Текст книги "Низвержение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Родерик Гордон, Брайан Уильямс
Низвержение

От издательства «Chicken House»

Итак. Это действительно настоящий ужастик. Сперва, когда я только прочитал рукопись, то не был уверен, готовы ли читатели серии «Туннели» узнать отвратительную тайну стигийцев. Но когда я понял, с каким юмором и иронией Род делает это, то успокоился – книга получилась волнующая и захватывающая.

Страшно интересно – это всё, что я хочу сказать.

Барри Каннингем

Издатель

 
The freezing fog in mid-November
Downhill all the way, downhill all the way
How I wish the roads were straighter
Let’s panic later, let’s panic later [1]1
Этот промозглый туман в ноябре…Все время под гору, все время вниз…Как же мне не хватает прямых дорог…Паника по расписанию позже…

[Закрыть]
 

Let’s panic later, Wire. Альбом 154 (1979 год)

Есть точка, после которой нет точки, после которой.

Книга отпрысков (XV век, перевод с румынского)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Фаза

Глава 1

Бум!

Когда что-то взрывается, самое страшное после грохота и первобытного ужаса – это доля секунды, в которую весь мир распадается на части. Будто проваливаешься в неизвестность сквозь разорванную ткань времени и пространства.

Полковник Бисмарк лежал распростёртый на мраморном полу. Он пришёл в себя, но первые несколько секунд не мог пошевелиться – тело отказывалось ему подчиняться, словно зная, что ни к чему хорошему это не приведёт.

Полнейшая тишина совсем не удивила полковника. Тревожиться было не о чем, спешить некуда. Он лежал и зачарованно смотрел на разбитый потолок, где мерно покачивались снежно-белые лохмотья штукатурки. Туда-сюда, туда-сюда, как будто ими играет ветерок. К ещё большему восхищению Бисмарка, несколько кусков оторвались от потолка и плавно опустились на пол рядом с ним.

И тут к полковнику начал возвращаться слух.

Он различил какой-то шум, похожий на стук дятла.

– Vater, [2]2
  Отец (здесь и далее – нем., если не указано иное. – Прим. пер.)


[Закрыть] – пробормотал полковник, вспомнив о том, как отец брал его с собой на охоту в джунгли в окрестностях Новой Германии. Иногда они не возвращались домой по целой неделе – ночевали в палатке и питались дичью, которую вместе стреляли.

Воспоминания были приятные. Лёжа среди обломков полуразрушенного взрывом здания, полковник умиротворённо вздохнул, словно человек, у которого нет никаких забот. Откуда-то издалека снова послышались частые отрывистые щелчки. Бисмарк не узнал в них автоматную очередь.

А потом Королевский монетный двор сотряс второй взрыв. Полковник зажмурился от ослепительной вспышки, такой же яркой, как Солнце в его мире в центре Земли.

Ударная волна накрыла его со всей мощью, и у мужчины перехватило дыхание.

– Was ist…? [3]3
  Что такое?


[Закрыть] – хватая ртом воздух, выговорил Бисмарк. Град стеклянных осколков пронёсся по комнате и со звоном обрушился на полированный мраморный пол вокруг него.

Только тут полковник понял, что творится неладное. Воздух быстро заполнялся едким чёрным дымом, но и в голове у него стоял такой же туман.

– Wie komme ich hierher? [4]4
  Как я сюда попал?


[Закрыть] – озадаченно произнёс полковник.

Он совершенно не представлял, как здесь оказался. Последнее, что Бисмарк помнил достаточно отчётливо – как на него напали в Новой Германии и захватили в плен. А дальше – полковник решил, что это очень странно, – он помнил только фиолетовую лампу. Нет, много фиолетовых ламп, таких ярких, что в сравнении с ними все остальные воспоминания блекли.

Он смутно припоминал долгую дорогу до наружной земной коры, а затем грузовик, на котором ехал вместе со своим отрядом новогерманских солдат. Их отвезли в большое здание – на фабрику. И с этой фабрикой, ясно сознавал Бисмарк, было связано какое-то дело. Жизненно важное задание, которое необходимо было выполнить невзирая ни на что.

