Текст книги "На повестке дня — Икар"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 48 страниц)

Калейла услышала звук звонка – створки дверей лифта поползли в стороны. В кабине никого не было. Она шагнула внутрь и нажала кнопку нижнего этажа. Кабина медленно спускалась вниз, но неожиданно раздался щелчок, и она остановилась. Калейла взглянула на индикатор над дверями. Высветилась цифра "З". Это просто совпадение! Митчелл Пейтон уверен, что Ардис Ванвландерен, проживающая в люксе 3В, не осмелится покинуть отель.

Однако в кабину вошел мужчина. Боковым зрением Калейла увидела, что он – косая сажень в плечах и светловолосый. Почему-то она сразу ощутила беспокойство, вернее, почувствовала, что от него исходят флюиды мощной энергии и что он внимательно смотрит на нее. Она украдкой покосилась на него. Да, взгляд у него отнюдь не праздный! Ни намека на пытливый интерес, проявляемый по отношению к ней мужчинами. У этого – взгляд спокойный, пристальный...

Створки медленно поползли навстречу друг дружке.

Калейла сделала вид, будто забыла кое-что захватить, а теперь вот спохватилась. Она громко вздохнула, поморщилась, открыла сумочку... Ах, какая же она растяпа! Она с шумом выдохнула. Все в порядке, ничего не забыла... Кабина лифта начала спуск, Калейла взглянула на мужчину и задержала дыхание.

О Господи! Это же он... Блондин, европеец, со славянским типом лица. Один из тех, кто не спускает с Эвана глаз.

Калейла шагнула вбок, выхватила из сумочки пистолет и нажала кнопку вызова аварийной службы отеля. В шахте лифта раздался звонок, кабина остановилась, блондин шагнул к Калейле.

Она спустила курок. Пуля, как и было задумано, прошла в паре сантиметров от его головы, а звук выстрела просто оглушил. И его, и ее...

– Стоять! – крикнула Калейла. – Если вам известно, кто я, лучше не двигайтесь. Следующую пулю я всажу вам прямо в лоб.

– Нам известно! – Он усмехнулся. – Вы – мисс Рашад, – добавил он, не повышая голоса.

– К сожалению, я не знаю ни вашего имени, ни фамилии, но знаю точно, что вы подонок! Эван совершенно прав. Все, что происходило в течение многих месяцев и происходит до сих пор, всякие небылицы, что сочиняли и сочиняют о его прошлом, все эти комитеты и комиссии, огласка оманской эпопеи по всему миру – все это сделано для того, чтобы подставить его под пулю либо под нож палестинских террористов. После этого кто вы, если не подонок?

– Вы заблуждаетесь, мисс Рашад, вы глубоко ошибаетесь! – возразил Милош Варак. – Прошу вас, выслушайте меня! Случилось нечто непредвиденное, я только что разговаривал с Вашингтоном, вернее, с кем-то из ваших.

– Интересно! С кем же это?

– Мы не представились друг другу. Тот, кто в Вашингтоне, не знает, кто я, он не знаком со мной.

– Чушь собачья!

– Мисс Рашад, я вас очень прошу, давайте спустимся вниз. Я отчаянно тороплюсь. Я просто опасаюсь, что кое-кто сейчас сделает ноги...

– Уж не вы ли, блондин на косой пробор? Дальше все происходило как в кино. Позже Калейла никак не могла понять, каким образом ему удалось выхватить у нее из руки пистолет. То, что он слегка вывернул ей правое запястье, это она почувствовала, но больно не было. Правда, возникло ощущение, будто руку ошпарили кипятком.

– Прошу прощения, если я причинил вам боль, мисс Рашад! – сказал Варак.

– Лихо сработано, подонок! Тут надо отдать вам должное!

– Зачем вы так? Ведь мы не враги, мисс Рашад.

– Да что вы говорите! Мы, оказывается, друзья... Только вы отсюда не выйдете, это я вам обещаю.

В это время в пластиковой коробке у пола кабины зазвонил телефон.

– Мисс Рашад, мне известно, что вы встречались с миссис Ванвландерен.

– Ему, видите ли, известно... Она сама вам об этом и рассказала! И что же?

– Я с ней не знаком, никогда не встречался, но записал на пленку весь разговор, который происходил с другими посетителями после того, как вы ушли от нее. Они обсуждали вас и вашу службу. Ардис Ванвландерен и двое мужчин. Один из них – Гринелл.

– Не знаю такого.

– Они оба изменники и предатели, иными словами, враги вашего правительства, вашей страны – разумеется, по матери...

Телефон трезвонил не умолкая.

