Текст книги "Низвержение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Как раз когда Уилл узнал ворота с надписью «Опасно. Не входить», Дрейк велел ему остановиться. Уилл затормозил – автомобиль недовольно затрясся в ответ – и выключил зажигание. Ренегат не спешил выходить из машины, и ребята тоже остались на своих местах.

– А ты хорошо знаешь этих людей? – поинтересовался Уилл.

– С самого детства. Моя мать рано умерла, и они помогали Перри меня воспитывать. Он ведь много времени проводил за границей, так что часто оставлял меня на их попечении. Они были мне почти как семья. – Дрейк улыбнулся своим воспоминаниям. – Этакие дядюшки, чрезвычайно странные, но невероятно интересные.

– А почему ты решил именно нас с ними познакомить? – поинтересовался Честер. – Почему не моего папу и миссис Берроуз?

Дрейк повернулся на сиденье, чтобы видеть сразу обоих ребят:

– Вы ведь даже не представляете, насколько изменились, верно?

– В смысле? – удивился Уилл и переглянулся с Честером.

– В Глубоких пещерах я взял под свою защиту двух несмышленых мальчишек, которые не понимали, что творится вокруг. Но теперь вы всё понимаете. – Дрейк дал им время осознать его слова, а затем продолжал: – Я знаю, чего вы натерпелись из-за стигийцев.

– Ещё как, – пробормотал Честер.

– И по вам это видно, – продолжил ренегат. – Эти люди сразу поймут, что вы пережили. Они в своё время тоже заглядывали смерти в лицо. Моя задача – доказать им, что нынешняя угроза реальна, и убедить присоединиться к нам… Так у нас будет хоть какой-то шанс победить стигийцев.

Когда они вышли из машины, Дрейк обратился к ребятам:

– Оставьте здесь все электрические приборы, какие у вас есть. Фонарики и тому подобное – всё, где есть ток.

Уилл с Честером проверили карманы, потом Уилл вспомнил про электронные часы. – У меня только вот это, но в них всего одна маленькая бата…

– Неважно. Снимай, – перебил его Дрейк. – Если он к этому не готов, ни в коем случае нельзя к нему приближаться с такими вещами.

– К кому? – спросил Честер, уже порядком обеспокоенный.

– Первый в нашем списке – капитан Суини. Он же Радист, но вам лучше его так не называть – по крайней мере, пока.

Уилл расстегнул ремешок на часах и оставил их на сиденье. После этого Дрейк отпёр ворота и пошёл по дорожке, по которой Уилл с Честером несколько дней назад бегали до леса.

– Сюда, – указал Дрейк. Уилл как раз заметил среди деревьев заросшую мхом крышу, которую видел в прошлый раз. Дрейк сошёл с дорожки и стал спускаться по склону, углубившись в густые заросли папоротника. На первый взгляд они казались непроходимыми, однако среди них обнаружилась узенькая тропка, которая вывела к флигелю на дне лощины.

Не верилось, что в такой развалюхе кто-то живёт. Стёкла в окнах, хоть и остались целыми, заросли грязью.

– Держитесь за мной. Вам лучше вообще ничего не говорить. Если вдруг он что-то у вас спросит, отвечайте тихо… очень, очень тихо, – предупредил Дрейк. Он стукнул в дверь – легонько, едва слышно – и толкнул её. Ржавые петли неохотно подались.

Ренегат направился в темноту. Уилл с Честером последовали за ним, гадая, чем всё это обернётся. Они не слышали никаких звуков, кроме собственных шагов по голому каменному полу и хруста грязи под ногами. Воздух в домике был спёртый, пахло сыростью. Ничего не различая в кромешной темноте, ребята старались не отставать от Дрейка. Тут Уилл почувствовал его руку у себя на локте: похоже, это был знак остановиться.

– Здравствуй, Радист, – негромко произнёс Дрейк. – Надеюсь, мы тебе не помешали?

– Нет, я вас ждал. Твой отец сказал, что ты заглянешь, – отозвался из дальнего угла грубый голос. Уилл и Честер услышали, как Дрейк пошёл на голос, но как ни всматривались, не могли там никого разглядеть. Зажглась спичка, и тусклый свет масляной лампы пробил угольно-чёрные тени.