Однако сейчас полковник ни за что не мог бы объяснить, в чём это задание заключалось. А размышлять об этом не было времени – совсем рядом раздалась стрельба и заставила Бисмарка действовать. Он сел и тут же скривился от боли – похоже, он сильно ударился головой об пол, когда падал. Кашляя и задыхаясь от дыма, полковник сообразил, что прежде всего надо найти укрытие.

Он пополз на четвереньках к дверному проёму, у которого дым был не такой плотный, и оказался в офисном помещении с высокими потолками. Там стоял письменный стол, на нём – ваза с цветами. Захлопнув дверь ногой, полковник прилёг перевести дух и осмотреть себя. Он пощупал разбитый затылок. Волосы были влажные от крови, но насколько рана серьёзна, Бисмарк определить не мог – кожа вокруг онемела, а он знал по опыту, что на голове даже лёгкие раны обильно кровоточат. Он ощупал тело и не обнаружил больше никаких повреждений. Полковник был не в униформе, а в незнакомых пальто и гражданском костюме. По крайней мере, при нём остался форменный ремень, а пистолет так и лежал в кобуре. Бисмарк вытащил оружие. Привычная тяжесть в руке успокаивала. Он прислушался к шуму за дверью.

Долго ждать не пришлось. После краткого затишья полковник услышал английскую речь и хруст обломков под ботинками в том коридоре, где он очнулся. Затем кто-то с разбегу вышиб плечом дверь комнаты и ворвался внутрь. Это был человек в чёрной куртке с надписью «Полиция» на груди. На нём был шлем с противогазом, а в руках он держал необычный автомат, совсем не похожий на те, какие доводилось видеть полковнику Бисмарку.

Полковник напал на полицейского сзади и ловко взял его в захват. Полицейский потерял сознание. Под треск и гудение его рации Бисмарк быстро снял с него форму и переоделся. Надевая противогаз, он обнаружил, что из раны на голове продолжает течь кровь, но беспокоиться об этом было некогда.

Он изучил штурмовую винтовку – «Хеклер и Кох» – и пришёл к выводу, что без труда с ней справится. Затем полковник вышел из офиса обратно в чёрный дым. Не успел он сделать и двух шагов, как оказался лицом к лицу с другим полицейским в таком же обмундировании. Поймав взгляд Бисмарка за стёклами противогаза, он сделал знак рукой, но полковник не знал, как на это ответить. Полицейский вопросительно посмотрел на него. Решив, что его обман раскрыт, Бисмарк стал наводить на него прицел.

Его спас ещё один взрыв, прокатившийся по коридору и сбивший его с ног. Ошеломлённый полковник поднялся и, шатаясь, добрёл до главного входа. Миновав перекошенные двери на сломанных петлях, он вышел наружу, споткнулся о ступеньку и едва не упал на тротуар.

Тут он остановился как вкопанный.

Вооружённый кордон. С таким количеством противников Бисмарку ни за что не справиться. Укрываясь за автомобилями или большими щитами, полицейские навели на него лазерные прицелы.

Но того, что случилось дальше, полковник никак не ожидал. У него до сих пор кружилась голова, и он не успел среагировать, когда из рук вырвали винтовку. В ту же секунду двое полицейских подняли его и быстро понесли прочь.

– Всё хорошо, приятель, не волнуйся. Тебе сейчас помогут, – попытался приободрить Бисмарка тот, что держал его слева. Второй полицейский тоже что-то сказал, но полковник его не понял.

С него сняли шлем и противогаз.

– Ты не из наших, – удивился полицейский, увидев залитое кровью лицо Бисмарка.

– Наверно, он из команды «Е», которую к нам из провинции перебросили, – предположил второй.

Но полковник ничего не слышал. Метрах в пяти от него, в канаве, лежало тело. Вокруг собрались полицейские. Один потыкал труп носком ботинка, остальные ответили дружным хохотом. Бисмарк сразу узнал покойного – это был новогерманец из его полка. Он хорошо знал и бойца, и его жену – у них совсем недавно родилась дочка. Полковник попытался вырваться, но полицейские, которые его держали, неверно истолковали это движение.

– Ага, и часу не пройдёт, как мы покончим с этими ублюдками, – прорычал тот, что повыше. – Понятия не имею, кто они, но четверых мы уже уложили.

