Текст книги "На повестке дня — Икар"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 48 страниц)

Все решало время. Вайнграсс как можно быстрее перешел Дорогу и застыл, наблюдая. Террорист, казалось, был близок к прострации. Он дважды выходил к дороге и опять возвращался к кустам, пригибался и все смотрел на часы. Мэнни двинулся к нему, зажав в руке пистолет. Когда до террориста оставалось метра три, он крикнул:

– Жеззар![44]44
  Мясник! (араб.)


[Закрыть] Если дернешься, считай, ты мертвец! Смуглый человек повернулся, упал и покатился к кустам, обдавая Мэнни комьями грязи. Вайнграсс понял, почему террорист не стрелял: пистолет лежал на земле неподалеку.

Мэнни упал на левый бок на дорогу в тот момент, когда араб схватил пистолет и дважды выстрелил. Звуки выстрелов были едва слышны – пистолет оказался с глушителем. Однако пули со свистом пролетели над головой Вайнграсса. Мэнни вскинул свой пистолет и нажал на спуск. Террорист вскрикнул и упал. Он придавил собой низкий куст, из дырки чуть пониже уха фонтаном пульсировала кровь.

– Поторапливайся, дряхлый говнюк! – приказал себе Вайнграсс. – Они ждали кого-то! Хочешь, чтобы тебя подстрелили, как утку? Отстрелят твою дурацкую башку – и поделом. Ух! Как болят кости!

Мэнни подбежал к трупу, повисшему на кустарнике, ухватился за ноги и, скрипя зубами от боли в сердце, потащил мертвого террориста в лес.

Хотелось лечь на землю и отдохнуть, вдохнуть воздуха и успокоить сердцебиение, но он знал, что не может этого себе позволить. Приходилось быть начеку. Надо было взять кого-то живым! Идет охота на Эвана, его мальчика. Необходимо раздобыть информацию, жизненно важные сведения. Во что бы то ни стало!..

Вайнграсс услышал вдалеке звук мотора и затаился. Внезапно звук прекратился. Спустя минуту Мэнни юркнул между деревьями и выглянул. Из Меса-Верде ехала машина. Она просто катила с горы с выключенным мотором. Подкатив к самым кустам, она остановилась перед въездом на изогнутую дорожку к дому. Внутри сидели двое. Коренастый немолодой человек, приблизительно лет сорока, вылез первым и стал оглядываться, явно ожидая, что их встретят или подадут какой-то знак. Он бросил беглый взгляд и, никого не увидев, пошел вперед. Вайнграсс сунул свой пистолет за ремень и нагнулся за пистолетом с перфорированным глушителем, принадлежавшим убитому террористу. Оружие оказалось слишком громоздким, и он, так же, как и араб, положил его к ногам. Мэнни отступил за деревья, проверил магазин пистолета. Оставалось еще четыре пули. Человек приближался, но пока еще был далеко.

– Иосиф! – крикнул тот, который только что вышел из машины. Он бежал по дороге, сильно хромая.

Мэнни удивился. Иосиф – древнее еврейское имя, однако террористы явно не израильтяне.

– Тихо, не кричи! – скомандовал старший. – Еще раз так крикнешь, угодишь в могилу.

Вайнграсс наблюдал. Эти двое остановились метрах в семи от него. Справа от водителя стоял парнишка лет шестнадцати – семнадцати.

– В могилу?.. Как бы не так! – сказал он невнятно. «Хромой, да еще с дефектом речи! – подумал Вайнграсс. – Должно быть, у него заячья губа».

– Ходить нормально не могу из-за этого провокатора! Мог бы стать мучеником за святое дело, если бы не он! – шепелявил юнец.

– Ладно, ладно, – произнес Иосиф. – Умойся из лужи холодной водой, а то у тебя случится удар. Что еще?

– В доме радио орет. Я понимаю по-американски...

– Что говорят?

– Евреи казнили старика Хури. Повесили его!

– Ты наивный, Аман. Сорок лет назад Хури сотрудничал с германскими нацистами в Северной Африке. А потом убивал евреев, взрывал кибуцы и даже взорвал отель в Хайфе.

– Тогда мы должны расправиться с этим убийцей Бегином[45]45
  Бегин Менахем – премьер-министр Израиля в 1977 – 1983 годах.


[Закрыть] и уничтожить отряды «Иргун» и «Штерн». Хури был для нас символом величия...

