Текст книги "Низвержение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Так, почти… – отметил Данфорт, когда линии на несколько секунд сложились в изображение какого-то человека. Профессор что-то переключил на ноутбуке и наконец объявил: – Осталось подрегулировать затухание… и вуаля!

– «Си-эн-эн»? – нахмурился Перри, увидев на экране диктора за столом. Звука пока не было. – Так ты нам это хотел показать?

– Да, – кивнул Данфорт. – Главная тема на всех каналах в Штатах. «Си-эн-эн», «Фокс», «Эй-би-си» – выбирайте на свой вкус.

Сержант Финч с раскрытым ртом глядел на экран.

– Это что, телевизор? У меня в жизни тут телевизора не было.

– Опора ЛЭП над нами представляет собой мощную радиоантенну, но внутри него вмонтирована пара спутниковых тарелок. Я подхватил сигнал с одной, – объяснил Данфорт. – А теперь… Хиту Робинсону такое и не снилось… у нас наконец-то… будет звук. – Он что-то ещё подрегулировал на ноутбуке, и колонки на стенах отозвались оглушительным треском.

Все собрались перед большим экраном, только миссис Берроуз опустилась на колени рядом с Колли, отгоняя от неё нахального котёнка.

Диктор с мрачным видом говорил:

«Только что из Управления внутренней безопасности поступили подробности относительно взрыва, который произошёл вчера вечером перед зданием правительства на Капитолийском холме и унёс жизни трёх членов Сената и ещё четырёх человек. Ряд информагентств поспешил сообщить о том, что причиной взрыва стал заминированный автомобиль».

В кадре появились американские солдаты, охраняющие перегороженную улицу. Камера двинулась мимо них, к нескольким сгоревшим остовам машин, вокруг которых толпились криминалисты в белых комбинезонах.

«В Управлении эту версию опровергли. Записи с камер наблюдения показали, что взрывное устройство привёл в действие террорист-смертник, мужчина средних лет, по всей видимости, действовавший в одиночку. – На экране снова появился диктор. – Несколько часов назад Управление внутренней безопасности провело пресс-конференцию, на которой было сделано следующее заявление».

Сидящая за столом женщина обращалась к журналистам, заполнившим всю просторную комнату перед ней:

«Предполагаемый террорист был опознан. Это гражданин США… – В толпе поднялся удивлённый ропот, многие подняли руки. – Пожалуйста, подождите. Я отвечу на ваши вопросы позднее, – сказала она и подождала, пока журналисты успокоятся. – Это гражданин США, который последние пять лет провёл в Великобритании, где снимал документальные телефильмы».

Миссис Берроуз вскочила.

«Вот недавняя фотография предполагаемого террориста», – продолжала женщина, и на экране появился портрет мужчины.

– Его показывают? Как он выглядит? Пожалуйста, опишите мне его! – взволнованно попросила миссис Берроуз.

Все в Центре, кроме Перри, повернулись к ней.

– Около сорока лет, вес восемьдесят килограммов, отросшие курчавые волосы, борода… – начал старик.

– Бен, – выдохнула Селия, догадавшись, что это американский телепродюсер, с которым она подружилась в Хайфилде.

Перри не пришлось описывать фотографию дальше.

«Согласно списку пассажиров, предоставленному международным аэропортом имени Кеннеди, Бенджамин Уилбрахамс прибыл вчера из Лондона утренним рейсом, затем взял напрокат автомобиль и направился в Вашингтон. В последние две недели коммерческое авиасообщение с Великобританией приостановлено, однако Уилбрахамс воспользовался особым рейсом, организованным военной авиацией США для возвращения на родину граждан США, оказавшихся в Великобритании. Перед посадкой Уилбрахамс прошёл полный досмотр. Взрывное устройство не было обнаружено ни в его багаже, ни на нём, однако есть предположение, что он мог перевезти его в своём теле, подобно английским «живым бомбам», которые за последний месяц совершили ряд терактов в различных европейских странах».

Зал совершенно затих.

На экране опять появился диктор в студии.