Бисмарк продолжал вырываться, и второй полицейский – казалось, он готов лопнуть от ярости – отчеканил:

– Успокойтесь, офицер. Мы справимся.

– Ладно, – пробормотал полковник, понимая, что лучше не спорить – иначе кто-нибудь догадается о его истинной роли в этих событиях. Он больше не сопротивлялся, и полицейские проводили его до конца Треднидл-стрит и вывели в переулок, где стояло несколько машин «скорой помощи».

– Позаботьтесь о нём. Беднягу зацепило последним взрывом, – сообщил санитару один из полицейских и вслед за товарищем побежал обратно к Банку Англии.

В машине санитар принялся за осмотр.

– Замечательные у вас усы, – сообщил он полковнику.

Санитар был совсем молодой; судя по тому, как у него тряслись руки, ему ещё не приходилось принимать участие в таких серьёзных полицейских операциях. Он обработал полковнику рану на голове и едва успел приладить повязку, как от конца улицы послышались крики. Полицейские принесли ещё нескольких пострадавших. Санитар поспешил к ним, и у Бисмарка наконец появилась возможность ускользнуть. Он выбрался из «скорой», хотя его ещё пошатывало, и незаметно скрылся.

В районе собралось столько людей в форме – и полицейских, и всё прибывавших военных, – что к полковнику никто не приглядывался, но он на всякий случай держался проулков и дворов. Вдруг он обратил внимание на служебный вход в одно из офисных зданий: за открытыми двойными дверями темнел пологий съезд в подземную парковку. Бисмарк спустился туда и стал обходить машины, надеясь найти незапертую. Тут появился мужчина в полосатом костюме и направился к большому внедорожнику. Полковник подкрался к нему, когда тот ставил в багажник два чемодана, и вырубил точным ударом. Затем сменил полицейскую куртку на полосатый пиджак, уложил мужчину рядом с чемоданами, пока тот не пришёл в сознание, и захлопнул багажник.

Хотя Бисмарк прежде водил автомобили только с левым рулем, он без труда освоился с управлением. Встав в затор на выезде из Сити – многие торопились выбраться из опасного района, – полковник обследовал карманы пиджака. Он нашёл бумажник, вытащил кредитки – просмотрел и бросил на пассажирское сиденье. Ещё в бумажнике оказались водительские права. Прочитав адрес на них, Бисмарк стал глядеть по сторонам на дорожные указатели. Он не представлял, как добраться туда, где живет владелец внедорожника, но теперь, когда опасность немного отступила, можно было не торопиться.

Полковник дотронулся до кнопки на панели рядом с водительским сиденьем, и на экранчике перед ним появился бело-синий логотип «BMW». Бисмарк улыбнулся. Несколькими нажатиями он включил встроенный навигатор GPS и сразу ввёл почтовый индекс, указанный на правах. Услышав, как строгий женский голос даёт указания, полковник кивнул сам себе и расплылся в ещё более широкой улыбке.

– Bayerishen Motoren Werke, – произнёс он, одобрительно погладив дорогую кожаную оплётку рулевого колеса. – Ausgezeichnet. [5]5
  Баварский автозавод. – Великолепно.


[Закрыть] – Полковник хорошо знал эту марку – в мировую войну его отец летал на самолетах производства BMW.

Многое в этом внешнем мире было так хорошо знакомо Бисмарку, что он мог бы подумать, что вовсе не покидал Новую Германию. Но кое к чему предстояло привыкнуть. Прежде всего к огромной силе тяжести – здесь каждое движение давалось полковнику с большим трудом: ему казалось, будто руки и ноги у него налиты свинцом.

И Солнце…

Он взглянул на небо через тонированное лобовое стекло, удивляясь непривычно маленькому светилу, куда менее яркому, чем вечно пылающий шар, под которым он провёл всю жизнь. Солнце уже не стояло прямо над головой, и Бисмарк осознал, что через несколько часов оно скроется за горизонтом, и наступит ночь – полнейшая темнота.

А ещё его поражали люди на улицах – люди всех рас. Полковник увидел, как чернокожий пожилой мужчина споткнулся и рухнул на тротуар. Белая женщина тут же бросилась ему на помощь.

