кира сказала:
– Если мы собираемся это сделать… Если я буду с тобой… Это случится не на полу в подсобке Пита.
Она окинула взглядом помещение, и я расслабился. Она отвергала не меня, а само место, и это я могу понять. Подсобка была не самым романтичным или удобным помещением в мире. Я могу подождать, чтобы снова быть с ней, но не могу устоять перед шансом подразнить ее.
– Теперь тебя, значит, не устраивает грязный пол? – мягко поцеловав ее, прошептал я. Изобразив самое очаровательно выражение лица, на которое я способен, я добавил: – Неужели ты заставила меня изливаться только затем, чтобы снова раздеть?
Кира засмеялась, затем нежно обхватила мое лицо.
– Господи, я скучала. Мне не хватало этого.
Довольный, я поглаживал ее живот, не сводя с нее глаз.
– Чего именно?
– Тебя… Твоих шуток, улыбки, прикосновений, твоего… Всего.
В ее голосе было столько нежности, что я начал плавиться.
– Как же я тосковал по тебе, Кира.
Я наблюдал, как мои слова отражаются на ее лице, затем наклонился и поцеловал ее. Меня осенила одна мысль, и я отстранился, чтобы посмотреть на Киру с игривой усмешкой.
– Знаешь… Здесь масса возможностей, помимо пола.
– Да неужели? – улыбнулась она, явно наслаждаясь моментом.
– Ага, – оглядев комнату, я представил себе все различные места и позы, в которых мы с Кирой могли бы продолжить исследовать друг друга. – Стол… стул… полка… стена?
Моя улыбка стала дьявольской, когда я снова взглянул на нее. Все эти места казались мне сказочными, и в то же время ни одно из них не было ее достойно. Мне хотелось уложить ее на кровать. Ничто другое просто не подойдет.
– Просто поцелуй, – смеясь и качая головой, прошептала Кира.
Теперь я мог это сделать.
– Да, мэм, – улыбнулся я. Принявшись упоенно целовать нежную кожу ее шеи, я добавил: – Динамщица.
Ее ответ был таким же игривым.
– Кобель.
Она поцеловала меня в щеку, и я рассмеялся. По комнатушке разнесся легкий стук, но я не собирался останавливаться. Кира издавала такие сладкие звуки, когда я слегка проводил кончиком языка по ее горлу и подбородку… В этот момент дверь распахнулась.
Вздрогнув, я поднял голову и увидел вошедшего в комнату Эвана.
– Черт бы тебя побрал, Эван… Напугал так, что я чуть не обделался! – усмехнулся я.
Прикрывая глаза руками, Эван закрыл за собой дверь.
– Извини, старина. Я знаю, вы тут… Келлан, надо поговорить.
Эван опустил руку и отвернулся. Я прикрывал тело Киры своим, так что был уверен, что он ничего не видит, но он не смотрел в нашу сторону из уважения. Я оценил это, но не понимал, о чем ему понадобилось со мной поговорить прямо сейчас. Конечно, это может подождать.
– Умеешь ты вовремя, дружище.
Он мельком взглянул на меня и снова отвел глаза. Я чувствовал, что Кира прижимается ко мне еще сильнее, она была смущена и, вероятно, тоже не в восторге от нашего диалога. Эван покачал головой.
– Извини… Но через десять секунд ты скажешь мне спасибо за это «вовремя».
Не знаю, что он имеет в виду, но уверен, ему здесь сейчас не место.
– Да брось, Эван, как будто нельзя подождать те же десять…
Кира толкнула меня под ребра. Когда я взглянул на нее, ее щеки покрылись румянцем, а в глазах появился игривый блеск. Оглянувшись на Эвана, я изменил ответ:
– Двадцать минут? – Кира хихикнула.
– Денни здесь.
Тон Эвана был ровным, зловещим, и его слова эхом разнеслись по комнатке.
– Что? – в ужасе пискнула Кира.
Я сел. Прикрывая обнаженную Киру, я выругался и протянул ей рубашку. Она быстро оделась. Ну почему Денни появился именно сейчас? Единственный человек, от которого нам нужно было держаться подальше…
Эван наконец посмотрел в нашу сторону и поймал мой взгляд.
– Если не хотите, чтобы здесь стало еще веселее, то Кире нужно уйти, а тебе – остаться и мы потолкуем.
Кивнув, я отыскал свою футболку. Конечно, он был прав. Денни не заслуживает застать нас в таком виде. Натянув футболку, я оглянулся на Эвана.
– Спасибо…
– Я же говорил, спасибо скажешь, – грустно улыбнулся Эван.
Я встал и помог подняться Кире. Она начала задыхаться от паники, пока мы приводили одежду в порядок. Я знал, что она сходит с ума. Я и сам был вне себя, но все же положил руки ей на плечи, чтобы успокоить. Сегодня он не узнает, сегодня всё в порядке.