– Ой-ой-ой! Какие слова...

– Не нравятся? Тогда я умолкаю... – Он протянул Калейле ее пистолет и свой собственный. – Возьмите! Только отпустите меня... Я очень тороплюсь, мисс Рашад!

Калейла взяла оружие, подняла с пола свою сумочку.

– Хорошо, договорились! Но сначала я обязана вас обыскать. Лицом к стене, пожалуйста, ноги на ширине плеч!

Калейла провела ладонями у Варака под мышками, похлопала его по талии, наклонилась, проверила, нет ли ножа на щиколотках.

– Не шевелитесь! – бросила она и взяла трубку. – Алло! Нам с большим трудом удалось открыть дверцу телефонного ящика, – сказала Калейла.

– Инженер по лифтам будет с минуты на минуту, – ответила трубка. – Понимаете, у него обед, но мы разыскали его. Что все-таки случилось? Наши датчики показывают, что возгорания нет, но мы приносим свои извинения...

– Не извиняйтесь! – отозвалась Калейла. – Это я виновата. Просто нажала не на ту кнопку. Пожалуйста, посоветуйте, что следует нажать теперь?

– О да, конечно, конечно!.. – зачастил мужской голос, стараясь подавить раздражение. – В телефонном ящике есть переключатель... Видите?

– Вижу...

В фойе на первом этаже к Вараку немедленно подошел администратор в смокинге.

– Я договорился встретиться здесь с деловым партнером, но, каюсь, проспал... – ударился в подробности Варак. – Прилетел из Парижа, смена часовых поясов, то да се, и вот, пожалуйста... Кажется, опоздал. Не попадался ли вам на глаза мистер Гринелл?

– Мистер Гринелл и убитая горем миссис Ванвландерен минут десять назад вместе с остальными уехали. Полагаю, на заупокойную службу. Мистер Ванвландерен милейший был человек, достойнейший...

– Я с вами полностью согласен, он также был моим деловым партнером. Нам необходимо попасть на заупокойную службу. Случайно, не в курсе, по какому адресу они поехали?

– Сожалею, сэр, но тут я ничем не могу помочь!

– Возможно, швейцар знает? Может, он говорил таксисту, куда ехать?

– Мистер Гринелл на такси не ездит, сэр, – отвел взгляд администратор. – У него лимузин, вернее, лимузины...

– Все понятно, – сказала Калейла, беря Милоша Варака за руки. – Пойдемте, мы обращаем на себя всеобщее внимание.

Они направились к выходу.

– Кажется, удача от меня отвернулась, – сказал Варак. – Все остальное уже не имеет значения.

– Как вас звать?

– Милош... Зовите меня просто Милош.

– Я бы хотела узнать кое-какие подробности, и не забывайте о моей сумочке, где ваш пистолет, а мой, к вашему сведению, у меня в кармане пальто. Стреляю без предупреждения.

– Что касается подробностей, я готов удовлетворить вашу любознательность, вот только не соображу, где это будет удобней всего сделать.

– Тут неподалеку есть уютный ресторан, а я еще и с голоду умираю. Буду есть левой рукой, а вы имейте в виду – чуть что не так, и у вас никогда не будет детей. Я понятно излагаю?

– Понятно, мисс Рашад! Вы такая великодушная...

– Даже очень, мистер Милош, даже слишком, потому что, как вам известно, я наполовину арабка. Помните об этом.

Они сидели напротив друг друга в просторной круглой кабинке в итальянском ресторане в двух кварталах к северу от отеля. Варак рассказал в подробностях все, что услышал с помощью наушников и звукозаписывающей аппаратуры.

– Я поражен. Не скрою, я обескуражен... Вот уж не думал, что Эндрю Ванвландерен способен действовать обособленно, не ставя в известность свою жену!

– А вам бы хотелось, чтобы она ему «пулю в лоб» и чтобы его «закопали» где-то в Мексике?

– У нее, уверен, рука не дрогнула бы. Знаете, а он был неумный человек.

– Позвольте с вами не согласиться. Он провел свою партию блестяще. Все, что он предпринял, больнее всего ударило по Эвану. Палестинские террористы обработали денежки вашего Эндрю с лихвой, до последнего цента. Между прочим, с вашей подачи, мистер Милош.

– Я возражаю против этой формулировки.

– Хорошо, я скажу иначе. С того момента, как вы заявились в Госдеп к Фрэнку Свонну, все и попалилось.

– Но я и подумать не мог, во что это выльется!

– Вы, мистер Милош, предприняли неверный ход.

– Согласен, но не во всем.

– Давайте обсудим все с самого начала, давайте вернемся назад.