– Успокойся, парень! Ребята из «Иргуна» и «Штерна» перебили больше англичан, чем наших. Но ни они, ни Хури не имеют никакого отношения к тому, что нам предстоит сегодня. Мы должны проучить подлого интригана, который притворялся, что он с нами. Одевался как мы, говорил на нашем языке и предал нас. Только настоящее имеет значение сейчас. Думай о настоящем!

– А где остальные? Они должны были выйти на дорогу.

– Не знаю. Возможно, узнали или увидели что-то и спрятались в доме. В окнах свет. Видишь! Сейчас подползем к Дому с разных сторон и посмотрим, что там происходит.

Эммануил Вайнграсс поднял пистолет с глушителем, Укрепил его на ветке и стал целиться то в одного, то в другого. Он хотел обоих взять живыми! Намереваются расправиться с его мальчиком, с его сыном! Они дорого заплатят за это.

Мэнни выстрелил, как только налетел очередной порыв ветра. Дважды в старшего и один раз в юнца. Казалось, они не поняли, что случилось. Парень с пронзительным криком покатился по земле. Старший поднялся, повернулся и двинулся прямо на Вайнграсса.

– Иосиф, стой! – крикнул Мэнни, измотанный до предела. Он стоял, привалившись к дереву. – Не хочу убивать тебя, но сделаю это! У тебя еврейское имя, но ты убиваешь евреев.

– Моя мать-еврейка вас всех прокляла! Я наполовину еврей, но кто такие евреи, если они убили моего отца и обрили наголо мою мать за то, что она любила араба? Я убью тебя, – хрипел он, приближаясь.

Вайнграсс изо всех сил вцепился в дерево, из-под ногтей выступила кровь. Его черное пальто развевалось на ветру. Иосиф подошел, и его могучие руки сжались на горле Мэнни.

– Нет! – крикнул Вайнграсс, мгновенно осознав, что выбора нет.

Он выстрелил последним патроном, и пуля попала Иосифу в лоб. Он упал навзничь. Дрожа и судорожно глотая воздух, Вайнграсс прислонился к дереву. Спустя мгновение он скользнул взглядом по мертвому Иосифу и пришел к выводу, ускользавшему от него всю жизнь.

«Зеленое знамя джихада» – лишь средство для обмана незрелых мусульман, а дикарская резня – жестокая обрядность фанатизма, порождающего ложь. За века борьбы не на жизнь, а на смерть в памяти мусульман остался глубокий исторический шрам – неприязнь к евреям. И ведь не религия ислама виновата в том, что, вместо цивилизованного решения территориальных притязаний, развязана братоубийственная бойня. Что дальше? В чем смысл? Ведь фанатизм и обман привели к упадку некогда знаменитую мусульманскую ученость! Впрочем, давно известно: когда говорят пушки, музы молчат...

– Иосиф, Иосиф! – Крик юного террориста вернул Мэнни к действительности. – Где ты? Я ранен...

«Он ничего не знает», – подумал Вайнграсс. Порывы ветра заглушили выстрел, а оттуда, где он катается по земле, ничего не разглядеть. Нельзя допустить, чтобы он узнал, что Иосиф мертв. Возьмет и пустит пулю себе в лоб! Мученик за святое дело... Нет, его следует допросить! Что они там задумали против Эвана Кендрика?

Вайнграсс бросил пистолет на землю, сунул руки в карманы пальто. Осознав, сколько сил потерял, он оттолкнулся от дерева и пошел к парню. Вайнграсс спотыкался, но добрел до дороги. Увидев машину террористов, остановился. Слишком далеко ушел! Он повернул назад. «Двигайся резвее, старая кляча!» – приказал он себе. Нельзя, чтобы юнец дополз до мертвого приятеля и прикончил себя. Вон он! Ползет...

– Аман! – крикнул Вайнграсс.

– Здесь я, здесь! – ответил парень. – Я ранен... А где Иосиф? – Он приподнял голову, ожидая увидеть одного из своих товарищей. – Кто ты? – крикнул он, когда увидел Мэнни. – Я не знаю тебя! – Он сунул руку за пазуху.

– Успокойся! – сказал Мэнни на арабском языке. – Мы прикрыли тебя не для того, чтобы ты понаделал глупостей. Ну ранен ты, ну и что? Ведь не убит!

– Что это ты такое говоришь?

