Текст книги "Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 47 страниц)

34

Отсутствие револьвера означало, что он у Таппинджера. Я вышел из дома и достал свой пистолет, лежавший в багажнике машины. Поскольку на улице бегали ребятишки, я вошел в дом вставить патроны.

– Вы собираетесь убить его? – спросила Бесс. Она уже начала чувствовать себя вдовой.

– Я не воспользуюсь им, если он меня не заставит. Возможно, я должен буду защищаться.

– Что будет с детьми?

– Это уж вы решите, что делать.

– Почему я должна? – она сказала это голосом маленькой девочки. Почему это было должно случиться со мной?

«Вы вышли замуж не за того человека, в не то время и не по той причине», – сказал я ей про себя. Но не было никакого смысла произносить это вслух. Она уже знала это. Фактически, она сама мне это говорила все время с тех пор, как я встретил ее.

– По крайней мере, вы остались живы. За это надо сказать спасибо судьбе.

Она подняла руки в жесте отчаяния, почти угрозы.

– Я не хочу остаться в живых таким образом. Не таким путем.

– Таким тоже можно. Жизнь, которой вы живете, может быть вашей собственной.

Будущее пугало ее.

– Не оставляйте меня наедине с собой.

– Я должен это сделать. Почему бы вам на время не пригласить одного из ваших друзей?

– У нас нет друзей. Они отошли от нас давным-давно.

Она казалась потерянной, лишней в своем собственном доме. Я попытался поцеловать ее на прощание. Это была неудачная мысль. Ее губы не реагировали, тело словно одеревенело.

Мысли о Бесс не покидали меня, тяжелые и горькие, всю дорогу через город к дому Фэблонов. Возможно, где-то в подсознании, где плавают чудовища в холодной темноте, Бесс была даже увлечена этой любовной историей своего мужу.

Джинни была дома, и он находился с ней. Серый «фиат» стоял под дубом. Когда я постучал в переднюю дверь, они ответили сразу оба. У него были красные глаза и бледное лицо. Она дрожала.

– Может быть, вы заставите его замолчать, – сказала она. – Он говорит часами не останавливаясь.

– О чем?

– Я запрещаю тебе говорить. – Голос Таппинджера был хриплым и какой-то неестественный. – Убирайтесь отсюда, – обратился он ко мне.

– Пожалуйста, не уходите, – попросила Джинни. – Я его боюсь. Он признался, что убил Роя и других. Об этом он говорит весь день. Все о причинах, почему он должен был убить Роя. И он выдвигает различные причины. Подобно тому, что Рой наклонился над бассейном, чтобы вымыть свое окровавленное лицо, и ему стало так жалко его, что он столкнул его в бассейн. Чтобы у него была легкая и быстрая смерть. Затем, как у Святого Георгия и дракона: Рой продавал меня Кетчелу, и с этим надо было что-то делать, чтобы остановить сделку. – Она говорила хриплым презрительным тоном.

Таппинджер произнес, отшатываясь от нее:

– Ты не должна издеваться надо мной.

– Это именно издевательством называется, – она повернулась ко мне. Истинная причина проста. Вы догадались об этом прошлой ночью. Я была беременна от него, и Рой каким-то образом узнал, что Тапс был отцом ребенка.

– Вы заставили меня думать, что это был Питер.

– Я знала, что сказала это. Но я не покрываю больше Тапса.

Он как будто задыхался.

– Джинни, ты не должна так говорить. Кто-нибудь может услышать тебя. Почему бы нам не войти вовнутрь?

– Мне нравится здесь.

Она прислонилась к дверному проему. Он боялся оставить ее. Он должен был слышать, что она могла сказать.

– Что вы делали в Теннисном клубе в ту ночь, профессор? – спросил я.

Его глаза забегали, потом застыли.

– Я прибыл туда по чисто профессиональным причинам. Мисс Фэблон была моей студенткой с февраля. Я консультировал ее, и она мне доверяла.

– Ничего подобного, – сказала она.