За силуэтом Дрейка виднелась другая фигура. При слабом освещении, которое давала шипящая лампа, можно было различить только, что жилец флигеля на полголовы выше ренегата и гораздо более крупного телосложения.

– Давно же ты меня не навещал, – проворчал он, однако не без нежности в голосе.

– Да, давно, – согласился Дрейк.

– Ты привёл обоих. Наверное, хочешь, чтобы я вышел наружу, показаться им?

Вслед за Дрейком Уилл и Честер вернулись ко входу во флигель. Будто призрак, таящийся от живых, хозяин вышел на свет. Хотя лицо у него было отнюдь не чистое, ребята увидели, что его глаза окружены концентрическими линиями, выпуклыми, словно под кожу зашиты провода. Линии были тёмные, почти чёрные, и от этого напоминали какие-то первобытные татуировки.

Разглядывая его, Уилл невольно вспомнил дядю Тэма, который был таким же крепким и мощным. Но Суини, пожалуй, заткнул бы Тэма за пояс: плечи у него были широченные, а рукава шерстяного армейского свитера едва не трескались на мускулистых руках.

На нём были грязные свободные брюки камуфляжной расцветки и армейское зимнее кепи с клапанами, опущенными на уши. Когда Суини снял головной убор, стало видно, что изнутри кепи в несколько слоёв выложено металлической фольгой.

– Помогает? – поинтересовался Дрейк.

– Не особенно, – буркнул Суини.

Теперь Уилл заметил, что и лоб Радиста покрыт паутиной выпуклых линий. По необычному лицу Суини трудно было определить его возраст, однако парень, обратив внимание на поредевшие седые волосы, заключил, что ему не меньше шестидесяти.

Прищурив удивительные глаза, Радист внимательно рассмотрел обоих ребят по очереди.

– Что, рассказал он вам что-нибудь про меня? – строго спросил он, указав большим пальцем на Дрейка.

Они молча помотали головой.

– Так я и думал, – заметил Суини, а затем откашлялся. – Сорок лет назад я служил в морской пехоте, точней, во флотском спецназе. Но у меня наследственная близорукость, и зрение рано начало падать. Короче говоря, мне оставалось либо выйти в отставку по состоянию здоровья, либо заделаться кабинетной крысой и до конца службы перекладывать бумажки с места на место. И тут появляется этот доктор из военного научного центра и предлагает мне чудо – иначе не скажешь. Пообещал, что вернёт мне идеальное зрение, и я снова буду в строю. Без армии я жизни не видел, так что сразу ухватился за такую возможность. Но, как говорится…

– Инициатива наказуема, – с улыбкой вставил Дрейк.

– Ещё как, чёрт побери. Оказалось, они занимаются искусственным обострением восприятия – для военных нужд, естественно, – сложив два пальца, Суини нарисовал ими в воздухе восьмёрку у себя перед глазами, как будто сам себя благословлял. – Видите ли, мне в сетчатку и в уши вживили кое-какие приспособления, потом покопались в мозгах, чтобы сигналы быстрее доходили, и в итоге зрение и слух у меня стали в сотни раз тоньше, чем у обычного человека. Заодно скорость реакции выросла. – Он с мрачным видом откашлялся. – Я был третьим в очереди на операцию, и к тому времени, как хирурги взялись за меня, они уже, слава богу, соображали, что делают. Более или менее. Остальным подопытным не повезло: один бедняга умер прямо на операционном столе, а второго парализовало.

Помня наказ Дрейка, Уилл с Честером молчали – только потрясённо смотрели на Суини.

– Короче говоря… я быстро двигаюсь, а ещё слышу и вижу то, что вам не под силу, – сказал он и опустил глаза на кепи, которое держал в руках.

– Как раз то, что нужно для ночных операций и вылазок в джунгли, – объяснил Дрейк.