– Нет нужды возвращаться назад, поскольку по существу дела я вам ничего не сказал.

– Но нам известно гораздо больше, чем вы думаете. Сейчас мы просто распутываем клубок, как любит повторять мой шеф. С трудом поддающийся обработке конгрессмен не без вашей помощи выталкивается на политическую орбиту, где на него сваливаются, как снег на голову, должности и посты, о которых другие члены конгресса и не мечтают. В один далеко не прекрасный день самым таинственным образом исчезает на пару суток председатель комитета, занимающегося проверкой расходования бюджетных средств, и вот тут на всеобщее обозрение выставляется, опять же не без вашей помощи, никому до этого не известный конгрессмен, что, к величайшему сожалению, завершается преданием огласке его тайной миссии в Омане и, как следствие, широко разрекламированной церемонией вручения президентом конгрессмену высочайшей награды Соединенных Штатов. Короче говоря, у вас повестка дня продумана в деталях и, я бы сказала, является, по существу, долговременной... Не так ли?

– На мой взгляд, все было продумано и организовано наилучшим образом.

– Остается пожелать, чтобы вы продумали более тщательно его участие в предвыборной гонке. Вы ведь желаете видеть его вице-президентом?

– Вам и это известно?

– Разумеется. Тем более, что выборы президента и вице-президента не происходят спонтанно, а являются частью продуманной государственной политики.

– Ну если только продуманной... – усмехнулся Варак.

– Мистер Милош, откуда вы родом?

– Мисс Рашад, должен сказать, что, глядя на вас, у меня сердце кровью обливается. Пожалуйста, перестаньте терзать телятину левой рукой. Я никуда не убегу, ей-богу!

– Но я же совсем не знаю вас! Вдруг вы что-то против меня задумали? В лифте, к примеру, набросились, как лев, на беззащитную жертву.

– А вы, мисс Рашад, знаете, что львы не охотятся? Добычу добывают львицы. А вот человек еще более циничен, он посылает в бой своих детенышей. Сколько погибнет – никого не интересует. Важен результат.

– Мистер Милош, скажите, вы военный человек? – спросила Калейла, глядя на Варака в упор.

– А какое это имеет значение?

– Вот вы сказали «важен результат». Какой результат, во время каких действий? Например, выражение «выигрыш войны» для военного человека вовсе не означает победу на полях сражений. Обратите внимание, Израиль формально выиграл у арабов все сражения после мая 1948 года, но ни разу не выиграл ни одной войны. Ливанскую кампанию просто проиграл... Для военных победа заключена в достижении стратегических целей, поставленных еще до начала войны. А успех на поле боя, мистер Милош, одно из возможных слагаемых победы, но не более... А что касается «человеческих детенышей», цинизм исламского джихада – тому подтверждение.

– Ого! Снимаю перед вами шляпу, мисс Рашад.

– Благодарю. А вам советую включить в вашу повестку дня более тщательную проработку стратегических целей. Варак улыбнулся:

– Вы задали вопрос, откуда я родом. В августе шестьдесят восьмого мою родину бросили под танки, и я поклялся тогда отдать свою жизнь за подлинную демократию на земле, без насилия и бряцания оружием.

Калейла вытащила из-под стола правую руку, левой рукой положила пистолет в сумочку и откинулась на спинку стула.

– Думаю, пора научиться обходиться без ножей и вилок, – сказала она и стала массировать кисть правой руки.

– А я хотел было предложить вам заказать итальянскую закуску «Ассорти», которую обычно берут руками, но не отважился. Подумал, вдруг вы решите, что я мужлан хамовитый.

– Это у вас юмор такой?

– Жалкая попытка, мисс Рашад. Мне сейчас не до юмора. Сижу и все время думаю о том, чтобы ничего не случилось с госсекретарем, чтобы он благополучно долетел до Кипра.

– Успокойтесь! Вы успели предупредить службу безопасности, а это главное. Меры уже приняты.

– Только и остается надеяться на их расторопность.

– Мистер Милош, давайте продолжим разговор о конгрессмене Кендрике. Почему вы остановили именно на нем свой выбор? Каким образом вам удалось скачать информацию, с компьютера, если доподлинно известно, что источники информации имеют абсолютно надежную защиту? Но если кто-то вам эту информацию предоставил, хотела бы я, чтобы этот «кто-то» когда-нибудь почувствовал и понял, что поступить так, как он поступил, все равно что оставить безоружного человека одного, без всякой поддержки и помощи, глухой ночью на темной улице в каком-нибудь вражеском городе.

– Не скрою, мне была оказана кое-какая помощь, потому что одновременно было оказано и доверие, когда выяснилось, откуда я родом, как вы изволили выразиться.

