Текст книги "Безрассудный (ЛП)"
Автор книги: С. Стивенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)
С.К. Стивенс
Безрассудный
Переводчики: Наташа К., Мария К., Настя С.
Сверка: Наташа К., Настя С.
Редактор: Наташа К.
Вычитка и оформление: Наташа К., Настя С.
БЛАГОДАРНОСТИ
Помимо Келлана Кайла, мой любимчик среди «Чудил» − Гриффин. Все, что он делает, заставляет меня смеяться. Но за что я действительно люблю его, так это за его изменения в течение серии. Найти путь дальнейших изменений его героя было довольно сложно, но я думаю, что «Неукротимый» справился с этим, и я действительно горжусь его «путешествием».
Эта книга была бы невозможна без любви и поддержки моих читателей. Спасибо вам за то, что были так терпеливы! Я знаю, что вы долго ждали моих книг, однако надеюсь, что оно того стоило. Каждый раз – это бесчисленное количество сомнений, страхов и большое количество слез. Писатель − не простая профессия, но видеть готовый результат и слышать ваши ободрения и похвалу, стоит пота, крови и слез.
Я хотела бы выразить благодарность всем авторам, которые поддерживали меня. Для столь конкурентоспособного бизнеса я никогда не чувствовала себя никем, а всегда ощущала поддержку своих коллег. Спасибо К.А. Линд − моя подруга, моя дека и мой «рок» − я обожаю тебя! Ники Чарльз − причина, благодаря которой я впервые опубликовалась − я не могу выразить, как благодарна тебе. Спасибо Дженн Стерлинг и Ребекке Донован − два ярких пятна в моей жизни! Спасибо вам огромное за вашу бесконечную сладость!
Спасибо Кэти Эванс − твои твиты и ретвиты всегда заставляют меня улыбаться. Спасибо, что делишься мной со своими поклонниками. К. Бромберг − мой ежедневный релиз-приятель! У тебя прекрасная душа. Спасибо, что делишь свой день со мной таким добрым и щедрым образом. Санива Ди, Дэниэль Джейми, Алекса Кейс, Алекс Роуз и другие − спасибо, что делились вашими историями, волнением и поддержкой! И с большой любовью благодарю авторов, которые помогали мне двигаться вперед и вдохновляли меня − Джилиан Додд, С.Дж. Робертс, Кристен Проби, Тара Сивек, Николь Уильямс, Таррин Фишер, Т. Джефрт, Кэти Эшли, Карина Хейл, Кристина Лоурен, Колин Гувер, Эбби Глайнс, Джейми МакГвайер, А.Л. Джексон, Таммара Веббер, Эмма Чейс, Кора Кормак и многие, многие другие.
От всего сердца благодарю всех блогеров, которые бесконечно поддерживали меня − Totally Booked Blog, Flirty and Dirty Book Blog, Fictional Boyfriends, Schmexy Girl Book Blog, Three Chicks and Their Books, The Rock Stars of Romance, Shh Mom`s Reading, Kayla the Bibliophile, Maryse`s Book Blog, Bransee`s Book Endings, Martini Times Romance, The Autumn Review, SubClub Books, Sammie`s Book Club, Lori`s Book Blog, The Book Enthusiast, Bookish Temptations, Verna Loves Books, The Book Bar, A Literary Perusal, We Like It Big Book Blog, Bare Naked Words, Fictional Men`s Page, Love N. Books, Vilma`s Book Blog, Southern Belle Book Blog, Kindle Crack, One Click Bliss, Kricket`s Chirps, Perusing Gossip и многие, многие, многие другие!
С огромной любовью благодарю своих подписчиков в твиттере, которые делают он-лайн таким интересным − Джаннет, Шейли, Кристин, Сью, Сэмми, С.Л., Джейми, Бьянка, Джейн, Жасмин, Тэм, Дэб, Кейша, Тиффани, Джоанн, Кэтти, Элен, Дэнис, Эрин, Натали, Лиса, Шарлин, Никки, Л.Дж. Ник, Шэрон, А.М., Лайна, Кристи, Лиис, Глория, Герб, Челси, Сэм и многие другие имена! Ваши частые сообщения согревают мое сердце, заставляют смеяться и воодушевляют меня.