– А ты, что ты сделал? Выбежал на дорогу, разорался... Иосиф прав, тебя надо отправить назад, в долину Бекаа.

– А Иосиф, где он?

– Там, в доме... Вместе с остальными. – Опасаясь споткнуться, Вайнграсс оперся о толстую ветку. – Давай, вставай! – Он протянул парню руку. – Помогу тебе, только прежде отдай пистолет.

– Зачем это?

– Чудно выглядишь, вот зачем. Сопляк, а при оружии...

– Ну ты, не очень-то! – вскинулся подросток. Вайнграсс размахнулся, отвесил ему оплеуху и, не давая опомниться, вытащил у него из-за пазухи пистолет 22-го калибра.

– Отдай! – взвизгнул юнец и замахнулся.

– Но-но! – Вайнграсс протянул руку. – Давай, подымайся. Некогда мне тут с тобой прохлаждаться.

Время между тем близилось к закату. С гор сползали тучи, небо хмурилось. Надвигалась непогода. Вайнграсс, совершенно без сил, с трудом переставляя ноги, шел посередине дороги. Сильно болело сердце. Раненый подросток виснул на нем, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы перевести дух. Скоро стало совсем темно. Они прошли уже половину пути, когда послышался шум мотора, а спустя пару минут их ослепил свет фар.

Со стороны Меса-Верде неслась машина. Вайнграсс напрягся и, схватив парня левой рукой за воротник куртки, правой выхватил из кармана брюк свой пистолет.

– Стоять! Застрелю! – крикнул Вайнграсс, когда машина затормозила и, распахнув дверцу, на дорогу выпрыгнул какой-то мужчина.

– Мэнни, ты что, спятил? – заорал он. Вайнграсс узнал Гонсалеса и осел на землю – его уже не держали ноги.

– Обыщи этого засранца! – прошептал он и поморщился от резкой боли в груди. – Иногда эти фанатики прячут в одежде цианистый калий. Он нам нужен живой. И смотри, чтобы этот юный убийца не смылся.

* * *

Медсестра вкатила буйствующему подростку пару кубиков быстродействующего седативного средства, и тот спустя минут пять успокоился и засопел.

– До утра проспит! – сказала она, осматривая рану. Ранение оказалось кровавым, но не опасным. Пуля прошла навылет сквозь мякоть ляжки, не задев кость. Рану обработали, ногу забинтовали, кровотечение прекратилось. Гонсалес перенес террориста в комнату для гостей, где его привязали за руки и за ноги к кровати. Медсестры накрыли парня двумя одеялами, чтобы он не простудился, поскольку Гонсалес раздел его догола.

– Господи, он же совершенный ребенок! – выдохнула медсестра, поправляя подушку.

– Убийца он! – отозвался Вайнграсс. – Убьет хоть вас, хоть меня, хоть Гонсалеса... И рука не дрогнет. Поклялся убивать евреев и, я уверен, от клятвы не отступится, если, конечно, самого раньше не прикончат.

– Ваши слова, мистер Вайнграсс, вызывают у меня нравственный протест, – вмешалась в разговор другая медсестра. – Он ребенок, поймите это.

– Хотел бы я, чтобы вас сейчас слышали родители тех еврейских детей, которым никогда не сравняется столько лет, сколько этому головорезу, – сказал Вайнграсс и пошел следом за Гонсалесом, которому нужно было срочно загнать свою весьма заметную машину в гараж Кендрика.

Через двадцать минут они вернулись.

– Давай выпьем! – сказал Вайнграсс. – Мне виски точно не помешает. А тебе, как всегда, бурбон?

– Да, бурбон. Только прежде я должен заявить во всеуслышание, что ты – старый олух! Понял? Тебя могли убить! Понял?

– Понял. Я все понял. Давай выпьем и снимем стресс. Спустя пять минут на столике возле дверей на веранду зазвенел телефон. Не так, как обычно! Гудки были резкие и частые. Вайнграсс вздрогнул и приподнялся в кресле.

– Сиди, сиди, не вставай! – зачастил Гонсалес. – Я возьму трубку.

– Нет уж! – Мэнни Вайнграсс выбрался из кресла и заторопился к телефону. – Алло, слушаю! – сказал он в трубку нарочито бодрым голосом.

– Мистер Вайнграсс?

– Возможно, он, а может быть, кто-то другой. А вы кто такой?

– Мистер Вайнграсс, мы с вами разговариваем через коммутатор с лазерным реле, так что я – Митчелл Пейтон и...