– Но почему выбор пал на Кендрика?

– Мисс Рашад, я буду краток, да и вы, пожалуйста, не вдавайтесь в рассуждения и в подробности.

– Ничего себе! Ну хорошо, поехали...

– Назрела необходимость внести изменения в состав администрации, которая не сегодня-завтра будет переизбрана, вот в чем дело.

– Кто бы спорил! Но ведь это не вам решать, а избирателям.

– Не вдаваясь в подробности, могу лишь сказать, что на электорат я не возлагаю никаких надежд. Да вы и сами кое в чем убедились!

Калейла кинула на Милоша внимательный взгляд.

– Сан-Диего, Ванвландерен и Гринелл? – сказала она.

– Сан-Диего, Ванвландерен и Гринелл, – повторил Варак. – Деньги переправлялись через Цюрих в Бейрут, а затем в долину Бекаа с целью организовать ликвидацию основного политического соперника.

– Конгрессмена Кендрика... – сказала Калейла.

– Именно! – кивнул Милош Варак. – Далее предпринимается попытка сорвать участие госсекретаря в работе Кипрской конференции по разоружению, поскольку он постоянно выступает за сокращение производства ядерного и космического оружия.

– Сан-Диего, – сказала Калейла и отодвинула тарелку с едой. – Орсон Боллингер?

– Загадочный человек, – ответил Варак. – Что он думает, что знает, чего не знает – не имеет значения! Он как бы пункт сбора, скорее даже своеобразная воронка, через которую в администрацию попадают все те, под чью дудку он пляшет.

– Но почему все-таки выбор пал на Эвана Кендрика?

– Потому что против него Орсон Боллингер не устоит.

– Но Кендрик никогда не выставит свою кандидатуру, он просто пошлет всех к черту. Вы его не знаете, а я знаю.

– Мисс Рашад, человек с сильным характером должен прежде всего делать то, что не хочется. А если этот человек к тому же уяснит для себя, почему этим следует заняться безотлагательно, тогда его даже не придется уговаривать.

– Считаете, этого достаточно?

– Конечно, я с мистером Кендриком не знаком, но изучил его досконально. Он человек необыкновенный, хотя свои возможности оценивает весьма скромно. Заработав на Ближнем и Среднем Востоке огромные деньги, он, образно говоря, без сожаления распрощался с миллионами, когда ему нанесли моральную травму и он потерял душевное равновесие. Но не раздумывая ввязался в политическую борьбу, едва только судьба свела его с подонком, – вы меня именно таким словечком сегодня аттестовали! Надумал скинуть хапугу с выборной должности и добился своего. А вы говорите, что не согласится! Наконец, его поступок во время кризиса с заложниками в Маскате. Кто, скажите мне, способен отправиться в пекло, в преисподнюю, понимая, что, возможно, живым оттуда не выберется? По-моему, вы воспринимаете Кендрика несколько упрощенно, хотя у него по непонятным мне пока причинам занижена самооценка.

– Самое удивительное, – улыбнулась Калейла, – я ему об этом говорила.

– Вы, должно быть, убеждали его продолжать политическую карьеру?

– Нет, тут дело совсем в другом. Знаете, почему он тогда в Оман отправился?

– Почему?

– Он был убежден, что событиями в Маскате, вернее, террористами, захватившими заложников, руководит отъявленный негодяй, на чьей совести оставалось убийство семидесяти восьми человек – его партнеров вместе с женами и детьми. Надеюсь, вы слышали об этом?

– Да, конечно. Чудовищный теракт...

– И представьте себе, Кендрик оказался прав. Так называемый Махди, убийца и растлитель душ юных мусульман, был схвачен и казнен в соответствии с арабским законодательством.

– Я не улавливаю связи между эпизодом, о котором вы только что рассказали, и заниженной самооценкой Кендрика.

– Все зависит от обстоятельств. Понимаете? Если ему станет известно, что на него ставят, как на скаковую лошадь, он немедленно сойдет с дорожки. Но если он поймет, что без него никак не обойтись, только тогда он ввяжется в борьбу.

Калейла замолчала. Подвинув к себе тарелку, она подцепила вилкой кусок остывшей телятины, бросила внимательный взгляд на Варака и отложила вилку в сторону.

– Если я вас правильно поняла, вы предлагаете мне уговорить его ввязаться в политическую борьбу. Да или нет?