Все группы и фан-страницы, посвященные «Легкомысленным». Спасибо за ваши время, усилия и страсть!
Я не могу не поблагодарить моего агента, Кристин Кин из «ICM» − твоя помощь и советы незаменимы! За многочисленные переговоры, бодрящие дух, и слова поддержки, которыми ты делилась со мной на протяжении прошедшего года. Это было время, когда мне действительно не хватало пинка! Огромная благодарность моей великолепной Forever/Grand Centeral Publishing family – Бет, Марисса, Джули, и Джейми. Все вы были радушны и заставляли чувствовать себя любимой! И отдельное спасибо Мега Парекс за безумные навыки редактирования!
И в завершении, выражаю огромную любовь моим друзьям и семье за их бесконечное терпение. Особенно, когда сроки поджимают, заставляя меня лезть на стену, а в последнюю минуту все резко меняется. Мне очень жаль!!! И детки мои… вы понятия не имеете, как сильно я люблю вас… но, пожалуйста, прекратите кричать или приходить ко мне со словами «Мам, хэй, мам…привет», когда я пытаюсь закончить сцену. Просто шучу. У меня всегда есть на вас время.
Искренне ваша,
С. К. Стивенс
Глава 1. Все за один день
Я играл на гитаре с тех пор, как мне исполнилось шесть. Уже несколько лет я был в составе «Чудил», а до этого я играл во многих группах и даже в школе. Мое детство было непростым, и музыка оказалась моим спасением. Впервые взяв в руки свою гитару, я был покорен. Ощущение дерева под пальцами, гладкое, холодное. Жесткость струны, реверберация[1]1
Реверберация – это процесс постепенного уменьшения интенсивности звука при его многократных отражениях. Иногда под реверберацией понимается имитация данного эффекта с помощью ревербераторов
[Закрыть] глубоко внутри инструмента. Даже когда я был слишком мал, чтобы понять, что музыка повлияет на всю мою жизнь, игра на гитаре словно вела со мной беседу. Что-то значимое было в этом простом инструменте, который умер, чтобы воскреснуть. Было что-то значимое во мне, чтобы умереть и потом воскреснуть.
Мои родители подарили мне гитару, но даже тогда я знал, что это было больше для них, чем для меня. Им было удобно занять меня, чтобы они могли не возиться со мной. Родители никогда передо мной не стелились, никогда не принимали, так как мое появление было нежелательным. Я был ошибкой, которая навсегда изменила их жизни, и они никогда не позволяли мне этого забыть. Независимо ни от чего. Гитара удерживала меня, и я любил играть, поэтому это был достойный подарок, независимо от скрытых мотивов. Родители не потрудились отдать меня на уроки гитары, поэтому я учился самостоятельно. Это сделало меня независимым, но быть единственным ребенком без близких друзей и родителей, которые не хотели иметь ко мне никакого отношения, давало мне массу свободного времени. Мой отец любил слушать радио каждый раз, когда приходил домой. Обычно он слушал разговорное радио, NPR (Национальное Государственное радио) и прочее, но когда он включал музыку, это всегда был классический рок. Я старался повторять песни. И как только справился с основными аккордами, я играл наряду с теми же песнями, как мог. Это отца раздражало. Он забрал бы радио и приказал бы идти в свою комнату.
− Если ты хочешь, чтобы я оглох от этой ужасной игры на гитаре, делай это в одиночку, потому что только ты должен страдать, − сказал бы он.
Я собрался подняться наверх и оставить свою дверь открытой для того, чтобы я все еще мог слышать музыку. У нас был большой дом, когда я рос, и если играть тихо, то я смогу повторять мелодии, доносившиеся снизу. Последние несколько лет «Лестница на небеса» (прим. пер.: песня британской рок-группы Led Zeppelin, с альбома Zoso.svg) была моей любимой песней, но, с другой стороны, я думал, что это любимая песня всех, кто только-только учится играть.
В первые годы своей жизни я нашел что-то, что подарило мне мир и всеобщую картину мира, что-то, с чем я породнился, и что подтолкнуло меня хотеть и желать чего-то большего. На гитаре нужно играть. И я должен был играть на гитаре. Это были взаимные, красивые, симбиотические отношения в течение длительного времени и единственные реальные отношения, которые у меня были.