Он начал выплескивать поток непрерывных слов, пытаясь найти в них какую-то опору:

– Она призналась, что ее отец с помощью мистера Кетчела собирался послать ее в школу в Швейцарии. Я думал, что мой совет как ученого будет им полезен, и я отправился в клуб предложить свою помощь.

Я прибыл туда слишком поздно, чтобы помочь. Я увидел мистера Фэблона, пересекавшего лужайку, и, когда я заговорил с ним, он меня не узнал. Он шел к территории бассейна, очевидно вымыть свое окровавленное лицо, и, прежде чем я успел что-то спросить его или остановить его, он свалился в бассейн. Я сам не пловец и попытался вытащить его с помощью шеста с гарпуном на конце, который там висел…

– Вы использовали этот шест, чтобы держать его под водой.

– Это странное обвинение. Почему вы так говорите?

– Фрэнсис дал мне полное описание того, что произошло той ночью. Тогда я ему не поверила. Я решила, что он делает это из ревности. Но сейчас я этому верю. Он видел, как вы толкнули Роя и держали его под водой при помощи шеста.

– Почему он не вмешался, если он там был? – спросил Таппинджер. Почему он не сообщил об этом в полицию?

– Я не знаю. – Она смотрела мимо меня на заходящее солнце. – Многие вещи я не понимаю до сих пор.

– Вы говорили об этом со своей матерью в понедельник вечером?

– Кое о чем. Я напрямую спросила ее, правда ли, что Тапс утопил отца в бассейне. Мне, думаю, не следовало бы этого делать. Это потрясло ее.

– Я знаю, что это так. Я говорил с ней, когда вы ушли. После этого она звонила Таппинджеру по телефону. Это был ее последний разговор. Таппинджер приехал сюда и застрелил ее.

Он проговорил неубедительным тоном:

– Я не убивал миссис Фэблон.

– Вы это сделали, Тапс. – Голос звучал мрачно. – Вы убили ее и на следующий день приезжали в Бретвуд и убили Фрэнсиса.

– Но у меня не было причины убивать кого-либо из них. – В отрицании звучала нота вопроса.

– У вас была масса причин.

– Что за причины? – спросил я обоих.

Они обернулись и посмотрели друг на друга, будто у каждого из них был ответ, и не один. Меня поразило любопытное сходство между ними, несмотря на разницу в поле и возрасте. Они были почти одинакового роста и телосложения, и черты лица отличались правильностью форм. Они могли сойти за брата и сестру. Мне хотелось бы, чтобы так и было.

– Какой смысл в убийстве Мартеля? – спросил я.

Они продолжали смотреть друг на друга, будто каждый из них видел другого во сне и этот сон надо разгадать.

– Вы ревновали к Фрэнсису, не так ли? – сказала наконец Джинни.

– Это бессмыслица, глупость.

– Тогда вы сами глупец, потому что вы первый заикнулись об этом. Вы хотели, чтобы я прикрыла все дело.

Я спросил:

– Какое это «все дело»?

Они оба замолчали. Они смотрели на меня с выражением глубоко осознанного стыда, как дети, застигнутые врасплох за нехорошим занятием. Я сказал:

– Вы собирались убить его и завладеть его деньгами, ведь так? Но в конечно итоге мошенник всегда бывает обманут сам. Вы были так полны собственными мечтами, что поверили в его россказни. Вы не знали или не придавали значения, что его деньги были получены от укрывателей подоходных налогов.

– Это неправда, – сказала Джинни. – Фрэнсис на прошлой неделе рассказал мне все о своей жизни. Это правда, что он начал как бедный парнишка в Панаме. Но он был прямым потомком Фрэнсиса Дрейка по линии матери, и у него была пергаментная карта, которая передавалась в семье и на которой было обозначено место, где Дрейк зарыл свои сокровища. Фрэнсис нашел сокровища, стоимостью свыше миллиона долларов в перуанском золоте, на панамском берегу около Номбре де Дио.

Я не спорил с ней. Больше не имело значения, во что она верила или говорила, что верит.

– И это неправда, – продолжала она, – что мы собирались убить его или кого-нибудь. У меня были планы жениться на Питере. Я должна была развестись с ним и получить возмещение, чтобы Тапс и я могли бы уехать…

Он замотал головой. Его волосы рассыпались, как у женщины.