– Все хорошо… Все будет в порядке.
Все умиротворение и игривость покинули ее, глаза широко распахнулись, дыхание участилось. Она выглядела так, словно была на грани нервного срыва. Это напомнило мне, как много Денни значит для нее. Для нас обоих.
– Но целый бар… Они все видели, будут говорить. Он что-нибудь да узнает.
В ее словах был смысл, но в ее состоянии я не мог дать ей понять, что считаю так же.
– Узнает, что мы подрались… Вот и все.
Я слышу, как Эван переминается с ноги на ногу. Он нервничает, ожидая, когда Кира уйдет. Чем дольше она остается здесь, тем больше шансов, что нас обнаружат.
– Тебе лучше уйти, пока он не решил поискать тебя здесь.
– Хорошо… – неохотно протянула она, напоминая, как много я знаю для нее.
Она повернулась, чтобы уйти, и я поймал ее за руку.
– Кира… – я притянул ее к себе для поцелуя, от которого у нас обоих перехватило дыхание, а затем отпустил ее.
Дверь закрылась за Кирой с каким-то оглушающим грохотом. Не знаю, все дело в моих нервах или это какое-то предзнаменование. Я люблю Киру, и теперь она это знает. Она любит Денни, но и меня тоже, я видел это по ее глазам. Она больше не будет отрицать наши чувство, но чувства к нему тоже отрицать не станет. Мы трое будем каким-то странным, испорченным подобием семьи. Я понятия не имею, каким образом у всего этого может случиться хэппи-энд.
Теперь, когда мы с Эваном остались одни в подсобке, воздух, казалось, сгустился. Вокруг нас воцарилось напряжение. Я знал, что он смотрит на меня, чувствовал, как его глаза прожигают то место на моей щеке, куда ударила Кира. Зная, что смотреть на дверь и ждать, что Кира вернется, не очень-то продуктивно, я повернулся и взглянул на Эвана. Он скрестил руки на груди и поднял бровь.
– Что? – спросил я, прекрасно понимая, что он сейчас скажет.
– О чем ты думал, Келл? – тяжело вздохнув, он покачал головой. – Девушка Денни? Как ты мог?
Я опустил голову, но только на мгновение. Он не знает, что она для меня значит. Он не знает, как сильно я старался избежать всего этого.
– Я влюбился. Я не хотел, поверь, но это все равно случилось, – я оглянулся на дверь. – Это случилось, и теперь мы все в заднице.
– Что ты будешь делать? – тихо спросил он. Хороший вопрос, прямо в яблочко.
– Понятия не имею, – я снова посмотрел на него. Выражение его лица смягчилось до сострадания, как будто он действительно все понимал, кроме того, как мне стоит поступить.
– Я не могу ее отпустить, Эван. Я пытался. Старался держаться подальше, забыть ее. Я пытался игнорировать то, что происходило между нами, но это нереально. Она со мной везде, куда бы я ни пошел, и потом, когда я вижу ее, прикасаюсь к ней… – вздохнув, я потер лицо руками. – Не представляю, что делать.
Эван нашел пару стульев, сложенных у стены, и придвинул их поближе. Он сел и похлопал меня по плечу, приглашая сесть рядом.
– Ты вроде как загнал себя в угол, Келл, но… это Денни, – он помолчал несколько минут, а потом сказал: – Я не знаю, что и думать. Ты должен сказать ему.
Я уронил голову на руки.
– Как я могу сказать ему, что люблю его девушку? Что она значит для меня больше, чем… Как я могу сказать ему такое? Он возненавидит меня…
Эван снова вздохнул.
– Думаешь, что он не возненавидит тебя, если узнает об этом как-то по-другому? Ты же знаешь, что рано или поздно все выйдет наружу, да? Ты не сможешь держать это в секрете вечно, и если он узнает не от тебя… – он выдержал небольшую паузу. – Он должен узнать об этом от тебя. Ты единственный, кто может это исправить.
– Исправить, доломав все окончательно?
– Все итак хуже некуда. Дэнни просто еще не знает об этом.
Я долго смотрел на Эвана, не отрывая взгляда. Он прав, но мне не хочется признавать это, как не хочется думать о том, какую боль я причиню Денни. Я не хочу думать ни о чем. Все, что я хочу сделать, это услышать те волшебные слова, которые Кира сказала мне всего несколько минут назад. Я твоя.
Стараясь не улыбаться, я уставился на свои руки. Эван, должно быть, что-то заметил.
– Ты и правда счастлив с ней, да? – я кивнул. – И в то же время несчастен.
Я взглянул на него.
– Кто знал, что девушки так меняют человека?
Смеясь, он похлопал меня по спине.
– Я мог бы и рассказать. Никто не создает столько проблем, сколько девушка.