Прихватив свой любимый инструмент, я направился к себе домой. Термин «дом» я использовал редко, когда описывал свое пристанище. На самом деле это был дом моих родителей, но они умерли несколько лет назад и оставили его мне. Я остался там, потому что это было здание с четырьмя стенами и крышей, к которому у меня не было эмоциональной привязанности. Это просто древесина, кирпич, стекло, гвозди, клей и цемент.
Пока я жил в Лос-Анджелесе, родители продали дом моего детства и переехали в дом намного меньше. Я не знал об этом, пока они не умерли. Вернувшись, я быстро понял, что они избавились от всех моих вещей. Это сбило меня с толку. Родители пытались забыть о моем существовании, но оставили мне дом, акции, трастовый фонд − оставили всё. Иногда мне приходилось нелегко, понимая, почему они так поступили. Может, они изменили мнение обо мне? А может и нет.
Я отвернулся от дома, чтобы посмотреть на свой великолепный черный, хромированный Chevelle Malibu, сиявший на солнце во второй половине дня. Эта машина досталась мне очень дешево в Лос-Анджелесе, и я потратил добрую часть лета, ремонтировав ее. Она была красавицей, моим детищем, и никто ее не водил, кроме меня.
Настроив гитару, я положил ее в багажник и поехал к ребятам для репетиции. После вождения по автостраде, мой взгляд как обычно скользил по уникальному городскому пейзажу на горизонте Сиэтла.
У меня были двойственные отношения с Изумрудным городом все эти годы: и любовь, и ненависть время от времени. Плохие воспоминания скрывались за каждым углом − одинокое детство, отклонения, резкие замечания, постоянные оскорбления, ежедневные напоминания того, каким нежелательным бременем я был. Эмоциональный яд, которым мои родители меня травили, оставил свою отметку, но у меня была замечательная причина идти вперед, и наша группа была источником моего измененного отношения к городу.
Эван Уайлдер и я создали «Чудил» вместе. Только с моей гитарой за спиной, несколькими долларами в кармане и лучшими мечтами в голове я уехал из Сиэтла сразу же после получения диплома средней школы. Проехал автостопом в те места, куда мог только добраться, и вскоре оказался у побережья Орегона. Я зашел за напитком и нашел Эвана, пытавшегося убедить бармена, что он достаточно взрослый, чтобы выпить пива. Но он им не был. И я тоже, однако мне удалось получить кувшин. Я поделился с Эваном, и мы сблизились благодаря нашей взаимной любви к пиву и музыке.
Проведя немного времени с семьей Эвана, мы вдвоем направились в Лос-Анжелес, в Город Ангелов, чтобы найти других участников группы. Мы нашли Мэтта и Гриффина Хэнкоков в самом невероятном месте. В стрип-клубе. Ну, может это было не так уж и невероятно. Мы с Эваном были возбуждены, мы только что окончили школу, в конце концов.
Мы хорошо работали вчетвером с самого начала и скоро начали играть в барах и клубах Лос-Анджелеса. Возможно, мы так бы и продолжили там играть, пока я не собрался и не уехал в Сиэтл, после того как погибли мои родители. Удивив самих себя, парни последовали за мной, и с тех пор мы здесь и играем в этом городе.
Движение стало более затрудненным, когда я приближался к центру. Мы всегда репетировали в доме Эвана, так как технически он не жил в этом районе, так что шум не был проблемой. Его студия находилась над автосервисом, в котором Рокси была моим самым любимым механиком. Она любила мою машину так же, как и я, часто приглядывала за ней, пока я репетировал наверху с парнями.
Когда я подъехал, Рокси смеялась с напарником, но пару раз перевела взгляд на меня. Или, точнее, на мой Шевелл; глаза этой девчонки были направлены только на мою машину.
− Эй, Рокси. Как дела?
Запустив испачканную руку в свои короткие волосы, она ответила:
− Хорошо. Думаю о написании детской книжки про обезьянку, помогающую животным, которые попадают в беду. Наверное, она могла бы водить Шевелл, − подмигнула она.