– Очень тронут, очень приятно, – не дал договорить Мэнни Вайнграсс. – Я про вас кое-что знаю, но вот что с моим мальчиком – ведать не ведаю. С ним все в порядке?

– В полном порядке, мистер Вайнграсс. Только что разговаривал с ним. Он уже в воздухе, к утру будет в Вашингтоне.

– Обеспечьте ему охрану и никого не подпускайте к нему, – отчеканил Эммануил Вайнграсс.

– Я уже распорядился! А у вас есть убитые?

– А как же!

– Сколько?

– Трое...

– О Господи! Полиция уже в курсе?

– Нет еще! А зачем ей знать об этом?

– Правильно мыслите, мистер Вайнграсс. В наших интересах не предавать огласке происшедшее. Паника среди населения лишь затрудняет работу наших специалистов, а нам надо быстро и без лишнего шума выследить и накрыть преступников. Вам все понятно, мистер Вайнграсс?

– И даже более того! – ответил бывший сотрудник Моссад. – Думаю, перестрелку в округе слышали, и, если полиция все-таки нагрянет, встретим с соседом у ворот. У него машина кувырок на повороте выдала, и теперь он у меня восстанавливает здоровье. Словом, если и был вызов, то ложный.

– Значит, в перестрелке погибли трое... – произнес задумчиво Митчелл Пейтон. – Мистер Вайнграсс, я что-то никак в толк не возьму, кто же их убил?

– Я. Больше некому.

– Господь всемогущий!

– От него, мистер ЦРУ, никакой пользы, попробуйте обратиться за помощью к Аврааму. И поскорее пришлите своих специалистов, а то у нас тут четвертый террорист...

– Живой?

– Пока живой, но я за себя не ручаюсь.

Глава 29

Представитель ЦРУ на Багамах, невысокий, сильно загоревший мужчина с крупными чертами лица, у себя в офисе в посольстве США на Квин-стрит действовал решительно и оперативно.

Когда он прибыл в отель «Кейбл-Бич», там уже были приняты строжайшие меры безопасности. Шеф отдела ЦРУ на Багамах пользовался здесь заслуженным вниманием и уважением. Он знал по имени каждого, кого стоило знать, и все они, разумеется, знали его. Знакомство, само собой, не афишировалось, но он в любую секунду мог обратиться к любому из своих знакомых с любой просьбой, не тратя при этом лишних слов, и все его пожелания выполнялись мгновенно.

Столичная полиция в считанные минуты распорядилась в отношении эскорта. Пятерка вооруженных до зубов мотоциклистов подкатила к отелю одновременно с правительственной машиной с номерами Соединенного Королевства.

Четверо охранников в форме поднялись на седьмой этаж и, взяв Эвана с Калейлой в кольцо, вывели их из номера в коридор, где своевременно появились секьюрити в штатском, приданные лично менеджеру отеля, бдительному шотландцу по фамилии Маклеод. Он загодя дал им указания проводить всю группу к служебному лифту и далее – к ярко освещенному парадному подъезду, перед которым пара фонтанов с подсветкой разбрызгивала сверкающие струи прямо в темное небо.

Мистер Маклеод, двое его помощников и очаровательная владелица отеля стояли в мраморном вестибюле возле стойки регистратуры и с улыбкой объясняли изумленным клиентам, что высокие гости, завершив визит на Багамы, вот-вот отбывают и через пару минут портье и вообще весь персонал отеля будут в их распоряжении, а если точнее – к их услугам.

Эван и Калейла под прикрытием целого отряда полицейских подошли к машине и быстро сели на заднее сиденье. Шеф разведки ЦРУ устроился на переднем – рядом с водителем.

Кендрик не был расположен к разговорам. На душе тоска, в голове ни единой четко оформленной мысли – так, какая-то сумятица. Он был потрясен, удручен. Ярость стояла у горла, в глазах закипали злые слезы. Подробности об убийстве его друзей, Каши и Сабри Хассан, ему решили не сообщать, но он догадывался. Эван знал, на какие зверства способны осатанелые фанатики.

Калейла понимала, что Эван страдает, и время от времени крепко стискивала ему руку.

Кендрик не сразу, конечно, но все же справился с эмоциями. «Что ж, от расплаты за содеянное убийцам и их пособникам не уйти!» – подумал он. Решимость найти и наказать преступников заставила его взять себя в руки. Он тяжело вздохнул.