«После чрезвычайной ситуации с разливом нефти у Восточного побережья негативное отношение к Великобритании в прошлом году достигло небывалых масштабов. Нынешнее происшествие, при котором наш соотечественник был неизвестным образом принуждён совершить ужасающий террористический акт на американской земле, ещё больше усилило антибританские настроения. Перед британским посольством в Нью-Йорке и рядом британских консульств по всей стране проходят массовые демонстрации».

Показали бушующую толпу с транспарантами.

«Наши американские ребята жизни отдавали, чтобы помочь англичанам победить Германию во Второй мировой. И вот как они нам отплатили!» – возмущался мужчина, потрясая кулаком в камеру.

«Да они каких только террористов к себе не пускали! Вот, доигрались. Рано или поздно этим и должно было кончиться», – комментировал другой.

Потом женщина стала скандировать:

«Бомби бритишей! Бомби бритишей!»

– Очень умно придумано. Стигийцы позаботились о том, чтобы мы не получили помощи от наших друзей с другого берега Атлантики, – отметил Данфорт.

– Хватит, – скомандовал Перри. – Выключай.

Когда экран погас, все повернулись к миссис Берроуз.

– Они использовали Бена. Наверное, протемнили его до помешательства, – тихо произнесла Селия, опустив голову. – Он не заслуживал такой смерти.

Перри смущённо откашлялся. Переглянувшись со Старым Уилки, он подошёл к Стэфани.

– Думаю, нам с тобой пора серьёзно поговорить.

Стэфани, вместо того чтобы ответить в своей обычной жизнерадостной манере, только вяло кивнула. Честера захлестнула жалость к девушке: стало ясно, что ей ещё не объяснили, насколько серьёзно положение.

– Сержант Финч покажет вам ваши комнаты, – тем временем обратился Перри к остальным. – По крайней мере, на недостаток комфорта здесь не пожалуешься: жилые помещения этажом ниже мало чем уступают пятизвёздочным гостиницам.

Глава 9

Уилл никогда не видел Дрейка настолько взволнованным, как в эту минуту, когда он поднял взгляд на Эдди и начал:

– Скажи мне вот что. Почему ты так уверен, что эта ваша Фаза началась? Кто-то из твоих людей видел её своими глазами? И где она происходит? – принялся расспрашивать он.

– Началась, началась, но где – мы не знаем, – сказал Эдди, когда Дрейк наконец дал ему вставить хоть слово. – Для стигийца это самая мощная сила, какая только может быть… мы чувствуем её каждой клеточкой тела. И я, и все мои люди – мы уже довольно давно ощущали её приближение. А стигийские женщины, где бы они ни были, должны были почувствовать Фазу намного раньше. Они воспринимают её в сотни раз острее. Это неодолимая, всепоглощающая жажда размножения. Это… – Эдди задумался, подбирая подходящее сравнение, – как труба, зовущая в бой… только в данном случае мы имеем дело с некой химической реакцией.

– Феромоны, – предположил Дрейк, вздохнув.

Эдди, казалось, был так поглощён собственными размышлениями, что не расслышал его.

– Эта реакция запускает Фазу… управляет ею… хотим мы того или нет. Наши женщины превращаются в нечто иное… нечто страшное. А их детища – Воители – выводят из игры все виды, которые не могут служить пищей. Король умер – да здравствует король.

– Нас, соответственно, тоже собираются вывести из игры? – уточнил Дрейк.

– Да, любая форма жизни, которая хотя бы отдалённо может представлять угрозу господству стигийцев, подлежит уничтожению, – заметив краем глаза какое-то движение рядом с машиной, Эдди обратил внимание на рыжую белку, метнувшуюся вверх по стволу дерева. Он указал на животное. – Подобно тому, как этот вид, когда-то преобладавший, оказался вытеснен серыми белками.

– Однако эти Воители, о которых ты говоришь, они ведь всего лишь солдаты, пусть и супер-Граничники. Хорошо вооруженные верхоземцы смогут их остановить, верно ведь? – спросил Дрейк. – Тем более если мы организуем сопротивление.

– Это колоссальное «если». Их стихия – хаос. Они сами – хаос, – возразил Эдди. – И если вы вступите с ними в бой и каким-то образом одержите верх, это не исключает возможность второй стадии.

– Не думаю, что хочу об этом знать, – буркнул Дрейк, когда Эдди, полистав Книгу отпрысков, раскрыл её и повернул к собеседникам.