Эван посмотрел на закрытую дверь, и я подумал, что он вспоминает Дженни. В кои-то веки я не стал докучать ему насчет нее. У меня были свои проблемы.
– Расскажи мне о ней, – попросил он с любопытством, но без осуждения. – Как вы сошлись? Когда ты понял, что любишь ее?
Я глубоко вздохнул, раздумывая, стоит ли рассказывать ему о том, что произошло между нами, но когда я подумал о Кире, улыбка сама собой расплылась на моем лице, и слова полились из меня так же легко, как вода из плотины.
Я слишком долго держал это в себе. Эван позволил мне говорить практически не вмешиваясь. Время от времени он задавал вопросы, иногда хмурился или качал головой, но большую часть комментариев держал при себе. Когда я закончил, он знал почти все.
– Почему ты не сказал мне раньше? – это было единственное, что он сказал, когда я закончил.
– Я знал, что ты скажешь, – я отвернулся. – Что она не моя, и мне не стоит, и… Я не хотел этого слышать. Да и до сих пор не хочу, но уже поздно.
– Да уж. Больше нет кота в мешке, верно? – улыбнулся Эван.
Я съежился, вспомнив свою вспышку гнева. Боже, иногда я бываю таким придурком.
– Несмотря ни на что, я думаю, что ты хороший человек, Келлан, и я знаю, что ты поступишь правильно, – усмехнувшись, произнес он.
Хотя я и не уверен в том, что именно можно считать правильным, я кивнул. Мои мысли вернулись к Кире, и я сосредоточился на словах Эвана. Если я вычеркну Денни из уравнения, что будет правильным только для нас с Кирой? На самом деле это простой вопрос. Честность – вот что нам нужно. Нужно разрушить стены. Я должен показать ей самые темные стороны себя и надеяться, что это не отпугнет ее. Но я уже показал ей достаточно тьмы в своей жизни, и она все еще была со мной, так что меня не коробила идея открыться ей. Впервые в жизни я хотел этого… Во всем.
И я знал идеальное место для этого. Место, куда я когда-то обещал ее отвезти, «Спейс Нидл». Нужно кое о чем договориться, но, к счастью, я точно знаю, к кому обратиться… Глава службы безопасности фанат Чудил. Я буду серьезно должен Зику, но оно того стоит. Она того стоит.
Закончив приготовления, я вернулся обратно к Питу, припарковав машину на другой стороне улицы. Смена Киры еще не закончилась, но я хотел быть готов, если ее вдруг отпустят пораньше. Когда они с Дженни наконец вышли из бара, я вылез из машины. Гадая, заметит ли Кира, что я наблюдаю за ней, я прислонился к двери, скрестив руки на груди. Она остановилась, уставившись на меня как на приведение. Забавно. Неужели она правда думала, что после всего случившегося я не подвезу ее до дома?
Сказав что-то Кире, Дженни махнула мне рукой и направилась к своей машине. Желая поскорее оказаться в моих объятиях, Кира бросилась ко мне на всех парах. Словами не выразить то, как согревало меня ощущение ее близости. Звучит наивно, но Кира словно делает меня цельным.
Она широко улыбалась, когда я взял ее за руку и повел к пассажирскому сиденью. Мы оба светились так, будто не виделись несколько дней, а не пару часов. Она скучала по мне.
Когда я забрался внутрь Кира поджала губы, изображая недовольство. Я был уверен, что она не всерьез, и решил подыграть.
– В чем дело? Я оставил тебя на несколько часов. И что я такое натворил?
Я криво улыбнулся, но выражение ее лица не изменилось.
– Мне не дает покоя кое-что другое. То, что ты сделал как раз несколько часов назад.
Думая, о какой части сегодняшнего вечера идет речь, я склонил голову на бок.
– Чего я только не делал… Поточнее нельзя?
Она сдержала смешок, но после лицо ее снова стало серьезным.
– О боже… Я тебя умоляю. Как ты посмел высмеивать меня перед Эваном и Дженни? Позорище какое!
– Ой! Прости, – смеясь, я уклонялся от ее попыток шлепнуть меня по рукам. – Я излагал свою точку зрения.
– Изложил, ничего не скажешь, козел ты этакий!
Стукнув меня в последний раз, Кира скрестила руки на груди. Я рассмеялся.
– Похоже, я плохо на тебя влияю. Ты уже ругаешься не меньше моего.
Ухмыльнувшись, Кира прижалась ко мне. Все так, как и должно быть. Мне нравится чувствовать, что она так близко. Нравится дразнить ее, но иногда мне правда не по себе от того, что я так ее смущаю. Я знаю, что она этого не сделает, но я обожаю то, как чувственно она постанывает, поэтому я предложил:
– При случае можешь изобразить и меня.