– Как вы, наверное, догадываетесь, конгрессмен, – обернулся цэрэушник, – я не совсем в курсе относительно того, что происходит, но знаю точно, что самолет с базы ВВС во Флориде вылетел. Думаю, он совершит посадку здесь минут через пять после нашего прибытия в аэропорт.

– Нам это известно, – любезно отозвалась Калейла.

– Говорят, в Майами паршивая погода, а то бы самолет прилетел раньше. Кроме того, в том же коридоре оказалось несколько коммерческих рейсов. Но так или иначе специально за вами послали самолет.

– В высшей степени любезно с их стороны, – заметила Калейла и еще сильнее сжала руку Эвана, давая ему понять, что он может не отвечать.

– Если обнаружится, что кое-какие вещи вы оставили в номере, не волнуйтесь, мы о них позаботимся.

– Не обнаружится, – оборвал Кендрик чересчур разговорчивого разведчика.

– Он хочет сказать, что мы ничего не забыли, – сказала Калейла, прижимая руку Эвана к своей ноге. – Хотя уезжали в такой спешке... Скажите, – добавила она, помолчав, – мы можем быть уверены, что нас не задержат на таможне?

– Машина с эскортом, так что все будет тип-топ, – сказал цэрэушник и бросил пристальный взгляд на Кендрика. – То есть я хочу сказать, мы проследуем прямо на летное поле через грузовые ворота, – добавил представитель ЦРУ на Багамах и замолчал.

Остаток пути проехали молча. Только когда распахнулись высокие стальные ворота грузового терминала и процессия, миновав предангарную бетонированную площадку, остановилась в конце крайней взлетно-посадочной полосы, цэрэушник произнес многозначительно:

– F-106 с военной базы Холмстез с минуты на минуту совершит посадку.

– А я выхожу! – Эван дернул ручку дверцы, но она оказалась заперта.

– Лучше не делать этого, конгрессмен!

– Выпустите меня! – бросил Кендрик.

– Эван, это его работа! – Калейла нежно, но твердо сжала ему руку. – Следовать раз и навсегда установленным правилам входит в его обязанности.

– Может, в его обязанности входит намерение меня удушить?

– Не сочиняй! Я, к твоему сведению, сижу себе и прекрасно дышу.

– Да будет тебе известно, ты – не я!

– Знаю, дорогой. Сейчас никто не в состоянии быть тобой... – Калейла повернула голову, обвела взглядом здание терминала, взлетное поле. – Я вообще-то полевой игрок... – сказала она с нажимом в голосе.

– Полевой? – отозвался цэрэушник. – Вы что, из наших?

– Да, но, пожалуйста... Считайте, вы уже об этом забыли. Пусть конгрессмен выйдет! Полет в Вашингтон обещает быть довольно тяжелым.

– Я не против, но мне было сказано: «Не выпускайте его из машины». Это прозвучало почти как приказ, поверьте!

– Эм-Джей иногда перегибает палку, – вздохнула Калейла.

– Эм-Джей? – Разведчик вскинул бровь. – А давайте-ка, в самом деле, глотнем немного воздуха. Водитель, выпустите нас.

– Спасибо тебе, – тихо сказал Эван Калейле. – И я прошу прощения...

– Не за что тебе просить прощения, черт побери! Только не делай из меня врушу и не порть мне нервы, вот и все. Ладно, не будем препираться.

– Погоди. – Кендрик приоткрыл дверь, но задержался. – Минуту назад ты сказала, что никто не в состоянии быть таким, как я. Но что бы там ни говорили, я страшно рад, что ты – это ты! Особенно сейчас...

Разговаривая, они вылезли из машины. Накрапывал дождь. Цэрэушник шел позади, вежливо держась на расстоянии. Охранники с автоматами наперевес<шагали справа и слева от них. Внезапно из грузового склада на большой скорости, с визгом выскочила машина без габаритных огней. Охранники кинулись к Эвану и Калейле, повалили их, прикрывая собой. Цэрэушник навалился на них сверху. Однако паника кончилась так же быстро, как и началась. Машина дала два коротких гудка и остановилась. Из кабины выскочил служащий аэропорта. К нему подбежал командир эскорта. Они о чем-то тихо переговорили, и мотоциклист дал своим отмашку.

– Сэр, – он подошел к цэрэушнику, – экстренное сообщение для вашего друга.

– В чем дело, сообщили?