– Да, вот так я и служил: три десятка лет шастал в темноте, – кивнул Суини и поднял взгляд. – Всё ощущаешь гораздо ярче, чётче… даже самые незаметные мелочи… если заранее не настроиться, от громких звуков голова разрывается. – Он нахмурился, и сетка линий у него на лбу превратилась в зигзаг. – Но хуже всего, что это нельзя «выключить». Они-то не подумали, что я круглые сутки буду мучиться от этой, как её, «сенсорной перегрузки». От неё запросто можно слететь с катушек. – Он махнул рукой на лес и наклонил голову. – Вот сейчас я слышу, как насекомые роют ходы под корой у этих деревьев. Стук, будто от отбойных молотков. – Суини повернулся в ту сторону, откуда пришёл Дрейк с ребятами. – А машина, которую вы оставили у калитки… Я слышу, как остывает мотор. А тут у меня как будто айсберги взрываются. – Он поднёс руки к вискам, но не дотронулся до них. – И это никогда не прекратится.

– Вы в самом деле всё это слышите? – тихо спросил Уилл.

– Разумеется. А что касается глаз, то солнечный свет я ещё могу выносить, но недолго.

– Я тоже, – пробормотал Уилл.

Суини бросил на него непонимающий взгляд, а затем продолжил:

– Самое неприятное, что любой электроприбор может нарушить контуры у меня в голове. Так что мне приходится жить тут без электричества. Свечу себе масляной лампой, если вдруг потребуется, а готовлю в печке. Мне иногда кажется, будто я провалился в Средние века.

– В прятки играть с Радистом даже не начинайте – в этом ему никто в подмётки не годится, – с улыбкой предупредил Дрейк, чтобы немного разрядить обстановку. – Он за километр услышит, как вы дышите.

– Да ладно, я буду иногда поддаваться. – Суини хрипло рассмеялся, а потом обхватил Дрейка за плечи одной ручищей и тряхнул так, что у того ноги оторвались от земли. Отпустив Дрейка, Суини наклонился к нему. – У меня к тебе разговор, – сказал он и сверкнул глазами в сторону Уилла и Честера. – Приятно было познакомиться, ребятки.

– Подождите меня в машине, – велел Дрейк, и они стали подниматься на холм, оставив ренегата и Суини наедине.

Когда Дрейк вернулся, за руль «лендровера» сел Честер. Прикинув, что они достаточно далеко отъехали от флигеля и Суини их не услышит, Уилл спросил: – А нельзя у него вытащить из головы все эти устройства, чтобы он снова стал нормальным человеком?

– Наверное, можно, только он не захотел, чтобы у него второй раз копались в голове. Да и рискованно это – вырвать провода после стольких лет, – ответил Дрейк, обернувшись к Уиллу. – Радист всё время на пределе, и порой с ним бывает тяжело. Но он нам очень пригодится, если я смогу убедить его снова взяться за дело.

Уилл скорчил гримасу:

– Пригодится, если только будет на нашей стороне.

Дрейк кивнул:

– Понимаю, о чём ты. Вообще его способности сродни чутью твоей мамы. Два таких человека в команде – это практически готовый радар для поиска стигийцев. Кстати, весьма подходящее сравнение, если учесть, к кому мы сейчас направляемся.

– К кому же? – спросил Уилл.

– К профессору Данфорту, – ответил Дрейк. – Его специальность – оборонная электроника. Он проектировал низкочастотные радары, предохранители для ядерных ракет и тому подобное. А теперь вынужден сидеть без дела… ну, не совсем без дела, конечно. Профессор – самый умный человек из всех, кого я знаю. Настоящий гений. – Дрейк указал на крайнее здание в ряду тесно стоящих домиков. – Нам туда.

Пока Честер парковал «лендровер», Уилл поглядел на довольно элегантный коттедж с горшками красных и жёлтых примул, висящими у двери и окон.

– Дашь какие-нибудь ценные указания, как с ним общаться? – спросил Честер, когда они вышли из машины и направились к дому.

– Пожалуй, нет. Он – довольно безобидный человек, только не выносит, когда к нему прикасаются. Боится подхватить микробы, – ответил Дрейк. Он подошёл к двери и приложил ладонь к какой-то стеклянной панели на ней. Раздалось несколько щелчков – замок автоматически открылся, и дверь распахнулась.

Ярко освещённая комната представляла собой полную противоположность жилищу Суини. Здесь было сухо и тепло, на стенах, выкрашенных в тёмно-жёлтый цвет, висели аляповатые акварели с сельскими видами. На каминной доске красовалось ещё несколько картин, а мебель георгианской эпохи была отполирована до блеска.