− Звучит замечательно, − засмеялся я. − Удачи.
− Спасибо! − Усмехнулась она. Когда я поднимался по лестнице со своей гитарой, она крикнула:
− Сообщи мне, если твоей Шевелл что-нибудь будет нужно! Ты знаешь, что я приму вызов на дом для него, да?
− Да! Я знаю, − крикнул я в ответ.
Гриффин был на кухне, рылся в провизии Эвана, когда я вошел. Игра всегда заставляла его чувствовать голод. Взгляд его светлых глаз переместился на меня, и Гриффин улыбнулся, потому что я кинул ему коробку Несквик, которую принес с собой. Я взял хлопья, когда был в бакалее, делая покупки для себя, но они действительно не казались тем съестным, что было в моем доме.
Выражение лица Гриффина засветилось, когда он поймал коробку.
− Сладкий! − пробормотал он, тут же раскрыв коробку.
Он открыл упаковку, схватил горсть сладких хлопьев и громко ими захрустел прежде, чем я пересек лофт. Я сел на диване. Мэтт смотрел на что-то в своем телефоне, похожее на веб-сайт. Я не был на сто процентов уверен, так как сам не имел мобильного телефона, и, вероятно, которого у меня никогда не будет. Технология отчасти мистифицировала меня, и я просто недостаточно заботился о том, чтобы понять ее. Мне нравилось то, что было по душе, независимо, устарело оно или нет. В моей машине все еще был кассетный проигрыватель. Боже, Гриффин постоянно меня доставал этим проигрывателем, но пока он работал, я был доволен тем, что имел.
− Я думаю, мы должны начать играть на фестивалях и ярмарках, а не только в барах. Уже слишком поздно, чтобы попасть на Бамершут[2]2
Bumbershoot (Бамбершут) – музыкальный фестиваль в Сиэтле.
[Закрыть], но я думаю, что мы должны сделать это в следующем году. Думаю, мы готовы.
Мэтт и Гриффин физически были похожи: тонкими чертами лица, светлыми волосами, голубыми глазами. В тоже время кузены сильно отличались друг от друга.
− Да? Думаешь? − спросил я, не слишком удивленный, что Мэтт размышлял о нашем будущее. Он часто так делал.
Позади него я увидел, как Эван пробирался через репетиционное оборудование, которое группа держала здесь. Взгляд его карих глаз стал теплым, и он улыбнулся мне, когда приблизился к дивану.
− Определенно, мы когда-нибудь будем готовы, Келл. Пора вставать на ступень выше. С твоими текстами и моими ритмами… мы в шоколаде. − В то время как Мэтт был самым талантливым гитаристом, которых я когда-либо видел, Эван был тем, на ком держалась большая часть дел группы.
Мэтт повернулся к Эвану, неистово кивая. Взглянув на этих двоих, я обдумывал, готовы ли мы. Я решил, что они правы, мы были готовы. У нас было более, чем достаточно песен и, вполне вероятно, поклонников. Это могло стать решительным шагом для нашей группы, или же это все было пустой тратой времени.
Когда Эван добрался до спинки дивана, он скрестил руки на груди. Все мои парни в группе были покрыты татуировками: у Гриффина было их много на неприличных местах, обнаженные девушки и все такое, у Мэтта более классные − символы со значением. Эван же был ходячим произведением искусства. Только одни его руки были похожи на музей − огонь, вода и все, что между ними.
Эван был довольно крепким, в то время как Мэтт и Гриффин выглядели более худыми. Я же среднего телосложения, не слишком крепкий, не слишком худой, и с точки зрения боди-арта, я был девственником. Я просто не мог подумать хотя бы об одной вещи, которую я безумно любил, чтобы вытатуировать ее на коже. Ничто в жизни не было постоянным, тогда зачем притворяться, увековечивая это? Для меня это казалось бессмысленным.
Я посмеялся над двумя нетерпеливыми товарищами по группе.
− Тогда давайте это сделаем. Позволим этому произойти, Мэтт.
Улыбнувшись, Мэтт опять уткнулся в свой телефон. Гриффин подошел и положил на мое плечо руку.