– А это что ещё такое? – изумился Уилл.

Гравюра занимала целую страницу, но была разделена на три части: небо, землю и, в самом низу, водоём с пеной и волнами на поверхности, очевидно, обозначавший море. В каждой из трёх частей были изображены невиданные существа. Помимо жутких зубов и когтей сходство между ними исчерпывалось тем, что художник попытался нарисовать их полупрозрачными. В остальном же каждое чудовище было приспособлено к избранной им среде обитания: у верхнего имелись две пары перепончатых крыльев, у среднего – шесть лап, а у морского – плавники.

– Они обеспечат успех Фазы, даже если остальные планы потерпят крах, – сказал Эдди. – Это подстраховка. Армаги.

– Армаги? – медленно повторил ренегат.

– От них пошло слово «армагеддон». И мифическая последняя битва добра со злом тут ни при чём, что бы ни утверждали мировые религии. Но армагеддон – это всё же нечто вроде финала… финала эпохи людей на Земле, – сказал Эдди.

– «Нечто вроде» – это как? – уточнил Уилл. Ему даже захотелось рассмеяться – так абсурдно всё это звучало.

– Наши легенды гласят, что Армаги постоянно мутируют. Они способны полностью восстановить свой организм из крошечной частицы. Разорви одного на части – и получишь легион новых. Если воспользоваться научной терминологией, то можно сказать, что Армаги – это сплошные стволовые клетки, которые превращаются в наиболее подходящую к обстоятельствам машину для убийства. – Эдди захлопнул книгу. – Так что даже если вам удастся пережить первую стадию – Воителей, то вторая вас в любом случае прикончит. Рыцари Влада Колосажателя, сами того не зная, остановили Армаг, когда сожгли катакомбы и обратили в пепел всё живое в них.

– Значит, мы должны покончить с Воителями, пока они не успели распространиться по миру. И сжечь всех подряд, – рассудил Дрейк. – И Воителей, и стигиек.

– Слушайте, может, это сейчас неважно, но можно кое-что спросить? – вдруг заговорил Уилл.

Эдди кивнул.

– Эта Фаза… это из-за неё Ребекки имеют такую власть над стигийцами? – спросил парень.

– Все наши женщины пользуются преимуществом перед мужчинами, а Ребекки к тому же принадлежат к правящему семейству.

– Ясно… а… э… – начал Уилл, но замялся.

– Что ещё? – подбодрил его Дрейк.

– А тогда… что насчет Эллиот? – выдавил парень.

Эдди мрачно поглядел на него.

– Что насчёт Эллиот? Честно говоря, не представляю. Конечно, она из тех, кого колонисты безжалостно называют Сушёными детками – наполовину человек, наполовину стигиец, которых казнят, сбрасывая в Дымящую Джин. Но какое наследие возьмёт в ней верх, я сказать не могу. Что я могу сказать, так это то, что если Фаза на неё как-то воздействует, Эллиот необходимо изолировать. Она будет опасна для окружающих.

Уилл нервно сглотнул.

– Ясно, – сказал он, жалея о том, что задал вопрос.

Суини по-прежнему стерёг Граничников, когда Уилл вернулся к ручью. Солдаты не сдвинулись с места ни на шаг, только миссис Ролс вышла из воды и села на берегу, подобрав ноги.

– Вижу, планёрка закончилась. Ну и до чего договорились? – поинтересовался Суини.

– Если расскажу, вы не поверите, – ответил Уилл.

Суини дотронулся до линии у себя перед ухом.

– Вообще-то я почти всё слышал. Страшное дело – с ума сойти можно.

– Почти всё слышали? – удивился парень и бросил взгляд через плечо на «хамви». – Так ведь отсюда… сколько… метров тридцать?

– Пара пустяков, – ухмыльнулся Суини.

Развернувшись, Уилл вдруг почувствовал на себе взгляд восьми пар стигийских глаз. Теперь он знал то же, что знали Граничники. Парень смущённо откашлялся.

– Значит, вы слышали, что Дрейк собирается в путь не откладывая. И что Эдди поедет с нами, мы возьмём один «хамви», – обратился он к Суини.