С кресла поднялся невысокий человек в скромном, но опрятном костюме: красно-коричневый жилет и желтовато-коричневые брюки. На нём были очки с толстыми стёклами. До появления гостей он при свете из окна работал с каким-то предметом, но теперь положил его на стол и направился к Дрейку. Профессор сильно сутулился, а его движения чем-то напоминали птичьи. В целом он походил на чудаковатого пожилого дядюшку, какие есть едва ли не в каждой семье.

Рядом с крошечным профессором Дрейк казался настоящим великаном.

– Столько лет прошло, а твой сканер по-прежнему идеально работает, – заметил Дрейк и выставил перед собой раскрытую ладонь: как будто в особом приветственном жесте, принятом только у них двоих. – И ты не удалил мой отпечаток из базы данных.

– Разумеется. В отличие от твоего отца, я никогда не думал, что с тобой приключилось несчастье. Я знал, что рано или поздно ты вернёшься, – сказал Данфорт и с усмешкой прибавил: – Дьявол своих бережёт. – Он повернулся к ребятам. – А это, значит, мальчики, о которых он мне говорил… Перри, я имею в виду, а не дьявол; впрочем, иногда я подозреваю, что они – одно и то же лицо.

Профессор принялся внимательно рассматривать Уилла через толстые линзы очков.

– Альбинизм… соответственно, ты Уилл Берроуз… да… – И он, глядя куда-то сквозь него, продекламировал: – «Глава его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи его, как пламень огненный». – Затем Данфорт снова сосредоточился на изучении Уилла. – Альбинизм… также ахромия, ахромазия и ахроматоз. Приблизительно один случай на семнадцать тысяч; наследственное отклонение, вызванное генетической мутацией, – в завершение речи изрёк он.

– Э-э-э… Здравствуйте, – пробормотал немало обескураженный таким интересом к своей персоне Уилл, когда профессор наконец замолчал. Парень машинально протянул ему руку, но Данфорт тут же отступил на шаг, бурча что-то вроде: «Скорлупа… хочет разбить мне скорлупу». Потом профессор откашлялся и переключился на Честера.

– А ты, значит, Ролс. Чудесно, чудесно.

Злясь на себя за то, что забыл предупреждение Дрейка насчёт профессора и его неприязни физического контакта, Уилл принялся разглядывать предмет, над которым работал Данфорт, когда они вошли. На квадратной подушечке размером примерно восемь на восемь сантиметров была растянута полоска кружева, с которой свисало множество коклюшек. Видно было, что работа начата только недавно, однако те участки, которые Данфорт уже закончил, поражали сложностью геометрических узоров.

– Знаю, это анахронизм, но плетение кружева помогает мне думать, – объяснил профессор, заметив, куда смотрит Уилл. – Я нахожу, что мышление – во многом подсознательный процесс.

Когда Уилл кивнул в ответ, Данфорт указал ему взглядом на Дрейка.

– Это я научил сопляка всему, что он знает. Объяснял ему основы электроники, когда он ещё шнурки завязывать не умел. Я его взял к себе в ученики.

– Ученик Мерлина, – произнёс Дрейк с тёплой улыбкой. – Как такое забудешь! Начали мы с радиолюбительства, когда мне было года три-четыре, а потом быстро перешли к роботам и беспилотным подрывникам.

– Что за беспилотные подрывники? – поинтересовался Честер.

– Военные мини-самолеты на радиоуправлении, набитые взрывчаткой собственного изготовления, – объяснил Дрейк. – Перри запретил нам проводить лётные испытания в поместье после того, как один самолёт врезался в теплицу и чуть не снёс голову Старому Уилки.

Профессор нетерпеливо дёрнулся, как будто его начали утомлять разговоры не по делу.

– Ну что ж, я получил твою посылку с чертежами и компонентами. Потрясающая вещь, должен тебе сказать. – Данфорт снял очки и принялся тщательнейшим образом их протирать. При виде таких привычных манерных жестов Уилл едва сдержал возглас удивления: он неожиданно понял, насколько профессор Данфорт напоминает ему покойного отца, доктора Берроуза. Сходство не укрылось и от Честера, который, похоже, обратил на него внимание тогда же, когда и Уилл. Честер поймал взгляд друга и слегка кивнул ему.