Новую Германию – по причине её происхождения – населяли представители только одной расы, и полковник Бисмарк слишком хорошо знал, какие зверства творили немцы во время войны. Разглядывая спешащих домой из Сити людей, таких непохожих друг на друга, он улыбнулся. Поистине он попал в просвещённый мир!

– Через триста метров на круговом перекрёстке Олд-стрит сверните на второй выезд, – механически произнёс навигатор.

Пусть стигийцы вырвали полковника из родного мира и зашвырнули в чужой, но Бисмарк не собирался сдаваться. Он знал свои возможности и умел выживать.

Кроме того, ему надо было кое с кем свести счёты.

Глава 2

– Чёрт побери! – тихо произнёс кто-то в вязком полумраке маленького флигеля, принадлежащего поместью Перри. Если бы кто-нибудь видел, с какой скоростью обитатель флигеля метнулся через комнату к окну, затянутому паутиной, он бы не поверил своим глазам. Человек отвёл в сторону ветхую занавеску, и дневной свет, совсем слабый из-за дождя, упал ему на лицо. Лицо старика.

Это лицо никак нельзя было назвать обычным. Рельефом оно походило на землю, изрытую червями: от глаз расходились концентрические круги, образованные небольшими выступами на коже, а лоб покрывала сетка таких же выпуклых линий, спускавшаяся к вискам и под уши.

– Да кого же это принесло? – пробурчал человек и скривил лицо, плотно прижимая к ушам клапаны кепи, зашуршавшие подкладкой из фольги. – Кого это принесло? – повторил он и медленно отступил в глубину комнаты.

– Стой! – крикнул Честер, когда Уилл бросился к воротам, перекрывавшим дорогу.

Уилл остановился и сверился с электронными часами, даже не подозревая, какое неудобство доставляло человеку во флигеле это невинное устройство.

– Почему «стой»? Мы всего тридцать минут бегаем, – сообщил он Честеру. Только сейчас он заметил среди деревьев заросшую мхом крышу флигеля, но не придал этому особого значения.

– Полчаса? – пропыхтел Честер, смаргивая капли дождя, попавшие в глаза.

– Ага. Давай посмотрим, что там дальше? – предложил Уилл, бросив взгляд на дорожку. – Или ты устал? Если хочешь, давай на этом закончим и вернёмся в дом.

– Нет уж. Вовсе я не устал, – с некоторым возмущением ответил Честер. Он указал на знак на калитке. – Но тут же написано: «Опасно. Не входить».

– Опасно? И когда это нас останавливало? – поинтересовался Уилл и тут же перелез через калитку. Честер неохотно последовал за ним.

– У меня только второе дыхание открылось, – соврал он.

– Отлично, давай наперегонки до той опушки! – обрадовался Уилл и поднажал.

Честер кое-как нагнал друга.

– Я думал, мы и так наперегонки, – проворчал он, отфыркиваясь.

Дождь ещё усилился.

Дрейка не было уже почти месяц, и Перри в его отсутствие всерьёз взялся за ребят: каждый день отправлял их на пробежки по поместью и учил заниматься с гирями в старомодном подвальном спортзале. Представления Перри о физическом воспитании уходили корнями в армейскую подготовку, но Уилл с Честером не жаловались на большую нагрузку – они не рисковали спорить с хозяином поместья, к тому же им всё равно было нечем больше заняться, пока приходилось скрываться от стигийцев.

Ребята продолжали бежать по скользкой грязи, пока Честер наконец не объявил, задыхаясь:

– Перерыв! Погода против нас!

Они укрылись под старым вязом, раскидистая крона которого хоть как-то защищала от дождя.

– Мы с тобой похожи на беглых каторжников, – усмехнулся Уилл, оглядывая спортивные костюмы из плотной серой ткани, которые им выдал Перри.

– Ага, точно, – согласился Честер. – А эти кроссовки, по-моему, каменного века. – Он потопал ногами, пытаясь отряхнуть грязь с чёрных спортивных туфель на тяжёлой резиновой подошве, потом посмотрел на деревья. По листьям уже были заметны первые признаки осени. – Странное дело: вот сколько я был под землёй, всё не мог понять, в Англии я или нет. А теперь вроде вернулся в Верхоземье, а всё равно не понимаю, где я.