Капитан отрывисто кивнул на выстроившихся Граничников.

– А с этими горе-вояками как обойдёмся?

– Отпустим, – пожал плечами Уилл.

– Так что, мы с ними теперь друзья? – улыбнулся великан.

– Вроде того, – ответил парень и повернулся к Граничникам. – Эдди велел вам отправляться в Лондон и там ждать его распоряжений. Он сказал, берите джип и другой «хам…» – Посмотрев на дорогу, где стояла вторая машина, Уилл увидел на капоте тело Охотника, и все слова вылетели у него из головы.

– И что дальше? – осторожно подсказал Суини.

– Бартлби, – только и выговорил парень, беспомощно глядя на капитана.

Суини кивнул и обратился к Граничникам.

– Слушай мою команду, стегозавры. Сейчас важное дело сделаете – похороните парнишкиного кота. И чтобы могилу вырыли как полагается – не халтурить! – Суини посмотрел на Уилла. – Идёт?

Парень с благодарностью кивнул.

Капитан указал большим пальцем в сторону миссис Ролс.

– А с девахой что делать?

Та открыла рот, чтобы высказать своё мнение по поводу подобного обращения, но передумала и только посмотрела на Суини испепеляющим взглядом.

– Миссис Ролс едет с нами, – отрезал Уилл и пошёл забрать из джипа свой рюкзак и заодно пару вещмешков Дрейка.

Когда он вернулся, Суини протянул к нему руку.

– Давай пока понесу, – предложил он и, легко подцепив пальцами все три сумки, перехватил их у Уилла с такой непринуждённостью, будто они ничего не весили. – И пукалку свою можешь забрать, – добавил капитан, отдавая ему «стэн». Втроём они направились к «хамви». Хотя Суини уже не держал миссис Ролс на прицеле, парень обратил внимание, что тот старается не отходить от неё слишком уж далеко.

– Уилл, – позвала его миссис Ролс, – теперь-то, когда все перестали изображать шпионов, можно мне узнать, как там мои мальчики? Мне ничего не рассказывают ни про Джеффа, ни про Честера, но я полагаю, они оба сейчас в безопасности? Правда?

– Конечно, – успокоил её Уилл. – И мы скоро к ним присоединимся.

– Спасибо, – ответила миссис Ролс, с облегчением вздыхая.

Однако как только они приблизились к машине, Дрейк забрал у Суини один из вещмешков и подошёл к миссис Ролс.

– Эмили, у нас с вами два пути. Либо я продолжаю считать вас возможным агентом противника и держу связанной, либо полностью реабилитирую, но для этого надо убедиться, что вас не протемнили. Выбор за вами.

Миссис Ролс наклонила голову к Уиллу и улыбнулась ему.

– Рановато я решила, что шпионские игры закончились. Вот, опять он за своё. – Повернувшись к Дрейку, она сказала: – Я не хочу быть в наручниках, когда увижу мужа и сына. Делайте, что считаете нужным.

Дрейк достал из вещмешка небольшое устройство – что-то вроде очков, соединённых проводком с маленьким цилиндром.

– Это Данфорт сделал? – поинтересовался Уилл.

– Да, это новый карманный Очиститель, – кивнул Дрейк. – Знаю, я уже миллион раз это повторял, но профессор – настоящий гений.

– Да уж, – вставил Суини. – Он как-то предложил у меня под капотом порыться – как будто я ему «моррис-майнор».

– Ну, во всяком случае, Очиститель он здорово уменьшил по сравнению с тем, что раньше было, – отметил Уилл.

Дрейк кивнул.

– Так, Уилл, ты мне сейчас понадобишься. – Он поднёс цилиндр к лицу парня.

– Я? А для чего? – встревожился Уилл.

– Просто не моргай, сейчас вылетит птичка, – усмехнулся ренегат. Он нажал на клавишу на цилиндре, и прямо в глаза парню ударил яркий фиолетовый луч.

Уилл сразу узнал этот цвет – точь-в-точь как Тёмный свет, однако на этот раз он не почувствовал никакого воздействия. Он прищурился, но только из-за того, что луч был очень яркий.

– И что? – спросил он.

– Чувствуешь что-нибудь? – осведомился Дрейк. – Не тошнит, голова не кружится?