− Здорово! Что мы сделаем? − Некоторые хлопья случайно вылетели из его рта, после того как он спросил.
− Пока ничего, − ответил я, толкнув его в грудь.
Он издал непривлекательный звук, и еще больше ярких цветных кружков вылетело из-за его щек. Клянусь, у Гриффина самый большой рот из всех, кого я знал.
После нескольких часов репетиций мы решили, что это будет новый номер. Разложив оборудование по машинам, мы направились в бар Пита. Бар был нашей основной базой, по крайней мере, раз в неделю, если не больше, но так казалось, хотя ночами напролёт мы там не играли. Мы не чувствовали день полноценным, пока не переступали порог бара. Нас там знали все, и мы знали почти всех. Там все было наше, наши друзья были там, наша жизнь была там.
Я поставил машину на своем неофициальном парковочном месте. Как обычно, оно пустовало, дожидаясь меня. Когда я заглушил мотор, «Флитвуд Мак»[3]3
Fleetwood Mac (читается «Флитвуд Мэк») – влиятельная и коммерчески успешная британо-американская группа.
[Закрыть] затихли на середине куплета. Я знал, что, когда заведу машину, песня доиграет до конца, и я слышал ее миллион раз, но в данный момент мне хотелось выпить хорошего, освежающего пива. Прямо сейчас это казалось чем-то фантастическим.
Мы с Эваном вышли из своих машин почти одновременно. Он хлопнул меня по плечу, когда я встретил его возле своей машины. Я огляделся в поисках Мэтта и Гриффина, но Ванагона[4]4
Ванагон − модель фольксвагена.
[Закрыть] Гриффина нигде не было видно.
− Гм, где Труляля и Траляля? − спросил я Эвана.
Его губы изогнулись в улыбке.
− Этот болван сказал, что должен ехать домой, потому что забыл там шортики Трэйси, а они ей нужны для работы.
Представив этих двоих, я покачал головой. Трэйси была официанткой в баре Пита. Она и Гриффин последнее время развлекались вместе, что не являлось в принципе проблемой, за исключением того, что Трэйси начала привязываться к нему, а она не совсем такая девушка, которая привыкла к случайным связям. Именно это делает ее полной противоположностью Гриффина.
Когда я открывал дверь в бар, теплый свет неоновой вывески осветил меня. Зайдя внутрь, я сделал глубокий вдох, и все неприятности покинули мое тело. Все в этом месте меня расслабляло. Шум, запахи, музыка и люди. Если когда-нибудь я смог бы сказать, что я счастлив, я бы сказал, что это здесь.
Слева от меня послышался голос с хрипотцой.
− Эй, Келлан.
Повернувшись, я увидел барменшу Риту, изучавшую меня. Выражение ее лица было похоже на человека, умершего несколько раз от жажды, уставившись на кувшин с водой. Я привык к такому взгляду, но все же. Мы спали с ней однажды и по тому, как она на меня смотрела, одного раза было недостаточно.
− Эй, Рита, − я кивнул головой в знак приветствия, и она прикрыла глаза, издав мягкий стон.
− Иисусе, − бормотала она, когда проводила острым крашеным ногтем по своему декольте, − так чертовски горяч…
После дружественных приветствий с постоянными клиентами мы с Эваном прошли к нашему столику. Ну, технически, нашим он не был, но, как и мое парковочное место на улице, столик стал нашим как группы, часто здесь находившейся.
Откидываясь на своем стуле назад, я положил ноги на край стола. Пока я колебался, хотел я гамбургер или крылышки, мои ноги просто скинули вниз. Я покачнулся на своем месте из-за того, что вес моего тела был смещен. Милая блондинка, одетая в форменную рубашку бара Пита, стояла с другого конца стола, уперев руки в бока. Ее полные губы скривились в недовольстве.
− Не клади ноги на стол, Келлан. Здесь едят люди.
Удивленная улыбка появилась на моем лице.
− Прости, Дженни. Просто так удобней.
Рот Дженни растянулся в очаровательной улыбке.
− Пиво − вот что покажется тебе удобным. Два или четыре? − Взгляд ее светлых глаз метался между мной, Эваном и свободными стульями за нашим столом.