– Знаешь… – задумчиво начал Уилл, – уровень осадков здесь, похоже, выше средней нормы по стране. Возможно, потому, что ветер в основном дует с воды, может быть, даже с моря. – Он утёр лицо рукавом. – Да, пожалуй, мы недалеко от побережья. Может быть, в Уэльсе или в Шотландии.

– Серьёзно? Ты можешь такое определить? – поразился Честер.

Уилл рассмеялся.

– Нет, – сознался он.

– Свинтус ты.

– Может, и свинтус, зато бегаю быстрее, – парировал Уилл и снова бросился под дождь.

– Это мы ещё посмотрим! – крикнул ему вслед Честер.

Он почти нагнал Уилла, но когда разбрюзшая дорожка свернула в сторону, ребята едва не врезались в человека с дробовиком.

– Добрый день, – сказал тот.

Уилл резко остановился, и разогнавшийся Честер налетел прямо на друга. Переломленный дробовик висел у незнакомца на руке: ребята знали, что это правильное походное положение для такого оружия, и поэтому не особенно встревожились. Человек показался им древним стариком. Его загорелое дочерна лицо было изборождено морщинами, а редкие волосы белели ярче, чем у Уилла.

– Вы, видимо, гости командира? – осведомился он у ребят. Он явно имел в виду отца Дрейка, и Уилл сразу понял, что перед ним Старый Уилки, смотритель.

Парень медленно кивнул, раздумывая, что ответить:

– А вы, наверное… э-э-э… мистер Уилки?

– Он самый. Только уж зовите меня Старым Уилки – меня все так зовут, – сказал лесник. – А это моя внучка Стэфани.

– Стэф, – поправила его стройная девушка лет шестнадцати, выходя на дорожку. У неё были роскошные ярко-рыжие волосы и бледная кожа, усыпанная веснушками. Она смерила ребят взглядом, ничего не сказала и поправила на руке связку подстреленных фазанов, как будто дичь казалась ей куда интереснее Уилла с Честером.

Старый Уилки не без гордости посмотрел на неё.

– Стэфани иногда приезжает на выходные. Она в Бенендене учится, между прочим. Командир настоящий джентльмен – всегда оплачивает учёбу…

– Дед! – резко произнесла Стэфани, развернулась и направилась по дорожке в другую сторону.

Старый Уилки заговорщически наклонился к ребятам.

– Выросла вот, теперь говорит, что в деревне ей скучно. Ей бы всё в Лондоне по магазинам ходить да с подружками гулять. А когда помладше была, она в здешних местах души не чаяла. Тем более в Лондоне и на юге сейчас такой кавардак, что ей лучше тут переждать, пока оно не…

Из-за поворота раздался голос Стэфани:

– Дед, ты идёшь или как?

Старый Уилки выпрямился.

– А вы со своей компанией надолго приехали к командиру?

Уилл с Честером переглянулись. Дрейк их особо предупреждал: ничего не рассказывать о себе леснику.

– Пока не решили, – ответил Уилл.

– Это я к тому, что если вы серьёзно настроились тренироваться, как в десанте, может, вам интересно будет попробовать обезьянью тропу, – предположил Старый Уилки.

– А что это такое? – поинтересовался Уилл.

– Начало вон там, – лесник показал на лестницу с металлическим каркасом, закреплённую на стволе толстой сосны, а потом ткнул пальцем вверх. Ребята подняли головы и заметили, что между ветвями поблескивают металлические брусья.

– Это полоса препятствий. Я её давным-давно тут соорудил для командира, – продолжил Старый Уилки. – Десятый парашютный батальон в Элдершоте попытался было сделать такую же, но моя всё равно длиннее и лучше. Я её держу в образцовом порядке, хоть командир уже сколько лет к ней не подходил. – Старик улыбнулся ребятам. – Стэфани по ней летает как молния. Вам бы с ней посоревноваться – может, побьёте её рекорд.

– Хорошая мысль, – кивнул Уилл.

– Да, непременно надо попробовать, – неуверенно поддакнул Честер, не сводя взгляда с извилистой металлической конструкции на внушительной высоте.

– Ну что ж, молодые люди, мне, пожалуй, пора. Надеюсь, ещё свидимся, – улыбнулся Старый Уилки и, насвистывая, пошёл догонять Стэфани.