– Не-а, – ответил Уилл.

– Хорошо, – пробормотал Дрейк и отпустил клавишу. Фиолетовый свет погас. – Видишь ли, ты – контрольный образец. Я и не ожидал никакой реакции – это подтверждает, что ты совершенно чист. А теперь займёмся вами, Эмили. – Дрейк поднёс цилиндр к её лицу и снова нажал на клавишу.

Охнув, будто её ударили, миссис Ролс застыла как статуя. Суини в мгновение ока подхватил её, едва женщина начала падать.

Эдди внимательно наблюдал за ними.

– Поразительная технология. Полагаю, ты её разработал в пику моему Тёмному свету, когда им занимался, – сказал стигиец. – Но я тебя уверяю, Дрейк, я не обрабатывал Эмили.

– Ты, может быть, и не обрабатывал, – возразил ренегат. – Но что-то ей в голове подкрутили. Понятия не имею что, но рисковать не могу. Посади её сзади, Радист, – распорядился он. – И держи покрепче, а то ещё упадёт и расшибётся.

Суини затащил совершенно дезориентированную миссис Ролс в «хамви», уселся рядом с ней и обхватил за плечи огромной ручищей.

– Готово! – отчитался он Дрейку.

Ренегат просунул в открытую дверь машины очки от Очистителя.

– Это рабочая часть, – сказал он, надев очки на миссис Ролс, и поправил их, чтобы плотно прилегали к глазам. – Так, чуть не забыл. Она ведь может язык прикусить. Есть у кого-нибудь платок?

– Держи. – Суини достал из кармана куртки какую-то тряпочку не первой свежести и протянул ему. Дрейк сложил её в несколько раз.

– Откройте пошире, – велел он миссис Ролс. Та, ещё не до конца опомнившись, раскрыла рот и позволила Дрейку вставить кляп. – А теперь постарайтесь расслабиться. Скоро всё будет позади. – Он щёлкнул другой клавишей на цилиндре, и из-под очков просочилось наружу немного фиолетового света.

Уилл невольно вздрогнул, когда вопль миссис Ролс разнёсся по лесу.

* * *

Второй Офицер, на ходу застегивая портупею, вышел в коридор. Вместо того чтобы пойти домой, он уже вторую ночь проводил в камере в допросном крыле полицейского участка, набросав на холодный каменный пол тюремных одеял. Он до сих пор не мог простить мать и сестру за то, что они убили его собачку, сварили её и подали ему. Шагая по белёному коридору в сторону приёмной, Второй Офицер махал руками в надежде размять затёкшие мышцы.

– Эй! – крикнул он, не застав никого в приёмной. – Сэр? Э-эй? Есть кто-нибудь?

Ответа не последовало, и полицейский, откинув крышку конторки, прошёл к кабинету Первого Офицера. – А, вот вы где, – сказал он начальнику, который склонился над столом, обхватив голову руками. – Что, опять нутряная гниль мучает? – участливо осведомился он.

– Нет, – помедлив, ответил Первый Офицер и выпрямился.

Второй Офицер отшатнулся, увидев его лицо, сплошь в синяках и кровоподтёках, с заплывшим глазом. – Что случилось? Кто это вас так? Сколько их было?

– Да эти, в Темнице, – вздохнул Первый Офицер. – Загоняю я, значит, арестантов на ночь, а тут Маллиган как на меня бросится, сволочь этакая!

– Маллиган? – переспросил Второй Офицер. – Билл Маллиган, мебельщик?

Его начальник потупил взгляд.

– Нет, мамаша его.

– Да неужто Гаппи Маллиган? – изумился Второй Офицер. – Ей же без малого девяносто! Как же она…

– Сам знаю, – проворчал Первый Офицер и угрюмо покачал головой, как будто говоря, что такое позорное пятно ничем не смыть. – Она всё про стигийцев злословила, а потом – раз! – и кинулась на меня, ни с того ни с сего. А рука-то у неё тяжелая.

– Гаппи Маллиган, – повторил Второй Офицер. Он был настолько ошеломлён, что плюхнулся на стул для посетителей. Сесть ему Первый Офицер не предлагал, и когда Второй сообразил, что натворил, то увидел, что начальник, прищурив здоровый глаз, глядит на него. – Ох, простите, сэр. Я не…

– Сиди, – сказал Первый Офицер. – Знаешь, Патрик, по-моему, мы до такого дошли, что уже не до распорядка.