Данфорт будто читал лекцию:

– Стигийцы, следуя в развитии своей науки курсом, параллельным нашему, освоили поистине передовые технологии. В применении ультразвука и контроле над сознанием им удалось достичь таких высот, о которых военное ведомство США, в шестидесятых активно занимавшееся этими задачами, могло только мечтать. Да и в наши дни, поверьте мне, американцы не пожалели бы денег на то, чтобы заполу…

– А тебе-то удалось чего-нибудь добиться с Тёмным светом? – нетерпеливо перебил его Дрейк.

– Удалось ли мне? – переспросил профессор таким тоном, будто ренегат его оскорбил. – А сам как думаешь? Пойдём. – Он проковылял к дальней стене комнаты, вдоль которой тянулся книжный шкаф, и – точь-в-точь как Дрейк у входной двери – приложил ладонь к зеркалу. За средней секцией шкафа раздался щелчок, и она повернулась, открывая тайный проход.

– Прямо как лаборатория Декстера из мультика, – скептически заметил шёпотом Честер, когда они с Уиллом пошли вслед за Данфортом и Дрейком. Потайная комната от потолка до пола была заполнена электронным оборудованием. Бесчисленные приборы мигали разноцветными лампочками.

Но их целью явно было не это помещение: профессор направился к узкой деревянной лестнице в углу комнаты. Поднявшись по ней, ребята оказались на просторном чердаке. Длиной не меньше тридцати метров, он явно тянулся через весь ряд домиков. Здесь тоже было много разных устройств, правда, в основном укрытых чехлами от пыли. После нескольких лабораторных столов в самом дальнем конце чердака стояло металлическое кресло, привинченное к полу. Дойдя до него, Данфорт выкатил откуда-то тележку, уставленную электронными приборами.

Профессор щёлкнул переключателем, и на маленьком круглом экранчике заплясала зелёная линия, которая скоро превратилась в ровную синусоиду. Затем он взял в руки нечто вроде шлема, соединённого множеством проводов с приборами на тележке. Спереди на шлеме были два клапана, видимо, предназначенные для того, чтобы закрывать глаза.

– Удалось ли мне чего-нибудь добиться? – фыркнул Данфорт и выразительно помахал шлемом перед Дрейком. – Разумеется, удалось. Вот тебе то, что ты просил: противоядие от Тёмного света. – Он нажал кнопку на задней части шлема, и клапаны для глаз загудели и засветились ярко-фиолетовым. Когда Данфорт повернулся вместе со шлемом, фиолетовый свет попал Уиллу в глаза. Он тут же ощутил покалывание где-то в середине головы, а затем быстро растущее давление, словно у него пытаются вытащить глазные яблоки лучом захвата – как на космическом корабле в фантастическом фильме.

У Уилла перехватило дыхание, и он невольно попятился. Он всего на мгновение увидел фиолетовый свет, но ему показалось, что колючий сгусток энергии снова забрался к нему в череп.

– Нет! – простонал парень. На него нахлынули тяжёлые воспоминания о сеансах Тёмного света, которые ему устраивали, когда они с Честером сидели в Темнице.

Придя в себя, Уилл встретил взгляд Дрейка.

– На тебя тоже подействовало? – спросил ренегат.

Услышав, как парень выдавил «да», Данфорт замурлыкал какую-то песенку.

– Чудесно, чудесно! Получилось гораздо мощнее стигийского, – довольным тоном произнёс он.

Прикрывая рукой глаза от светящихся клапанов на шлеме, Дрейк обратился к профессору: – Значит, ты говоришь, этот аппарат полностью снимает воздействие Тёмного света?

– Теоретически, да, – ответил Данфорт и выключил шлем. – Вспомогательные сенсоры считывают нормализованный альфа-ритм мозга подопытного, – сказал он, бросив взгляд на экранчик с зелёной волной. – Затем я запускаю обратную связь, чтобы стереть результаты внешней коррекции, то есть любые дополнительные установки, заданные стигийцами.