– Просили произнести всего одно слово: «Эм-Джей».

– Этого вполне достаточно, – сказала Калейла, отряхивая юбку. – Я иду с вами.

– Э-э-э нет! – сказал представитель ЦРУ на Багамах. – Существуют твердью правила, и вы их знаете не хуже меня. Я иду с конгрессменом и беру с собой четырех человек. А вы остаетесь здесь и дожидаетесь прилета самолета, договорились? А то прилетят, а их никто не ждет. Все теперь нервные такие, просто ужас!

Телефонный аппарат был укреплен на стене полупустого складского помещения. Вскоре вновь раздался звонок, и первые слова, какие Кендрик услышал от Митчелла Пейтона, заставили его задержать дыхание.

– Плохие новости, Эван. На Меса-Верде было совершено нападение.

– О Господи! Что-нибудь с Мэнни?

– Он в полном порядке.

– Не пострадал, не ранен?

– Совсем наоборот! Всех террористов уложил наповал, а одного ранил.

– Этим террористом я займусь лично. Мне, он нужен мне...

– И нам тоже! Наши люди туда уже едут.

– Вытрясите из него всю душу, но необходимо выяснить, что они замышляют...

– Да, конечно!

– А как все это воспринял Мэнни?

– Откровенно говоря, разговаривал со мной довольно высокомерно!

– Ну спасибо, ну порадовали! Хоть одна хорошая новость...

– Молодец этот Эммануил Вайнграсс! Для человека его возраста он держится просто замечательно.

– А он всегда такой! Другим я его и не знаю... Митч, я в Вашингтон не лечу. Меняйте маршрут. Мы прямо в Колорадо.

– Я это предвидел. Сверхзвуковой истребитель заправлен топливом, которого хватит до Денвера. Будете дома менее чем через три часа. Но, пожалуйста, про налеты террористов никому ни слова! Мистер Вайнграсс утаил от полиции все, что случилось в Меса-Верде.

– Каким образом?

– Он сам вам расскажет.

– Думаете, удастся все сохранить в тайне?

– Я это сделаю даже, если придется нанести визит президенту. И в этом смысле у меня нет альтернативы.

– Попасть к нему не так-то просто!

– Есть один человек, с которым я учился в юности, когда готовился стать историком. Мы с ним иногда перезваниваемся. Довольно влиятельный человек... Самуил Уинтерс.

– Уинтерс? Это не он надоумил Дженнингса наградить меня медалью Свободы?

– Он самый. Поэтому и подумал о нем. Желаю хорошего полета, и передайте привет моей племяннице.

Кендрик вышел из дверей склада. К нему шагнул цэрэушник с пистолетом в руке.

– У вас всегда при себе эта игрушка? – без особого интереса спросил Эван.

– Полюбопытствуйте у вашей подруги, которая знает, что такое полевой игрок, – ответил тот, шагая рядом с Кендриком.

– И у нее есть оружие?

– Пусть сама вам ответит.

– Интересно! А как же детектор? В смысле, металлоискатель?

– Это наш небольшой секрет, который вовсе таковым не является. Таможенное начальство всегда появляется в тот самый момент, когда мы проходим через детектор. На пару секунд он выключается, вот и вся премудрость! А вон и наш самолет... Далековато идти. Пусть подвезут!

Разведчик дал знак. К ним немедленно подкатила служебная машина. Цэрэушник и Эван сели на заднее сиденье, водитель моментально газанул.

* * *

Огромный военный истребитель F-106 «Дельта-Дарт» стоял с работающими двигателями. Калейла возле трапа беседовала с офицером ВВС. Подойдя ближе, Кендрик окинул взглядом самолет. Он был такой же, как тот, на котором ему довелось лететь год назад на Сардинию. То был первый этап поездки в Маскат. Эван повернулся к представителю ЦРУ на Багамах, протянул ему руку.

– Спасибо за все, – произнес он. – Жаль, что не составил вам более приятной компании.

– Пустяки, конгрессмен! Я горжусь знакомством с вами.

– Спасибо на добром слове! Как вас зовут?

– Зовите меня просто Джо.

«Зовите меня просто Джо». Год назад молодой человек на самолете подобного типа тоже назвался Джо", – вспомнил Эван. Неужели будущее готовит ему еще один Оман и еще один Бахрейн?

– Спасибо, Джо. Спасибо за все.