– Я туда ни за какие коврижки не полезу, – объявил другу Честер, усмехнулся и продолжил: – Только если Стэф захочет наперегонки. Она очень симпатичная, правда? – Он поджал губы, задумавшись. – Надо сказать, я разочаровался в рыжих после того, что со мной сделала Марта, но я готов сделать исключение. – Он мечтательно посмотрел вдаль.

– Так что, она тебе нравится больше, чем Эллиот? – поддразнил друга Уилл.

– Я… э… – смутился Честер.

Уилл с удивлением посмотрел на него. Он не ожидал, что Честер так серьёзно отнесётся к его словам.

– Ну, мы ведь сейчас почти не общаемся с Эллиот, – затараторил Честер. – Она всё время у себя, то в ванне лежит, то всякие маникюры делает и что ещё там девчонки любят.

Уилл кивнул.

– Она говорила, у неё спина болит в последнее время… и плечи постоянно ноют.

– Может, в этом и дело – ей просто нездоровится, – предположил Честер. – Но всё-таки Эллиот совсем на себя не похожа. Как-то она расклеилась, что ли.

– Пожалуй, – согласился Уилл. – С тех пор как мы сюда приехали, она очень изменилась. Я за неё волнуюсь.

Ребята продолжали пробежку, невзирая на проливной дождь. На последней миле перед домом к Уиллу и Честеру присоединились Бартлби с Колли – огромные коты-Охотники.

– У нас большой кошачий эскорт, – рассмеялся Честер, когда животные устроились по обе стороны от них с Уиллом. Высоко держа головы, Охотники двигались быстрыми уверенными прыжками, словно показывая, что быстрый темп даётся им без всякого труда. Уилл и Честер поднажали, но и Охотники ускорились.

– Нам их не перегнать, – усмехнулся Уилл, тяжело дыша.

Дружной четвёркой они достигли дома, взбежали по крыльцу и ввалились в холл. Перри появился почти мгновенно. На старом вояке с растрёпанными волосами и кудлатой бородой поверх твидовых брюк красовался кухонный фартук, а в руках он держал кипу каких-то распечаток.

– А ну-ка разувайтесь, ребята, – велел он, заметив, что Уилл с Честером уже наследили на чёрно-белом мраморном полу. – На зверей ваших смотреть страшно. – Перри строго поглядел на кошек, у которых по голой коже стекала грязь. – Они мне всю дичь в поместье изведут. Ни единой куропатки не оставят, – возмущённо добавил Перри и снова повернулся к Уиллу с Честером. – А вы что-то задержались, – заметил старик, взглянув на большие напольные часы.

Ребята переглянулись, не зная, следует ли сообщить Перри о встрече со Старым Уилки и его внучкой. Они предпочли промолчать, и Перри заговорил снова:

– Ну что ж, приятно видеть, что вы так серьёзно относитесь к тренировкам. Проголодались, наверное?

Уилл и Честер с энтузиазмом закивали.

– Я так и думал. Оставил вам суп на плите и буханку свежего хлеба. Больше ничего не готовил, уж извините. У меня сейчас забот по горло – наметилось одно дело.

Перри открыл дверь в свой кабинет и исчез внутри. Но прежде чем дверь захлопнулась, ребятам удалось впервые заглянуть в эту комнату.

– Там твой папа был? – удивился Уилл. Они заметили в кабинете мистера Ролса, склонившегося над какой-то машиной – судя по характерному грохоту, это был древний принтер.

– Ага, я тоже видел. А я думал, никому из нас нельзя в кабинет, – ответил Честер. Он пожал плечами и нагнулся снять кроссовки. – Хотя вообще-то в последние дни я папу почти не видел – может, он как раз там время проводит?

– А мне интересно, о каком таком деле говорил Перри. Как ты считаешь, может, они – сам-знаешь-кто – опять что-нибудь затеяли? – задумчиво произнёс Уилл.

После нападения на финансовый район в лондонском Сити и взрывов в Вест-Энде прошло уже несколько месяцев, но стигийцы, похоже, больше ничего не предпринимали против Верхоземья.

– Если что-нибудь случилось, в новостях покажут. Давай нальём себе супу и пойдём есть перед теликом, – предложил Честер.