– И ты уверен, что он работает? – уточнил Дрейк. – Без побочных эффектов? Никакой потери памяти, никакого ущерба умственным способностям?

Профессор раздражённо вздохнул:

– Да, согласно моим расчётам, именно так. Я хоть раз в жизни ошибался?

– Думаю, есть только один способ проверить, – вдруг заявил Дрейк. Он скинул куртку на пол и уселся на кресло. – Давай.

Ребята ошеломлённо уставились на него.

– Дрейк, ты уверен, что… – начал было Честер.

Дрейк его перебил:

– А как ещё нам убедиться, что аппарат работает? Не можем же мы испытать его на кролике!

– А можно сначала попробовать на Бартлби, – предложил Уилл. – Его ведь тоже протемнили.

Данфорту некогда было выслушивать возражения. Он вытянул руку со шлемом в сторону Честера, потому что не хотел, чтобы тот подходил к нему слишком близко, и кивнул на Дрейка.

– Надень на него. И смотри, чтобы сенсоры были хорошо зафиксированы на висках, иначе показания будут неточные, – распорядился профессор.

– Ладно, – неохотно согласился Честер. Он опустил шлем на бритую голову ренегата, а Данфорт что-то подрегулировал на своих приборах.

– Помоги-ка! – велел профессор Уиллу. – Пристегни его к креслу, да получше.

Озадаченно взглянув на Честера, Уилл выполнил распоряжение и закрепил руки и ноги Дрейка ремешками, торчавшими из кресла.

В течение недолгой паузы, пока Данфорт заканчивал настройку приборов, УИЛЛ опять поразился сходству профессора с покойным доктором Берроузом: его, похоже, ни на йоту не беспокоило то, что в кресле живой человек, который может пострадать, если эксперимент пойдёт не так, как задумано. Более того, ведь Данфорт знал Дрейка, когда тот был ещё совсем мальчишкой, и, несомненно, сыграл очень важную роль в его жизни. Решение Дрейка специализироваться на оптоэлектронике наверняка объяснялось влиянием профессора. И тем не менее в данный момент Данфорта интересовало только, заработает ли его изобретение. Отец Уилла точно так же готов был пожертвовать чем и кем угодно ради своего стремления к знаниям и открытиям.

– Все системы готовы, – объявил Данфорт и щёлкнул переключателем. Несколько секунд ничего не происходило. Дрейк в кресле был неподвижен. Понять выражение его лица не давали клапаны шлема, закрывавшие глаза.

Уилл до того рассердился и возмутился, что ему захотелось ударить Данфорта. Он готов был уже вмешаться в эксперимент и броситься освобождать Дрейка, но тут раздался голос профессора.

– Я снял нормализованные показатели, – объявил он. – Приступаем к чистке. – И Данфорт нажал на кнопку.

Дрейк несколько раз дёрнулся. Потом закричал во всю мочь, выгнувшись в кресле: его мышцы так напряглись, что Уилл испугался, не разорвутся ли ремешки у него на запястьях и щиколотках.

Негромкое гудение приборов на тележке, казалось, отдавалось по всему чердаку. Из-под клапанов шлема немного просачивался наружу фиолетовый свет, и от этого Уиллу было тяжело смотреть прямо на Дрейка.

– О нет… – тихо простонал Честер, увидев, как с лица ренегата на рубашку хлынули целые реки пота.

– Заметно, что его подвергли довольно сильной обработке, – сухо, будто отзывался о погоде, заметил профессор. – Теперь я увеличу амплитуду, чтобы перейти к окончательному этапу чистки. – Он повернул круглую рукоятку.

Рот Дрейка растянулся в беззвучном крике. У него выступили жилы на шее и запястьях, так что казалось, будто они вот-вот вырвутся из-под кожи. Затем ренегат зашевелил губами.

– Господи, ты только послушай… это же по-стигийски! – воскликнул Честер. – Он говорит по-стигийски!

Уилл изумлённо прислушался к странным звукам, похожим на треск рвущейся бумаги, которые издавал Дрейк. Странно было слышать стигийскую речь от человека.

– Надо было бы запи…

– Записываем, – перебил его Данфорт, указав на потолок прямо над креслом, где был закреплён какой-то зеркальный купол.