Эван истолковал ее вопрос о наших пропавших ребятах из группы и поднял четыре пальца вверх.
− Они уже в пути.
Улыбка Дженни стала игривой, когда она потрепала волосы Эвана. Он закрыл глаза и начал постукивать ногой по полу как пес, которому гладили живот. Дженни захихикала, и ее глаза засветились, что делало ее чрезвычайно привлекательной. Мне нравилась Дженни. У нее было доброе сердце, и она никогда открыто не судила меня за мой ветреный стиль жизни.
Я познал секс в довольно юном возрасте, совершенно случайно. Как и музыка, это задело меня за живое. Я все еще жаждал то чувство близости, которого так часто искал. Я не был привередлив в отношениях к тем, с кем спал: старше, моложе, привлекательней, домохозяйки, матери, подружки, жены. Для меня не имело значения то, кем они являлись, потому что я заботился только о своих интересах. Это, вероятно, было не лучшим проявлением во мне, но это правда. Секс был моим выходом. Близость с женщинами заставляла воспринимать меня чем-то большим, чем я считал себя в окружающем мире. И я должен чувствовать этот выход. Моя жизнь была наполнена пустотой.
Я сначала пытался подкатить к Дженни, когда она только начала работать в баре, но она решительно мне отказала. Эта девушка сказала, что не хочет быть кем-то брошенной. Она не отказалась от нашей дружбы, и это для меня значило много. Не сказал бы, что она передумала и готова была дать мне еще шанс, но я не стал ее снова подталкивать. Мне нравилось то, кем мы были, даже если это был не сексуальный подтекст.
Поскольку Дженни начала уходить, я окликнул ее.
− Я тоже возьму гамбургер. С беконом, − она подняла большой палец вверх, и я понял, что она меня услышала.
Когда я перевел свой взгляд со спины Дженни, Эван ткнул меня под ребра.
− Эй, Келл, − обратился он, − что ты думаешь о Брук? Я хочу попросить ее уйти со мной. Не знаю, но думаю, что она та самая. Я имею ввиду, ты видел какие у нее ямочки? − Эван усмехнулся. Я не мог помочь ему, но ухмыльнулся в ответ.
− Да, думаю, она классная. Рискни. − Эван, казалось, нашел новую девушку месяца.
У него могло бы что-то получиться с Брук, и тогда бы это были лучшие полтора месяца в его жизни. Я сделал свое дело, снова водрузил ноги на стол и стал ждать свою еду, напиток и остальных участников группы.
− О, мой Бог. Ты Келлан Кайл…
Я повернулся, услышав свое имя. Благодаря моей профессии меня часто узнавали, особенно в этом баре. За столиком напротив меня сидела миниатюрная молодая женщина с настолько светлыми волосами, что они были почти серебристыми, и смотрела на меня. Ресницы, густо накрашенные тушью, обрамляли бирюзовые глаза с оттенком синего, словно спокойная тропическая вода. Не было смысла отрицать, что она милая, и, казалось, она знала, какой я веду образ жизни. Я подарил ей по-настоящему теплую улыбку, когда ответил на ее обращение.
− К вашим услугам, − сказал я, снимая шляпу, которую не носил. Она захихикала, и звук был до боли невинным. Я видел, как она за мной наблюдала. Правда была проста − эта девчонка не была ангелом, как и я. Думаю, что у нас получится отличный тандем.
Она спросила, можно ли ей присесть ко мне за столик, и я пожал плечами. Конечно, почему нет. После того, как она придвинула стул, она произнесла:
− Я видела твою игру несколько недель назад на Пайонир Сквер, − девушка двинула свою руку и пальцами коснулась моей груди, затем провела вниз по моему животу. − Ты… был восхитителен.
Мои губы раскрылись, когда я проследил за движением руки блондинки, и ее глаза уловили мой взгляд. Такое простое прикосновение что-то зажгло во мне… желание, тоску. Я не был уверен, но эти касания словно говорили с моей душой. Дружеский хлопок по спине полностью изменил мое состояние, в то время как девчонка переместила руку на мое бедро, немедленно подняв мне настроение. Это была мощная и необъяснимая связь, которую я делил с людьми, когда они вторгались в мое личное пространство, понимали они значение того или нет. И прямо сейчас эта странная девушка пробуждала во мне что-то экстравагантное и похотливое.