Второй Офицер изумился ещё больше. Начальник прежде никогда – ни единого разу – не обращался к нему по имени. Более того, даже дома Второго Офицера иначе как Вторым Офицером не называли – так требовал закон Колонии.

– Я… Я… – забормотал Второй Офицер.

– Не надо сейчас никого из себя строить, Патрик, – попросил Первый Офицер, доставая из ящика стола трубку и кисет. Курить в участке строжайше запрещалось. – Ты сам подумай. Половина Колонии медленно, но верно помирает с голоду, другая половина пропала невесть куда, – продолжал полицейский, набивая трубку. – Причём те, кто помирает с голоду, со дня на день друг друга перебьют, потому что дерутся из-за последних объедков, какие только могут стащить, а мы… – Первый Офицер чиркнул огнивом и раскурил трубку, прежде чем продолжать. – А мы с тобой угодили в самое месиво, и никуда нам из него не деться. В конце концов, какая-нибудь беззубая старуха вроде Маллиган захлестает нас до смерти сумочкой, и всё ради куска солёной лягушатины. – Он попыхтел трубкой. – И штука-то вся в том, Патрик, что кроме нас никого не осталось. Мы одни не даём воцариться полной анархии. Попали между двух огней – ни туда, ни сюда. – Полицейский глубокомысленно покачал головой. – Ничего хорошего нам это не сулит, приятель. Ничего хорошего.

Второй Офицер слушал вполуха – он изо всех сил старался вспомнить, как зовут его начальника, но никак не мог. Но тут кое-что из сказанного Первым Офицером его насторожило:

– Сэр, а что вы там говорили насчёт пропавших? Беда какая случилась?

До Второго Офицера, естественно, доходили слухи об исчезновениях людей, но он списывал это на досужие домыслы и склонялся к тому, что все пропавшие устроились где-нибудь во времянках в Северной пещере.

Первый Офицер проморгался – дым попал ему в здоровый глаз, – потом разглядел свиток, лежащий около его локтя, и подтолкнул через стол к своему подчинённому.

– Пятый Офицер кое-что доложил, пока ты отдыхал. Мы с тобой оба слышали, будто бы люди исчезают, но тут совсем другое дело. Один из наших пропал без вести. От Третьего Офицера уже двадцать четыре часа ни слуху ни духу.

– Так он патрулирует в Северной, – сказал Второй Офицер. – Я его недавно видел. Может, он и сейчас…

– Он сегодня не явился на дежурство, – перебил Первый Офицер. – И домой не возвращался. Говорят, будто этой ночью в Северной что-то стряслось, и что бы это ни было, я подозреваю, что Третий аккурат туда угодил. Вот, погляди, новый стигийский эдикт, – он ткнул трубкой на свиток. – Нам туда теперь хода нет.

– В Северную? Не пускают? – поразился Второй Офицер. – А почему? Мы же полицейские.

Начальник кивнул.

– Чрезвычайно странно, правда?

Второй Офицер прочитал свиток.

– С какой стати стигийцам никого не пускать в Северную и не выпускать оттуда? – Тут он, возмущённо фыркнув, вскочил на ноги. – Пойду сам посмотрю, что там творится, – решил он вдруг.

– Ты серьёзно? – спросил Первый Офицер, невозмутимо вскинув брови – крепкий табак начал действовать на его измотанные нервы. – В таком случае ты куда храбрее меня, Патрик.

У Черепных ворот Второму Офицеру никто не встретился, никто не проверил его документы, но это ещё не означало, что стигийцы не наблюдают за ним. Полицейский прошёл через ворота и двадцать минут спустя уже добрался до склона, ведущего в Южную пещеру. Сверху открывался вид на улицы и дома. Гул Вентиляторных станций отдавался у него в ушах громче обычного; казалось, это единственный звук во всём городе.

Даже спустившись в жилую часть пещеры, Второй Офицер не мог отделаться от ощущения, что в Колонии, кроме него, нет ни души. Обычно в этот утренний час жители города уже спешили на работу или открывали лавки, однако теперь на улицах было пусто.