– Может быть, Эллиот поймёт, что он говорит, – предположил Честер. Вместо ответа профессор картинно взмахнул рукой.

– На этом всё, – объявил он.

Данфорт щёлкнул переключателем. Гудение постепенно стихло, фиолетовый свет в клапанах угас, а обмякший Дрейк свесился вперёд.

– Отсоедини от него всё, – велел профессор Честеру. Парень быстро снял с ренегата шлем и открепил сенсоры от его взмокшей кожи.

Уилл расстегнул ремешки на кресле и выпрямился.

– Дрейк? Эй, Дрейк! – встревоженно воскликнул он и потряс его руку. – Ты живой?

Дрейк не пошевелился. Его голова безвольно опустилась на грудь. Похоже, он был без сознания.

– И что нам теперь делать? – спросил Уилл, отступив от кресла.

– Шлёпни его по щеке, – ответил профессор, разминая руки с таким видом, будто даже помыслить не мог о том, чтобы ударить Дрейка самому.

– Вы серьёзно? – уточнил Честер.

– Вполне серьёзно, – кивнул Данфорт. – Влепи ему пощёчину.

– Ладно. – Честер приподнял голову ренегата и хлопнул его по лицу.

– Ударь посильнее, – покачал головой Данфорт. – От всей души.

Но вторая пощечина Дрейку не понадобилась – он дёрнул головой.

– Пришёл в себя, – с облегчением произнёс Честер.

– Сколько? – спросил профессор, выставив три пальца перед лицом у ренегата. – Сколько пальцев ты видишь?

– Двадцать четыре чёрных дрозда, – пьяно пропел Дрейк, щурясь на него.

– Ударь его ещё разок, – сказал Данфорт.

Честер, сглотнув, замахнулся, но Дрейк поймал его руку.

– Господи, пошутить уже нельзя! – воскликнул Дрейк. Он выпрямился на кресле и утёр пот со лба. – Я в полном порядке.

Тут он поймал недовольный взгляд Уилла.

– Знаю, знаю, – сказал ренегат и глубоко вздохнул. – В обычных обстоятельствах я бы не пошёл на такой риск. Но учитывая, что нам предстоит, я обязан любыми способами помогать общему делу.

– Ты уверен, что с тобой всё хорошо? – спросил Уилл, пристально его рассматривая. – У тебя голос какой-то странный.

– Да нет, всё хорошо. Правда. Просто язык прикусил, – ответил Дрейк. Его голос в самом деле звучал необычно, и Уилл с Честером – быть может, от облегчения, что ренегат цел и невредим, – не выдержали и рассмеялись. – Ну спасибо, – улыбнулся Дрейк, трогая кончик языка, но скоро посерьёзнел. – Думаю, мы не узнаем наверняка, насколько удачно прошла чистка, пока снова не столкнёмся со стигийцами.

– О маловеры! – оскорблённо хмыкнул Данфорт.

Дрейк, кряхтя, поднялся с кресла. Подождав несколько секунд, пока пройдёт дрожь в ногах, он повернулся к тележке с приборами:

– А ты можешь уменьшить эту установку? Для полевых условий нам нужно что-нибудь менее громоздкое.

– Я уже начал работать над портативным вариантом, – ответил профессор. – Так, кто следующий? – спросил он, остановив холодный равнодушный взгляд на Уилле.

– Ну… я… наверно, – пробормотал Уилл.

– Это не так уж и страшно, – попытался ободрить его Дрейк, когда парень снял куртку и уселся в кресло. – Ведь мы уже преодолели тягу к самоубийству, на которую тебя запрограммировали.

– Верно, Уилл, – согласился Честер, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал веселее. – Тебе же больше не хочется прыгнуть с крыши? – сказал он, закрепляя шлем и сенсоры на голове друга.

– Да вот что-то снова захотелось, – пробормотал Уилл.

Дрейк затянул ремешки на руках и ногах Уилла, а потом свернул платок и положил ему в рот.

– На, зажми, – посоветовал он. – А то ещё язык откусишь.

– Спасибо, – пробормотал через платок Уилл. Он слышал, как профессор щёлкает переключателями, но ничего не видел из-за клапанов на глазах. – Просто я уверен, что это будет ужасно, – попытался сказать он.