– Отличный план, – одобрил Уилл.

* * *

Из-за чрезвычайных мер безопасности в здание «Пале-Гарнье» в девятом округе Парижа выстроились огромные очереди. Жандармы с ручными сканерами тщательно досматривали всех, прежде чем пропустить в фойе театра, – специальное представление «Богемы» должны были посетить французский президент с супругой.

Своей очереди спокойно ждала женщина средних лет.

– Bonsoir, Madame, [6]6
  Добрый вечер, мадам (фр.).


[Закрыть] – сказал ей жандарм, когда она протянула ему сумку для досмотра.

– Bonsoir, [7]7
  Добрый вечер (фр.).


[Закрыть] – ответила женщина, пока второй жандарм провёл сканером вдоль её тела спереди и сзади.

– Anglaise, [8]8
  Англичанка (фр.).


[Закрыть] – заметил первый, проверив билет, и добавил по-английски с акцентом: – Приятного просмотра.

– Спасибо, – ответила Дженни, и жандарм пропустил её внутрь.

Женщина направилась в зрительный зал искать своё место. Она как будто брела через туман, ничего перед собой не видя. Отыскав в конце концов нужное кресло, она села и стала тихо ждать начала представления.

Ничего особенного в Дженни Грейнджер не обнаружили ни сканеры, ни металлоискатели на вокзале Сен-Панкрас, где она села на поезд «Евростар» до Парижа. И в пути она вовсе не вела себя подозрительно, разве что почти всё время смотрела перед собой не мигая, но и это, и немного нездоровый цвет лица любой, кто обратил бы на неё внимание, мог списать на сильную усталость.

Однако теперь, когда все зрители в «Пале-Гарнье» почтительно встали, приветствуя президента Франции и его красавицу жену, Дженни начала рыться в сумке. Свет в зале погас, поднялся занавес.

Сосед Дженни раздражённо взглянул на неё. Она продолжала копаться в сумке, что-то быстро шепча. Присмотревшись, он понял, что с ней что-то не так: женщина со всей силы давила рукой себе на живот. Поскольку он был врачом, то, естественно, предложил соседке помощь, однако Дженни ничего не ответила, только зашептала громче.

Вдруг она вскочила и, встревожив весь ряд, стала пробираться к центральному проходу. Но вместо того чтобы направиться к выходу из зала, как поступил бы человек, которому нездоровится, женщина отшвырнула сумку и бросилась в сторону сцены. Туда, где на почётном месте сидел президент.

Она так и не добежала до него, но при взрыве погибло больше двадцати зрителей.

Многие очевидцы отметили, что всё произошло в одно мгновение: там, где упала женщина, вспыхнул ослепительный свет и раздался грохот. В то время как одни заключили, что террористка споткнулась о ковер, другие божились, что её перехватил один из сопровождающих президента. Поскольку этот человек оказался в числе погибших на месте, ни подтвердить, ни опровергнуть гипотезу не удалось. Но что бы ни остановило Дженни, до цели она не добралась, и охрана быстро вывела из театра президента и первую леди.

Несмотря на то что за Дженни Грейнджер не числилось связей с террористами и вообще каких бы то ни было политических взглядов, за исключением того, что она когда-то состояла в консервативном молодежном движении, следствие вначале предположило, что ей удалось каким-то образом пронести в театр взрывное устройство. Однако записи камер слежения и результаты судмедэкспертизы указывали на нечто совершенно иное и крайне удивительное.

По всей видимости, взрыв произошёл внутри тела террористки. Тщательный анализ данных подкрепил это предположение – на месте взрыва была обнаружена лишь малая часть её останков.

Быстро появилась версия о том, что Дженни удалили внутренние органы и расположили на их месте ёмкости с двумя веществами, которые при смешивании превращаются в мощную взрывчатку.

Эта женщина, самая обыкновенная лондонская домохозяйка, которая после такой чудовищной операции в любом случае не протянула бы и недели, была живой бомбой.

* * *

Опрятно одетый человек в очках, чем-то похожий на учёного, по пути с работы поднялся из метро и свернул направо на Кэмден-Хай-стрит, изучающе оглядывая группы гуляющих.