Прямо сейчас я был глиной в ее руках. Я готов на что угодно… Все, что попросила бы, я бы сделал. Поэтому попроси меня, Мисс Бездонные Глаза, и я буду тем, кем ты только захочешь.
И в конце концов она не стала ходить вокруг да около.
− Как насчет выпить в другом месте? Где ты живешь?
Во мне проснулось рвение, и я знал, что должно произойти, но сохранял спокойное выражение лица и беззаботность.
− Недалеко.
Мое «свидание» проследовало за мной к машине. Потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы добраться до моего дома. Девушка следовала за мной по пятам, и подойдя к дому, я открыл дверь и бросил ключи на стол. Через плечо я спросил:
− Так чего бы ты хотела выпить?
Входная дверь захлопнулась, и затем девушка цепкими пальцами схватила меня за руку и повернула к себе. Руками она опустила мою голову вниз, и прежде, чем я успел опомниться, рот блондинки был уже напротив моего. Думаю, она передумала насчет выпивки.
Опустившись ниже, я схватил ее за задницу и приподнял девушку. Как питон, она обернула ноги вокруг моей талии и сжала их. Это доставило немного неудобства, когда я нес ее, но мне удалось подняться вверх по лестнице.
Когда я занес ее в свою спальню, она начала срывать с меня одежду. Как только моя куртка и рубашка оказались кучей на полу, блондинка провела ногтями по моему животу. Мои мышцы в ответ напряглись, и она застонала.
− Черт побери, какой у тебя горячий пресс. Я просто хочу облизать его.
Она толкнула меня на кровать и сделала то, о чем говорила. Мои глаза закрылись от наслаждения, когда движение ее языка вызвали волну желания в моем паху. Это давало мне освобождение, это то, что я делал, чтобы очистить разум, помогая исчезнуть плохим воспоминаниям, которые цеплялись за уголки моей памяти, отказываясь покидать меня. В результате мне удалось: мое тело было напряжено и готово. Женщины любили это, поэтому я был благодарен за побочные эффекты моего освобождения.
Добравшись до моих штанов, блондинка даже не колебалась. Она расстегнула молнию и стянула их, продолжив терзать ртом. Втянув воздух сквозь зубы, я схватил ее за волосы, когда она добралась до нужного места. Некоторым девочкам не нравилось, что я удерживал их на месте. Другие сходили с ума. Блондинка стонала, посылая вибрации на мой член.
Она попробовала меня, а потом отпустила. Я открыл глаза и увидел, что девушка всматривается в меня с выражением, полным страсти, жажды и игривости. В течение секунды я предположил, что она действительно думала обо мне. Знала ли эта блондинка что-нибудь обо мне, помимо имени и того, что я в группе? Понимала ли, что я открывал сердце в своих песнях? Догадывалась ли она, что моя жизнь заставляла чувствовать себя свободным? Что я трахался как одержимый и почти не выносил себя? Хотела бы она знать что-то из этого? Или тот факт, что я рок-звезда, для нее был достаточен? Также, как и для всех других девчонок, с которыми я спал.
Расслабившись, я медленно отдавался физической привязанности. Девочка губами опускалась ниже, и ее серебристые волосы щекотали мою кожу; это мне тоже нравилось. Без всяких предисловий и причин она переключилась с моего пупка, поласкав его языком, и взяла меня в рот.
Издав стон, я ощутил чистое наслаждение. Мой разум отключился, и я действительно начал отдаваться этому. Когда я почувствовал, как удовольствие настигает меня, девушка остановилась. Я откинул голову, чтобы посмотреть на нее. Боже, теперь она дразнится?
Закрыв глаза, она облизала губы.
− Ты чертовски горяч. Я хочу почувствовать тебя в себе. Я хочу, чтобы прямо сейчас ты меня трахнул. Жестко и быстро.
Просто и ясно. Хорошо. Я был достаточно готов, поэтому смог сделать эти вещи. Немного оттолкнув в сторону, я перевернул ее и навис сверху. Когда я попытался повернуться так, чтобы взять презерватив, она обхватила меня ногами, преградив мне путь. Блин, терпение. Я развел ее ноги, и она нахмурилась; даже проблеск раздражения появился в ее глазах.