– Молчи и не шевелись, – рявкнул на него Данфорт. – Так, нормализованный ритм есть… а теперь…

Он нажал на кнопку, и темнота перед глазами Уилла стала ярко-фиолетовой, а потом хлынула прямо в голову. Его пронзила сильнейшая боль, но она существовала будто сама по себе, не привязанная к какой-либо части тела – Уилл вовсе перестал ощущать собственное тело, когда его вышвырнуло в огромное пустое пространство, то и дело взрывавшееся белым светом, словно он оказался внутри вспышки фотоаппарата. Свет вспыхивал всё чаще и чаще, а между вспышками Уилл различал тёмные силуэты. Он понял, что видит двух стигийцев, которые много месяцев назад обрабатывали его Тёмным светом, когда был в заточении в Квартале. Самым странным было, что события как будто прокручивались перед ним задом наперёд.

Боль настолько усилилась, что Уиллу показалось, будто у него сейчас расколется голова. Но вдруг всё прекратилось, и он увидел склонившихся над ним Дрейка и Честера.

– Нормально? – спросил ренегат.

– Конечно, – ответил Уилл, хотя у него пересохло во рту и страшно ныли руки.

– Ты так вопил, что я думал, у меня барабанные перепонки лопнут, – тихо сказал Честер. – Ты выплюнул платок и орал во всё горло. Слава богу, что всё хорошо!

Уилл заметил, как побледнел его друг:

– А? Что? Что случилось? – спросил он. – И куда подевался профессор?

– Ты минут десять был без сознания, – объяснил Дрейк.

Тут появился Данфорт – очевидно, он спускался вниз.

– А, очнулся. Значит, нюхательные соли и аптечка не понадобятся, – раздражённо заметил он.

– Ты заставил нас поволноваться, – объяснил Дрейк Уиллу. – Должно быть, стигийцы запрограммировали тебя сильнее, чем я ожидал. Теперь, после чистки, мы, наверное, уже не узнаем, что тебе внушили.

Честер скривился, как будто попробовал на вкус что-то противное.

– Ты по-стигийски говорил. Так жутко было.

– Что? И я тоже? – удивился Уилл. – Странно. А я совсем этого не помню.

Затем настала очередь Честера пройти обработку на «Очистителе Данфорта», как по ходу дела окрестили аппарат. Сперва Честер даже не взмок, но потом пот с него тоже покатился градом, он стал кричать и бормотать по-стигийски. К концу чистки он едва остался в сознании.

– Видно, мне тоже что-нибудь вбили в голову, пока мы сидели в Темнице, – предположил он, выпив воды и немного придя в себя после обработки.

– Боюсь, что так. Они ведь не любят упускать возможности, – вздохнул Дрейк. – Однако есть и положительный момент: ты перенёс чистку намного легче, чем мы с Уиллом, так что, я полагаю, тебя и протемнили не очень сильно.

– Отключаю питание, – объявил Данфорт, щёлкнув последним прибором на тележке. Гудение стихло. – Я бы сказал, что испытание прошло чрезвычайно удачно.

Когда они уже выходили от чудного маленького профессора, Дрейк вдруг обернулся к хозяину.

– А как там Джиггс? – спросил он.

– Мы с ним сейчас не разговариваем, – ответил Данфорт. – Но он наверняка следит за нами из той рощи. Он, видишь ли, теперь ночует на деревьях – чистый бабуин. Уже сколько времени прошло, как он отсидел в Уормвуд-Скрабс, а до сих пор не выносит замкнутых пространств.

– Ясно, – кивнул Дрейк, похоже, вовсе не удивившись. – Передавай ему привет от меня, если всё-таки встретишь.

– Вряд ли, – возразил профессор и закрыл дверь.

По пути к машине Уилл с Честером, шагавшие следом за Дрейком, во все глаза рассматривали рощицу и гадали, за что этот Джиггс сидел в тюрьме и кем вообще надо быть, чтобы спать на деревьях.

– Вы его не увидите. Даже если он будет в десяти шагах от нас, – сказал Дрейк, даже не обернувшись к ребятам. – Такой уж Джиггс человек. Он всегда прячется. И это отлично у него получается.