За последнее десятилетие рынок на Кэмден-Лок облюбовали тинейджеры, питающие слабость к чёрной одежде, – их можно было увидеть едва ли не в каждом магазинчике и павильоне. Но среди них даже в этот поздний час попадались туристы, надеющиеся успеть на последнюю лодочную экскурсию в Маленькую Венецию либо посмотреть систему шлюзов на канале.

Строгий костюм человека в очках резко выделялся на фоне ярких витрин, где красовались ботинки кричащих расцветок и кожаные ремни с громадными пряжками в виде черепов или перекрещенных пуль.

Человек внезапно остановился перед самым мостом через канал и отошёл в сторону, пропуская процессию австралийских туристов. Вынув из кармана пиджака мобильный телефон, он сделал вид, будто отвечает на звонок.

– По-твоему, это маскировка? – усмехнулся он. – Ты уже староват, чтобы прикидываться готом.

В паре метров от него, в тени проулка между двумя домами Дрейк рассмеялся в ответ.

– Может быть. Кстати, их теперь называют «эмо». В любом случае я по-прежнему фанат «The Cure».

Дрейк отступил глубже в тень, прижимаясь к щербатой кирпичной стене викторианского здания. Он был в свободной чёрной куртке военного покроя, таких же брюках и высоких «мартенсах». Но его собеседника позабавила вовсе не одежда Дрейка: тот побрился наголо, отрастил усы и бородку клинышком и вдобавок надел круглые солнечные очки с зеркальными стёклами.

– Тут кое-что произошло, думаю, тебе стоит знать, – сказал человек в костюме уже серьёзным тоном. – Я пытался отыскать сведения по трём образцам Доминиона, которые мы отдали на исследование…

– Но они исчезли из банка штаммов, – перебил Дрейк. – И в главной базе данных не осталось ни единого упоминания о них.

– Откуда?.. – воскликнул его собеседник. – Откуда ты знаешь? – Он стал разворачиваться к Дрейку.

– Нет! – остановил его тот. – За нами могут следить.

Человек снова повернулся лицом к дороге, кивнув, как будто соглашался с чем-то, что ему сказали по телефону.

– Именно поэтому мне нужна помощь моего лучшего иммунолога, – продолжал Дрейк. – Чарли, мне надо, чтобы ты изготовил ещё несколько доз вакцины против Доминиона. Я найду какой-нибудь новый способ их распространить. И ещё я бы хотел тебя попросить кое-что исследовать.

– Как ты меня назвал? «Лучший иммунолог»? – с напускным возмущением переспросил Чарли. – Готов поспорить, что я единственный иммунолог, к которому ты можешь обратиться, и уж точно я один такой дурак, чтобы согласиться и рисковать из-за тебя жизнью. – Переведя дух, он поинтересовался: – И как обставлено дело на этот раз?

– У тебя дома за мусорным ведром спрятан пакет. Там новые образцы крови, а ещё несколько вирусов, которые я прихватил с собой из Колонии. – Дрейк замолчал, дожидаясь, пока женщина, которая вышла на набережную рядом с Чарли, пройдёт мимо, а затем продолжил: – Один на редкость мерзкий – убивает за считаные часы, так что будь осторожнее.

– Мы с каждым патогеном обращаемся так, будто это великая чума, – заметил Чарли.

– Чудовищно близко к истине, – мрачно прошептал Дрейк. – Что ж, пожалуй, тебе не стоит здесь больше задерживаться. Через пару дней заскочу к тебе в гости.

– Хорошо, – согласился Чарли и нажал клавишу на телефоне, заканчивая воображаемый разговор. Через несколько секунд после того, как он удалился, мимо укрытия Дрейка прошли два перезрелых рока-билли в замшевых туфлях и с огромными чубами, выкрашенными в неестественный иссиня-чёрный цвет. Пристроившись следом, Дрейк вместе с ними дошёл до станции Кэмден, куда неожиданно стали подтягиваться полицейские фургоны.

Работники лондонского метрополитена выводили людей со станции и закрывали входы решётками. Из машин выскочило не меньше десятка полицейских в полной экипировке, осмотрелись и как будто сами удивились, зачем сюда приехали. Один принялся стучать дубинкой по своему щиту. Тут по громкоговорителю объявили, что станция метро закрыта, поскольку на ней обнаружили подозрительный пакет.