В то время как он просила меня поторопиться, я открыл ящик в тумбочке. Я был сторонником презервативов. Я бы ничего не подцепил, и не случилось бы нежелательной беременности. Одно мое существование являлось причиной измен моей матери, одна из многих причин, почему она меня ненавидела. Этого отклонения в моей родословной было достаточно, поэтому я навсегда пресек это.
Схватив один из квадратных пакетиков, я разорвал его и раскатал презерватив по члену, прежде чем моя пассия начала жаловаться на мое отсутствие. Я вошел в нее, и она казалась такой тугой, и это мне нравилось. Она чувствовалась хорошо… действительно хорошо.
− Да, Келлан! Жестче! Быстрее!
Она прокричала это так громко, что я уверен, все на моей улице это услышали. Может, это ее пунктик. Когда я вколачивался в нее снова и снова, блондинка обернула свои руки вокруг меня. Чувствуя что-то лучшее, чем приближение оргазма, я опустил голову на изгиб ее шеи. Девушка мягко запустила руки в мои волосы, и я, наконец, почувствовал это. Это. Эту связь. Именно этого я и желал, и так отчаянно пытался держаться за нее. Позволь мне почувствовать это пару минут…
− Жестче, Келлан! О, Боже, ты великолепен! Трахни меня! Да, трахни меня!
Связь оборвалась, как и ее крики. Я пытался удержать это сокровенное чувство, но не смог: момент пропал. Ворча, я трахал ее сильнее и вонзался глубже. Крики и стоны блондинки были почти театральными, но я чувствовал, как стенки ее влагалища сокращались, и знал, что полностью она не имитировала. Наконец, ее тугое влагалище привело меня к краю.
− Боже, да, − бормотал я, поскольку начал кончать. Черт. В ту долю секунды, когда я кончил, я почувствовал себя замечательно. Все в моей жизни было прекрасно, все в мире было правильным. Когда мой оргазм прекратился, чувство исчезло, и более темная эмоция начала заполнять пустоту.
Выйдя из нее, я перекатился на спину. Девчонка тяжело дышала возле меня, выглядела она удовлетворенной.
− Боже, ты на самом деле удивителен, как они и говорили.
Я повернулся к ней. Они говорят, что я удивителен? Кто именно?
− Я скоро вернусь.
Встав, я вышел из комнаты, зашел в ванную и снял презерватив. Я знал, что должен чувствовать себя удивительно прямо сейчас, но я чувствовал себя странно. Еще больше неполноценным. Это было знакомое чувство, сразу после секса. Словно с похмелья, я всегда чувствовал себя еще паршивее, чем прежде.
В то время, как я пялился на себя в зеркало и капался в своем бардаке, я услышал свою пассию, копошившуюся в моей комнате. Спустя минуту она вышла в коридор, полностью одетая. С задумчивым вздохом она посмотрела на мое тощее, обнаженное тело.
− Боже, если бы у меня было время, я бы осталась с тобой и все повторила. − Девушка пожала плечами. − Я должна уже уходить. − Зайдя в ванную, она обвила меня руками и обняла. − Я хорошо провела время. Спасибо! − Она поцеловала мое плечо, затем шлепнула меня по голому заду. − Увидимся, Келлан! − Блондинка захихикала. − Не могу поверить, что сейчас занималась сексом с Келланом Кайлом!
Повернувшись, она практически сбежала вниз по лестнице. Входная дверь открылась и спустя почти минуту закрылась. Все еще стоя в дверях ванной комнаты, я в замешательстве прошептал в свой пустой коридор:
− Пока.
Взглянув на себя в зеркало, я сделал глубокий вдох. Меня затопило разочарование. Я должен чувствовать себя лучше, чем сейчас. Когда я был моложе, эйфория от секса оставалась куда дольше. Иногда в течение нескольких дней.
Но теперь… практически бесследно исчезла. Чего-то не хватало. Я проголодался и почувствовал себя еще больше одиноким, чем перед сексом… и я понятия не имел, что делать, чтобы это изменить.