– Отправляйся учиться в Европу, – сказал я.

– Да. Тапс думал, что если он вернется обратно во Францию, то сможет написать свою книгу. Он писал ее в течение ряда лет. Я тоже была в отчаянии. Становилось противно заниматься любовью наспех на заднем сиденье машины, или в его офисе, или в общественных мотелях. Иногда мне казалось, что каждый в колледже, каждый в городе знает о нас. Но никто никогда не сказал нам ни слова.

– Ты не должна рассказывать ему все это, – сказал Таппинджер. – Не признавайся ни в чем.

Она вздрогнула:

– Какое значение это имеет сейчас?

– Первоначально вы хотели выйти замуж за Питера и затем развестись с ним. Это верно? – спросил я.

– Да, но мне не по нутру был этот план. Я согласилась лишь потому, что мы отчаянно нуждались в деньгах. Мне всегда нравился Питер. Когда сюда прибыл Фрэнсис и предложил мне выйти за него замуж, я переменила свои планы. Я ничего не была должна Фрэнсису.

– Он привлекал вас, – слова, казалось, с трудом выходили из рта Таппинджера, будто чревовещатель использовал его в качестве марионетки.

– Я сказала, что вы ревновали к нему.

Он брызнул слюной:

– Ревновал? Как я мог ревновать? Я никогда не видел человека до тех пор, пока… – Он захлопнул рот.

– Пока не застрелили его, – сказал я.

– Я не стрелял в него. Как я мог найти его?

– Я дала адрес. Мне этого не следовало бы делать. Фрэнсис сказал мне после того, как вы стреляли в него, что это были вы. Он сказал, что это был тот же человек, который убил Роя.

– Он сказал так, потому что ненавидел меня.

– А почему? – спросил я.

– Потому что Джинни и я – любовники.

– Вы признаете это, не так ли?

Его рот выдавливал слова, которыми он хотел прикрыть свое вранье:

– Мы были любовниками в платоническом смысле слова.

Она презрительно смотрела на него.

– Вы не мужчина! Сожалею, что давала вам возможность прикоснуться ко мне.

Он дрожал, будто ее, похожая на озноб, дрожь заразила и его.

– Ты не должна так говорить со мной, Джинни.

– Потому что вы такой чувствительный? Вы такой же чувствительный, как бешеная собака. Я сомневаюсь, чтобы вам кто-нибудь говорил, что делаете не больше того, что знает бешеная собака.

Он закричал:

– Как можешь ты относиться ко мне с таким неуважением? Ты всегда была невежественная девчонка. Я сделал из тебя женщину. Я допустил тебя к близости моего интеллекта…

– Я знаю, Блистающий город. Но только он не такой уж блистающий. Последний хилый свет он выпустил в понедельник ночью, когда вы застрелили Мариэтту.

Он внезапно кинулся на нее, будто хотел напасть. Но момент был упущен. Я был начеку.

– Я не могу этого вынести. – Он резко вырвался и почти вбежал в гостиную.

– Будьте осторожны с ним, – сказала Джинни. – У него есть оружие. Он пытался уговорить меня на договор самоубийц.

Выстрел револьвера произвел несильный звук. Мы нашли Таппинджера лежавшим на полу в той комнате, где он застрелил Мариэтту. Револьвер, который он использовал против Мариэтты и Мартеля, проделал темную дыру в его голове. Брифкейс с деньгами стоял позади двери, будто он не хотел упускать его из виду даже мертвым.

Я взял револьвер, в котором еще находилось три патрона, и пошел к соседям позвонить в полицию. Появился Питер, очень возбужденный. Он хотел вернуться в дом Фэблонов и смотреть за Джинни. Но за ним самим нужен был присмотр. Я приказал ему оставаться дома.

И хорошо, что я это сделал. Она лежала на полу лицом к лицу с Таппинджером. Она лежала там молчаливая и недвижимая до тех пор, пока звук полицейской сирены не послышался с дороги. Тогда она встала, умылась и привела себя в порядок.