– Мы еще не расстаемся, мистер Кендрик! Один из этих воздушных асов должен подписать бумагу.

По трапу спускался чернокожий великан в чине генерала.

– Здорово, доктор Аксельрод! – произнес он, протягивая руку. – Похоже, я становлюсь вашим личным летчиком. Но очевидно, это устраивает власти.

– Здорово, генерал!

– Конгрессмен, давайте объяснимся прямо при свидетелях. В прошлый раз я, помнится, выступил не по делу, и вы меня не слабо приложили. И были правы! Так вот, хочу сказать, что, если меня переведут в Колорадо, буду голосовать за вас обеими руками!

– Благодарю вас, генерал, – сказал Эван и улыбнулся. – Только голоса мне больше не понадобятся.

– Ну, это вы мне бросьте! Только я навострился шагать с вами в ногу, вернее, приобщиться к политике, а вы... Нравится мне размах ваших крыльев, конгрессмен! А уж в этом я кое-что петрю...

– Генерал, кажется, вам следует подписать какую-то бумагу...

– В Сардинии такого не было, – усмехнулся летчик. – Правда, там я груз сдавал, а здесь принимаю. Подпишу! Куда денется немолодой уже негр в генеральском мундире?

– Заткнись, немолодой уже негр, я сам наполовину индеец, – хмыкнул цэрэушник, протягивая бланк документа, именуемого в юриспруденции «освобождение от обязательств».

– Не серчай, начальник! – Генерал расписался, и его специальный груз поднялся на борт.

– Что случилось? – спросила Калейла, когда они заняли свои места. – Почему звонил Эм-Джей? Эван объяснил ситуацию в двух словах.

– Мы обязаны остановить этот разгул насилия! – добавил он, и голос у него дрогнул. – Если не сумеем, я потеряю всех, кого люблю, о ком забочусь!

Калейла лишь стиснула ему руку, давая понять, что она рядом.

* * *

Шел второй час полета, когда обслуживающие рейс стюарды принесли напитки, а затем подогретый в микроволновой печи ужин.

Кендрик до еды не дотронулся, сказал, что кусок в горло не лезет.

– Тебе надо поесть, дорогой, – шепнула Калейла.

– Не могу, – ответил Эван, – лучше я выпью. В этот момент раздался звук сирены. Такая же сирена прозвучала год назад, когда на имя Кендрика поступила радиограмма из Госдепа от Свонна. Теперь же капрал, ответивший за перегородкой по внутреннему телефону, подошел и заговорил с Калейлой:

– Мисс, следуйте за мной. С вами хотят говорить.

– Благодарю вас, – сказала Калейла и обернулась к Эвану. Заметив тревожное выражение, появившееся у него на лице, она добавила: – Если бы было что-то важное, попросили бы тебя. Расслабься.

Она прошла в боковой отсек. Держась за спинки свободных кресел, старалась сохранить равновесие. Радист вручил ей телефонную трубку. Шнура оказалось более чем достаточно. Она села на откидное сиденье возле входа в кабину.

– Член два, Багамы, на проводе. А вы кто?

– В один из ближайших дней я задам тебе хорошую трепку, – сказал Митчелл Пейтон.

– Договорились, Эм-Джей! А если бы я сказала «Пенис два», что бы ты сделал?

– Позвонил бы твоему отцу и сказал бы, что ты совсем от рук отбилась.

– Жуткое дело! Итак, слушаю тебя, Митч, внимательно.

– Не хочу говорить с Эваном, он слишком расстроен. Опасаюсь, воспримет все не так, как надо.

– О чем речь?

– Речь о деятельности Ардис Монро в Нассау. Информация, полученная от того типа, который когда-то подвизался в приснопамятной оффшорной компании, надежная, как ты думаешь?

– Он, конечно, забулдыга, каких поискать, но информация – надежная, поскольку Эван выложил за нее две тысячи баксов наличными.

– Можешь точно вспомнить, что он говорил об Ардис Монро?

– А то! Сказал, что он на хвосте у этой продажной шлюхи, потому что она ему должна. На днях или раньше он собирается забрать у нее эти деньги.

– Тут все ясно. А ее семейное положение?

– Но ведь Эван говорил тебе об этом по телефону, я слышала.

– Сама скажи. Здесь нельзя ошибиться.

– Ну хорошо! Она развелась с банкиром Фразье-Пайком и вышла замуж за богатого калифорнийца из Сан-Франциско. Ван Линдеманн какой-то...