Хоть Второй Офицер и поссорился с матерью и сестрой, но сейчас, забеспокоившись, решил заглянуть домой. Обнаружив, что входная дверь заперта, он стал открывать её своим ключом и от волнения его выронил. Ключ громко брякнул о порог. Нагибаясь за ним, полицейский снова отметил зловещую тишину вокруг.

Окна с закрытыми шторами на другой стороне улицы мрачно взирали на него, словно десятки злобных чёрных глаз. Ещё недавно здесь квартировали отряды новогерманцев, но стигийцы уже перебросили их в Верхоземье. За прошедшие недели Второй Офицер не раз слышал среди ночи мерные шаги марширующих новогерманских солдат. Но и теперь, когда они покинули Колонию, мало кому из прежних жильцов было позволено вернуться домой. Сейчас полицейский уже сомневался, возвратятся ли они когда-нибудь вообще, и станет ли его родная улица такой, как раньше. Тем более если в Северной пещере случилось что-то из ряда вон выходящее.

Он наконец открыл дверь и вошёл в дом. Первым делом полицейский направился на кухню, затем, не найдя там ни матери, ни сестры, он осмотрел гостиную, потом спальни наверху. Кровати были незастелены.

Конечно, можно было предположить, что Эльза куда-то повела мать, но не в такой же ранний час! Второй Офицер отгонял мысли о худшем – что его семью забрали стигийцы. Он спустился по лестнице и, ненадолго остановившись в прихожей, вдруг услышал шорох на кухне. Полицейский тут же метнулся в гостиную за лопатой Уилла. Если в дом забрались воры, он готов был задать им жару.

Второй Офицер прокрался на кухню и прислушался. Шорох раздался снова. Полицейский прошёл через кухню к двери в небольшой коридор. Он заканчивался другой дверью, которая вела в чулан с углём. Приблизившись к ней на цыпочках, Второй Офицер приложил к двери ухо. Из-за неё опять донесся шорох. «Может, крыса?» – подумал он.

Однако тут послышался неразборчивый шёпот.

«Двуногие крысы», – сказал он себе.

Сосчитав про себя до трёх, Второй Офицер вышиб дверь и с рёвом ворвался в чулан.

В темноте кто-то зашевелился – полицейский увидел, как блеснули белки двух пар глаз.

Он замахнулся лопатой.

– Батюшки святы! – вскрикнула мать, закрывая лицо руками.

Эльза завопила.

– Что? – воскликнул Второй Офицер, не веря своим глазам.

Мать и сестра, обе в ночных рубашках, перепачканные углём с ног до головы, жались друг к другу в дальнем углу чулана.

– Ради всего святого, вы что тут забыли? – проревел полицейский, ещё не придя в себя от волнения.

Мать расплакалась.

– Мы думали, это стигийцы… пришли за нами… – выдавила Эльза.

Второй Офицер вывел обеих дрожащих женщин на кухню и усадил за стол. Он посмотрел на них, испуганных и перепачканных, потом на грязные следы босых ног на кухонном полу, который мать драила каждый второй день с таким тщанием, что на кафельных плитках можно было хоть обед подавать.

Полицейский не мог уже злиться на них из-за щенка. Но он был зол – кто-то должен был заплатить за то, что случилось с Колонией. Город изменился до неузнаваемости, весь привычный уклад жизни разрушился. И Второй Офицер – до недавних пор образцовый гражданин, преданно исполнявший свой долг, – знал, кто в этом виноват.

– Пора это прекратить, – прошептал он. – Пора остановить стигийцев.

Уложив мать и сестру спать, Второй Офицер двинулся по пустынным улицам в Северную пещеру. Ему не встретилось ни души – даже ни единого протемнённого новогерманца. В некоторых районах стояла тяжёлая вонь канализации. Теперь, когда наряды на работы временно приостановили, никто не спускался прочищать шлюзы. Видимо, засорились центральные трубы, и из-за этого перестала работать вся система.

– До чего же мы докатились?! – вздохнул Второй Офицер и резко остановился. В самом деле, поперёк входа в туннель, ведущий в Северную пещеру, была натянута толстая верёвка. На ней висело официальное объявление в чёрной рамке, запрещавшее проход. Полицейский поглядел, как оно покачивается на ветру, и перешагнул верёвку.