– Нет, конечно! – Варак вздохнул. – Нельзя заставить человека добиваться выборной должности, если она ему не по душе. Я согласен, обстоятельства порой создают личность, но мы не в силах создать личность, то есть одного нашего желания явно недостаточно. Мисс Рашад, думаю, вы отдаете себе отчет в том, что об этом нашем с вами разговоре он не должен знать. Разумеется, и о том, что некий мистер Милош проявляет внимание к его персоне.

– Хорошо. Все, что мы с вами тут обсуждали, останется между нами, но скажите, вам не приходит на ум, сколько времени у нас ушло на то, чтобы вычислить вас?

– А вам? Вам не приходит на ум, сколько времени мы потратили на то, чтобы найти Эвана Кендрика?

– Это меня как раз меньше всего волнует! Эван давно уже понял, что его кто-то использует в своих целях. В самом деле, друзей убили, человек, который целых пятнадцать лет ему вместо отца, можно сказать, при смерти, все планы – коту под хвост!

– К сожалению, я не в силах изменить то, что произошло, я могу лишь сожалеть о своих ошибочных суждениях, горевать, если угодно... Но я прошу вас подумать вот о чем. Если бы мы сообща сумели создать политическую силу, это было бы достижением на уровне самых выдающихся открытий века. Без этой силы, иными словами, сильной личности, абсолютно порядочные люди, представляющие собой костяк любой партийной верхушки, останутся всего лишь простым количеством, но никак не качеством. Я понятно излагаю свою мысль?

– Понятно. – Калейла кивнула.

– Вы находились в Каире, когда Эван Кендрик выступал по телевидению...

– Да, в Каире, – прервала его Калейла, – но у нас работает Американский канал, разумеется, в записи. Я видела его выступление, да и здесь неоднократно, благодаря вашей... повестке дня. Он прекрасно смотрится, отлично держится, хорошо говорит.

– Мисс Рашад, он вообще уникальный человек. Он всегда говорит то, что думает, и поэтому страна не в силах оторваться от экрана.

– Ваша заслуга, да?

– Ну зачем вы так? Он – уникум. Я рассмотрел свыше четырехсот кандидатур, используя для анализа характеристик самые современные компьютеры, и только один человек подошел к искомой величине по всем параметрам. Этим человеком оказался, естественно, Эван Кендрик.

– Вы от него ничего не хотите получить взамен?

– Ах, мисс Рашад! А еще говорите, будто хорошо его знаете. Захоти мы что-либо получить от него, как по-вашему, что он сделает?

– Передаст ваши дела на рассмотрение какого-нибудь антикоррупционного комитета и не успокоится, пока вы все не окажетесь за решеткой.

– Совершенно верно.

Калейла откинулась на спинку стула и едва слышно произнесла:

– Мистер Милош, я бы с удовольствием выпила бокал вина. Такая тяжелая голова, а мне надо кое о чем подумать. Варак сделал знак официанту. Тот моментально подошел.

– Два бокала охлажденного шабли, пожалуйста.

– Урожая определенного года?

– На ваше усмотрение.

Когда официант ушел, Варак сказал:

– Мисс Рашад, представляете, среди множества моих недостатков – отсутствие знаний о винах, исключая те, что у меня на родине.

– Уж будто бы! Скорее всего, вы – дипломированный соммелье.

– О Господи! Что это такое?

– Это – старший официант, ведающий винами.

– Вот уж что не дано, то не дано! Не умею я разбираться во всех тонкостях вин марочных, ординарных...

– Скажите, а друзья у вас есть?

– Конечно, есть. Они считают, что я переводчик, иными словами, свободный художник.

– Когда-то и я так начинала, – произнесла задумчиво Калейла.

Принесли вино. Калейла отпила глоток.

– Ну как? – спросил Варак.

– Дивный букет, – ответила она. – Вы ведь, кажется, не знаете, что случилось несколько часов назад в Меса-Верде?

– Не знаю. – Варак подался вперед.

– Террористы...

– Опять?

– Да.

– А Кендрик? Где был в это время Кендрик? Что с ним?

– Он жив, но погибли медсестры, ранен Вайнграсс...

– А террористы?

– Их всего было девять. Восемь убиты, самый молодой Ранен.

– Мисс Рашад, разве нельзя в стране навести порядок? – Можно, даже нужно.

– Так вот знайте, только что на законных основаниях создан комитет в поддержку конгрессмена Кендрика. Пусть члены комитета работают, никто им чинить препятствия не будет, а Эван Кендрик, думаю, сделает выбор. А что касается всяких там Ванвландеренов, Гринеллов и прочих, на их место всегда придут такие же другие, если в правительстве не появится сильная личность, обладающая силой убеждения и искренностью. Вы согласны?

Калейла заглянула Милошу в глаза и кивнула.