– Этот забулдыга упомянул именно Сан-Франциско?

– Не совсем. Сказал, что Сан-Франциско или Лос-Анджелес... Но что из Калифорнии, это точно! Он сказал так: «Ее новый муж из Калифорнии страшно богат».

– А фамилия? Постарайся точно вспомнить. Ты уверена, что это Ван Линдеманн?

– Ну, в общем, да... Мы разговаривали с ним в пивнушке, там еще шумовой оркестр на бочках наяривал... Если не совсем точно, то достаточно близко...

– Черт возьми! – крикнул Пейтон. – Она вышла замуж за человека по фамилии Ванвландерен. Эндрю Ванвландерен из города Палм-Спрингс.

– Ну пьянь забулдыжная! Ведь еле языком ворочал...

– Мисс Рашад, мы сейчас говорим не о пьяни, а об одном из наиболее значительных спонсоров Лэнгфорда Дженнингса...

– Интере-е-е-сно, – протянула Калейла.

– Нам сейчас не до интереса. Ардисольда Воджак-Монро-Фразье-Пайк-Ванвландерен – талантливый организатор, в настоящее время она возглавляет штат обслуги вице-президента Орсона Боллингера.

– Потрясающе!

– Думаю, ей надо нанести визит. И сделает это один из известных мне специалистов по Ближнему и Среднему Востоку. Вы вот-вот совершите посадку в штате Колорадо. Это, кажется, не так уж и далеко от Палм-Спрингс. Думаю, тебе придется к ней наведаться.

– Господи, Эм-Джей! С чего это вдруг?

– Тут вот какое дело. В адрес Боллингера стали поступать всякие угрозы. Угрожали ему, стало быть... Это понятно?

– Понятно. И что?

– Ну, и как принято в таких случаях, к нему пристегнули для охраны целую команду из ФБР, но держали это в секрете. Словом, все было шито-крыто. Даже чересчур, на мой взгляд. И вот ни с того ни с сего эту команду фэбээровцев отозвали, стало быть, необходимость в ней отпала.

– Отпала сразу после налетов террористов на Фэрфакс и Меса-Верде? – высказала догадку Калейла.

– Умница! Хотя на первый взгляд это совпадение кажется неправдоподобным, но так оно и есть! У меня, дорогая, особый нюх на эти дела! И я, старый пес, запашок чую со стороны Сан-Диего, туда тебе и надо ехать.

– Ты что, считаешь, здесь ФБР замешано? – спросила Калейла тоном, в котором прозвучало неприкрытое изумление пополам со скепсисом.

– И да, и нет... Бюро только используют, я бы сказал. Есть тут у меня кое-какие наметки. Короче, собираюсь побеседовать с каждым фэбээровцем из той бригады.

– Побеседуй, только сначала ответь, для чего ты посылаешь меня в Сан-Диего? Это прямо какое-то вмешательство в чужую личную жизнь!

– Брось, Адриенна, не придумывай! Угрозы в адрес Боллингера и эти рейды террористов... Нет, есть тут связь, определенно! И этот блондин, этот европеец с акцентом...

Калейла окинула взглядом салон самолета. Стюарды о чем-то разговаривали вполголоса, Эван сидел на своем месте, прильнув к иллюминатору.

– Я, конечно, выполню твою просьбу, но имей в виду, ты усложняешь мою и без того непростую жизнь. Прекрасно знаешь, что у него был роман с этой Ардис Ванвландерен. Мне конечно, на это наплевать и забыть, но ему, думаю, не понравится.

– Не придумывай, Адриенна! Мало ли у кого что было в далеком прошлом. Вот уж не ожидал услышать от тебя отповедь на предмет нравственности.

– О Господи, Митч! При чем тут нравственность? Секс к твоему сведению, и нравственность – вещи диаметрально противоположные. Да и вообще, не исключено, что она его совратила, завлекла в свои сети... Наверняка он не забыл, что чуть было не стал международным мошенником!

– Ну хорошо, хорошо! Не будем говорить Кендрику о твоей поездке в Сан-Диего. Он сейчас настолько взвинчен, не дай Бог, взорвется. Надо будет сочинить какую-нибудь легенду, которая не вызовет у него подозрения относительно твоей поездки в Сан-Диего. К утру накатаю сценарий. Ужасно хочется, чтобы ты учинила допрос с пристрастием этой загадочной даме.