В пещере ему пришлось включить фонарик – там не осталось ни одной светосферы, только пустые столбы. По обе стороны от центральной тропы простирались голые поля. От лачуг не осталось и следа; ни единого намека на то, что здесь кто-то когда-то жил.

Тут Второму Офицеру почудилось какое-то движение. Он напрягся, ожидая худшего – встречи с Граничником. Но в течение нескольких секунд ничего не произошло, и он двинулся дальше.

Через несколько шагов он снова замер на месте и посветил фонарем на дорогу перед собой.

– Гос-с… – ахнул полицейский.

С земли поднялся тёмный, бесформенный силуэт. Второй Офицер был совершенно убежден, что его везению пришёл конец и на этот раз он точно наткнулся на Граничника.

Однако хлопанье крыльев обнаружило его ошибку. Полицейский всего лишь спугнул стаю рудничных грифов – уродливых длиннотелых птиц-падальщиков с растрёпанными чёрными перьями, напоминавших воробьёв, выросших без света. Не издавая ни звука, кроме зловещего хлопанья крыльев, птицы поднялись в воздух и полетели под самый потолок пещеры, обратно в гнёзда.

Второй Офицер, держась за сердце и тяжело дыша, постоял на месте, чтобы опомниться от испуга, а затем принялся тщательно обследовать место, где ещё недавно стоял город – где он в прошлый раз осматривал три мёртвых тела в присутствии ныне пропавшего без вести Третьего Офицера. Однако сейчас всё было иначе – полицейский не видел ничего, что могло бы ему помочь.

– Без толку! – воскликнул он и в сердцах со всей силы ткнул землю носком сапога. Тут полицейский застыл. Под поверхностью, как будто бы аккуратно разровненной граблями, обнаружилось нечто странное. Тёмная, почти чёрная масса, перемешанная с почвой. С первого взгляда было ясно, что ни рудничные грифы, ни пенсовики не имеют к ней отношения. Второй Офицер опустился на колени, подобрал щепотку необычного вещества и понюхал.

– Пепел, – пробормотал он. – Древесная зола.

Город сожгли дотла. Кто бы ни зачистил Северную пещеру, действовали они тщательно. Как умеют только стигийцы.

Полицейский выпрямился и обвёл окрестности лучом фонаря.

– Но что стало с людьми?

Он по-прежнему ожидал, что вот-вот за спиной раздастся щелчок затвора и боль пронзит ему шею, когда дежурный Граничник покарает его за нарушение стигийского эдикта. Но и жутких солдат в Северной пещере тоже не было.

Второй Офицер тщательно прочесал местность. Ему попадались осколки глиняной и стеклянной посуды, а один раз встретился отстрелянный винтовочный патрон, от которого ещё пахло бездымным порохом. Значит, стреляли совсем недавно. Но людей никак не могли сжечь вместе с их лачугами. В такую жестокость полицейский не верил. А если стигийцы куда-то увели здешних жителей, то куда?

Тут на земле что-то блеснуло при свете его фонарика. Второй Офицер догадывался, что это такое, ещё до того, как нагнулся подобрать предмет. Это была латунная пуговица с изображением скрещённых кирки и лопаты – трехсотлетний герб отцов-основателей Колонии. И такая пуговица могла взяться только с одного костюма.

С полицейского мундира.

Точнее, с мундира Третьего Офицера.

Зажав пуговицу в кулаке, Второй Офицер вернулся на дорогу. Постепенно понимая, как ему надо поступить, он ускорял шаги. Он миновал Южную пещеру, поднялся на склон, по которому спустился всего часа два назад, и двинулся дальше, мимо Вентиляторных станций. Здесь он резко остановился.

Убедившись, что никто его не преследует и что в туннеле впереди нет ни души, Второй Офицер нырнул в тёмный боковой коридор, метров через десять заканчивающийся небольшой пещерой. В её центре располагался загон, каменный пол в котором был засыпан соломой. Запах свинарника ещё чувствовался, хотя его обитателей давно забили, чтобы прокормить армию новогерманцев.